355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Карел Чапек » Война с саламандрами. Мать. Рассказы. Юморески » Текст книги (страница 4)
Война с саламандрами. Мать. Рассказы. Юморески
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 02:07

Текст книги "Война с саламандрами. Мать. Рассказы. Юморески"


Автор книги: Карел Чапек



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 51 страниц)

– Значит, сегодня отплываем, капитан?

Капитан резко обернулся, словно его укололи в зад.

– Тебе-то что? – огрызнулся он. – Занимайся своими проклятыми делами.

В течение целого дня «Кандон-Бандунг» в полной бездеятельности стоял на якоре в полумиле от берега Танамасы. Вечером капитан выкатился из своей каюты и сказал:

– Шлюпку. В кампонг.

Тщедушный грек Запатис уставился на него одним слепым и одним косым глазом.

– Ребята, – прокукарекал он, – наш старик или завел там девчонку, или совсем спятил.

Швед Иенсен нахмурился

– Тебе-то что? – огрызнулся он на Запатиса. – Занимайся своими промятыми делами.

Потом он сел с исландцем Гудмундсоном в маленькую шлюпку и стал грести по направлению к Девл Бэю. Они остановились за скалами и начали тихонько ждать, что будет дальше. По берегу залива рассаживал капитан; казалось, что он кого-то поджидает, время от времени он останавливался и как-то странно цыкал: тс-тс-тс.

– Смотри, – сказал Гудмундсен и указал на море, ослепительно сверкавшее в багряном золоте заката.

Иенсен насчитал два, три, четыре, шесть острых, как лезвие, плавников, двигавшихся по направлению к Девл-Бэю.

– Господи! – пробормотал Иенсен. – Ну и акул же здесь!

То и дело одно из лезвий скрывалось, над волнами взвивался хвост, и в воде начинало что-то сильно бурлить. Капитан И. ван Тох вдруг неистово заметался по берегу, изрыгая проклятия и грозя кулаками в сторону акул. Наступили короткие тропические сумерки, и над островом всплыла луна; Иенсен взялся за весла и приблизился к берегу на расстояние одного фарлонга. Капитан сидел на скале и цыкал: тс-тс-тс. Что-то шевелилось вокруг него, но что именно – нельзя было различить.

«Похоже на тюленей, – подумал Иенсен, – только тюлени ползают иначе».

«Это» выплывало из воды между скалами и топало по берегу, раскачиваясь из стороны в сторону, как пингвины. Иенсен бесшумно погрузил весла в воду и подъехал к капитану на полфарлонга. Ага, капитан что-то говорил, но сам черт не разобрал бы, что именно; видимо, по-малайски или по-тамильски. Он размахивал руками, как будто бросал что-то этим тюленям (но это не были тюлени, как убедился Иенсен), и тараторил не то по-китайски, не то по-малайски. В этот момент весло выскользнуло у Иенсена из рук и шлепнулось в воду. Капитан поднял голову, встал и сделал шагов тридцать к воде; блеснул огонь, раздался треск: капитан палил из браунинга прямо по шлюпке. Почти в то же мгновение в бухте зашумело, забурлило, послышался плеск, словно в воду прыгала тысяча тюленей. Но Иенсен и Гудмундсон уже налегли на весла и погнали свою шлюпку за ближайший выступ с такой быстротой, что только ветер свистел в ушах. Возвратившись на судно, они никому не обмолвились ни словом. Да, северяне умеют молчать! К утру вернулся капитан; он был хмурый и злой; но не произнес ни звука. Только когда Иенсен помогал ему подняться на борт, две пары голубых глаз обменялись холодным пытливым взглядом.

– Иенсен, – сказал капитан.

– Да, сэр.

– Сегодня отплываем.

– Да, сэр.

– В Сурабае получите расчет.

– Да, сэр

И все. В тот же день «Кандон-Бандунг» вышел в Паданг. Из Паданга капитан И. ван Тох отравил своему правлению в Амстердам посылку, застрахованную на тысячу двести фунтов стерлингов. И одновременно – телеграфную просьбу о годичном отпуске: настоятельная необходимость ввиду состояния здоровья и тому подобное. После этого капитан слонялся по Падангу, пока не нашел человека, которого искал. Это был дикарь с Борнео, даяк, которого английские туристы нанимали иногда, чтобы полюбоваться своеобразным зрелищем охоты на акул; даяк работал еще по старинке, вооруженный одним только длинным ножом. Он был, по видимому, людоед, но имел твердую таксу: пять фунтов за акулу, кроме харчей. На него было страшно смотреть: обе руки, грудь и бедра ободраны кожей акулы, а нос и уши украшены акульими зубами. Звали его Шарк [9]9
  Шарк– Акула (англ shark).


[Закрыть]
.

С этим даяком капитан И. ван Тох отправился на остров Танамаса.

