Текст книги "Коварные умы (ЛП)"

Автор книги: К. Ф. Жермэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Кэтрин всё время наблюдала за мной, пока я шёл к столику.

Когда я сел, она наклонилась ближе и схватила меня за руку.

– О Боже мой, это Ник Шарбас? Поверить не могу, что он здесь показался. Его давно уже должны были выгнать из колледжа.

Я начал разливать пиво в стаканы.

– О чём ты говоришь?

– Да ладно, – удивилась она, будто я уже должен был об этом знать. – Я предостерегла всех своих сестёр. У него есть проверенный и верный способ, как переспать с женщинами. Отвратительно.

Моя рука сжалась на стакане, и я почувствовал, как на плечи навалилась тяжесть.

– Что ты имеешь в виду, Кэтрин?

Её глаза были широко распахнуты, когда она внимательно смотрела то на Ника, то на меня.

– Ну, давай просто скажем, что он фанат фармацевтических средств, – прошептала она, а потом сделала глоток своего пива.

Слова тренера всплыли в моей голове, и мой взгляд тут же метнулся к Сидни, а потом к Джеку.

Сестра. Чёрт.

Нет, у меня сестры не было, но у Джека была. Я, может, и хотел разрушить душу Сидни, но не собирался стоять в стороне и позволять ей уйти с таким слизняком, как Ник.

– Боже, взгляни на неё. – Кэтрин переключилась с темы Маньяка Ника на Сидни. – Она выглядит так нелепо. Серьёзно, почему, чёрт возьми, она так вырядилась? Словно её даже не колышет.

Сидни подпрыгивала под музыку и время от времени наклонялась к публике и стреляла репульсорным лучом. Толпа принимала действие на «ура», и она наслаждалась собой. Потом она крикнула в микрофон «пять минут» и поставила премикс.

Толпа ответила протяжным стоном, вот тогда-то я и понял, что мог одеть её в костюм Гитлера, а эти люди всё равно были бы на её стороне. Следующий мой шаг должен быть не на её территории.

– Пускаешь слюни?

Я обернулся и обнаружил, что Кэтрин пялится на меня.

– Ты смотришь на неё так, словно хочешь снять с неё этот костюм.

Я покачал головой.

– Нет, я на неё не смотрел. Просто смотрел в толпу. Там была горячая девчонка в костюме гавайской танцовщицы.

Кэтрин со стуком поставила стакан на стол, выплеснув пиво через край.

Сидни направилась прямо к нам, обернув объёмную руку вокруг головы Джека, и стала в шутку душить его. Она схватила со стола соломинку, засунув её под маску в свою воду. Я весь вечер не видел её лица, как и было указано в моей записке. Она хорошо следовала указаниям.

Она подпрыгивала из стороны в сторону, слушая музыку, когда Ник подошёл к ней сзади. Он протянул ей шот через плечо. Когда он слега шлёпнул её по попе, первым моим импульсом было сломать каждый палец на его руке. Ради Джека, конечно же. Потом он поспешил обратно к бару.

Сидни без колебаний вытащила соломинку из своей воды и высосала шот за две секунды, с шумом поставив пустую рюмку на стол вверх дном.

Глядя в моём направлении, она задействовала свои репульсорные лучи, одновременно показывая мне средний палец.

Потом она сосредоточилась на Фернандо.

Фернандо уткнулся взглядом в стол. Он всё ещё был смущён из-за колёс. Она нежно погладила его по спине, и он поднял глаза. Затем она наклонилась, прошептав ему что-то на ухо. Он кивнул и встал из-за стола, направившись с ней в танцующую толпу. Предатель. Его тело весом в сто тридцать с лишним килограмм почти сотрясало крышу здания каждый раз, когда он скакал.

В конце концов, они оба поднялись на сцену, которая, я ожидал, рухнет под его весом. Но когда она поместила свои наушники на уши Фернандо, моё сердце начало колотиться в груди.

Иисус, я знал, что за этим последует.

Она растопырила руку, показывая Фернандо пять пальцев, и помогла ему найти бит к песне, кивая вместе с ним головой.

У Фернандо, бедного дурачка, была самодовольная ухмылка. Затем Сидни нажала кнопку на микшере и, как будто показывала, что делать, после чего, обойдя его сзади, щелкнула переключателем, отключив звук от наушников.

