Текст книги "История черного лебедя (ЛП)"
Автор книги: К. Л. Крейг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Ты видела Кэла? Больше не могу терпеть это притворство. Я просто хочу пойти домой, принять ванну и выпить бутылку вина. – Спать в своей постели, в безопасносных объятиях моего мужа. Я полностью опустошена. Думаю, сначала мне стоит найти Киллиана и попросить его переночевать у мамы. Мне все равно, если Джилли будет протестовать. Она явно не в той форме, чтобы заботиться о ком-либо, включая саму себя.
– Не видела. Хочешь, чтобы я его нашла?
– Нет. – Я надеваю на опухшие ноги черные каблуки и поднимаю свое усталое тело.
Ее губы складываются в грустную улыбку.
– Позвонишь, если тебе что-нибудь понадобится?
– Ты же знаешь, что позвоню.
– Не беспокойся о пекарне, Мавс. У меня все под контролем.
– Спасибо, – это все, что я могу выдавить. Мы закрыты всю неделю. Мэри-Лу настояла, чтобы мы открылись завтра, и что она обо всем позаботится. Я согласилась, зная, что так, наверное, будет лучше всего. Понятия не имею, когда вернусь, но точно не завтра.
Я отправляюсь на поиски своего мужа, оставляя свою лучшую девочку позади. Направляюсь прямиком к Арни и Айлиш, прося их убедиться, что моя мама вернется домой. Они с готовностью соглашаются. Я нахожу свою мать. Говорю ей «до свидания» и что первым делом приеду завтра утром.
Мне требуется еще пятнадцать минут, чтобы пробиться сквозь толпу, потому что меня все время останавливают. Я не замечаю ни Кэла, ни Киллиана. Хожу по коридорам, даже заглядываю в мужской туалет. Ничего.
Открываю наружные двери, и прохладный мартовский воздух ударяет мне прямо в лицо. Я пользуюсь моментом, чтобы втянуть это в себя и прочистить голову. Затем осматриваю парковку, замечая нескольких людей, слоняющихся вокруг, но не вижу никаких признаков мальчиков Шепард. Я как раз собираюсь вернуться внутрь, когда из-за угла доносится низкий сердитый рев Киллиана. Мои волосы встают дыбом, когда я подхожу к краю, бесстыдно подслушивая.
Но как только я добираюсь до кирпичного угла, Кэл облетает его и врезается в меня, чуть не сбивая с ног. Он тяжело дышит. Его лицо свекольно-красное. Глаза яркие и дикие. Он явно взбешен.
– Что случилось?
Схватив меня медвежьей хваткой, он выдавливает из меня воздух.
– Ничего. Мне жаль, что я оставил тебя так надолго. Ты в порядке?
Мои глаза поднимаются над плечом Кэла и останавливаются прямо на тех, которые напоминают мне о долгих осенних днях, когда мы сгребали кучи листьев и прыгали в них.
– Могу сказать, что ты расстроен. – Не уверена, с каким из братьев Шепард я сейчас разговариваю.
Киллиан – копия Кэла.
Неужели они не могут поладить хотя бы один гребаный день?
Кэл губами находит мою шею и просто прижимает их, позволяя им оставаться, пока он вдыхает меня. Глаза Киллиана вспыхивают безошибочной ревностью.
– Ты готова идти? – бормочет он мне в шею.
Я просто киваю, мой взгляд не в состоянии порвать с моим прошлым.
Кэл отпускает меня, но тут же кладет свою руку в мою и идет к парковке, даже не обращая внимания на Киллиана.
Мы уже в добрых двадцати шагах, когда я вспоминаю.
– Подожди, – говорю я, вырываясь из его объятий. Я бросаюсь к Киллиану и останавливаюсь, вероятно, слишком близко. Я чувствую, как взгляд моего мужа впивается в нас. – Мне нужно, чтобы ты остался в доме сегодня вечером. Присмотрел за мамой.
– Ты собираешься домой?
– Да. Мне нужен перерыв.
– Ты как? Держишься? – он спрашивает с такой заботой, что у меня на глаза наворачиваются слезы. Он поднимает руку, но опускает ее обратно за секунду до того, как касается меня. Я вздрагиваю, когда кончик пальца задевает мою руку на спуске. Прикусываю губу, чтобы остановить жжение, опаляющее как тысяча солнц за моими веками.
