Текст книги "История черного лебедя (ЛП)"

Автор книги: К. Л. Крейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Четыре месяца назад я бы сказала «нет». Но теперь склоняюсь к ответу «может быть».

Даже сейчас, когда я лежу в объятиях Кэла, все еще думаю о ней. Надеясь, что она получила свое «долго и счастливо». Чувствуя, что я действительно могу получить свое, когда не так давно, чувствовала себя безнадежно. Думаю, именно так она себя чувствовала, когда узнала, что ее американский любовник умер.

– Земля вызывает Маверик.

– Хммм, – рассеянно бормочу я ему в грудь. Я накручиваю на свой указательный палец немногочисленные волоски, торчащие между его грудными мышцами.

– Не хочешь одеться и заняться чем-нибудь, или хочешь лежать в постели голой весь день?

Голой звучит как хороший план для меня.

Я запрокидываю голову.

– Ты имеешь в виду, что у тебя нет плана на все выходные, минута за минутой?

Он смеется. Кэл может делать что-то не нестандартное, но он планировщик, в то время как мне удобнее действовать наобум. Не уверена, то ли я такая назло моей матери, которая является полной противоположностью спонтанности, или родилась такой. И хотя мои импульсивные наклонности не раз приводят меня к беспорядку, я чувствую, что они также могут привести меня к моей истинной судьбе.

Кэлу.

– Выходные, свободные от одежды?

Да… голые.

– М-м-м. Мне нравится, как это звучит, – усмехаюсь я. Провожу рукой под простынями, но не достигаю намеченной цели.

– Как бы мне ни хотелось, чтобы твоя рука обхватила мой член, Лебедь, но ты не хочешь выйти и увидеть исторический город Сент-Пол?

Я провожу языком по его горлу, шепча ему на ухо.

– Мне понравилось предложение выходных без одежды. – Я пытаюсь вырваться из его хватки, но безрезультатно.

– Мы могли сделать это и дома, – говорит он. – Давай же детка. Я хочу показать тебе город. Тебе понравится.

Сколько раз я была в Миннеаполисе, но никогда не проводила время здесь. Но сейчас я не хочу вставать с постели. Хочу жить в этом пузыре, который мы создали, как можно дольше, прежде чем нам придется вернуться домой и столкнуться с нашей реальной жизнью. Как бы я ни продвинулась в искоренении Киллиана из своей души, это трудоемкий процесс. Каким-то образом, когда я знаю, что он не в десяти минутах ходьбы и не находится рядом, становится легче забыть о нем.

– Холодно, – хнычу я, прижимаясь ближе. В Миннесоте декабрь. Снега еще нет, но температура здесь примерно на десять градусов ниже, чем в Дасти Фаллс.

– Вот почему я взял твой любимый свитер. Слышал, что собор Святого Павла считается одним из самых изысканных во всей стране. Знаю, как ты любишь старые церкви.

Я приподнимаюсь на локте и кладу голову на ладонь. Провожу другой рукой, которую он теперь освободил, по своей груди, вниз по животу и скольжу по своей заднице, прежде чем вернуться наверх и, используя большой и указательный пальцы, сжимаю сосок, пока он не затвердевает.

Он стонет, протяжно и жадно.

– Ты действительно хочешь куда-то пойти?

А потом я лежу на спине, руки вытянуты над головой. Он идеально располагается между моими ногами. Я уже чувствую, как быстро он утолщается. Его дыхание участилось, а глаза потемнели.

Да.

Я выиграла.

Только он не пытается использовать впечатляющее оборудование, которым благословлен.

– Как бы мне ни хотелось сказать обратное, и как бы ни противоречили мне твои любовные романы, я физически не могу трахать тебя весь день. Ты понимаешь это, верно?

У нас был секс уже трижды с тех пор, как мы покинули Дасти Фаллс менее суток назад. Быстрый секс в грязном общественном туалете. Томное занятие любовью прошлой ночью после интимного итальянского ужина в бистро дальше по улице. И грубый и грязный раунд этим утром, когда Кэл прошептал все греховные вещи, которые он мечтает сделать с моим телом, заставляя меня кончить сначала ртом, а затем своим талантливым членом. Почти уверена, что выкрикивала его имя не раз. Бьюсь об заклад, я кричала так громко, что меня услышал даже Пьер ЛеМарс.