Фернандо нахмурил брови и показал на наушники, прошептав что-то, близкое к «я не слышу». Зловещая наклонилась, шепча что-то ему на ухо, и надела ему наушники обратно. Показав ему большие пальцы, она спрыгнула со сцены, чтобы присоединиться к танцующим, а Фернандо стоял там, как тупорылый слон, и просто кивал головой.

– Что он делает? – прошептал Ченс мне на ухо, потом откинулся назад, хохоча.

– Он диджей, – зарычал я и с грохотом поставил свое пиво.

Сидни подняла руку в воздух и считала до пяти, загибая пальцы. Когда она загнула последний палец, Фернандо нажал на кнопку.

– ЭТОТ ДИДЖЕЙ ЧЛЕНОСОС, – прозвучало из колонок. Вся толпа посмотрела на Фернандо, который сейчас прикрыл глаза, продолжая кивать головой.

Ченс великолепным фонтаном разбрызгал своё пиво по всему столу. Все цвета сошли с лица Джека. Кэтрин, Элисон и блондинка посмотрели друг на друга и начали смеяться. Я откинулся на стуле, качая головой, пока Сидни пританцовывала вокруг сидящей в углу девушки из театрального кружка в маске черепа, которой я заплатил.

Когда глухой Фернандо открыл глаза, толпа подняла кулаки в солидарность сосущему члены.

Он улыбнулся и снова нажал на кнопку. «ЭТОТ ДИДЖЕЙ ЧЛЕНОСОС». А потом снова. «ЭТОТ ДИДЖЕЙ ЧЛЕНОСОС». К этому моменту каждый, у кого был мобильный, поднял устройство, записывая заявление Фернандо перед всем миром.

Глава 15

– Можешь теперь снять маску? – спросил Ник, сидя рядом со мной в кабинке. – Не то чтобы мне не нравился Железный человек, но на тебя смотреть намного приятнее.

Я уже было собиралась снять её, но мне пришлось подождать несколько секунд, потому что я была уверена, что моё лицо приобрело цвет каберне. Когда я её сняла, то смогла получше разглядеть бар.

Ник привёл меня в «Элбоу Рум». Это был задрипанный бар с музыкальным автоматом в углу и затхлым запахом сигарет, въевшимся в кресла из искусственной кожи.

– Мы здесь встретимся с твоими друзьями? – спросила я, тряся волосами.

– О, они свалили. – Он закатил глаза. – Но ты же не против, что буду только я, верно?

Моя первая мысль: я была одной из тех девушек. Тех самых, с которыми парень не хотел показываться на людях, поэтому водил по паршивым барам. Я клоню к тому, что была в костюме маленького мальчишки. Средний возраст завсегдатаев «Элбоу Рума» был за пятьдесят, а потолочные плитки были грязными. Не в такое место вы поведёте девушку, на которую хотите произвести впечатление.

– Хм, да, это круто, – отозвалась я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро.

Ник внимательно смотрел на меня, изучая моё лицо.

– Я правда хочу, чтобы ты познакомилась с моими друзьями, но они пошли на какую-то отстойную домашнюю вечеринку. Тебе двадцать один, поэтому ты должна была по крайней мере выпить где-то, кроме «Спейсрума».

Он придвинулся ближе, пока наши ноги не соприкоснулись, и я не смогла сдержать глупую улыбку. Ник был прав. Я могла ходить на вечеринки сколько захочу, но сегодня я могла пить с пятидесятилетними.

– Нет, всё хорошо, – заверила я его.

– Это было очень смешно. – Он ухмыльнулся, посмеиваясь себе под нос. – Бедный Фернандо стоял на той сцене пять минут, пока Грей не спустил его вниз.

Я воздержалась от того, чтобы соединить кончики пальцев как злодей. Технически, всё, что хотел услышать мой тайный злоумышленник, было исполнено. Фраза звучала во время сета. Не было сказано, что именно я должна её произнести.

– Ага, ну, Фернандо следует подумать дважды, прежде чем воровать колёса с моего пикапа.

Ник засмеялся и вышел из кабинки.

– Пойду принесу нам выпить.

Я сегодня уже выпила четыре напитка, и возбуждение ползло по моей коже. Тёплый и коварный, алкоголь начинал достигать моего мозга. Мой телефон вибрировал на столе, и поначалу я подумала, что у меня галлюцинации, пока не увидела, как имя Джека появилось на экране.

