Текст книги "Оборотный случай (СИ)"

Автор книги: Иван Кононенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

   – Ты хочешь их высушить? – понимающе кивнула Крида.

   – Ты собираешься убить нас? – напряглись мы с Ктори.

   – Простите. Я совершенно против этого, но это Круг Жизни. Люди для нас теперь как коровы, простите за это сравнение. Спасибо за помощь еще раз.

   Закончив облизывать пустой таз, вампиры неловко встали на ноги, смотря на нас, как на какой-то роморский гвокс. Взгляд их напоминал взгляд тех кровопийц, которые загнали меня и друзей в портал, приведший к Нигизу. Только эти глаза были безумнее, в них бешеной энергией бился нечеловеческий голод, и он затуманивал, это было видно, даже слабенькую человеческую часть сознания.

   – Они думают, что мы люди, у нас преимущество, – прошептал я Ктори, делая с ней коротенькие шажки назад.

   – Один их укус – и мы умрем от смешения крови. Притом, их человек по десять на одного. И они вампиры, слабые... но вампиры, – сглотнула Ктори. От них можно оторваться только бегом, и мы это сможем. Но тогда эти кровопийцы будут бродить по лесу и истребят его. Столько вампиров нарушит равновесие природы.

   – Равновесие сил природы? Ктори, а тебе не плевать?

   – Не плевать! – рявкнула она. – У нас сейчас нет ничего, кроме природы! Ты хочешь спать спокойно, зная, что один из них на тебя может напасть? Ты хочешь быть уверен, что в лесах будет дичь? Хочешь верить, что они не нападут на твою распрекрасную Веору?

   – Но это же Вонгский... эх. Нет, не хочется мне спать с опаской. Ладно, Ктори, что ты предлагаешь? Убить их? Мы сами поляжем под этой грудой костей.

   – Мы не виноваты, что так выглядим, – вступился за свое измученное тело Асмур, услышавший мою последнюю фразу. – И вы не убежите. Чего-чего, а практики в этом домике у нас было достаточно.

   И он быстро-быстро, быстрей, чем это мог бы сделать оборотень, оказался рядом с нами. За ним последовали остальные, окружая нас; даже Крида, скрипя от голода зубами, встала передо мной.

   Они могли бы съесть друг друга, но кто станет осушать иссохшееся тело, когда рядом есть два отличных и сочных экземпляра?

   – Вы бы на нашем месте сделали то же самое, – сказал кто-то из толпы.

   – Не равняйте вас с нами, – обиделся я.

   – Да кто ты такой? Ха-ха-кха-а! Я отвечу сам! Ты – кровь!

   – Ты сможешь превратиться? Тогда наши движения станут свободнее! – вспомнил я. Ктори покачала головой:

   – Превращение происходит в боли и муках, ты забыл? Они нас убьют за это время.

   – Вот гадство.

   – Больше не могу ждать! – заорал Асмур и бросился на Ктори. Остальные с радостью давно не питавшихся хищников последовали его примеру.

   Текес со стеснением вспоминал его последнюю встречу с оборотнями и надеялся, что никто о ней не узнает. Он всего второй раз за жизнь поддался позорному страху и убежал с места событий, а это могло испачкать своей черной кляксой всю репутацию паладина. Просто запрещается пока умирать, не доделав начатое!

   Сейчас паладин шел по веорскому рынку и, по сути, пребывал в неплохом расположении духа. Он накупил, а кое-где набрал бесплатно множество свежих булочек и конфет и теперь бодро шагал в направлении своего дома. Настроение портила лишь одна вышеописанная мысль, но надолго ее хватить не могло. Текес поручил одному своему другу, имеющему влияние на самого Главу Гильдии Фьёриаля, передать тому одну небольшую просьбу. А именно – убить Редви, сына Амарзая, так, чтобы убийство выглядело как несчастный случай при задержании. Что поделать? Ведь оборотень угрожал паладину. Это даже неважно. Он угрожал уничтожить кое-что более ценное, и этого Текес простить не мог никогда и ни при каких обстоятельствах.

