Текст книги "История черного лебедя (ЛП)"

Автор книги: К. Л. Крейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Он даже спрятал коньки, потому что знал меня. Отец осознавал, что я не стану слушать его и поступлю по-своему. А мне были известны все его тайники. Потребовалось всего три минуты, чтобы найти коробку в сарае, на верхней полке, за ящиком с украшениями для Хэллоуина.

Так что в то утро, когда он отправился охотиться на оленей, а моя мать пыталась отойти от новогоднего похмелья, я связала шнурки коньков, перекинула их через плечо и отправилась в путь.

Когда я была ребенком, то обожала уединение сельской Айовы, особенно потому, что мы жили на двадцати акрах земли, на окраине города. Прямо по соседству с Шепардами.

Мне нравилась тишина. Покой. Свобода. Я ощущала умиротворение внутри, даже когда просто сидела и вдыхала свежий воздух. Мне нравился цвет неба, стрекотание сверчков, потрескивание костров по ночам. Жизнь в сельской местности помогала чувствовать себя цельной и настоящей. Это был баланс, который я не могла больше найти нигде.

И в тот день, в ту секунду, когда пересекла открытый участок и ступила в густой лес за нашим домом, скрывший меня от реального мира, то почувствовала себя лучше. Ощутила спокойствие. Как будто вошла в зачарованный сон.

Катание на коньках тогда казалось именно тем, что мне было необходимо.

Воспоминания о том, что произошло дальше, довольно расплывчаты.

Помню волнение, когда вышла из-за деревьев и оглядела свой личный рай. Вспоминаю трепет, который пробежал по мне, когда я туго зашнуровала коньки вокруг лодыжек. И до сих пор не забыла, каким тёплым был воздух в тот день, пусть мои щеки и стягивало от холода, напоминая, что зима еще не закончилась. Текстура гладкого льда, когда я впервые на него ступила, все еще иногда всплывает в моей памяти.

Тогда как остальные воспоминания ускользают. Помню, что меня била дрожь. Я была насквозь мокрой. Замерзшей. Неподвижной. Мои легкие горели, а пальцы рук и ног, казалось, онемели. Разум был совершенно пустым. И меня несли в сильных руках.

– Держись, Маверик ДеСото. Я успел тебя вытащить. У меня есть планы насчёт тебя, и они не включают твою смерть.

Его голос. Мне не удавалось открыть глаза. Они оказались склеенными слоем льда, покрывающего мои ресницы, но я узнала бы этот голос где угодно.

Меня нес Киллиан, и я ощущала себя в безопасности. Прижимаясь к теплому телу, я позволила его жизни медленно проникнуть в свое тело, и меня поглотила тьма. Когда мне все же удалось открыть глаза, до меня донесся ровный гул медицинских аппаратов.

Пришлось провести целых три дня в больнице. Гипотермия понизила температуру моего тела до тридцати двух градусов, и меня подключили к аппарату гемодиализа, чтобы согреть организм. Никто не знает точно, сколько времени я пробыла в воде, но, видимо, достаточно долго, раз мои внутренние органы почти отказали.

В тот день мне несказанно повезло. Потому что я не утонула, и меня смогли найти в такой отдаленной местности, где никого не должно было быть.

Оказывается, Киллиан и Кэл со своими друзьями катались на снегоходах и вовремя оказались рядом. Кто-то заметил мою ярко-оранжевую вязаную шапочку, выглядывающую из воды.

Джилли всегда ругала эту шапку. Она говорила о том, что меня видно даже из космоса, что мне стоит носить нечто более женственное и перестать вести себя как парень. Но мне нравилась моя шапочка. Киллиан подарил мне ее на день рождения, годом ранее. Он купил ее у женщины, которая вязала и продавала по дешевке. Шеп сказал, что мне идет оранжевый.

В тот день мне был подарен еще один шанс на жизнь.

Эта шапка спасла меня. Киллиан спас меня.

Именно в тот день, когда я услышала тихие обещания в его голосе, умоляющем меня остаться в живых, то поняла, что безнадежно влюблена в Киллиана Шепарда.

И никогда не оглядывалась назад.

***

Напряжённость на нашей кухне ощущалась настолько сильно, что, казалось, можно было протянуть руку и коснуться ее в воздухе. Когда Киллиан и Джиллиан, или «Иллианцы», как теперь их все называют, вошли в наш дом полчаса назад, взгляд Киллиана немедленно опускается на мою грудь.

