Текст книги "Подводные камни"

Автор книги: Иван Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

32

Двадцатое сентября. Около одиннадцати вечера

– Как дела, Томи, – деловым тоном сказал водитель Михаэля Остента, садясь в машину, только что подъехавшую к его дому в Западном районе, – ты арендовал новую тачку?

– Привет, Крис. Да, на этот раз я решил покататься на чем-нибудь японском, – кивнул Родриго и улыбнулся, – а у тебя как? Выполнил задание?

– А как же. Раз я сказал, что сделаю, значит, сделал.

– Я и не сомневался, – убийца принял из рук Кристиана шпионскую авторучку, открутил крышку и подсоединил разъем видеокамеры к ноутбуку, лежавшему у него на коленях, – сейчас я тебе дам деньги. Ты запись проверял, видно что-нибудь?

– О, видно абсолютно все. В выходные к нему приезжали две девочки. Думаю, не имеет смысла рассказывать, чем они занимались. Сам посмотришь.

– Сейчас насладимся… плодам их любви, – ответил любовник Вероники и достал из кармана пачку мятых банкнот, – Остент ничего не заподозрил, нет?

– Нет, я был максимально осторожен, да и он мне доверяет.

– Хорошо, что тебе попался доверчивый начальник, Крис, – улыбнулся «Томи», – он, наверное, тебе уже нашел замену?

– Сказал, что нашел. Правда, не знаю кого.

Вручив Кристиану причитавшийся ему гонорар, конспиратор стал нетерпеливо просматривать файлы в поисках откровенных сцен.

– О! Молодец! вот это я называю клубничкой! – воодушевился Родриго, увидев, как в кадре появляется Остент, несущий на руках неизвестную обнаженную красавицу, и ложиться с ней в постель.

– Вторая девушка тоже должна была записаться, я только не уверен, хватило ли места в карте памяти. Я привозил вторую девушку в воскресенье. Перемотай на ночь шестнадцатого, – косясь на пикантную постельную сцену, разыгрывавшуюся на экране ноутбука, пояснил мускулистый шатен и запихнул деньги в карман, – там-то вообще вселенский разврат должен быть.

– Пусть моя девушка полюбуется на эту прелесть.

– Думаешь, это на нее повлияет?

– О, я уверен, что это ей раскроет глаза, – решительно кивнул Родриго, – я ей все равно утру нос этим кино, даже если она не прекратит с ним встречаться.

– Томи, ты гарантируешь, что никто не узнает, откуда у тебя эти записи?

– Конечно, гарантирую, Крис. Мне самому не выгодно, чтобы ты светился.

– Ну, ладно, – успокоился Кристиан, – нам тогда лучше больше не встречаться. Ты меня не знаешь, и я тебя не знаю.

– Да, так будет разумнее всего. Ну что, удачи тебе на новой работе, Крис, покажи им всем мастер-класс, – искренне, без притворства, улыбнулся убийца и пожал руку мускулистому шатену.

– И тебе удачи. Ты из-за своей бабы слишком-то не парься, на ней свет клином не сошелся. Мало ли других девчонок.

– А, – махнул рукой конспиратор, – может, новая окажется хуже старой. Бежишь от мелкой твари, а прибегаешь к большой. И так бывает.

– Все равно, разнообразие не мешает. Ладно, я пошел, пока.

Кристиан вылез из машины и направился к подъезду пятиэтажки, освещаемому мертвецким сиянием одинокого уличного фонаря. Родриго глянул вслед широкоплечей тени, ступавшей отрывистыми шагами, разносившимися эхом по притихшей безлюдной улице, вздохнул, словно пытаясь сбросить с себя груз тревожных размышлений, и через минуту тронулся с места, растворяясь во мраке.

Двадцать первое сентября. Центральный район Калиопы

– Кофе по утрам пьешь? Точнее, по полудню.

– Я бы от шоколадного молока не отказался, Диана. Или от горячего какао, – ответил молодой конспиратор, сидевший за обеденным столом, поглядев на хозяйку квартиры, симпатичную даму, одетую в домашний халат и тапочки, стоявшую боком к нему у раскрытого кухонного шкафчика.

– Ах, ты мой зайчик, – ласково улыбнулась светловолосая женщина в халате и повернулась лицом к собеседнику, который был почти на два десятка лет младше ее, – мой сын в детстве тоже обожал горячий шоколад. Шоколадного молока у меня нет, но, вроде, было где-то какао, сейчас пороюсь в шкафчике.