   Он сжал кулаки, чуть не поломав плетеную ручку рыночной сумки с конфетами. Никогда, никогда он не позволит Разнокровным изувечить его жизнь, как они сделали с Канором! Все Разнокровные равны в своем стремлении делать людям зло. Они настолько отделились от тех, кем сами были раньше, что и не думают делать людям добро или хотя бы сосуществовать в мире. Им обязательно нужно пообещать унести с собой в могилу самое дорогое, что есть. То, от чего сильней бьется сердце. То, за что можно отдать жизнь. Меныр побери, он так и делает!

   Он сжал ручку еще сильней, и она опасно затрещала и впилась в пальцы.

   Нет. Текес сначала уверенно кивнул для себя, а потом замотал головой, словно вытряхивая из нее эту неприятную мысль. Он защитит свое сокровище от любой напасти, чего бы это ни стоило! А оборотни еще послужат его цели. Иначе зачем надо было так старательно подпиливать цепь перед "казнью" Ктори?

   Паладин открыл дверь большого богатого дома с широкими зарешеченными окнами и вошел внутрь, протиснув прежде всего пакеты с гостинцами. На скрип петель первым откликнулся Фью. Он черной тенью с радостным лаем бросился на Текеса и чуть не сшиб своим весом. Роста песика хватило на то, чтобы обнять невысокого хозяина и облизать лицо до равномерного распространения слюны.

   – Дорогой, это ты? – из кухни выпорхнула Армилия в фартуке, вся покрытая мукой. Увидев мужа, она разулыбалась, подбежала к нему, почти сразу разведя руками: незачем пачкать великолепные доспехи своими кухонными нечистотами.

   Развел руками и Текес, правда, приглашающим жестом, приглашающим обнять несмотря ни на что, после долгой разлуки показав свою радость при возвращении домой.

   Тарна и Тирэль застали всех троих в объятиях и тоже кинулись к отцу. Фью отпрыгнул в сторону и принялся нюхать принесенные паладином сумки, быстренько перекочевавшие в ручонки детей. Да какой это был паладин! Разве этот обнимающийся лысоватый добряк был похож на Текеса Рычащего Четвертого, Тяжелого Кинжала и Беспощадную Булаву!

   – Как же я скучал по вам на этом задании! – охал Текес (все-таки это был он), рассеянно вытирая платком от слез свою лысину. Щеки, которые на самом деле утопали в слезах, были заняты семейными поцелуями.

   – Опасно было? – загорелись глаза Тирэля. – Ты убивал хломтов?

   – А как же! – Текес вскочил на ноги и обнажил длинный батон, держа его в руке как меч. – На меня навалилось двадцать хромтов с одной стороны и... угадай, сколько с другой!

   – Ах! Навелно, целых семьдесятдвадцать?

   – Как ты угадал! – деланно изумился отец и подкинул Тирэля раз, другой, третий.

   – А я сшила свою первую куклу, – похвасталась Тарна, показав ему что-то, напоминающее медузу с головой.

   – Это сердеонская девочка? – попробовал угадать Текес.

   – Это я! – надула губки дочурка.

   Нужно было быстро выходить из положения.

   – О нет! Как я мог подумать, что сердеонка такая же умная, как ты! Я просто увидел, какая она умная, сокровище мое!

   Этот ответ невероятно обрадовал ее.

   – Смотри, как ты ей понравился! – смеялась девочка, на цыпочках вытирая отцовские щеки своей куклой. – Она тебя зацеловала до полного расчленения!

   Текес виновато улыбнулся жене. От вездесущих и сплоченных брата с сестрой не получалось скрыть рассказы отца о своей работе. Дети впитывали все, как промокашки, даже не понимая смысла.

   – Конфеты все вам! Только на две недели! Мама проследит, чтобы вы не питались ими! А сейчас мне нужно поболтать с ней.

   Глаза паладина встретили непокорный взгляд детей, не желающих так быстро расставаться с папой. Он натянуто улыбнулся, хлопнул в ладоши и подмигнул дочке:

   – Тарна, милая, помоги мне отнести конфеты... в вашу с братом комнату. А он пусть поможет отнести булочки... – И он сам вытащил пару булочек из сумки, вручив одну Армилии. Детей почему-то как ветром сдуло, сумки тоже.

   – Ну, как? – лицо жены сразу стало серьезней, но глаза оставались от радости широко раскрытыми.

