Текст книги "Жажда любви"
Автор книги: Ивана Трамп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
ГЛАВА 16
– Хочешь чего-нибудь? Кофе? А чаю? Ничего? Ну ладно, а я, пожалуй, выпью еще вина. – Адам бросил взгляд на свою секретаршу Хедер, перед тем как снова повернулся к Томашу, протянул ему руку для приветствия и пригласил в офис. Схватив фотографии, которые Томаш только что принял из рук Хедер, Адам быстро просмотрел их.
– Прелестный ребенок, – сказал он, пытаясь скрыть раздражение, которое всегда испытывал при виде детей. Любезно улыбаясь, он сел в большое кожаное кресло около своего стола, на котором стояли только телефонный аппарат, подставка для карандашей и стопка бумаг. Обстановка в его кабинете отличалась от той, что обычно бывает на киностудиях. Киносценарии, книги, газеты, картотека контрактов, – все было аккуратно сложено.
– Спасибо, – сказал Томаш, взял фотографии и аккуратно положил их в карман пиджака.
– Новорожденный в твоем возрасте? – улыбнулся Адам. – Ты и для дедушки-то слишком стар.
– Никогда не поздно, – весело отозвался Томаш, помня, что он лет на пять младше Адама. Он поставил портфель к себе на колени и постарался расслабиться в огромном кожаном кресле. – Я считаю это замечательным преимуществом мужчины. Именно это мне больше всего и нравится.
– Это точно, – сказал Адам невесело. – Как ты собираешься ее назвать?
– Аленка, – ответил Томаш. – Так звали мою бабушку. – В детстве он находил взаимопонимание только с ней. Когда она умерла, ему было всего семь лет. Если бы не родители Катринки, которые жили по соседству, Томаш остался бы совсем без внимания.
– А как чувствует себя Лори?
– Ничего.
– А Мартин?
Томаш пожал плечами.
– До меня дошли слухи, что у него назначена встреча с Нилом Гудменом…
– М-да, – сказал Томаш. – Похоже, после колледжа он хочет работать на Уолл-стрит.
– Он мог прийти ко мне, если ему была нужна помощь…
– Спасибо. Ты и так уже сделал для него слишком много.
– Не больше Катринки, – произнес Адам, зная, что с его стороны нелепо так говорить. Он не желал благодарности за то, что спас жизнь Мартину, звонил высокопоставленным чиновникам в государственные учреждения, заботился о том, чтобы Мартина перевезли из Праги в Бостон на реактивном самолете Грэхема, платил за хирургическую операцию, которая могла быть сделана только в Штатах. Ему всегда нравился Мартин, и он думал, что мальчик привязался к нему и сможет свободно попросить о помощи, если она ему потребуется. Как он ошибся! Мартин обратился за поддержкой к Катринке и Марку.
– Если ты думаешь, что я знаю, что творится в голове моего сына, то ошибаешься. Откуда мне знать? Он мне ничего не рассказывает. Да и я привык ни о чем его не спрашивать. – Томаш нахмурился. – Зузка сказала, что он очень расстроен из-за Пиа.
– А что случилось с Пиа? Александра мне ничего не рассказывала о ней…
– Так ты ничего не знаешь? Мартин оказывается был влюблен в нее, а она встречается с Кристианом.
– С Кристианом Хеллером? Этим самовлюбленным волчонком?
Томаш кивнул головой.
Открылась дверь, и мужчины замолчали. В кабинет вошла секретарша Адама. В руках она держала поднос, на котором стоял стаканчик со льдом, хрустальные бокалы и бутылка вина.
– Как проходит монтаж? – спросил Адам, стараясь не обращать внимания на молодую женщину, которая, конечно же, не сомневалась в своей привлекательности и своем сексуальном очаровании. На Хедер была надета максимально короткая и очень узкая юбка, почти не оставляющая простора для воображения. Адам моргнул и перевел взгляд на Томаша. – Вы укладываетесь в график?
– Конечно!
Адам вздохнул с облегчением. Он надеялся, что этот фильм выйдет раньше, чем «Смертоносная сила-II» и «Бэтмэн возвращается». Он ни секунды не сомневался, что они добьются успеха. Фильм «Обреченный на смерть» должен был встряхнуть итальянцев, все еще сомневающихся в необходимости покупки «Олимпик Пикчерз».
