Текст книги "Коварные умы (ЛП)"

Автор книги: К. Ф. Жермэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

‒ Эй, да. ‒ Он поднял свои блестящие, возбуждённые от глутамата натрия глаза. – Отец Фернандо ‒ механик. Он многое знает о ремонте. Я могу узнать для тебя, ‒ отвечал он задумчиво, уничтожая тарелку рангунских крабов.

Я отмахнулась от него, как будто это было ерундой.

‒ Не парься, Джек. Я разберусь.

Фернандо Круз был следующим в моём чёрном списке. В моей фантазии «Убить Билла», конечно же, но меня бы никогда не нашли мёртвой в жёлтом спандексе.

Вернёмся к моей текущей ситуации.

Вот она я, за час до выступления в аду, в платье. Ад замерз. DJ Зловещая была в платье.

Элисон его выбрала. Оно не было розовым или кремовым. После часа угроз и споров она позволила мне надеть чёрное. Платье было обтягивающим, и я знала, что вспотею в нем. Низкий V-образный вырез уходил вниз, выставляя моих девочек напоказ, из-за чего я ругалась с ней. Как-то она победила, притупив мои чувства своими тухлыми духами. Я хотела надеть спортивный лифчик. Он же куда удобнее, ведь правда? Но на этот вечер она была моим сутенером. Боже (мысленно на коленях), если смогу пережить эту ночь, я буду ходить в церковь. На Рождество. Каждые пятнадцать лет. В течение следующих пятнадцати лет. В общем, когда-нибудь.

‒ Нет, ‒ сказала Элисон, яростно расхаживая по комнате, рассматривая меня.

Очевидно, у неё был спор с самой собой, о котором я ничего не знала.

‒ Ты правда выглядишь очень хорошо, и видна твоя татуировка-пианино. Прямо ну очень хорошо. ‒ Она подбежала к своему платью и схватила жемчужное ожерелье. ‒ Держи, застегни его.

Нить жемчуга коснулась моей голой кожи.

‒ Элисон? Жемчужное ожерелье? ‒ Сняв, я швырнула его ей на кровать. ‒ Никогда. Это уже за гранью. Я диджей, а не европейская дебютантка.

‒ Ах, об этом, ‒ её голос стал нежнее, а глаза она потупила в пол. – Мне пришлось изменить твоё диджейское имя. Некоторые девушки считают, что оно тупое.

‒ Тупое? ‒ Я вскинула руки вверх. ‒ Половина этих девчонок зарабатывают на жизнь минетом, и они считают моё железобетонное прозвище диджея глупым?

‒ Не я, ‒ защищалась Элисон, едва не ударяясь в слёзы. ‒ Лидер сообщества так считает, поэтому мы просто изменили его на один вечер. Только на один. Мне жаль.

Я покачала головой, которая сейчас была обрамлена мягкими кудрями.

– Кто глава этого сообщества? Гитлер?

‒ Нет, хуже. ‒ Она содрогнулась под своим нежно-розовом платьем-комбинацией. ‒ Кэтрин Десонна.

Опустившись на свою кровать, Элисон провела пальцами по жемчужинам.

‒ Она меня ненавидит. И ужасно со мной обращается. – Она посмотрела на меня этими жалостливыми голубыми глазами. ‒ Мне жаль, Сид. Правда жаль.

Я слегка постучала по её плечу.

‒ Всё в порядке, Элисон. Ты будешь мной гордиться.

Это же только на один вечер, верно? Я могу с этим справиться.

‒ Крошка, всё поняла. ‒ Крошка? Заметка: больше никаких марафонов «Настоящих домохозяек Атланты».

Она промокнула глаза и улыбнулась.

‒ Ты DJ Лесбос.

Если бы у меня рот был полон кислоты, она стала бы Двуликим из Бэтмена.

‒ Что за хрень?

Она пожала своими худощавыми плечами.

– Там тематика Греческого острова. Если от этого тебе будет легче, я обещала быть Миконосом.

‒ Нет, Элисон, ‒ выговаривала я ей, уперев руки в бёдра, чтобы подчеркнуть своё раздражение. ‒ Мне от этого не легче.