Одна только мысль об этом заставляет меня снова возбудиться. Я извиваюсь, пытаясь выровнять его так, как мне нужно.

– Не хочешь проверить эту теорию? – насмехаюсь я, мое дыхание теперь идет короткими выдохами. Я двигаю бедрами вверх и вниз.

Почти готово…

Кэл наклоняется, пока не касается своим ртом моего, когда говорит.

– Нет. Я хочу показать свою чертовски сексуальную жену в городе, а потом вернуться сюда и трахать ее всю ночь на каждой поверхности этой комнаты.

Я перестаю двигаться.

– О? Всю ночь, говоришь?

Он смеется, хотя теперь его губы накрывают мои. Я высвобождаю руки, чтобы обвить их вокруг его шеи и зарыться пальцами ему в волосы. Провожу ногтями по его голове, пока он целует меня медленно и уверенно.

– А теперь пошли, – говорит он мне, слишком быстро отстраняясь. – Если мне придется лежать здесь дольше и вдыхать запах свежих булочек с корицей и кофе с фундуком, я начну есть свои конечности.

Я ухмыляюсь.

– Можешь вместо этого съесть меня, – предлагаю я.

Бескорыстно, конечно.

Посмеиваясь, он качает головой и отталкивается от меня. Он тверд как камень. Я прикусываю нижнюю губу, позволяя глазам упиваться эротическим видом моего мужа, совершенно голого.

– Ты – злая искусительница, знаешь это?

– Знаю. – Я приподнимаюсь на локтях, остро осознавая, что мои тугие соски указывают в его сторону. – Но, видимо, недостаточно искусительная или злобная.

– О, поверь мне, Лебедь. Ты такая, – хрипит он. – У меня просто потрясающее самообладание. – После быстрого, жесткого поцелуя, я смотрю, как его красивая, тугая, как у бегуна задница неторопливо уходит прочь. Я вздыхаю, когда он исчезает в ванной, откидываясь назад. Все мое тело пульсирует от неудовлетворенной потребности.

– Душ, Мавс, – кричит Кэл из другой комнаты.

– Душ, Мавс, – тихо передразниваю я.

– Я слышал это, сопливая девчонка. – Он высовывает голову из-за угла и протягивает руку. – Как насчет того, что я предложу потереть тебе спинку?

Меня это воодушевляет.

– Только мою спинку? – спрашиваю я, соскальзывая с мягких простыней и направляясь к нему. Плитка холодит мои ноги, как только я перехожу с ковра в ванную.

Прижимая меня к своей мужской наготе, он шепчет:

– Будь хорошей девочкой, и ты сможешь заставить меня сделать для тебя все что угодно.

Моя кожа покрывается мурашками.

– Что угодно? – я смотрю в его сияющие карие глаза, на моем лице широкая улыбка.

– Ага, – мягко отвечает он, заправляя мне за уши непослушные волосы. Это мягкий ход. Тот, который он, вероятно, делает уже больше сотни раз, но теперь он кажется другим. По крайней мере для меня. Я понимаю, что это всегда значит для него что-то большее. – Что угодно.

То, как он произносит это, звучит зловеще. Как будто он будет убивать, лгать, обманывать и воровать ради меня.

– Не думаю, что ты имеешь это в виду.

Момент мгновенно превращается из игривого в серьезный.

– Я всегда имел в виду именно это.

Спустя мгновение, прежде, чем я снова успеваю моргнуть, он снова светлеет и становится добродушным.

Менее чем через сорок пять минут и еще два оргазма (моих) спустя мы спускаемся. Я с облегчением отмечаю, что не чувствую ни холодного воздуха, ни ощущения невидимого преследования. Мы пробираемся через большую гостиную, где сидят двое гостей, читают газету и пьют кофе. Мы вежливо здороваемся, но продолжаем идти.

– Завтрак закончился? – шепчу я Кэлу, отмечая, что уже почти 10:00.

– Все под контролем, Лебедь, – шепчет он в ответ.

– Ах, молодожены. – Шейла сияет, когда мы заходим в роскошную столовую. Темные дамасские стены прекрасны, наряду с богато украшенным кленовым обеденным столом на десять персон, но который накрыт только на две.

