Текст книги "Подводные камни"

Автор книги: Иван Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

27

Около семи вечера восьмого сентября

– А я тебя в этой дыре раньше вроде не видал Томи, – выходя вместе со своим новым приятелем из «Рояля», сказал личный водитель Михаэля Остента и глотнул пива из бутылки, – ты недавно стал сюда ходить?

– Да, – кивнул Родриго и тоже выпил янтарной жидкости, – один раз попробовал ради интереса и уже больше не могу оторваться.

– У меня такая же ситуация. Я, кстати, живу на соседней улице, поэтому прихожу сюда играть. Наверное, ты тоже в этом районе живешь, раз сюда ходишь?

– Ну да… я снял квартиру тут рядом, в доме за Желтым гипермаркетом, – соврал конспиратор, назвав адрес, по которому он проживал незадолго до того, как обзавелся собственным недвижимым имуществом.

– А, понятно. Ты каждый день играешь?

– Почти. Иногда, правда, стараюсь брать паузу, чтобы не говорили, что я слишком пристрастился, – улыбнулся Родриго и сделал еще один глоток.

– И я как бы стараюсь не каждый день играть, но, по-видимому, мне необходимо стараться больше. Да и это у меня единственный способ расслабиться после работы.

– А где ты работаешь, Крис?

– Я работаю личным водителем у одного очень крутого бизнесмена. Слышал про Мидаса Калано, который летом утонул на Азорских островах? Я работаю на его лучшего друга.

– Мидас? Гм, кажись, имя знакомое, в интернете вроде читал о нем. Раз у такой крупной шишки работаешь, наверное, и хорошие бабки получаешь? Ему случайно не нужен какой-нибудь садовник или охранник?

– Много? – хмыкнул Кристиан и покачал головой, – если ты считаешь, что тысяча двести голтов в месяц это много, можешь вместо меня идти баранку крутить.

– Да уж, Крис, у тебя не самый щедрый работодатель.

– А где же щедрого хозяина найти-то? Я не знаю, где такие благодетели водятся. Нет, ну в принципе работа-то не пыльная, нервотрепки немного, но у меня рабочий день слишком растянут, вот в чем дело. Иногда он может меня очень рано отпустить, иногда бывает, что приходится до четырех утра его ждать. Много раз бывало, что он меня и в выходной день поднимал по тревоге. Хреново дело…. С выходными такая же путаница – то целую неделю могу отдыхать, потому что он за бугром, то не отдыхаю вовсе. А ты где работаешь? Больше меня, наверное, получаешь?

– Я-то? В одном спортивном клубе работаю, я типа личный тренер, – на голубом глазу сказал Родриго, он же «Томас», – но ты не завидуй, я получаю не намного больше твоего – полторы штуки всего.

– Ну да, ты тоже не нефтяной магнат. Тренер, говоришь? Я вижу, что регулярно качаешься. А я вот раньше профессионально занимался восточными единоборствами, с шестнадцати лет начал на соревнования ходить, иногда первые места занимал. Только вот полтора года назад спортивную карьеру мне пришлось, к сожалению, забросить.

– А что случилось?

– Я травму голеностопного сустава получил, это мне все карты и спутало. Сейчас хожу нормально, не хромаю, даже быстро бегать могу – это да, но за золотые медали, само собой, больше бороться не могу, поэтому пришлось заняться чем-нибудь другим – сначала попробовал себя в охране, то здесь, то там, затем как бы пошел на повышение и устроился шофером. Так и живем…

– А сколько тебе лет, Крис? Вряд ли тебе больше двадцати пяти.

– Мне двадцать три. А тебе? Двадцать шесть, семь?

– Почти угадал. Мне двадцать пять, – на этот раз честно ответил Родриго.

– Ну, мы ровесники, значит.

– Знаешь, Крис, а у меня из-за этих бизнесменов рога стали расти. Я недавно выяснил, что моя девушка подцепила какого-то воротилу. Изменяет, а не признается стерва. То ли у них любовь-морковь, то ли она тупо разводит его на бабки, что, кстати, более вероятно. Можешь догадаться, кто на нее настучал? Ее собственные подружки. Рассказывают, что дяденька этот очень крутой, некто Остент…

– Кто? Остент? – приподнял брови Кристиан.

