Текст книги "Сломанная печать (СИ)"
Автор книги: Иванна Осипова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)
51.
Оставив самодвижущийся экипаж на окраине некрополя, они преодолели остальной путь пешком. Спустились по истёртым ступеням в склеп семьи Брумов. Снаружи он походил на небольшой дом, возведённый из серого гранита. Давным-давно лучшие мастера королевства тщательно обработали камень и украсили искусной резьбой.
Мариса с грустью подумала об отце, могила которого находилась на дне пролива. Она никогда не сможет прийти к Фросту Талесу, чтобы проститься или вспомнить, каким он был. О нём теперь напоминало море и магическая завеса у острова Юингов.
На нижней площадке Северин использовал куб для освещения короткого прохода и залы, где в строгом порядке стояли каменные саркофаги.
– Здесь будет моё место.
Он положил руку на раскрытый гроб. Толстую верхнюю плиту оставили сдвинутой ровно настолько, чтобы поместить тело, когда придёт срок. Тонкие губы Северина чуть заметно дрогнули – иронично и нервно.
Мариса промолчала, разглядывая высеченные на саркофагах имена и символы Ковенантов с гербом дома Брумов. Холод сделался пронизывающим и неприятным. Двойственный смысл слов Рина зацепил тоской. Предстоящий ритуал пугал своей непредсказуемостью. Острый ум ментала придумал почти невозможное. В тренировках они никогда не заходили за определенную опасную границу. Северин щадил чувства любимой.
Подышав на пальцы, она поторопилась с защитными чарами. Мягкое золотистое свечение проступило на стенах, складываясь в узоры магии эмпатов. Тёплый воздух вскоре коснулся кожи.
Рин успел, не торопясь, обойти залу, недолго постоять возле захоронений отца, матери и сестры.
– Сюда, – он позвал Марису, тихий голос сорвался в хрип.
На саркофаге Вистианы мастер высек образ юной девы и стилизованные цветы. Пальцы мага погладили гранит.
– Прости, Висти, но мы потревожим тебя, чтобы дать покой навсегда.
Он посмотрел спутнице в глаза долгим взглядом, сам расстегнул крючки, забирая накидку. В какой-то момент он рывком привлёк Марису к себе, обхватил лицо ладонями. Его поцелуй отдавал горькой нежностью и прощанием.
– Если ничего не выйдет, уходи. Расскажешь командору из службы безопасности, что произошло. А для меня уже и место готово, – Брум усмехнулся.
– Всё получится, Рин, – разозлившись, она ударила кулачками ему в грудь. – Не смей бросать меня!
Обнявшись, они недолго простояли так, дожидаясь, когда дары всколыхнутся, обретая большую силу. Затем Северин расстелил обе накидки внутри пустого саркофага, снял сюртук и свёрнутым положил туда же.
– Где ты стоишь? – сурово спросил он.
– Всегда в изголовье. Лицом к происходящему, – заученно повторила Мариса.
Расположившись в ногах саркофага Вистианы, маг засучил рукава туники, обнажая узкие красивые кисти. На граните перед ним лежали готовые артефакты. Некоторые из них помогала записывать и Мариса. Грани кубов горели амарантовыми узорами среди золотых и зелёных нитей. Ментал тщательно перенёс необходимые чары на могилу сестры.
На подготовку места для Северина ушло несколько минут. Гранит хорошо принимал магию целителя. Пальцы Марисы не чувствовали холодного камня или шероховатой поверхности. Она отдавала свет дара, чтобы это место хранило Рина пока продолжается ритуал. Вложила всё умение и любовь вместе с силой креаторов.
– Я не позволю ей подойти к телу, – с решительным напором Мариса посмотрела на мага.
– Ты сделаешь так, как договорились.
Он дал понять, что не желает спорить и поставил на могильную плиту песочные часы.
– Знаешь, когда перевернуть.