Операция «Делай свою работу и выметайся на хрен из конуры» идёт полным ходом. Дом сестринства «Каппа Дельта» ‒ массивное кирпичное здание в колониальном стиле с впечатляющим пейзажем и удушающим запахом снобизма. Мы в комнате отдыха на цокольном этаже. Как и ожидалось, вульгарные греческие колонны тянулись с потолка, окружая комнату, словно клетку: я – загнанное в клетку животное.

К счастью, мой стол в углу, покрытый чёрной скатертью, и они потратились на пристойные усилители. После установки своего оборудования я поставила медленный устойчивый бит. Только один трек, чтобы пригласить толпу войти внутрь. Наблюдая, как подростки закатывались в комнату, я чувствовала себя старым извращенцем на дискотеке в средней школе. Многие из них уже были пьяны, от этого было немного легче.

Не успела я войти в ритм, как мой телефон зазвонил на столе.

Неизвестный: Привет

Сид: Кто это?

Неизвестный: Ой, извини. Это Ник, с работы.

Да, Ник с работы, я знаю, кто ты.

Мой пульс ускорился только от того, что печатала следующее сообщение.

Сид: На завтра отмена или что-то вроде того?

Ник (Я только что сохранила его в своём телефоне… золотыми буквами): Нет, просто хотел узнать, чем занимаешься.

Сид: Сейчас я в «Аиде» ¹³ .

Ник: «Аиде»?

Сид: Греческий ад. Буквально, ставлю музыку в греческом городке.

Ник: А. Надеюсь, ничего страшного, что я стащил твой номер из списка сотрудников.

Я значусь в списке сотрудников «Спейсрум»? Это лучше, чем доска почёта. Я захотела наклейку на бампер для маминой машины: «Моя Зловещая в почётном списке «Спейсрум».

Сид: Боже, нет. Все в порядке.

В этот момент я была готова дать ему номер моего социального страхования.

Ник: Они принимают посетителей?

Я взглянула на шайку снобов, которые все только прибывали в комнату.

Сид: Вероятно, нет. Но они вроде как принимают роуди ¹⁴ .

Ник: Ок, где?

Написав ему координаты, я была очень даже близка к состоянию «на седьмом небе от счастья». Не успела я ещё их допечатать, как высокая брюнетка с самодовольной улыбкой вошла в комнату. Она визжала «стерва», обозначая, что именно она была Кэтрин Десонна. Она была омерзительно худой. Сквозняк от открытой двери в другом конце кампуса мог бы сдуть её с места. Её длинные тёмные волосы ниспадали крупными кудрями по плечам, а мои карие глаза из-за её светящихся голубых ощущались кусками навоза, вставленными в глазницы. Если и была когда-либо девушка, способная заставить вас почувствовать себя дерьмом, просто дыша одним с вами воздухом, то это была она.

За ней шли одиннадцать смиренных девушек, включая Элисон, с опущенными головами. Мне было больно видеть это. Элисон была милой девушкой, может быть, и не самой умной, но она не заслуживала того, чтобы с ней обращались, как с мусором. Я думала о миллионе способов, которыми сегодня вечером могла бы поиметь Кэтрин, но умоляющие глаза Элисон проникли в моё сознание.

Сделай это ради Элисон. Это была моя новая мантра.

Без промедления Пчеломатка Кэтрин продефилировала к диджейскому пульту и бросила на меня беглый взгляд. Глянув на Элисон через плечо, она сказала:

‒ Я думала, мы договорились, что она будет в розовом.

Элисон задрожала позади неё, словно животное, с которым жестоко обращались.

‒ Извини, раньше я была в розовом, но переоделась. Розовый ‒ цвет, в котором похоронили мою мать, и я всё никак не могу отделаться от этого образа. ‒ Для пущего драматического эффекта я посмотрела вниз, вытирая глаза рукой.

‒ Ой, ‒ выдавила Кэтрин, зная, что любые её слова после этого подтвердят, что она исчадие ада. ‒ Всё… хм-м… в порядке.

Она ждала, пока я подниму голову.

‒ Ну, знаю, мы договаривались о Джеке Джонсоне, но на самом деле нам нравится Тейлор Свифт, если ты сможешь её вставить. ‒ Она скрестила руки с самодовольной улыбкой.

Я отсалютовала.

‒ Есть, мэм. DJ Лесбос к своим обязанностям приступил.

Несколько смешков раздались позади неё.

‒ Да, ‒ ответила она, и я почувствовала ещё один осуждающий взгляд, но потом она обернулась, отвлечённая кем-то, замешкавшимся на входе. – Вот и ты. Девочки, это моя пара ‒ Грей Питерс.