Джек: Я потрясающе провожу день рождения, сестрё-ё-ёнка! Элисон передает ПРИВЕ-Е-ЕТ.

Я хотела встать и поклониться. Миссия выполнена: Джек и Элисон.

Глядя на Ника, я коротко помахала ему, пока он стоял в очереди. Пара девушек подошла к нему сбоку, и он позволил им проскользнуть в очередь перед собой. Меня это немного взбесило, но, может быть, он просто был джентльменом.

Двери бара открылись нараспашку, впустив порыв свежего воздуха. Но почему вслед за свежим воздухом всегда идут плохие люди? Ладно, может, в этом вопросе и не было смысла, но не в этот раз, потому что в горле встал ком, когда Питерс и Ченс ворвались в двери.

Питерс указал на бар, и Ченс подбежал, чтобы встать позади Ника. Затем, как будто ему здесь были рады, он неторопливо подошёл к нашему столику, усевшись напротив меня.

– Что, ради всего святого, ты здесь делаешь? – поинтересовалась я презрительно, скрещивая руки.

Питерс улыбнулся, ковыряя разрушающийся край стола.

– Я буду с тобой очень прямолинеен, Сидни. – Он поднял взгляд, глядя мне в глаза. – Знаю, что ты упрямая, и что бы я ни сказал, ты сделаешь наоборот. Поэтому, считай, что слова исходят из уст Джека, не моих.

Я пнула его под столом, но он не шелохнулся.

– Ты не пойдешь домой с Ником Шарбасом.

У меня вырвался короткий смешок.

– Что, чёрт возьми, ты только что сказал?

– У него определённая репутация, – продолжил он. – И это всё, что я скажу. Поэтому давай договоримся. Ты уходишь со мной и Ченсом, говоришь, что чувствуешь себя не очень хорошо, и мы отвезём тебя обратно в кампус.

Самодовольный ублюдок.

– Или мы просто можем тусоваться на твоём свидании всю ночь напролёт. – Он отклонился назад в кабинке, расположив руки на спинках кресел. – Потому что я обещал Джеку, моему другу, что никто не причинит вреда его сестре на её двадцать первый день рождения. – Он указал на меня пальцем. – После сегодняшнего вечера это будет на твоей совести. Но Джек сейчас трахается с Элисон в твоей комнате, и ему не к чему беспокоиться о тебе.

Кареглазый девственник трахается? С Элисон?

– Нет, не может быть, – отрезала я, устремив на него тяжёлый взгляд.

– Так и есть. Клянусь. Пошли Элисон смс, если не веришь мне.

Я опустила взгляд на свой телефон, намереваясь послать сообщение, но Джек никогда не простит меня, если я прерву столь знаменательное событие. Он всё ещё был с Элисон. Чёрт возьми, почему он не привёл её в свою комнату?

Погодите, я знаю почему: мягкой игрушки Джека и его коллекции статуэток «Истории игрушек» было достаточно, чтобы Элисон убежала куда глаза глядят.

– Иису-у-у-ус, – протянула я, закатывая глаза. – Почему ты просто не можешь оставить меня в покое, Питерс?

Он протянул руку, накрыв мою.

– Потому что Джек хороший человек с большим сердцем, который любит свою сумасшедшую сестру. Это твой день рождения, но и его тоже. Это мой ему подарок. Привести его сестру домой нетронутой.

– Нетронутой? – Я съежилась от этого слова. – Ты как никто другой должен знать, что я больше не нетронутая, Питерс.

Я вытащила свою руку из его и взглянула на Ника, который наблюдал за нами со жгучим интересом.

– Чёрт, ты имеешь в виду... – прошептал Питерс, его лицо побледнело от моего откровения.

– Заткнись. – Я снова встретилась с ним взглядом. – Я и не собиралась идти сегодня домой с Ником. Я едва знаю этого парня. Думаешь, хочу ещё одну связь на одну ночь, чтобы потом услышать, как парень хвастается, цитирую, «что свозил некую грязную сучку в Город Потрахульск»?

Питрес позеленел и на его лице появился огромный хмурый оскал. Засранцу швырнули его же слова. Он медленно повернул голову в сторону Ника.

