Текст книги "Оборотный случай (СИ)"

Автор книги: Иван Кононенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

   Чем ближе мы подходили к магазинчику роморца Эйры, тем страшнее мне становилось. Для начала, из-за его соседства с домиком травника, который, смею утверждать, после атаки двух оборотней разворочен до невозможности. А еще потому, что все сильнее пахло недавно пролившейся кровью и смертью. Шагающая рядом с Винчем Ктори тоже это чувствовала: ее лицо уступало по угрюмости лишь этому усачу, и то чуточку.

   Волнение во мне почти доросло до крайней точки. Ну, не самой крайней: хохотать через слезы и убивать прохожих не хотелось, но вот завопить от досады – это да. После такого переживания на переносице может на часик-другой остаться морщина в виде треугольника, а взгляд, даже если станешь смеяться, превзойдет по тяжести вес Великой Авийской Пирамиды (каменно-бронзовое чужестранное сооружение восьми верст в высоту).

   Еще пару мгновений, и этот взгляд закрепился бы у меня на лице на весь день, но нашей компании было суждено вовремя завернуть за угол и с облегчением увидеть, что в книжном магазине горит свет.

   Плачевное состояние дома травника, скалящегося раздробленной дверью, как выпавшим молочным зубом, мгновенно меня перестало интересовать. Я быстрым шагом припустил к двери и, рванув ее на себя, впрыгнул внутрь.

   Встретили меня с радостью, хоть это и не был Эйра. К двери, стоило мне открыть ее, поспешил одетый в кожаную броню с шипами (опять шипы!) стражник:

   – Наконец!..

   Тут ему пришло в голову что-то, видимо, разочаровывающее: он резко остановился и уставился на меня, как хрог на астролябию.

   Эффект неожиданности не мог похвастаться долгосрочностью. Стражник, худощавый, но высокий паренек, быстро вернул глазам былое выражение, силой подавил блеск радости и ощетинился на гостей всем своим подбородком:

   – Вам сюда нельзя! Произошло убийство!

   Да ну! Убит Эйра? Именно сегодня?! Это слишком мерзкое совпадение, чтобы быть правдой!

   – Слушай, я тебе сейчас...

   Ктори придержала меня за локоть и сама сделала шаг вперед, став между нами:

   – Мы обещали Эйре прийти сюда вечером. С ним случилась беда?

   Стражник посмотрел сначала на меня, потом на девушку, при чем его взгляд прогулялся от ног до макушки, украдкой уловив все детали фигуры. Человеку нужно было понять, что нам, гражданским, можно здесь находиться, в такие минуты лучше людей не подгонять.

   Винч тем временем, не обращая внимания на находящихся здесь, прогулочным шагом обошел часть стены, забитую книгами и полками.

   Стражник положил на прилавок тоненькую книжку, которую читал до нашего прихода, освободившейся пятерней почесал небритую щеку и выдавил:

   – Вы видели его вчера? Он был чем-то обеспокоен? Может... как будто... за ним кто-то охотился?

   – Вчера, ну, приходили, – начал я.

   Он что, подозревает нас? Да не мог я его тронуть, этот роморец очень нужен нам!

   – Зачем спрашивать у людей такую тупость, если хрогу ясно, что на погибшего напал оборотень? – перебил меня мой спутник.

   Он смотрел куда-то за прилавок, откуда... пахло мертвым.

   В глубине моего горла сразу образовался матерый комок, мешающий сглатывать. Состояние превращения, это бы все объяснило! В таком виде мы могли убить бедолагу! Или это сделал тот, новый оборотень?

   – Это мой долг... – замялся паренек.

   – Ты сейчас что, охраняешь труп? И долго тут с ним пробудешь, вдыхая его "аромат"? – грубым тоном спросил Винч.

   – Все, что связано с оборотнями, маги исследуют сами. Они сказали... Просто еще не ко всем пришли... Не успели...

   – Скоро они будут здесь? – Кивнул охотник. – Хорошо. Вы стойте!

   Это он обращался к нам, уже было направившемся к прилавку.

   – Эйра должен был принести нам газеты, – чуть не плача, сказала Ктори стражнику. Он немножко оживился:

   – Он держал газеты, да!

