Текст книги "Сломанная печать (СИ)"
Автор книги: Иванна Осипова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)
20.
Листая учебник, Мариса с трудом понимала написанное. Все мысли были даже не о двери в хранилище, а о стажёре. Отстранённый, сдержанно-строгий, он будто бы больше не замечал знакомую студентку, зачаровывая кубы. Должно быть, Северин занимался этим каждый день, раз ему выделили особое место рядом с хранилищем свеженьких артефактов.
«Никуда от него не деться! Он тут постоянно сидит?!» – Она поёрзала на стуле, моргнула, поймав и тут же отбросив глупую мысль. – «Этот ментал может знать, как открыть дверь. Что, если попытаться…»
Ясно, что ничего не выйдет. Это тебе не трактирщик, на которого легко действуют чары. На обученного ментала с развитым самоконтролем у Марисы силёнок не хватит. К тому же большинство магов имеют собственные защиты от чужих воздействий.
«Или соблазнить…», – в голове Марисы вихрем пронеслись обрывки болтовни уличных девиц о клиентах, но эту идею она отбросила ещё скорее прежней.
Ознобом охватило плечи, стоило представить, что придётся улыбаться и завлекать стажёра, похожего скорее на ледяную статую, чем на живого мужчину из плоти и крови. А если он поддастся и за маленькую услугу с хранилищем захочет… Её скрутило. Со дна души поднялась такая муть, что пришлось применить лекарские чары. Нет, на это она никогда не пойдёт. Лучше умереть. Да и какая из неё соблазнительница?!
Рядом с дверью она просидела, наверное, не меньше часа. Время от времени удавалось углубиться в практикум и что-то полезное Мариса для себя обнаружила. Проблема с базовыми знаниями никуда не исчезла, но постепенно она навёрстывала упущенное. Иногда она ловила на себе безразличный, но острый взгляд тёмно-серых глаз Северина.
– Господин Брум, ректор ожидает вас в кабинете, – в библиотечный зал быстрым шагом вошёл служащий и поклонился стажёру. – Верховный толкователь также прибыл в Академию.
Молодой ментал аккуратно сложил все бумаги, спрятал пустые кубы на место, оставляя стол чистым. Только после этого он покинул библиотеку.
– Ага! – тихонько воскликнула Мариса, откладывая конспекты, которые делала по прочитанному.
Она огляделась по сторонам и поднялась, чтобы наконец вблизи оценить сложность замка. Делая вид, что рассматривает книги на полках, подобралась к двери. Через минут пять Мариса обречённо вернулась на место за столом. Вряд ли она сумеет вскрыть тройной замок. К тому же дверь запиралась на обычный ключ. Печати, поставленные для защиты, принадлежали к общей школе магии. Представитель любого Ковенанта создал бы такие, но Мариса не дотягивала до нужной ступени подготовки. Некоторые узлы и плетения оставались ей незнакомы. Придётся изучить несколько больше, чем она рассчитывала. С этой мыслью Мариса отправилась к стеллажам с книгами по общей магии.
+++
Неспеша Северин прошёл по галерее и поднялся в кабинет. Делвин Брум расположился за столом ректора, а Лазар, чуть склонив голову, стоял перед ним и смиренно слушал.
– Предоставьте все счета, – последняя фраза верховного толкователя, которую и услышал Северин, завершала их разговор.
Растерянное лицо ректора было бледно. Сделав вид, что не замечает ни этой растерянности, ни недовольного вида дяди, Северин сдержанно поприветствовал обоих. Несмотря на молодость, он привык умело балансировать между эмоциональностью и холодной логикой менталов. Пожалуй, только это и спасало его изо дня в день.
– Вы желали видеть меня? – обратился он не к ректору Лазару, которого словно не существовало для молодого стажёра Академии, а к родному дяде.
Сделав знак рукой, показывающий, что Игнасиусу следует покинуть помещение, Делвин кивнул.
– Садись Северин, раз уж я посетил Академию, то решил встретиться и с тобой. Редкая удача.
Ректор чуть ли не на цыпочках вышел и плотно прикрыл за собой дверь, кажется, даже выдохнув с облегчением и утирая платком вспотевшее лицо. С прямой спиной, спокойный и незыблемый точно скалы острова Юингов, Северин сел в кресло возле стола с несколькими стопками папок и бумаг.