– Мы что-то прервали? – спрашивает он натянутым голосом.

Мне показалось, что мужчина говорит о моих сосках, которые все еще торчат, но, опустив свой взгляд, я замечаю, ганаш, размазанный выше линии платья. Вполне очевидно, куда ведет след. Я ощущаю что-то прохладное у основания шеи. А когда протягиваю руку и провожу по тому месту, на пальцах остается заварной крем.

Мое лицо вспыхивает, прежде чем вмешивается Кэл со своим «да, прервали» и предложением встретиться всем вместе в «Красном петухе» (он же «Кровавый Член» (прим. Игра слов в английском языке) через полчаса за ужином.

Затем Иллианцы выходят за дверь, а я остаюсь с внезапной головной болью, тянущим ощущением немного южнее и раздраженным мужем. Ясно, что встреча с Киллианом неизбежна, но я надеялась отложить ее хотя бы на несколько дней. Или даже месяцев. В общем, на некоторое время, чтобы начать медленный процесс вырывания Киллиана Шепарда из своего сердца, что следовало сделать еще в ту секунду, когда он женился на моей сестре.

– Что ты выбрала? – ко мне наклоняется Кэл, задавая вопрос напряженным голосом.

Мой желудок сжимается, и мне приходится спрятать лицо за меню. Похоже, вино, которое я пила ранее, начало бродить. Чувствую на себе оценивающий взгляд Киллиана. Ощущаю, как его гнев медленно просачивается наружу. Он тяжелый и густой. Мужчина не перестает поджимать губы с тех пор, как мы сели. Меня раздражает его злоба. У Киллиана нет на нее никакого права. Именно он виноват в этом хаосе. Но что сделано, то сделано, и как бы мне ни хотелось, уже ничего не изменить. Для всех нас.

– Пока не знаю, – отвечаю я. Все, что вижу – одно большое темное пятно перед глазами. На самом деле мне даже не нужно заглядывать в меню. В Дасти Фаллс есть всего два приличных ресторана. И мы завсегдатаи обоих. А это значит, что меню каждого изучено вдоль и поперек.

– Ну, как прошел медовый месяц? Рассказывайте, – звучит знойный тембр Джилли. Может быть, именно им она заманила Киллиана. Возможно, своим голосом сестра околдовала его, словно морская нимфа, и однажды пойманный, Киллиан не мог выбраться из ее титановых тисков.

Кэл выхватывает меню из моих рук и кладет его на стол. Затем закидывает руку мне на плечо и тянет к себе, пока я практически не оказываюсь у него на коленях. Можно даже не поднимать взгляд на мужа, чтобы догадаться, кому он адресует свой ответ. Конечно же брату, а не Джилли. Предпочитаю смотреть куда угодно, только не на двух людей, сидящих напротив нас.

Нечто среднее между вздохом и смехом слетает с моих губ, когда Кэл самодовольно отвечает:

– Активно.

Ничего подобного. Когда мой взгляд инстинктивно останавливается на Киллиане, я замечаю, что он не смотрит на меня. Вместо этого мужчина пригвождает брата жестким, почти ненавистным взглядом. Но за блеском его глаз скрывается что-то еще. Что-то похожее на тоску. Мне нужно отвести взгляд, прежде чем я разрыдаюсь.

– Звучит сексуально, – добавляет Джилли, совершенно ничего не замечая. А может, все наоборот. И она специально себя так ведет. Возможно, Киллиану не нравятся сильные дерзкие женщины, которые могут справиться с четырехколесным фургоном, филе только что пойманной рыбы или основанием собственного бизнеса. Может, он в восторге от слабых, зависимых, вечно ноющих женщин с кошачьими когтями, язвительным языком, и помешанных на Louis Vuitton.

– Так и есть, – говорю я, внезапно взбешенная тем, что Киллиан думает, будто имеет право вести себя высокомерно только из-за того, что я вышла замуж и имела наглость заниматься сексом. С. Моим. Же. Мужем. – На самом деле мы почти не выходили из спальни.

Отчасти верное заявление. Думаю, первые три дня я была настолько расстроена своим поступком, что меня без остановки тошнило. Либо это, либо суши, которые мы ели в самолете. Конечно же я винила во всем суши.