   – Он же весь растерзан, – поморщился Винч, смотря на не до конца отмытые следы крови на полу. – В таком состоянии газет не удержишь!

   – Два номера Веорского вестника. Разорваны, как и хозяин, ветер унес большую часть обрывков. Осталось несколько, попали в кровь и стали тяжелыми. Эйра заходил сюда и его убил оборотень.

   Стражник показал мне два маленьких мятых клочка газеты, пропитавшихся заманчиво пахнущей для оборотня жидкостью. Наверно, были зажаты в руке, когда тот защищался от удара когтистой лапы. Увы, они были настолько малы, что даже маленькой статьи бы не вместилось. И хотя я понимал, что оторванная рука должна находиться около плеча, а "цен" не может не стоять после "повышение", собрать мозаику из двух частичек было нереально. В таком случае лучше уж все самим выдумать.

   "Это ты? Твоя вина?" – Подумал я.

   "Я не помню, но, раз здесь было недалеко от места превращения – думаю, это я", – ответила Совесть.

   "Как я жалею, что не могу тебя наказать за это!"

   "Я воплощаю решимость, так что тебе не победить", – оскалился злой голос.

   "Я решительно хочу тебя победить! Решимость – не только твоя черта!"

   "Это ты от отчаяния мямлишь", – не соглашалась Совесть. – "Правда, отчаяние прибавляет решимости или же создает такую иллюзию, но она действенна. Да ладно тебе, все ошибаются. Лишняя информация про вампира не помогла бы".

   Врет же.

   Как же я допустил такой непозволительный контроль! Верней, бесконтролие...

   – Всего хорошего. Желаю быстрее дождаться магов, – Винч вытолкал нас и поспешно вышел сам. Он выглядел донельзя раздраженным, часто дышал и поскрипывал зубами. Звук выходил как у испорченной скрипки.

   – Вы что, себя не контролируете совсем? – Прорычал он.

   – Во время луны контроль не получился, – ответила за всех девушка.

   – Что за... эх. Не оборачивайтесь, за вами Лурлен восходит. Не хватало мне тут двух бешеных волков. Пойдем к воротам.

   И мы быстрым шагом, чтобы не дай Эрб не наткнуться на людей из Гильдии, направились в сторону выхода из Веоры. Через него мы вошли вчера. Рядом никакого оборотня быть не могло: пусть это плохо, сейчас я радовался, что он где-то в городе. Значит, нам на пути не встретится.

   Пока шли, мы с Ктори успели обсудить эту нелепую оказию. Превратившись, нам удалось не только спасти себя, но и подвести. Уже казалось, что нужные газеты в руках и их можно подержать, помять, почитать – а оказалось, что так глупо уничтожили своего же помощника. Очень хорошее западло придумал Его Величество Случай.

   Ктори, похоже, не очень опечалилась или просто быстро смирилась с провалом. Мне же было так обидно, что не хотелось разговаривать и вообще куда-то идти.

   Небо было удивительно ясное, но при попытке умостить его во взгляд целиком подзатыльник Винча настиг мою голову. Вертеть ею, вишь, он запрещает.

   Раз уж оборачиваться было нельзя, о том, как выглядят чернеющие в сумерках стены города на фоне поднимающейся и крепнущей луны, приходилось лишь догадываться. А темноту леса было ох как видно!

   Воображение сейчас работало не так, как хотелось бы. Оно каждому кусту пририсовывало глаза и клыки, каждой ветке добавляло когтей, чтобы я мог перепутать ее с лапой перевертыша, каждую тень заставляло двигаться у меня перед глазами. И если бы не осознание того, что это самая безопасная часть Вонгского леса и не зрение оборотня, бежал бы я отсюда и умолял впустить за ворота кого-нибудь. Когда знаешь, что есть некто враждебный и равный тебе по силе, страх крепнет.

   – Сегодня мы сделаем немаленький круг в лесу. Понемногу будем изменять направление и радиус, но шансы найти твоего брата в невредимом виде настолько малы, что верить в них будет лишь идиот. Его останки, понятное дело, найти можно всегда, – говорил Винч, вынимая из ножен на поясе изогнутый охотничий нож.