2. Пан Голомбек и пан Валента [10]10
  Пан Голомбек и пан Валента. – Голомбек Бедржих (р. в 1901), Валента Эдуард (р в 1901) – коллеги Карела Чапека по газете «Лидове новины», сотрудники ее брненской редакции, писатели.


[Закрыть]

Стояло засушливое редакционное лето, когда ничего, ну то есть ровно ничего не происходит, когда не делается политика и нет никакой европейской ситуации. Но даже и в такое время читатели газет, лежащие в агонии скуки на берегах каких-нибудь, вод или в жидкой тени каких-нибудь деревьев, деморализованные жарой, природой, деревенской тишиной и вообще здоровой и простой жизнью в отпуску, ждут (хотя и терпят каждый день разочарование), что хоть в газетах появится что-нибудь новенькое, освежающее – например, убийство, война или землетрясение, словом – Нечто; когда же ничего этого не оказывается, они потрясают газетой и с ожесточением заявляют, что в газетах ничего, ровно ничего нет, и вообще их не стоит читать, и они не будут больше на них подписываться.

А тем временем в редакции сиротливо сидят пять или шесть человек, ибо остальные коллеги в отпуску и тоже яростно комкают газетные чисты и жалуются, что теперь в газетах нет ничего, ровно Ничего А из наборной приходит метранпаж и укоризненно говорит: «Господа, господа, у нас еще нет на завтра передовой…»

– Тогда дайте… ну, хотя бы эту статью… об экономическом положении Болгарии, – говорит один из сиротливых людей.

Метранпаж тяжело вздыхает.

– Но кто же ее станет читать, пан редактор? Опять во всем номере не будет ничего «читабельного».

Шестеро осиротевших поднимают взоры к потолку, словно там можно найти нечто «читабельное».

– Хоть бы случилось Что-нибудь, – неопределенно произносит один из них.

– Или если бы… какой-нибудь… увлекательный репортаж, – перебивает другой.

– О чем?

– Не знаю.

– Или выдумать… какой-нибудь новый витамин, – бормочет третий.

– Это летом-то? – возражает четвертый. – Витамины, брат, это для образованной публики, такое больше годится осенью…

– Господи, ну и жара!.. – зевает пятый. – Хорошо бы что-нибудь про полярные страны.

– Но что?

– Да так что-нибудь. Вроде этого эскимоса Вельцля [11]11
  Вроде этого эскимоса Вельцля– Вельцль Ян (1868–1951), чех, большую часть жизни провел в странствиях по Сибири, Аляске и северу Канады, зимовал на Новосибирских островах, был охотником, золотоискателем, был избран главой племени эскимосов. Умер в Канаде. На основе писем Вельцля чешский писатель Рудольф Тесноглидек (1882–1928) издал книгу «Эскимос Вельцль» (1928). Б. Голомбек и Э. Валента выпустили по его устным рассказам несколько книг: «По следам полярных кладов» (1930), «Тридцать лет на золотом севере» (1930), Чапек посвятил ему заметку «Чешский полярник» (1930). Экзотическая фигура Яна Вельцля послужила прототипом для создания образа капитана ван Тоха.


[Закрыть]
. Обмороженные пальцы, вечная мерзлота и тому подобное.

– Сказать легко, – говорит шестой, – но откуда взять?

И в редакции наступает безнадежная тишина.

– Я был в воскресенье в Иевичке, – нерешительно начал метранпаж.

– Ну и что?…

– Туда, говорят, приехал в отпуск некий капитан Вантох Он, кажется, оттуда родом. Из Иевичка.

– Какой Вантох?

– А такой толстый. Он, говорят, капитан морского судна, этот Вантох. Рассказывают, что он где-то добывал жемчуг.

Пан Голомбек посмотрел на пана Валенту.

– А где он его добывал?

– На Суматре… И на Целебасе… Вообще где-то там. И будто прожил он в тех местах тридцать лет.

– Дружище, это идея! – воскликнул пан Валента. – Может получиться репортаж – первый сорт. Поедем, Голомбек?

– Что ж, можно попробовать, – решил Голомбек и слез со стола, на котором сидел.

– Это вон тот господин, – сказал хозяин гостиницы в Иевичке.

В садике за столом, широко расставив ноги, сидел толстый господин в белой фуражке, пил пиво и толстым указательным пальцем задумчиво выводил на столе какие-то каракули. Оба приезжих направились к нему.

– Редактор Валента.

– Редактор Голомбек.

Толстый господин поднял голову.

– What? Что?

– Я – редактор Валента.

– А я – редактор Голомбек.

Толстый господин с достоинством приподнялся.

– Captain ван Тох. Very glad [12]12
  Very glad– Очень приятно (англ.).


[Закрыть]
. Садитесь, ребята.

Оба журналиста охотно присели и положили перед собой блокноты.

– А что будете пить, ребята?

– Содовую с малиновым сиропом, – сказал пан Валента.

– Содовую с сиропом? – недоверчиво переспросил капитан. – Это с какой же стати? Хозяин, принесите-ка нам пива. Так вы чего, собственно, хотите? – спросил он, облокотись на стол.