Раздался скретч, и пластинка остановилась (у меня в голове, конечно же), и я посмотрела на очень надменное лицо Грея Питерса.

Глава 8

Руки Кэтрин были шире Тихого океан, когда она притянула меня в объятия. Я не мог сосредоточить внимание на ней. Я был здесь с единственной целью – испортить вечер DJ Зловещей. Упс, я имел в виду вечер DJ Лесбоса (да, это я предложил это имя Кэтрин).

Кэтрин была многоуровневым орудием. Она была сволочью, и я бы использовал её, как лом, чтобы разорвать Зловещую на части, если бы мог. Малоизвестный секрет: у меня вызывают отвращение эти бесхребетные типажи девушек из сообществ. Девушки, с которыми я спал, обычно были ЧВНЛ (чёрт возьми, независимыми личностями). Я находил их более освежающими и оригинальными. Нет особой необходимости вешать ярлыки и не нужно становиться официальной парой, что бы это ни значило.

После того как я подслушал телефонный разговор Сидни, моей миссией стало попасть на эту вечеринку. Поэтому я сделал несколько звонков и получил место в списке ВИП, а ещё заставил парней пойти со мной. Я не смог бы сидеть в уголке и слушать болтовню Кэтрин весь вечер.

Если совсем начистоту, я был немного зол на Кэтрин. Должно быть, Сидни и сменила своё имя, но диджей была не в розовом. Она была в облегающем чёрном платье, и по какой-то неизвестной причине я проверил, куда смотрели все парни в комнате, удостоверившись, что их взгляды были прикованы к бимбо перед ними. Если кто-то и будет приставать к ней сегодня, то это буду я.

Острый, как тысячи ножей, взгляд Сидни полетел в меня. Почти рыча, как бешеный пёс, она поменяла один трек на другой. Хриплый голос звучал поверх медленного бита. Это было крайне сексуально. Сильное, тяжёлое дыхание. А потом прекрасная колыбельная окутала толпу.

Теперь все глаза была на диджее, но она смотрела вниз. В тот момент, когда Кэтрин отвернулась, чтобы взглянуть на меня, Сидни показала ей средний палец. Девушки, стоящие в ряд позади Кэтрин, захихикали, тут же глядя на Сидни с восхищением.

Сидни добавила лёгкий фортепианный трек к миксу, музыка полностью перешла к быстрому биту, заставив всех танцевать. Девушки завизжали, очевидно, узнав часть песни, и схватились друг за друга. Меньше чем за две секунды они, благодаря ей, от состояния зомби перешли к энергичному.

Девушки окружили кабинку диджея полукругом, выбрасывая руки в воздух. Она смотрела на них с сияющей улыбкой и подняла наушники. Закрыв одно ухо, кивала в такт биту. Потом она стала жечь по полной. Это была магия, и я ненавидел её за это. Все были на танцполе, кроме меня. Я упрямо прислонялся к дешёвой поддельной греческой колонне в углу.

– Ну давай. – Кэтрин схватила меня за руку, пытаясь утащить на танцпол. – Давай потанцуем.

Я покачал головой. Это сделает день Зловещей, если я на самом деле буду наслаждаться её музыкой.

– Жду своих парней.

Кэтрин покачивалась под музыку, рассматривая DJ Лесбоса с заслуженным уважением.

– Она хороша. Прямо действительно охрененно хороша.

– Она ничего, – сказал я, скрещивая руки, когда Кэтрин отошла от меня, чтобы присоединиться к своим друзьям. Я бы сделал всё, что в моих силах, чтобы держаться подальше от танцпола.

Через две секунды Сидни подняла голову, посмотрела на меня и нажала на кнопку.

– О боже, это Грей Питерс? У него триппер. Давайте все похлопаем, – раздалось из колонок.

В качестве звукового эффекта она говорила высоким голосом, тем самым высмеивая девушек из сообществ всей страны. Стерва, должно быть, тренировалась в надежде, что я покажусь.

Все взгляды устремились на меня, туда, где я стоял, дуясь в углу. Потом они все подняли руки вверх и захлопали. Я был в аду. Сидни ухмыльнулась и повертела головой из стороны в сторону, чтобы показать мне, что произошло, а потом подняла свой крошечный кулачок, когда новый тяжелый бит разрушил более тихий. Все девушки завизжали, потому что эти биты были вступлением к песне Тейлор Свифт (не спрашивайте, откуда я об этом знал).