– Итак, какие у вас проблемы? – спросил Адам. – Я подумал, что ты не стал бы мне звонить, если бы все было в порядке. Не вызвал же ты меня только для того, чтобы сообщить, что у вас все в порядке.
– Конечно, – сказал Томаш, похлопывая по портфелю. На лице его играла какая-то нервная улыбка. – Я позвонил тебе и пригласил на ленч, чтобы показать вот это.
Он открыл портфель, достал сценарий и передал его Адаму.
– Этот сценарий написал клиент Лори. Она считает, что он просто великолепен. И я с ней согласен. Мы надеемся, что, прочитав его, ты присоединишься к нам.
Пытаясь задушить стон, Адам взял сценарий.
– А где рецензия?
Каждая студия пользовалась услугами рецензентов, прочитывающих сценарий и вкратце излагающих сюжет и свое мнение. Объем рецензии обычно укладывался в три машинописные странички.
– Меня интересует твое мнение, Адам. Я хочу знать, что ты думаешь обо всем этом.
– Что, это действительно стоящая вещь? – Грэхем посмотрел на титульный лист.
«Б. Д. Хоув». Это имя ничего не говорило Адаму.
– О таком фильме я мечтаю вот уже много лет.
Такого поворота разговора Адам опасался больше всего. Ему было хорошо известно, какие фильмы мечтает поставить Томаш. Деньги на них сделать было практически невозможно. «Какая разница, любят его фильмы критики или нет? – задыхался от злости Адам. – Он получает за них огромные деньги. Пора бы ему перестать мучить своими мечтами и меня и всех, с кем он работает!»
– Что это за Б. Д. Хоув? – через силу выдавил из себя Адам.
– Это молодая писательница. По-моему, больше она ничего не написала…
– Так это женщина?
– Бет Хоув, – сказал Томаш. – Я не знаю, зачем она прибавляет к имени букву «Д».
Самые худшие опасения Адама подтверждались. Сценарий, написанный женщиной! Только этого ему не хватало. Конечно, если Томаш снимет талантливый фильм, они, скорее всего, смогут вернуть потраченные на его производство деньги… возможно, даже будет прибыль, но такой фильм никогда не произведет эффекта разорвавшейся бомбы, который был сейчас так необходим Адаму.
– О чем это? – спросил он.
– Здесь всего сто двадцать страниц. Прочитай, Адам. Я дам тебе на это час. Даже полтора часа, чтобы ты не пропустил слишком много страниц…
– Я прочитаю каждую строчку, обещаю, сказал Адам, и рот его скривился в дурацкую гримасу, называвшуюся улыбкой. Адам надеялся, что таким образом ему наконец удастся отвязаться от навязчивых идей Томаша.
– Тогда я больше не буду отнимать у тебя время. Мне срочно надо вернуться в монтажную, там еще полно дел. – Томаш закрыл портфель, царапнув ногтем код, и встал.
– Как ты думаешь, когда будет готов «Бреющий полет»? спросил Адам, поднимаясь на ноги, чтобы проводить Томаша до двери. Это было рабочее название фильма, находящегося в производстве. Адам хотел знать, в каком состоянии находится картина, чтобы сделать о ней сообщение на встрече с итальянцами.
– Он будет готов через четыре недели, как только я вернусь из Канн. – Томаш увидел, что у Адама отвисла челюсть, и быстро пояснил: – Я немного устал, Адам, понимаешь. Я занимался одновременно несколькими фильмами и не вылезал из монтажной даже по ночам. Я почти не спал с тех пор, как вернулся из Канады.
– Да знаю, знаю. Я все знаю, Томаш, – сказал Адам, пытаясь придать голосу побольше мягкости. – О'кей. Договорились. Так и быть, поезжай в Канны…
– А этот уик-энд я планирую провести в Палм Бич у Гудменов.
Адам собрался было уже протестовать, но, подумав хорошенько, не стал этого делать. По лицу Томаша было видно, что он настроен решительно.
– М-да. Я все равно буду в Европе… Желаю тебе хорошо провести время.
Томаш кивнул.
– Небольшой отдых пойдет мне на пользу. Дай-ка мне лист бумаги. Кстати, над тем сценарием еще стоит поработать.