Я снова пнула его под столом, и он тут же посмотрел мне в глаза. Он схватил моё запястье и потянул за руку через стол, заставив полететь вперёд. К счастью, костюм Железного человека идеально подходит для ударов.

– Я никогда этого не говорил, Сидни, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Я бы никогда не сказал такого о тебе. – Он опустил взгляд на свою руку и отпустил моё запястье. – Никогда не сказал бы этого ни об одной женщине.

Я терла своё запястье, когда к нам подошёл Ник, поставив напитки на стол.

– Что всё это значит? – Ник пристально изучал Питерса, потом посмотрел на меня. – Сид, все в порядке?

– Я не очень хорошо себя чувствую. – Мрачно посмотрев на Ника, я потянула свою сумку на колени. – Вызову такси. Оно пождёт меня снаружи. – Для эффекта я схватилась за живот. – Думаю, я перебрала. Я не привыкла много пить.

Ник раздражённо вздохнул и стал смотреть то на Питерса, то на меня.

– Не волнуйся о такси. Я отвезу тебя домой.

Я подняла ладонь.

– Ты только что купил на один круг, Ник. Прошу, останься и выпей с этими засранцами. Со мной всё будет в порядке. – И, на прощание одарив Питерса убийственным взглядом, Тони Старк покинул здание.

Глава 16

– Пятнадцатая и Мэйн, – крикнул я таксисту, хлопая дверью рядом с Сидни на заднем сидении. Глаза Сидни расширились, как если бы Сатана только что шлёпнулся на сиденье рядом с ней. Ну, полагаю, в её голове я был ближе всего к нему.

Она покачала головой и ударила меня своей сумкой.

– Нет, – закричала она на бедного мужчину. – Бэллармэн Холл, Кампус Нортерна.

– Собираешься помешать Элисон и Джеку? – возразил я, и она оскалила зубы. –Пятнадцатая и Мэйн, – повторил я, и такси выехало на дорогу.

Когда Сидни выбежала из «Элбоу Рума», я подбежал к бару, отдал Ченсу мои ключи, сказал не поцарапать мою малышку или я откручу ему голову и выбежал наружу. Всё это время Ник следил за мной из-за стола, но не предпринял ни единой попытки, чтобы остановить. Трус.

Сидни к этому времени удалось поймать такси. На Хэллоуин они ездят чаще обычного, а Железный человек всегда добивается своего.

– Что на Пятнадцатой и Мэйн? – спросила она, перекрестив руки и сосредоточенно уставившись на пассажирское окно. – Та имеющая дурную славу конура, которой Джек долбил мне мозги? Потому что я говорю тебе прямо сейчас, – она указала на себя, потом на меня, – этого не случится.

Затем она стрельнула в меня репульсорным лучом.

– Знаю, – сказал я с таким же презрением. – Ты можешь теперь снять этот нелепый костюм? Иисус. – Я почти рассмеялся, потому что забыл, что именно я и был тем, кто заставил её его носить.

Она посмотрела вниз на свои руки.

– Не могу, – прошептала она себе под нос.

Я почти почувствовал себя виноватым. Заставил девчонку расхаживать в супергеройском костюме в день её рождения.

– Не волнуйся. Ты отлично впишешься туда, куда мы идём. – Я улыбнулся и достал телефон, отправляя своему приятелю Нейту короткое смс.

Питерс: Работаешь сегодня?

– Где твой пикап, Сидни?

Она зарычала и выдохнула на окно. Оно запотело, и она нацарапала на конденсате «Пошел на х… Питерс». Потом развернулась к двери, как капризный ребёнок, у которого не вышло по его.

– Он у Джека, – в конце концов ответила она, сильно вздохнув. – Я сказала ему забрать домой моё оборудование и Элисон, потому что я уходила с Ником. Он, наверное, не убрал моё барахло как следует.

Она повернулась ко мне лицом.

– Если я найду хоть что-нибудь, имеющее отношение к сексу, какую-нибудь кремовую похожую на жидкость субстанцию на своем микшере, тебе придётся искать нового полузащитника, потому что придурок будет парализован от шеи до ног.

Я засмеялся, а она нахмурилась.

– Как ты это сделаешь? – спросил я, мне было любопытно, продолжит ли она говорить. Я не мог не восхищаться её креативным, хоть и испорченным умом.