Отыскав банку с растворимым какао, Диана взяла кружку и приготовила своему новому фавориту ароматный горький напиток.

– Не обожгись, мой золотой, – дама с коротко стриженными светлыми волосами поставила дымящуюся кружку и сахарницу перед Родриго и провела наставнической рукой по его колючей макушке.

– Так приятно, когда о тебе заботятся, – постукивая ложечкой по стенкам кружки, ответил молодой мужчина, – спасибо, Диана.

– Пожалуйста, Родриго, пей на здоровье. Вероника Калано тебя разве не балует? У вас ведь отношения, не правда ли?

– Вероника…? – конспиратора слегка удивило то, что его клиентке известны такие подробности, – да, это правда, хотя она меня давно ничем не баловала. Ты ее знаешь?

– Я была лично знакома с Мидасом Калано. Да и шило ведь в мешке не утаишь, – уверенным голосом объяснила светловолосая женщина и ухмыльнулась, – в Калиопе ни для кого нет тайн.

– Да, согласен, – кивнул Родриго и сделал маленький глоток, – тут любая сплетня разлетается мигом.

– Она тебя не ревнует?

– Нет, – сдвинул брови молодой мужчина и поглядел задумчиво в окно, – ее это не особо трогает. Мне от этого только лучше.

– Ах, как я обожаю красивых мужчин! – гладя обеими руками широкую твердую грудь убийцы, с наслаждением изрекла хозяйка квартиры, – прямо так и хочется тебя слопать вместо завтрака!

– Я слишком калорийный, Диана, – засмеялся молодой мужчина и сделал еще один смачный глоток, – у тебя разве остались силы после наших ночных выкрутасов? Я вроде выложился по полной программе.

– Калории? Разве ты видишь где-нибудь лишний жир? А ну-ка посмотри на меня хорошенько. Не сбрасывай меня со счетов, голубчик, я еще не старая!

– Нет, ты в превосходнейшей форме, красавица, – рассматривая в меру налитую фигуру и стройные крепкие бедра своей клиентки, подтвердил Родриго, – это тебя надо слопать на завтрак, а не меня.

– Я сейчас нарежу салатик и сделаю себе легкий завтрак. Ты голоден? Могу тебе предложить только хлебцы, конфитюр, сыр и… вроде еще что-то есть. На готовку у меня нет времени, поэтому холодильник как всегда полупустой. Я, как правило, в ресторанах ужинаю.

– Хлебцев с конфитюром мне хватит.

– Ладно… – дама в халате подошла к холодильнику, энергично шаркая тапочками по кафелю, и распахнула дверцу, – …часам к двум я поеду в бассейн, а оттуда – на йогу. Ты не хочешь со мной поплавать?

– Ладно, только мне надо заехать домой за плавками. Кстати, у тебя же сегодня выходной, а ты мучаешь себя тренировками. Полежи на диване лучше, поленись. Ты это заслужила.

– Я лежать на диване не могу, дорогой мой, – покачала головой Диана, – время для меня слишком дорого, чтобы проводить его без пользы. Я давно привыкла к такому распорядку, поэтому и отдыхать научилась на ходу. Как иначе поспеешь за мужчинами, да еще в бизнесе, при такой-то дикой конкуренции? Мы достаточно валялись в постели сегодня. Благодаря твоим стараниям мой тонус поднялся до нужного уровня.

– Рад стараться, хозяйка, – улыбнулся убийца и открыл банку с конфитюром.

– Дай, я о тебе опять позабочусь, сынок, – Диана выхватила нож из рук молодого мужчины, словно это был неразумный мальчик, не научившийся еще обращаться со столовыми приборами, и стала намазывать бутерброд вместо него.

– Ты меня совсем избалуешь, Диана, – притворным детским голосом пролепетал Родриго, – мамочка!

– Ой, ребеночек ты мой сладкий! иди ко мне! – проворковала светловолосая женщина и, положив хлеб на фарфоровую тарелку, стала гладить щеки своего фаворита и целовать его в губы.

– Вечером встретимся?

– Можем поужинать вместе. Скажем, я тебя заберу часам к восьми. У тебя как раз будет время привести себя в порядок, прилизаться, – гладя молодого мужчину по голове, предложила дама в халате. – Ты бывал в «Ноктюрне»? Я хочу тебя туда свести.