Казалось, он злится на что-то, но Мариса знала, что маг сосредоточен и разум его постепенно отсекает ненужные чувства. С отрешённым и чужим лицом он зачаровал собственный саркофаг магией ментала. Камень отозвался мягким внутренним сиянием.
– Приступаем?
Мариса кивнула, во рту мигом пересохло, а ноги сделались ватными. Она вцепилась пальцами в край пустого гроба. Нельзя показывать Рину, что боишься. Нельзя подводить его. Магу не на кого рассчитывать, кроме неё. С тяжёлым сердцем Мариса смотрела, как он режет ладонь и прикладывает руку к саркофагу Вистианы. Маленькая передышка для эмпата. У лекарей имелись свои способы успокоиться. Когда Брум вернулся, она ответила спокойным мягким взглядом.
– Помни, что я люблю тебя, Рин.
Суть ментала уже полностью владела сознанием мага. Ледяная броня бесчувствия ничего не отразила. Все слова любви он сказал раньше, и Марисе этого было достаточно. Точно бездушный механизм, совершающий привычные действия, Северин лёг внутрь саркофага. Пальцы сжимали куб с горящими амарантом гранями.
– Вся моя любовь тебе, – очень тихо прошептала Мариса, чтобы не отвлекать мага, и положила ладонь ему на плечо.
Чары целителя, все нужные защиты, которые она успела изучить, должны спасти Рина. Ледяные иголочки ужаса кололи спину, дыхание сбивалось. Но больше Мариса не обращала внимание на страх, пытавшийся пробиться к сердцу. Она – лекарь. От её собранности и спокойствия зависит жизнь того, кто стал самым близким. О себе Мариса думала в последнюю очередь, хотя и на ней стояло немало защит. Она справится.
Мариса покосилась на песочные часы. Не время начинать отсчёт. После у них будет ровно полчаса. Она вернулась взглядом к Северину. Маг лежал, прикрыв глаза, а пальцы быстро касались граней куба в руке. Под кожей, там, где тело не было прикрыто одеждой, уже виднелись амарантовые дорожки артерий. Рин будто наполнялся магией иллюзий, и она проступала всё сильнее и сильнее. Скоро он станет особенно уязвим для смерти. Маг собирался сам пройти за грань.
Проверив пульс на шее Северина, Мариса наблюдала. Тревога обострилась, сковала льдом сердце. Чёрный проём входа в зал напоминал разинутую пасть чудовища. Она ждала, что вот-вот оттуда вырвется Вистиана, а они не успеют довести подготовку до конца. Холодный ветер стелился по полу. По углам что-то шуршало. Мариса слышала собственное дыхание, и только его. Она единственный живой человек в склепе? Маг справился так быстро?
Пульс Северина замедлился, она еле различала редкие удары. Мариса не понимала, зачем позволила любимому так рисковать. Строгое лицо Рина, ставшее вначале почти белым, покрылось тонкой дымчатой вуалью. Шея, руки источали амарантовую силу. Амаранта становилось всё больше и больше. Она настолько привыкла к этому цвету, что яркий всполох в другом конце зала не показался странным, но спустя мгновение внутри оборвалась тонкая натянутая струна волнения и готовности ко всему. На миг Мариса растерялась.
– Пришла… Вистиана.
Вряд ли Северин слышал её, шептавшую, беззвучно шевелящую губами. Зато иллюзия, плывшая по склепу, замерла. Вистиана медленно разворачивалась всем корпусом вправо и влево, затем опять вправо, пролетая несколько клеточек гранитного пола. Казалось, она принюхивалась. Запах родной крови звал её.
Целительский дар поддерживал в Северине жизнь, которую он доверил Марисе. Прекращать опасный опыт было поздно. Тело ментала стало холодным, и у Марисы бесконечно ныло в груди. Они должны успеть! Неужели всё напрасно? Сдерживая слишком громкое дыхание, она проследила за иллюзией.