С минуту она молчала. Потом сказала настораживающе сухим тоном:

– Я отведу его на верх крутой лестницы. Потом швырну вагину на нижнюю площадку. Естественно, кости Джека превратятся в кашу, и он скатится с лестницы, ступенька за ступенькой, крича: «Вагина, почему? Почему ты покинула меня?», а я прокричу с верхней ступеньки: «Потому что чуть не кончил на микшер своей сестры». Потом с нижней площадки, со спиной, скрученной в форму кренделя, он посмотрит на меня одним глазом, всё ещё сидящим в глазнице.

Она обернулась и пожала плечами.

– Потому что, ты понимаешь, другой выскочит на третьей ступеньке по пути вниз. И крошечная слезинка покатится по его лицу, скользя по разбитой челюсти, падая на линолеум и смешиваясь с лужей крови вокруг его головы.

Я кивнул, проглотив сухой ком страха, засевший в горле, и сосредоточился на голове таксиста. То, что я когда-то считал креативным, стало свидетельством достоверного безумия.

– Твою ж мать, – прокомментировал водитель такси, отворачивая зеркало от лица Сидни. Он всё слышал.

Сидни засмеялась с удвоенной силой. Тогда как мы с таксистом замерли, словно статуи. Но я должен был признать, что она выглядела жутко милой, хватаясь за свой дьявольский животик и кудахча, крайне довольная собой.

– Я этого не знаю, – сказал я, в конце концов засмеявшись сам. – Джек довольно грациозен на поле. Мальчишка может бегать и ловить.

Она пожала плечами.

– Знаю. Я гонялась за ним с разделочным ножом с тех пор, как ему исполнилось семь. – Она улыбнулась. – Когда ему было тринадцать, и мы оба знали, что у него хорошие шансы попасть в НФЛ, я заставила его подписать контракт, дающий мне право на половину всех его будущих доходов. Как-никак я была его первым тренером.

– К сожалению, думаю, ты говоришь правду.

Порывшись в сумке, она достала лист бумаги и протянула его мне.

2 ноября 2009

Я, Джек Корнелиус Портер, подписывая этот документ, наделяю Сидни Зловещую Портер правом получать пятьдесят процентов всех будущих доходов НФЛ. В случае моей досрочной кончины всё моё имущество должно быть завещано Сидни Зловещей Портер, несмотря на предъявление прав моей трофейной жены на моё наследство. Пожалуйста, обратитесь к железобетонному добрачному соглашению, оставленному в сейфе №437 в банке «Ривер Эйдж Комьюнити».

Джек Корнелиус Портер

Джек Корнелиус Портер

Сидни Зловещая Портер

Сидни Зловещая Портер

На лист упали слёзы, и я только через секунду понял, что смеялся так сильно, что плакал от смеха. Христос, Сидни Портер, несмотря на то, что была сатанинской мухой, гудящей вокруг моей головы, была забавной женщиной.

Она улыбнулась и подтолкнула мою руку.

– Эй, ты его весь промочишь.

Мне пришлось покачать головой с восхищением.

– Ты же ведь знаешь, что это было подписано, когда ему было тринадцать? Я абсолютно уверен, что у тебя действительно нет законных прав требовать предлагаемых Джеком миллионов.

Я ехидно ей улыбнулся и снова посмотрел на письмо. Среднее имя Джека было Корнелиус. Сохраню это на потом.

– Переверни его, – произнесла она очень спокойно, подняв бровь.

Когда я его перевернул, там было то же самое письмо, но подписанное Джеком месяц назад. В этот раз оно было нотариально заверено.

– Срань Господня, Сидни Зловещая Портер. Ты жестокое чудовище. – Моя грудь начинала болеть, сотрясаясь в преддверии очередного приступа бурного смеха.

– Потише там сзади, – сорвался водитель такси, глядя мне в глаза в зеркале заднего вида. – Не могу сосредоточиться на дороге.

Она выхватила письмо у меня из рук, аккуратно сложила его и засунула обратно в сумку.

Откинувшись назад, я поднял руку и положил её над сиденьем за ней. Она покачала головой и наклонилась вперёд, чтобы мы не могли действительно касаться друг друга, но я оставил руку там.

– Зловещая ведь не настоящее твоё среднее имя?