– Надеюсь, мы не доставили Вам слишком много хлопот своим опозданием, – извиняюсь я, садясь.

– О, пффф. Никаких проблем, дорогая. Может я и стара, но помню, каково быть молодоженом. – Она заговорщически подмигивает, прежде чем пройти через вращающуюся дверь, предположительно, на кухню.

– Почему ты не сказал мне, что мы должны быть здесь в определенное время? – отчитываю я Кэла, прекрасно зная, что завтрак, должно быть, был подан довольно давно.

Он наклоняется, беря мой подбородок между большим и указательным пальцами.

– Потому что это не так. Я хочу, чтобы эти выходные были веселыми и расслабляющими, и не по чьему-либо расписанию, а по нашему собственному. Хорошо?

– Хорошо, – говорю я, немного запыхавшись. Он целомудренно прижимается губами к моим, когда Шейла возвращается с подносом, набитым пирогом с заварным кремом, колбасой для завтрака, жареным картофелем, фруктами, стопкой французских тостов, посыпанных сахарной пудрой, и булочками с корицей, о которых говорил Кэл ранее.

– Это выглядит невероятно. Спасибо, Шейла, – говорит Кэл нашей хозяйке.

– Не за что. И я позаботилась обо всем, как Вы и просили. – Подмигнув, она возвращается на кухню. Не говоря ни слова, Кэл берет мою тарелку и начинает наполнять ее всякой всячиной. Он убирает кусочки ананаса из вазы с фруктами, потому что знает, что они мне не нравятся.

Я просто смотрю на него, ожидая.

Когда он протягивает мне тарелку и берет свою, ничего не объясняя, я смеюсь.

– Выходные свободные от одежды, как же.

Он смотрит на меня, его рот и брови одновременно изгибаются.

– Я сейчас без белья. Это достаточно близко?

Уголки моего рта растягиваются в гигантской ухмылке.

– Ни одна женщина в здравом уме не стала бы жаловаться на то, что ее мужчина без белья.

– Хорошо. – Он игриво подмигивает, затем садится с такой грацией, что я вздыхаю.

Мы едим в тишине несколько минут, прежде чем меня кое-что осеняет. Я должна держать рот на замке. Я говорю своим голосовым связкам не пропускать через себя воздух. Но это не работает. Меня тошнит от вопроса, на который я ждала ответа уже почти месяц.

– Итак, как дела с этим контрактом с Национальной гвардией? – спрашиваю я, стараясь быть небрежной.

Кэл проницательно смотрит на меня.

– Почему ты спрашиваешь? Ты никогда не интересовалась моей работой.

Полный провал.

– Нет причин. Просто мы приехали сюда, и я подумала об этом.

Быстро соображаешь, Мавс. Так держать.

Он удерживает мой взгляд и отвечает мне прямо, без колебаний. Ничего, что заставляло бы меня думать, что он лжет.

– Задерживается. – Но есть что-то в том, как он произносит свою речь, как будто это было гладко отрепетировано, что заставляет мои красные флаги развеваться на ветру.

– Что случилось? – я нажимаю, желая увидеть, что он скажет.

Его плечо поднимается и опускается.

– Ты знаешь правительство, – его единственный ответ. Он возвращается к своему завтраку, показывая, что наш разговор окончен.

Я не хочу, чтобы это было так. А хочу задать больше вопросов. Выведать, что он скрывает, потому что теперь я уверена в этом. При любых нормальных обстоятельствах я бы на этом закончила. Федеральные контракты – это самое худшее. На них большая конкуренция, и они затянуты, и мы теряем гораздо больше, чем выигрываем. Мы оба знаем это.

Но я не могу игнорировать это чувство внутри себя. То, которое кричит, что он что-то скрывает от меня. Что-то важное. Я открываю рот, чтобы поднять тему, но вместо этого вылетает одно слово, когда Кэл начинает ухмыляться в свою тарелку.

– Что?

– Что, что? – спрашивает он, глядя на меня из-под смехотворно длинных ресниц, которым я завидую с каждым годом все больше.

– Почему ты так улыбаешься?

Он откладывает вилку, уделяя мне все свое внимание.

– Как, Лебедь?

Его ухмылка – это эпидемия, заражающая воздух.