Блондинка, которой, я мог только предположить, была неуловимая Элисон, подошла к её кабинке и обняла Сидни. Блондинка облегчённо вздохнула, и я вспомнил, насколько жестока Кэтрин была с новичками.

Сидни сняла свои наушники и надела их на голову девушки. Затем она встала позади неё и показала, как пользоваться сведением и переключением треков. Это были основы. Потом в нужный момент Сидни провела рукой девушки по пульту. К песне добавился взрывной бит, который сбил толпу с ног.

Девушка выглядела такой счастливой. Это было офигенно. Потом Сидни подняла руки вверх и начала крутиться рядом со своей подругой, когда сексуальный и мелодичный голос зазвучал из колонок. Той же женщины, которая начала эту песню. Слова «ты никогда не говорил прощай» пульсировали из колонок, вызвав ещё одну нелепую волну криков.

– Ну, вот и мы, – послышалось позади меня ворчание, и я обернулся к своим парням.

Я проследил за тем, чтобы Кэтрин пригласила Джека, Фернандо и Ченса. Джек собирался сегодня напиться, хоть об этом ещё и не знал. Если я что-то и знал о Сидни, так это то, что она очень пеклась о своем младшем братике. То, что он напьётся прямо у неё на глазах, выведет её из себя. Как по сигналу, взгляд Сидни упал на Джека, а потом она стрельнула взглядом в меня, а я непременно самодовольно ухмыльнулся ей.

Этим вечером она выглядела совсем по-другому, с макияжем и завитыми волосами. Она могла бы вступить прямо в это сообщество и положить конец тёмной власти Кэтрин. Я ненавидел признавать это, но она была в десять раз красивее, чем эти девчонки. Преимущественно благодаря той раздражающей уверенности, исходящей от неё с каждым прикосновением к пульту. Когда все другие девушки, включая Кэтрин, боролись за внимание присутствующих мужчин, Сидни была счастлива танцевать для себя, ей было пофиг.

Она выбралась из своей обычной мешковатой детской одежды, которая скрывала её фигуру. В этом чёрном платье были видны все её изгибы – мягкие волны нежной плоти. Часть её груди вывалилась из декольте, выставляя всё напоказ.

Освещение над кабинкой демонстрировало, какой округлой была её грудь, а блестящий пот на ней мог соревноваться с фотографиями в порно-журналах Ченса. Чёрт.

– Что за дела, мужик? – пробился сквозь мой транс голос Джека. – Ты не сказал, что моя сестра будет здесь. Это не круто. Ей не понравится видеть меня пьяным.

Ченс глянул вниз на мои штаны и покачал головой.

– Кэтрин работает оперативно.

Да, мой член стоял по стойке смирно. Я говорил, что Сидни стерва, а не страшилище.

Игнорируя Ченса, я положил Джеку руки на плечи.

– Расслабься, Джек. Разве твоя сестра указывает тебе, что можно делать, а что нет? –Я вошёл в режим лектора-мотиватора. – Ты мужчина, Джек. Ты вкалываешь, как проклятый. Ты заслуживаешь повеселиться. Напиться хоть раз. – Ну давай же.

Я с намёком посмотрел на Ченса и Фернандо, требуя их поддержки.

– Да, Джек, – произнесли они в унисон.

Потом Ченс добавил:

– Мы все заслужили немного выпустить пар. Выпить. Трахнуться.

Я наблюдал за тем, как Джек сканировал комнату, полную беззащитных подражателей грекам.

– Она секси. – Я указал на блондинку, стоящую рядом с Сидни.

– Да, эта брюнетка горяча, – сказал Ченс, смотря туда, куда я показал.

– Ченс, это моя сестра, – огрызнулся Джек, посылая ему убийственный взгляд. Малыш кусался, когда была замешана его сестра.

– Не она.

Я подвинул Джека за плечи так, чтобы он смотрел прямо на блондиночку.

– Вот эта. Она выглядит так, словно хочет, чтобы этим вечером её любили.

Джек посмотрел на меня с некоторым отвращением. Даже мне было противно, но это было частью игры, а Джек был моей пешкой.