– Да, так его зовут. Очень большой человек в городе. Ее подружки говорят, что он присылает за ней свой черный мерседес с водителем.

– А как выглядит твоя девушка? Ее фотка у тебя есть?

– Зачем?

– Я работаю на этого самого Остента, вот что. Может, я твою подругу смогу узнать по снимку, хотя он редко заказывает одну и ту же девушку больше двух раз. Особенно ему нравятся брюнетки… с большими влажными глазами. Сначала я привожу их в его особняк, потом возвращаю обратно, как маршрутное такси.

– Моя девушка, наверное, думает, что она у него единственная. Дура.

– У Остента отношения с вдовой Мидаса Калано, кстати. Сейчас на девочек у него меньше времени остается.

– Но времени на них у него все-таки остается, да? Видимо, вдовы ему мало.

– Видать, мало, – пожал крепкими плечами Кристиан.

– А вдова эта как? Ничего? Сколько ей лет?

– Да, вдова зачетная, еще бы – она бывшая модель. По-моему, ей двадцать семь, не больше.

– Молодец мужик, – хмыкнул Родриго, – и вдову друга топчет, и на шлюх сил не жалеет. Ударник!

– Он ведь не такой старый, Томи, ему сорок три всего. Вот и вкалывает сразу на двух производствах. Перевыполняет план…

– Ну да, он может себе это позволить, не считает копейки, как мы.

– Ничего, я на жизнь не жалуюсь. Кстати, я на днях расстался со своей девушкой, так что снова выхожу на охоту. И я повкалываю, как шеф.

– Из-за чего расстались? Не сошлись характерами, да?

– Да из-за этих игровых автоматов поругались. Хотя и до этого с ней было о чем поспорить. Вот и доспорились. Трагедия в общем небольшая, найду себе другую бабу. А твоя девушка как относится к тому, что ты играешь?

– О, у нас много других тем для скандалов, – махнул рукой любовник Вероники, – об игре даже и речи не заходит.

– А ты куда-нибудь еще ходишь играть, кроме «Рояля»?

– Да в разные места хожу, – пробормотал убийца, пытаясь вспомнить заведение с однорукими бандитами, в которое он заходил в последний раз, – «Невада» например. Туда раньше заходил. Ты знаешь, где это?

– Это не рядом с футбольным стадионом?

– Да.

– Бывал пару раз. Только они, видимо, трогали настройки автоматов, потому что выиграть там что-либо невозможно.

– Не знаю, может ты прав. Ты завтра работаешь, Крис?

– Завтра по идее отдыхаю, а что?

– Я как раз тоже отдыхаю. Хочешь, завтра сходим куда-нибудь и поиграем? Пива опять выпьем. Хочу наказать тебя за сегодняшнее поражение.

– Хочешь совсем нищим остаться что ли? – глухим басом засмеялся Кристиан, – будь осторожен, у меня начинается победная серия!

– Твоя победная серия закончится завтра же.

– Ой, напугал, – снова засмеялся мускулистый шатен, – ладно, немного мелочи, думаю, у меня найдется на завтра. Давай после обеда, скажем, в пять часов встретимся. Ты знаешь, где находится клуб «Эльдорадо»? Это у кинозала «Кинематика».

– Да, я знаю, где этот кинозал.

– Там местечко неплохое, поиграем, потом пива выпьем. Проигравший угощает, – улыбнулся водитель бизнесмена. – У тебя машина есть?

– Есть.

– Хорошо, тогда прямо к «Эльдорадо» завтра в пять подъезжай. Если что, я тебе на мобильник позвоню. Давай номерами обменяемся.

– Давай, диктуй номер, – Родриго достал из кармана телефон и записал номер своего нового, ни о чем не догадывавшегося знакомого.

– Ты здесь где-то свою тачку припарковал?

– Нет, там подальше, рядом с магазином. Мне нужно было прикупить кое-что. Я ее решил сюда не перегонять.