   – Он жив, я верю! – Пробурчал я, понимая, что усач прав и что я на самом деле, видимо, идиот.

   Думаю, я и голыми руками должен справиться с большинством напастей этой чащи, и все равно нужно быть очень везучим, чтобы не встретить вторую половину. Крупных животных или негативных существ мне не победить.

   – Если заметим зверей, сообщить? – робко спросила Ктори. – Все-таки мы же оборотни...

   – Не нужно, – фыркнул наш проводник, а потом, что-то подумав, развел руками. – А вообще да, не всю же работу делать мне. И бегать за дичью будете вы. Вообще, молчите лучше.

   Мне того и надо, молчать! Лучшие его слова за весь день. Так можно и вслушаться успешно.

   Но хотелось убежать куда-нибудь вперед, кричать просто так, прыгать. Несмотря на опустившееся настроение. Виной всему был желтый свет, каждое мгновение становящийся все ярче и как будто проникая в душу через глаза. Луна немножко пробивается через кроны и старается спровоцировать нас!

   Захотелось зарычать и броситься на Лурлен.

   – Винч, а вам не страшно с двумя оборотнями в лесу? Здесь лунный свет достает, – сказала Ктори.

   – Вы какой вид, лесной?

   – А? Есть разные виды? – Удивился я.

   – Конечно же! У вас когти загнутые?

   – Вроде бы. Немножко, – ответила Ктори.

   Винч понимающе закивал:

   – Скорее всего, вы лесные. По деревьям сможете прыгать. Мне не спастись, если залезу повыше. Но даже если так – вас я не боюсь. Защититься смогу.

   Какие они с Карио самоуверенные. Хотя, если у него хотя бы такая же ловкость, как у хозяина гостиницы, то бояться за него не нужно.

   Шурх!

   Перед нами во тьме мелькнуло что-то светлое, Ктори заметила тоже. Она переглянулась со мной, чуть не увидев луну, и улыбнулась. Сейчас можно будет побегать!

   – Винч, там! – ткнула она его.

   – Да, я понял, – охотник поднял нож так, как будто собрался его во тьме метать, и откинул падающие со лба волосы, чтобы не мешали видеть. И тогда я заметил ее.

   Большая серьга в виде кинжала с красной рукоятью, раньше скрываемая волосами. Никогда не забуду владельца еще одной такой.

   К воротам Веоры подошел, прихрамывая на левую ногу, высокий мужчина. Мужская фигура великолепно выделялась даже через толстый сермяжный плащ, слоя в два укутывающий ее. Еще не появилось даже утреннего холодного солнышка, поэтому выглядела она пока что очень даже устрашающе. Похожий на жабу привратник, как раз вышедший на дежурство, не преминул воспользоваться положением и попробовал копьем избавиться от страшного хозяина силуэта. Сразу же был легко и быстро перехвачен а копье воткнулось в землю аккурат между собеседниками. Жаба даже не заметил, как это случилось, а для арбалетчиков эта точка была труднодоступна. Привратник тяжело и шумно вздохнул.

   – Пропустите меня, – грубым басом потребовала фигура.

   – А в-вы кто такой будете? – на волосинку осмелел стоящий по ту сторону копья.

   – Я? Это не имеет значения, гражданин.

   – Мы не можем пускать в город всех встречных!

   – Но меня-то вы пустить можете! – в голосе пришлого послышалось легкое отчаяние, и, услышав его, Жаба осмелел еще на пару волосинок.

   – Так, где мой меч... без имени не бывать тебе в городе! Разве что...

   Тут он потер указательный палец большим и, как ему обманчиво казалось, многозначно подергал бровями.

   – Рад бы завалить тебя бемириевыми или, на худой конец, золотыми вирнами, но сейчас я беден. Впусти под честное слово, – упирался человек в плаще. Его голос был все так же тверд и низок, но неуверенность в нем нельзя было не уловить.

   – Ничем не могу помочь, – ответил ему вконец осмелевший привратник. – Пшел отсюда, бродяга. Город слишком богат, чтобы в нем жили такие, как ты.