– Правда ли, пан Вантох, что вы здесь родились?

– Ja [13]13
  Ja– Да (нем.).


[Закрыть]
. Родился.

– Будьте так добры, скажите, как вы попали на море?

– Через Гамбург.

– А как давно вы состоите в чине капитана?

– Двадцать лет, парень. Документы тут, – сказал капитан, внушительно похлопывая по боковому карману. – Могу показать.

Пану Голомбеку хотелось посмотреть, как выглядят капитанские документы, но он подавил это желание.

– За эти двадцать лет, пан капитан, вы, конечно, многое успели повидать?

– Ja. Порядочно.

– А что именно?

– Ява. Борнео. Филиппины. Острова Фиджи. Соломоновы острова. Каролины, Самоа. Damned Clipperton Island. A lot of damned islands [14]14
  Damned Clipperton Island. A lot of damned islands– Проклятый остров Клиппертона. Кучу проклятых островов (англ.).


[Закрыть]
, парень! А что?

– Нет, я просто так… это очень интересно. Нам бы хотелось услышать от вас побольше, понимаете?

– Ja… Стало быть, просто так, а? – Капитан уставился на него светло-голубыми глазами. – Значит, вы из… как это? из полиции?… полиции, а?

– Нет, пан капитан, мы из газеты.

– Ах, вот оно что! Из газеты. Репортеры? Ну так пишите: Captain I. van Toch, капитан судна «Кандон-Бандунг»…

– Как?

– «Кандон-Бандунг», порт Сурабая. Цель поездки – vacances… как это называется?

– Отпуск.

– Ja, черт побери, отпуск. Вот так и дайте в хронику о вновь прибывших. А теперь, ребята, спрячьте ваши блокноты. Your health! [15]15
  You health! – Ваше здоровье! (англ.)


[Закрыть]

– Пан Вантох, мы… приехали к вам, чтобы вы нам рассказали что-нибудь из вашей жизни.

– Это зачем же?

– Мы опишем в газете. Публике будет очень интересно почитать о далеких островах и о том, что там видел и пережил наш земляк, чех, уроженец Иевичка.

Капитан кивнул головой.

– Это верно. Я, братцы, единственный captain на весь Иевичек. Это да! Говорят, есть еще один капитан… капитан… карусельных лодочек, но я считаю, – добавил он доверительно, – что это ненастоящий капитан. Ведь все дело в тоннаже, понимаете?

– А какой тоннаж у вашего парохода?

– Двенадцать тысяч тонн, парень!

– Так что вы были солидным капитаном?

– Ja, солидным, – с достоинством проговорил капитан. – Деньги у вас, ребята, есть?

Оба журналиста несколько неуверенно переглянулись.

– Есть, но мало. А вам нужны деньги, капитан?

– Ja. Нужны.

– Видите ли, если вы нам расскажете что-нибудь подходящее, мы сделаем из этого очерк, и вы получите деньги.

– Сколько?

– Ну, пожалуй… может быть, тысячу, – щедро пообещал пан Голомбек.

– Фунтов стерлингов?

– Нет, только крон.

Капитан ван Тох покачал головой.

– Ничего не выйдет Столько у меня и у самого есть. – Он вытащил из кармана толстую пачку банкнот – See? [16]16
  See? – Видали? (англ.)


[Закрыть]

Потом он облокотился о стол и наклонился к обоим журналистам

– Я бы предложил вам, господа, a big business. Как это называется?

– Крупное дело.

– Ja. Крупное дело. Но вы должны дать мне пятнадцать… нет, постойте, не пятнадцать – шестнадцать миллионов крон. Ну, как?

Оба приезжих снова неуверенно переглянулись. Журналистам нередко приходится иметь дело с самыми причудливыми разновидностями сумасшедших, изобретателей и аферистов.

– Стоп, – сказал капитан, – я могу вам кое-что показать.

Он порылся толстыми пальцами в жилетном кармане, вытащил оттуда что-то и положил на стол. Это были пять розовых жемчужин, каждая величиной с вишневую косточку.

– Сколько это может стоить? – прошептал пан Валента.

– О, lots of money [17]17
  О, lots of money– кучу денег (англ.)


[Закрыть]
, ребята. Но я ношу это с собою только… чтобы показывать, в виде образца. Ну, так как же, по рукам?… – спросил капитан, протягивая свою широкую ладонь через стол.

Пан Голомбек вздохнул.

– Пан Вантох, столько денег…

– Halt! [18]18
  Halt! – Стоп! (нем.).


[Закрыть]
 – перебил капитан. – Понимаю, ты меня не знаешь. Но спроси о captain van Toch в Сурабае, в Батавии, в Паданге или где хочешь. Поезжай, спроси, и всякий скажет тебе – ja, captain van Toch, he is as good as his word [19]19
  ja, captain van Toch, he is as good as his word– капитан ван Тох всегда верен своему слову (англ.)


[Закрыть]
.