Кивок – это все, что я могу сделать.
Киллиан на мгновение опускает взгляд на свои ноги.
– Хорошо. Конечно. Что-нибудь еще?
Я качаю головой и начинаю отворачиваться, но потом делаю кое-что совершенно бескорыстное. Я оборачиваюсь и говорю ему.
– Да, есть еще кое-что.
– Что угодно. Только скажи.
Глядя ему в глаза, я понимаю, как сильно он все еще любит меня. Это есть, и это прекрасно, но в то же время болезненно. Но смерть заставляет вас пересмотреть свою собственную жизнь. Ваш выбор. Ваше будущее. Я знаю. Занимаюсь этим уже несколько дней и всегда прихожу к одному и тому же выводу: я там, где должна быть. Затем я делаю глубокий вдох и требую:
– Позаботься о Джиллиан. Она разваливается.
Тик в челюсти вернулся. Могу сказать, что он надеялся на что-то другое.
– Она упрямая.
– Ты Король Упрямства, Киллиан.
– Только если ты Королева Хотелок, Маверик. – Мой рот дергается, отчего уголок его рта приподнимается, а темные глаза немного светлеют. – Еще какие-нибудь невыполнимые задачи, Мелкая?
– Уверена, что придумаю одну или две. Дай мне немного времени.
– Уверен, что так и будет, – бойко парирует он, борясь с улыбкой.
Я стою неподвижно еще секунду, прежде чем сказать:
– К черту это. – Мы все потеряли человека, которого любили. Из уважения к Кэлу я упорно тружусь, чтобы держаться подальше от Киллиана с того дня в больнице, но он – моя семья, и я уверена, что ему по-своему больно. Я наклоняюсь и быстро обнимаю его, быстрее, чем успеваю моргнуть. Прежде чем он успевает ответить на объятие, я отступаю назад, бормоча.
– Спасибо.
Я смотрю, как его кадык ходит вверх-вниз.
– Все, что угодно для тебя, Маверик. – Я не позволяю его скрипучему голосу повлиять на меня.
Быстро улыбнувшись, я возвращаюсь к своему мужу. Обнимаю его за шею и крепко прижимаюсь, шепча ему на ухо, что хочу, чтобы он отвез меня домой и занялся со мной любовью. Заставил меня хоть ненадолго забыть о том, что у меня сейчас внутри есть эта дыра, которая никогда не будет полностью заполнена.
Глава 23
4 года и 3 месяца назад
Кэл
– Привет, Лебедь.
– Привет, – отвечает она, немного запыхавшись.
Я сажусь на барный стул и сигнализирую Кэнди, чтобы она налила мне, как обычно.
– Ты уже в пути?
Сегодня вечер четверга. Наш традиционный вечер для выпивки и игры в дартс. Тот, который мы начали прошлым летом, когда оба были дома после колледжа.
И в последние несколько недель мы снова возобновляем эту традицию, потому что Маверик возвращается домой. Она с отличием окончила Университет Айовы четыре недели назад. Начала работать на своего отца на довольно скромной должности, но даже тогда сказала мне, что не уверена, что это именно то, чем она хочет заниматься.
Я тоже не уверен, что хочу, чтобы она работала на своего отца. Черт возьми, я сам пытался уйти из компании ее отца, но остался. Если был шанс, что Маверик вернется в Дасти Фаллс после окончания университета, я собирался быть здесь, потому что это наше время. После всех этих лет ожидания и тоски по ней пришло наше время.
Образование получено, ее будущее светлое и безграничное. Она снова на расстоянии вытянутой руки. Я могу ухаживать за ней, открыто любить ее, встречаться с ней, жениться. Я намерен заставить ее понять, что все, что ей нужно, всегда терпеливо ждало ее. Все, к чему я когда-либо стремился, наконец-то в пределах моей досягаемости.
Но я знаю, что мне нужно замедлить свой темп рядом с ней. Это мучительно, но является моим единственным выходом. Медленно и неуклонно завоевывать девушку, и это то, к чему я стремлюсь. Я хочу, чтобы она поняла, что не может жить без меня так же, как я не могу без нее. Она любит меня, да, но еще не влюблена в меня, и я знаю, что это потому, что она не дает этой стороне наших отношений и шанса.