   – Все хорошо, – успокаивающе кивнул Текес.– Видишь, я не умер и не заражен. Оборотней не поймали, но они блуждают по лесу, испуганные и голодные. Много еды найти в Вонгском не получится.

   – А вдруг они придут сюда, в Веору?

   Паладина передернуло, а по всему его телу пробежали миллионы мурашек. Вместо "Придут в Веору" ему послышалось "придут за твоей семьей", и он поневоле вспомнил обещание Редви, сына Амарзая, сделать это.

   – Если и придут, душа моя, то я их остановлю. Ты не бойся. Я позаботился, чтобы они до нас не добрались.

   В стену полетела сначала чашка, потом ваза, потом менее подверженные разбиению столовые приборы. Амарзай пребывал в страшно неприятном расположении духа. Только что к ним заходил паладин Текес, почему-то с полной сумкой конфет, которыми не подумал поделиться (вздумай он поделиться – Амарзай бушевал бы еще больше, сочтя это глумлением), и рассказывал о его сыне. Фальмития старалась успокоить супруга и робко трогала за плечо, когда муж проносился рядом с ней. Она говорила что-то тихое и ласковое, но спокойствие этих женских слов перекрывали мужские крики.

   – Ты представляешь?! "Он теперь убийца, это доказано!" Как будто этот сопливый мерзавец видел что-то своими глазами! Пари держу, он спасал свой зад, а не наблюдал за моим сыном, которого сам же приказал заточить в Гильдии! Ты знаешь, на сколько собираются поднять награду за его голову?!

   Из окна, обгоняя осколки, вылетела колотушка для мяса. Амарзай выглянул из окна, уже в любом случае пропускающего ветер, посмотрел на стекло под домом и сразу же понял, что поступил глупо и опрометчиво. Этой колотушкой было очень удобно махать и швыряться именно в доме. Разве на той вазе (он посмотрел на осколки в углу) были хотя бы какие-нибудь ручки?

   Никого осколки под окном, к счастью, не задели, но даже в обратном случае Амарзаю бы простили. Все на улице знали, что у этого человека порой бывает необузданный настрой, и все в районе знали, что это человек – один из лучших магов Гильдии.

   – Теперь по милости этого лысого прыща мой сын висит на бумажках рядом с Гритом, Сейлирой Рирамон, Рроулом!.. Он же... я знаю, он не преступник!

   Наконец Амарзай сел в кресло и чуточку успокоился. Его глаза теперь не только заблестели, из них полились слезы. Маг себя не сдерживал, зная, что жена простит все.

   – Он вернется, я знаю, – вставила между всхлипываниями Фальмития, сама уже давно с красными глазами.

   – Я задам этой сопле, – прорычал Амарзай. – Он у меня к Редви больше ничем не прикоснется! Или я его детей тоже повешу на бумажки! Да?.. Ты думаешь, Редви сможет выжить в Вонгском лесу?

   – А может, он остался в Ракотлуше? – с надеждой спросила грустная женщина.

   – Нет, кто-то видел, как он перелез через стену из уртарина и убежал в лес. С ним до сих пор эта менырова девчонка-оборотень, которая заразила его. Попадись мне в руки это сопливое создание, я из нее вытрясу все что можно!..

   – А вдруг она ни в чем не виновата? – поспешно вставила Фальмития, боясь, как бы муж не нашел новую тему для криков и новый повод для запуска еще целых хрустальных бокалов. – Вдруг она как раз хорошая, если Редви спас ее и остался с ней?

   – Ну ты же помнишь ее. Такая может спокойно запудрить ему мозги, очаровать и манипулировать им, как захочет. Может, поэтому он и убежал из города.

   – Думаешь, ему было бы лучше оставаться в той жуткой камере несколько лет?

   – Теперь она все равно занята Дейнеланом Раэсси. А за нашим сыном охотятся. Меныр возьми! Если найду когда-нибудь эту соплячку, сразу же остановлю ей сердце и освобожу сына. Увидишь, он сразу же вернется домой, а мы придумаем, что с ним делать. Хотя бы останется под присмотром и в безопасности.

   – И без свободы.

   – Свобода или жизнь, выбирай!