   Он попытался даже наподдать неудачливому визитеру, но тот ловко извернулся, сделал неуловимо быстрый удар в грудь с короткого расстояния и прошипел:

   – Мне нужно в город! И ты, хрожий помет, мне не указ, ты не остановишь мою кровавую миссию. Впрочем, почему я нянчусь?

   Он приставил сжатый кулак к ладони Жабы так, чтобы стрелкам сверху ничего не было видно. Жаба же, дотронувшись до руки бродяги, изменился в лице, как будто прикоснулся не к коже, а к чему-то еще.

   – Я ищу Редви. Он в городе? – Спросил гость.

   – Я не знаю. Может, и нет, – пролепетал расцветший привратник.

   – Досадно, ну ничего. Найду сам. Пропустишь меня?

   – Конечно, проходите! – Толстяк поспешил распахнуть перед ним ворота и даже поклонился. – Постойте, досточтимый! Нужно занести Ваше имя и титул в список посетителей.

   Фигура в плаще, уже разогнавшаяся в сторону прохода, нехотя остановилась.

   – Да? Кхм. Что же, запишите, что сегодня в Веору зашел его величество граф де Кел, муж Нервуды и отец... Ктори.

   Глава XV. Враг начал действовать открыто

   Ночь прошла, в целом, безрезультатно. Онира не нашли, что логично, поймали нрага, зайчишку и какую-то толстую птицу с острыми когтями, но неплохим, видимо, мясом. Нрага мы просто убили, балуясь под луной. Мясо у этих хищников годится только на приманку.

   Я все оставшееся время держался на отдалении от Винча. Может, это и глупо, но мужчины не носят сережки просто так. Особенно если у последних есть определенная форма. Пока возможна связь охотника с гадким паладином, я буду на расстоянии. А Ктори предупредил уже после охоты, чтобы он не заметил изменения поведения.

   Плащ я забыл отмыть, если честно, мне было лень, когда вспомнил, уже на пороге гостиницы. Надеюсь, этого никто (особенно владелец) не заметит! Он мирно посапывал, когда я вернул на место украденную ценность.

   Вернулись мы близко к рассвету. Куча времени поспать! Так я и сделал: заснул. Добротно, по-аристократски, не просыпаясь для работы. Спал без снов, хотя с переживаниями, вся простыня и одеяло были скручены и смяты самым жестоким образом.

   А разбудили меня громкие звуки. Сначала казалось, что это сон, но потом я начал разбирать отдельные слова, чуть позже – предложения, а еще через пару минут начал понимать смысл этих предложений. Со смысла вообще и следовало бы начать.

   Громко говорил Карио, после крепкого кареольского вина его голос походил на брачный весенний крик сентиментального хрога. Ему отвечал красивый голос, его хозяйка – определенно девушка с красивой внешностью. Ах да, тут же Ктори, я и забыл. Кто, как не она?

   Мои глаза были еще закрыты, но я сожмурил их еще сильней, как будто это помогало лучше слышать то, что происходит на первом этаже.

   – ...но это не значило, что ты можешь это делать без разрешения... меня! – надрывался Карио. Ктори ему мягко отвечала:

   – В который раз говорю, я просто прогулялась и набрала продуктов, чтобы приготовить суп!

   Карио запнулся, но быстро обрел контроль над своей речью и возразил:

   – Это не оправдывает тебя! Деньги я Винчу оставлял!

   – Но его не было!

   Хорошо, что этого человека здесь нет. Если он связан с Текесом или оборотнями, то мне нужно держаться от него подальше. Надеюсь, сейчас он не передает информацию обо мне кому-то заинтересованному.

   – Тебе повезло, что никто не узнал!

   – Я видела этот портрет и сама себя не узнала!

   Крики разогнали сердце, и сон как рукой сняло. Я вскочил на холодный пол, отыскал штаны, рубашку и один носок. Ах, носки! Они как люди: без них никуда, часто теряются, с самого рождения одинаковые и только после многочисленных контактов с миром принимают определенную форму. А некоторые еще и воняют. Вонь сейчас я чуял постоянно, благодаря обонянию оборотня, а вот форма у носков определенно имелась. Конечно, столько они на мне продержались уже! Теперь их можно было назвать детенышами валенка.

   Второй носок нашелся под одеялом в кровати.