Вскоре молодые мужчины двинулись в сторону пятиэтажки, Кристиан показал «Томасу», где он живет и на каком автомобиле ездит, и зашел в свой подъезд. Родриго же заскочил в черный фольксваген, который он якобы случайно поставил поблизости от жилого дома, и опустился на водительское сиденье, задумчиво косясь на окна третьего этажа.

«Так-с, – подумал конспиратор, заводя двигатель, – первая часть плана успешно выполнена, завтра приступим ко второй!»

28

Поздний вечер восьмого сентября. «Квартал богатых»

– Новых звонков от него не поступало, хотя вечер еще не закончился. Тьфу! Не знаешь, что и ждать от такого мудака… – глухо пробормотала Вероника, просматривая меню мобильного телефона и опасаясь, что Родриго снова станет донимать ее после первой безуспешной попытки днем связаться с ней. Телефон, к счастью или нет, пока молчал.

– Ты что-то сказала мне, Вероника? – проходя мимо приоткрытой двери одной из комнат своего дома и услышав изнутри невнятный говор молодой женщины, спросил Михаэль Остент.

– Что? Нет, я тут сообщения на телефоне проверяю, – ответила Вероника, одетая в банный халат.

– Я приготовил легкий ужин, сейчас разолью вино по бокалам, жду тебя внизу.

– Хорошо, мне нужно только переодеться.

– Давай, а я пошел за вином.

Немного позже

– Ты глянь, как они быстро работают, – ведя пальцами по экрану планшета и разглядывая электронные страницы, на которых публиковались светские новости и сплетни, хмыкнул бизнесмен, обращаясь к своей любовнице, только что спустившейся со второго этажа, – уже написали, куда мы сегодня ездили. И снимки выложили. Лучше разведчиков работают, стервятники эти, ей богу.

– Обо мне одной, сколько гадостей написано и предстоит еще написать, ты себе и не представляешь. Привыкай, – вставая у большого зеркала в позолоченной оправе и поправляя влажные волосы, ответила вдова.

– Ой, легко сказать…. Кстати, тут в некоторых статьях пишут, что ты продолжаешь встречаться с тем парнем, который нас недавно вином угощал в ресторане. Ты ведь говорила, что он гей. А тут пишут, что вы по-прежнему любовники.

– А, они и такое пишут? – Вероника на мгновение перестала расчесывать волосы и украдкой взглянула на отражение бизнесмена, сидевшего позади нее, – какие же мы любовники, Муки, он давно перешел на голубой берег, если можно так выразиться. Мы с ним как подружки. В одном городе живем, с одними и теми же людьми общаемся, поэтому и часто пересекаемся. Сплетничаем, делимся разными женскими секретами. Ты не поверишь, но он меня понимает лучше моих подруг. Порой даже кажется, что им бы не мешало пришить по паре яиц.

– А тут на одном снимке вы даже целуетесь, – Остент поднял глаза и посмотрел вдове в спину.

– Это что у тебя в голосе, Муки? Ревность? – Вероника опустила непроизвольно голову и попыталась прикрыть ухмылкой чувство неудобства.

– Да нет, почему… – смущенно пожал плечами Михаэль, – просто они подробно так все описывают, по датам. Вот я и удивился.

– Ты ведь знаешь, как работает желтая пресса. Когда правда их не устраивает, они сами ее придумывают. Главное, чтобы придуманная правда была более доступна, чем настоящая, ты не согласен?

– Как ты интересно рассуждаешь, Вероника, – улыбнулся бизнесмен, – как будто я разговариваю с главным редактором какой-нибудь желтой газеты.

– Посмотри, в каком мире мы живем, Муки – если ты не ударишь первым, ударят первым тебя.

– Да наплюй ты на этот несправедливый мир, лучше давай поднимем бокалы, – шутливо махнул рукой Михаэль.

– За что будем пить?

– За что? Ну, давай за то, чтобы нас никто и никогда не смог ударить первым, – улыбнулся бизнесмен.

– Да, это хороший тост. Я бы добавила: и за то, чтобы мы всегда могли ударить первыми, – многозначительно улыбнулась молодая женщина и прикоснулась пухлыми красными губами к ободку остуженного бокала.