   – Он выбрал свободу и жив. А вот ты как раз выбрал обратное, – прошептала Фальмития. Муж не услышал, потому что был увлечен продолжением своей мысли:

   – Конечно, лучше жизнь. Он знает это и он выберет это. Я бы тоже выбрал жизнь. Любой выберет ее. Просто его водят за нос! За его сопливый нос!

   – В любом случае, мы будем его ждать, – завершила Фальмития, обняв мужа за плечи и поведя на кухню, где налила ему интанитского ликера в хрустальный бокал. Амарзай одним махом опустошил его и тоже разбил, но на этот раз аккуратно и завернув в тряпочку, чтобы не рассыпать осколков.

   Жог был донельзя доволен собой. Он продал множество вещей, своих и семейных, но таки купил его. Шедевр! Отлит на заказ, огромный, двуручный, обоюдоострый меч, целиком сделанный из чистого серебра! Кузнец предупреждал его насчет «возможной мягкости клинка», но что он понимает! Жог постучал костяшками пальцев по своему ненаглядному приспособлению для убийства нежити. Ничего не мягкий! Таким «мягким» можно ого-го как удариться. Правильно, что он ничего и слушать не хотел про какую-то бесполезную против нежити сталь.

   Попробовав очередной раз новое приобретение на прочность, бывший лесоруб вложил меч в огромные ножны и, вдев руки в специальные петли, повесил все сооружение на спину.

   Сейчас Жог гордо шествовал по Рольвенскому порту в Веоре и постоянно чувствовал на себе завистливые взгляды "низших смердов", как начал их называть с того момента, как приобрел себе этот огромный серебряный меч, мгновенно ставший самым любимым оружием (и самой любимой вещью, потому что после покупки меча их осталось совсем мало). Вся городская нежить, а особенно Ктори, берегись! Тебя ищет Жог Непобедимый, великий герой с мировым именем. Лесоруб его придумал вчера при возвращении в город, а также соответствующие легенды. Все честь по чести, как в книгах про эпических героев, одним ударом разящих десятки, а то и сотни монстров.

   Главное найти этих самых мон...

   Жог уставился в узкую щель между огромными ящиками с корабельным грузом. Плюясь и ругаясь, на него шел какой-то человек. На первый взгляд ничего особенного: мокрая бедная одежда, бородатое обветренное лицо. Но он был не совсем похож на обычного человека: глаза красные, а кожа блестела на солнце.

   Вампир! Точно вампир! Где ты найдешь человека, который так сверкает? Нет, это не адрейд, глаза ведь красные.

   "В атаку! Убить угрозу для общества!" – Подумал Жог и ринулся на врага, одновременно попытавшись вытащить из-за спины свой меч. Но почему-то это не вышло. Рука дотянулась до рукояти, даже схватилась за нее, потянула вверх... Но гадкие ножны не давали мечу вытащиться! Это все глупый кузнец! Он специально сделал их такими неудобными и длинными! Понимал ведь, что такой брак может привести к смерти мечника...

   – Эй, ты че-о-о? – размытым голосом пьяницы возопил красноглазый. Он нетвердо стоял на ногах, и его унесло влево, за ящики, то ли специально, то ли нет.

   "Он меня настолько боится, что ноги его уже не держат", – обрадовался лесоруб.

   Вампир тем временем вылил себе на голову ведро воды, наверное, чтобы смыть с себя этот страшный мертвецкий запах рыбы. Потом повернулся к нему и крикнул еще раз:

   – Ты чё?

   – Молчи, проклятый вампир! – крикнул Жог, преследуя врага человечества с заведенными назад обеими руками: вытягивал меч.

   – Вампир? – "не понял" враг.

   "Да, это не самый толковый представитель нежити. Его неведение – страшное оружие, особенно если он – хороший актер. Но ему не повезло, потому что здесь именно Я. Меня не обмануть какому-то вампиру, от которого за версту несет рыбой", – подумал Жог.

   Вампир затаился в отдаленном от жизни углу и забарабанил в какой-то ящик. Гулкие удары разнеслись по всему порту.

   – Сейчас я тебе всыплю, выскочка, – все так же умело корча из себя пьяного, заявил вампир. Но Жога нельзя было обмануть, он знал это точно.

   – Меня не обмануть, и я знаю это точно! – крикнул он.

