Текст книги "Оборотный случай (СИ)"

Автор книги: Иван Кононенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

   Вдохнув побольше воздуха, я юркнул в дверь.

   Как многое в жизни невероятно! Например, невероятным было мое везение, потому что в гостинице почти никого не оказалось. Или же то, что затравленный беглец, словно дикий зверь, может в минуту опасности довериться любому, кто не гонится за ним?

   Пропахшую рыбой прихожую украшали нарисованные на стенах шкуры одранов (черная краска, не более, как еще нарисовать отсутствие света?). Четыре недлинных стола стояли в центре, но стулья были сдвинуты к стене. Потом мой обеспокоенный взгляд прыгнул вверх и заметил две большие люстры, пока не горящие. Умело расставленные окна давали настолько много света, что можно было без опаски читать, и насчет книг владелец позаботился неплохо: пары шкафов в вычурном стиле Сердеона двадцать пятого века, забитых книгами, хватило бы человек на триста одновременно.

   Лишь за одним столом сидел одинокий мужчина и поглощал те самые хлебные изделия, чьи вышеупомянутые запахи привели меня сюда. Он выглядел довольно молодым и весьма богатым. В темных длинных волосах торчал свежий пурпурный цветок водосбора, усы с бородой были такими ровными, какие себе обычно позволяют разве что богачи, а надет на этом человеке был теплый синий халат с белыми птичками, своим внешним видом так вздорящий с теперешней осенью. Его глаза, зелено-бурые, с необыкновенно длинными ресницами, уставились на меня, но без даже наислабейших признаков страха, разве что с удивлением. Довольно высокий, нижняя челюсть великовата. Ага! Сердеонец!

   В целом сердеонцы слывут миролюбивой расой, слегка заумной, конечно, но это нельзя назвать только недостатком. Находящийся далеко на востоке Сердеон в дружбе с Тарией, и между странами идет активный обмен требующимися специалистами: нам нужны алхимики, исследователи и ученые, а им нужны люди для более безрассудных работ, требующих сугубо человеческих навыков вроде приспосабливания, умения договориться, упрямства. Узнать сердеонца можно по большой копне волос, крупноватой челюсти и высокому росту, ну и, конечно, большому интеллекту. Заговорят тебя, так и помереть от скуки недолго.

   – О! Добро пожаловать в "Бродячего одрана". Вы, если можно так выразиться, застали меня в процессе обеденной трапезы... – Начал сердеонец, похоже, приняв меня за мага.

   – Нет времени! Сюда идут люди... Мне нужно спрятаться! – Выпалил я.

   Ответить этот щеголь не успел, так как дверь толкнули. Достойным сумасшедшей пиявки кульбитом я отпрыгнул от двери и юркнул за нее, когда она после удара оттолкнулась от стены.

   – О, какой сюрприз! – Словно выплюнул эти слова обедающий.

   – Карио, приветик. Мы ищем сбежавшего оборотня. Тот мальчишка, что спасся от казни. Мы его нашли и он забежал сюда, – приказывающим тоном прорычал гость.

   – Нелепый и неприятный сюрприз, – продолжал говорить этот Карио очень тихо, но слышно для меня. – Ага! Ничего себе!Кто, вы говорите? Мальчишка, который выжил? Никого тут не было...

   – Запрещено разглашать всяким посторонним. Где он? Не укрывай его, умник, ты же знаешь, я могу тебя размазать как лягушку. Где мальчишка?

   – А что сделал этот ваш мальчишка? – Издевающимся, но отчасти и серьезным тоном спросил сердеонец, донельзя задетый оскорблением. – И пожалейте лягушек, они не вашей весовой категории, да и сдачи не дадут... Зато не страшно, правда?

   – Помог сбежать своей товарке и убил десяток магов. А за "страшно" я тебя и правда когда-нибудь проучу.

   "Выпрыгни из-за двери, дай ему в зубы и закричи, что он врет, прошу тебя! Ненавижу лжецов", – начала канючить у меня Совесть, на что, разумеется, получила безмолвный, но от этого не менее жесткий отказ.

   – Значит, страшно, я угадал... Вот как! Опасный преступник! А почему он сделал это? Снова пытались сжечь? – Поинтересовался Карио.

   – Да, подружку его жгли, а он помог, – нехотя буркнул голос за дверью. К его тяжелому дыханию присоединились еще три.

   – Как всегда, вы, люди, стараетесь сжечь то, чего боитесь. Вас тут так много на одного сопляка! Без обид. Уже не первые сюда заходите.

   – Можешь не извиняться, – ухмыльнулся патрульный.

   Я-то понял, у кого просил прощения Карио. Получается, он может быть не так плох, как мог бы быть?