Я провёл несколько последних ночей, внимательно прослушивая записи подкастов печально известной Сандэй Лэйн. Она была на грани разоблачения, но мне не нужно было раскрывать все карты сразу. Сидни была из тех девушек, которые, если вы скажите ей, что у неё хер из штанов вывалился, покрутят им, как пропеллером, просто вам назло. Она была коварной, а мастерство должно быть побито мастерством.

И, словно Сидни Портер читала мои мысли, и не в хорошем смысле этого слова, блондинка, пританцовывая, направилась к нам, не отрывая взгляда от Джека.

Она остановилась перед ним, сексуально улыбнувшись.

– Приветик. Ты милый. – Пальцем она дотронулась до кончика его носа, как будто он был котёнком.

Как по заказу, Джек растаял под взглядом её лазурных глаз.

– Привет, – пробормотал он нервно с такой огромной улыбкой, что его лицо почти раскололось. – Я Джек Портер.

Потом он протянул руку. Она захихикала и взяла её. Вместо того чтобы поцеловать её – проверенный и действенный приём пикапа – Джек крепко пожал её руку.

Я услышал, как позади меня Фернандо и Ченс тихо заржали.

– Пф-ф. – Она запрокинула голову и рассмеялась. – Я знаю, кто ты. Все знают. Ты самый горячий игрок в команде. Я Элисон.

Я покачал головой, бросая на Сидни недовольный взгляд.

Элисон нацелилась на Джека, как крылатая ракета.

– Дорогой, кажется, ты хочешь пить. – Она обняла его за плечи, и он от нервного перешёл к состоянию «близок к тому, чтобы обоссать штаны». – Идём возьмём выпить.

Издав едва слышный звук, Джек с Элисон исчезли в толпе. Она взяла его за руку, и он начал скакать, парень побежал вприпрыжку.

Ченс указал на Сидни.

– Если это сестра Джека, то я собираюсь стать лучшим другом Портера. – Он смотрел в её направлении, но я осадил его.

– Нет. Не собираешься. Она моя. – Вдобавок к угрожающему тону я сурово посмотрел на него. – То есть я хочу поиграться с ней, – поправил я себя. – Забирай всех остальных.

– Ладно. – Ченс кивнул, но это был странный медленный кивок, словно он собирал кусочки пазла воедино.

Когда Джек и Элисон подошли к кабинке диджея, Сидни обняла Джека, а он обернул руки вокруг её талии. Это было почти что трогательно, почти.

Потом она надела на Джека наушники, положила руку Элисон на микшер, показала на пару кнопок и ринулась на нас, словно носорог. Она прошла мимо меня, сильно ударив мою руку, и остановилась перед Фернандо.

– Фернандо, верно?

Он кивнул, его глаза бегали туда-сюда, чтобы избежать её взгляда Медузы Горгоны.

Тыкая пальцем в его мощную грудь, она сказала:

– Лучше бы мне получить свои колёса обратно к полуночи, или я звоню в полицию. В «Спейсруме» есть видиозапись с тобой. – Она смотрела то на меня, то на теперь напуганного до усрачки Фернандо. – И лучше бы тебе поверить, что я, блядь, так и сделаю.

Глава 9

Кретины. Все они.

Когда я увидела этот «мне пиздец» взгляд на лице Фернандо, поняла, что он точно виновен. Он смотрел то на меня, то на Питерса, и почти что наложил в штаны.

Обнаружив ближайшую ванную, я нависла над унитазом, чтобы пописать. Одному Богу известно, какие болезни водятся у этих девушек. Их вагины были просто кораблями, плывущими в ночи и останавливающимися, чтобы подобрать каждого грязного моряка. Когда устойчивая струя коснулась воды, я подумала о Джеке. Нет, обычно я не думаю о брате, когда писаю. Сегодня было исключение в моём правиле не-думай-о-брате-когда-писаешь.

Я предложила Элисон вернуть половину денег, если она займёт Джека на весь вечер и будет поить его лишь безалкогольным пивом. На самом деле они могли бы стать милой парой при подходящих обстоятельствах. Однако сегодня их звёзды не сошлись как надо. Не с дохлой Кэтрин, дышащей Элисон в затылок.

Помыв руки, я проверила свой сценический макияж. Всё ещё очень хорош. Потом я с размаху открыла дверь только для того, чтобы меня втолкнули обратно.

– Что за херня?

– Что за херня – это верно сказано. – Питерс захлопнул за собой дверь.