   Надо же, уже и правда поздно: солнце в зените, хотя скоро скроется за темными тучами, а кровать Ктори застелена. Один я столько спал, что ли, из всех нас? Немножко даже стыдно.

   Надеюсь, хоть сегодня удастся отдохнуть. Я уже так отвык от этого, что даже встал, забыв понежиться часок-другой, как делал это раньше! Кровать выглядела необычно одинокой без этой привычки, еще и неопрятной, незастеленной. Никогда не понимал, зачем застилать ее, если через полдня снова ложиться?

   Носки при соприкосновении с древесиной издавали глухой стук.

   На первом этаже услышали мои шаги, и перепалка прекратилась. Всматриваясь в сторону лестницы с вытянутыми от неоправданного любопытства лицами и вслушиваясь в стук моих носков, спорщики представляли собой весьма забавное зрелище. Сердеонец стоял с поднятой в руке морковкой, как с оружием, а девушка держала палку колбасы в надежде защититься. И надо было видеть их глупые лица!

   – Доброе утро, – я первый подал им пример.

   – Добрый день. Доброе утро, – отозвались они.

   Карио сразу вспыхнул с новой силой:

   – Представь, она вышла...

   – Я знаю! Вас нельзя не услышать. Она вернулась? Да! Уже хорошо. Есть что поесть? – перебил его я.

   – Вода. Кипяток остывший. Хоть что-то... Приятного аппетита, – пробурчал своим немелодичным голосом вооруженный морковкой. – Да, тебе два письма доставили. Мой мальчишка. Пробежал и забрал все, что было в ящике, чтобы не поймали. Читай теперь, что написали отцу.

   Он кинул на стол передо мной две бумажки.

   – Благодарю, – суховато кивнул я и быстро сгреб эти письма себе. Ктори уселась рядом, а сердеонец отошел к себе в комнату.

   – Хорошо себя чувствуешь? – спросила сердобольная девушка.

   – Бывало хуже. Просто... Скоро расскажу, но давай сначала прочту письма!

   Я отодрал печать на первом, меньшем, и прочитал его. Всего пара строчек, и адресовано не мне.

   "Добрый день, Амарзай. В Ракотлуше пропадают охранники. Думаем на Разнокровных, кого из знакомых посоветуешь взять в отряд? Альпа"

   В Ракотлуше...?! Там же мой друг! Интересно, сколько охранников пропало и есть ли среди них Франьен? Надеюсь на обратное! Ведь я еще не узнал правды, предатель ли он или это жестокая шутка судьбы... Это письмо не первой важности, но очень плохо, что оно сейчас лежит передо мной, а не перед отцом.

   Второе письмо было длиннее и адресовано мне. Отцовский почерк и дорогие чернила на мягкой и приятной на ощупь бумаге вывели:

   "Привет, Редви! Рад, что ты жив. Наши дела плохо, без вас. Как твои дела? Я отправил отряды в лес, искать твоего брата, но пока безуспешно. Ктори – страшное существо! Не приближайся к ней! Пусть ты и заражен, ты не такой, как она! То, что довелось убивать, меня и беспокоит. Так просто дела не замять, но есть еще шанс. Я могу скинуть вину с тебя на другого. Конечно, будь ты человеком, было бы удобнее, но можно и так. Для начала ты должен сдать нам эту Ктори, мы скажем, что это она убила всех тех людей. Сам не показывайся людям ни в коем случае! Никто не должен видеть тебя и понимать, что ты – оборотень, даже фигуру не позволяй обнаружить, иначе поймут пол. А я клянусь любыми путями сделать тебя человеком. Говорят, это невозможно – неважно. Способ должен быть. В любом случае, ты можешь провести несколько лет в камере, откуда сбежал, мы ее называет Вытрезвителем, и при надлежащем рационе зверь в тебе утихнет. Я задействую все свое влияние, чтобы найти способ побыстрее. А вампирский лагерь я уничтожил в день после твоего побега, отряд убил всех вампиров. Не лезь к неприятностям! Твой отец Амарзай де Лор".

   – Ну, что там? – любопытничала Ктори.

   – Ничего такого, – я сложил письмо и засунул себе в карман. Ей не нужно знать о недоверии моей семьи.