Адам засмеялся и протянул Томашу руку.
– Я дам о себе знать. Созвонимся, – он не уточнил, когда, но Томаш и не спрашивал об этом.
– Заходи как-нибудь ко мне на ужин, – сказал Томаш. – Посмотришь на ребенка. А завтра, в монтажной, обговорим все дела.
Адам закрыл за Томашем дверь, вернулся к столу и налил себе еще стаканчик вина. Усевшись в кресло, он снова взял в руки сценарий. «Б. Д. Хоув». Многообещающе.
В дверях появилась Хедер и передала боссу список телефонных звонков, которые тому предстояло сделать.
– Матушка тут как тут, – чертыхнулся Адам, набирая номер. Оказывается, Нина и Рассел только что вернулись из свадебного путешествия. Они провели медовый месяц у своих друзей на побережье неподалеку от бухты Бэл. Как показалось Адаму, его мать до сих пор была как-то по-девичьи счастлива. Не успел он положить трубку, как пришел факс от адвоката: рассмотрение в суде дела о морских круизах отложить не удалось. Процесс должен был начаться в течение ближайших тридцати дней, а у Адама до сих пор не было никаких гарантий его успешного завершения.
Чарльз Вулф тоже не сообщил ничего приятного. Обеспокоенный быстрыми переменами на бирже, Марк ван Холлен начал скупать акции «Ван Холлен Энтерпрайзис». Его примеру последовали многие другие, смекнув, что на этом можно здорово подзаработать. Цены на акции компании, таким образом, росли гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Вулф спрашивал его совета, как быть в такой ситуации.
– Продолжай скупать, – решил Адам.
– Цены на бирже вышли за все допустимые пределы, мы тратим слишком большие деньги. Это сумасшествие, Адам.
– Никто никогда не делал деньги при помощи здравого смысла. Продолжай скупать акции. Делай, как я тебе говорю, слышишь. В конце концов, разве не я покрываю все расходы? – разбушевался Адам. Зная, что дальнейшая скупка акций вызовет у Марка ван Холлена тревогу, Адам очень нуждался в поддержке человека, который мог бы взять на себя часть этой работы. Чарльз Вулф с сетью своих газет идеально подходил для такой работы.
В конце концов, Вулф согласился продолжать следовать намеченному плану, при условии, что Адам будет обеспечивать финансовую сторону операции.
– Ладно. Единственное мое утешение, так это то, что я трачу твои деньги, а не свои, – добавил он.
Адама, ослепленного желанием уничтожить Марка ван Холлена, казалось, волновало теперь только то, как поскорее продать студию. Именно эта сделка была призвана поправить пошатнувшиеся дела Грэхема. Конечно, при таких плачевных обстоятельствах план должен субсидировать кто-нибудь другой, но бросать начатые дела было не в характере Адама Грэхема. Он просто обязан довести начатую интригу до конца.
Вспомнив о Монике Бранд, Адам поморщился. Она уже успела устроить несколько публичных скандалов, но этого было явно мало, несмотря на все уверения Шугар Бенсон, считавшей, что они уже вывели Марка из строя. Его достаточно уязвили. Он должен был принять вызов.
Адам надеялся, что ответные действия Марка не заставят себя долго ждать. Он хотел поскорее получить назад деньги от инвестиций.
Звякнул колокольчик, и Хедер доложила, что из Сан-Диего звонит Лючия. Возникшие проблемы с мачтой были уже решены. Теперь Адам беспокоился только о форме киля его будущей суперскоростной яхты. Сообщение о новшестве, которое применила новозеландская команда, превратило жизнь судостроителя Грэхема в кромешный ад. Сейчас они работали день и ночь, стараясь не обращать внимания на непрекращающиеся истерики Патрика Кейтса.
Адаму нужно было выиграть гонки, для этого у него были веские причины. Победа стала бы для «Грэхем Марин» лучшей рекламой. Но это еще не все. Адам хотел славы… Вот уже больше ста лет «Грэхем Марин» не удавалось спроектировать яхту, которая бы выиграла гонку. У Адама не хватало для этого решительности, которая нужна в таких делах. Адам не собирался идти по стопам отца. Если Кейтс не выиграет кубок в этот раз, то в следующий раз Адам сам вынужден будет завоевать Кубок Америки.