– Пан Вантох, мы вам верим, – запротестовал Голомбек, – но только…

– Стоп, – скомандовал капитан. – Понимаю, ты не хочешь выложить свои денежки неизвестно на что; хвалю тебя за это, парень. Но ты их дашь на пароход, see? Ты купишь пароход, будешь ship-owner [20]20
  ship-owner– Судовладельцем (англ.)


[Закрыть]
и сможешь сам плавать на нем. Да, можешь плавать, чтобы самому видеть, как я веду дело. Но деньги, которые мы сделаем, разделим fifty-fifty [21]21
  fifty-fifty– пополам (англ.)


[Закрыть]
. Честный business, не так ли?

– Но, пан Вантох, – вымолвил наконец с некоторым смущением пан Голомбек, – ведь у нас нет таких денег…

– Ja, ну тогда другое дело, – сказал капиган. – Sorry. Тогда не понимаю, господа, зачем вы ко мне приехали.

– Чтобы вы нам рассказали что-нибудь, капитан. У вас ведь, наверное, большой опыт…

– Ja, это есть. Проклятого опыта у меня достаточно.

– Приходилось вам когда-нибудь терпеть кораблекрушение?

– What? A-a, ship-wrecking? Нет. Что выдумал! Если ты дашь мне хорошее судно, с ним ничего не может случиться. Можешь запросить в Амстердаме references [22]22
  references– рекомендации (англ.)


[Закрыть]
обо мне. Поезжай и справься.

– А как насчет туземцев? Встречали вы туземцев?

Капитан ван Тох покачал головой

– Это не для образованных людей. Об этом я рассказывать не стану.

– Тогда расскажите нам о чем-нибудь другом.

– Да, расскажите… – недоверчиво проворчал капитан. – А вы потом продадите это какой-нибудь компании, и она пошлет туда свои суда. Я тебе скажу, my lad [23]23
  my lad– парень (англ.)


[Закрыть]
, люди – большие жулики. А самые большие жулики – это банкиры в Коломбо.

– А вы часто бывали в Коломбо?

– Ja, часто. И в Бангкоке, и в Маниле… Слушайте, ребята, – неожиданно сказал капитан – Я знаю одно судно. Шикарная посудина, и цена недорогая. Стоит в Роттердаме. Съездите, посмотрите. До Роттердама ведь рукой подать. – Он ткнул пальцем через плечо. – Нынче, ребята, суда ужасно дешевы. Как железный лом. Ему всего только шесть лет, двигатель Дизеля. Не хотите взглянуть?

– Не можем, пан Вантох…

– Странные вы люди, – вздохнул капитан и шумно высморкался в небесно-голубой носовой платок – А не знаете ли вы тут кого-нибудь, кто хотел бы приобрести судно?

– Здесь, в Иевичке?

– Ja, здесь или где-нибудь поблизости. Я хотел бы, чтобы эти крупные доходы потекли сюда, на my country [24]24
  my country– мою родину (англ.)


[Закрыть]
.

– Это очень мило с вашей стороны, капитан.

– Ja Остальные-то уж очень большие жулики. И денег у них нет Раз вы из newspaper [25]25
  newspapers– газеты (англ.)


[Закрыть]
, то должны знать здешних видных людей; всяких банкиров и ship-owners, как это называется, – судохозяева, что ли?

– Судовладельцы. Мы таких не знаем, пан Вантох.

– Жаль, – огорчился капитан.

Пан Голомбек что-то вспомнил.

– Вы, пожалуй, не знаете пана Бонди?

– Бонди? Бонди? – перебирал в памяти капитан ван Тох.

– Постой Я как будто слыхал эту фамилию. Ja, в Лондоне есть Бонд-стрит, вот где чертовски богатые люди! Нет ли у него какой-нибудь конторы на Бонд-стрит, у этого пана Бонди?

– Нет, он живет в Праге, а родом, кажется, отсюда, из Иевичка.

– А, черт подери! – обрадовано воскликнул капитан. – Ты прав, парень! У него еще была галантерейная лавка на базаре Бонди… как его звали?… Макс! Макс Бонди. Так он теперь торгует в Праге?

– Нет, это, вероятно, был его отец. Теперешнего Бонди зовут Г. Д. Президент Г. X. Бонди, капитан

– Г. X.? – покрутил головой капитан. – Г. X.? Здесь не было никакого Г. Х. Разве только это Густль Бонди, но он вовсе не был президентом. Густль – это был такой маленький веснушчатый еврейский мальчик. Нет, не может быть, чтоб это был он.

– Это наверное он, пан Вантох. Ведь уже сколько лет, как вы его не видали!

– Ja, это верно. Много лет!.. – согласился капитан. – Сорок лет, братец. Так что, возможно, Густль теперь уже вырос. А что он делает?

– Он председатель правления МЕАС – знаете, это крупные заводы по производству котлов и тому подобное. Ну и, кроме того, председатель еще около двадцати компаний и трестов Очень большой человек, пан Вантох. Его называют капитаном нашей промышленности.