– Вот так. – Я машу ему двумя пальцами. Когда он изгибает одну бровь, то добавляю. – Как будто… как будто ты только что проглотил солнечные лучи. – Он выглядит… почти ликующим.

– Ты у меня как на ладони.

Я откидываюсь назад и скрещиваю руки. Немного угрюмо.

– Ты и сам много времени проводишь в своей ладони, не так ли? – бросаю я ворчливо в ответ.

Он смеется, а затем качает головой.

– О, да. Моя ладонь очень хорошо знает каждую бороздку и жилку на моем члене. Мы стали почти неразлучны, пока я все эти годы доил себя в фантазиях о тебе.

Мой рот открывается. Я задыхаюсь, когда слышу позади себя резкое: «О, Боже» Шейлы. Кэл ничуть не смущен. Он продолжает ухмыляться, как Чеширский Кот. Внезапный звук раскачивающейся двери, ударяющейся о дверную коробку взад и вперед, свидетельствует о том, что Шейла быстро выходит, поскольку наш разговор принимает восхитительно пикантный оборот.

– Ты сделал это нарочно, – отчитываю я. – Ты видел ее там.

Он имеет отличный обзор на кухню.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. – Кэл отодвигает свой стул и подходит, чтобы выдвинуть мой. Он хватает меня за руки и помогает встать, заключая меня в свои объятия. – Теперь я хочу вывести свою жену на свидание, чтобы каждый мужчина, которого мы встречаем, завидовал мне.

Я нелепо ухмыляюсь, забывая обо всем остальном.

Он хватает мое пальто, которое я повесила на спинку стула, и надевает его. Застегивает меня. Залезает в мой карман, достает пушистые белые перчатки и одну за другой надевает их на мои руки. Его нежная забота обо мне сладка и мила. Заканчивая, он надевает собственное зимнее облачение.

Обхватывает мои щеки своими теперь уже обтянутыми кожей руками и целует меня в губы.

– Готова?

– Готова.

Только когда мы выходим из парадной двери, держась за руки, в холодный зимний день, я понимаю, что он незаметно перенаправляет весь наш разговор.

Глава 17

Семь месяцев и одна неделя назад

Маверик

Мы проводим утро, гуляя по оживленному центру Сент-Пола. И пьем самый божественный кофе в местной кондитерской. Я разговорилась с хозяйкой о том, что ее партнер переезжает в Лондон, и она размышляет, сдать ее или продать. В конце концов Кэл утаскивает меня, но не раньше, чем я получаю от нее рецепт лучшего сырно-виноградного пирога, который у меня когда-либо был. Мы обмениваемся адресами электронной почты, обещая поддерживать связь.

Затем мы попадаем в причудливый магазин подержанных книг, где Кэл дает мне время побродить по переполненным полкам и выбрать, там есть все, от триллеров, вышедших в прошлом году, до первых изданий классики восемнадцатого века. Которые находятся под замком, конечно. Еще одно место, откуда ему приходится меня вытаскивать.

Наконец, после нетрадиционного обеда с мороженым, мы прибываем в собор Святого Павла. Когда подъезжаем к парковке, я замечаю все автомобили и ленты темно-синего цвета и цвета слоновой кости, свисающие с великолепных высоких красных дверей.

Дерьмо. Субботний день в католической церкви. Конечно.

– Идет свадьба. Мы не можем войти.

Кэл усмехается, выключая двигатель.

– Конечно, можем, Лебедь. Свадьба – это праздник.

– Да, тот, на который принято приглашать, – кричу я, когда он выходит из машины и закрывает дверь. Затем вынуждает выйти и меня, хватая за колени и начиная щекотать, пока я не оказываюсь в его руках. Через несколько минут Кэл одной рукой обнимает меня за плечи, а другой надежно сжимает мою руку.

Мы официально становимся гостями на свадьбе, сидя в джинсах и свитерах в нескольких рядах от элегантно одетых приглашенных гостей в этой захватывающей дух церкви и наблюдая за душераздирающей церемонией.

Слезы балансируют на моих ресницах. Жених в полном беспорядке. Невеста в шаге от потери своего дерьма. И я едва сдерживаюсь, когда первая капля стекает по моей щеке.