На раковине оставили плойку, к несчастью, не горячую, но и так должно сработать. Сильно размахнувшись, я швырнула ею в Питерса. Он усмехнулся, когда та отскочила от его мускулистой груди.

Ладно, с этим не вышло, но он выпучил глаза, когда я сунула руку в лифчик и достала перцовый баллончик.

– Назад, Питерс.

Он сделал шаг назад.

– Ты же не станешь его использовать на самом деле.

– Думаешь? – Я сделала вид, что нажала на кнопку, и он содрогнулся. – Ты только что втолкнул беззащитную девушку в ванную. Кто тебе поверит?

– Беззащитную? Ты и близко не беззащитная, Зловещая. – Он произнёс моё прозвище так, словно это была большая жирная шутка.

Я тут же захотела брызнуть в него из баллончика, но мы были в замкнутом пространстве, и на меня бы тоже попало.

– Кто-то должен был видеть, как ты входил сюда. Убирайся с моей дороги, пока я не закричала.

Я собиралась пройти мимо него, но он схватил меня за руку и притянул к своей груди. Я могла ощутить, как его сердце скакало, словно породистый жеребец. Его мокрая от пота футболка прилипла к моему платью, отчего ткани смешались в одно липкое полотно.

– Если кто-то и услышит, как ты кричишь, они подумают, что я трахаю тебя медленно и приятно на краю этой гранитной раковины. – Он постучал костяшками пальцев по столешнице. – Или я мог бы двигаться быстро. Помнится мне, тебе это нравилось. – Ослабив хватку, он погладил пальцами мою татуировку пианино.

Моя другая рука взмыла вверх, ударив его в лицо. Питерс обхватил рукой свою щёку, отпустив мою руку, и рассмеялся. Я использовала эту возможность, чтобы ударить его коленом по яйцам, и он ссутулился, держась за промежность.

– Не льсти себе, микрочлен. Мы оба знаем, если кто-то и закричит в этой комнате, то это будешь ты сам. – Я пнула его в бок и двинулась к двери.

– Подожди. – Он рукой вцепился в мою лодыжку и, дёрнув назад, ошеломительным рывком поспособствовал моему падению на пол. – Фернандо там не на шутку распсиховался. У тебя правда есть запись с ним? Я не знал, что у этой хибары есть система видеонаблюдения.

Её не было. Я обманывала его, и это принесло свои плоды.

– Ты, козлина, только что столкнул меня в кучу лобковых волос, – заорала я, вырывая свою ногу из его захвата. Сев, я отодвинулась от опасного комка волос, который маячил в тени.

Питерс улёгся на полу и разразился дерзким смехом. Поглядывая на меня, он опустил взгляд между моих ног, и я резко свела колени вместе.

– А что, если бы я ударилась о фарфоровый унитаз, Питерс? Представь себе заголовки: «Надежда Низшей Лиги НФЛ Убивает Прекрасную Женщину в Ванной Сестринства» с цитатой главного тренера Сэмюельса: «У Питерса никогда не было шансов. Он думал, что хорош, но на самом деле его папочка подкинул мне немного акций, вот я и позволил ему разносить Гаторейд на поле. Ну, знаете, дал парню почувствовать себя нужным».

Питерс сел и покачал головой.

– Боже, ты ужасный человек.

Я, должно быть, выбила из него воздух ударом по яйцам, потому что он делал короткие глубокие вдохи.

– Он на стипендии, Сидни. Фернандо первый в своей семье, кто учится в колледже.

Прекрасная тактика. Назвать меня по имени, чтобы обратиться к моей более мягкой стороне. Новость дня, заранец, у меня её нет.

– Может, он не заслуживает находиться здесь, если принимает глупые решения и бегает за тупым квотербеком, как щенок. – Я встала, расправив платье.

Питерс сидел, практически пуская слюни на проблеск обнажённого бедра, которое только что мельком увидел.

– Если мои колёса не будут у меня к полуночи с письменными извинениями, подписанным всей футбольной командой, я набираю пять чёртовых нулей.

Питерс тоже встал и смахнул пыль с плеч, что заставило меня подумать о бесхозных лобковых волосах. Я быстро повертелась на месте и потрясла волосами, пока двигалась.

– Это были новые колёса. У меня нет папочки, который покупал бы мне «порше» каждый раз, когда я бы прокалывала шину.

