Текст книги "Коварные умы (ЛП)"

Автор книги: К. Ф. Жермэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Я выскочила из машины и кинула лишившемуся дара речи Питерсу ключи.

– На ней ни царапины. И взгляни, – я помахала руками над открытым теперь верхом, – я решила твою проблему транспортировки, и у тебя есть полуночный перекус.

Показав ему средний палец, я прошла мимо Снейка к двери клуба.

– Теперь можешь выкрикивать моё имя, ублюдок! – крикнула я, не поворачиваясь.

Входя в клуб, я была вымокшей до нитки, и это было потрясающе.

– Привет, Ник, – сказала я, проходя мимо барной стойки.

Он поднял взгляд, удивлённый, но медленно и ровно сказал:

– Привет.

Я буду в шоке от того, что заговорила с Ником, позже, а сейчас я чувствовала себя победителем, выходящим на сцену.

– Я вернулась, блядь! – крикнула я в микрофон, и толпа одобрительно загудела, когда я растворилась в треке, вдохновленная адреналином.

Глава 4

Благодаря мне Джек прошел через все круги ада всего за неделю. Он тщательно вычистил внутри и снаружи мою машину. Убрал блевотину после нашей пивной вечеринки. Он без надобности бегал за льдом. Каждый раз я говорил ему, что нам нужна только одна сумка, и он возвращался с одной. Потом я говорил ему, что нам нужна ещё одна сумка, но только одна. После пятидесяти повторений шутка утратила соль.

Я знал, что то, что сотворила его сестра, не его вина, но рядом с ней он становился бесхребетным. Ему нужно было отрастить пару яиц. Меня печалил этот факт больше, чем то, что сучка испортила мой кожаный салон.

Парни считали, что это было простым издевательством. Они не ставили под вопрос мои методы или причины, а я не рассказал им о Сидни. Джек был достаточно умён, чтобы тоже держать рот на замке. Он знал, что я бы неделями не давал ему покоя, и ему бы за это прилетело.

Я прилег на матрас, составляя план мести.

Если Сидни Портер считает, что это сойдёт ей с рук, то её ждёт большой сюрприз. Я хотел стереть нахальное выражение с её лица, когда она швырнула в меня ключи. Конечно, я был в шоке, и Снейк (могло ли имя вышибалы быть ещё бо́льшим клише?) стоял позади меня, жаждая моей крови. И она промокла: белый топ, словно вторая кожа, демонстрировал пару грудей в форме слёз, соски торчат; естественно, у меня предательски встал.

Яростно вздохнув, я отклонился назад на матрасе. Снизу раздалось тихое хныканье, где Тина, или Тифани, да какая, нахрен, разница, отсасывала мне до последней капли.

– Малыш, ты такой приятный на вкус, – шептала она, делая перерыв, чтобы подвигать рукой.

Я не ощущал ничего. Возбуждение сменилось яростью.

– Вставай, – сказал я тихо, толкая её за плечи. Она посмотрела на меня так, будто бы я только что предложил ей спрыгнуть с крыши. – Я сегодня слишком устал, Тин...

– Тереза, – набросилась она, вытирая рот рукой. – Я Тереза, ты, придурок, и ты не приятный на вкус. Сперма никогда не бывает вкусной. Сандэй Лэйн была права. Вы, парни, все одинаковые! Скопление изобилующих болезнями амёб, скользящих по кампусу в попытке получить следующую дозу удовольствия.

Сандэй кто? Должно быть, новая чирлидерша.

– Скользящие амёбы? Никогда не слушай девушку, которую назвали в честь дня недели⁷, Тереза, – пошутил я. Тереза ударила меня по бедру и нахмурилась. Прежде чем она могла продолжить свою напыщенную речь, я её перебил:

– Мы, парни, все одинаковые, но ты продолжаешь отсасывать, Тереза. Может быть, тебе нужно посмотреть пристально на себя в зеркало и спросить себя «Почему я продолжаю брать в рот?» и, может быть, ты поймёшь, что, как и остальные чирлидершы из команды, ты была рождена для этого, такая уж твоя судьба. Сосать член квотербеку.

Она швырнула в меня мои «Найки» и в гневе выскочила из комнаты.

Ладно, полагаю, это было немного грубо, но Сидни Портер настолько захватила мои мысли, что я даже не смог насладиться Терезой.

Всё ещё сидя со спущенными штанами, я схватил телефон и отправил Джеку сообщение.

Питерс: Какой у Сидни номер?

Спустя две минуты, потому что я бы надрал ему зад, если бы прошло три, он ответил.

Портер: Зачем? Лучше не суйся к ней, мужик. Она без тормозов. Совсем. Ноль.

Питерс: Просто дай мне номер.

Джек прислал ряд чисел с грустным смайликом в конце.

Питерс: Прекрати вести себя, как баба, Портер. Никто не уважает слабость.

Никаких сообщений в ответ. Он понял меня.

Моим первым порывом было отправить ей мерзкое сообщение. Смертельную угрозу. Или сказать ей, что она уродина. Но это был бы Грей-Питерс-третьеклассник. Двадцатиоднолетний Грей Питерс, мне бы хотелось верить, был более расчётливым. Он может сыграть в долгую игру, чтобы продлить страдание.

Было подумал попросить Джека кое-что разузнать, но, если Сидни его поймает, он расколется. Ему нельзя было доверять. Не тогда, когда он так слаб. Парень шарился в её комнате и нашёл только вибратор и дневник. У меня был бы более существенный компромат, если бы у меня была сестра. Серьёзный, типа где-зарыты-трупы, компромат.

Я улыбался, раздумывая о небольшой бабской прогулке по её комнате, мысленно открывая её дневник. Он, вероятно, розовый, с замочком в виде сердца, весь такой невинный снаружи и хранящий мрачные секреты внутри. Я почти усмехнулся вслух, когда вспомнил отрывок из её дневника о парне, с которым у неё был секс два года назад.

Скорее всего, обо мне.

Как сказал Джек? Я был грязным... нет, небрежным. Небрежным и самонадеянным в постели. Что за лгунишка. Ах да, не смог продержаться дольше двух минут. Меня никогда нельзя было в этом упрекнуть.

Два года назад она появилась с двумя своими друзьями. Они остановились в комнате для гостей в общаге атлетов. На ней было надето короткое тёмно-синее платье. Оно обтягивало её бёдра, поднимая (не только) настроение всех парней. Я очень хорошо это помню. На нашем этаже была вечеринка, алкоголь лился рекой. Было полно джангл-джуса⁸, потому что я помню, как на следующий день на тренировке страдал от сильнейшей изжоги.

Она выглядела тогда совсем по-другому. Никаких неряшливых рубашек и уродливых бейсболок, но у неё была та татуировка на шее, и, как только я увидел её, захотел облизать или умереть в попытках. Она много жаловалась по поводу музыки. Что теперь обрело смысл, когда она стала такой супер-разборчивой Зловещей. Бог ты мой, ну и имя.

Как-то мы оказались в моей спальне. Между прочим, я убедился, что ей исполнилось восемнадцать. Я же не дурак. На кону у меня стояли спортивная карьера в колледже и надежды попасть в НФЛ.

Мы начали издалека. Я даже сыграл для неё на гитаре. Это было тупо, но чёрт, мне же было девятнадцать. В итоге мы занялись сексом. Да, она задыхалась, и да, выкрикивала моё имя. Она была тугой и не сбривала там всё, как другие девушки, поэтому там было мягко и приятно. Совсем не то, что тереться о наждачную бумагу.

Ее груди были совершенны – тяжёлые снизу, но плоские на грудной клетке, они придавали дополнительный изгиб её стройной фигуре. Она мурлыкала, а её бёдра были мягкими, попка – упругой. Идеальной, чтобы схватиться за неё и приподнять напротив изголовья кровати, а её...

– Что ты, блядь, делаешь? – заржал Ченс из-за двери. Когда, чёрт возьми, открылась дверь? – Ты сидишь на кровати, в одной руке телефон, в другой – член.

Дерьмо. Я даже не осознавал, что поглаживаю себя. Я не смутился от того, что меня поймали. Больше меня шокировало то, что я думал о Зловещей.

Схватив простыню, я натянул её до пояса.

– Кому ты шлешь сексемески? Разве Тереза не была прямо здесь? Я хочу номерок, если ты отказался от неё ради секса по телефону.

Прежде чем я успел отреагировать, Ченс выхватил телефон из моей руки.

– Вот чёрт, ты переписываешься с Джеком Портером? Что за херня, мужик?

Я кинул один из «Найков», которые Тереза так любезно мне швырнула, в голову Ченса.

– Я не переписываюсь с ним, кретин. Я тебя уничтожу, если начнешь пускать слухи.

– Ты поднимаешь все эти издевательства на совершенно новый уровень, если записался во флафферы⁹, – он коротко рассмеялся и бросил телефон обратно. – Поднимай свою задницу. У нас тренировка через двадцать минут.

– Сегодня воскресенье, – проворчал я, игнорируя его комментарий про флаффера. – Кто из вас двоих, засранцев, лучше разбирается в машинах?

– Фернандо. Его отец – механик, помнишь?

– Отлично, скажи ему подождать меня в гостиной.

У меня всё ещё был основной долгосрочный план для Сидни «Зловещей» Портер, но между тем я бы не упустил шанс немного с ней поиграть.

Глава 5

– Сукин сын, – кричала я, врываясь в клуб. Все шефы уехали, и остались только Снейк, Ник и Молли, занятые уборкой. Я незаметно подошла к барной стойке и стала рыться в сумке. Не успела я вытащить телефон, как передо мной возникла бутылка пива.

За ней стоял Ник с понимающей улыбкой.

– Питерс? – спросил он, вытирая ряд стаканов.

– Вероятно, – я сделала глоток.

Никого не волновало, что мне ещё не было двадцати одного. По крайней мере, не тогда, когда бар был закрыт. Полагаю, они привыкали ко мне. Даже Молли немного оттаяла.

– Все мои колёса исчезли.

Ник покачал головой и расхохотался.

– Это нормально – ржать надо мной. Я бы тоже, скорее всего, смеялась, если бы это произошло с тобой.

– Приятно знать.

Когда он отвернулся, чтобы поменять местами стаканы, я посмотрела на его задницу. Она была идеальной. Когда я подняла взгляд, он смотрел на меня в зеркало позади барной стойки.

Вот дерьмо, меня поймали.

– Ты лесбиянка, Сидни? – тон невозмутимый, словно он всегда задавал этот вопрос.

К несчастью, я подкинула ему ещё работы, потому что прыснула пивом по всей барной стойке.

– Чего? Почему ты об этом спрашиваешь?

Нет ничего плохого в том, чтобы быть лесбиянкой. Просто я не ожидала этого вопроса от Ника.

Он усмехнулся себе под нос.

– Питерс сказал.

– Он сказал бы, что я транс, если бы это могло причинить мне хоть какой-то ущерб.

– Почему ты так его ненавидишь?

Я колебалась. Не тайный ли Ник футбольный фанат? Не секретный он шпион Питерса?

– Просто так, – водя пальцем по краю стакана, я надеялась, что нота станет выше, как с маминым хрусталём. Сделала в голове заметку: записать трек со звуком бокалов. Отлично подойдёт к заунывной мелодии, кик драму, может быть, поверх трэ...

– Отлично сегодня поработала, – голос Ника ворвался в мой творческий процесс, что обычно взбесило бы меня, если бы Ник не был таким милым, а его голос не звучал бы, словно бархат для моих ушей.

Я почувствовала, как щёки запылали.

– Спасибо.

– Особенно мне понравился последний трек, – он наклонился поближе и обернулся убедиться, что Молли и Снейк нас не слышат. – Ты слишком хороша для «Спейсрума». Я знаю дюжину владельцев других клубов, которые выцарапали бы себе глаза, только бы ты миксовала у них.

Что я хотела сказать, так это: «Тогда я не смогу видеть твоё прекрасное лицо». Вместо этого я выдала вот что:

– «Спейсрум» – ойек.

Он нахмурил брови.

– Ойек? Этот какой-то код?

– Извини, я имела в виду окей. «Спейсрум» – это то, что мне нужно прямо сейчас. У меня полно важных дел. Ну, знаешь, учёба и всякое такое. Плюс, мне кажется, я начинаю наращивать фан-базу. Пьяный Эрл здесь каждое воскресенье. Он сбегает из дома престарелых просто чтобы потанцевать.

Эрлу было восемьдесят два, и он непременно приходил в десять и всю ночь пил «Горячих Тодди»¹⁰.

– Эрл здесь потому, что ты миленькая.

Что? Кровь прилила к моим ушам, пока я обдумывала его слова.

– А, ты прав. Не может быть, чтобы из-за музыки.

– Сидни, извини. Я не имел в виду, что ты не талантлива. Талантлива. Чёрт. Я ревнив. Я просто имел в виду, что есть ещё и другое, что людям нравится в тебе. Не связанное со Зловещей.

Когда я подняла взгляд, его шея была одно сплошное пламя. Он был смущен.

Это сделала я.

Гордость сочилась из каждой поры моего тела. Я уже было собиралась это отметить, про себя, разумеется, когда вспомнила, в каком отстойном я была положении.

– У тебя тут есть тот список? Тот, что с телефонами такси? – я обернулась к Снейку. – Мне придется оставить тут мой пикап на ночь. Не позволяй его отбуксировать, ладно?

Снейк заворчал.

– Я подвезу тебя домой, – сказал Ник, обматывая упаковочной пленкой контейнер с нарезанными фруктами.

Сообщите журналистам. Бармен Ник только что предложил подвезти меня до дома. Ник добровольно позволил своему неофициальному, но всё же официальному, сталкеру прокатиться на его «Харлее».

– Я не могу поставить своё оборудование на твой байк, – сказала я сокрушённым голосом.

– Кто сказал, что я езжу на байке? У меня чёрная «Камри» прямо перед входом.

Чёрт. Чёрт. Трижды чёрт. Я забыла, что «Харлей» существует только в воображаемом мире Сидни. «Камри» – это определённо менее круто. Вот и оно, тайна Бармена Ника будет таять, словно дым, чем больше он расскажет мне о себе.

Чтобы сохранить интригу настолько, насколько возможно, я ничего не говорила во время поездки домой. Ник тоже молчал. Это было идеально. Я могла продолжать обманываться и дальше.

Когда мы подъехали к общежитию, Ник выскочил из машины и помог мне донести оборудование.

Моя соседка Элисон притворялась, что читает, когда мы вошли. Я видела, как её белобрысая голова выглядывала из окна, когда мы подъехали, и она не читает «Грув мьюзик: искусство и культура хоп-хоп диджеинга». Это моя книга.

– Нашла новое хобби? – спросила я, кивая ей головой.

Ник поставил микшер на пол. Я накрыла его полотенцем и затолкала под кровать.

– Просто подумала, вдруг смогу проникнуть в голову Зловещей, – сказала она, строя Нику глазки. – Хочу знать всё о моей соседушке, включая её друзей. Привет тебе. Я Элисон. Мы с Сидни почти как сёстры.

Элисон была ростом 175 см, стройная, блондинка. Я же – 162 см, фигуристая, с тёмными волнистыми волосами.

Я хмыкнула:

– Ты разве не замечаешь сходства, Ник? Когда я впервые её увидела, это было словно: «Я что, смотрюсь в зеркало?». Потом мне пришлось ущипнуть своё отражение, так она и получила эту родинку.

У Элисон было микроскопическое родимое пятно на лице, совсем незаметное. Но она постоянно жаловалась по поводу него и привлекала к нему внимание. Она покраснела, поглаживая щёку.

– Вы меня, должно быть, дурачите. Вы обе красавицы.

Что ж, теперь мы обе, Элисон и я, выглядели так, словно слишком долго пробыли в кабинке солярия.

– Увидимся в воскресенье? – он поднял бровь, а потом добавил: – DJ Зловещая.

Он кивнул, улыбнулся мне улыбкой почти с сексуальным подтекстом и вышел из комнаты.

Не прошло и двух секунд, как Элисон накинулась на меня, словно тигрица.

– Кто это был? И ты такая сучка, что упомянула про мою родинку, – она тщательно изучала крошечную точку в зеркале.

– Ник. Он бармен в «Спейсруме».

Я плюхнулась на кровать и ругнулась себе под нос. Мой пикап без колёс. Взяв телефон, я отправила Джеку сообщение.

Сид: Где они, Корабль?

Джек: Ты о чём?

Сид: Мои грёбанные колёса.

Джек: Понятия не имею, о чём ты говоришь. Иди к чёрту. Насколько мне известно, у меня нет сестры. Я поменяю номер телефона. Не лезь в мою жизнь.

Я была вынуждена засмеяться. Влияние Питерса на Джека достигло критической точки. Питерс, без сомнений, всю неделю разглагольствовал, и теперь Джек настроен против меня.

Сид: Ни за что, засранец. Нравится тебе это или нет, мы в одной лодке. Люблю тебя... Сладких снов.

– Итак, – произнесла Элисон с раздражающе важным видом, – как ты знаешь, прошла половина моего испытательного срока.

Я застонала. Кто ещё не знал, что Элисон прошла половину испытательного срока? Она объявила об этом каждому на этаже, в кафетерии, и я очень даже уверена, что слышала её голос из мегафона снаружи.

Розовый цвет и, что я отнесла к белому, а Элисон тут же поправила на кремовый, заполнили каждый сантиметр жилой площади нашей квартиры за последние две недели.

– Итак, часть моего «Испытания Каппа Дельта», – да, народ, она показывала в воздухе кавычки и визжала, – порция развлечения для грядущей тусовки.

Я ждала, когда она закончит, но слово «развлечение» вызвало ощущение тяжести у меня в груди.

Она перевернулась на живот, выронила мою книгу и захлопала своими чудовищно длинными ресницами.

– Это работает только с парнями, – сказала я, поворачивая лицо к потолку. – Глупыми парнями.

Она засмеялась. Предполагалось, что это будет мягкий слащавый смех, но для моих ушей он звучал словно давайте-встретимся-с-сатаной-в-другом-конце-коридора.

– Остановись, – я подняла руку до того, как она успела испортить моё связанное с Ником приподнятое настроение. – Нет.

– Сидни, – завыла она. Вышло протяжно и со вздохами. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

– Нет, – я сбросила обувь и повернулась на бок.

– Шесть сотен, – сказала она тихо, словно соблазнительница, мне в ухо. – Шесть сотен Бенджаминов возбудят твой интерес?

Я повернулась к ней лицом.

– Да, Элисон, шестьдесят тысяч долларов возбудят мой интерес. Записывай меня.

Она нахмурила брови и схватила кошелёк. Вытащив однодолларовую купюру, она посмотрела на изображённое на ней лицо.

– Ой, – сказала она задумчиво, – я имела в виду, произведут ли шесть сотен Вашингтонов тот же эффект?

Я закрыла глаза и рассмеялась.

– Больше никаких тебе книг о хип-хоп диджнинге, дорогуша.

– Ну давай, пожалуйста. Я знаю, что ты хороша. Я слышала те миксы, которые ты играла, пока одевалась, – она опустилась на колени. Это была действительно трогательная сцена. Хотела бы я, чтобы вы её видели. – Я правда хочу быть Каппа Дельтой, а они стервы... которые заставляют меня проходить через это. Они хотят, чтобы я облажалась.

Я села и посмотрела на эту женщину-размазню.

– То есть ты хочешь стать частью группы стерв, конечная цель которых – увидеть, как ты облажаешься?

Она с энтузиазмом закивала.

Я вспомнила о своих друзьях. Все они остались в другом городе, чтобы найти работу после окончания местного колледжа. Здесь я пока ещё особо никого не знала, за исключением Элисон и Брайна. Друзья выручают друг друга, верно?

– Просто купи мне новый комплект колёс, и мы квиты, – сказала я, обещая надрать себе зад позднее.

Элисон завизжала, вскочила и обвила вокруг меня свои худощавые руки.

– Ты лучшая. Можешь поставить Джека Джонсона? Потому что девочки правда любят ту песню о бананах и блинах¹¹.

Я прикрыла глаза.

– Ты хочешь, чтобы я сделала ремикс на Джека Джонсона?

– Это ещё лучше, ты же можешь миксовать. Будет потрясно.

Глава 6

– Что мне делать с колёсами?

Я захлопнул шкафчик и сорвал полотенце, повязанное вокруг пояса. Только что закончилась тренировка, и все были на взводе. Тренер гонял нас в два раза дольше, к тому же устроил сборы в пять часов утра.

Прислонившись к прохладному металлу шкафчика, я ощутил боль в мышцах.

– Скинь их с моста, – почти прошептал я, оглядываясь, нет ли поблизости Джека. – Всё равно. Просто избавься от них.

Фернандо нахмурился. Когда нападающий линейный игрок подходит к тебе без улыбки – это проблема с большой буквы П.

– Хорошие ведь колёса, Питерс, – его голос такой серьёзный, будто мы обсуждали коммерческую сделку, из-за которой могли оба остаться без штанов. – На них отличный протектор. Зима на носу.

– Ты так говоришь, будто меня это ебёт.

Я рухнул на деревянную скамью и надел боксёры. Фернандо опустился рядом со мной.

– Они дорогие. Заменить их – почти тысяча баксов.

– Тогда продай их, если хочешь, – я обул ботинки, исподлобья глядя на него. – Мне всё равно.

– Просто мне плохо от этого, – сказал он тихо, трогая распятие, висящее у него на шее.

Отлично. Я забыл, что он католик. Католики всегда чувствуют себя виноватыми.

– Не стоит, – набросился я, раздражённый всем этим разговором. – Она стерва и заслуживает этого.

– Почему?

Он знал, что я не стану отвечать на этот вопрос.

Я тяжело вздохнул.

– Хорошо, положи их в гараже «конуры». Одеялом их хоть прикрой.

Мне не нужно было, чтобы на них наткнулся Джек, когда я отправлю его в гараж за пивом.

Выхватив телефон из спортивной сумки, я заметил, что пропустил очень важное сообщение.

Стерва: Спасибо за сообщение, мисс Дуглас. Я положила своё расписание в папку возле вашего кабинета.

На моём лице расползлась широкая улыбка. Первый этап операции «Разрушить Зловещую» завершён.

Ранее я отправил ей сообщение под видом нашей взбалмошной консультантки Долорес Дуглас. Все знали, что она постоянно косячит с расписаниями студентов, и я надеялся, что Сидни тоже в курсе. Анонимный текст-приманка гласил:

Неизвестный: Доброе утро. Это мисс Долорес Дуглас. Заранее прошу прощения за неудобство. На сервере кампуса случился сбой, поэтому я была бы очень признательна, если вы, получив это сообщение, предоставите мне копию вашего расписания на текущий семестр. Пожалуйста, положите его в жёлтую папку перед моим кабинетом. Просьба разборчиво написать ваше имя. Спасибо.

Эй, я думал, звучало официально.

Чтобы подтасовать факты, я отправил сообщение паре чирлидерш и четверым случайным приятелям из кампуса (не связанным с футболом). Кто-то упомянул, что Мисс Долорес на этой неделе была на семинаре, поэтому я знал, что никто не присвоит себе расписания. Никто, кроме меня.

Мчась по кампусу, я направился к зданию администрации и свернул в один из редко используемых коридоров. Кабинет мисс Долорес находился в изолированной части здания. Профессора хотели избежать конфликтов со своими студентами, поэтому заставили университетского консультанта занять свободное крыло.

Ещё не завернув за угол, я услышал голос Сидни. Почему она всё ещё здесь?

– Нет, Элисон. Я отказываюсь диджеить на розовой скатерти. Что за детский сад? Может, мне стоит поставить «Телепузиков» для твоих сестёр из сообщества?

Заглянув за угол, я увидел, что Сидни говорила по телефону, расхаживая перед дверью мисс Дуглас. Она подошла к папкам, которые я оставил сегодня ранее, и пролистала другие конверты.

Любопытная Зловещая.

– Что? Чёрт побери, нет, нет и нет, Элисон. Я не надену розовый и кремовый. Ты не можешь диктовать, как мне одеваться… Я не одеваюсь, как парень… Кого волнует, делаю ли я макияж? Ведь это тебя должны хотеть парни, а не меня… Мне плевать, добавишь ли ты ещё сотню или нет. Меня нельзя купить, как какую-то шлюху… Сто пятьдесят? Хорошо, по рукам.

Я отскочил обратно к стене, подавив смешок. В альтернативной вселенной, подумал я, мы с Сидни поладили бы просто отлично. Оба упрямые и с дьявольскими наклонностями. Эта неожиданная мысль заставила меня содрогнуться. Сидни Портер объявила войну, испортив мой «порше». Не будет никакой пощады.

Каблуки застучали по коридору, и я спрятался в затемнённой арке. Выждав минуту на случай, если она затаилась, чтобы нанести мне удар осколком виниловой пластинки, я зашёл за угол к офису мисс Дуглас.

Мой план был сорвать папку от стены незаметно, словно ниндзя, но, поскольку мне пришлось дёрнуть три раза и я оторвал кусок краски вместе с папкой, я был очень даже уверен, что сцена выглядела изящно лишь у меня в голове.