– Бывал пару раз. Понравилось.

– У тебя есть подходящий костюм на вечер? Если нет, мы потом заедем в бутик. Вырядим тебя как принца из сказки.

– Твое предложение слишком заманчиво, чтобы от него отказываться, Диана, – Родриго прижмурился с наслаждением.

– Значит, договорились. Кстати, ты умеешь танцевать вальс? Я хочу, чтобы ты пригласил меня на медленный романтический танец.

– Принцы все умеют, дорогая моя, – хвастливо ответил убийца, преувеличив свои умения в классических танцах.

– Вечером тебе придется это продемонстрировать, принц Родриго. Как звучит: принц Родриго – как из какого-нибудь исторического романа. А в честь кого тебя так назвали?

– Родственников с подобным именем у меня, насколько я знаю, нет, поэтому моя мать, наверное, взяла его из какого-нибудь сериала или просто была не очень трезвой, что еще более вероятно, – поведал молодой мужчина и посмотрел хмуро в окно.

– Ну! какие у тебя шутки, – приподняла брови Диана, – что же ты так нехорошо о маме отзываешься?

– Почему нехорошо? Что было, то и говорю. Мою мать святой никак не назовешь. Спроси кого хочешь – любой мои слова подтвердит.

– Она жива?

– Жива она, Диана, жива…

– Общаетесь?

– Нет. У нас с ней – как бы это мягче сказать – слишком разные взгляды на жизнь. Лучше совсем не общаться, чем каждый раз выяснять, кто прав, кто виноват. Вот такие вот дела, Диана.

– А… – дама со светлыми волосами хотела осведомиться и о судьбе отца Родриго, но одумалась, – …тебя взрослые женщины всегда привлекали больше, чем ровесницы? Может, несознательно ищешь в них материнскую заботу? Ты об этом не задумывался?

– Ты занимаешься не только бизнесом, но и психологией, Диана? – осклабился конспиратор и посмотрел пытливо на свою собеседницу.

– Чтобы быть успешным предпринимателем, нужно быть и немного психологом, мой дорогой, – наставническим тоном ответила Диана и подмигнула своему фавориту, – пока что бизнес – тьфу-тьфу-тьфу! – развивается успешно, значит, я кое-что понимаю и в характерах… особенно мужских.

– Сколько ж в тебе энергии, красавица! И бизнес, и плавание, и йога, и заграницу постоянно летаешь, и молодого любовника балуешь – всюду поспеваешь!

– А говорите, что мы – слабый пол! – засмеялась Диана, – я научилась так быстро гнать, что обскачу любого мужчину. Думаешь, раз мне сорок шесть, так это все, конец? Нет, мой дорогой, каждый день – это новое начало для меня. Когда я была совсем молодой девчонкой, я не умела брать от жизни все, просто мне не приходилось об этих вещах тогда задумываться. Но время летит с такой сумасшедшей скоростью, что если не одумаешься вовремя, оно пронесется незаметно, и ты его не почувствуешь, а ведь второго шанса никто не дает. Часть жизни успела мимо меня проскользнуть, но кое-чему мне удалось научиться. Сейчас понимаю, что нужно брать от жизни и сколько оно на самом деле стоит, чтобы не платить слишком высокую цену. Мудрость приходит с опытом, это верно сказано. Главное чтобы опыт не пришел слишком поздно.

– Именно этим меня и привлекают зрелые женщины, – с вдохновением в голосе добавил Родриго, – они на мелочи не размениваются! И все они про себя прекрасно понимают. А если не понимают, то хоть не внушают себе, что когда-нибудь успеют это сделать. Не то, что некоторые молодые… – конспиратор намеренно не докончил фразу, явно намекая на какую-то конкретную девушку, близко знакомую ему.

– Такой молодой, а уже рассуждает по-взрослому! – усмехнулась дама в халате и погладила молодого мужчину по затылку, – давай я себе сделаю позавтракать быстрее, а то ведь время бежит, надо всюду успеть!

 ...