– Когда ты наконец приедешь? – спрашивала Лючия.
– Я буду у вас утром. Приеду часам к десяти, договорились?
Адам положил трубку и попросил Хедер, чтобы она заказала вертолет для полета в Сан-Диего. Затем он откинулся в кресло, взял сценарий и начал читать.
Спустя один час и тридцать пять минут он отложил кипу листков в сторону. Как это ни странно, Адам не пропустил ни одного слова, выполнив данное Томашу обещание. Сценарий оказался неплохим, даже отличным. Впрочем, Адам не сомневался в хорошем вкусе Томаша. Его удивило другое – сила и свежесть сценария: этого он уж никак не предполагал в нем обнаружить. Сценарий был посвящен одной китайской семье, проживающей в Сан-Франциско в конце прошлого века, и назывался «Двигаясь на запад». Впрочем, даже если бы его дела шли более успешно Адам не запустил бы такой фильм в производство. Однако он не хотел расставаться с талантливым режиссером, каким был Томаш. Адам не станет расстраивать его, пока не закончатся съемки фильма «Бреющий полет». В интересах дела Томаша надо оставить в хорошем настроении. Вместо того чтобы выбросить сценарий в корзину, Адам даст своему отделу указание начинать переговоры о приобретении прав на экранизацию, а когда «Бреющий полет» будет готов, Адам раскроет свои карты. Он скажет Томашу все, что думает о сценарии, и пусть все будет так, как будет.
Потянувшись, Адам нажал кнопку и попросил Хедер зайти в его кабинет.
– Возьми-ка вот это, – он протянул сценарий. – Отдай на рецензию. Приобщи к этому делу Дона. Позвони ему прямо сейчас и сообщи, что я хочу увидеть его сразу же, как только у меня будет немного свободного времени. Передай ему, что я смогу встретиться с ним завтра утром. Да, и вот еще что! Если позвонит Лори Гавличек, скажи, что я очень хочу встретиться с ней. Мне неважно, чем придется ради этого пожертвовать. Вычеркни из моего графика все, что сочтешь ненужным. Кроме того, купи какой-нибудь дорогой подарок для младенца, – он улыбнулся. – Пусть семья Гавличек порадуется!
ГЛАВА 17
– Как прошло выступление? – спросил Марк.
– Фантастически! – ответила Катринка, и улыбка удовлетворения осветила ее лицо. – Мне аплодировали стоя. А тебе?
– И мне, – голос Марка был довольным и усталым. – Журнал им понравился, так по крайней мере они сказали. – «Интернейшнл» будет пользоваться успехом… – Утром на приеме он показал первые экземпляры журнала избранной публике, в том числе совету директоров и основным акционерам. – Это удача. Я знаю это. Единственная настоящая проблема – выдержать уже взятый высокий уровень материалов.
– Это будет непросто, миленький, но ты сделаешь это!
Марк рассмеялся.
– Я сделаю это, – сказал он.
– Я бы хотела оказаться рядом с тобой.
– Я тоже, малыш. Я скучаю по тебе.
Они обсудили предстоящие дела и решили, что до рождения ребенка Катринке стоит отказаться от изнурительных перелетов, бывших частью ее повседневной работы.
– Я надеюсь, ты по крайней мере отдохнешь.
– Не беспокойся. Днем я только и буду делать, что лежать у бассейна. – Марк звонил из Лондона, а Катринка гостила у Александры и Нила.
– У тебя усталый голос, любимый. Не засиживайся допоздна.
– Хорошо! – пообещал Марк. – Что я хотел еще сказать? Помнишь ту миловидную женщину, журналистку, которая хотела взять у меня интервью?
– Журналистку? – повторила Катринка, пытаясь вспомнить, кого он имел в виду.
– Она приходила на ленч, который ты устраивала для мэра Праги. Моника Бранд.
– А, да, конечно…
– Мы вновь встретились в опере. А вчера я с ней вместе обедал у Тони Морленд.
– Как забавно, – прошептала Катринка.
– Простое совпадение, – заверил Марк. – Она просила взять ее на работу.
– А что она умеет делать?
Он рассмеялся.
– Она готова выполнять любую работу!
– И что ты ей сказал? – Катринка даже удивилась, услышав раздражение в собственном голосе.