Поднимаю взгляд на Кэла, прекрасно осознавая, что он смотрит на меня вместе с Иллианцами. Когда вижу широкую улыбку и огонек в его глазах, то отвечаю ему тем же. И тут же таю, когда мой муж наклоняется и целует меня в губы. Это мило и искренне, и не в смысле «отъ. ись» своему брату, а как «я очень тебя люблю».

Мои щеки горят. Я не заслуживаю этого человека. На всех уровнях.

Слова Мэри-Лу до сих пор крутятся в голове. Все потому, что ты даже не пыталась освободить место для кого-то еще. Думаю, она права. Я не пыталась. Пора попробовать влюбиться в мужчину, который смотрит на меня так, словно я единственный огонек, которой освещает весь его мир.

– Неужто братья Шепард вместе? Что привело вас сюда в этот вечер?

Слава Богу… Спасательный круг в виде Пэтси Ледди. Подмигнув и чмокнув меня в щеку, Кэл поворачивается к официантке.

– Решили отметить событие. Мы с Мавс только вернулись из медового месяца. Сидим и выкладываем всю подноготную нашим уважаемым родственникам.

– Мои поздравления. Вам давно пора было это сделать. Мне всегда казалось, что вы созданы друг для друга.

Закусываю губу, заставляя себя смотреть на Пэтси, а не на Киллиана. Девушка того же возраста, что и Кэл, но обучалась в государственной школе, тогда как мы в частной. Пэтси всегда вела себя дружелюбно и не была костью в горле. И если произнесла такое, то не потому, что до нее дошли слухи и она злилась, как Хрюшка, а потому, что действительно верила в свои слова.

– Спасибо, Пэт. Как Томми? Все еще обходит колодцы стороной? – Кэл поворачивается ко мне и улыбается, как ребенок в кондитерской.

Пэтси смеется, воспринимая шутку в хорошем духе. Может, она и не ходила школу Святой Бернадетт, но все знают историю о том, как Кэл Шепард нокаутировал Томми Джонса одним ударом в челюсть и был не только отстранен на три дня, но и наказан на месяц. Я была в ярости от его выходки. Потому что считала этот поступок своей прерогативой. Мне хотелось стать той, кто в тот день даст Дыре под зад. Преподаст ему урок. Даже сейчас мне все еще плевать на Томми Джонса, хотя с Кэлом они отлично ладят. Опять же, Кэл неотразим. Он ладит с кем угодно.

И теперь Пэтси помолвлена с Томми «Дырой» Джонсом. Они поженятся на следующий день после Рождества.

– Не так уж много заброшенных колодцев на углу Мейн и Лейк-стрит. И ты знаешь, что теперь он просто Том.

– Да, да. Но для меня он навсегда останется Дырой.

Пэт снова хихикает, а затем спрашивает:

– Итак, что я могу предложить молодоженам?

Кэл смотрит на меня первым. Я мягко улыбаюсь ему.

– Хэнк сегодня готовил свой потрясающий мясной рулет? – спрашиваю я ее.

– Ты ведь знаешь, что да.

– Тогда возьму его.

Кэл заказывает то же самое. Киллиан просит бургер средней прожарки. А Джиллиан берет салат.

– Никакой заправки. Никаких оливок. Никакого лука. Никаких гренок. Никакого сыра. Перец «банановый десерт», если он у них есть. Если его нет, скажите, чтобы не клали болгарский, потому что это не одно и то же. Да, и убедитесь, что помидоры лежат с краю. С краю. Если их там не будет, я верну заказ.

С каждым отрывистым требованием лицо Киллиана становится все более грозным.

– Видимо… ты решила заказать себе еду для Гуччи, – говорит он жене. Гуччи была домашней ящерицей мальчиков Шепард, и умерла лишь в прошлом году. Она питалась в основном салатом.

– Шеп, прекрати, – сестра дарит ему свое фирменное безобразное выражение лица. – Ты же знаешь, я пытаюсь скинуть пару фунтов, – у Джиллиан примерно сороковой размер одежды. В первый день месячных. А в остальное время она тридцать восьмого.

Кэл прочищает горло, и мои губы плотно сжимаются. Мы оба сдерживаем смех, который может окончательно вывести Джилли из себя.