– Да, любопытный. Папа дал мне это имя, а мама дала имя Джеку. Вероятно, поэтому они и развелись. – Она колебалась, потом со вздохом добавила: – До трёх лет у меня не было среднего имени. Но однажды папа заметил, что я пользуюсь левой рукой больше, чем правой. Зловещая означает левша.²⁰

Она застонала, и все-таки прислонила голову к моей руке.

– Ты, должно быть, надо мной прикалываешься. Я думал, оно означает дьявольский. Как будто ты старалась быть крутой или вроде того, DJ Зловещая.

– Левый – это четвёртое значение слова в словаре, – выдавила она, закатывая глаза.

Её волосы покрыли моё предплечье густой тёмной волной. Мне это нравилось. У меня возникло внезапное желание обнять её за плечи и притянуть ближе.

Как бы сильно я ни старался, у меня не выходило отделаться от воспоминаний о Сидни двухлетней давности. Я второкурсник боролся с самим собой первокурсником. Каждый раз, когда она говорила что-то остроумное или я чувствовал её запах, или сейчас, когда я мог ощущать мягкость её волос на своей руке, моё идиотское тело хотело отреагировать, не спрашивая у мозга разрешения.

Я должен был позволить водителю отвезти её обратно в кампус. Это было бы правильно, но должен признать, что части меня было стыдно за то, что я испортил её двадцать первый день рождения.

В конце концов мы подъехали к ряду складских помещений в сомнительной индустриальной части города.

– Ты привёз меня сюда, чтобы убить? – спросила она осторожно ровным голосом.

– Пятнадцать баксов и выметайтесь отсюда к чёртовой матери, – вышел из себя таксист, останавливая машину.

Я сунул ему двадцатку, и мы вышли на парковку. Как только дверь закрылась, лицо Сидни засияло, и она схватила меня за руку.

– О, Боже мой, – завизжала она, прыгая вверх и вниз, словно катаясь на тренажёре-кузнечике.

Музыка техно заполнила небо, пока сотни людей заваливались в «Нирвану».

Глава 17

Как только я заметила, что совершила ошибку и схватила руку Питерса, то отпустила её, вытирая ладонь о ногу.

Я не была уверена, что на меня нашло. Возможно, меня на мгновение похитили инопланетяне, отправили в космос, некоторое время ставили надо мной опыты, после чего зелёные человечки пожали своими желейными плечами цвета лайма и сказали: «Отправляем её обратно. Тут ничего хорошего». Но глубоко внутри я знала почему. Я должна была напомнить себе о реальности прекрасного зрелища перед моими глазами.

– Что это за волшебное место? – пробормотала я в восхищении.

Мы были перед просторным складским помещением со стеклянным атриумным потолком. Прожекторы выпускали все цвета радуги сквозь стекло, и лучи пересекались, как удары световых мечей. Знакомая мне музыка вырывалась из-за дверей, когда кто-то входил или выходил, и там были люди – не пятьдесят человек или около того, которые начали регулярно захаживать в «Спейсрум», – а сотни людей.

– Это, – Питерс широко улыбнулся мне и махнул рукой в направлении двери складского помещения, – «Нирвана».

– Да, – ответила я, всё ещё пребывая в ступоре. – Для меня это похоже на рай.

Питерс протянулся вниз и снова взял меня за руку.

– Мы туда пойдем, только если будешь держаться рядом. Там полно народу. – Он снял мои репульсорные лучи и сунул их в мою огромную сумку. – Вот несколько основных правил, Сидни.

Я кинула на него злобный взгляд и попыталась вырваться из его захвата, но он вцепился крепче.

– Я серьёзно. – Он повернулся, закрывая мне обзор на здание.

Я подпрыгнула, чтобы заглянуть ему за плечо, и он засмеялся.

– Я знаю, ты хочешь туда попасть. Уверен, это написано на твоём лице с отпечатками маски, но ты должна быть разумной. Правило первое: никаких напитков от незнакомцев.

– Пф-ф, – выдала я, выглядывая из-за его плеча на растущую толпу.

– Правило второе: не смей, и я повторю ещё раз, не смей отходить от меня. Думай обо мне, как о своего рода телохранителе. Ты не обязана замечать меня, но должна всегда быть в радиусе полутора метров. Никаких исключений.