– Дай я тебя обниму, красавица, – Остент поставил бокал на стол и обвил руками стройную талию молодой женщины, плавно притягивая ее к себе, – хорошо мы сегодня с тобой отдохнули, я почувствовал себя на десяток лет младше. Массаж подействовал на меня просто как лекарство.

– А я младше себя не чувствую, – улыбнулась Вероника и прижмурилась, – я ведь и так молодая.

– Ты само совершенство! Поэтому я дарю тебе поцелуй! – воскликнул бизнесмен и стал страстно целовать свою возлюбленную.

Вероника молчаливо приняла «подарок», не проявляя заметного энтузиазма в лобызании, с таким натужным выражением лица, словно это была какая-то досадная для нее обязанность, от которой – увы – она никак не могла уклониться.

– День начался прекрасно и чувствую, что он закончится еще прекраснее! – нацеловавшись вдоволь, торжествующе изрек Остент. – Сейчас можем…

– Что такое, Муки? Почему ты так смотришь? – удивленно спросила Вероника.

– Я свой портрет на стене заметил, – стерев с лица улыбку, взирая выпученными глазами на большой масляный портрет, висевший на стене позади молодой вдовы, пробормотал бизнесмен, – Мидас подарил его мне на сорокалетие. А я ему подарил портрет, на котором он позирует как венецианский дож. Их один известный художник написал. Наш, имагинерский. Поработал он, надо признать, на совесть.

– Да, я помню. Портрет все еще висит в доме, – кивнула Вероника, повернувшись к полотну. Остент был изображен на нем как рослый рыцарь с воинственным взглядом, облаченный в блестящие доспехи, с украшенной цветными лентами саблей в одной руке и шлемом с пышными белыми перьями в другой.

– Мидас был настоящим другом, каких поискать надо. Я как будто брата потерял, – вздохнул тяжело Михаэль и посмотрел прямо в глаза своей возлюбленной. – Ты на него зла не держишь? У вас ведь в последнее время не все шло гладко.

– Нет, я не держу на него зла, совершенно, – молодая вдова вздохнула, подошла к столу и поставила на него хрустальный бокал, поворачиваясь боком к собеседнику, чтобы не встретиться с ним глазами, – я всегда повторяю себе, что в нашей жизни происходит ровно то, что должно произойти, что нет случайностей. Это мне и служит утешением. У нас с Мидасом было и много хороших моментов, вначале вообще было как в сказке. Просто все вдруг покатилось по наклонной, а потом этот кошмар…. Жизнь иногда выкидывает такие сюрпризы, что тебя всего изнутри перемалывает. Пытаешься быть как прежде, таким, каким тебя знают люди, а внутренне ты уже совершенно другой. Нутро у тебя меняется, и ты боишься его показать, потому что не знаешь, как его воспримут окружающие.

– Мой брак тоже постепенно треснул по швам, хорошо хоть удалось развестись цивилизованно. Да и дети у меня уже достаточно взрослые и не воспринимают это слишком эмоционально. Не обвиняют меня, что я бросил семью или что-то в этом роде. Конечно, это для них вначале было шоком, но…. Что делать, надо идти дальше. Жизнь не стоит на месте.

– Вот и я стараюсь идти дальше и не отставать от жизни, – Вероника налила себе полстакана минеральной воды, села на диван и стала задумчиво разглядывать стену напротив себя, увешанную картинами и коллекцией декоративного холодного оружия, делая мелкие глотки.

– Может, посмотрим телик перед сном? – подсаживаясь к своей притихнувшей собеседнице, предложил Остент, – давно я его не включал, может, поймаем фильм или комедийную передачу какую-нибудь.

– Давай, посмотрим, – равнодушно ответила вдова и сделала медленный глоток.

Тем временем, в центральном районе Калиопы

«Нет еще моей благоверной, – подумал Родриго, медленно прокатившись мимо пятиэтажного дома Вероники и увидев нежилые окна мансарды, – они и сейчас вместе, видимо. Ну что ж, развлекайтесь, голубчики, не буду вам мешать…»

Арендованный автомобиль резко ускорился и помчался по ночному проспекту, ведущему стрелой в Северный район. Убийца решил не донимать свою любовницу звонками и по приезде домой заняться делом посущественнее, а именно – проверить, как на деле работает скрытая камера, замаскированная под авторучку.