– Ты же не ревнива, – Марк, похоже, не верил своим ушам.
– Конечно, – произнесла Катринка после некоторой паузы. – Я доверяю тебе. Но это не значит, что я настолько глупа, чтобы верить каждой женщине, флиртующей с тобой.
– Да, согласен, мне это нравится, – он поддразнил ее, говоря преувеличенно серьезно.
– Я заметила, – сухо произнесла Катринка.
– Полагаю, мисс Бранд действительно просто ищет работу. Она производит впечатление способной и честолюбивой.
– Ты собираешься принять ее?
– Она занесла сегодня в офис несколько своих статей. Они очень хороши. Мы обсудили их за завтраком.
– За завтраком?
– Да, – подтвердил он, – за завтраком.
Катринка услышала знакомые нотки в голосе мужа. Это означало, что он не видит в своих действиях ничего дурного и не собирается ничего менять. Она слышала это много раз, в том числе и тогда, когда он рисковал своей жизнью на ледовой трассе «Креста».
– Ну, хорошо, – кротко ответила она.
– Катринка, я ведь не возражаю всякий раз, когда ты хочешь позавтракать с мужчиной. Тебе не о чем беспокоиться. Я люблю тебя.
– Я знаю…
– Итак?
Она вздохнула:
– Мне не нравится Моника Бранд.
– А знаешь, она говорит о тебе много хорошего. Может, я запишу наш с ней разговор на магнитофон, – заметил он с улыбкой. – Просто, чтобы доказать, какой я хороший мальчик.
– Я тебе верю, милый, – ответила она.
– Надеюсь. Мне пора идти, а то я могу опоздать. Тони отвезет Кэри Пауэра и меня в аристократический клуб Уайта. Мой отец-социалист перевернулся бы в гробу, узнай он об этом. Пока, малыш. Завтра я присоединюсь к вам!
– Пока, миленький, – сказала Катринка.
Она всегда не любила минуту окончания долгого телефонного разговора, его финал. Внезапно наступавшая тишина напомнила ей о смерти.
В этот день чувство подавленности было сильнее обычного. Вздохнув, Катринка положила трубку на место. Что с ней творится? Никогда она так легко не впадала в уныние, не ревновала так сильно. Ей совсем не нравились шашни Марка с Моникой Бранд. «У меня что-то с гормонами», – решила она в конце концов. Из-за беременности она становилась слишком эмоциональной. Тяжело вздохнув, Катринка достала из чемодана пляжный костюм, но прежде чем пойти к бассейну, задержалась у стола и позвонила по делам в Нью-Йорк.
Во время разговора с Робин Катринка осматривала комнату, предоставленную ей Александрой, стены которой были выкрашены в приглушенный тыквенный цвет, что придавало интерьеру уют и теплоту.
Обосноваться в Палм Бич оказалось не очень просто даже такому обеспеченному семейству, как Гудмены. Местные чопорные жители никак не хотели принимать их в свою компанию, допускать в привилегированные спортивные клубы на том основании, что Гудмены недостаточно родовиты. Впрочем, энергичную Александру это не остановило, и, зная с самого детства, что душа города находится в его благотворительных учреждениях, Александра сразу вошла в круг благотворительных организаций Палм Бич. В этом году она впервые стала председателем праздника Ассоциации прогнозируемой рождаемости, который, несмотря на набирающую силу кампанию противодействия абортам, оставался одним из самых популярных местных праздников. Бал должен был состояться в субботний вечер в музее Флэглера. На нем собирались присутствовать Катринка и Марк, Марго и Тед Джонсоны, специально приехавшие на неделю из Монте-Карло, Томаш с семьей подъедут попозже. Дэйзи, Рикардо Донати, Лючия и Адам Грэхем, были заняты своими делами.
Переговорив с Робин, Катринка позвонила в Лондон управляющему казино, чтобы выяснить, не явилось ли падение доходов следствием махинаций нечистого на руку бухгалтера. Немного погодя она положила трубку и присоединилась к Марго и Александре, уже лежавшим в белых шезлонгах около большого бирюзового бассейна.
– Почти вовремя, – сказала Александра, заметив Катринку, спускающуюся к бассейну по широким кирпичным ступеням.
– А мы думали, ты уснула, – добавила Марго.