– Должна я звать тебя Снейк? – дразнила я, постукивая ногой под музыку, имея в виду толстого ребенка перед магазином конфет. – Перестань продлевать мою агонию, Питерс. Я-хочу-войти.

Ублюдок покачал головой.

– Зови меня, как тебе в голову взбредёт.

Я сверкнула злобной улыбкой.

– Просто зови меня Питерс, – сказал он, быстро исправившись. – Правило третье: не разговаривай там ни с какими мужчинами. Если они не геи, то, скорее всего, психи или педофилы. В любом случае ты слишком соблазнительная в этом наряде маленького мальчишки. – Он улыбнулся, и я заехала кулаком ему в живот.

Схватив мою руку, он притянул меня к своей груди и склонился к моему уху.

– Правило четвёртое. – Его шёпот с придыханием гладил мочку моего уха. – Соблюдай другие три правила, или Джек умрёт от сердечного приступа, потому что его сестра была убита каким-то уличным ребёнком-социопатом.

Он мягко поднял мой подбородок, пока наши глаза не встретились.

– Его это расстроит, ужасно расстроит, и он бросит школу. И поскольку у него так «хорошо с координацией», он будет обречён работать уличным мимом и никогда не женится на своей будущей трофейной жене.

Он сделал глубокий вдох у моей головы, и на секунду я замерла возле него. Моё тело предало меня притоком тепла, и теперь моя грудь с полиэстеровыми мускулами вздымалась и опадала у его отвлекающей твёрдой груди.

Затем он добавил:

– Меня это тоже расстроит. Чем я буду заниматься, если тебя не будет поблизости, чтобы подкалывать?

Я сделала шаг назад и посмотрела ему в глаза.

– Не знаю, Питерс. Может, найдешь другую тёлку, чтобы свозить в Город Потрахульск?

Он покачал головой и сделал шаг навстречу, преодолев расстояние.

– Я бы никогда не сказал слов «Город Потрахульск». Это так банально, Портер. Я могу сказать Трахвилль или Вагина Хоул, Вайоминг... Ясно тебе? Джексон Хоул, Вайоминг.

Я кивнула, снова отвлечённая его глазами цвета виски и сладким дыханием.

Боже, что я делаю?

Питерс был задницей, и он только что рассказал очень тупую шутку (которую я могу оценить), но тем не менее я стояла перед клубом в час ночи в свой двадцать первый день рождения с первым парнем, с которым переспала.

– Но с тобой, Портер… – Он начал смеяться, рассеяв чары, которые наложил на меня. – Я хочу отвести тебя в «Нирвану».

Я закатила глаза, и мы пошли через парковку.

У нас ушло десять минут, чтобы попасть внутрь. Мы ждали позади полного состава «Секса в Большом городе», и я сочувствовала женщине, одетой Мирандой Хоббс (рыжеволосой). Она, скорее всего, вытянула короткий конец спички, когда выбирали костюмы. Все её подруги были одеты в облегающие или короткие модные платья, а она была в деловом шерстяном костюме.

Дама, одетая павлином, шла вдоль очереди, спрашивая документы, а потом предлагая алкогольные желейные шоты за три бакса штука. Я купила четыре, и Питерс медленно осуждающе покачал головой.

– Поживи немного, квотербек, – сказала я, сунув чашку ему в лицо. Он сжал губы, а я пихала его в живот до тех пор, пока он не открыл рот. Затем выдавила желатиновую голубизну ему в рот. Он проглотил и начал кашлять, а я съела три остальные шота.

Только войдя, мне пришлось тут же прислониться к каменной стене. Я будто попала в кино. Толпа словно собиралась расступиться для рэп-баттла после танцевального баттла между двумя талантливыми, но ожесточённо соревнующимися друг с другом брейк-дансерами. Один крутился бы спиной по бетонному полу, пока его кореша стояли бы позади него, сверлили его свирепыми взглядами и шумно поддерживали. Тогда другой вышел бы вперёд и схватил девушку – всегда есть девушка, за которую они борются – и покрутил бы её в воздухе, поймав её изящное тело верхней частью своих кроссовок, пока не начнётся настоящая драка.

Да, это точно могло бы здесь произойти.

«Нирвана» была огромной. По меньшей мере тысяча квадратных метров. Чёрные светильники свисали с цепей над головой, а ряд длинных барных стоек вдоль сторон предлагали все от «Pabst Blue Ribbon» до зелёной жидкости в пробирках.