   Отлично, мне ответили. Отец за меня, и пусть слишком наивно ожидать от него полной отдачи вплоть до пожертвования карьерой, он хочет помочь. Шанс стать человеком радует, но торчать годами в одном месте не собираюсь, как ни крути. После этого с головой точно станет не в порядке. А с вампирами дело обстоит сложнее: если отец отправлял магов в день, когда я очнулся в Гильдии, а потом первые появились опять... Они истреблены не все, а Нигиз жив.

   В моем ответе я рассказал про то, что встретил в лесу тех же вампиров, что были в лагере и про нежелание гнить в Вытрезвителе. Еще попросил найти вампиров Вонгского леса и покончить с ними раз и навсегда.

   Если кто-то и может оправдать меня перед законом, то только имеющий власть чиновник, такой как Амарзай. Разнокровные сами по себе не имеют в Тарии прав и тем более привилегий и даже расой не считаются. Даже рабы Интана – почти полноправные граждане, в отличие от Разнокровных, так что доброго имени с такой болезнью не вернуть даже через свой труп.

   После отправки двух писем, предназначающихся отцу, я рассказал Ктори примерное содержание написанного без упоминаний ее имени, а потом рассказал подозрения насчет Винча. Не знаю, может, правильней было держать все в себе, но так у меня появлялся сильный и верный союзник.

   Девушка восприняла мои подозрения положительно. Покивала, поподдакивала, потом задумалась. Сережку паладина она помнила, а у Винча ее не заметила, но это не было причиной не поверить моему рассказу. Мы решили быть предельно осторожными, но никак не выказывать подозрений и следить за поведением возможного врага. Допусти он хотя бы одну разоблачающую малость – ему конец. Хотя сейчас он не здесь, а вдруг в этот момент как раз докладывает паладину про наше местоположение? Опять эта мысль...

   А вообще, мы оба решили сегодня отдохнуть. Этим и занимались до вечера: валялись на кроватях и болтали обо всем на свете.

   Погода совсем испортилась. Небо заволокли тучи, сначала мышиного цвета, но вскоре к ним прибавлялся еще слой за слоем, пока все над головой не стало свинцовым. Я даже не заметил, что в окошках забрезжил свет, а мостовая, мокрая, заблестела как неограненный алмаз. Неплотно прибитое стеклышко то и дело стучало и пропускало сюда волны новых запахов. Воздух переполнился свежестью, а сильный ветер так выл в окне, как будто ему было жизненно важно заставить нас дышать тем, что он приносит. Внезапно ветер прекратил дребезжать и с силой надавил на стекло, а затем швырнул в него первые, тяжелые капли. Спустя минуту ненастье усилилось и заслонило всю видимую часть города. Капли барабанили, как войско бешеных дикарей, по козырьку окна, стеклам, мостовой и перешедшим с прогулочного шага на галоп незадачливым прохожим. Полчаса – и дороги было уже не видно, одна большая лужа.

   Несмотря ни на вой воздуха, пробирающегося сюда через узкую щелочку, ни на воцарившиеся сырость и холод (ливень был по-настоящему осенним, таким, который пробирает насквозь и оставляет тебя лежать в постели с высокой температурой не меньше недели), здесь было хорошо. Гостиница была сколочена со знанием дела, и поэтому сквознячок мог достать лишь возле окна, в остальном же доминировали уют и покой. Уют – это очень важно во время проливного дождя, можно сказать, что он поддерживает в людях веру на благополучное завершение непогоды.

   Поговорили мы и про другое, вновь порывшись в старых новостях. Вспомнили Велуда, Текеса, вампиров, Эйру, предателя-травника и, конечно, Ракотлуш. Проскользнуло предположение, что там исчезают представители порядка именно в отместку за наши действия. А может, это просто совпадение или преувеличение и Нигиз никак к этому происшествию не относится. Это не обязательно вампиры, хотя как раз их стиль – воровать из населенного пункта человека. А почему стража? Разве что месть, так я подумал.

   Когда нам надоело слушать изнуряющий терпение стрекот капель, единогласно было принято решение спуститься на первый этаж, к Винчу и Карио. Первый там свежевал зайца прямо перед вторым, который поедал нечто, очень напоминающее рыбный студень. Обоняние сообщило, из южнотарийского широкохвостого окуня.