   – Ну так? Колись, придурок, у меня заканчивается терпение! – Закричал маг за дверью. – Его уже давно нужно проколоть осиновым колом!

   "Придурок" для сердеонца не ругательство. Они считают себя выше низости вроде оскорблений, но нечто более изощренное и тонкое, вроде "умника" или "глупышки", может быстро вывести их из себя. А кол... еще один Жог, похоже.

   – Простите, простите, Фиольн. Мальчишка здесь.

   Щеголь все-таки сдал меня. Теперь даже предложение Совести выскочить из-за двери и бить казалась мне довольно своевременным и нужным. Главное решиться на это!

   "Опять духу не хватает?" – Насупилась Совесть.

   "Ох, заткнись. Не привык и не люблю я причинять людям вред..."

   "Прыгай уже! И вообще, тебя выдали, отдай мне контроль над телом".

   "А как это сделать?" – Задумался вдруг я.

   "Не знаю! Быстрей давай! Ведь нападать лучше первому!!! Шевелись!"

   Все эти реплики мелькнули в моих мыслях за одно лишь мгновение.

   – Мальчишка под моим столом, – продолжил Карио.

   Сразу же грубый маг подбежал к столу и сорвал с него скатерть, но никого, конечно, не оказалось не только под столом, но и под скатертью.

   – Шутить вздумал?!

   – Простите, ошибся. Он в моем шкафу. Нет-нет, в сундуке... Хотя стойте. Он за входной дверью спрятался.

   – Слизняк! – Маг опрокинул его стол. – Мы видели, как в твою дешевую гостиницу забежал преступник! Напомнить, сколько тебе светит укрытие такого..?

   – Потише, приятель. Я вообще кушал. А ты булочки запачкал.

   – Он говорит правду, – озадаченно промямлил кто-то около двери, похоже, как-то благодаря магии выяснив это.

   – Брешет он, как видишь! Вот сейчас сожгу его и скажу, что он вел себя агрессивно!

   – Не нужно, лучше курочку подогрей в печке. Я хотел разогреть, а тут ты пришел! А вообще, я же сказал...

   Резко тон Карио, который, похоже, владел "Бродячим одраном", стал холодным, тихим и чуть ли не угрожающим. У меня пробежали по спине мурашки.

   – Я же сказал, что тут никого не было. Какой мне прок держать здесь опасного убийцу? Чтобы только позлить вас? Я еще дорожу своей жизнью! Смотрите!

   Карио встал со своего стула, а до этого момента, значит, все время восседал на нем.

   Я увидел часть его рукава, когда он отошел вправо и открыл дверь комнаты.

   – Здесь его нет! Здесь тоже (стук открывающейся двери)! И здесь (еще стук)! И здесь (стук)! Нету его!

   Голос франта прямо до рыка дорос.

   В комнате, которая виднелась из-за двери, можно было разглядеть довольно скромную обстановку: маленькую тумбочку, непокрытый стол с двумя стульями и гамак, да еще окошко.

   – И дела у тебя, конечно, идут плохо. Чтоб они совсем развалились. Идем. Наверно, мне показалось, что оборотень сюда вбежал. Проверьте все вокруг гостиницы, хоть в колодец нырните, но найдите мне следы. Он не сможет превратиться до луны, так что ничего нам не сделает.

   Дверь перед моим носом пришла в движение и, резко отдалившись, захлопнулась с такой силой, что пара гвоздей наполовину вышла из древесины.

   Я так и стоял, не зная, что сказать.

   – Давай объясню, – начал за меня Карио. – Я не питаю к тебе жалости, просто ненавижу этого типа, Фиольна. Он уже давно загаживает своим присутствием мою жизнь. И я всегда рад ему насолить. За себя же постоять смогу, так что стой на месте. Не выдал им – выдам следующей партии.

   – Произошла ошибка. Я убил только одного мага, по случайности, – промямлил я.

   – Один труп – уже труп. Ты все равно убийца. Притом молодой оборотень. Кстати, раз уж на то пошло, я владелец этой гостиницы, Карио Санальд.

   – Меня Редви зовут, – кивнул я этому необычному типу. Велуд, Ктори, Нигиз со Стариком, а теперь еще и этот... Судьба что, специально подбирает мне в окружающие странных субъектов?! И ведь, скорее всего, так оно и есть!

   "У всех свои тараканы в голове, так что в этом спятившем мире лишь чудом сохранившийся нормальный человек поистине безумен", – вставила Совесть.

   – Хочешь булочку? Или вы не едите?

   – Да, мне теперь лучше есть мясо, – кивнул я.

   – Человеческое? – С неподдельным интересом расширил глаза Карио.

   – Похоже, это оптимальный вариант, но, кроме коровьего, я никакого не ел.