Он усмехнулся и указал на моё левое плечо.

– Один пропустила.

Принадлежащий неизвестно кому кудрявый волос прилип к моему плечу, и я завизжала. Глаза Питерса стали круглыми, и он закрыл мне рот своей большой ладонью, приподняв меня напротив одиночной душевой кабины в углу. Когда я прекратила напрягаться, он опустил руку, но оставался прижатым ко мне.

– Не кричи, – прошептал он. Питерс прижимал мои руки к бокам, пока я наблюдала, как медленная улыбка расползалась на его лице. – Я уберу его, если ты пообещаешь не звонить копам.

Он ещё крепче стиснул мои запястья, чтобы мне не удалось поднять руки.

– Дай мне передышку, Питерс, – прошептала я в ответ, пристально глядя ему в лицо.

Мы не были так близко два года. Я знала, что девушки видели в нём. Чёрт, однажды и я купилась на это. Рыжеватая щетина россыпью покрывала челюсть. Карие глаза обещали абсолютное удовлетворение желаний. Скулы были острее лезвий бритвы. И даже несмотря на то, что он вспотел так, словно был в скандинавской бане, его дурацкий запах достиг моих ноздрей. Это был коктейль его естественного запаха с лёгкой примесью одеколона. Он завладел моими чувствами, унося меня обратно к той ночи, когда я по глупости отдала свою девственность.

Сделав незаметный вдох, я затолкала свою боль в глубину души: туда, где она и сидела два года. Я не позволю ей всплыть на поверхность. Это было не то время, не то место и не тот человек, чтобы дать волю эмоциям. Питерс был паразитом, питающимся за счёт любой слабины, которую я выкажу.

– Сидни, пожалуйста. – Он склонил свою голову к моей, лбом коснувшись стеклянной двери душевой кабины. – Прошу, будь хорошим человеком хоть один раз.

Я повернула к нему голову, и мы безотрывно стали смотреть друг другу в глаза.

– Нет, – произнесла я невозмутимо, а потом подула на своё плечо, отчего волосок отцепился и полетел к его лицу.

– Иисус… бля… чёрт. – Он бил себя по лицу, и я пожалела, что оставила свой мобильник в другой комнате. Фотография этого была бы бесценной.

Я не смогла сдержать довольного смеха, наблюдая за этой сценой. Болван ростом почти два метра скачет по кругу, ударяя себя по лицу.

В конце концов, он остановился, мрачно зыркнув на меня.

– Ты тупая стерва. – Он вытер рот ладонью. – Видимо, все яйца в семье достались тебе. Но помни, Джек равняется на меня. – Он ударил пальцем себе в грудь. – Он сделает всё, что я скажу, и однажды, Сидни, сбудется твой самый худший кошмар. Джек станет мной, и прежде чем ты об этом узнаешь, он будет трахаться, пить и водить глупых девчонок к себе в комнату в общаге под банальное бренчание гитары.

У меня в груди всё сжалось, а потом заболело. Питерс насмехался надо мной и нашей ночью вместе. Первой моей реакцией было заплакать. Второй моей реакцией было убить его. Я не была уверена, что возымело было больший терапевтический эффект. Чёрт, Сидни. Но я сохранила над собой контроль, позволив себе услышать музыку в другой комнате.

– Джек не играет на гитаре. Он играет на флейте.

Питерс бешенно зарычал.

– Ну конечно же Джек играет на грёбаной флейте. Господи.

Бит разогревал народ, и я слышала сквозь стены одобрительные крики. Джек отлично справлялся самостоятельно. За последние несколько лет я научила его некоторым вещам и могла сказать, что за пультом он чувствовал себя уверенно. Питерс думал, что у Джека не было внутреннего стержня, но уверенность Питерса исходила из того, что он был сволочью и бахвалился своим футбольным статусом в кампусе, тогда как Джек был намного выше всего этого. Он был лучше, чем все они вместе взятые.

– У Джека всё с этим в порядке. Ему не нужна твоя помощь. – Я наконец подняла на него взгляд, но он смотрел на кабинку, не желая глядеть мне в глаза. – Джек хороший мальчик. Знаю, вы, парни, считаете, что он слабый, но это не так. Его способность заботиться о других, открывать людям своё сердце и надеяться на лучшее – не наивна. Она прекрасна.

Он ещё раз сделал долгий вздох.