Я не знаю эту пару. Не знаю их жизни, истории или того, как тяжело им пришлось работать, чтобы добраться до этого момента. Но точно знаю, что, когда я сижу здесь и наблюдаю, как два явно влюбленных человека навсегда связывают свои жизни воедино, меня переполняет горячее сожаление.

Я растратила свой день.

Стояла перед Кэлом, повторяя те же клятвы, которые сейчас произносит эта пара, и желала того, чего никогда не должна была желать.

Теперь я хочу совсем другого. Хотела бы я иметь возможность заглянуть глубоко в душу Кэла, говоря истинные слова любви и преданности. Хотела бы, чтобы он понял, как кропотливо собирал мои сломанные части вместе. Хотела бы, чтобы он знал, что я буду вечно благодарна за неожиданный подарок, который он мне преподнес. Нам преподнес. Мечтаю все переделать. Наши свидания, день нашей свадьбы, наш медовый месяц, наш первый раз. Всю нашу совместную жизнь.

Я быстро стираю раскаяние с лица, пока толпа встает и приветствует мистера и миссис Стэнли Нидлемейер. Когда счастливая пара скользит мимо нас, они так теряются в своем собственном пузыре, что мы можем быть четырёхголовыми инопланетянами, и они даже не заметят. Мы остаемся на месте, когда мимо нас проходит толпа, за которой следует самая симпатичная маленькая девочка в самом очаровательном темно-синем платье и лакированных туфлях в тон. Лепестки от маленького букета, которым она машет туда-сюда, падают на землю позади нее. Она визжит и мчится по длинному проходу, а за ней гонится мальчик на несколько лет старше в элегантном темно-синем костюме. За ними по пятам следует обезумевшая женщина, предположительно мать.

– Кэсси, Эйден! – кричит она. – Остановитесь сейчас же.

Кэсси ловко пробирается между скамьями, Эйден спешит за ней по пятам. Ни один из них не замедляет шаг.

Кэл сжимает мою руку, и когда мои глаза находят его, они светятся… предвкушением? Наших детей? Эта мысль привела бы меня в оцепенение еще несколько месяцев назад. И не потому, что я не хочу детей. Я всегда хотела свою семью. А потому, что я всегда представляла их с Киллианом. А теперь… теперь моя картина начинает медленно трансформироваться.

Когда Кэл прикасается губами к моему виску, я выдыхаю от полного удовлетворения. Боже, как я могла не знать, что раньше испытывала к нему эти сумасшедшие чувства? Столько лет потрачено впустую.

– Хорошая идея у меня была, да?

– В этом мне придется уступить тебе, да, – соглашаюсь я с улыбкой.

– Пойдем. Мы можем прокрасться через заднюю дверь незамеченными. – Он тянет меня за руку. Однако я останавливаю его.

– Нет. Давай поздравим счастливую пару.

Он моргает пару раз, прежде чем на его лице появляется широкая ухмылка. Он кивает.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Подвигав бровями, я взволнованно говорю:

– Может, нам удастся раздобыть приглашение на прием? Я могу надеть то сексуальное черное платье, которое ты подарил, и пусть все мужчины завидуют тебе.

Он заключает меня в свои объятия.

– Ах да, но тогда ты затмишь невесту. А каждая невеста заслуживает того, чтобы быть в центре внимания в свой особенный день. – Быстро поцеловав меня в губы, он продолжает низким, многообещающим тоном. – Кроме того, у меня кое-что запланировано на сегодняшний вечер с тобой в этом сексуальном маленьком черном платье.

– Сюрприз Шейлы?

– Нет. Это мой сюрприз. Шейла только что помогла мне с несколькими незавершенными делами.

Этот мужчина. Он так добр ко мне. Слишком хорош.

Я полностью обхватываю руками талию Кэла и крепко сжимаю. Уткнувшись головой в его грудь, я вдыхаю мужской аромат и пряный одеколон, удивляясь, как, черт возьми, мне так повезло.

– Кэл?

– Мавс?

– Может быть, ты когда-нибудь захочешь возобновить наши клятвы? – это не компенсирует того, что я отняла у нас в первый раз, но, может быть, это даст мне второй шанс сделать все правильно.

Он замолкает. Большинство гостей уже выходят из церкви или толпятся у входа. Так что вокруг никого нет, когда он немного отстраняется и обхватывает мои щеки своими большими ладонями. Когда я вижу слезы в его глазах, мой взгляд затуманивается.