Вистиана склонилась к кровавому следу на саркофаге. Крик или визг прозвучал почти победоносно. Резко развернувшись в сторону магов, она приближалась. Волосы юной иллюзии разметались и струились багровой волной, ноздри точёного носика раздувались. И тут Мариса поняла, что пора перевернуть песочные часы. Это был тот самый момент, о котором говорил Рин.
Полупрозрачная амарантовая фигура Северин Брума поднялась из гроба. Оттолкнувшись от камня, он кинулся навстречу сестре, чтобы не дать ей добраться до Марисы и собственного почти неживого тела.
Всё шло по плану, но всё равно сбило с ног внезапностью. Сердце Марисы выскакивало горлом. Одна рука лежала на шее мага, пальцы пытались уловить хотя бы робкий удар крови в артерии. Взгляд впился в тонкую струйку песка, заполнявшую пока пустую часть колбы. Она не могла долго смотреть, что происходит между братом и сестрой. Для неё все события состояли из коротких и страшных вспышек, где она не всегда различала кто берёт верх.
Вот две невесомые фигуры встретились среди саркофагов. Закружили, узнавая друг друга, отпрянули после первого соприкосновения. Вистиана будто не верила, что желанная цель сама пришла в руки…
Удар сердца. Крупицы песка падают на дно чаши.
Крик Вистианы, разрезающий пространство на части. Жуткий и гулкий, он долго гулял под сводами склепа. Раздувшееся от мощи и ярости иллюзорное тело возвышалось рядом с такой маленькой стройной иллюзией брата. Перекошенное ненавистью, когда-то милое лицо пульсировало алым. Распахнутая пасть чудовища. Волосы змеями заклубились рядом с амарантовой фигурой мужчины…
Удар сердца. Песчинка к песчинке сливается в маленькую горку.
Мариса задохнулась, увидев, как маг спокоен, точно всё решил для себя, и дожидается закономерного исхода. Он и не думал защищаться от той, что послана убить его. Северин раскинул руки, открываясь для атаки Вистианы. Всей грудью, всем существом…
Удар сердца. Стекло перестало быть прозрачным. Так много песка и так мало мгновений для жизни.
Мариса замерла от удивления. Северин стоял, обнимая Вистиану, гладил по волосам, точно сам был старшим братом. И она таяла в его таких же незримых руках. Секунды, и от иллюзии девушки не осталось и следа. Облачко амаранта осело на гранит пола. У мага на ладони осталось маленькое солнце, которое он понёс к могиле сестры…
– Рин, время! – Мариса чуть ли не подпрыгнула на месте.
Кончики пальцев еле ощутили удар сердца. Последние песчинки упали с высоты. Широко распахнув глаза, она смотрела, как Северин развернулся и кинулся к гробу. Иллюзорной тенью он преодолел оставшееся пространство, чтобы слиться с остывающим мертвецом. Время вышло.
52.
После ритуала Мариса несколько дней восстанавливала силы и пыталась забыть, как возвращала к жизни своего Рина. Тяжело было выкинуть из памяти ощущение остывающего тела под пальцами, тишину вместо сильного биения сердца. И только дар ментала упрямо взывал к золотому свету в Марисе. Наверное, их связь и помогла вытащить Северина. Целительную силу она собирала и тонкой пробивающей молнией ударяла в грудь мага.
Когда Рин задышал, Мариса без сил сползла на пол, цепляясь за саркофаг.
– Ты обещал не оставлять меня одну, – она закрыла лицо рукой.
– И я вернулся, моя девочка, вернулся. К тебе и благодаря тебе. Поднимайся, камень холодный.
Он помог ей встать, прижал к себе. Северина самого качало, а в лице не было и кровинки. Кое-как они выбрались наверх и отыскали экипаж. В Академии Мариса попросту упала лицом в подушку, еле стащив перед этим с себя одежду. Утром проспала занятия. Мариса не поднялась даже к практикуму по защитному целительству. Ближе к вечеру Келена попыталась растормошить подругу.