Так что это лето посвящено изменению перспективы и восприятия. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы изменить то, как она видит меня. Как она видит нас. Я открою ей глаза, чтобы она поняла, что мы можем быть лучшими друзьями, любовниками и партнерами на всю жизнь. Я планирую не только заполучить ее, но и удержать, сделав самой счастливой и любимой женщиной на свете.
Как и любое другое лето, мы продолжаем с того места, на котором остановились. Я провожу с ней столько времени, сколько она позволяет, только теперь я начинаю делать тонкие намеки. О нас. О будущем. О большем. С застенчивыми взглядами и трепещущими глазами, которые она бросает на меня, я думаю, что действительно добиваюсь прогресса, но потом у меня внутри все начинает гореть.
Я не единственный, кто думает, что «пора».
– О, черт. Мне очень жаль. Я, э-э… не могу сегодня, Кэл.
Я сжимаю зубы. Это пламя начинает разгораться, подпитываемое горячими углями подозрения, шевелящимися внутри меня.
Стараясь говорить ровным голосом, я спрашиваю.
– Хочешь сказать, что уже нарушаешь традицию вечера четверга? Я с нетерпением ждал, когда мне надерут задницу. – На самом деле я просто с нетерпением ждал возможности провести с ней время. Я не особенно люблю проигрывать, но если это означает, что Мавс будет рядом со мной в течение нескольких часов, я с радостью потерплю поражение.
Ее смех кажется вымученным.
– Мне очень жаль. Я просто… кое-что еще всплыло. Но в следующий четверг я буду там, и мне доставит удовольствие надирать тебе задницу до тех пор, пока ты не сможешь сидеть. – Она быстро добавляет последнюю часть, пытаясь успокоить меня. Это не работает. Обычно я бы рассмеялся и поддразнил ее в ответ, но вместо этого мне хочется прижать ее к себе. Задайте ей двадцать вопросов, пока она не выложит то, что внезапно так ее заинтересовало. Боюсь, я уже знаю ответ на все двадцать из них. – Мне жаль, Кэл. – Теперь в ее голосе звучит искреннее раскаяние.
– Эй, ничего особенного. Я просто позвоню Киллиану. Посмотрим, захочет ли он присоединиться ко мне.
О, да, я его упоминаю. Закидываю приманку.
– О, а… – бормочет она. – Уверена, ему бы это понравилось.
Я уже чувствую запах добычи. Ненавижу то, что так хорошо знаю Маверик. Я знаю каждую интонацию, каждый характерный тик, что означает каждая заминка ее дыхания, кроме того, что я хочу знать наиболее близко. И боюсь, что никогда не узнаю эту ее часть так же, как боюсь, уже узнал Киллиан.
– Поговорим завтра?
– Да. Люблю тебя. Еще раз прошу прощения.
– Я тоже люблю тебя, Мавс.
Так чертовски сильно. Как ты можешь этого не видеть?
Я смотрю на телефон в своих руках, экран теперь черный. Мне не следовало бы этого делать, но я не могу остановиться. Проклинаю себя все время, пока мои пальцы летают по клавиатуре. Ненавижу себя, когда нажимаю на его имя.
Он отвечает после четвертого гудка.
– Если это по бизнесу, боюсь, с этим придется подождать.
Уголок моего рта приподнимается. Наверное, это выглядит как насмешка.
– Это не бизнес. Я хотел узнать, свободен ли ты, чтобы выпить.
– Хочешь выпить? – похоже, он удивлен.
– Да, выпить. Алкоголь и все такое. Я угощаю.
– Сегодня вечером?
Мы с Киллианом когда-то были неразлучны, но теперь наши отношения натянуты с обеих сторон. Трудно общаться с братом как прежде, когда он хочет того же, чего и ты. Ту же женщину, ту же жизнь. Он, вероятно, чувствует то же самое.
Я издаю лающий смешок, граничащий с сардоническим.
– Да, сегодня вечером. А что? У тебя есть планы? Может быть, горячее свидание?
Приманка закинута снова. Только я знаю Киллиана. Он не поднимет эту тему. Потому что не настолько прозрачен. Но я знаю своего брата так же хорошо, как и Мавс. Киллиан уже несколько месяцев ни с кем не встречается. Кроме Маверик. Знаю, что это из-за нее, я понял это по нему. Палка в его заднице волшебным образом выпадает, и я понимаю… Я точно знаю, что это из-за Мавс. Потому что она так действует на людей. Она – мерцающая свеча в их темном мире. Живая, дышащая фантазия воплощается в жизнь.