29

Девятое сентября. Начало шестого вечера

Черный автомобиль подъехал к неприметному трехэтажному зданию из бурого кирпича, над главным входом которого светилась неоновая вывеска «Эльдорадо», и уместился за знакомой конспиратору белой легковушкой.

«Так-с, тачка здесь, значит, клиент должен быть уже внутри, – подумал Родриго, захлопывая водительскую дверцу и вглядываясь в окна первого этажа, – какое сейчас начнется представление…!»

Кристиан действительно приехал пораньше и сейчас сидел одиноко за столиком у витрины, угощаясь пивом из пузатой кружки.

– Здорово, Крис, я не сильно опоздал? – улыбнулся Родриго и присел к своему новому приятелю.

– Да нет, просто я немного пораньше приехал. Ты пиво будешь?

– Да, и я выпью за компанию.

– А я думал, что ты струсишь и не приедешь, – ухмыльнулся водитель Остента и отхлебнул порядочный глоток пива.

– Я начал играть в автоматы еще до того, как ты из пеленок выполз, – ощерился убийца, – как выпьем, я тебе покажу мастер-класс.

– Да, да, продолжай, ты мне не мешаешь, – засмеялся Кристиан.

– Сегодня твой шеф тебя не доставал?

– Нет, на этот раз он решил не портить мне воскресенье. Он и сегодня целый день пробудет со своей любовницей.

– С вдовой его партнера по бизнесу, который погиб, да? – притворяясь невежей, спросил любовник Вероники. По дороге в «Эльдорадо» он нарочно проехал мимо дома молодой вдовы и понял по зашторенным окнам, что она по-прежнему отсутствует.

– Да, с ней. Кстати, у меня двадцатого последний рабочий день у Остента, после этого я увольняюсь.

– А, вот как…. Он тебя увольняет или ты сам так решил? – оживился Родриго.

– Нет, я это давно решил, да и шеф не стал меня удерживать. До меня сменилось уже человек пять, как минимум. Текучка кадров у него большая. Один мой друг открыл недавно школу восточных единоборств и пригласил меня работать тренером. Зарплата на первом этапе будет немного меньше, чем у Остента, но зато работа будет мне по душе, и не придется просиживать штаны целый день.

– Желаю тебе удачи, Крис, давай выпьем за тебя!

Молодые мужчины подняли тяжелые кружки и звонко чокнулись.

– Крис, а ведь моя девушка серьезно думает, что у нее с твоим шефом что-то получится.

– Ты с ней вчера разговаривал?

– Да, вчера поздно вечером, – Родриго театрально вздохнул, отвернулся лицом к витрине и посмотрел сердито на улицу, – и, главное, продолжает от всего отнекиваться. Это меня больше всего бесит. Я ей пытаюсь доказать, что он меняет девушек чаще, чем собственные трусы, а она не верит.

– Разве она тебе так нужна? Чего терпишь-то? Она, думаю, не последняя девушка на земле. В твоем спортзале ведь наверняка пасутся разные хорошенькие телочки, из них можешь выбрать. Потом занимайся с ней дома индивидуальными упражнениями.

– Эх, попробовал я эту дуру бросить, но мы потом все равно с ней снова сошлись. Что поделаешь, Крис, роковая у нас любовь… со страданиями, как в фильмах.

– Тогда придется терпеть, Томи, – покачал головой мускулистый шатен и хлебнул пива, – ничего тебе посоветовать не могу. Любовь – это коварная трясина. Как засосет один раз, и с концом! Логика на нее не действует.

– В этом я с тобой полностью согласен, – льстиво усмехнулся конспиратор, – но у меня утром возникла хорошая идея, как ее переубедить.

– Давай, колись, чего придумал?

– Я могу ей доказать, что Остент постоянно меняет девушек только наглядными доказательствами. Например, видео, где он развлекается с очередной шлюхой.

– И как ты снимешь такое видео? – насторожился Кристиан.

– Мне понадобится помощь человека, который имеет неограниченный доступ к его дому. Человек, который может поставить скрытую камеру в его спальне. Или где он там занимается интимом, не знаю.