– Ты заболела? Не пугай меня, Ма́ри! Я сказала магистру Вотерсу, что ты плохо себя чувствуешь, поэтому пропустила «Общую магию». Если бы не господин Брум, то сошла бы с ума от беспокойства.
Имя любимого заставило Марису оторвать растрёпанную голову от подушки.
– Рин? Он говорил с тобой?!
Её сонный взгляд оставался рассеянным и блуждал по комнате. Вчерашние события казались страшным сном со счастливым финалом.
– Предупредил, что ты будешь отдыхать после дополнительных тренировок, а сам белее снега и глаза ввалились, будто и не спал вовсе. О тебе выспрашивал. Передал корзину со сладостями и цветами. Букет, наверное, целое состояние стоит! Посреди зимы-то! А угощения! Настоящие нектарные шарики! Не удержалась, прости, попробовала один.
– Ешь сколько хочешь, – пробормотала Мариса, медленно возвращаясь к реальности.
Больше всего её волновало состояние Рина. Недолгая смерть никого не красит и здоровее не делает.
– Какими это тренировками вы занимаетесь со стажёром? А?! – в голосе Келены прорезалось острое любопытство и возмущение, что подруга не поделилась с ней секретами.
С наслаждением потянувшись, Мариса села на постели.
– По общей магии. Чему ещё может учить ментал эмпата? – со сдержанной улыбкой ответила она.
– Ну да! И правда! Зачем тогда тебе ходить к магистру Вотерсу?!
Лукавый взгляд подруги вызвал в Марисе короткую вспышку стыда. Она предпочла промолчать, чтобы не вступать в долгие объяснения. На столе среди книг стояла корзина, прикрытая тканью от холода и снега. Не одеваясь, Мариса босиком кинулась разглядывать подарок. Цветы были чудесны: яркие южные краски, каких не встретишь и летом в их широтах, тонкий аромат, напоминающий о южных фруктах. И корзина доверху забита вкусностями в специальной кондитерской бумаге или коробочках.
Среди свёртков нашлась и записка.
«Я жив и дышу полной грудью. Спасибо, моя любимая ʺколючкаʺ. Ты сделала невозможное. Скоро увидимся. Отдыхай и набирайся сил. Они нам ещё понадобятся для чего-нибудь более приятного. Всегда только твой. СБ».
Строчки исчезали, рассыпались пылью на квадратике бумаги. Ментал никогда не забывал об осторожности.
– Вижу тебе лучше, – стихийница рассмеялась, наблюдая за довольным лицом подруги.
– Предлагаю устроить пир!
Успокоившись, Мариса утащила корзину с собой на кровать. Келену долго упрашивать не пришлось.
+++
Забравшись на кровать с ногами, Мариса настороженно наблюдала, как Рин перемещается по комнате. На стуле лежал раскрытый дорожный мешок. Кубы ментала, сваленные на столике чуть светились изящными узорами чар.
– Извини, я отвлекусь немного, – он то и дело задумывался, потом перебирал вещи, изредка бросая ласковые взгляды на Марису.
Она хмурилась и никак не решалась задать вопрос, чтобы разрешить сомнения. Когда маг впустил её в комнату, то с самого начала показался немного напряжённым. Строгая складка пролегла между бровей. Северин что-то задумал, и Марису это пугало.
– Ты уезжаешь? – тревога сжала сердце.
– Есть дело, – остановившись рядом, он наклонился и быстро поцеловал её в кончик носа. – Служба и немного наши дела. Кажется, есть следы моей…
Рин не захотел произносить слово «невеста», называть так другую девушку. Мариса почувствовала и ответила нежным взглядом. В груди приятно потеплело. Маленькая победа над неведомой аристократкой доставила ей удовольствие. Северин Брум принадлежит только Марисе Дэй и больше никому.
– Я проверю один пансион… – он огляделся в раздумьях, прикидывая, собрал ли всё необходимое для путешествия.
– Если она там? Что ты сделаешь?