– Совсем не бываешь в резиденции, – верховный толкователь изобразил родственную, довольно мягкую, несвойственную для него улыбку. – Не навещаешь старика, – лукавый взгляд тёмных глаз скользнул по племяннику.
– Старика? – чёрные брови Северина едва приподнялись, что должно было означать удивление. – Вы в хорошей форме, дядя. Разве время думать о старости?
– Льстишь, – Делвин продолжал улыбаться, подавшись вперёд, изучая неподвижное лицо племянника, в котором удивительным образом сплелись черты погибшего Валентайна и его жены.
Это хорошо, что Северин не являл собой точную копию младшего брата, иначе Брум не смог бы спокойно смотреть на него. Мысль промелькнула и была уничтожена ментальным усилием. Он завидовал и одновременно не понимал юного воспитанника, которому удавалось сохранять невозмутимую холодность при любых обстоятельствах. Мальчишка обещал стать непревзойдённым мастером менталистом, что неприятно уязвляло гордость Делвина. Рядом с Северином, который оставался приветлив, благодарен и прост в общении, верховный толкователь чувствовал неуверенность, будто ожидая подвоха. Как-то поделившись мыслями с Грэмисом, он получил малоутешительный ответ. Фолэнт в привычной манере расхохотался:
– Не знал, что у тебя есть совесть, Дел! И что она станет мучить тебя при виде малыша Рина.
Вспоминать о младшем брате и его семье Делвин не хотел. С него достаточно ночных кошмаров, где он нередко видел Валентайна. Северин не изменил позы, хотя явно почувствовал внимание верховного толкователя, не понимавшего, что на самом деле думает или чувствует молодой родственник.
– Вы знаете, что я всегда стараюсь говорить правду. Особенно вам, человеку, который столько сделал для осиротевшего мальчика, – ровный и плавный голос Брума-младшего стал тише, открытый взгляд не оставлял места для двойного толкования слов.
Делвин расслабленно откинулся в кресле. Как он мог опасаться Северина? Племянник вырос слишком правильным и прямолинейным. Обученный лучшими менталами, он на удивление ретиво придерживался старой школы и принципов Ковенанта. Такие не предают тех, кого считают своими. Коварство, ложь, изысканная интрига – всё это не чуждо менталам, но претило Северину, каким его видел дядя. Только для верховного толкователя это ничего не меняло.
– Мне жаль, что так получилось, Рин. Я был привязан к Валентайну и всегда готов отдать тебе самое лучшее, что имею. Почему ты избегаешь резиденции? Или особняки в городе? Они к твоим услугам.
– Общежитие Академии полностью меня устраивает. Я часто работаю по ночам, не хочу прерываться, – его ответы всегда оставались логичны и разумны, ни тени лишних эмоций.
– Учёный… Я думал, что ты выберешь Закон. Ах, да! – толкователь вспомнил о чём-то, усмехнулся. – Что за история с Данисом Лазаром? Папаша сделал попытку пожаловаться из-за обиженного сыночка. Ты был груб на занятии? Я удивлён, зная о твоей сдержанности.
– Данис Лазар не умеет управлять собой и признавать ошибки. Плохо для ментала, – безразлично отозвался Северин, чуть поведя рукой, как бы говоря, что разговор не стоит потраченного на него времени.
– Хорошо, – Делвину не было дела до сына ректора, но эпизод показался ему забавным. – Как ты живёшь? Может быть есть просьбы? Я готов выполнить любую. Никто не приглянулся из молоденьких выпускниц? – вопрос прозвучал шутливо, легкомысленно, но намеренно, поэтому Брум не сводил внимательных глаз с племянника.
– Нет, – в коротком ответе скрывалось нечто большее, чем простое отрицание и дядя это понял.
– Мы могли бы попытаться решить… – Делвин задумчиво водил ладонью по краю стола. – По закону. Всё-таки я имею власть.
– Законы королевства не всегда пересекаются с магическими, – молодой ментал бросал слова с ледяной отстранённостью.
«Какая выдержка», – мысленно восхитился верховный толкователь, чувствуя, как опасения, терзавшие его с совершеннолетия Северина, снова захватили разум. Тогда он пошёл немного дальше в этой словесной игре со множеством подтекстов и целей.