   – Псих какой-то, – поморщился вампир, однако, никуда из своего угла не уходя.

   – Я не оставлю тебя в живых. Жаль, нет осинового кола, но и этот меч сойдет, – Жог наконец догадался снять со спины ножны и легко вытащил оружие.

   – Вот напасть, – промямлил вампир.

   – Эй, вот ты где!

   Жог на мгновение посмотрел вправо. К ним подбежали еще трое, судя по глазам, те же существа, что и зажатый в углу враг.

   Они тоже были одеты мореходами, тоже с бородами и тоже шатались. Лет под сорок или пятьдесят, морщинистые, обветренные и с бронзовым загаром. У всех трех в руках – бутылки с дешевым пивом из "Веселого моряка". Судя по виду, эта братия умом никогда не блистала.

   – Сколько же вас тут. Ты привел меня в гнездо? – спросил Жог у первого.

   – Гнездо? – остальные вампиры сделали вид, что страшно удивились этому слову и мастерски переглянулись с первым. Наверно, главарем клана.

   Великолепно, Жог! Твоя интуиция безошибочно влекла тебя к гнезду с кровопийцами! И ты метко попал своей догадкой насчет их актерских способностей. Отличные, что ни говори.

   Жог понял, что попал в такое место, где количество мозгов и уважаемость рассчитывается громкостью хруста пальцев или количеством еды. Вроде бы и подходящая стихия, но лесоруб почувствовал себя некомфортно. "Надо казаться больше и сильнее", почему-то вспомнилось ему, и пусть первым обделен точно не был, все равно Жог расправил плечи и принялся неумело, зато со рвением и изо всех сил хрустеть пальцами.

   Вампиры еще раз переглянулись.

   – Ты опять спал в рыбе? – усмехнулся кто-то из новеньких, глядя на вожака.

   – Сейчас не до этого! – тот опасливо косился на оружие Жога, чем сильно поднял тому настроение. Значит, боится и уважает!

   Его взгляд зацепился за одну странную деталь. В окне первого этажа дома, стена которого мешала убежать вампиру влево, эти вампиры отражались. И одежда, и кожа.

   Это ненадолго привело лесоруба в замешательство, но лишь на мгновения. Он быстро понял хитрый план Разнокровных. Ох, они так умны! Наверное, натерлись чем-то, чтобы их не так быстро опознали простые люди. Что ж, умно, но далеко до Жога Непобедимого.

   Жог поднял свой меч и принялся размахивать им, стараясь задеть вампиров. Со стороны могло показаться, что он держал меч как топор и махал им, словно пытался колоть воображаемые дрова, но это не так. Просто оба таких оружия нужно держать двумя руками.

   Но Жог допустил мельчайшую ошибку, стоившую ему победы над злом. Он позволил зайти врагам к себе за спину, и те сразу этим воспользовались. Только он хотел убить главаря вампиров, кто-то ударил его по голове, трусливо, сзади. Чем-то тяжелым. Казалось, Жог Непобедимый потерял сознание лишь на мгновение, но нет. Когда он очнулся, вампиров давно след простыл, как и его меча.

   – Кому мог понадобиться этот огромный меч, такой неудобный? – рассуждал в полубеспамятстве Жог. – Причем еще и такой тяжелый! Шутка ли – весь из серебра! Они такую громадину даже не поднимут! Эх, ну и ладно. Все равно слишком неудобный, чтобы поднять его силу против меня.

   Я треснул первым двум попавшимся под руку вампирам по чему попало, оттолкнул их и вырвался на волю. То же самое сделала и Ктори.

   – Запремся в их домике? – предложил я.

   – Чтобы попасть в ловушку? Нет, их нужно как-нибудь убить, – ответила девушка.

   – Ведь любая рана...

   Меня догнал какой-то уж очень быстрый вампир и уже хотел вонзить зубы в руку, но я скорее инстинктивно, чем сознательно, припечатал его об дерево.

   – Да, любая рана смертельна.

   Мы мчались, мне казалось, быстрее ветра, но вампиры не могли сильно отставать. Гонка была с трагическим исходом не в нашу пользу. Эти бывшие веорцы двигались так, что глаз мог за ними и не успевать. Думаю, и они уже начинали о чем-то догадываться. Наблюдая за скоростью нашего бега и попробовав на вкус силу наших ударов.