У Марисы дрогнул голос. Она подумала, что встреча Рина с наречённой может обернуться совсем иначе. Как подействует Союз Даров, когда они окажутся рядом?
– Поговорю. Объясню, что мне не нужен союз. И... Я считаю себя женатым на другой. Если бы не бумаги отца, откуда бы я узнал о сговоре?
– Узнал бы, когда в Храме Ковенантов не подтвердился обряд. Магия всегда раскроет правду. Эта девушка может понравиться тебе. Твой дар принадлежит ей.
– Мой дар, моё сердце и моё тело принадлежат тебе.
Опираясь коленом о постель, Рин потянулся к Марисе, а она с готовностью подставила лицо для поцелуев. Недолгие ласки – и маг снова вернулся к своей главной задаче. Несколько кубов ментала упали в дорожный мешок.
– Надолго?
Как же тревожно и грустно стало Марисе!
– Несколько недель. Я должен сам переговорить со свидетелями. Это ради защиты от Делвина.
– Мне страшно, Рин, – она подняла руки, желая обнять, привстала на кровати.
Маг немедленно приблизился. Обхватив его за торс, она прижалась к Северину. Руки Рина гладили по волосам. Мариса судорожно вздохнула, осторожно потянула чёрную ткань наверх и припала губами к горячей коже. Она поражалась собственной смелости и свободе, но рядом с любимым не существовало ни прошлого, ни каких-либо сомнений. Мариса целовала бок и живот Северина, чувствуя, как напрягаются мускулы, как его пальцы сильнее зарываются в волосы и сжимают голову. Его желание обжигало и доставляло удовольствие.
– Ма́ри, – хрипло выдохнул он. – Что ты делаешь? Ты моё безумие.
– Хочу лучше запомнить тебя, – не прервав поцелуев, она пробралась ладонями под одежду. – Ты будешь далеко, а я вспомню и станет не так одиноко и тревожно.
Забавно зарычав, Рин отклонился и сорвал с себя тунику.
– Последние дни постоянно думаю о том, чтобы повторить… – согнувшись, он приник к губам Марисы, а пальцы уже расстёгивали пуговки на платье. – Осталось немного времени до отъезда, – маг задохнулся, когда девичьи руки потянули ремень на брюках. – Думаю, мы успеем…
Они мягко упали на постель. Как-то незаметно с Марисы исчезла вся одежда. Купаясь в объятиях и ласках, она всё сильнее прижимала к себе Рина, желая навсегда запечатлеть на теле его запах и жаркие прикосновения. С радостью подчинившись мужской страсти, Мариса жалела только об одном – время с любимым пролетело слишком быстро.
Не выпуская её из объятий и после пика наслаждения, накрывая собой, Рин молчал. Его дыхание щекотало шею.
– Я боюсь, Рин, – она провела ноготками по изгибу спины под рукой, призывая очнуться от отрешённого покоя. – Ты не вернёшься. Сердце не на месте.
– Вернусь. Сделаю невозможное, чтобы быть с тобой, – перекатившись на бок, он приподнялся, опираясь на локоть, разглядывал серьёзное личико любимой.
– Если Делвин придумал новый способ убить тебя? Уже создал другую иллюзию, например. Просто иллюзию.
Неприятные мысли никак не выходили из головы. Они освободили Вистиану, лишили верховного толкователя оружия против племянника, но никто не мешает Делвину пойти на новую хитрость.
– Это не так быстро и просто. Магия креаторов странная сила. Она даётся не каждому, кто начинает её практиковать. Некоторые адепты в древности так и оставались недоучками.
– В дороге опасно.
– Я маг, а не маленький мальчик, Ма́ри, – Рин улыбнулся. – Но и ты не забудь про командора. Если что, служба безопасности защитит тебя, поможет скрыться.
– Что мне может угрожать? Я со всем справлюсь сама, как делала это всю жизнь, – возразила она. – Мариса Дэй никому не интересна.