– Ну и свинью тебе подложил Валентайн, – будто сокрушаясь, Делвин покачал головой, показывая, насколько сильно сочувствует племяннику.
– Я не виню отца. Он желал лучшего для меня, как и вы, дядя. Благодарю за желание помочь, но я сам решу эту… – он помолчал, – проблему. Вступать в отношения и жениться в ближайшее время я не собираюсь.
– Рано или поздно придётся. Род Брумов нуждается в поддержке, – лёгкая улыбка растянула тонкие губы Делвина, а сам будто повеселел. – Ты единственный молодой потомок по прямой линии. Твоя обязанность позаботиться о наследниках.
– У меня достаточно времени, – Северин не отрицал, но и не подтверждал готовность последовать предписанному негласными правилами общества, отстранился.
Верховный толкователь поднялся из-за стола. Молодой ментал также незамедлительно покинул кресло.
– Мне пора. Фолэнт уже ожидает в экипаже, – оглядываясь на окно, словно оттуда можно было увидеть советника, проговорил Делвин.
Северин чуть склонил голову, прощаясь, и Брум-старший не заметил, как исказилось лицо племянника при упоминании толкователя Фолэнта. Рин дождался, когда уйдёт дядя, и вышел следом. Ректора Лазара поблизости не было. Оставив кабинет, Северин совсем немного прошёл дальше по галерее, приостановился возле одной из арок и положил узкую ладонь на холодный камень. Пальцы дрожали. Он постоял так не меньше минуты, опустив голову, точно рассматривая носки собственных изящных сапог из дорогой кожи. Дыхание было тяжёлым, медленным, губы плотно сжаты. В конце галереи показались студенты и Брум выпрямился, продолжив путь.
21.
Грэмис предпочитал сам занимать место возницы. В дороге они успевали обсудить некоторые особо щекотливые вопросы. Салон экипажа маг проверял лично после истории с подслушивающим кубом в спальне Делвина. Вот и сегодня он исполнил эту обязанность, когда верховный толкователь решил посетить Академию. Подготовил самодвижущийся экипаж и отвёз Брума на место. Отчёты ректора о нехватке финансирования Делвину давно не нравились. Острый ум ментала подсказывал, что Лазар недостаточно честен с Советом. – Воришка пойман? – хохотнул Фолэнт, когда коллега с мрачным видом уселся рядом. – Что? – толкователь Брум хмурился и покусывал нижнюю губу. – А-а, этот?! Лазар потел как свинья от моих вопросов. Я запросил дополнительные отчёты. Хочу поймать его на откровенном вранье и подтасовках. – Тогда что не так? – Грэм знал его давно и сразу заметил, что Делвина волнует что-то ещё – взгляд сумрачный, руки напряжённо вцепились в обивку сидения. – Говорил с Рином, – скривился тот не то болезненно, не то презрительно. На лице Брума отразилась чересчур сложная для ментала гамма переживаний, что привело Фолэнта в восторг. – Встречи с племянником вызывают в тебе настоящую страсть. Делвин думал. Замолчал и советник. Только полноватые губы изогнулись в усмешке. – Для Северина было бы лучше родиться в Ковенанте отца, – сам не вынес долгой тишины, высказал то, что не переставая кололо разум. – Или девицей, – вначале весело откликнулся советник, но осёкся, увидев серьёзность Делвина. Настрой Фолэнта сменился мгновенно. Всё-таки в нём было больше от стихийников – быстрых, неистовых и импульсивных. Бешеная, сбивающая с ног энергия в сочетании с холодной логикой ментала завораживали и пугали. Большинство из его родичей относились к сензитивам, а он стал редкой и чужеродной аномалией среди них. Тем проще Грэму было сделать карьеру и попасть в Совет, где собирались главы пяти древних родов. – Магический дар Северина невероятно силён, но малыш Рин слаб в своей принципиальности и благородстве, – Фолэнт умел давать краткие, но верные характеристики. – Его приверженность старой школе просто смешна. Слова Грэма попали в нарывающую рану, признаваться в наличие которой верховный толкователь не спешил. Резко развернувшись к советнику, Делвин прошипел: – Он не соперник мне! Учёный, увязший в