«Какой у нее характер! – размышлял убийца, дожевывая последний бутерброд с сыром и слушая, как хозяйка квартиры (до жилища Вероники Калано было всего два квартала) ходит из комнаты в комнату, хлопотливо шоркая тапочками, – такая любого мужика запросто скрутит в бараний рог,… да и меня тоже. Поиграть с ней в любовь можно, а вот отношения строить… не знаю, у кого бы силенок на это хватило. У меня бы точно не хватило. Хотя в этом есть какой-то драйв – строгая госпожа и ее слуга. Ей надо какого-нибудь мазохиста подыскать – с ним бы она прекрасно спелась. А вот я долго бы так не вытерпел. Носить золотой ошейник с бриллиантами, наверное, круто, но шею все равно натирает. Нет, не могу я бросить свою Веронику. Она-то мной восхищаться и бутерброды мазать, конечно, не станет, но ведь у нас с ней кровная связь, и связь эту никак не разорвешь. Такая у меня видать судьба! Меня и судить-то незачем, я сам себе наказание давно выбрал. Внушала себе, лапонька, что сможешь командовать мной, как Диана? Забудь! До нее тебе, к счастью, очень далеко. Паук бегает по нитям паутины и не попадает в собственную ловушку, а ты в своей же собственной паутине запуталась и не можешь вырваться. Выходит, ты не паук, а обычная муха. Я тоже сплел паутину, но я в нее не попадусь, как твой муж. Чем больше я о тебе думаю, Вероника, тем больше я сомневаюсь, что ты достойна моих усилий. Не дотягиваешь до идеала! Что поделаешь – ни ты от меня никуда не можешь деться, ни я от тебя. Это судьба! Так и будем дальше лямку тянуть… разница только в том, что я знаю, как получить от этого удовольствие…»

– Родриго, как позавтракаешь, прямо спустись вниз и заведи машину. Мне еще надо переодеться, – донеслось из комнаты за стенкой, – ключи от машины лежат в зеленой этажерке в прихожей.

– Хорошо, хозяйка! Ваш слуга сейчас выполнит приказание!

– Родриго, ты не вольничай, а то у меня под рукой кожаный ремень! Им я могу любого шалунишку превратить в послушную овечку! Всего за пять минут! Спроси моего сына! – пригрозила Диана и захохотала.

– Я буду жаловаться в органы опеки! Пусть мне найдут другую мамочку, которая не дерется! – отшутился любовник Вероники.

– Бьет, значит, любит! – снова послышался раскатистый женский смех.

– Это про мужчин так говорят.

– Хочешь меня отшлепать? Ну, давай, я еще раздета.

– Мы ведь в бассейн собираемся. Люди увидят, какие я тебе печати понаставил.

– Пусть видят, как ты меня любишь!

– Мы живем в слишком ханжеском обществе, Диана, люди нас не поймут и сразу засудят. Может, выберем что-нибудь классическое? Как насчет доброго старого букета роз?

– Хочу ведро роз! Нет, целый бассейн роз!

«…А я-то наивно полагал, что ближе к климаксу они угомоняются. Видимо, эта кобылка, наоборот, еще только берет разбег, – подумал про себя конспиратор и, покачав головой, пошел обуваться».

33

Двадцать четвертое сентября. Квартира Вероники Калано

– Муки заедет за мной в семь тридцать, имей в виду, Родриго, – повесив вешалку с черным платьем на ручку шкафчика, приказным тоном заявила Вероника и, не глядя на собеседника, развернулась и пошла в спальню за остальной одеждой.

– А? Кто заедет? – рассеяно спросил Родриго, лежавший на диване с ноутбуком на животе.

– Как кто?! Остент! Плохо соображаешь что ли? – грянуло из коридора.

– Ты сказала, что заедет какой-то Муки, вот я и подумал, что у тебя завелся новый любовник, – бросил ехидную фразу любовник, – это ты ему придумала такую кличку?

– Он сам себе ее придумал, – возвратившись в гостиную с двумя коробками из-под обуви, проворчала вдова. – Я тебе сказала: в семь тебя уже не должно здесь быть!

– До семи еще полтора часа, лапонька. Не спеши меня выгонять, – безразличным тоном изрек Родриго, – я хочу сначала посмотреть, как на тебе стоит это платье.

– Это платье не новое, ты меня в нем уже видел! – досадливо ответила молодая женщина и швырнула на пол крышку одной из картонных коробок.

– Блин, я же по тебе так соскучился, Вероника! Мы ведь почти целую неделю не виделись. Ты скоро, наверное, забудешь, как я выгляжу.