– Капитаном?… – изумился captain ван Тох. – Значит, я не единственный капитан из Иевичка? Черт возьми, так Густль, значит, тоже captain! Надо бы с ним встретиться. А деньги у него есть?

– Ого! Горы денег. У него, пан Вантох, наверное, несколько сот миллионов. Самый богатый человек у нас.

Капитан ван Тох стал очень серьезен.

– И тоже captain! Ну, спасибо, парень. Тогда я к нему поплыву, к этому Бонди. Ja, Густль Бонди I know [26]26
  I know– я знаю (англ)


[Закрыть]
. Такой был маленький еврейский мальчик А теперь captain Г.X. Бонди. Ja, ja, как бежит время!.. – меланхолически вздохнул он.

– Пан капитан, нам пора… как бы не пропустить вечерний поезд.

– Так я вас провожу на пристань, – сказал капитан и начал сниматься с якоря. – Очень рад, что вы заехали ко мне, господа. Я знаю одного редактора в Сурабае; славный парень, ja, a good friend of mine [27]27
  a good friend of mine– мой большой друг (англ.)


[Закрыть]
. Пьяница страшный, ребята. Если хотите, я устрою вас в газете в Сурабае. Нет? Ну, как хотите.

Когда поезд тронулся, капитан медленно и торжественно помахал огромным голубым платком. При этом у него выпала на песок большая жемчужина неправильной формы. Жемчужина, которая никем и никогда не была найдена.

3. Г. X. Бонди и его земляк

Как известно, чем более высокое положение занимает человек, тем меньше написано на его дверной дощечке. Старому Максу Бонди надо было намалевать большими буквами у себя над лавочкой, по обеим сторонам дверей и на окнах, что здесь помешается Макс Бонди, торговля всевозможными галантерейными и мануфактурными товарами – приданое для невест, ткани, полотенца, салфетки, скатерти и покрывала, ситец и батист, сукна высшего сорта, шелк, занавеси, ламбрекены, бахрома и всякого рода швейный приклад. Существует с 1885 года. У входа в дом его сына, Г. X. Бонди, капитана промышленности, президента компании МЕАС, коммерции советника, члена биржевого комитета, вице-председателя союза промышленников, Consulado de la Republica Ecuador [28]28
  Consulado de la Republica Ecuador– консула республики Эквадор (исп.)


[Закрыть]
члена многочисленных правлений и т. п. и т. д., висит только маленькая черная стеклянная дощечка, на которой золотыми буквами написано:

БОНДИ

И больше ничего. Пусть другие пишут у себя на дверях: «Юлиус Бонди, представитель фирмы «Дженерал Моторс», или «Доктор медицины Эрвин Бонди», или «С. Бонди и К°», но есть только один-единственный Бонди, который – просто Бонди, без лишних пояснений. (Я думаю, что на дверях у папы римского написано просто Пий, без всякого титула и даже без порядкового номера. А у бога так и вовсе нет дощечки ни на небе, ни на земле; каждый сам должен знать, что он тут проживает. Впрочем, все это к делу не относится и замечено только так, мимоходом.)

Перед этой-то стеклянной дощечкой и остановился в знойный день господин в белой морской фуражке, вытирая свой мощный затылок голубым платком. «Ну и важный же дом, черт побери», – подумал он и несколько неуверенно потянулся к медной кнопке звонка.

В дверях показался швейцар Повондра [29]29
  Повондра– Прототипом этого персонажа был курьер пражской редакции «Лидовых новин» Рудольф Ондрак, который вел «Памятную книгу», куда наклеивались вырезки из газет, письма читателей и т. д.


[Закрыть]
, смерил толстого господина взглядом от башмаков до золотого позумента на фуражке – и сдержанно осведомился:

– К вашим услугам?

– Вот что, братец, – сказал господин, – здесь живет некий пан Бонди?

– Что вам угодно? – ледяным тоном спросил пан Повондра.

– Передайте ему, что с ним хотел бы поговорить captain van Toch из Сурабаи. Ja, – вспомнил он, – вот моя карточка.

И он вручил пану Повондре визитную карточку, на которой был изображен якорь и напечатано следующее: [30]30
  Капитан И. ван Тох, О [ст-] И [ндская] и Т[ихоокеанская] п [ароходная] ко [мпания], судно «Кандон-Бандунг», Сурабая, Морской клуб (англ.).


[Закрыть]


Пан Повондра наклонил голову и погрузился в раздумье. Сказать, что пана Бонди нет дома? Или что у пана Бонди, к сожалению, сейчас важное совещание? Есть визитеры, о которых надо докладывать, и есть такие, с которыми дельный швейцар справляется сам. Пан Повондра мучительно чувствовал, что инстинкт, которым он в подобных случаях руководствовался, дал на сей раз осечку. Толстый господин как– то не подходил под обычные категории незваных посетителей и, по-видимому, не был ни коммивояжером, ни представителем благотворительного общества. А капитан Ван Тех сопел и вытирал платком лысину и при этом так простодушно щурил свои светло– голубые глаза, что паи Повондра внезапно решился принять на себя всю ответственность.