– Ты хочешь возобновить наши клятвы?

Удивление в его голосе убивает меня.

Внезапно я чувствую, что краснею. Мой желудок переворачивается. Я не могу говорить, поэтому вместо этого киваю, проливая все капли, скопившиеся в моих глазах.

– Мавс. – Его голос ломается. Он останавливается и сглатывает. На короткое время закрывая глаза. – Я бы обновлял свои клятвы с тобой каждый божий день до конца моей жизни, если бы ты этого хотела. Моя жизнь всегда была посвящена тебе.

Я кусаю губу, изо всех сил пытаясь сдержать рыдание.

– Я хочу, – хрипло шепчу я.

Хочу больше всего на свете.

Кэл нежно прижимается своим лбом к моему. Его веки закрываются. Он глубоко вдыхает.

– Просто назови дату и время, Лебедь.

Мне легче взять себя в руки, когда он не смотрит на меня с такой любовью, которую я до сих пор не чувствую, что заслуживаю.

– Знаю, что ты любишь нестандартные решения, но я хотела бы сделать это на нашу годовщину. Я хочу скромно и интимно. Может быть, даже только мы.

Не хочу, чтобы драма и прошлое смотрели мне в лицо.

– Мне бы этого хотелось. – Он должно быть чувствует то же самое.

– Хорошо. Тогда это свидание.

– Свидание, – повторяет он с придыханием и сладостью. – То, которое я бы не пропустил ни за что в своей жизни.

***

Позже тем же вечером мы заходим в «Баррингтон», шикарный бар, расположенный всего в нескольких кварталах от нашей гостиницы. От сильного холода снаружи по моей спине пробегают мурашки. Думаю, с сегодняшнего дня температура упала на пятнадцать градусов. В воздухе летает несколько хлопьев снега и, хотя мне нужно вернуться в пекарню, я не буду возражать, если мы проснемся, а свежевыпавший метр снега подарит нам лишний день в этом месте. Я не тороплюсь возвращаться в Дасти Фаллс и ко всему, что нас там ждет. Проводить время с Кэлом вдали от всего этого, давайте будем предельно честными, вдали от Киллиана – как будто огромный груз сваливается с моей груди.

Я не вижу никого, кроме Кэла. Как и должно быть.

– О, смотри, там есть хороший уединенный столик. – Идеальное место, чтобы снять ботинок и провести босой ногой по бедру Кэла, пока он не распахнёт свои глаза, а потом не зажмурит их. Пока его член не станет таким чертовски твердым, что он заставит меня дрочить ему руками под столом.

Он отказался прикасаться ко мне ранее, заставив меня принимать душ в одиночестве. Я все еще немного сержусь по этому поводу. Он сказал:

– Предвкушение обостряет чувства, Лебедь. И я хочу, чтобы все твои чувства были натянуты, как тетива лука, к тому времени, когда мы вернемся в нашу комнату.

Ну, я тоже могу связать его чувства в узлы.

– Давай сначала закажем выпивку, – шепчет он мне в щеку. Кладя руку мне на поясницу, Кэл ведет нас к дальней стороне длинной гранитной стойки бара и делает заказ.

– Я буду «Малыша Нельсона».

– «Малыш Нельсон»? Что это такое? – спрашиваю я, глядя на него. Эта сексуальная ямочка на его щеке появляется, когда он одновременно изгибает уголки губ и подмигивает.

Бармен кивает и тянется за бутылкой «Джека Дениелса». Я морщу лоб. Кэл даже не любит «Джека». Но он не берет ее с полки. Вместо этого бармен дергает ее вперед, как рычаг или переключатель, и стена слева от нас, выкрашенная полностью в черный цвет, тихо открывается.

– Спасибо, чувак, – говорит Кэл.

– Боже мой. Что это? – удивленно спрашиваю я, глядя на открытую лестницу перед нами.

Кэл подталкивает меня вперед, теперь моя рука зажата в его руке. Когда мы идем по открытому пространству, дверь захлопывается, закрывая нас и приглушая шум. Мы сейчас на площадке тускло освещенной узкой деревянной лестницы. Ступени старые и изношенные. Из-за стольких лет использования, немного просевшие посередине.

– Где мы? – шепчу я.

– Ворота в рай, – медленно отвечает Кэл.