– Ой, я бы рада была твою физиономию забыть, да не выйдет! – хмыкнула вдова и сняла крышку второй коробки, тоже кинув ее на пол.

– И не надейся забыть, лапонька, – ухмыльнулся конспиратор и положил ноутбук на стол у дивана, – если наша связь распадется, распадется и каждый из нас. Раньше и у тебя и у меня была своя, отдельная судьба, а сейчас они сплелись в одну общую, да так сплелись, что не отцепить…

– Сейчас в тебя шкатулка полетит, если не прекратишь нести эту чушь собачью! В зубы тебе прямо прилетит! – разозлилась Вероника и глянула свирепо на молодого мужчину, с лица которого не сходила насмешливая гримаса.

– Прости, Вероника, прости, что задел твою ранимую душу, – театрально закатил глаза Родриго и покачал головой, как бы укоряя сам себя. – А куда вы собрались ехать? В ресторан, в оперу, еще куда-то?

– В филармонию поедем. У племянницы Остента сегодня дебютный концерт. Еще подробности нужны? – с досадой ответила вдова, подошла к шкафчику и сняла вешалку с вечерним платьем.

– А, нет, спасибо, этого мне вполне достаточно. Музыка – это хорошо, развивает интеллект…

Вдова невнятно пробурчала что-то, выскочила из гостиной, пересекла короткий коридор и зашла в спальню, громко хлопнув дверью.

Примерно минут через тридцать дверь спальни открылась, в коридоре снова послышались сутолочные шаги, и в гостиную возвратилась Вероника, чей внешний облик – выражение ее лица при этом осталось прежним – успел заметно перемениться.

– Батюшки! – восхищенно воскликнул Родриго, – кто же эта красавица в черном платье? Дайте мне номер ее телефона! И какой аромат! У тебя новые духи, да?

– Слюни на диван мне только не роняй, – хмыкнула молодая женщина, одетая в элегантное черное платье с лямками и узким поясом под самой грудью, обсыпанными сверкающими камешками, и, подтянув черные колготки, подошла к тумбочке в углу, на которой были аккуратно разложены бусы и ожерелье из натурального жемчуга.

– А для меня тебе не охота наряжаться, – цокнул языком конспиратор и вздохнул.

– Вел бы себя как порядочный человек, я б каждый день наряжалась, – глядя на себя в небольшое зеркало на тумбочке и поправляя макияж, ответила Вероника.

– Ба! – фыркнул Родриго, – я себя веду очень даже порядочно. Молись, чтобы моей темной стороне не пришлось вылезти наружу…

Вероника промолчала и лишь сердито покосилась на своего любовника, видимо, не желая продолжать бесполезный спор, затем повернулась спиной к нему и, выбрав пару черных лаковых туфель, присела на стул, чтобы обуться.

– Вторая пара лучше смотрится, лапонька.

– И эта сгодится. У тебя, кстати, осталось полчаса. Михаэль не будет в восторге, если увидит тебя здесь.

– А что? Ты же ему сказала, что я гей, – осклабился молодой мужчина, – объясню ему, что хотел занять у тебя комплект для эпиляции или, скажем, шпильки. Вон, вторую пару себе возьму, раз ты ее не хочешь носить. Правда, размер не совсем мой, но бог с ним… красота, как говорят, требует жертв.

– Он знает, что мы с тобой встречаемся. Пока только делает вид, что ничего не понимает.

– А зачем ему париться? Ты из его постели пока не собираешься вылезать, тебе это не выгодно, да и я ему тоже не помеха. Видать, он на тебя серьезно запал. Эх, такой взрослый солидный мужчина, а так плохо разбирается в женщинах! Да – любовь зла, – засмеялся убийца.

– Ты его не склоняй, умник! – огрызнулась Вероника, – посмотри, кто он и кто ты! Он-то на нары не собирается, в отличие от некоторых…

– Нары? Кому надо, пусть туда собирается. Я не из этого списка.

– Полицейские сами решат, из какого ты списка.

– Пусть решают, их профессия обязывает, лапонька.

– А тебя самого что-нибудь обязывает? – проворчала вдова, глядя исподлобья на собеседника.