– Я разговаривала с Марком, – ответила Катринка, устраиваясь поудобнее.
– Он приедет? – спросила Александра. В ее голосе звучала тревога, словно в субботу кто-то сможет заметить отсутствие или присутствие одного человека на огромном балу.
– Конечно, завтра он будет здесь.
Александра облегченно улыбнулась.
– Хорошо, – сказала она, подставив лицо солнцу.
Марго демонстративно хмыкнула.
– Я не могу понять вас обеих, – произнесла она.
– Что именно? – переспросила Катринка, вынимая книгу.
– Так много говорят и пишут о раке кожи, а вы лежите на солнце как ни в чем не бывало. Неужели вас это не волнует?
На Марго был брючный костюм с длинными рукавами. Мало того, большой пляжный зонтик укрывал ее своей тенью.
– Это так приятно, – сказала Катринка.
– А мне очень идет загар! – воскликнула Александра.
– И это говоришь ты – со своей белой кожей и рыжими волосами!
– Марго прекрати, – Александра весело улыбнулась. – Впервые за несколько дней я выбрала минутку для отдыха. Не порть ее. – Она никак не могла бросить курить, зажженная сигарета дымилась в пепельнице.
– Прости, – Марго, вынула журнал «Шик». С вреда, наносимого коварным солнцем, ее внимание переключилось на работу Элис Зукер, заменившей ее в журнале.
– Что ты думаешь о макете, сделанном Элис? – спросила она Катринку.
– Неплохо, – дипломатично ответила Катринка. – Но на этой фотографии я выгляжу слишком толстой.
– Хотела бы я быть такой толстой, как ты во время беременности, – засмеялась Александра. – Вы читали статью об Элизабет Тэйлор?
– Она очень хорошо выглядит… Надо попросить этого фотографа сделать и мои снимки.
– Как его зовут?
– Патрик Андерсен.
– Так звали одного хирурга, делающего пластические операции, – заметила Марго.
Александра снова выпрямилась в шезлонге.
– Ты подумываешь о пластической операции?
– Каждая женщина после сорока думает о такой операции. А мне уже пятьдесят шесть…
– Брось, смотришься очень неплохо, – сказала Катринка, рассматривая подругу. Марго никогда нельзя было назвать красивой. В том-то и заключался ее талант, что она умудрилась волевым усилием убедить полмира в собственной неотразимости.
– Пришло время действовать, – заметила Марго грустно. – Мне уже давно надо что-то предпринять, а я не знаю – что… – она бросила журнал на колени.
И Катринка и Александра почувствовали внезапную перемену в ее настроении.
– Что-то не так? – осторожно спросила Катринка.
Обычно разговорчивая Марго, казалось, потеряла дар речи. Схватив со столика бумажную салфетку, она сняла очки и промокнула глаза, сильно озадачив этим подруг: они еще никогда не видели, чтобы Марго плакала.
«Это не из-за детей, – подумалось Катринке. – Раз Марго довела до слез мысль о пластической операции, здесь замешан Тед».
– У тебя проблемы с Тедом? – спросила она неуверенно, зная, что Марго с Тедом были самой замечательной парой. Впрочем, раньше она точно также думала о Дэйзи и Стивене, о себе и Адаме…
Марго кивнула.
– У… у него есть женщина, – произнесла она, выдавливая из себя слова.
– Ты уверена? – Александра была потрясена.
– Абсолютно, – Марго нервно скомкала салфетку. – Он сам сказал мне об этом… Тед хочет на ней жениться…
– После всего, что ты для него сделала?! – воскликнула Александра с яростью. В свое время Марго не только бросила работу в журнале «Шик», чтобы ухаживать за Тедом, впавшим в депрессию после пожара, уничтожившего его фабрику на Седьмой авеню… Ценой неимоверных усилий она восстановила работу фабрики.
– Это-то и ужасно, – ответила Марго. – Он уверяет, что не хочет оставлять меня, если я сама не попрошу его об этом…
Она снова заплакала, вынула платок из сумки и громко высморкалась.
– Неужели я буду удерживать его?.. Но я не думаю, что смогу жить без Теда. Кроме Теда и отца, ни один мужчина не любил меня… К тому же я слишком стара, чтобы начать все сначала.