– Мы с тобой можем уничтожить друг друга, но он пострадать не должен. Он может получить всё что угодно. Ты не знаешь и половины того дерьма, через которое он прошёл.

Взгляд Питерса всё ещё был прикован к душевой кабине, но я видела, как медленно поднимался его кадык и слышала, как он сглотнул. Он знал, что я была права.

Подняв руку к его лицу, я повернула его подбородок, заставив посмотреть мне в глаза.

– Мы с тобой трахнулись, – я сказала это медленно, чтобы мои слова нашли отклик. – У нас была связь на одну ночь, и ты заставил меня почувствовать себя дешёвой и грязной. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой ничтожной. Ты можешь идти к своим шлюхам, Питерс, а можешь отправляться в ад, но будь я проклята, если ты утащишь моего брата с собой.

Глава 10

– Портер! – Я колотил в дверь парнишки в общаге. – Портер, открой дверь!

За дверью раздались звуки шарканья столь же грациозного, как у слона в посудной лавке.

– Впусти меня, засранец. Я знаю, что ты там. У нас тренировка через десять минут, и если ты опоздаешь, мне придется делать дополнительные подходы к основным упражнениям. У тебя похмелье?

В конце концов дверь открылась, и возник Портер – в боксёрах, потирая глаза, как сонный младенец.

– Ладно. Мне нужно отлить. Я скоро вернусь.

– Ты напился прошлой ночью, Малыш Портер?

Он показал мне средний палец и медленно пошёл по коридору общаги.

– Поторапливайся!

Как только Джек исчез, открылись двери лифта, в них показался некий широко презираемый диджей. Я увидел её первым. Она пыталась удерживать два кофе и коробку донатов вместе со своей огромной сумкой. На ней были леггинсы, пара конверсов и футболка с рисунком. Я не мог разобрать надпись, но был уверен, что это было что-то ироничное или политическое. Хипстеры. Прежде чем она успела посмотреть на дверь Джека, я отступил внутрь, с силой её захлопнув.

Секундой позже раздался слабый удар.

– Корабль, ты встал?

Корабль? Заметка в уме – позже вытянуть это из Портера.

– Я принесла кофе и донаты. Для тебя два с кленовым сиропом. Твои любимые. Я серьёзно не понимаю, как ты можешь так питаться, ну да ладно.

Ещё один стук в дверь.

– Джек?

– Уходи-и-и-и, – протянул я в лучших традициях Джека Портера, изо всех сил стараясь его изобразить. Получилось что-то между стоном человека на смертном одре и совиным криком.

– Джек? Ты в порядке? Кажется, ты не здоров. – Я слышал топот её ног за дверью. – Ладно, если ты заболел, я не хочу входить, поэтому оставлю кофе и донаты снаружи. Оставляю носик крышки кофе прямо над изгибом бумажного стакана. Если найдёшь его расположенным по-другому, не пей. Ещё, донаты я положила в форме буквы Т. Основание скорее толще, чем длиннее. Если они не будут такими, как упомянула раньше, в форме буквы Т, считай, их изменили, и опять же – не ешь.

Я покачал головой, размышляя о том, на что похожа комната Сидни. Она была словно детектив, которого вышибли из полиции после того, как тот сошел с ума. Расследующий преступление из дома, его подвал полон фото подозреваемых, соединённых красной нитью. Паутина лжи и обмана – никому нельзя верить.

Я услышал глухой стук, а за ним короткий вздох, но она осталась у двери.

– Эй, я принесла тебе кое-что еще. Это новый микс на наш день рождения. – Она бросила CD под дверь, и я поймал его, прижав стопой. – Ещё я сделала так, как ты советовал. Отправила копию в студию звукозаписи. Большой риск, но что хуже, чем «нет» они могут сказать, верно? Или, думаю, они могут сказать мне сбросить свой микшер с крыши и катиться ко всем чертям. Что очень вероятно.

Она сделала долгий вздох.

– Ещё, чтобы подстраховаться, я отправила запись со своей старой работы ведущей на радиостанцию в городе. С этим у меня, может, есть шанс получить работу на лето, но с «КРАГ 98.7» – шансов мало. Чёрт. – Она ударила по дверному косяку. – Я разговариваю с дверью. Это нелепо. Ладно, люблю тебя, говнюк. Просто чтобы ты знал, Элисон вчера правда отлично провела время, Нику ты тоже понравился.