– Ну, наверное, что-то… или кто-то обязывает, – задумался Родриго и посмотрел сквозь свою любовницу, как сквозь стеклянную стену, – скажем, люди: они обязывают меня доказать, что зря меня недооценивают. Плохо недооценивать человека, который готов на все, чтобы доказать, что он чего-то стоит. Если он готов на все, выходит, для него не существует ограничений. То есть, он пойдет на любую крайность. Тогда кто же виноват? Он, за то, что его вынуждают пересечь красную линию, или те, кто его вынуждает это делать?

– Я с тобой спорить не буду, все равно ты всегда прав, – вздохнула Вероника и, подойдя к зеркалу, стала поправлять волосы.

– Вероника, а тебе очень надо в филармонию?

– Угадай с первого раза, – хмыкнула молодая женщина.

– А если я тебя попрошу остаться дома?

– И ты, дорогой мой, наивно полагаешь, что я останусь дома?

– Почему же наивно? – самоуверенным тоном изрек конспиратор и взял со стола ноутбук, – у меня есть один железный, прямо бронированный, аргумент, который тебя моментально переубедит.

– Какой такой аргумент? Что ты имеешь в виду? – настороженно спросила вдова и нахмурила брови, ожидая очередной подвох.

– А ты знаешь, что Остент снимается в кино? – ухмыльнулся Родриго и посмотрел лукаво на молодую женщину.

– Он не снимается в кино, что за бред?

– Нет, снимается, иди, посмотри. Он тут в какой-то любовной мелодраме играет, я случайно ее нашел.

Вероника, глядя подозрительно на Родриго, ужимки которого подсказывали, что он снова пытается провернуть какую-то мелкую аферу, нехотя подошла к нему, уселась на диван и увидела две нечеткие сероватые фигуры, мелькающие на экране ноутбука. Гримаса недоумения, вызванная бурной постельной сценой, очевидно, снятой скрытой камерой, моментально исчезла с лица вдовы и заменилась шоком, когда она узнала в полноватом мужском силуэте, катавшемся по постели в обнимку с молодой девицей, Михаэля Остента. Убийца, видя ошеломленные круглые глаза и широко раскрытый рот своей любовницы, нарочно увеличил громкость, и по гостиной разлетелось трескучее эхо неразборчивых возгласов, в некоторых из которых угадывался характерный тембр бизнесмена, вперемешку с отрывистыми женскими стонами.

– Остент никогда не хвалился тебе, что снимается в кино для взрослых? А ведь он неплохо справляется, правда, ему техники не хватает и быстро кончает, а так зачет. У этого фильма, кстати, есть и вторая часть, видимо, продюсеры верят, что соберут кассу. Хочешь посмотреть сиквел? – ехидно оскалился Родриго.

– Как же… где ты это достал?! – сорванным голосом промолвила потрясенная Вероника, – это есть в интернете?!

– Нет, в интернете этого нет… пока, – поставив ролик на паузу, спокойно ответил молодой мужчина, не поворачиваясь к собеседнице, – так ты дома останешься со мной или как?

– Откуда у тебя эта запись?!

– Много будешь знать, скоро состаришься, моя дорогая, – убийца, наслаждаясь своим триумфом, посмотрел на даму в черном платье и издевательски ухмыльнулся.

– Тебе ее подбросили?! Ты на кого-то работаешь?! Говори! – крикнула Вероника и ударила своего любовника кулаком по груди.

– Ей, ей! давай только без рук! – прикрылся рукой Родриго, – я работаю только на себя! А как записи попали ко мне, не важно. У меня свои методы. А сейчас давай звони Остенту и скажи ему, что сегодня никуда не поедешь.

– Издеваешься надо мной, да?!

– Нет тут никакого издевательства. Ты ведь просто так не хочешь ничего делать, вот и приходится идти на крайние меры. Давай, звони ему.

– Сволочь ты! Сука! – крикнула Вероника и, закрыв лицо ладонями, заплакала от бессилия.

– Ой, не надо, лапонька, не плачь! – Родриго положил ноутбук на стол и подсел к вдове, которая попыталась безуспешно оттолкнуть его от себя и встать с дивана, – да не дергайся ты, все равно не пущу! Да перестань ты, наконец, реветь! Я же ничего плохого тебе не сделаю, никто эти записи не увидит! …если, конечно, ты будешь вести себя как хорошая девочка! А если ты хорошая девочка, то ты сейчас вытрешь слезы со своего прекрасного личика и наберешь Остента. Скажешь ему, что тебе вдруг стало плохо, что у тебя месячные или что-то в этом роде. Давай, соберись! Бери телефон!