– Успокойся, Марго, – Катринка похлопала подругу по плечу. – Я не верю, что Тед уйдет от тебя.
– Не делай глупостей – согласилась Александра. – Не соглашайся на развод. Пройдет немного времени, и он одумается… Кстати, кто она?
– Ее зовут Гиги, – ответила Марго и засмеялась. – Не веришь? Гиги! – Александра и Катринка тоже не удержались от смеха.
– Не слишком серьезное имя, – заметила Александра.
– Она служит в банке, – улыбка растаяла на лице Марго. – Ей тридцать четыре года, она разведена, дочери девять лет. Очень смышленая девочка, говорит Тед, – добавила она с горечью. – На самом деле ее зовут Габриэль, а Гиги ее называют мать и близкие друзья…
– Как долго это продолжается?
– Несколько месяцев. После деловой встречи они позавтракали вместе, потом пообедали, а потом оказались в постели, пока я была в Париже.
«Какой знакомый сюжет», – подумалось Александре. Так же начался ее роман с Нилом. Она работала на аукционе Сотби, а Нил был страстным коллекционером живописи. Но, чтобы все же расстаться с женой Нилу потребовались годы.
– Тед не сможет бросить тебя, – сказала Александра, стараясь говорить как можно уверенней.
– С чего ты взяла? Мужья всегда бросали жен.
– Это неправда! – воскликнула Катринка.
– Думаешь? – Марго бросила быстрый взгляд на Александру. – А Нил? А Стивен и Дэйзи?
– Это совершенно другой случай, – возразила Александра. – Нил никогда не любил свою жену. У них не было ничего общего, а Тед обожает тебя.
Катринка судорожно искала в памяти пример удачного супружества, но в голову не приходило ничего путного.
– Некоторые браки длятся долго, – сказала она неуверенно.
– Долго длились только браки наших родителей, – ответила Марго. – Теперь все иначе… Мужчины теперь такие легкомысленные…
Катринка подумала о Марке и Монике Бранд.
– Не все мужчины, нет, – сказала она.
– Марк, конечно, не такой, – согласилась Марго, вспомнив, как тот переживал из-за смерти своей первой жены. Он не настолько глуп, чтобы рисковать еще одним шансом на счастье. Марк, без сомнения, понимает, что Катринка никогда не простит измены.
– Тед тоже, – твердо сказала Катринка. – Он одумается, а ты должна проявить терпение. Понимание. – Она давала совет, которому сама не могла следовать в случае с Адамом. Она покинула Адама сразу, как только узнала о любовнице.
– Понимание! – воскликнула Марго. – О, я хорошо его понимаю. Старый козел!
– Марго, Тед не так уж и стар. Нил был гораздо старше.
– О Боже, я, наверное, сбрендила, если думаю, что пластическая операция мне поможет. Как будто эти сброшенные десять лет могут иметь значение!
– Если ты будешь себя лучше чувствовать, сделай это, – посоветовала Катринка.
– Ты так считаешь? – в голосе Марго звучала надежда, что хирург сотворит чудо в ее жизни.
– Почему бы и нет? Поговори с Дэйзи. Она расскажет тебе все об этом. После развода со Стивеном, она сделала несколько пластических операций.
– Я изменю свою внешность и уйду от него… я поступлю, как Дэйзи. Я найду себе молодого любовника. Пошел он к черту, – сказала она и снова расплакалась.
К тому времени, когда Тед и Нил возвратились домой после игры в гольф, Марго уже взяла себя в руки. Вскоре приехал Томаш с Лори, Аленкой и няней. Плачущий ребенок привлекал всеобщее внимание, его кормили, успокаивали, ласкали и целовали.
– Она редко плачет, – сказала Лори, оправдываясь.
– Не волнуйся, – ответила Александра. Она поместила ребенка с няней в дальнем крыле дома, чтобы не беспокоить других гостей.
Все с интересом смотрели на Лори. Привлекательная, интеллигентная и гордая, она была похожа на Катринку и ее подруг, но казалась более агрессивной. Ее нелегко было любить, хотя ради Томаша все старались делать это.
– Я читала в «Уолл-стрит джорнел», что клуб Мэда ведет дела с пароходной фирмой Адама, – сказала Катринка, меняя тему разговора.
– Да, – вставил Нил.