Замечательно.

Но от чего я стала влажной – да, влажной, – так это от балкона наверху. Там была длинная кабинка диджея, и я заметила, что можно было увидеть только его голову, выглядывающую через край. Он был хорош, и толпа зажигала по полной.

Я указала на него, и крикнула Питерсу:

– Он хорош.

Питерс кивнул, и я обратила внимание, что он покачивался под бит. Он никогда этого не делал под мои миксы. Я попыталась отбросить волну неуверенности, нахлынувшую на меня. Плевать, что Питерсу не нравится моя музыка. Возможно, мне стоило подумать дважды о том, нравится ли мне этот диджей, если Питерс так высоко его оценил.

Питерс постоянно смотрел в толпу, а я сбоку заметила стенд с закусками.

– Снейк, – крикнула я, и взгляд Питреса метнулся ко мне. – Я только пойду схожу к палатке, осмотрюсь. Сходишь принести нам выпить? Встретимся прямо тут через пять минут.

Он покачал головой.

– Больше никакой выпивки.

Я нахмурилась и подошла к группе парней, попросив у одного глоток его пива. Парень согласился, и я обернулась как раз в тот момент, когда Питерс выхватил его из моей руки.

– Нет, – выпалил он, как злой отец, отдёргивающий руку ребёнка от горячей плиты.

Затем отдал парню его пиво и повернулся ко мне лицом.

– Ладно. Пойду принесу выпить. А тебе лучше быть здесь через пять минут, или я звоню в полицию, – сказал он, швырнув мою же угрозу в Каппе Дельте мне же в лицо.

– Ладно. – Я предложила ему чек на пятьдесят долларов, но он прокачал головой. –Твой день рождения, Зловещая. Я плачу.

Он ударил пальцем себе в грудь и развернулся к толпе. Пока я смотрела ему вслед, что-то, что невозможно предать словами, застряло у меня в горле. Питерсу нравилось меня подкалывать, но мне это нравилось больше.

Глава 18

Я в аду. Фрики повсюду.

Прыгая прямо передо мной, одетые в шляпы и очки в стиле Доктора Сьюза²¹, мужчины пили блестящую в темноте жидкость с груди других мужчин, а женщины, одетые как мужчины, целовались с другими женщинами, одетыми как мужчины (относительно последнего я особо не возражал).

Когда я добрался до бара, мой карман завибрировал.

Нейт: Да, работаю. Что стряслось?

Питерс: Слышал о DJ Зловещей?

Нейт: Цыпочке–диджее из «Спейсрума»?

Питерс: Она сейчас здесь.

– Что могу вам предложить? – Мужчина, одетый в костюм викторианской эпохи, с цилиндром и часовым механизмом на всем лице, наклонился над барной стойкой ко мне. –У нас тут есть «Джангл Джус».

«Джангл Джус». Лучше держаться от этого подальше или Сидни решит, что я собираюсь повторить события в «Городе Потрахульске». Кстати говоря, я знал, что тем кретином был Ник. Он жил на том же первом этаже в наш первый год учебы.

– Будешь пялиться на меня весь день, бормоча «Город Потрахульск»? Или собираешься выпить? – Он вставил шестерёнку в левый глаз, как монокль. – У меня в распоряжении нет всей ночи, парень.

Хм, что любят девушки? Что-то фруктовое, верно? Погодите, мы же говорили о Сидни.

– Два двойных виски без льда с верхней полки.

Мужчина отвернулся, схватил бутылку «Джеймсона» со стеклянной полки и хорошенько ливанул в два пластмассовых бокала для виски. Глядя за барную стойку, я заметил у него бутафорский пистолет, приделанный, словно деревянная нога.

– Ты одет в стиле стимпанк²², верно? – спросил я наполовину гордый, наполовину раздосадованный, что узнал тренд.

– Я его ношу каждый день. – Он низко зарычал, как коварный барсук, и с шумом поставил напитки на барную стойку. – За всё двадцать пять баксов.

Понимаете, что я имею в виду? Фрики.

Когда я подошёл к стенду с закусками, заметил, что Сиди нигде поблизости не оказалось.

Естественно.

Я уже собирался сдержать своё обещание и вызвать копов, когда почувствовал постукивание по плечу.