– Пройдите, пожалуйста, – сказал он, – я доложу о вас пану советнику.

Captain И. ван Тох, вытирая лоб голубым платком, разглядывал вестибюль. Черт возьми, какая обстановка у этого Густля; здесь прямо как в салоне парохода, делающего рейсы от Роттердама до Батавии. Должно быть, стоило уйму денег. А был такой маленький веснушчатый еврейский мальчик, изумлялся капитан.

Тем временем Г. X. Бонди задумчиво рассматривал у себя в кабинете визитную карточку капитана.

– Что ему надо? – подозрительно спросил он.

– Простите, не знаю, – почтительно пробормотал Повондра.

Пан Бонди продолжал вертеть в руках визитную карточку. Корабельный якорь. Captain И. ван Тох, Сурабая, – где она, собственно, Сурабая? Кажется, где-то на Яве? На пана Бонди повеяло дыханьем неведомой дали. «Кандон-Бандунг» – это звучит, как удары гонга. Сурабая… И сегодня как нарочно такой тропический день… Сурабая…

– Ладно, – проводите его сюда, – приказал пан Бонди.

В дверях остановился мощного сложения человек в капитанской фуражке и отдал честь. Г. X. Бонди двинулся ему навстречу.

– Very glad to meet you, captain. Please, come in! [31]31
  Very glad to meet you, captain. Please, come in! – Очень рад познакомиться с вами, капитан. Войдите, пожалуйста! (англ).


[Закрыть]

– Здравствуйте! Добрый день, пан Бонди! – радостно воскликнул капитан.

– Вы чех? – удивился пан Бонди.

– Ja, чех. Да ведь мы знакомы, пан Бонди. По Иевичку. Лавочник Вантох – do you remember? [32]32
  do you remember? – Помните? (англ.)


[Закрыть]

– Верно, верно! – шумно обрадовался Г. X. Бонди, почувствовав, однако, некоторое разочарование (значит, он не голландец!). – Лавочник Вантох на площади, как же! Но вы нисколько не изменились, пан Вантох. Такой же, как и прежде! Ну, как идет торговля мукой?

– Thanks, – вежливо ответил капитан, – папаша, как говорится, давно приказал долго жить…

– Умер? Так, так. Впрочем, что я, ведь вы, конечно, его сын…

Глаза пана Бонди оживились от внезапной догадки.

– Послушайте, дорогой, а не тот ли вы Вантох, который дрался со мной в Иевичке, когда мы были мальчишками?

– Да, он самый, – с важностью подтвердил капитан. – За это меня и отправили из дому в Моравскую Остраву.

– Да, мы с вами частенько дрались. Но вы были сильнее, – признал Бонди с лояльностью спортсмена.

– Да, я был сильнее. Вы ведь были таким слабеньким мальчиком, пан Бонди. И вам здорово доставалось по заду. Здорово доставалось.

– Доставалось, верно, – растроганно вспоминал Г. X. Бонди. – Садитесь же, земляк! Вот хорошо с вашей стороны, что вы обо мне вспомнили. Откуда вы вдруг взялись?

Капитан ван Тох с достоинством уселся и положил фуражку на пол.

– Я провожу здесь свой отпуск, пан Бонди. Н-да, так то! That's so!.. [33]33
  That's so!.. – Так-то! (англ.).


[Закрыть]

– Помните, – погрузился в воспоминания пан Бонди, – как вы кричали мне: «Жид, жид, за тобою черт бежит!..»

– Ja, – сказал капитан и с чувством затрубил в носовой платок. – Ax, ja! Хорошее это было время. Но что из того, если оно так быстро проходит! Теперь мы оба старики, и оба captains.

– В самом деле, вы ведь капитан, – спохватился пан Бонди.

– Кто бы мог подумать! Captain of long distances, [34]34
  Captain of long distances– Капитан дальнего плавания (англ).


[Закрыть]
ведь так это называется?

– Yah, sir. A Highseaer. East India and Pacific lines, sir. [35]35
  Yah, sir. A Highseaer. East India and Pacific lines, sir– Да, сэр. Плаваю в открытом море. Ост-Индия и Тихоокеанские линии, сэр (англ.).


[Закрыть]

– Хорошая профессия, – вздохнул пан Бонди. – Я бы с вами охотно поменялся, капитан. Вы должны мне рассказать о себе.

– О да, – оживился капитан. – Я хотел бы рассказать вам кое-что, пан Бонди Очень интересная штука, парень.

Капитан ван Тох беспокойно поглядел по сторонам.

– Вы что-нибудь ищете, капитан?

– Ja. Ты пива не хочешь, пан Бонди? У меня в горле пересохло, пока я добирался домой из Сурабаи.