Я поворачиваюсь и хватаю лацканы его пиджака. Поднявшись на цыпочки, я соблазнительно хлопаю глазами.

– Ты сказал мне сегодня утром, что это место между моими красивыми бедрами.

Грозовые тучи накатывают на его карие глаза, делая их черными. Он делает шаг ко мне. Я отступаю. Он снова подходит, но мне некуда идти, потому что спиной упираюсь в кирпичную стену. Опуская ладони по обе стороны от моей головы, он полностью прижимается ко мне нижней половиной. Он чертовски тверд. У меня перехватывает дыхание.

– Я так сильно хочу трахнуть тебя прямо сейчас, – говорит он мне. Его тон низкий и грубый. Гортанный. Да, гортанный и грешный, как ад.

– Здесь? – я задыхаюсь.

Его стальные, решительные темные водоемы похоти смотрят на меня.

– Да.

Температура моего тела взлетает. Мне сейчас так чертовски жарко и беспокойно, что я чувствую, будто таю. Мои глаза устремляются к дверям по обе стороны от нас.

– Прямо здесь? На этой лестнице?

– Да, – уверенно шепчет он своим хриплым голосом мне в ухо. Мои веки закрываются. Одна из его рук скользнула по моему бедру. Обнаружив голую кожу, он проводит по ней вверх. Довольно скоро он обнаружит сюрприз, который я приберегаю на потом.

– О, блядь, Лебедь, – протяжно и низко рычит он, ударяя мою голую, неприкрытую киску.

Мою голую, неприкрытую, мокрую киску.

Теперь я та, кто ругается, когда он проталкивает два жадных пальца внутрь меня. И я хрипло выдыхаю его имя, когда он начинает трахать меня пальцами с чистой, сосредоточенной преданностью моему удовольствию.

Мне так хорошо, что все, что я могу сделать, это держаться.

Я полностью осознаю, что мы рискуем. Мое платье задрано до талии, а интимные места выставлены на всеобщее обозрение, пока мой муж трахает меня пальцами в общественном месте. Кто угодно может пройти через любую дверь. В любой момент. Но это только усиливает мою потребность…

– Такая мокрая, – бормочет он, словно от боли. – Такая безбожно мокрая, Мавс.

Боже, это так.

Я протягиваю руку между нами, чтобы схватить его член поверх брюк. Он стонет и пульсирует два раза подряд, когда я пальцами обхватываю его член. Глажу его вверх и вниз. Он набухает больше с каждым разом.

– Я должен был перегнуть тебя через кровать и трахнуть перед зеркалом в пол перед тем, как мы ушли, – бормочет он в мой безвольный рот.

– Должен был, – умудряюсь собраться я.

Я так растворяюсь в нас, в том месте, куда он меня толкает, что действую, не задумываясь. Свободной рукой развязываю единственную завязку на боку, скрепляющую две половинки моего платья. Раздвигаю ткань, обнажая свой прозрачный черный лифчик. Он едва прикрывает мои украшенные стразами соски.

– Святое дерьмо, Лебедь.

Каждый нерв покалывает невообразимой чувствительностью, когда он концентрируется на моей груди. То, как он смотрит на меня, возбуждает. Как будто я последняя еда на Земле, которую он съест, поэтому он собирается максимально использовать каждый кусочек.

Не прекращая своей дьявольской внутренней ласки, Кэл опускается и зажимает выступающий бутон между зубами. Я кричу, мое болезненное удовольствие короткими волнами эха достигает ушей. Затем он сильно сосет, смачивая ткань.

Моя киска сжимается, напрягается, так что я чувствую каждый толчок и прикосновение его пальцев к моим стенкам. Этого недостаточно. Ничего недостаточно.

Обвивая ногу вокруг него, я открываюсь ему еще больше. Он пользуется моим новым положением, добавляя третий палец. Как только его большой палец начинает касаться моего клитора, я начинаю дрожать.

– Кэл, Боже. Я сейчас взорвусь.

– И ты заставишь меня испортить эти штаны, если будешь продолжать в том же духе. – С каждым движением вверх я двигаюсь прямо под его чувствительной головкой. Боже мой, если бы мой рот был на нем прямо сейчас. – Маверик, черт возьми, это приятно.