   Карио успел сменить халат с бежевого на канареечный, его друг был одет в то, что и вчера, а именно в неброскую темную куртку.

   – Закончили болтать, голубчики? – улыбнулся сердеонец, приветственно махнув тарелкой и чудом не выкинув из нее содержимое.

   Винч ограничился броском взгляда.

   – Закончили-закончили, – ответил я. С таким, как Карио, спорить – себе дороже.

   – Хорош дождичек? Знаешь, дорогая моя, как хорошо, что ты успела сходить за продуктами утром. Сейчас не то что идти холодно и неприятно – все торговцы дома сидят.

   – В больших торговых домах – нет, – хитро вставил я.

   – Там же все так дорого! Как думаешь, почему бедный сирота смог приобрести себе древний лесной домик? Потому что он не покупал очень дорогой картошки! – замахал своей ухой Карио.

   – Тем не менее, ты очень терпелив к двум голодным ртам, которых приютил, – заметила Ктори.

   Сердеонец добродушно усмехнулся.

   – Это правда. Но оплату, помимо работы на меня, я сполна получу тогда, когда она понадобится. Это может быть завтра, а может, и никогда.

   Они с Винчем переглянулись, и при этом взгляды у них были без проблесков положительных эмоций.

   – Скажи-ка, что именно ты хочешь у меня попросить? – Решил узнать я.

   – Разве это тебе так хочется?

   – Да, я хотел бы знать, на что подписываюсь.

   – Это может тебе не очень понравиться, боюсь этого, – честно признался сердеонец. – Но вероятность не абсолютная. Ты можешь с радостью согласиться...

   – Говори уже! – Рявкнул я, подуськиваемый Совестью.

   – Не ори на меня. Хорошо, раз настаива...

   Его перебил стук в дверь. Робкий, но такой неожиданный, что одного его, тихого, нерезкого, хватило, чтобы заткнуть взрослого мужчину. Карио замахал нам с Ктори руками, чтобы мы побежали прятаться.

   Винч прекратил вытаскивать из зайца кишки.

   – Это посетитель! – с некоторой растерянностью предположил он. – Кто там?

   – Меня зовут Стяк! – услышали мы хриплый голос. – Редви здесь живет?

   Карио тихим, грубым, по-военному командным голосом позвал меня:

   – Э-э-э-эй! Что творится? Секрет раскрыт?!

   – Пусть войдет! – поспешил с ответом я.

   Нехотя тарелка со студнем была поставлена на стол рядом со злополучным зверьком, дверь открыта, а гость, весь пропитавшийся сырым холодом и теперь источающий его, впущен.

   Не складывая свой кожаный зонт, Стяк поставил его на пол в раскрытом виде для хоть какой-то просушки и ввалился внутрь. Он был почему-то очень уставшим и не мог нормально дышать, воздух вырывался у него изо рта с сиплым аккомпанементом. Увидев стул, Стяк упал на него, опасливо и недоверчиво поглядывая на всех, кроме меня, кто находился сейчас на первом этаже. Несмотря на зонтик, пришедший был весь мокрый, тем более что додумался надеть дешевую куртку.

   Где-то вдалеке что-то грохнуло так, как будто водопад Фрасильбель, состоящий из сухого гороха, весь за раз хлынул на титанических размеров барабан. Скоро здесь будет представление с молниями.

   – Твой друг? – Спросил Карио. – Эй ты, дверь закрой! Холодно же!

   Я закрыл дверь и обернулся на друга. Он немного отдышался и говорилось ему чуть легче:

   – Прошу простить. Мое имя – Стяк Суровый. Редви, я прибежал сразу (глыть)... к тебе, как только вернулся из клуба любителей пращи! Мне пришло... письмо, и оно касается тебя.

   – Неужто? – Насторожился я.

   Через Стяка мне еще не приходили письма никогда.

   "Пришло-то ему", – напомнила Совесть.

   – Важный разговор? – Осведомился Карио у Стяка. Тот с жаром кивнул, и сердеонец пожал плечами. – Дурацкий этикет, но я не могу ему не следовать. Пойдем, дружище Винч, оставим их наедине.