– Я не могу сегодня вечером. – Коротко. По делу. Никаких уточнений. Очень в духе Киллиана.
– Может быть, после того, как ты закончишь? Я могу подождать. – Киллиан является тем, кто в последнее время настаивает на том, чтобы встречаться чаще, так что тот факт, что он мне отказывает, говорит сам за себя.
Клянусь, я слышу стрекотание сверчков в тишине на другом конце провода. И, наконец.
– Я бы с удовольствием, Кэл, но сегодня просто не получится.
Тогда это подтверждается. Мой худший кошмар воплощается в жизнь. Теперь мое нутро охвачено дикой адской ревностью. Образы, где они вместе сегодня вечером, проносятся в моем мозгу в мучительной замедленной съемке.
– Как-нибудь в другой раз?
– Да, конечно, – удается мне выплюнуть. Я сую руку в карман, нащупываю ключи и борюсь с желанием подъехать к ее дому, следуя за ними, как какой-нибудь чертов влюбленный сталкер. Даже я не могу опуститься так низко. Видеть их вместе в таком состоянии полностью сломает меня.
– Первым делом зайду к тебе утром, чтобы ознакомиться с контрактом Деври.
– Ага. – Я бросаю телефон на барную стойку без прощания, испытывая отвращение к тому, как себя чувствую. Как только он перестает подпрыгивать, то звонит снова, и на короткое мгновение я надеюсь, что это Маверик говорит, что передумала. Я хватаю его, замечая имя на своем экране. Ванесса. Я сбрасываю вызов и бросаю его обратно, на этот раз сильнее, не заботясь о том, что он сломается.
Иисус, бл*дь, Христос, это выбивает меня из колеи.
Мне двадцать пять, почти двадцать шесть лет. Я, конечно, не невинен, но ограничил женщин в своей жизни из-за Мавс. Потому что все, что я вижу в них – это ее черты.
Был период времени, когда я как бы отказался от идеи о нас, не веря, что это когда-нибудь сбудется. Четверть века – это долгий срок, чтобы кого-то ждать, поэтому и начал встречаться с Ванессой. Я – мужчина. Может быть, я и влюблен в женщину, которую не могу заполучить прямо сейчас, но я не гребаный святой. И все же каждый раз, когда я был внутри Ванессы, это становилось все тяжелее и тяжелее, пока не стало почти невыносимым. Несмотря на то, что это глупо, я чувствовал, что предаю Маверик, поэтому порвал с Ванессой несколько месяцев назад.
С тех пор она постоянно звонит мне. Она неумолима. Как кровожадная пиранья.
– Выглядишь так, словно кто-то переехал твою кошку, – говорит Кэнди, ставя передо мной выпивку. Я беру холодную кружку и делаю большой глоток, надеясь, что это охладит огонь в моем животе. Зная, что этого не произойдет.
– Хорошая кошка – мертвая кошка, – говорю я, ударяя стеклом о дерево. Ее испуганный взгляд, заставляет почувствовать стыд. Я забыл, что Кэнди работает волонтером в Обществе защиты животных и является частью команды, которая спасает животных, подвергшихся жестокому обращению. – Э-э-э… Я не это имел в виду. – Ее и без того тонкие губы сжимаются сильнее. – Извини. Это был дерьмовый день. У меня аллергия, поэтому не особенно люблю кошек, но я не бессердечный. И не желаю им смерти. Лучше принеси мне еще один такой. Мне это понадобится.
Понимающе кивая, она оставляет меня барахтаться в одиночестве.
Этот непрекращающийся звон возвращается. Я просто игнорирую его. Он останавливается, но сразу же возобновляется. В отчаянии выключаю телефон и допиваю пиво. Я глубоко дышу. Пытаюсь сохранить свое здравомыслие, но оно сильно поизносилось.
Мое воображение начинает буйствовать от того, что они будут делать сегодня вечером.
Мавс будет смеяться тем своим смехом, который притягивает и завораживает. Она запрокинет голову и обнажит свою гладкую шею, которая так и взывает к твоим губам. Киллиан не сможет устоять. В конце концов, он всего лишь простой смертный. Мужчина, которым движет низменная потребность заявить права на женщину, которая, по его мнению, принадлежит ему.