– И принеси нам кувшин «Миллер Лайт», – добавляет Кэл, прежде чем Пэтси решается отойти от стола.

– Тебе нечего скидывать, Джилл, – рычит Киллиан.

– Ты ничего не знаешь о том, как быть женщиной, Шеп. Я буду чувствовать себя лучше, если сброшу пять фунтов.

– Когда пара фунтов успела превратиться в пять?

– Ну, все знают, что первые два – это просто вода.

– Очевидно, не все, – бормочет Киллиан, разрывая в клочья края бумажной салфетки. Даже я знаю, что это признак его растущего гнева, а его собственная жена и понятия не имеет.

– Скажи ему, Маверик, – говорит Джилли.

– Сказать ему что? – раздражаюсь в ответ на то, что она пытается втянуть меня в этот глупый разговор. Вот вам еще одно различие между мной и моей сестрой. Мой размер – соблазнительный сорок четвёртый, и, хотя, время от времени, я замечаю небольшой целлюлит на задней части бедер, мой вес никогда не был для меня проблемой.

– Ну, ты знаешь. Объясни ему, как это хорошо – скинуть несколько фунтов.

Сука.

Позволяю своему рту изогнуться в сладкой улыбке.

– Откуда мне знать, Джилли? Я довольна своим весом.

Парни начинают смеяться. А Джилли фыркает и обращает свое внимание на кабинку позади нас. Когда ее взгляд возвращается ко мне, я уже знаю, что наш разговор окончен. Вместо того, чтобы заняться чем-то полезным, моя сестра живет за счет своего трастового фонда и считает, что быть сплетницей Дасти Фаллс – ее основная работа.

– Ты слышала, что Салли Джеймсон сошлась с Исааком Ньютоном?

Да, да. У нас есть свой собственный Исаак Ньютон. Его мать – преподаватель естественных наук в государственной средней школе и, по-видимому, писала кандидатскую диссертацию о взглядах сэра Исаака на пространство, движение и время. Женщина, очевидно, являлась большой его поклонницей.

– А что за проблемы с Исааком? – губы сводит от всех этих приторных реплик.

– Джиллиан, – предупреждает Киллиан.

– Ну, он ведь совершенно ниже ее по статусу. Я имею в виду… он же механик, ради Бога, – говорит сестра шепотом, который больше похож на крик. Думаю, половина ресторана слышит, что она только что сказала. Мне так неловко, что хочется провалиться сквозь землю. Нет уж. Пусть лучше провалится Джилли.

– Ух ты, – бормочет Кэл рядом. Киллиан выглядит так, будто готов взорваться, его салфетка практически уничтожена.

Я упоминала, что моя сестра – грубая эгоистичная сука, которая совершено на меня не похожа? Нет? На заметку: так и есть.

– Ага, а еще он талантливый и владеет собственным бизнесом. Нелегко иметь собственное дело, знаешь ли, – бросаю я ей достаточно громко, чтобы отомстить за сэра Исаака.

– Я знаю, – Джилли пожимает плечами, не придавая вида, что это касается и меня тоже. В конце концов, я всего лишь скромный пекарь. Ее слова. Не мои. – Просто говорю, что он весь день работает руками.

Боже, как же я ее ненавижу! Не могу поверить, что у нас одна ДНК. Мне все больше и больше кажется, что меня удочерили.

Внезапно чувствую, что у меня нет сил терпеть все это. Сестру. То, как Киллиан неприкрыто изучает каждое прикосновение, которое дарит мне Кэл. Эту напряженную обстановку.

Мне становится сложно дышать. Понятия не имею, почему Иллианцы появились у нас без предупреждения, но я бы поставила половину своего наследства на то, что все это – идея Джилли. Ей нравится, что она замужем не только за тем, кого, как ей известно, я любила всю свою жизнь, но и за одним из самых привлекательных мужчин Дасти Фаллс. Она расхаживает с Киллианом Шепардом, как будто тот – скаковая лошадь. Странно, что Джилл до сих пор не привязала его. Хотя, кто знает, что происходит в их спальне.

Даже думать об этом не хочу.

– Мне нужно в туалет, – говорю я, подталкивая Кэла, чтобы тот встал и выпустил меня. Пробираясь между столиками, наполовину заполненными посетителями, молюсь, чтобы никто не последовал за мной. Мне не нужны ни утешения Кэла, ни язвительные замечания Джилли, ни извинения Киллиана. Всего пять минут на себя, чтобы избавиться от гнетущего чувства внутри.