   Ктори – то ли сказывался опыт в борьбе с вампирами, то ли просто была сильнее меня – одним ударом расшибла голову одному из преследователей. Хотя можно назвать это преследованием? Мы скорей крутились на одном месте, увиливая от зачастую слепых атак, и это было больше похоже на танец далекой и таинственной страны, чем на драку. Врагов было по девять на каждого, и бросались на нас они часто и по несколько человек.

   – Они пользуются слухом и нюхом, – сказала Ктори, в последний момент отпрыгнув в сторону и дав возможность зубам вампира совершить фатальную встречу с деревом. Сразу же она попалась в объятия другого слепца, даже не понявшего сначала, что он приобрел. Девушка тоже не сразу сообразила, и на нее набросилось еще около шести этих мерзких неконтролируемых тварей.

   Остальные вампиры, кроме того, которому я только что сделал подножку, были рядом, но или едва шли, или лежали, или только пытались понять, в какой я стороне.

   По пути стряхнув еще парочку напрыгнувших бестий, я с разбега врезался в кучу-малу, образовавшуюся на Ктори. Это неплохо помогло и расшвыряло нападающих, правда, сбив с ног и приземлив прямо на девушку самого меня.

   – Жива?

   – Спасибо, – ответила она, и этого было достаточно.

   – Сопротивление бесполезно, пусть вы и крепкие люди, – крикнул Асмур.

   Я помог ей подняться.

   – Может, давай все-таки в домик? – предложил я, ударив еще одного слепого вампира.

   Мы стояли почти вплотную к его двери и было бы удобно туда забежать. Ктори посмотрела на толпу кровососов, бегущих к нам, и кивнула.

   – Решили оттягивать неизбежное, – зарычал Асмур и бросился ко мне.

   Сейчас объясню, как я узнал, что он начал бежать и почему решил, что он бежал ко мне. Объяснять, вообще-то, нет времени... потому что он укусил меня в плечо! Спустя мгновение после того, как сказал эти слова.

   Но кожа оборотня прочнее кожи человека. Он этого не рассчитал. Жалобно и тихо зарычал и усилил натиск. Стало по-настоящему больно. А вдруг пошло заражение? Я вытянул руку, чем заставил зубы врага соскользнуть, и ударил его закрывающейся дверью.

   Сразу же мы закрыли дверь на замок и перевели дух, хотя в этом домике был страшный запах мертвечины.

   – Долго вы там не протянете, – кричали вампиры, безжалостно царапая стены домика и воя, как заправские мертвецы из страшилок.

   Дверь страдала больше всего, потому что именно ее смышленые кровососы терзали первой в очереди. После Нигиза ее восстановили лишь на время, видно было по качеству заплат на дереве и вообще, собственно, по заплатам. Хороший мастер сделает все заново.

   – Знаешь, все почему-то очень похоже на ту ночь, когда мы были здесь в последний раз, – заметил я.

   – Значит, в финале вампиры ворвутся сюда.

   – Но они же не тронут нас? Нигиз не тронул!

   – Я не смогу еще раз тебя заразить, – поджала губки Ктори.

   – Но мы сможем превратиться, – оскалился я.

   – Дверь долго не продержится, но это было бы великолепно.

   – Ктори! Ты меня удивляешь! Мы же были еще и внизу!

   В девушку словно вдохнули еще одну жизнь. Она улыбнулась и подмигнула мне искрящимися в полумраке глазами. Да, пусть было темно, я все равно неплохо видел всю обстановку и мог здесь свободно ориентироваться.

   – Я их задержу, – сказала Ктори у самого края люка. – Появилась идейка, как их остановить... или еще больше разозлить. Пущу себе кровь.

   "Предлагай ей свою кровь, тюхтя! Давай! Ты должен быть мужчиной! Хватит бояться боли!" – закричала во мне Совесть.

   – Давай э-э-э... – начал я.

   – Что? – не поняла Ктори.

   Меныр меня побери! Раз уже начал, если откажусь, буду выглядеть идиотом.

   – Давай я лучше это сделаю. Не могу позволить даме издеваться над собой, – важным тоном бывалого обольстителя прошептал я.