   И он, одну руку положив на плечи охотнику, а другой прихватив свой недоеденный суп, направился наверх, на свой этаж. Ктори же, словно и не слышала ни про какие правила приличия, осталась стоять сзади Стяка.

   – Показывай! Принес же? – Я кинулся к Стяку, схватил его за руку и подтащил к ближайшему столу.

   – Да, не торопи... Я долго сюда бежал, вот гадость... болит всё. Вот письмо. Нет обратного адреса, нет печати, лишь послание. Положили в мой ящик...

   Его рука с письмом, уже готовая положить его в открытом виде на стол, замерла и конвульсивно дернулась в сторону зайца:

   – Он-н мертвый?

   -Ты что, не видишь? Он спит! – ухмыльнулась Ктори, наблюдая, как мой друг смотрит беспомощно на тушку и не может понять, сарказм это был или правда.

   Стяк вздохнул и решился положить письмо на заляпанный кровью стол, впрочем, до этого положив свое тело на придвинутый стул и поднеся свечу поближе к бумажке.

   Почерк автора был по-аристократически красив, размашист и опрятен. Я начал читать вслух:

   "Доброе утро, Стяк Суровый. Узнать Ваш адрес было нетрудно, и я поспешил написать это скромное послание. Точнее, приглашение. Приглашаю Вас одних, без магов, друзей Вашего отца, без стражи, подчиненных отца Вашего друга Далона, и без никого другого в гостиницу Бродячий Одран, что в лесу на северо-восток от Веоры. Одни. На закате. Вы – очень важный гость для меня и я обижусь, если Вы не окажете мне честь своим визитом. Для дополнительной мотивации напишу, что у меня находится тридцать два охранника поселка Ракотлуш, в том числе и Ваш друг Франьен. На закате сего дня я начну их убивать, а всему виной Ваш друг Редви, который лишил жизни нескольких подчиненных, то есть сыновей, Вашего покорного слуги и этим подал ему идею. Благодарите его. Искренне Ваш, Нигиз".

   – И как тебе? – Стяк проследил за моими глазами и точно понял, когда я закончил читать.

   – Он ошибся, ведь Франьен – только твой друг, поэтому я и пришел, – сказал Стяк.

   Бежать спасать друга? А вдруг он предатель? Тогда спасать его не хочется! Но уповать на других нельзя, а боги в таких случаях редко помогают. Разве что если принести им в жертву человеческую жизнь. А вообще... Просто... банально страшно. В единственный свободный день, еще и по испорченной погоде, бежать за стену и надеяться на лучшее, на то, что Франьен – не предатель? Хотя, это ведь мой друг в любом случае, и с ним еще три десятка пленных! Где моя человечность? Сомневаться глупо! И спасти человека от Разнокровного сможет лишь Разнокровный. Или маг...

   Интересно еще, зачем ему Стяк? Не я, не Ктори, а именно этот неприметный коротышка с носом роморца? Из него и вампир выйдет чахлый, скорей всего. Или это тонкий расчет заманить в свое логово меня и Ктори? Ну, тогда слишком тонкий, вплоть до нереальности.

   "А может, все, начиная с нашего путешествия в Дерагол, было спланировано этим вампиром?" – предложила Совесть. – "А вообще, не обращай внимания, я только атмосферу нагнетаю. Не думай, а действуй... И думай."

   – Кстати, Ред... Сейчас вечер, вполне возможно, что закат. Стяк (моя ты толстая вкусненькая душечка!) просто обнаружил письмо слишком поздно, – сказала Ктори.

   – Да! Уже ведь вечер! Стяк, прошу тебя, скажи правду... Это сегодняшнее письмо? – Нельзя было не заметить, что мои руки задрожали.

   – Вчера ничего не было.

   – Отлично. Значит, еще есть время...

   Судя по часам, закат должен быть примерно сейчас.

   – Стяк, слушай: ты никуда не пойдешь. Пойду я.

   – И я тоже пойду! – добавила Ктори.

   Я не стал тратить времени на споры.

   – Стяк, ты лучше беги в Гильдию и предупреди их, чтобы спешили туда! А мы попробуем спасти Франьена и остальных при помощи оборотнизма.