Закрываюсь в кабинке и делаю долгие, глубокие вдохи, пытаясь выдохнуть нарастающую тоску. Вспоминаю свое озеро, и на меня находит мгновенный покой. Казалось бы, после случившегося, мне стоило бы избегать озера, как чумы, но это не так. Я до сих пор хожу туда иногда, даже будучи взрослой.

К тому времени, как начинаю мыть руки, мне становится немного лучше. По крайней мере смогу пережить остаток ужина. Очевидно, у меня не получается продумать все до конца. Последние два года я старательно избегаю встреч с Иллианцами, но теперь это будет невыполнимой задачей, поскольку Кэл – мой муж.

Слышу, как позади скрипит дверь, и мой желудок ухает вниз. Я уверена, что это Джилли, но ловлю в отражении зеркала никого иного, как Салли Джеймсон.

– Здравствуй, – приветствует она меня.

– Привет, Сэл, – хватаю три бумажных полотенца, потому что они настолько тонкие, что даже сложить вдвое не получается, а затем поворачиваюсь к женщине, которую моя сестра только что бессердечно оскорбила. И, судя по выражению ее лица, она все слышала.

– Извини…

– Перестань. Даже не извиняйся за эту корову.

Салли Джеймсон на пять лет младше меня и является дочерью окружного прокурора. Она яркая и жизнерадостная, но ей постоянно не везет в отношениях. Исаак, может, и странный немного, но все же порядочный парень с добрым сердцем. Очень надеюсь, что у них все получится.

– Не понимаю, как ты ее терпишь.

Я фыркаю.

– Приходится.

– Да ты просто святая. Я бы уже подожгла ее.

– Ух ты, – смеюсь в ответ. – Сурово, – мы с сестрой можем быть абсолютными противоположностями, и она, возможно, растерзала меня, выйдя замуж за Киллиана, но Джилл все еще моя плоть и кровь. И, несмотря ни на что, всегда ею останется. Сестра никогда не сможет полностью освободиться от этой связующей цепи. Семья есть семья. Навсегда. На самом деле под толстыми слоями требований и надменности скрывается достойный человек. И я должна в это верить. Во всяком случае стараться.

– Зато честно. Поздравляю с вашей свадьбой. Кэл – хороший парень. Вы отлично смотритесь вместе.

Внутри все сжимается. Может, все же из-за вина? Улыбка на моих губах причиняет боль. Я изо всех сил стараюсь казаться беззаботной, когда отвечаю:

– Надо идти. Кэл, наверняка, уже готов вызвать поисковую группу.

Похоже, сработало. Салли хихикает. Я обхожу девушку и открываю дверь.

– Маверик.

– Да? – оборачиваюсь к ней. Через приоткрытую дверь доносится гул голосов.

– Возможно, это не мое дело, но тот, кто решил жениться на этой женщине, не может быть достоин тебя.

О.

Господи.

Долбаные маленькие городки.

– Спасибо, – хрипло отвечаю ей. Снова пытаюсь приподнять уголки рта, но они тяжелы, как свинец, и не двигаются. Услышав за спиной щелчок замка, я прислоняюсь к стене коридора и с удивлением обнаруживаю, что по лицу течет слеза. Вытираю ее вместе с той, что следует за ней.

Единственное, чего мне сейчас хочется – сесть в машину и уехать. В никуда. Без каких-либо мыслей. Без ощущения вины. Хочется удариться в бега, но единственный человек, от которого действительно желаю сбежать – я сама. Хотелось бы мне, чтобы это было возможно. Если бы такое случилось, я бы давно потеряла себя.

Сделав несколько глубоких вдохов, я возвращаюсь в кабинку и сажусь рядом с Кэлом. Его большие карие глаза бегают по моему лицу, и он обеспокоенно морщит лоб.

– Лебедь, все хорошо? – сладко шепчет мой муж.

Я киваю, сосредоточив свое внимание на неаппетитном куске мяса, ожидающем меня вместе с пивом, которое не собираюсь пить. Чувствую тепло ладони мужа на своем бедре, прежде чем он успокаивающе сжимает его. Я выдавливаю слабую улыбку, которая, кажется, отвлекает Кэла… На время.