– На меня намекаешь, да? – угрюмо спросил водитель бизнесмена.

– Когда я сказал слово «помощь», я подразумевал платную помощь, – деловым тоном ответил Родриго, – щедро оплаченную помощь.

– Остент быстро догадается, кто спрятал камеру в его спальне. В особняк кроме меня вхожи еще только два человека – уборщицы.

– Во-первых, эту запись я покажу только моей девушке, а она не знает, что мы с тобой знакомы. Во-вторых, ты ведь скоро увольняешься, да? Двадцатого? Я ей покажу запись после этой даты. Никто не свяжет запись с тобой. В дом ведь иногда заходят и посторонние – рабочие, электрики и так далее, да?

– Месяца два назад приходила бригада и делала ремонт, но…

– …Вот, и я об этом же говорю, Кристиан. Может, какой-нибудь хитрый репортер из желтой прессы вырядился рабочим, незаметно пробрался в спальню и поставил там камеру. Ремонтники первыми попадут под подозрение, так что не дрейфь.

– А у тебя нет с собой фотки твоей девушки? Я тебе скажу, бывает ли она у шефа.

– У меня все ее фотки в другом телефоне, я его дома поставил на подзарядку, – соврал Родриго. – В бумажнике у меня раньше лежала одна фотка, но после последнего скандала я ее от злости порвал и выбросил. Ну, длинные черные волосы, длинные ноги, аппетитная попка, сиськи не очень большие, но годятся, мордашка симпатичная.

– Ты описал девяносто процентов его девочек, Томи.

– Видимо, наши с ним вкусы в чем-то совпадают, – хмыкнул любовник Вероники. – Смотри, я тебе предлагаю три тысячи голтов за работу. Нужно будет поставить камеру в правильном месте и готово. В последний рабочий день заберешь ее и вернешь мне. Вот и вся недолга. Ты ведь сказал, что вначале тебе будут платить меньше, чем Остент, так что эти деньги сполна компенсируют разницу. Я тебе предоплату дам прямо сейчас, не вставая со стула. Тысяча голтов.

– А если записи не повлияют на твою девушку? Три штуки на ветер бросать не жалко? Да и откуда мне знать, не попадут ли эти записи к журналистам. Остенту это очень не понравится.

– Мне этот компромат нужен только для личного пользования. Никто не узнает, что ты причастен к этому, никто. Мне это самому было бы невыгодно. Игра стоит свеч, Крис. Три тысячи за такую легкую работу. Где же еще ты сможешь заработать столько за столь короткое время?

– Легко, да? – хмыкнул Кристиан и оглянулся по сторонам, – это легко сказать, а вот сделать…. А как выглядит эта камера?

– Я тебе потом покажу, в машине. Ей очень легко пользоваться.

– Не знаю я… – нерешительно кусая губы, пробурчал водитель, – не охота мне рисковать. Может, мне не удастся поставить камеру.

– За три пятьсот, думаю, удастся, – замечая, как сильно колеблется собеседник, для которого это была весьма крупная сумма, намекнул Родриго.

– Давай четыре, – глубоко вздохнув и почесав затылок, словно только что принял самое сложное решение в своей жизни, сказал Кристиан и посмотрел вопросительно на «Томаса», – четыре тысячи меня убедят.

– Целых четыре? Хорошая цифра…. Если ты умеешь драться так же хорошо, как торговаться, то ты станешь лучшим тренером на планете, – лукаво улыбнулся убийца, – хорошо, твоя взяла. Четыре тысячи и ты берешься за дело, да?

– Да, – уверенно кивнул мускулистый шатен и хлебнул пива.

– Не передумаешь? Ты это твердо решил?

– Раз я сказал да, значит, не передумаю, Томи.

– Вот это настоящий деловой человек! – ощерился конспиратор, – я тебе дам наперед тысячу…

– …Пусть будут полторы, Томи, – осмелел водитель, – тогда я тебе гарантирую, что дело будет сделано без ляпов.