Вероника, утирая влажные глаза и всхлипывая, пытаясь перевести дух, вскочила с дивана и подошла к маленькому столику у стены, на котором лежал мобильник. Взяв телефон в руки, она глубоко вздохнула, вышла на балкон, чтобы не встречаться глазами с Родриго, и набрала номер бизнесмена.

– Муки, привет, как дела? – стараясь контролировать голос, слегка дребезжащий от волнения, сказала дама в черном платье.

– Нормально. Спешу побыстрее закончить с делами, чтобы к половине восьмого быть у тебя, как и договаривались. А ты как?

– А… об этом я и хотела тебе сказать, – промолвила Вероника и сделала глубокий вдох, – я вдруг почувствовала легкое недомогание, голова так закружилась,… бессилие какое-то меня одолело, хоть с постели не вставай.

– Может, врача вызвать, Вероника? Я прямо сейчас к тебе приеду. Могу какие-нибудь таблетки по дороге купить, ты только скажи.

– Нет, нет, что ты, милый, врача мне не нужно, все в порядке, ничего особенного не случилось, не приезжай. Такое бывает, это женские дела, физиология,… да и стресс дает о себе знать. Сколько всего произошло в последнее дни, как тут не заболит голова. Мне сегодня просто необходимо отдохнуть в тишине и все. Выпью витаминов и приду в себя. Завтра снова буду в строю.

– Ну,… тогда поход в филармонию придется отменить, да? – с разочарованием в голосе спросил бизнесмен.

– Что делать, Муки, мне самой это неприятно…

– Нет, не беспокойся, Вероника, раз ты не в форме, лучше отдыхай. Я сам поеду, не беда. Племянница-то моя, я должен там присутствовать. Да и, может, она играть не умеет, еще возьму да опозорюсь перед тобой. Так что сиди лучше дома и отдыхай, – пошутил Остент. – Я к тебе могу заехать перед концертом, проведать…

– Нет, не надо, Муки, не беспокойся. Я выпью сейчас таблетку и пойду, прилягу.

– А… ну раз так, давай. Ты мне завтра утром позвонишь? Я хочу знать, что ты в порядке, любимая, буду о тебе постоянно думать.

– Что б я без тебя делала, Муки! – пытаясь через силу обрадоваться заботливому отношению Михаэля, воскликнула вдова, – мой ангел-хранитель!

– На то я и ангел-хранитель, чтобы защищать тебя от всех бед, днем и ночью, без выходных!

– Конечно, Муки, я это знаю. Хорошо, я тогда кладу трубку и иду восстанавливать силы.

– Да, хорошо. Береги себя и выздоравливай скорее. Целую!

Молодая женщина ткнула ногтем в экран телефона и прервала разговор с таким лицом, словно только что завершилось некое невыносимое испытание. Снова глубоко вздохнув, она посмотрела измученными глазами на багровый небосвод над городом, затянувшийся разжирелыми темными облаками, гонимыми порывами осеннего ветра, покачала головой и зашла обратно в тихое помещение к ненавистному ей мужчине.

– Сейчас мы с тобой устроим романтический вечер, выпьем по бокалу на фоне заката, – открывая бутылку красного вина, принесенную из кухни, довольным голосом сказал Родриго, – я смотрю, у тебя там коньяк почти весь выпит. Ты раньше, вроде, не очень уважала виски и коньяк, а сейчас выпиваешь. Что, нервы лечишь?

– Ты мне нервы портишь, вот и приходится лечиться,… чем под руку попадется, – презрительно пробурчала Вероника и, сев в кресло, прикрыла лицо ладонью.

– Ну что? Разобралась с Остентом?

– Разобралась. Что ты собираешься делать с этими записями? – грозным тоном спросила молодая женщина.

– Пока ничего, – разливая вино по бокалам, благодушно ответил конспиратор. – Если не будешь на рожон лезть, никто записи не увидит. Кстати, я в интернете читал, что Остент собирается в политику. Скандалы, значит, ему противопоказаны.

– Если записи попадут в интернет, забудь, что я существую! Это будет конец!

– Давай только без драматизма, лапонька, мы не в театре. Лучше возьми бокал.