Несколько минут мы едим в тишине. Мне необходимо это благословенное спокойствие. Но как только начинаю думать, что смогу выбраться отсюда, при этом не вырывав чьих-то обесцвеченных волос, внезапное и очень неожиданное объявление Джилли снова лишает меня покоя.

Ее приборы звякают о тарелку, прежде чем сестра отодвигает ее. Недоеденный салат насмехается над вилкой с картофельным пюре, которую я только что засунула в рот. Джиллиан разыгрывает спектакль, хватая Киллиана за руку и глядя на него с любовью, прежде чем повернуться ко мне и сказать:

– Вы должны первыми узнать, что пришло время.

– Время для чего? – спрашиваю я ровным голосом, мне не нравится кошачий блеск в глазах моей сестры. Кладу вилку на стол, убирая ее под свою тарелку, в опасении, что схвачу прибор и проткну им Джилл за следующие слова.

С широкой ухмылкой на лице сестра произносит то, от чего болит мое сердце.

– Мы с Киллианом, наконец-то, готовы к семье. И официально начали пытаться забеременеть.

Я перестаю дышать. Уверена, это так. Моргаю, моргаю, моргаю. И продолжаю моргать. Может быть, если буду моргать достаточно быстро, то волшебным образом перенесусь в другое место и время, где перестану чувствовать эту мучительную боль.

Киллиан пытается привлечь мое внимание. Боковым зрением вижу, как он наклоняет голову, молча умоляя меня заглянуть в его обманчивые поцелованные Иудой шоколадные лужи.

Но я не смотрю на него.

У меня больше нет на это сил. Не уверена, что смогу переварить молчаливый разговор, который у нас случится, если сделаю это.

Прости, Мелкая.

Мне насрать.

Ненавижу, когда ты ругаешься.

А я ненавижу тебя.

Я люблю тебя. Пожалуйста, прости меня.

Не смогу.

Сможешь.

Нет. Я больше не в состоянии обращать внимание на эти невысказанные извинения и банальности.

После того, как снова обретаю голос, произношу равнодушные поздравления. Во всяком случае, с моей стороны. Кэл кажется искренним и счастливым, возможно, даже слишком. Оставшуюся часть ужина мне приходится терпеть Джиллиан, болтающую о цветах в детской, именах и частных школах.

В ту ночь, после секса, в попытке забыть свою неудавшуюся жизнь и Киллиана Шепарда, я засыпаю в объятиях Кэла, теплая снаружи, и смертельно холодная внутри. В том месте, где это имеет первостепенное значение.

Глава 6

Одиннадцать месяцев назад

Маверик

– Когда планируешь вернуться? – изо всех сил стараюсь скрыть разочарование в голосе, но мне это трудно дается. Я скучаю по нему.

– Скоро.

– Определись уже, – настаиваю я. Киллиан повторяет одно и то же уже несколько недель. Три месяца назад он устроился на работу в Пенсаколе, штат Флорида, оставив строительный бизнес моего отца, чем застал нас всех врасплох.

ДеСото Констракшн Индастрис – самая крупная и успешная компания по строительству транспортной инфраструктуры на всем Среднем Западе. Киллиан был лучшим менеджером по продажам с политической смекалкой, необходимой для того, чтобы привлечь крупных клиентов, и делал все необходимое, чтобы они оставались довольными.

Вообще-то, на «ДеСото Констракшн» работали все мужчины Шепард. Арни Шепард, отец Киллиана, являлся финансовым менеджером и входил в совет директоров. Кэл только недавно присоединился к команде, устроившись в компанию юристом, а Киллиан занимался продажами. Да что тут говорить, три четверти жителей Дасти Фаллс работали на Ричарда ДеСото. Даже я числилась менеджером проекта.

– Мавс, тебе нужно набраться терпения.

Терпения? Я провожу всю свою жизнь, утопая в терпении и ожидая этого мужчину. Сначала он уезжает учиться в колледж. Потом возвращается, но я все еще считаюсь слишком юной. Затем настает моя очередь поступить в Университет Айовы, и, хотя лето я провела дома и проходила стажировку у отца, Киллиан ко мне не прикасался. Все изменилось в начале этого лета, одной ночью, за хранилищем зерна.