Капитан стал рыться в обширных карманах своих брюк и вытащил голубой носовой платок, холщовый мешочек с чем-то, кисет с табаком, нож, компас и пачку банкнот.

– Я бы послал кого-нибудь за пивом, – сказал он. – Пожалуй, того стюарда, что проводил меня в эту каюту.

Пан Бонди позвонил.

– Не беспокойтесь, капитан. А пока закурите сигару.

Капитан взял сигару с красно-золотым бумажным колечком и понюхал ее.

– Табак из Ломбока. Там страшные жулики, ничего не попишешь.

И, к великому ужасу пана Бонди, он раздавил драгоценную сигару в своей мощной длани и набил искрошенным табаком трубку.

– Да, Ломбок. Или Сумба.

В дверях неслышно появился Повондра.

– Принесите пива, – распорядился Бонди.

Повондра поднял брови.

– Пива? Сколько?

– Галлон, – буркнул капитан и, швырнув обгоревшую спичку на ковер, затоптал ее ногой. – В Адене было, брат, ужасно жарко. А у меня есть для вас новость, пан Бонди. Зондский архипелаг, see? [36]36
  see? – понимаете? (англ.).


[Закрыть]
Там, сэр, можно открыть сказочное дело. A big business. Но, пожалуй, надо рассказать с самого начала эту… как называется – story, что ли?

– Рассказ?

– Ja. Один рассказик. Простой.

Капитан поднял свои незабудковые глаза к потолку.

– Просто не знаю, с чего начать.

(Опять какие-нибудь торговые дела, – подумал Г. X. Бонди. – господи, какая тоска! Будет убеждать меня, что мог бы поставлять швейные машины в Тасманию или паровые котлы и булавки на Фиджи Сказочная торговля, еще бы! Для того я вам и нужен. К черту! Я не лавочник. Я мечтатель. Я в своем роде поэт. Расскажи мне, Синдбад-мореход, о Сурабае или об островах Феникса. Не притягивал ли тебя Магнитный Утес, не уносила ли тебя в свое гнездо птица Нох? Не возвращаешься ли ты с грузом жемчуга, корицы и безоара?» Ну же, приятель, начинай свое вранье!)

– Пожалуй, начну с ящера, – объявил капитан.

– С какого ящера? – изумился коммерции советник Бонди.

– Ну, с этих-скорпионов Как это называется – lizards?

– Ящерицы?

– Да, черт, ящерки Там есть такие ящерки, пан Бонди.

– Где?

– Там, на одном острове Я не могу его назвать, парень. Это очень большой секрет, worth of millions. [37]37
  worth of millions– цена ему – миллионы (англ.)


[Закрыть]

Капитан ван Тох вытер лоб носовым платком.

– Где же, черт возьми, пиво?

– Сейчас будет, капитан.

– Ja. Ладно. К вашему сведению, пан Бонди, они очень милые и славные зверьки, эти ящерки. Я их, брат, знаю! – Капитан с жаром хлопнул рукой по столу – А насчет того, что они черти, так это ложь? A damned lie, sir. [38]38
  A damned lie, sir! – Проклятая ложь, сэр! (англ.).


[Закрыть]
Cкоpee вы сами черт или я черт, я, captain ван Тох! Можете мне поверить.

Г. X. Бонди испугался. «Делириум, – подумал он. – Куда делся этот проклятый Повондра?»

– Их там несколько тысяч, этих ящерок. Но их здорово жрали эти… черт… эти, ну как они там называются sharks…

– Акулы?

– Да, акулы. Вот почему эти ящерки так редко встречаются: только в одном– единственном месте, в том заливе, который я не могу назвать.

– Значит, эти ящерицы живут в море?

– Ja, в море. Только ночью они вылезают на берег, но очень ненадолго.

– А как они выглядят? – Пан Бонди пытался выиграть время, пока вернется этот проклятый Повондра.

– Ну, величиной они с тюленей, но когда встают на задние лапки, тогда они вот такого роста, – показал капитан. – Нельзя сказать, чтобы они были красивы. У них нет никакой шелухи.

– Чешуи?

– Да, скорлупок. Они совершенно голые, пан Бонди, точно какие-нибудь жабы или саламандры. А передние лапки у них совсем как детские ручонки, только пальцев на каждой всего четыре. Бедненькие! – жалостливо прибавил капитан. – Но очень смышленые и милые зверьки, пан Бонди.

Капитан опустился на корточки и начал раскачиваться в такой позе.

– Вот как они переваливаются, эти ящерки.

Сидя на корточках, капитан усиленно старался придать своему могучему телу волнообразные движения; руки он протянул вперед, словно собачка, которая «служит»; его небесно-голубые глаза не отрывались от пана Бонди и, казалось, умоляли о сочувствии. Г. X. Бонди почувствовал волнение и как-то по-человечески устыдился. В довершение всего в дверях неслышно появился пан Повондра с кувшином пива и возмущенно поднял брови при виде неприличного поведения капитана.