– Спасает этого осла, – продолжал Тед.
В отличие от Нила, который иногда помогал брокеру вести дела, у Теда не было причин сдерживаться.
– Мне кажется, я не слишком-то понравилась твоим друзьям, – прошептала Лори через несколько минут, когда они с Томашем шли за носильщиком по длинному коридору на втором этаже.
– Возможно, – ответил Томаш.
– А Зузка им нравилась?
Томаш поколебался, потом сказал:
– Им нужно время. Они знают Зузку много лет, а с тобой только что познакомились.
– Черт с ними, – ответила Лори. – Если она их раздражает как чешская лесбиянка, зачем они ей нужны? У нее много своих друзей! Зачем они приглашают нас в таком случае?
– Потому что я отличный голливудский режиссер, – улыбаясь, сказал Томаш.
– А я – отличный голливудский агент?
– Потому, что ты – моя жена, – ответил Томаш, не уловив шутки.
– Знаю, знаю, – вздохнула Лори с веселой печалью. – Никто не интересуется новыми агентами… Ух ты!.. – вслед за слугой она зашла в спальню. – Вот это да!
– Спасибо, – обратился Томаш к слуге, когда тот поставил чемоданы и собрался уходить.
– Не нужно ли прислать горничную распаковать вещи? – Томаш посмотрел на Лори, она отрицательно покачала головой:
– Благодарю, думаю, я справлюсь сама.
Слуга кивнул.
– Если вам что-то потребуется, звоните швейцару. – Он показал на письменный стол. – Вот телефонный справочник.
– Прекрасно, – ответила Лори. – Спасибо.
Слуга вновь кивнул и вышел, прикрыв за собой тяжелую дверь.
– Ты даешь ему на чай? – поинтересовалась Лори.
– Когда будем уезжать.
Лори кивнула и стала медленно ходить по комнате, восхищенно разглядывая обстановку.
– Ты поражена? Подожди, ты еще не видела дом Катринки на юге Франции…
– О Боже, – проговорила Лори, думая о своем доме в Санта-Монике. – Может, мы тоже когда-нибудь разбогатеем…
– Нет, если Адам согласится запустить наш фильм. – Томаш отлично понимал, что на приличный гонорар ему не придется рассчитывать.
Лори вздохнула.
– Как всегда… Вечный выбор: либо искусство, либо деньги, – она улыбнулась. – Главное, что мы счастливы!
– Очень, – ответил Томаш, обнимая ее. Он не всегда понимал шутки Лори, но очень любил эту находчивую, красивую, талантливую, сексуальную женщину, совершенно не похожую ни на кого из его прежних знакомых.
После ужина, часов около одиннадцати, Томаш подошел к Катринке.
– Прогуляемся?
– Только недолго. – Томаш был ее лучшим другом. Они не виделись вот уже несколько месяцев.
Ночь была теплой и влажной. Добравшись до пляжа, Катринка сняла туфли и понесла их в одной руке, другой она опиралась на руку Томаша.
– Я рада видеть тебя, – сказала она по-чешски. – Прошло уже так много времени…
– Ты прекрасно выглядишь.
– А ты, ты кажешься таким счастливым… Это правда?
– Невероятно, но факт…
Они говорили быстро, наслаждаясь родной чешской речью. Постепенно беседа коснулась Зузки.
– Кажется, у нее какие-то проблемы в отношениях с Карлой, – обронил Томаш.
– Я заметила, – согласилась Катринка, – но она мне ничего не рассказала.
– Мои сведения тоже опираются исключительно на слухи… Поговаривают, что Карла…
– Другая женщина?
Томаш кивнул.
– Ты знаешь ее репутацию… Она слишком непостоянна. Теперь она охотится за какой-то немецкой девочкой.
– Бедная Зузка, – вздохнула Катринка.
– Только не говори ей… – предупредил Томаш.
– Конечно!
Томаш рассказал ей о сценарии, который давал читать Адаму. Странно, но он согласился запустить этот фильм.
– Никогда бы не подумала, что он пойдет на это, – заметила Катринка с сомнением.
– Я тоже сначала не поверил своим ушам… Если бы он отказал, Катринка, я бы, наверное, ушел от него. Мне так надоело снимать всякую ерунду. Еще немного, и я начал бы терять веру в себя.