сплетении заклинаний и познании сути вещей. Не интересуется ничем другим. Даже девками, что само по себе странно для его возраста. Власть… – Дел покачал головой. – Никаких амбиций. Мальчишка взял дурость от деда и такой же идеалист, как Валентайн. – Не соперник… – Фолэнт сузил глаза, глядя на спешащих по своим делам студентов и магистров, что пересекали улицу перед входом на территорию Академии. – Поэтому ты так завёлся? По части сдержанности Рин давно тебя обошёл. Он не так прост, как кажется. – Молчи! – бросил сквозь зубы Делвин. Он сдержал порыв, который всё равно бы никто не заметил – крытый самодвижущийся экипаж спрятал двух толкователей от посторонних взглядов и ушей. – И лгать умеет искусно, – многозначительно добавил Грэмис, наслаждаясь минутной растерянностью верховного толкователя. – Прости, не успел доложить. Наша крыска сообщает, что по выходным птенчик ходит в один дом, особо не скрываясь. Девица практически из платья выпрыгивает прямо у дверей. Говорят, жаркая, всё при ней. – Кто? Что за дом? – мгновенно обретя хладнокровие, Делвин принял информацию к сведению и потребовал подробностей. Мысль, что Северин ведёт двойную жизнь, отозвалась в Бруме злорадной радостью. Человеческие пороки делали молодого ментала понятным и предсказуемым. Неожиданное открытие наполнило Делвина спокойствием. На таких слабостях можно выстроить выгодную для себя игру. Впрочем, насчёт племянника он давно всё для себя решил. Чётко и отрывисто Фолэнт доложил: – Цветочная лавка выходит на сторону главной улицы. Жилые апартаменты со входом с боковой улочки. Посещает регулярно, как гуляка бордель. Любовница – молодая хозяйка лавки. Торговля досталась от мужа. Страстная вдовушка виснет на мальчишке, только увидев, – глумливо, с жаром добавил Грэмис, проведя пальцами по выцветшим волосам. Бросив молниеносный взгляд на приятеля, Брум процедил холодно: – Ты старый развратный кот. Значит интрижка, – Делвин прикрыл глаза, осмысливая факты. Грэм любил иногда преувеличивать, раскрашивая сухие сведения яркими красками, но правдивость оставалась несомненной. Выводы верховный толкователь сделал быстро. – Ничего серьёзного. Она не нашего круга. Бастарды Северина, вздумай он оставить потомство, не имеют никаких прав, – стало заметно, что Брум доволен. – Что тебе до бастардов Рина? – удивлённый взгляд Грэмиса вспыхнул интересом и острым вниманием, словно пытаясь проникнуть в тайные уголки сознания Брума. – Правитель ты и останешься им до самой смерти. Не всё ли равно, что будет после? – Мы едем?! – грубо оборвав его, Делвин сделал требовательный жест рукой. – Возница к вашим услугам, ваше величество, – развязано хмыкнул Фолэнт, разогревая движущий кристалл. Экипаж мягко тронулся с места и свернул в сторону королевской резиденции.
+++
– Ма́ри, ты идёшь?!
Келена стояла в дверях аудитории и ожидала пока подруга соберёт книги. От нетерпения стихийница притопывала ногой и поминутно оглядывалась в коридор. Одногруппники давно разбежались кто куда небольшими весёлыми компаниями.
– Я в библиотеку, – вид у Марисы сделался виноватый. – Кели́, ты же знаешь, сколько всего мне нужно выучить. – Потренироваться.
– Ты отлично на мне натренировалась. Все старые травмы нашла! Позволь себе минутку отдыха! – настаивала Келена.
– Прости, но не могу. После библиотеки я иду к дяде на дополнительные занятия.
– Пять минуточек, – соседка по комнате умоляюще сложила руки. – Мы быстренько перекусим в чайной, поболтаем. Хочу посплетничать. Я с таким второкурсником познакомилась. Милый эмпатик и забавно краснеет, стоит взять его за руку. Боюсь, что в обморок грохнется, если я его поцелую.
Свободная и открытая стихийница, казалось, ни в чём не знает преград или сомнений. Марисе нравилась та лёгкость, с какой Келена относилась к жизни. Рядом с подругой всё обретало простоту и живость юности.
– Ладно, – улыбнувшись, Мариса подхватила сумку.