– Давайте пиво и уходите, – скороговоркой выпалил Г. X. Бонди.

Капитан поднялся, отдуваясь.

– Вот какие это зверьки, пан Бонди. Your health, – сказал он и выпил пива. – Пиво у тебя, парень, хорошее. Впрочем, когда имеешь такой дом…

И капитан вытер усы.

– А как вы нашли этих ящериц, капитан?

– Об этом как раз и будет мой рассказик, пан Бонди. Случилось так, что я искал жемчуг на Танамасе… – Капитан сразу осекся. – Или где-то еще… Ja, это был другой остров, пока это мой секрет, парень. Люди страшные жулики, пан Бонди, и надо держать язык за зубами… Так вот, когда эти два проклятых сингалезца срезали под водой жемчужные shells…

– Раковины?

– Ja. Такие раковины; они прилипают к камням, как прилипалы, и их приходится срезать ножом. Так вот, ящерки смотрели на сингалезцев, а сингалезцы думали, что это морские черти. Очень необразованный народ – эти сингалезцы и батаки. И говорят мне; там, мол, черти. Ja.

Капитан мощно затрубил в носовой платок.

– Понимаешь, брат, тут уж не успокоишься. Я не знаю, одни ли только мы, чехи, такой любопытный народ, но где бы я ни повстречал земляка, он обязательно всюду сует свой нос, чтобы узнать, что там такое. Я думаю, это оттого, что мы, чехи, ни во что не хотим верить. Вот и я вбил в свою старую глупую голову, что должен рассмотреть этих чертей поближе. Правда, я был выпивши, но нагрузился я потому, что эти идиотские черти не выходили у меня из головы. Там, на экваторе, многое, брат, возможно. Значит, отправился я вечером в этот самый Девл-Бэй.

Пан Бонди попытался представить себе тропическую бухту, окруженную скалами и девственным лесом.

– Ну и дальше?

– И вот, сижу я там и зову: тс-тс-тс – чтобы черти вышли И что ж ты думаешь, вскоре вылезла из моря одна такая ящерка, стала на задние ножки и завертела всем телом. И цыкает на меня: тс-тс-тс. Если бы я не был выпивши, я бы, наверное, в нее выстрелил; но я, дружище, нализался, как англичанин, и вот я говорю: поди, поди сюда, ты, tapa-boy [39]39
  tapa-boy– тапа-парень (англ.).


[Закрыть]
, я тебе ничего не сделаю.

– Вы говорили с ней по-чешски?

– Нет, по-малайски. Там, брат, чаще всего говорят по-малайски. Ну, она ничего. Только переминается этак с ноги на ногу и вертится, как ребенок, когда он стесняется. А вокруг в воде было несколько сот этих ящерок, они высунули из воды свои мордочки и смотрят. А я (правда, я был выпивши) тоже присел на корточки и стал вертеться, как эта ящерка, чтобы они меня не боялись. А потом вылезла из воды еще одна ящерка, ростом с десятилетнего мальчугана, и тоже начала так переваливаться. А в передней лапке она держала жемчужницу. – Капитан отпил пива. – Ваше здоровье, пан Бонди. Я был, правда, пьян вдрызг, так вот я и говорю ей: ах ты, хитрюга, ты как будто хочешь, чтобы я открыл тебе эту раковину, ja? Так поди сюда, я ее открою ножом. Но она – ничего, все не решалась Тогда я снова начал вертеться, словно маленькая девочка, которая кого-то стыдится. И вот она притопала поближе, а я потихоньку протягиваю руку и беру раковину у нее из лапки. По совести говоря, трусили мы оба, это ты, пан Бонди, можешь себе представить; но я был, правда, пьян. Взял я свой нож и открыл раковину; пощупал пальцем, нет ли жемчужины, но там ничего не было, кроме противной слизи, – такой слизистый моллюск, что живет в этих раковинах. Ну вот, на, говорю, тс-тс-тс, жри себе, если хочешь. И кидаю ей открытую раковину. Ты бы посмотрел, как она ее вылизывала! Должно быть, для тех ящеров это особенный tit-bit – как это называется.

– Лакомство…

– Да, лакомство. Только они, бедняжки, не могут своими пальчиками справиться с твердыми скорлупками. Да, тяжелая жизнь… – Капитан выпил пива. – Я, брат, потом все обмозговал. Когда ящерки увидели, как сингалезцы срезают раковины, они, вероятно, подумали: ага, они их будут жрать. И хотели посмотреть, как сингалезцы их открывают. Эти сингалезцы в воде здорово смахивают на ящерок, только ящерка умнее сингалезца или батака, потому что хочет чему-нибудь научиться. А батак никогда ничему не научится, разве что воровать, – с горечью добавил капитан ван Тох. – А когда я на берегу звал – тс-тс-тс, и вертелся, как ящерка, они, наверное, подумали, что я большая саламандра, и поэтому не побоялись подойти ко мне, чтобы я открыл их раковину. Вот какие это умные и доверчивые зверьки.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю