Текст книги "Сломанная печать (СИ)"
Автор книги: Иванна Осипова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)
11.
Спустя десять минут она уже шла по узкому коридору, следуя за комендантом. Он полностью закрыл ей обзор. Взгляд Марисы невольно упирался в сгорбленную широкую спину, обтянутую клетчатым жилетом. Мужчина недовольно сопел, цепляясь чемоданчиком за выступы и повороты.
– Тут комната, – он почти бросил вещи Марисы на пол у двери и отдал ей тяжёлый ключ. – Правила проживания с внутренней стороны входа. Уборка по понедельникам. И сами следите за порядком. Тут вам не дома с няньками-служанками. Чайная на первом этаже. Расписание занятий и информация для первокурсников у куратора, – мужчина монотонно повторял давно заученные фразы. – Второй ключ у соседки.
– Соседка? – она удивлённо переспросила, но комендант удалился, громко топая стоптанными сапожищами.
Конечно же, Мариса ничего не знала об особенностях уклада жизни в общежитии Академии. Она рассчитывала на крошечную комнатку, где могла бы уединиться и заняться практикой, когда достанет учебники, которые упоминал старый Крэнк. Близко знакомиться с другими студентами Мариса не собиралась. Но в результате получила комнату средних размеров на двоих. Здесь было всё необходимое для обычной жизни: узкие кровати, шкаф, полки под книги и безделушки, столики для работы с бумагами, одно кресло и несколько стульев. За неприметной дверью скрывалась ванная.
Обстановка показалась Марисе очень скромной, казённой, но она была рада и этому. Всё лучше, чем на драном матрасе в ночлежке. Смущало её только второе спальное место. Присев на одну из кроватей, она долго смотрела на аккуратно застеленное однотонное покрывало и вздрогнула, когда в замке лязгнуло сталью. Чужой девичий голос ойкнул, и дверь широко распахнулась.
– Не знала, что открыто, – громкий голос черноволосой и шустрой девушки мигом заполнил всё пространство комнаты.
Кинув большой мешок на свободную кровать, она протянула руку в сторону открытой двери. Мариса поджала ноги, когда порыв ветра пронёсся по полу. Чемодан соседки самостоятельно въехал в комнату, а дверь захлопнулась.
«Стихийница», – неприязненно подумала Мариса и невольно съёжилась.
Она ни с кем не собиралась общаться в Академии, особенно с сензитивами. Доверять импульсивным и неистовым магам стихий нельзя – это Мариса усвоила хорошо. А девчонка, глядя на молчаливую соседку, прищурила тёмно-синие глаза, театрально ткнула пальчиком и выпалила:
– Ты – эмпат! Или ментал? – она нахмурилась, соображая, потёрла лоб. – Наверное ментал!
– Эмпат-лекарь, – сдержано подсказала Мариса.
Расставаться с выстроенной невидимой стеной она не желала, разглядывая соседку с опаской и строгостью.
– Уф, хорошо, – стихийница заулыбалась. – Менталы такие скучные. У меня брат ментал. Знаю о чём говорю. Зануда ужасный, – девчонка будто и не замечала насторожённости Марисы.
У неё был забавный выговор – мягкие звуки она произносила твёрдо и резко. Подвижное симпатичное личико мгновенно отражало всю гамму чувств и эмоций, а белая фарфоровая кожа легко краснела.
– Келена Эббис, – она без спроса уселась рядом с Марисой, крутила головой, изучая новое жилище, за мгновенье подскочила и убежала в ванную.
Послышался грохот, потом потекла вода.
– Здорово! Водопровод! У нас дома всё ещё слуги носят вёдрами. Такая дыра. Невероятная скука, – стремительная Келена выглянула из ванной. – Так как, говоришь, тебя зовут?
– Мариса, – запнувшись она не сразу продолжила. – Мариса Дэй.
– А ты откуда, Мариса? Я сама с Севера, – теперь внимание Келены досталось шкафу, дверцы жалобно скрипнули, настолько резко их распахнули.
Слишком громкая, быстрая и горячая стихийница сунула нос во все уголки комнаты. Мариса знала, что после нескольких лет в Академии сензитивов обучали сдерживать порывы, а пока ей казалось, что перед глазами пляшет неприручённое пламя.
– Из Истеда, – неохотно ответила Мариса.
– Местная? Почему дома не живёшь? Ой, прости, – Келена на миг остановилась, ущипнула себя за руку. – Я такая болтушка. Утомила тебя уже. Не обращай внимания. Я часто буду что-нибудь спрашивать, если не хочешь, просто не отвечай. Я пойму.
Её искренняя улыбка показалась бесхитростной и открытой. Мариса промолчала.
+++
Несколько дней до начала учёбы пролетели быстро. Мариса привыкла засыпать под болтовню Келены, с которой, как оказалось, ей предстояло ходить на одни занятия. Поток первого курса состоял из студентов разных направлений. Базовые дисциплины осваивали вместе, редко разделяясь для некоторых практикумов по специализации. Правила Академии предписывали не противопоставлять друг другу магов, содействовать сплочению и совместной работе. В магической практике присутствовало немало важных заклинаний, требовавших одновременного сплетения чар адептами разных школ.
Разговорчивая и весёлая стихийница неожиданно понравилась Марисе. Она смирилась с постоянным бодрым зудением над ухом, умея отгораживаться, когда это необходимо. Огонь, бушевавший в Келене Эббис, совсем не пугал, озаряя всех, кто находился рядом, ярким и согревающим светом. Выносить неугомонную соседку было проще, чем бесцеремонных девиц из доходного дома. Магистр Дэй остался доволен, что «его девочка» нашла себе подругу. Разубеждать лекаря Мариса не стала.
В центральную залу, где сходились три крыла главного здания, Мариса и Келена пошли вместе. Накануне всем первокурсникам выдали нашивки в соответствии с их даром. Об одежде Ковенанта каждый должен был позаботиться сам, если желал. Вечером девушки пришили цветные лоскутки с символом своей магии на платья.
– Тебе бы пошёл золотистый, – Келена схватила Марису за плечи, насильно развернула к свету, изучая, как нашивка смотрится на одежде. – Красивые янтарные глаза… Жаль, могли бы и платья сшить. Брат говорил, что раньше для всех изготавливали форму, а теперь ректор Лазар экономит на всём, – она перевела взгляд на синий лоскуток – цвет мага стихий и надула губы.
Мариса хотела сказать, как ей не понравился Игнасиус Лазар, но вовремя прикусила язык. Не стоит откровенничать с Келеной. Подруга не всегда успевала за потоком мыслей и словами, вылетающими из неё со скоростью хорошо сплетённого заклинания.
– Интересно, как в Академии с развлечениями?! – Келена стремительно меняла темы. – Брат рассказывал о вечеринках с танцами и играми. Ты бы хотела попасть на такую?
Подружка чаще слышала только себя. Марисе не требовалось отвечать. Промолчала она и в этот раз. В Академии было только одно место, куда она стремилась попасть – библиотека. Чем скорее запретные учебники окажутся в её руках, тем безопаснее для самой Марисы и окружающих. Приёмов, выученных вместе с опальным магом Крэнком в трущобах Истеда, оказалось слишком мало. Она помнила, как чуть не подвела Виктора во время разговора с ректором.
– Мы рано пришли, – затараторила Келена. – Подожди меня у барельефа. Вон там, – она махнула рукой. – Возле Зала Иллюзий. Я сейчас… Мне надо… Я так волнуюсь из-за первого дня! Даже живот свело. Надеюсь, куратор будет молодой и симпатичный, – ловко лавируя между студентами, соседка убежала.
Торопиться Мариса не стала, поправила расшитую сумку, скрестила руки, прижимая её к телу, словно щит. Собираясь, она взяла с собой книжечку для записей, которую накануне подарил магистр Дэй, несколько отточенных карандашей и прочие необходимые вне дома вещи. Стипендию её ещё не выдали, поэтому Виктор позаботился о монетах для Марисы.
В широком и шумном коридоре она снова почувствовала волнение и неудобство. В бедном квартале до нищей девчонки никому не было дела. Там она легко могла избавиться от ненужного внимания, отвести глаза, внушить нужные ей чувства, чтобы спастись. Среди магов такие фокусы не пройдут. А вокруг постоянно перемещались и разговаривали люди. Чужие и опасные. Каждый из юных магов или опытных магистров случайно мог раскрыть секрет Марисы. Она слишком мало знала об амарантовой силе, чтобы спокойно существовать среди владеющих даром магии.
Несколько спешащих студентов наткнулись на девушку, одиноко стоящую посреди галереи. Мариса точно очнулась, собралась и выпрямилась, расправив плечи. Ей нельзя раскисать, никак нельзя. Лёгкой добычей для службы безопасности или любого противника она не станет, покажет, что и маленькая мышка умеет кусаться, защищая право на жизнь.
Возле входа в Зал Иллюзий быстро нашлось свободное местечко. В первый день учёбы здесь собирали новичков. Мариса пришла первой. Чтобы занять время она принялась разглядывать барельеф «Памяти погибших». Застывшие в движении фигуры магов вызывали боль и отчаянье, испытанные участниками рокового ритуала. У Марисы защемило в груди. Наверное, при создании композиции не обошлось без эмпата. Те, кто выбирал направление искусства, умели вкладывать чувства в предметы, передавая эмоции другим людям.
Она быстро пробежалась глазами по списку пострадавших. Юинги, Брумы, Фолэнты, Талесы… Самый цвет древней столичной аристократии. Никто не знает, насколько болезненной была их смерть. И только одного имени там не было. Мариса отвернулась. В глазах защипало. Долгое время она отталкивала от себя любую мысль о вине отца. Пришёл момент признать, что Фрост Талес ошибся, настояв на обновлении печати. На острове Мариса часто слышала пересказы истории гибели магов. Многие считали, что толкователь Талес не просто просчитался, планируя ритуал, а совершил намеренное преступление.
«Преступница и дочь преступника», – с горечью подумала Мариса.
Чуть заметное движение рядом отвлекло её от раздумий. Возле барельефа она находилась не одна. Молодой ментал, если судить по чёрному сюртуку с серебряными пуговицами, появился так тихо, что Мариса не сразу его заметила. Строгое лицо с плотно сжатыми тонкими губами не выражало и намёка на эмоции. В Марисе проснулось любопытство эмпата. Её дар был сломлен, но некоторые простейшие навыки сохранились. Какая-то тонкая нить внутри неё отозвалась, ощутив сродство со стеной льда, закрывающей незнакомца от мира.
Он ни на кого не смотрел, не пытался стать частью, бурлившей вокруг общности студентов. Он существовал сам по себе. Сосредоточенный и бесчувственный. Дар Марисы немного подсказал ей. И ещё сквозь собственную стену она ощутила укол вины за отца. У молодого ментала погиб кто-то из родных во время ритуала. Очевидный вывод причинил неудобство.
Мариса сделала маленький шажок в сторону, оставляя для чужого, глубоко скрытого горя больше пространства. Погружённый в созерцание барельефа молодой человек и не посмотрел на миниатюрную первокурсницу. Памятную доску он явно видел не первый раз. Судя по возрасту, ментал был выпускником Академии и каждый год отдавал дань скорбному прошлому.
Мариса не хотела его навязчиво рассматривать, но невольно задержала взгляд на тонком, немного резком профиле. Одёрнув себя, она сосредоточилась на студентах, заполнивших коридор. Горящие интересом глаза и ошарашенные лица некоторых юных магов подсказали, что часть из них в Академии первый раз. По галерее этажа бодро бежала Келена. Соседка помахала рукой, но молодой мужской голос снова отвлёк Марису.
– Северин!
Один из студентов, круглолицый и улыбающийся, стоял у лестницы в крыло сензитивов и обращался к мрачному менталу. Тот не ответил, однако пошёл к приятелю. Людской поток плавно обтекал его, рассекающего бурное человеческое море. Ментал оставался непричастным к смеху, разговорам и прочим проявлениям обычной жизни, которые, как показалось Марисе, считал занятием глупым и бессмысленным.
– Эталон ментала, – проворчала она себе под нос, тут же вычеркнув встречу из памяти.
12.
Щебетание Келены полностью захватило внимание Марисы. Постепенно собирались остальные первокурсники. Шустрая подружка немедленно перезнакомилась со всеми, неизменно добавляя:
– А это Мариса. Мы живём в одной комнате.
Оказавшись среди студентов, Мариса немного растерялась. Неловко испытывать на себе любопытные и изучающие взгляды, если привык скрываться и держаться в тени. Юные и горячие отпрыски аристократических семей вели себя раскованно и напористо. Каждый хотел показать себя и больше узнать о других. Активные стихийники шумно обсуждали будущие занятия, хвастаясь успехами дома. Будущие менталы смотрели на всех немного с презрением, считая несдержанных сензитивов недостаточно умными, а тихих эмпатов слабыми в магии.
– Какой симпатичный, – быстро и горячо шептала Келена на ухо подруге, указывая взглядом на юного рыжеватого ментала, брезгливо кривившего полноватые губы.
– Юинг, наверное, – Мариса чувствовала, что переоценила собственные силы, колени задрожали. – И такой же надменный.
Она не думала, что будет настолько тяжело преодолевать себя. В груди ворочались волнение и тревога. Хотела бы и Мариса чувствовать подобную свободу, живую радость молодости и беззаботности. Только её счастье никогда не было долговечным.
– Ох, ты такая бледная, – Келена сочувственно погладила её по плечу.
– Душно, – сдавленно прошептала Мариса, лица одногруппников сливались в серую массу.
«Ты сильная! Соберись! Прошлого не было. Забыла всё. Выкинула в море. Дважды отреклась», – с досадой подумала она, осторожно распаляя амарантовую силу.
Маг научил девочку восстанавливаться, забирая от огня чуждого дара маленькие частички. Особое искусство состояло в том, чтобы не разбудить опасное пламя, но получить помощь. Мариса добавила немного лекарских заклинаний в упражнение и удовлетворённо вздохнула – в этот раз всё получилось. Хороша бы она была, сделайся видимыми всполохи запретной магии прямо посреди Академии.
Когда появились кураторы, разделившие между собой заботы о первокурсниках, Марисе и правда стало лучше. И не только из-за чар. Она согласилась на предложение магистра Дэя, чтобы разобраться в проклятом даре, который оказался сильнее врождённого и приносил ей только неприятности. Ничто другое не должно касаться сердца. Она надёжно заперла чувства и душу от взглядов и слов.
Кураторов было трое. Ровно по числу Ковенантов. Несмотря на учёбу в общем потоке, проблемами студентов и всей организацией занимался тот, кто хорошо понимал суть дара каждого из учеников.
Ожидания Келены не оправдались – молодых и симпатичных кураторов им не предложили. Ментал из рода Наддов казался невероятно древним и отрешённым стариком с крючковатым носом и острым выступающим подбородком. У юных магов Ковенанта Разума вытянулись лица. От преподавателя веяло холодом и строгостью. В дальнейшем и им предстояло стать юными копиями магистра Опримуса Надда.
Куратор стихийников отличался военной выправкой и тут же пообещал всех научить дисциплине и самоконтролю. Сензитивы-первокурсники переглянулись, а Келена нервно хихикнула, за что удостоилась особо недовольного взгляда от мага. Ойкнув, она попыталась спрятаться за спинами мальчишек. На самом деле ничего нового старый вояка не сказал – особенности подготовки магов этого направления и состояли в обретении полного контроля над силами стихий.
Зато эмпатам досталась улыбчивая дама – кругленькая, невысокая и спокойная. В жёлто-золотистой мантии она словно сияла маленьким солнцем посреди общей залы. Эмпатка попросила называть её магистерс Астрид и не смущаться, если возникнут вопросы. Мариса и остальные будущие лекари и маги искусств остались довольны.
После нескольких общих приветственных слов новоиспечённым студентам пообещали экскурсию по Академии. Но вначале ненадолго задержали у барельефа.
– Знаете ли вы, что это за место? – Куратор-стихийник обвёл огненным взглядом первокурсников.
– Знаем… Знаем… – раздались нестройные голоса.
– Здесь была магическая печать, – рыжеватый мальчик-ментал, который так понравился Келене, немного свысока посмотрел на заробевших однокурсников. – Печать запирала Зал Иллюзий, где казнили креаторов. Толкователь Талес ошибся в расчётах. Произошёл взрыв, когда столкнулись противоположные магические схемы и заклинания.
– А я слышала, что Талес собирался заполучить себе силу креаторов, – вмешалась высокая девица с белыми будто снег волосами, красиво уложенными в косы.
«Фолэнт. Одна из них», – со злостью подумала Мариса.
Амарантовый огонь всколыхнул в ней ненужное и опасное. Почти как в прошлом, которое Мариса стремилась забыть. Она глубоко задышала, хватая ртом воздух.
– Опять плохо? – мягко прошептала Келена, просунув руку под локоть подруги. – Станешь падать, я тебя поймаю.
– Падать? – Мариса мотнула головой, отгоняя страшные образы, внезапно заполнившие сознание.
– В обморок. – Пояснила соседка, заглядывая в побледневшее лицо девушки.
– Ну вот ещё!
Выпрямившись, Мариса сжала зубы. Никаких обмороков она не планировала. Не дождутся! Это первый день такой трудный. Она привыкнет пропускать слова мимо сердца, как делала в доходном доме. Научится смотреть прямо в глаза Юингам и Фолэнтам, перестанет вздрагивать при упоминании толкователя Фроста Талеса.
– Тише-тише, дети, – улыбчивая эмпатка-куратор подняла руку, призывая всех к порядку. – О мотивах Талеса нам ничего неизвестно, но все семьи и спустя десять лет скорбят о потери родных. Это место в Академии напоминает нам о трагедии. Не станем осуждать, но будем помнить.
Мариса с благодарностью посмотрела на женщину, пусть та и не знала, что сейчас сделала для одной из студенток. На сердце потеплело.
– Молодой человек упомянул креаторов, – голос у старика Надда скрипел, но звучал размеренно и весомо. – Напомню, что с древних времён существовало три магических Ковенанта: Разума, Чувств и Стихий…
– Почему мы последние?! – возмутился кто-то из сензитивов. – Все знают, что эмпаты самые слабые маги. А менталы так долго готовят свои заклинания, что враг скорее умрёт от старости, чем от магии.
– У-у-у, – осуждающе загудели будущие лекари, перебивая гогот стихийников.
Острый и холодный взгляд учителя-ментала, заставил парнишку втянуть голову в плечи. Старик промолчал, но явно запомнил шутника.
– Когда лежишь в дерьмище на поле боя, истекая кровью, тебе без разницы, кто сильнее! – Рявкнул куратор от стихийников. – Лишь бы с того света вытащил.
Подождав полминуты, пока студенты успокоятся, куратор-ментал продолжил рассказ.
– Итак… Три Ковенанта – основа нашего мира. Вы принесёте клятву своему магическому дому, завершив обучение. Запомните, птенчики, главное. В старые времена существовал и четвёртый Ковенант. Менталы – это закон и наука. Эмпаты – целительство и искусство. Сензитивы – оборона и сила стихий. Креаторы – иллюзии, обман и предательство. Тайное искусство мог практиковать любой маг, но слава толкователям и королевской власти, что они запретили грязное колдовство.
Старик словно втыкал слова-иглы в сознание новичков. По спине Марисы пробежало холодом и страхом. Ей казалось, что сейчас все поймут, узнают об амарантовой силе. Постыдная тайна перестанет быть секретом, и толпа во главе с жестоким куратором набросится на девушку, посмевшую коснуться запретного.
А пока он торжествующе смотрел на первокурсников, убеждаясь в силе своего слова.
– Магов иллюзий казнили в зале за этой стеной, – старик указал на барельеф. – Они замыслили свергнуть нашего короля, захватить власть и подчинить прочие Ковенанты одному. Предатели и лжецы. Ваша обязанность строго соблюдать закон и никогда не практиковать запретную магию, способную погубить сотни людей. Ваш долг – сообщать о каждом, кто встанет на путь четвёртого Ковенанта.
– Его родич сидит в Совете, – парни переговаривались за спиной девушек. – И был при взрыве.
– Поэтому старикан такой напыщенный законник?
– Надды, они все такие.
– Эй! – влез третий голос. – Это мой род, и я попросил бы…
Мариса потеряла нить спора, погрузившись в раздумья. Если бы было возможно, она бы убежала. Первый порыв спрятаться, вновь притвориться нищей бродяжкой она подавила, но поняла, что с этой минуты должна стать вдвойне осторожнее и внимательнее. Никто не пожалеет дочь Фроста Талеса, преступника, забравшего жизни. Ни один маг не испытает сочувствия к эмпатке, практикующей заклинания креаторов.