Оказавшись в тишине и безопасности своей машины (которая, спасибо Зловещей, теперь воняла заплесневелыми тако и была вся в пятнах, будто её обоссал младенец), я начал рыться в конвертах, пока не нашёл тот, что был обозначен именем Сидни Портер, написанный идеальным почерком, потому что об этом просила мисс Дуглас (ну, типа мисс Дуглас).

Дорогая мисс Дуглас,

Прежде всего, позвольте мне выразить обеспокоенность недостаточным уровнем безопасности касательно конфиденциальных документов.

Ну что за какашка.

Полагаю, будет разумно провести переоценку организационного протокола или, если это действительно связано с программным обеспечением, пересмотреть выбор технического персонала. Несмотря на нарушение конфиденциальности, я выполняю ваш запрос, предоставив своё расписание на семестр ниже. Пожалуйста, свяжитесь со мной, когда получите это сообщение, чтобы мы могли более подробно обсудить проблемы университета и моё недовольство.

С уважением,

Сидни Портер (третьекурсница «Основных коммуникаций»)

Расписание прилагаю:

Понедельник/Среда 10:00-12:00: 306 Графический дизайн, Коммуникации в строительстве – Проф. Томас

Понедельник/Среда 13:00-15:00: 302 Сексуальное образование, Антропология архитектуры – Проф. Гратис

Пометка в уме: добавить последнее в расписание на мой следующий семестр.

Вторник/Четверг 10:00-13:00: 304 Геология: почему это важно (это не важно), Естественные науки в строительстве – Проф. Кэхилл

Вторник/Воскресенье 17:00-21:00: Факультативный курс (Политика «Не спрашивай, не говори» относительно этого курса), Коммуникации в строительстве – Проф. Зловещая

Проф. Зловещая? Политика «Не спрашивай, не говори»? Я словно был в Вегасе и только что сорвал джек-пот. Это был мой счастливый билет. Сегодня вторник, и уже пять часов. Поэтому она будет на своём тайном факультативе.

Я старался не привлекать к себе внимания, но меня дважды остановили товарищи по команде и трижды – цыпочки, желая узнать, куда я направлялся. Никогда не мог понять, почему люди спрашивают об этом, когда очевидно, что вы спешите. Иногда я хочу сказать им, что только что съел бобовый бурито и вот-вот обосрусь (для справки: неожиданное нестерпимое желание использовать туалет в физиологических целях. Это рисковое дело, потому что невелики шансы добраться до уборной вовремя).

В административном корпусе я стоял перед картой, изучая план. Обычно после пяти занятий не было, поэтому вероятность найти её тайный факультатив, просто побродив по коридорам, была высокая. К несчастью, когда дело касалось удушающих стен кампуса, у меня было немного терпения. Возможно, если продолжать пялиться на карту ещё какое-то время, это к чему-нибудь да приведёт.

– Могу чем-то помочь? – мелодичный голос раздался позади меня, и я резко обернулся. Рядом стояла полная девушка с каштановым цветом волос и в очках. Эй, я не собирался никого судить. Мне нравится, когда есть за что ухватиться.

– Да, сладкая, – у меня вдруг появился южный акцент. Слишком много фильмов с Мэтью Макконахи. Я почти начал с «ладно, ладно, ладно». Она покраснела, отчего моя уверенность в южном протяжном произношении слов возросла. – Я знаю, что с пяти до девяти есть занятие, но у меня нет конкретного номера аудитории. Можешь мне помочь?

Она всматривалась в план здания так, словно изучала место преступления. Зажмурив один глаз, водила пальцем по заключённой в стекло карте. Следующее, что она сделала – перевела взгляд на настенные часы. Затем кивнула, словно поняла, будто бы убийца все это время был прямо у нас под носом.

– Сейчас никаких занятий нет, – сказала она. Задумавшись, девушка бегала глазами по моему телу. – Но радиостанция на верхнем этаже. Она работает двадцать четыре часа в сутки.

– Какая радиостанция?

– Ясен пень, радиостанция кампуса, КРУЗ 97.4, – сказала она так, словно я был последним человеком на земле, который ещё этого не знал. – Это очень хорошая станция. Сейчас в эфире Сандэй Лэйн. Она очень смешная.

– Сандэй Лэйн?