   Дверь почти не держалась, и Ктори пришлось стать к ней спиной и держать. Я принял у нее из рук ножик, найденный здесь, и пытался резануть руку. Ничего.

   Такого я навидался у Велуда в доме: нож вдавливаешь изо всех сил, но эффекта нет. Он же не серебряный и даже не острый.

   – Не получается, – пожаловался я.

   – Дави сильнее, – посоветовала Ктори. Вампиры как будто сами поняли то же самое и стали напирать на дверь, девушка и единственная петля едва выдерживали.

   Кровь, давай, давай! Почему когда ты нужна, то не вырываешься из тела фонтаном? Мне же нужно так немного, лишь сделать ранку! Когда еще я решусь на такое? И так первый раз в жизни... Если бы не вампиры, разумеется, ничего бы этого не было. Так жаль, что... Стоп, хватит ныть!

   "Да, хватит ныть! Почему ты еще пытаешься чего-то добиться с помощью этого молотка? У тебя есть кое-что поострее", – не вытерпела Совесть.

   "Велуд не давал мне никаких ножей", – бросил я.

   "Он еще и дебил. Почему лесник тебе не дал ножа?" – разозлился злой голос.

   Я все понял и тоже ругнул себя за медлительность.

   – Ктори, прячься! – я принял дверь и стал держать ее одной рукой и корпусом. – Приготовься закрыть за мной люк.

   И разорвал руку чуть пониже локтя зубами.

   Сразу после этого испачкал в крови как можно больше досок и прыгнул в люк, который Ктори сразу же захлопнула и закрыла.

   – Сможем ли мы убежать от них или победить, когда мы в настоящей форме? – Спросил я. Девушка бросилась перевязывать рану.

   – Сейчас я расскажу. Только... Как же ты аккуратно разрезал руку!

   – Острый клык.

   Сверху послышались восторженные крики, скрежет и голодное ворчание. Вампиры обнаружили мою кровь. Спустя пару секунд некоторые, видимо, те, кому не досталось пищи, начали бить в наш потолок и в дверь.

   – Насколько я поняла, твой характер спокойный и мягкосердечный. Да? – спросила Ктори.

   – Можно и так сказать, – хмыкнул я. Она смогла очень точно и буквально в двух словах описать меня.

   – Твой внутренний голос наглый и побуждает к действию?

   – И это правда, – удивился такой проницательности я.

   – Мой голос жестокий и злой. Теперь ты понимаешь?

   Думаю, я понимаю...

   – Значит, ты на самом деле заботливая и добрая?

   – Да, Ред. Думаю, наши вторые Я – это лишь усилившиеся скрытые черты характера. Чем больше мы выпускаем их на волю – тем крепче они становятся, тем сильней они смешиваются с другими чувствами. Мы меняемся по мере превращений. Смена тела дает невиданную свободу движений, силу, скорость. Видать, когда-нибудь я стану совершенно злой...

   – Вот оно что.

   – Поэтому я боюсь превращаться.

   – Если не сделаем этого сейчас, то уже никогда не будем проявлять свою доброту или мягкосердечность. Скорость нам сейчас нужна как никогда.

   – Ты прав, Ред. М-м-м... Можно я лизну?

   – Что?

   Я не успел даже возразить, как она резким движением сорвала собственноручно наложенную повязку и припала мягкими губами к ране. Язык больно скользил по ней, стараясь ухватить как можно больше вкуса. Девушка даже втягивала кровь в себя, иногда отрывая рот от руки и при этом чмокая.

   – Знаешь, это не совсем правильные отношения, – начал я, но она схватилась за мою руку мертвой хваткой, глаза ее горели.

   – Если я голодна, корми меня, – несколько инфантильно прорычала она ртом, полным моей крови. Я заметил, что ее зубы начинают заостряться.

   – Ты превращаешься, – прошептал я, постаравшись еще раз вырвать руку. Все как в тот раз, что ж мне так везет сегодня на повторения!

   – Превращайся и ты, слабак. И смотри не попадайся мне под лапы.

   Она начала скидывать с себя одежду, не заботясь о том, подсматриваю я или нет. Я, разумеется, быстро отвернулся, как того требовал этикет.