– Прошло всего два месяца после того, как я вернулась из колледжа, а ты уже бросил меня здесь одну. Я терпела почти двадцать три года, Киллиан. У меня больше нет сил. Я устала ждать. Устала прятаться. И не понимаю, почему тебе пришлось уехать.

– Мы уже говорили об этом, Мелкая. Мне нужно доказать, что я добился успеха благодаря своим силам, а не фамилии твоего отца. Не желаю, как мой отец, находиться под его каблуком всю оставшуюся жизнь. Я не хочу такой жизни для нас, – средства к существованию всей семьи Киллиана зависят от моего отца, Ричарда ДеСото, и парень не хочет перечить ему. Хоть сей факт и злит меня, я не могу винить Киллиана в этом.

– Да знаю, – вздыхаю я, осознавая, что он прав. – Извини. Просто…

– Не извиняйся. Ты ведь понимаешь, что ему пока нельзя знать о нас. Твой отец и так уже начал что-то подозревать.

По факту, мы с Киллианом не вместе. Потому что не встречаемся, как другие пары. Мы видимся в темноте. Прячемся, как парочка женатиков, которые крутят роман на стороне. Наша ситуация абсолютно нелепа. На самом деле она меня бесит. Но мой отец не поддерживает никаких отношений, кроме дружбы, если это касается нас с Киллианом. Могу сказать наверняка, он получает все, чего захочет. Ненавижу огорчать своего отца, но сейчас мне попросту плевать. Это не его дело, кого мне любить.

– Так, когда ты ко мне вернешься?

– Постараюсь на следующих выходных.

– Постараешься?

Его выдох тяжелый и долгий.

– Маверик, ты же знаешь, что произойдет, как только я переступлю черту города. Отец вынесет мне мозг в попытке заставить вернуться в ДСК.

– Ладно. Тогда давай я приеду к тебе. Не могу больше ждать.

– Не очень умный шаг. Кто-нибудь обязательно догадается.

И под этим «кто-нибудь» имеется в виду мой отец.

– Ты не хочешь, чтобы я приезжала? – мой голос немного дрожит.

– Детка, – уговаривает Киллиан, – это не так, ты же знаешь. Я хочу, чтобы мы были вместе. Просто пока не подходящее время. Все будет. Но не сейчас.

Мой взгляд перемещается к окну спальни. Жалюзи подняты до упора. Я наблюдаю, как барабанит дождь. Вода питает землю и очищает воздух от пыли, а также насыщает корни кукурузы и сои, растущих вдоль ветреных дорог нашего сельского городка. Обычно мне приятен мягкий стук капель, бьющихся о металлические желоба. Но сегодня мое настроение соответствует погоде. Оно тоскливое и беспокойное. Я ощущаю какое-то чувство обреченности, от которого непросто отвлечься. Оно появилось в ту самую секунду, когда Киллиан ступил на борт самолета, направляющегося в Де-Мойн.

– Я так по тебе скучаю.

Голос Киллиана становится низким и хриплым.

– Я тоже скучаю по тебе, Мелкая.

– Хочу выйти за тебя замуж.

– А я хочу, чтобы ты родила мне детей.

Эти разговоры кружат мне голову. Наши романтические отношения – что-то новое, и все-таки я знакома с Киллианом Шепардом всю свою жизнь, так что прекрасно знаю, чего он хочет и о чем думает.

– И сколько бы их было? – подначиваю я, уже зная ответ.

– Пять. Все мальчики. Буду держать тебя беременной целых шесть лет.

Теперь я сияю от уха до уха, моя тоска почти забыта.

– Сначала ты должен жениться на мне.

– Терпение – добродетель.

– Добродетель слишком переоценивают.

– Нет. Именно благодаря ей ты такая, какая есть, Маверик. Никогда не теряй это качество. Именно оно привлекло меня к тебе.

У меня перехватывает дыхание.

– Я люблю тебя, Киллиан.

– Мне нравится, когда ты произносишь мое имя таким тоном, – практически слышу улыбку в его голосе.

– Каким именно?

– С придыханием и желанием.

– Все верно. Если вернёшься домой на следующих выходных, то услышишь этот звук в живую.

– А как насчет того, чтобы услышать сейчас? Я хочу этого, – отвечает Киллиан с тихим стоном.

Обожаю, когда мне бросают вызовы.

– Ммм… Ну, ладно.