– О, вон как ты быстро пластинку-то сменил… эх, хитрюга, а сперва так ломался… ладно, раз ты и гарантии качества даешь, будут тебе полторы штуки, наскребу тебе еще пятьсот. Остаток получишь, когда принесешь запись.

– Ты мне их на улице дашь, когда выйдем отсюда. А играть-то мы будем, Томи? Мы ведь для этого сюда пришли.

– Конечно, Кристиан, я ведь должен взять реванш, – улыбнулся Родриго и поднес кружку ко рту, – у меня немного мелочи еще осталось.

– Сейчас и ее проиграешь, – засмеялся водитель и вышел из-за стола.

Молодые мужчины поиграли минут сорок, после чего вышли из бара и сели в машину, взятую напрокат любовником Вероники.

Первым делом Родриго, как и обещал, отсчитал полторы тысячи голтов, передал их в руки Кристиану, с любопытством наблюдая за тем, как его глаза округляются и начинают алчно искриться при виде шелестящих банкнот, достал шпионскую авторучку и начал подробно объяснять мускулистому шатену, как ею пользоваться.

 ...

«Вот так вот… – возвращаясь обратно домой после встречи с личным водителем Михаэля Остента, пробираясь сквозь запруженный шумным транспортом лабиринт столичных улиц, стал рассуждать молодой убийца, – …я ведь всегда твердил, что надо назвать правильную цену, и человек наплюет на все свои принципы. Какая тут мораль, совесть, честность, о чем мы говорим…. Как себя проявит человек, зависит от ситуации – прижми его обстоятельствами, так ему – хочет он этого или нет – придется отказаться от своих моральных принципов. Мораль придумана человеком, значит, это предвзятая, лицемерная и переменчивая штука, как само человечество. Каждый понимает ее по-своему, поэтому людей можно сбить с толку и навязать им чужую волю. А, может, все-таки существуют честные люди, которых невозможно купить? Может и есть, но они только кажутся честными. Одни из них не продаются, потому что не умеют торговаться, другие – потому что их не вынуждали обстоятельства, а третьи – потому что желание казаться правильным в глазах людей сильнее желания быстрой и легкой наживы. Крис к счастью не относится ни к одной из трех групп, поэтому быстро определил, сколько стоит его шкура. Обстоятельства! – вот что определяет, насколько моральным может быть человек, а не он сам. Мои принципы даже честнее чем их принципы, потому что я фальшивыми добродетелями не прикрываюсь. Пусть я делаю нехорошие дела, но я ведь никогда и ни перед кем не клялся, что я хороший. Да и никто от меня не требовал подобной клятвы. Я ориентировался на обстоятельства, они и определили, какой выбор мне сделать.… Не стеклись бы так обстоятельства, ничего бы не произошло. Ни на какой остров я бы не поехал. И о морали бы речь не зашла, потому что не встал бы вопрос о том, хорошо ли я поступаю или нет. Но раз мораль у каждого своя, тогда нет смысла задавать себе этот вопрос, потому что и ответ у каждого будет свой…»

Двенадцатое сентября. Городская прокуратура города Калиопа

– Ну что? Пока ничего нового? – сипловатым голосом спросил высокий мужчина с сухим скулистым лицом и широким ртом, на вид которому было лет сорок, поправляя очки и разглядывая документы, вложенные в папку.

– Пока это все, – ответил следователь Муус, сидевший перед рабочим столом прокурора Эдуарда Шифта, курировавшего проверку обстоятельств гибели Мидаса Калано, – после обеда я собираюсь позвонить Веронике Калано и вызвать ее завтра на дополнительную беседу. У нее нет твердого алиби на двадцать третье июля, и я считаю, что она помогла Родриго Лимнеру изменить внешность и сесть на рейсовый автобус, на котором он доехал до аэропорта. Я попытался по записям видеокамер восстановить их полный маршрут, но на улице Луговая и в сквере, где они встретились, нет никаких средств видеонаблюдения. Ее алиби не удалось подтвердить или опровергнуть, так как в магазине, в котором она якобы находилась в тот момент, не сохранилось записей.

– Ты полностью исключил конкурентов и финансовые интересы? – Шифт отвлекся от чтения и посмотрел на следователя, морща лоб. – Это главный вопрос, на который мы должны ответить.