Черт возьми, не могу дышать.
Я представляю, как он целует ее, снимая сначала блузку, потом лифчик. Я вижу спелый сосок, который он берет в рот, постанывая вокруг него, когда ее вкус взрывается на его языке. Я представляю, как его пальцы двигаются внутри нее, прежде чем он сбрасывает с нее остальную одежду, пока она не оказывается обнаженной и дрожащей, умоляя его облегчить эту боль между ее ног своим членом.
Я представляю, как он делает все, что я хочу сделать.
Начинает накатывать туман отрицания. Мой взгляд уныло опускается на липкую древесину под моими пальцами, я физически не могу больше стоять. Надежда вырвана из моего духа, часть за гребанной частью. Сто тысяч пчел жужжат у меня в голове, и, когда это прекращается, внутри меня поселяется опустошение.
Мой брат знает, как я отношусь к Маверик. Как сильно я ее люблю. Но он тоже любит ее, не так ли? Вот в чем все дело. Он так же влюблен в нее, как и я, и он такой же упрямый, как и я, когда добивается того, чего хочет. Она стоит того, чтобы за нее бороться. Я знаю это. И он тоже.
И он победил.
Это время, когда я должен задать себе трудные вопросы.
Могу ли я остаться здесь, если они будут вместе? Должен ли я встать на колени, содрать с себя кожу и умолять ее выбрать меня вместо этого? Должен ли я был давить сильнее, быстрее, а не ждать так чертовски долго, потому что боялся, что наша дружба станет неловкой, и я потеряю ее навсегда? Могу ли я прожить свою жизнь с Маверик ДеСото, зная, что мы всегда будем друзьями и не более того? Могу ли я прожить свою жизнь без нее, чувствуя себя так, словно мне удалили легкое, и я никогда больше не смогу полноценно дышать? Черт, смогу ли я жить без нее, и точка?
Жаль, что у меня нет ответов на эти вопросы. Я просто не знаю.
Честно говоря, я не знаю, и как долго сижу там, мое воображаемое видение их становится все более реалистичным с каждой секундой. В какой-то момент я чувствую влагу на щеках и понимаю, что это я. Плачу. Как чертов ребенок.
Блеск моего телефона в тусклом свете привлекает внимание. Прежде чем понимаю, что делаю, я тянусь к нему. Мои пальцы набирают номер, и она отвечает после первого гудка. Я оцепеневший, пока мы строим план встречи. Я оцепеневший, когда завожу машину и медленно выезжаю с гравийной дорожки за баром, где припарковался. Я оцепеневший, пока еду по улицам Дасти Фаллс. Я даже оцепеневший, пока трахаю Ванессу.
На самом деле, я остаюсь в оцепенении еще долгое время.
Глава 24
2 месяца и 2 недели назад
Маверик
На кухне я проверяю готов ли ужин, напевая последнюю запомнившуюся мелодию Fifth Harmony. В пекарне был напряженный день, и я рада, что поставила ужин в духовку, иначе это была бы большая тарелка старого доброго сухого завтрака.
Сегодня у меня необычно приподнятое настроение. Это хорошее чувство после того, как ты столько времени проводишь в унынии. Прошло почти два месяца со дня смерти моего отца. Мы все обретаем нашу новую норму, когда ключевая часть нашей жизни теперь отсутствует. Это тяжело, но мы идем вперед, потому что разве у нас есть другой выбор?
Единогласным голосованием Киллиан берет на себя управление компанией отца. Он пытается сказать мне, что это место мое. Это именно то, чего всегда хотел мой отец, но мне там больше не место. Я люблю свою пекарню, свою свободу, свою новую жизнь. Кроме того, это не в моей крови, как у него или моего отца. Независимо от того, что он сказал давным-давно, когда переезжал во Флориду, Киллиан всегда хотел сделать себе имя в ДеСото Констракшн Индастрис. Думаю, он втайне хотел показать моему отцу, что достоин его дочери. Меня.