– Мариса Дэй интересна Северину Бруму, – он поспешил подтвердить слова поцелуями.
– И это хорошо, – она порывисто прижалась к магу. – Ты сделал меня счастливой.
– Время прощаться, родная, – нехотя он оторвался от Марисы и поднялся.
Завернувшись в одеяло, она смотрела, как маг одевается. Тоска ядом заполняла душу. Мариса не представляла, как проживёт дни и недели без своего ментала. Порывшись в столе, Рин протянул ключ.
– Держи. Я немного поколдовал с дверью. Магия признает тебя. Приходи, когда заскучаешь. Вот артефакт, – он выложил на свободный от бумаг и мелочей столик, записанный куб с узорами чар. – Тебе достаточно коснуться граней и случится чудо.
– Хочу, чтобы чудо уже случилось, – выпутавшись из одеяла, не замечая собственной наготы, Мариса поймала Рина в кольцо рук. – И тебе было не нужно никуда ехать.
Он пах горькими травами и любовью. Обещая себе не плакать, Мариса закусила губу. Пальцы сжимали тяжёлый ключ. Северин прикрыл за собой дверь, а она так и осталась сидеть на постели – уязвимая и пустая, словно непреодолимая сила вырвала из неё душу.
Не вынеся тревоги и одиночества, внезапно упавших на неё, Мариса не дождалась другого случая и дотронулась до одной из граней артефакта на столе. Амарантовым облачком над ним заструился туман и, постепенно рассеиваясь, сложился в любимое лицо.
Иллюзия Рина улыбалась так, как бывало только при взгляде на Марису – ласково и тепло. Тихий и далёкий шёпот убаюкивал:
– Я всегда с тобой, моя девочка с янтарными глазами. Не грусти. Я скоро вернусь…
Забрав артефакт себе, она зажала его в ладонях и легла. Рин говорил с ней, через иллюзорные чары. Это был почти его голос, немного искажённый временем и записью, но Марисе казалось, что он рядом и становилось немного легче. Но сердце всё равно продолжало болезненно сжиматься, будто чувствовало скорую беду.
О настойке острой водяницы Мариса вспомнила вечером следующего дня. С утра было не до походов в лабораторию – подошло время зачётов, и первокурсники погрузились в череду контрольных, устных ответов и отработки практики. Неистовая Келена потащила уставшую подругу в чайную. Обе ничего не ели с момента пробуждения. Измотанные, они торопливо запихнули в себя по кусочку пирога и выпили по кружке горячего напитка.
Именно в чайной Мариса вспомнила, что не сделала настойку. А ведь она обещала Рину позаботиться об этом. Мысленно подсчитав время, она прикинула, что срок не вышел, и кинулась в лабораторию. Дверь оказалась закрыта. Несколько минут Мариса то дёргала за ручку, то прислушивалась к происходящему внутри, будто вход мог магическим образом открыться.
Проходивший мимо служащий сочувственно оглядел студентку и сказал:
– Учебный корпус закрывается. Завтра приходите, барышня.
Видимо у Марисы был очень озадаченный и расстроенный вид, и он добавил:
– Ну-ну, не стоит так огорчаться из-за учёбы.
– Да-да, спасибо, – опустив голову она медленно побрела прочь.
«Что же теперь будет? Утром может быть поздно», – ладонь невольно легла на живот.
Мариса попыталась почувствовать что-нибудь, использовать дар эмпата, но для определения беременности было слишком рано. Она испугалась, обругала себя за легкомыслие. Нужно было сразу сделать несколько настоев, не обращая внимания на разговор с Виктором и испорченное сырье. Ничто не мешало ей вернуться в лабораторию позже и сделать несколько пузырьков с зельем.
– Глупо, но случившегося не изменишь, – пробормотала Мариса, решив, что успеет исправить ситуацию рано утром.
Она так и поступила, примчавшись в кабинет на следующий день. Изготовление настоя не заняло много времени. Мариса успокоилась, проглотив горьковатую жидкость.