   "И закрой глаза со ртом, когда будете сражаться с вампирами. Попадет клочок крови – и помрешь", – напомнила Совесть. – "Знаешь, а мне нравится ее темперамент. Великолепен!"

   "Я же сказал не обсуждать в моем сознании этого оборотня", – мысленно прикрикнул я. Совесть отмахнулась:

   "Я не про эту аппетитную волчицу, оставь ее себе. Я про это восхитительное по характеру чудо, "Второе Я" твоей самки. Оно так прекрасно в своей жестокости!"

   "Ты будешь уже превращаться или нет?" – раздраженно напомнил я.

   "Еще не научился это делать? Ох, слабак... Но ты даже не можешь отдать мне власть. Я ничего не могу поделать".

   И как же быть, если не смогу превратиться? Вдруг в таком виде не получится защитить себя, если Ктори нападет? Вдруг не смогу убежать от вампиров?

   "Ну хотя бы помоги как-нибудь!" – начиная паниковать, взмолился я.

   Ктори уже дрожала на полу, начиная обрастать шерстью. Ее нос с пастью становились все длиннее.

   "Попробуй попить своей крови".

   Я попробовал. Слизнул с руки все, что не высосала Ктори. Кровь была восхитительной на вкус и словно родной. Конечно, ведь так оно и было. Но ничего с телом не происходило.

   "Подумай о чем-нибудь хорошем, что ускоряет твое сердцебиение! Побегай, в конце концов!" – не сдавалась Совесть.

   Девушка уже сильно увеличилась в размерах, да и вообще, превратилась почти окончательно. Не хватало совсем мелких деталей вроде длины хвоста или позиции ушей.

   Думай, думай о хорошем... Когда в твой подвальчик рвутся вампиры и орут, как злая баба на бестолкового мужа, не особо дашь волю воображению. От чего мое сердце быстрей стучит?

   Увидев Ктори, стоящую передо мной, я быстро понял: от страха.

   Она уже превратилась и смотрела на меня свысока, тяжело дыша: прекрасная, страшная и прямо источающая силу и гордое великолепие. Каждая частичка Ктори казалась идеальным воплощением мечтаний хищника! Острейшие огромные зубы и втрое большие когти, злобные синие глаза, такие яркие, что светились даже в темноте. Длинная золотистая шерсть, под которой можно заметить жуткие мускулы, которых совершенно не видно в человеческой форме.

   Может, забиться под кровать? Она так страшна... и вместе с тем понятно, что я страшно боюсь, но слишком, чтобы двигаться.

   Поняв это, Ктори зарычала и подняла на меня лапу. Я закрыл глаза, лучшего сделать не мог, и стал ждать. Ждать конца.

   Но получил лишь необычайно легкую оплеуху. Она, видимо, даже усилий не прилагала и только качнула своей тяжелой лапой с когтями размером с ладонь.

   – Ну и? – расхрабрился спросить я.

   Ктори даже не прорычала ничего. Она поднесла свою лапу к пасти и не без усилий рассекла ее зубищами. Из раны показались капли крови, которые волчица ткнула мне под нос.

   – Хочешь, чтобы я пил? – сообразил я.

   Она лишь поднесла рану еще ближе. Кровь шла не сильно, но достаточно, чтобы можно было сделать небольшой глоток.

   Когти другой лапы превратили тумбочку в щепки, и я понял, что лучше не медлить. Попробовал. Невероятное наслаждение! Кровь оказалась вкуснее моей, такой чудесной, что сердце заколотилось от счастья. Ему как будто кинули вызов, почему-то подумалось мне. Кровь забурлила в жилах, энергия бросилась на волю.

   – Помогает! – воскликнули мы вдвоем с Совестью. Ктори тем временем, проявляя солидную концентрацию, перевязывала свою рану платком, чтобы не попало ничего вампирского.

   Опять я пережил это неприятное превращение. После прилива энергии началась чесотка, потом боль и жжение, такие мощные, что перед глазами на время побелело. Наверно, я метался при трансформации, так как кровать после превращения была сдвинута в угол, а одеяло с подушкой разорваны когтями и валялись вообще в другом конце комнаты. Движения стали как никогда легки, периферическое зрение постоянно обращало мое внимание на удлинившийся нос, а лапы стали сильнее, ловчее и длиннее.