   – Где же твоя подруга? Которую ты...

   – За нами гнались маги, – перебил его я. – И мы разделились. Именно сейчас я ее и ищу. Понимаете...

   Карио оказался собеседником такого типа, которому можно, почти не заметив, выдать все, что на душе ноет или распевает элегии. Велуд был совершенно не таким, поэтому я многое держал в себе эти дни, и сейчас оно выплеснулось на этого человека (у всех рас тут общие предки, айорцы), который был восхитительным, благодарным и вдумчивым слушателем. Он задавал разумные вопросы и по ходу рассказа все больше и больше оказывался на моей стороне. И спустя часа два приятных разговоров он наконец сказал:

   – Приятно с тобой болтать, как ни крути, сам не ожидал. Но тебе спешить нужно, искать Ктори. Удачи в поисках! От меня здесь мало что зависит, я знаю только путь до своей гостиницы. И не нужно опять после прощания оставаться на полчаса докончить разговор, как два предыдущих раза. И так много уже времени прошло. Преследователи уж точно ушли далеко.

   – Всего доброго, Карио, – я проверил, нет ли кого поблизости, и вышел за дверь.

   – Ред! – Послышалось вдогонку. – если вдруг будешь в Веоре и захочешь заплатить мне за этот потерянный обед вирнов двадцать, ну и хлебнуть бутылочку пивка, болтая о чем хочешь, заходи в гостиницу в центре, такой старый дом, окованный железом, знаешь? Я уже договорился насчет покупки и скоро перееду туда, здесь место ужасное.

   – Только без пива, его не смогу, – улыбнулся я и, переборов желание в третий раз остановиться и переброситься еще парой тысяч слов, закрыл дверь.

   Неожиданное знакомство с этим необычным и очень интересным сердеонцем оставило приятные впечатления на пару часов, а в сложившейся за последнее время ситуации это было непростым и достойным памятника достижением. Вера в людей была поощрена, и даже Совесть не подавала голоса.

   И я был рад отсутствию разговоров. Теперь уже намного бдительнее и осторожнее шло путешествие по опавшим листьям и хвоинкам. Гнавшийся за мной отряд ушел на север, а я двинулся на юг, домой к Велуду. Нужно было начать поиски сначала: Карио не видел в окрестностях гостиницы в последнее время не только светловолосых девушек, но и вообще женского пола. Не было вообще никаких постояльцев, одни, как он выразился, жадные и сытые поисковые отряды. Значит, Ктори не добралась до этих мест. Запахи того времени уже успели выветриться, а лес по большей части был мне незнаком, так что завтра с новыми силами мы примемся на поиски уже вдвоем.

   – Пойдем, я тебе кое-что покажу, – по виду обеспокоенный Велуд сразу же быстрым широким шагом направился в мою сторону, как только увидел.

   – Что такое?

   – Увидишь.

   – А так сказать слабо? Это плохо? Велуд!

   – Сейчас увидишь сам. Тебе и решать, – суховато бросил лесник и начал идти по направлению к центру пригорода, даже не прикрыв дверь своего дома. Он поманил за собой и ничего не осталось, как идти.

   Мне не понравились его тон и его скрытность. Мне и решать... Что-то неоднозначное? И что это может быть? Мне неведомым образом пришел ответ от родителей? Или сюда прибыли маги и заставили Велуда сдать меня? "Мне и решать"...

   – Полюбуйся на недавние новости, – лесник остановился около новостной доски.

   Я вгрызся взглядом в самые новые бумажки.

   "Продаю тележку капусты"... Не то, наверное. "Нагоню порчу, наваждение" тоже вряд ли. "В Южной Тарии опять видели Сейлиру Рирамон".

   Я обернулся к леснику и выжидающе посмотрел ему в глаза. Сейлира Рирамон была оборотнем, невероятно опасным и сильным. Невозможно было отсоединить вымысел от правды, но все истории про нее имели нечто общее: феноменальную скорость и грандиозную силу. Правда, она живет лишь на другой стороне Серого океана, и до Веоры ей пришлось бы идти и плыть несколько месяцев.

   – Нет, не та новость.

   Я принялся искать дальше.

   "Из Веоры сбежали два оборотня. Гильдия просит жителей запирать на ночь дома и сараи и быть особенно бдительными в темные часы".

   – И это не то, – внезапно выпалил лесник и показал мне смятый листик.

   Там красовалось мое имя.

   Сначала до меня не дошла причина появления моего словесного портрета на листке бумаги, но относительно быстро закралось подозрение, породившее движение мыслей, а те уже разъяснили смысл полученной информации.

   – Это ведь не ошибка? – Промямлил я.