– Да, полностью. Эта версия никак не подтвердилась. Оксану Петренко я тоже не смог ни в чем уличить. Полиграф прошла успешно и в показаниях не путалась, да и она фактически не имеет никакой выгоды от гибели Калано. Я завтра предложу Веронике Калано тоже пройти тест – уверен, что она откажется.

– И как же так Петренко не видела, как он тонет?

– Я думаю, что Лимнер пользовался водолазным снаряжением и добрался до яхты, не всплывая на поверхность. Поэтому и она его не заметила.

– Клад, который обнаружили у берегов Азорских островов, тоже не может быть мотивом?

– Нет. Калано не имел прямого отношения к нему, он был лишь инвестором в компании, которая занималась поиском артефактов. Его смерть никак не повлияла на деятельность компании или людей, которые связаны с кладом.

– Этот молодой человек съездил на острова и утопил Калано по заказу его жены, так? Она заказала убийство из боязни, что он с ней разведется и оставит без денег. Ты по-прежнему считаешь эту версию главной, да?

– Да, – уверенно кивнул Муус.

– Только вот твердых улик нам не хватает, Муус. Из высоких кабинетов регулярно интересуются результатами проверки, ты ведь знаешь, какую общественную роль играл погибший. Министр сказал мне, что на днях он разговаривал с португальским послом, и посол пообещал, что их полиция займется этим делом серьезно. Посмотрим, насколько серьезно…

– Родриго Лимнера можно будет прижать, если на Азорских островах найдутся улики. В Имагинере мы вряд ли что-то обнаружим. Он очень грамотно разработал план убийства. Очевидно, готовился к нему обстоятельно.

– Нужно тогда телефоны и компьютеры этой пары прослушать, может, это что-то даст. Напишу запрос, думаю, что судья примет мотивы. Как побеседуешь с Вероникой Калано, доложи о результатах.

– Слушаюсь.

– Я затребую и обыск квартиры Родриго Лимнера. Если повезет, найдем одежду с Азорских островов или поддельные документы на имя,… какое там было имя? Мартин Ховац, да? Будем искать документы Ховаца, хотя он наверняка уже избавился от всего лишнего. Проверить все равно стоит.

– Если бы убийство произошло в Имагинере, у нас уже были бы все улики против него, – вставил слово следователь.

– Если бы… – цокнул языком Шифт, – ты ведь сам сказал, что он готовился очень грамотно и долго. Хочет остаться на свободе.

– Мы постараемся, чтобы это его желание не исполнилось, – улыбнулся Муус.

– Как думаешь, сможешь его расколоть?

– Лимнер ведет себя уверенно, даже, можно сказать, чересчур уверенно. Тревоги он пока не испытывает, очевидно, считая, что не сможем найти никаких улик. То ли он на самом деле такой хладнокровный тип, то ли еще не осознает, что ему грозит.

– Ты тогда за ним продолжай наблюдать, может, нащупаешь его слабое место.

– А может случиться так, что от нас потребуют переделать результаты проверки, если они кого-то не устроят?

– Если Мидас Калано является жертвой покушения, руководство хочет знать, кто организовал покушение. А если это несчастный случай, тогда они хотят стопроцентных гарантий. Повлиять на расследование пока никто не пытался.

– Несчастным случаем назвать это можно только с очень большой натяжкой.

– Тогда будем дальше проводить проверку. У нас срок до начала октября, потом по всей вероятности мне придется ее продлить, но хотелось бы все-таки уложиться в срок, так как никому не понравится, что мы медлим с ответом.

– Стараемся. Очень надеюсь, что португальцы не станут работать сквозь пальцы.

– И я очень сильно надеюсь на это, Теодор. Стул подо мной ведь еще горячее, чем под тобой.

– Молчим и терпим, что поделаешь, – пожал плечами следователь и улыбнулся со вздохом.

– Ладно, я напишу запросы и забегу в судебную палату. Времени до обеденного перерыва как раз хватит. А тебя я отпускаю гулять.

– Ну, я тогда пошел, соберу опергруппу, а завтра доложу о разговоре с Вероникой Калано.

– Хорошо, Муус.