Я чувствую себя пьяной прямо сейчас.

Высоко, свободно, головокружительно. Так чертовски дерзко, что я хочу, чтобы он вгонял в меня член вместо руки. Без его возражений я расстегиваю пуговицу на его брюках и наполовину расстегиваю молнию. Внезапно до наших ушей доносится скрежет металла по бетону. Мы оба замираем.

– Дерьмо, – бормочет Кэл.

Я чувствую пустоту, когда он быстро убирает пальцы и снова натягивает мое платье. Но он не отступает. Вместо этого хватает мое лицо ладонями, влага стекает на мою щеку, и прижимается губами к моим. Он целует меня со страстью, желанием и серьезным разочарованием. Ноги стучат по дереву. Голоса становятся ближе. Слышен свист. Нацеленный на нас, я уверена. И все же Кэл продолжает меня целовать. Он останавливается только тогда, когда мы слышим, как закрывается потайная дверь, снова оставляя нас одних.

Прижимая наши лбы друг к другу, он ворчит.

– Я чуть не трахнул тебя прямо сейчас. И к черту последствия.

Воздух заряжен, трещит. Манит меня быть ужасно плохой.

– Трахни, – нажимаю я на него, затаив дыхание.

Иисус, что я говорю? Публичный секс?

Он слегка отклоняется назад, его взгляд захватывает мой. Его янтарные глаза горят. Так жарко, что все мое существо горит. Не говоря ни слова, он опускает руку. Когда я слышу, как расстегивается его молния, то позволяю моему платью снова расстегнуться. Я чувствую его член, твердый и бархатистый, у моего живота всего за секунду до того, как он проводит своей толстой головкой по моей влажности. Обхватывает ладонью мое бедро и обвивает моей ногой свою, так что моя пятка касается его голени. У меня перехватывает дыхание, когда он, не отрывая от меня глаз, ныряет внутрь одним яростным толчком.

– О, Боже.

Мой оргазм, ослабевший после того, как мы его прервали, возвращается. Он резкий, мгновенный. Меня это так удивляет, что Кэлу приходится захватить мой рот, чтобы проглотить мои вопли.

Он жестко, почти бессердечно трахает меня. Его бедра шлепают, безжалостно и болезненно, его лобковые кости врезаются в мои с каждым грубым толчком.

– Черт возьми, Мавс, – выдыхает он, пронзая меня еще дважды, прежде чем издать долгий прерывистый стон. Его измученное тело обмякает рядом с моим. Его вес заставляет мои лопатки впиваться в углубления в стене позади меня. Тем не менее, он ощущается хорошо, поэтому я не отталкиваю его. Мы должны двигаться. Но мы не двигаемся.

– Это было…

– Ага, – выдыхаю я в знак согласия. Мои глаза зажмурены. Моя кожа блестит от пота. Мое сердце колотится о ребра. Аромат секса, витающий в воздухе, безошибочен.

– Это было.

– Не пользуйся туалетом, – говорит он, кряхтя. – Я хочу, чтобы моя сперма стекала по твоим бедрам. – Он толкает эти грязные слова мне в ухо.

Святое дерьмо, какие вещи он иногда говорит.

– Ты как пещерный человек, – поддразниваю я, пока он нежно, но умело завязывает мое платье. Даже красиво завязывает бант, прежде чем снова застегнуть штаны.

Он откидывается назад и нежно прижимается своими губами к моим.

– Виновен. Ты сводишь меня с ума, Маверик. Всегда.

Я ухмыляюсь, сияя. Определенно переполненная чувствами к нему.

– Итак, ах… куда ты вел меня, муж, до того, как трахнул до полусмерти на потайной лестнице?

Он выпускает поток воздуха, который обдувает мое лицо. Кэл до сих пор пахнет мятой, которую съел после ужина.

– Мне нравится это слышать, знаешь ли.

– Что? – я протягиваю руку и провожу пальцем по его сильной линии подбородка, наслаждаясь ощущением щетины под подушечкой.

– Муж. Мне нравится быть твоим мужем, Маверик. Я всегда этого хотел, и было время, когда… – он замолкает. Быстро переводит взгляд в пол. Возвращает обратно к моему. Жар, который был в них раньше, сменился какой-то болью. – Было время, когда я думал, что, может быть, этого не произойдет.