– Я не хочу пить!

– Ну вот, опять начинается, – укорительно вздохнул убийца, – я ж тебе говорю не лезть на рожон, а ты опять за старое. Не порти романтическую атмосферу! Давай, бери бокал.

Вдова стиснула зубы и, поглядев с омерзением на собеседника, словно пыталась глазами прожечь его насквозь, нехотя взяла хрустальный сосуд.

– Выпьем, дорогая моя, за то, чтобы ничто не могло разрушить нашу искреннюю и взаимную любовь! – глядя на покрасневшую от злобы женщину, нарочно утрируя, торжественно произнес Родриго и поднял бокал. – Ну, давай, пей же! Чего ждешь?

Вероника брезгливо поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток с таким выражением, будто ее заставили пить мышьяк, а не вино.

– Эх, нам бы чаще надо устраивать такие вечера, лапонька, тогда, того и глядишь, у тебя настроение повысится, покладистей станешь. Вон, как ты прихорошилась, правда макияж подпортился и взгляд чересчур злой, а так просто великолепно. Платье очень тебе идет и украшения…

– Издеваешься, сволочь?! – крикнула Вероника и бросила бокал на пол, разбив его вдребезги и окропив ковер алыми брызгами.

– Ей, ей, тише, тише! Чего ты так реагируешь-то, свихнулась что ли?

– Что тебе от меня нужно?! Деньги?! Что еще?! Ползать перед тобой на коленях?! Тебе нравится меня унижать, да?!

– Во-первых, перестань закатывать истерику и не кричи на всю улицу. Во-вторых, мне твои деньги не нужны. Ты со мной просто так, без нажима, считаться не желаешь, поэтому и приходится ставить тебя на место. Из-за этого и до скандалов доходит. Но ты же упрямая, не хочешь меняться…

– Не жди, что поменяюсь! Отстань! – выпалила Вероника и сделала решительный шаг к двери, но убийца моментально перегородил ей дорогу и крепко схватил за руки. – Убери от меня руки, урод!

– Раз я сказал, что будет романтика, значит, будет романтика! Хочешь, и я сейчас тоже распсихуюсь?! – прорычал Родриго, толкая даму в черном платье к дивану, – когда психую, я что угодно могу сделать, могу даже ролики в интернет выложить. Хочешь?! Если не успокоишься, я это сделаю, честное слово!

– Ты… только попробуй…! – всхлипывая, просипела Вероника, вся растрепанная, с черными пятнами вместо глаз, растекавшимися по лицу тонкими кривыми струйками, и, замолчав, под натиском своего любовника приземлилась на мягкое сиденье.

– Так, до дивана добрались – хорошо, первая часть миссии выполнена. Я тебя сейчас отпущу, но ты не вздумай драться, ладно? Это совсем не романтично.

Родриго плавно отпустил руки молодой женщины, опасаясь ответной реакции, но таковой не последовало – Вероника, обессилевшая и обезволенная, сидела смирно и молчала, опершись о спинку дивана, тихо всхлипывая и подрагивая плечами.

– Вот, вытри глаза, – убийца взял коробку с салфетками, лежавшую на тумбочке с зеркалом, и подал ее своей любовнице, брезгливо отведшей глаза в сторону.

– Мне надо в туалет, – проронила вдова.

– Хорошо, иди, только не выкинь какой-нибудь сюрприз. Сразу сюда, в комнату, возвращайся.

Вероника, ничего не ответив, вскочила на ноги и понеслась в ванную, царапая паркет шпильками. Минут через десять, подчиняясь команде молодого конспиратора, рассевшегося на диване, положив ногу на ногу, с ноутбуком под боком, она вернулась в сумеречную гостиную, закурила сигарету и опустилась в кресло.

– А чего ты там села, а не на диван?

– Чтобы не портить тебе воздух, – прохрипела вдова и стряхнула сердито пепел в пепельницу. – Спортсмены должны беречь здоровье.

– Тебя впервые озаботило мое здоровье, я таки в шоке! – с сарказмом подметил Родриго и звучно прокашлялся, как больной туберкулезом. – И чего мы расселись по разным углам и молчим как на поминках? Разве это романтично? Нет! Нам не хватает музыки, эмоций! – убийца встрепенулся, подскочил к музыкальному центру и защелкал по кнопкам в поисках подходящей песни.