«За что мне это? За что?» – беззвучно простонала Мариса, провела ладонью по лицу, показавшееся очень горячим.
А вокруг чужие лица. Никогда Мариса не чувствовала себя настолько одинокой, как среди равных себе.
«Знали бы они! Ни один не встал бы рядом», – тайны начали жечь сердце.
Келена снова заботливо обняла за плечи. На этот раз промолчала, но попыталась поддержать, посчитала, что чувствительная соседка переволновалась. Мариса ответила успокаивающим взглядом, как бы говоря: «Не переживай, я в порядке». Она подумала, что обязательно найдёт способ избавиться от чуждой основному дару силы. Маги иллюзий специально долго тренировались, чтобы заполучить запрещённые способности. То, что произошло с Марисой, только случайность, последствие нелепого стечения обстоятельств. Когда-нибудь запертая магия иссякнет, следа не останется, как это было три года назад.
Завершив историю с Ковенантами и магической печатью, кураторы провели первокурсников по зданию Академии. Экскурсия потекла плавной рекой, без ярких эмоций или событий. Мариса слушала вполуха, думая о своём, но подмечала расположение кабинетов. И она не ошиблась, взглядом выхватила табличку с надписью «Библиотека», невольно свернула туда.
– Мариса, – подруга дёрнула в другую сторону, затащила в толпу. – Не потеряйся. Ты такая рассеянная.
Группа остановилась у ближайшей к библиотеке двери. А Марису так и тянуло вернуться назад, выскользнув из толпы.
– Будьте внимательны, – строго сообщил куратор-стихийник. – Сейчас мы войдём в лабораторию точных измерений. Далеко не проходите. Руками ничего не трогайте. Никаких магических фокусов.
Сгрудившись на пороге, толпа всё-таки протолкнула часть студентов в ярко освещённое помещение. Мариса, которая всё время шла позади, была вынесена волной в первые ряды. Да и Келене не терпелось поглазеть на магические опыты. Соседка не выпускала руки Марисы и повсюду вела за собой.
Они зажмурились – свет магических ламп, блеск множества стеклянных и металлических сосудов резал глаза. Куратор-эмпат с улыбкой рассказывала, какие исследования проводят в лаборатории.
– Сила магии. Особенности применения заклинаний при разных погодных условиях, физиологические процессы. Различия в сплетении чар у Ковенантов. Разлом и влияние стресса на функционирование дара…
Перешёптываясь, студенты крутили головами, пытаясь увидеть каждую мелочь. Молодой помощник, показавшийся знакомым, ловким движением выставил на ближайший стол вещицу – крупный белый кристалл на подставке, накрытый стеклянным колпаком.
– Каждый дар имеет свой цвет, – продолжала магистерс Астрид. – Кристалл может показать силу и направление дара. Арка на входе в Академию работает по тому же принципу, откликаясь на вашу суть. Она показывает цвета эмпатов, менталов и стихийников. В прежние времена символы амарантового оттенка указывали и на креаторов. После запрета магии иллюзий и казни адептов их письмена уничтожили, – прежняя улыбка исчезла с круглого лица куратора, сухие факты она подавала отрывистым и бесцветным голосом, но завершила речь эмоционально. – Чистое варварство!
– Госпожа Астрид, не нам судить о законах, – строго напомнил ментал Надд. – На это есть толкователи.
Все затихли, почуяв грозу, но женщина спокойно кивнула лаборанту, призывая продолжать опыт. Тот осторожно снял стеклянный колпак.
– Я кладу ладонь на кристалл, – поясняла магистр Астрид. – И он начинает светиться.
Первокурсники зааплодировали, когда молочная белизна минерала наполнилась золотистым сиянием. Дар куратора горел ярко и сильно.
– А теперь кто-нибудь из вас, – жестом заправского фокусника лаборант обвёл присутствующих. Вот вы, барышня.
– Я?! – Мариса попыталась сделать шаг назад, когда взгляд молодого учёного остановился на ней.