– Да. Ты разве не заметил, что половина девушек кампуса ходят без лифчиков по понедельникам? Она целый час эфира убеждала, что лифчики были созданы мужчинами-садистами. Мужчинами из той же генетической линии, что и те, которые заставляли китаянок перебинтовывать стопы.

Сейчас, когда она об этом упомянула, я заметил. Ченс заметил тоже. Ему удалось направить вверх кондиционер в здании, где у нас урок химии, только для того, чтобы он смог выяснить, у кого самые крутые соски. Бэйли Дженкинс выиграла: «Вне всяких сомнений», – сказал он.

Широко улыбнувшись, я обнял её за плечи. Она содрогнулась под весом моего бицепса, а я не смог удержаться от гомерического хохота.

– Спасибо. Спасибо тебе огромное. Ты только что сделала мой день, дорогая.

Глава 7

Зеркала ‒ жестокие изобретения, не правда ли?

Когда я была младше, мама часто брала меня на шопинг, и я примеряла одежду в магазинах с самыми льстивыми зеркалами и с самым тусклым освещением. Никто не должен смотреть на вас под флуоресцентными лампами. Позвольте повторить: «НИКТО». Но иногда вам попадается волшебное зеркало, будто из комнаты смеха или что-то вроде того. Не то, в котором вы выглядите так, словно ваша голова вот-вот взорвётся. Не то, которое делает бёдра такими огромными, что те могут пересечь континенты. А то, в котором вы выглядите идеально. Или настолько идеально, насколько, по вашему мнению, вы можете выглядеть.

‒ Ты выглядишь потрясающе! ‒ визжала Элисон, стоя у зеркала позади меня.

Да, в данном случае я очень даже могу сойти за проститутку: продала душу за бюджетные колёса. По крайней мере, эти дополнительные полторы сотни дадут гарантию, что колёса не взорвутся в ближайшие три недели, а к этому времени я верну обратно старые.

В ходе своего официального расследования я выяснила, что у вора моих колёс было меньше трёх минут на парковке, и он действовал один, без сомнения, работая на Князя тьмы Питерса.

Снейк патрулировал парковку каждые пять минут, и серией неразборчивых ворчаний азбукой Морзе сообщил, что мой пикап был на парковке со всеми четырьмя колёсами за три с половиной минуты до того, как я обнаружила обратное. (Расчёты таковы: одно ммм = 1 минута, 1 уу = 0,5 минуты).

Только одиночка мог снять колёса. Вы можете проскочить по центру парковки, не задевая лампочек с датчиком движения. Однако если бы вам пришлось, как таракану, удирать наискось, лампы засияли бы, как в «Супердоуме»¹². Каждый раз, без исключения, когда загорались огни, Снейк высовывал голову из двери в проулок, чтобы осмотреть место преступления.

Мой вывод: преступник был опытен, с ловкими пальцами и достаточно силён, чтобы закинуть массивные колёса в свою машину, словно пластмассовые «Фрисби».

Привлекаю Джека.

Мне обманом удалось выманить его на примирительный ланч. Парень ест китайскую еду так, будто та последняя в мире. Но нам и правда нужно было обсудить грядущий апокалипсис – Родительский бранч. Мама присылала сообщения каждые тридцать шесть минут, засыпая вопросами о встрече, и я хотела увериться, что Джек получал те же смертельные угрозы. Ещё как получал.

Раннее Джек утверждал, что ему ничего не известно о воре колёс. Поэтому я перехитрила его, вызнав всё окольным путем, и он уже должен был усвоить урок, принимая во внимание, что именно так я и выманивала у него половину сладостей на Хеллоуин, пока ему не исполнилось двенадцать. Некоторые люди никогда не умнеют. Вот тогда-то Джек и сбросил Ф-бомбу (Фернандо Круз).

‒ Джек, ‒ промурлыкала я тихо. ‒ С моей машиной проблема. Она дребезжит. Поначалу я думала, это из-за пачки «Скиттлс», которую я рассыпала над диффузором решётки вентиляции, но за последнюю неделю стало только хуже. Ты знаешь каких-нибудь опытных надёжных механиков в городе?

‒ Нет, ‒ чавкал он куском свинины Мушу.

А потом у него над головой загорелась лампочка. Ну, владелец ресторана на самом деле зажёг лампочку над нашими головами, а потом закричал на нас на китайском. Но в любом случае, была ещё и лампочка в метафорическом смысле.