Я скольжу пальцами все ниже и ниже…

***

Шутка Мэри-Лу отвлекает меня от лучшего момента своих воспоминаний.

– Знаешь… а может, это именно то, что тебе нужно? – нет… все, что мне нужно – это снова погрузиться в свои мысли.

– О чем ты, блядь, вообще? – отрываю взгляд от своей работы и наблюдаю, как подруга аккуратно раскладывает малину на каждый мини-чизкейк, стоящий перед ней на подносе.

Миссис Кеннер сегодня обедает в ложе Федерации женского клуба и заказала тридцать три из них, а также равное количество пирожков с ветчиной и сыром. Еще нам нужно выполнить два небольших заказа, так что признаюсь… Я укусила. В смысле огрызнулась. Мое раздражение по поводу последних новостей, сбивших меня с толку, гораздо более явственно, чем я вправе выразить. Это у меня должны были появиться дети от Киллиана… а не у нее.

Мэри-Лу прекращает свое занятие и смотрит вверх. Она разглядывает меня целых две секунды, а затем начинает смеяться.

– Прошло ведь уже несколько дней.

Да. Но мое отношение к ситуации совершенно отличается от того, как ее видит Мэри-Лу.

– Иди в задницу, – хватаю кондитерский мешок, а следом печенье макарон, но слишком сильно сжимаю хрупкую выпечку, и она крошится в моей руке. Подруга хватает меня за запястье и прижимает его к столешнице, но поскольку я сопротивляюсь – в процессе раздавливаю еще минимум дюжину печений. – Какого хрена, сучка? – кричу я.

Мэри-Лу лишь смеется громче.

– Ты можешь испечь еще. Нужны всего лишь яйца и сахар.

– Дело не в этом.

– А я думаю, что в этом все и дело, – со всей серьезностью заявляет она. Взяв пригоршню уже уничтоженных разноцветных дисков, подруга медленно пропускает остатки сквозь пальцы, возвращаясь к своему рабочему месту. Мы обе пялимся на беспорядок перед нами, как будто крошки мистическим образом дадут ответы на все нерешенные вопросы мира… Например, что происходит со всеми теми людьми, которые исчезают в Бермудском треугольнике, и скрывало ли на самом деле правительство катастрофу НЛО в Зоне 51? Или, возможно, но только возможно, почему я теперь миссис Кэл Шепард, а не миссис Киллиан Шепард.

– Разберись со свои мыслями и чувствами. Уничтожь их до самого основания, а затем начни с нуля.

Что? Начать все сначала? Притвориться, будто я никогда не была влюблена в Киллиана Шепарда?

Именно это предлагает Мэри-Лу?

Нет никакого шанса, чтобы ответ лежал в крошках передо мной.

Ну и как это сделать? Как такое вообще возможно после стольких лет? Любовь к Киллиану засела во мне настолько глубоко, что буквально вплетена в каждую клетку организма.

Невозможно. С моей стороны – это не притворство. И не забвение. Моя жизнь имеет четкое разделение. На тогда и сейчас. На прошлое и настоящее. На Киллиана и Кэла.

Мне хочется высказать кучу гадостей, которые вот-вот готовы сорваться с моего языка. Желая выплеснуть их на единственного человека, который, как ни странно, не обидится и не перестанет меня любить. Однако это несправедливо по отношению к Мэри-Лу. Ведь она всего лишь пытается помочь.

– Я просто не могу поверить, что Киллиан действительно на это согласился.

– Почему? – отшатывается моя подруга.

– Потому что он не любит Джилли. Киллиан едва может смотреть на мою сестру. Зачем ему иметь от нее ребенка?

– Да я не о том, почему у него будет ребенок. А о том, почему тебя это волнует, Маверик? Все, что у тебя было с Киллианом, закончилось в тот день, когда он вернулся в Дасти-Фаллс, встал перед тобой в доме твоего отца, удерживая руку Джиллиан в своей, и объявил об их помолвке. Ты заслужила по крайней мере объяснение, а не просто уведомление о его выборе. Но не получила ни черта. Даже если бы и получила, объяснения все равно было бы недостаточно. Ничего из слов Киллиана не смогло бы оправдать его поступка. Перережь этот гребаный шнур, детка. Киллиан того не стоит. Если он хочет породниться с ведьмой и создать стайку маленьких ведьмочек, это его личное дело. Не твое.