В конце концов Келена оставалась единственной её подругой в Академии, и девушка с радостью шла ей навстречу. После истории на практикуме по инфографии с Марисой предпочитали не разговаривать вовсе. Прямые насмешки прекратились, но до ушей девушки то и дело долетали сплетни, где она выступала то бастардом дома Дэев, то вовсе любовницей магистра. Кто-то из студентов видел их вместе в кабинете и рассказал всем, что Виктор Дэй жарко обнимал воспитанницу.
Несмотря на все пересуды, они не прекратили дополнительных занятий, будто подтверждая домыслы. Терпеливо и доходчиво маг пояснял для Марисы механизм сложных заклинаний, описывал состояние эмпата в момент их использования и воздействие на пациента. Сложнее всего было с практической отработкой чар. Девушка отлично справлялась с теми, где требовалась отстранённость и сдержанность, но раз за разом проваливала задания на чувствование и сопереживание. О грязных сплетнях ни один не произнёс и слова.
Марисе необходимы были дополнительные уроки, но со временем и их она стала опасаться. Амарантовая сила, которую она пока плохо контролировала, так и норовила вплестись в заклинания эмпата. В такие моменты лицо Виктора выражало удивление и непонимание. Он брал Марису за руки и начинал подробно опрашивать, с упорством учёного пытаясь докопаться до сути. Лекарь напоминал ей господина Брума на практикуме.
– Опиши, что чувствуешь? Попытаемся разобраться.
Получая отстранённый, но подробный ответ, состоявший из общих слов, хмурил брови.
– Непонятно, – бормоча под нос, магистр пытался исследовать потоки дара. – Это не просто разлом.
– Ерунда. Я неспособная, вот и всё, – грустно улыбалась она.
– А вот это точно ерунда! Напомню, что я видел тебя в колыбели. Сильный и яркий дар невозможно скрыть. Всё дело в … том, что случилось, – Виктор избегал говорить о смерти Фроста Талеса напрямую, но настойчиво бился о защиту, выставленную Марисой. – Если бы ты вспомнила, проговорила мучающее тебя. Исцеление может заключаться не только в чарах и силах лекаря. Я уверен, что это наш случай.
В ответ она опускала взгляд, не в силах лгать в глаза магистру Дэю, или отворачивалась.
– Не помню, что случилось. Отец увёл меня из дома. Больше ничего, – Мариса упорно не желала признаваться, что как сейчас продолжает видеть тот день, когда погиб толкователь Талес.
Устав бороться с упрямой девчонкой, Виктор обычно присаживался за один из столов в аудитории, складывал тонкие жилистые руки на столешнице и вздыхал. Это было невыносимее его прямых расспросов. У Марисы сжималось сердце, хотя она и не чувствовала вины или сопереживания.
– Напрасно мучаю тебя, – маг смотрел с нежной заботой, от которой становилось только хуже. – Тебе плохо в Академии?
Было отвернувшись, она не выдержала и присела рядом, прижавшись к плечу лекаря, накрыв ладошкой его руки. Она не знала, как ещё выразить признательность.
– Вовсе нет! Вы сделали для меня невероятное. Я не заслужила.
– Мы не всегда знаем, чего достойны, девочка. Ты – лучшее, что случилось со мной за долгие годы. Сердце радуется, когда я гляжу на тебя, но ты продолжаешь не доверять мне.
– Всем, – её порыв прошёл и Мариса отчуждённо отступила к пустующей кафедре. – Доверие – это слабость, за которую приходится расплачиваться. Простите.
22.
В библиотеке Мариса всегда садилась на одно и то же место недалеко от двери в хранилище. Каждое плетение замка было изучено ею подробно и тщательно. Делать зарисовки или записи она боялась, поэтому запоминала, заучивала фрагменты, даже подумывала о кубе ментала, чтобы сохранить важное. Только из опасений быть раскрытой отбросила идею. Любой мастер ментал увидит простенькие чары эмпата на артефакте. Тот же господин Брум, что почти ежедневно работал за столом напротив. Она встречала его каждый раз, приходя в библиотеку. Молчаливый, незаметный, он постепенно стал важным элементом её визитов. Если она не находила его на привычном месте, то ощущала пустоту и тревогу.
Стараясь не смотреть лишний раз в сторону молодого ментала, Мариса иногда всё-таки наблюдала за виртуозным созданием схем. Северин управлял движениями пальцев так же отменно, как и собственными эмоциями, оставаясь строгим и закрытым. Вот кто с лёгкостью откроет замок тайного отдела библиотеки! Марисе казалось, что он не видит ничего вокруг, ничто не волнует холодное сердце ментала, но случалось и на себе ловила его задумчивые взгляды.