Моей матери, кажется, с каждым днем становится лучше. Она возобновляет некоторые свои клубные занятия. Пару недель назад она сказала мне, что сейчас возглавляет группу поддержки вдов в церкви. Похоже, это дает ей цель и повод вставать с постели по утрам, так что все работает. За последние два месяца я провожу с ней больше времени, чем за последние два года вместе взятые. Она смягчается и по-своему извиняется за то, что не была лучшей матерью, какой могла бы быть. Обещает исправиться.
А Джиллиан? Она все еще отстраненная и замкнутая. Ее язвительность почти исчезает. Она превращается в беспризорницу, всего лишь оболочку самой себя. Думаю, что сейчас они с Киллианом проводят больше времени порознь, чем вместе. Я провела всю свою жизнь, желая, чтобы Джиллиан была кем-то другим, и теперь, когда она другая, не уверена, что мне это нравится. Я продолжаю ждать, когда сестра, которую я ненавидела все это время, вернется, но… она не возвращается. Удивительно, но я действительно начинаю беспокоиться о ней.
Кроме того, проходит почти три месяца с тех пор, как мы с Кэлом говорили о том, чтобы завести ребенка. Радость от начала новой жизни отходит на второй план из-за реальности потери человека. С тех пор мы с Кэлом об этом не говорим. Однако я перестала принимать таблетки, и мы не предохраняемся.
Должна признаться, что испытываю облегчение, когда мой ежемесячный посетитель появляется несколько дней назад. Я хочу сделать следующий шаг с Кэлом, просто не уверена, что готова к радости материнства, когда все еще оплакиваю потерю своего собственного родителя. Но решаю, что если это произойдет, то произойдет.
Что касается нас с Кэлом, не уверена, что между нами могло быть лучше. Он работает не так много часов. Обычно приходит домой к ужину в шесть или шесть тридцать вечера. Он, как всегда, любящий и внимательный. Но кажется более сосредоточенным на чем-то. Хотя я не могу точно сказать, на чем именно. Он всегда защищает меня от проблем, связанных с моими родителями, проблемы, которую он берет на себя, но я задаюсь вопросом, не ударила ли смерть моего отца по нему сильнее, чем он признает.
Отгоняя грустные мысли, я включаю радио так громко, как только могу, позволяя ритму музыки завладеть мной. Ловлю себя на том, что виляю задницей и пою во всю глотку.
Мой телефон загорается, шумно вибрируя о гранит. Бросаю на него взгляд, хмурясь при виде имени на определителе вызывающего абонента. Я останавливаюсь, слегка задыхаясь, и раздумываю, отвечать ли. Спорю сама с собой, пока вибрация продолжается. Я как раз тянусь за ним, когда бодрый голос Кэла произносит.
– Привет, – говорит он, входя в дверь гаража. Я прерываю звонок, переключая его на голосовую почту, и быстро протягиваю руку, чтобы уменьшить громкость радио.
Мое приветствие вырывается писком, когда его руки обвиваются вокруг моей талии. Теплые губы скользят по моему горлу, и я вспоминаю тот день, когда он сделал это вскоре после того, как мы поженились. Хотелось бы мне, чтобы я готовила крем, вместо того, чтобы вытаскивать тушеное мясо из духовки, чтобы он мог снова намазать меня заварным кремом. Только на этот раз я бы не думала ни о ком, кроме него, пока он жадно слизывал бы крем. Я чувствовала бы только его пальцы, сжимающие мои соски и двигающиеся внутри меня. Слышала бы только его голос в моем ухе, приказывающий мне кончить. Чувствовала бы только Кэла, доводящего меня до оргазма.
Я снимаю крышку с кастрюли и глубоко вдыхаю аромат жареного мяса и овощей.
– Ты, кажется, в хорошем настроении, – говорю я, затаив дыхание, когда он захватывает мою мочку зубами.
– Да, – шепчет он, все еще удерживая меня. Он убирает зубы, но вместо этого его губы обхватывают плоть. Затем его дыхание окутывает меня, заставляя дрожать. – Тушеное мясо?
Его хватка ослабевает достаточно, чтобы я могла повернуться в его руках. Откладываю шумовку и кружусь, обвивая руками его шею.
– Ты кажешься разочарованным.
– Вовсе нет. Я люблю тушеное мясо.
Я наклоняю голову, изучая его.
– Но?
Его брови взлетают вверх.
– Откуда ты знаешь, что есть «но»?