Первый осенний месяц ещё не завершился, когда она увидела в библиотеке новое лицо. Остальных посетителей Мариса уже узнавала, как старых знакомых, а милая брюнетка-эмпат за конторкой всегда была приветлива и готова помочь первокурснице. И вот появился кто-то совсем незнакомый.
Белая сияющая кожа, огненные волосы, подобранные у висков, и струящиеся на плечи крупными волнами – студентка старших курсов могла показаться красавицей, только мелкие черты лица немного портили образ. Узкое платье с синими вставками, указывающими на Ковенант Стихий, подчёркивало изгибы девичьего тела, которым она напористо наступала на Северина, не оставляя ему и шанса улизнуть.
Мариса с любопытством смотрела на эту странную пару – словно жаркий огонь пытался сызнова воспламенить прогоревшее до черноты дерево.
– Северин, ты придёшь на вечеринку? – девушка, покрутившись рядом, оперлась ладошками о стол, где работал ментал.
И в закрытом платье была заметна выпуклая, оформившаяся грудь, которую она будто стремилась продемонстрировать собеседнику, показывая с наиболее привлекательных ракурсов. Её приёмы соблазнения были примитивными, но древними, как сам мир. Для Марисы это выглядело странно и забавно.
– Нет, Грасия, – господин Брум не пожелал даже оторвать взгляда от очередного куба с изысканными завитками, отразившими сложные чары из древних свитков.
– Почему? Арвел обещал, что вы будете, – её личико приняло недовольно-капризное выражение. – Вот уж мужчины. Вы нарушите слово?
Ей удалось зацепить Северина, заставив поднять голову от работы, но Мариса со своего места видела, что лицо его не изменилось, оставаясь спокойным и сосредоточенным.
– Арвел обещал и придёт. Я слова не давал, – он стал ещё более отстранённым. – Простите, госпожа Юинг, но у меня много работы. К сожалению, не могу уделить вам время, которого вы заслуживаете.
Мариса тихо фыркнула. Устаревшая манера речи молодого Брума изрядно её повеселила. Он показался ей странным реликтом, стариком в молодом теле – довольно тоскливая картина, но отвлечься и вернуться к своим книгам никак не получалось. Мариса с удивлением заметила, что жаркая стихийница вызывает в ней непонятную досаду и недовольство.
– Ну-у, Северинчик, не будь злюкой. Неужели тебе не понравилось на прошлой встрече? Танцы до утра, хорошее вино и игры магов. У стихийников всегда весело.
Шутливый тон девицы раздражал не меньше манеры наседать, не обращая внимания на желания жертвы её темперамента.
«Вот прилипла!» – мысленно Мариса пожалела ментала.
– Нет, – наконец отложив работу, он поднялся, неторопливо убрал свитки, только скользнул взглядом по девице. – Признаюсь откровенно, я скучал и чуть не заснул.
Всё это было сказано с таким непередаваемым ледяным спокойствием, что Мариса восхитилась, а потом закрылась книгой, чтобы скрыть душивший её смех. Рыжую девицу Юинг перекосило.
– Рыба ты холодная, Рин! – выкрикнув обидную фразу, она метнулась к выходу.
Библиотекарь за конторкой сделала вид, что ничего не происходит, с улыбкой уткнувшись в свои записи. Мариса выпрямилась, силясь сохранить серьёзность, когда взгляд ментала коснулся и её. Показалось, что впервые в нём промелькнуло что-то человеческое, напоминающее смущение или сожаление, что разговор случился при свидетелях.
«Не так уж ты бесчувственен и неприступен», – радостная мысль подтолкнула её к действиям, и Мариса ринулась в бой.
Сложив книги аккуратной стопкой на столе, она подошла к рабочему месту господина Брума. Пока Мариса приближалась, он продолжал смотреть на неё. Серые глаза напоминали о холодном и глубоком море. Амарантовая сила в солнечном сплетении толкнулась, наполняя тело, смешиваясь с природным даром. Нечто похожее произошло с Марисой и на занятии, когда стажёр впервые коснулся её руки. Она захотела развернуться и сбежать, но было поздно.