– Потому что я знаю вас двадцать шесть лет, советник. Я узнаю жесткую… твердую, – я провожу рукой по его спине и сжимаю его упругую задницу, – задницу, когда вижу ее. – Мы раздражаемся смехом, прежде чем он оставляет обжигающий поцелуй на моих губах.
– Итак, ты рано вернулся домой, – говорю я, теперь уже запыхавшаяся и готовая к ужину совершенно другого рода.
Но его глаза. Они останавливают меня, пока я не провожу рукой по передней части его бедра. Теперь, когда я смотрю прямо в них, то вижу небольшую настороженность.
– Что случилось?
– Все в порядке, Лебедь.
– Тогда в чем дело? У тебя такой настороженный взгляд, как тогда, когда тебе пришлось сказать мне, что «Молодых ангелов» (сериал) закрыли. Что происходит?
Появляется самоуничижительная улыбка. Он сжимает мою талию, и я чувствую прикосновение его пальцев к своей спине. Он держит меня в клетке, чтобы я не могла сбежать.
– Иногда я ненавижу то, что ты так хорошо меня знаешь.
Красная тревога.
Мой пульс учащается.
Определенно что-то случилось.
– Нет, это неправда. Тебе это нравится. А теперь выкладывай. Это как-то связано с ДеСото Констракшн Индастрис?
– Нет, Маверик, – быстро отвечает он. Слишком быстро. Бросив быстрый взгляд в окно, он делает глубокий вдох и объявляет. – Но на самом деле есть кое-что, о чем я хотел тебе рассказать.
При обычных обстоятельствах я бы самодовольно ухмыльнулась и подразнила его, но мои чувства трепещут, как зажженные бенгальские огни. Момент кажется тяжелым, наэлектризованным.
Он нервничает.
Я стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно, когда спрашиваю.
– О чем?
Он удерживает мой взгляд. Удерживает так интенсивно, как будто мы – магниты. Мощные и нерушимые. Буквально через секунду я задамся вопросом, так ли это.
– Я получил предложение о работе.
Я просто смотрю. Моргаю, смотрю и моргаю еще несколько раз.
Предложение о работе? Но у него уже есть работа.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что тебе предложили работу? У тебя есть работа, Кэл. Здесь, в Дасти Фаллс. Работа в компании моего отца. – Я ахаю, внезапная мысль поражает меня. – Киллиан тебя уволил?
Сделал бы он это? Стал бы он таким образом злоупотреблять своей властью?
Ноздри Кэла раздуваются, а уголок рта приподнимается, но это и близко не похоже на улыбку.
– Потому что, если он это сделал, я…
– Нет, Лебедь. Он меня не увольнял. И мне не нужно, чтобы ты сражалась в моих битвах, – довольно горько продолжает он.
Я немного напрягаюсь, пытаясь не позволить этому уколоть меня.
– Тогда что случилось? Почему ты получил предложение о работе? Я не понимаю.
И где? Не то, чтобы в Дасти Фаллс было много мест, где можно было бы работать адвокатом.
Он не отводит взгляда и спокойно говорит.
– Я согласился.
Моему мозгу требуется несколько секунд, чтобы осознать то, что он только что произнес. Мне показалось, я слышала, как он сказал: «Я согласился». И когда я понимаю, что он действительно произнес эти два слова, у меня такое чувство, что воздух выбивают прямо из моих легких.
– Что ты сделал? – я выдавливаю этот вопрос из себя на последнем глотке воздуха, который у меня остается, потому что чувствую, что не могу нормально дышать. Отталкиваю его изо всех сил, что есть во мне. Он позволяет мне, неустрашимо отступая назад. – Как ты мог это сделать, не посоветовавшись сначала со мной? ДеСото Констракшн Индастрис нуждается в тебе, Кэл. Сейчас больше, чем когда-либо.
Его челюсть плотно сжата. А пристальный взгляд тверд, впиваясь в меня с неконтролируемой решимостью.
– Это не так. Всех можно заменить, включая меня.
Несколько секунд назад я думала, что Киллиан уволил его. Теперь мои мысли поворачиваются на 180 градусов.
– Киллиан никогда не примет твою отставку.
Его поведение ничуть не меняется.
– Он уже это сделал.
Вот почему он звонил всего несколько минут назад. Должно быть.
– Как ты мог это сделать?
Решимость делает черты его лица жесткими. Он слегка кивает, когда говорит мне.
– Так будет лучше для нас, Лебедь.
– Лучше для нас? – я пребываю в полном недоумении и шоке. Да, шоке. Должно быть, это то, из-за чего мои конечности немеют, а разум отключается. Нет, он вращается. Кружится, вращается и раскачивается так быстро, что мой желудок бунтует. Я не знаю, как долго мы молча стоим, прежде чем снова обретаю самообладание. Затем выпрямляю спину. Расправляю плечи. Собираю свои запутанные мысли с пола, в единственную имеющую смысл схему. – Лучше для нас или лучше для тебя?
– Для нас. Нам нужно убраться к чертовой матери из этого города, Маверик, пока он не засосал нас и не погубил. Прежде, чем это разрушит нас, и все, что мы пытаемся построить.
– Разрушит нас? О чем, черт возьми, ты говоришь, Кэл? – мой голос становится все более и более пронзительным с каждым произносимым словом. – Наша жизнь здесь. Наши средства к существованию находятся здесь. Наши воспоминания. Наши истории. Наша преданность. Наши семьи!
Он просто стоит неподвижно, окаменевший и непоколебимый.
– Вот именно. – Как будто это словосочетание все объясняет. И я полагаю, что так оно и есть. Одно словосочетание суммирует причину, по которой он хочет отказаться от всего, что мы знаем, оставляя всю нашу жизнь позади.
Киллиан.
Моя кровь кипит. Горячо и сильно. Внутри образуются волдыри. Пот выступает у меня на лбу.
– Не могу поверить, что ты сделал это, не посоветовавшись со мной.
Его взгляд скользит по моей застывшей фигуре.
– Потому что я знал, что ты так отреагируешь.
– Как, черт возьми, я должна реагировать, когда ты говоришь мне, что строил планы на нашу жизнь без меня! – затем мысль поражает меня с силой солнца в полдень на экваторе. Почему я раньше не сложила два и два? Почему не настаивала на этом, когда у меня были сомнения относительно того, что он делал? – Ты поэтому ездил в Миннеаполис?
Пожалуйста, скажи «нет». Пожалуйста, скажи «нет». Пожалуйста, не говори «да»…
Он даже не утруждает себя тем, чтобы выглядеть пристыженным, когда отвечает.
– Да.
У меня слабеют колени. Но я ловлю себя на том, что кладу руку на стойку. Другой толкаю в грудь Кэла, когда он пытается добраться до меня.
– Не прикасайся ко мне, – бормочу я. Он делает два шага в сторону.
Я чувствую себя совершенно больной. Он скрывает это от меня в течение нескольких месяцев. Мы смотрим друг на друга, воздух сгущается от гнева и обиды.
– На кого ты будешь работать? – выдавливаю я вопрос сквозь сдавленное горло. Все мои флажки развеваются высоко и кроваво-красные. Я знаю, кто еще есть в Миннеаполисе, и очень надеюсь, что он не собирается говорить то, что я думаю.
– Брэм Констракшн.
– О Боже мой. Но это же… – о, Боже, я не могу… дышать… Я задыхаюсь. – Это… Кэл. – Это крупнейший конкурент ДеСото Констракшн Индастрис на Среднем Западе.
Я поворачиваюсь к нему спиной и опускаю голову, сжимая гранитную стойку так сильно, что мои пальцы кричат так же громко, как и разум. Я закрываю глаза и напрягаюсь, чтобы сделать долгий, медленный вдох, полный терпения и прощения. Но это, черт возьми, не работает. Прямо сейчас я чувствую себя невообразимо преданной. Сбитой с толку и такой преданной.
– Как долго ты работаешь над этим?
– Некоторое время.
«Некоторое время» — воздушные кавычки. Проходит уже несколько месяцев. Вот почему он отвозил меня в Сент-Пол. Вот почему хотел показать мне все вокруг. Вот почему он хотел, чтобы я полюбила это место.
Иисус Христос.
Я резко оборачиваюсь, мои волосы дико развеваются. Не хочу смотреть на него прямо сейчас, но я должна видеть его лицо, когда спрашиваю.
– Были ли когда-нибудь какие-нибудь встречи с Национальной гвардией?
Он выглядит немного обиженным. Я ни в малейшей степени не чувствую себя плохо из-за этого.