– Мне необходима помощь, – просто сказала Мариса, поняв, что не продумала разговор и растерялась.
Что же, она попытается импровизировать, но уверенность в успехе улетучилась. Мариса испугалась, что выдаст себя, вытягивая из ментала сведения о хранилище и магических печатях. И стажёр видел проявление магии иллюзий при работе с кубом. Получалось, что Мариса сама делает опасный шаг к раскрытию тайны, чтобы скорее найти нужные книги и запереть амарантовую силу, способную предать её.
Она мысленно попросила господина Брума проявить чёрствость и отказать. Тогда она сможет с лёгкой душой развернуться и уйти. Как сквозь туман, Мариса услышала ответ.
– К вашим услугам, – Северин кивнул, показывая внимание к ней.
И тут Марису будто подменили. Сделав круглые от изумления глаза, она доверительно потянулась к господину Бруму, будто к старому знакомому.
– Вы здесь всё знаете, – голос почему-то сделался кукольно-писклявым, почти детским. – Правда, что в библиотеке есть эти… ну… – сделав испуганное лицо, Мариса покосилась на библиотекаря, которая занималась другим студентом, – запретные книги? Это так интересно! Так невероятно! – капелька восторга, придала словам непосредственности и наивности.
Мариса внутренне застыла, а для ментала продолжила неумелую игру. Зачем она изображает невесть что? Самой стало неприятно и тошно. Похоже, что Северин подумал то же самое, потому что чуть отступил от неё назад. Застигнутый врасплох он изменился в лице, показав удивление и нарастающее презрение к глупой девице.
Она же, как будто не заметив манёвра, прильнула ближе, почти касаясь его. Зашептала горячо, быстро перебирая словами, посыпавшимися горохом:
– Расскажите мне. Они там? За дверью? – Мариса усердно хлопала ресницами, открывала в изумлении рот и старательно изображала недалёкую первокурсницу. – Какие книги? О чём они? А вы их читали?
Северин растерянно молчал, застигнутый врасплох странным поведением студентки. Он стоял так близко, что Мариса слышала его неровное дыхание. Она не сдавалась. Заигравшись, стремясь убедить, невольно положила ладонь ему на грудь. Мариса и не заметила, как прильнула к молодому менталу. Она горела лишь одной идеей.
– И магические печати сложные. Это чтобы никто не украл книги? Никогда бы не сплела! Дар у меня совсем слабенький. А вы наверняка умеете. Вы же такой умный и… сильный…
Не верилось, но уголки губ ледяного принца дрогнули, являя миру подобие улыбки.
«Поддался», – с горечью подумала Мариса.
Тут же она ощутила, как тёплая рука Брума коснулась локтя. Стало жарко. Взгляд прояснился, когда в нём мелькнуло понимание и ирония, которые Северин немедленно скрыл за обычной холодностью.
Поток слов, готовых сорваться с языка Марисы, застыл. Остро, всем существом она ощутила звенящую ниточку, натянутую между ней и менталом. Это было нечто, напоминающее немой зов, которому хотелось довериться. На мгновенье отступили даже паника и сомнения. Лицо Северина с немного резкими, но правильными чертами оказалось совсем близко от её лица. Не желая того, она вздохнула и облизнула губы, пересохшие от волнения.
Ментал наклонился к самому уху девушки и прошептал:
– Вероятно вы устали, студентка Дэй? Трудно притворяться, что ты глупее, чем есть. Правда?
Натянутая струна между ними рассыпалась, как старые чары. Пришла неловкость от прикосновения к малознакомому мужчине, а его рука, сжавшая локоть, будто обожгла до боли в груди и мерзкого привкуса во рту. Чувствуя, что краснеет, Мариса яростно вырвалась, хотя удерживать её Северин и не собирался. Она отшатнулась. Тело била крупная дрожь. С трудом поборов порыв вцепиться в лицо чужаку, отбиваться пока хватит сил, она протолкнула слова сквозь зубы.
– Не прикасайтесь ко мне! Никогда! – боль выплеснулась из Марисы с неожиданной резкостью, окрасив пальцы амарантовым сиянием.
Она побежала к выходу, забыв о вещах, но успела услышать за спиной мягкий голос библиотекаря:
– Ты сегодня такой популярный, Рин.