   "ВНИМАНИЕ, РАЗЫСКИВАЕТСЯ!!! Редви, сын Амарзая. Темные недлинные волосы, средний рост, острый подбородок. Глаза серые, острые. Возможна растительность на лице. Разыскивается Гильдией. Привести живым. Награда 5000 вирнов" – вот что было написано.

   Легонько толкнув мое плечо, сзади пристроился усатый крестьянин с вилами, похожими на боевой трезубец. Я его помню, похоже, всю ночь не выпускал своего оружия из рук. Этот человек, вероятно, уже хорошо знающий остальные новости, читал теперь из моих рук мое же описание.

   В нерешительности я замер. Никогда еще не бывал в такой ситуации: сам подсказываю врагу, кого надо искать за вознаграждение! Что делать? Ничего? Тогда узнает! Спрятать? Тогда заподозрит. Ну, хотя бы не узнает.

   Я свернул листик, собираясь пихнуть его в карман, но усатый быстрым взмахом руки остановил меня:

   – Подожди, человече, я не дочитал еще.

   – Ах, – я покрылся холодным потом. – Пожалуйста.

   И развернул листик опять, повернув к усачу.

   Он медленно водил глазами, иногда хмыкая, шевеля усами и постукивая об землю страшными вилами. На строчку текста у крестьянина уходило непомерно много времени, а каждая секунда ожидания была для меня страшна, как само разоблачение.

   – Ну, все? – Подогнал его я.

   – Не перебивай! Собьешь ведь! Сбил, меныренок! Я же читал! – Разозлился усач.

   Быстро, чтобы он не успел подумать о чем-то еще, я всучил ему злополучный листик:

   – Держите! Мой авторский экземпляр. Дарю! Вы сможете прочитать его дома вечером!

   – Спасибо! – Секунду назад пугающие, теперь усы растянулись и поднялись в улыбке. – Почитаю деткам!

   Велуд быстро оттащил меня от малограмотного простолюдина, мы отошли шагов на двадцать. Я нервно улыбался и вытирал рукавом мокрый лоб.

   – Ты молодец, умело сыграл на слабостях интеллекта рядового крестьянина.

   – У меня что, острые глаза?! – заорал я вместо должного ответа.

   – Они имели в виду, скорей всего, клыки, ну, описка, с кем не бывает.

   – Да я же их разорву!

   Совесть одобряюще улыбнулась этой фразе.

   – Может, они имели в виду неотразимый взгляд? Ладно, слушай дальше и не ори. Такое же объявление получила и голова твоей подруги, – Велуд махнул листиком у меня перед глазами. Правда, там был примерный рисунок безымянной девушки с довольно поверхностным описанием внешности, а вот награда даже заставила меня позавидовать: десять тысяч вирнов. Найди ее и год наедайся от пуза где хочешь в Веоре, и друга угощай.

   – Если пойдешь к ним и сдашься сам, то тебе дадут пять тысяч, – подмигнул лесник.

   Я не ожидал такого эффекта, но, увидев это объявление, у меня сразу же возникло желание бежать куда угодно, лишь бы не попасться на глаза никому. Никому, кто может меня поймать, обездвижить, привести к магам в Гильдию. Когда за тобой охотятся, как за преступником, мир резко начинает восприниматься в других красках. Словами так просто это не описать – что могут по-настоящему передать блеклые, сухие "паранойя", "хроническое недоверие", "всепоглощающее желание стать незаметным"? Можно попытаться передать это, повторив эти выражения и умножив раз на двести каждое, а потом смешать из них коктейль, добавив туда зелья бессонницы.

   И сейчас я чувствовал себя, словно глотнул за здорово живешь парочку таких коктейлей. Перед моими глазами потемнело, и на этом темном фоне начали проноситься блеклые, но такие яркие в своей эмоциональной содержательности видения: как меня обманывает злобно хохочущий спутник, которому я доверял, как он травит меня чем-нибудь, связывает и затыкает рот кляпом, как продают в ту самую камеру-одиночку в Гильдии и предатель вслух считает свою прибавку к капиталу.

   – И что теперь делать, Велуд? Ты должен знать!

   Лесник посмотрел на меня, словно я сейчас сказал, что видел его в соседней стране занимающимся с белыми медвежатами запуском летательного аппарата из собственноручно сшитых подстилок для ног:

   – Я так похож на преступника?

   И правда. Я теперь один.

   Одному не выжить.

   Точно не выжить! Охочих до награды тысячи... Этого хватит, чтобы окружить меня со всех сторон в несколько тысяч слоев.

   И тут, когда отчаяние захватило мои мысли, на передний план вынырнуло другое чувство, рожденное отчаянием. Безрассудная отвага человека, который уже чувствует, что все потерял. Конечно, она не вечна, но спасает от долгой и губительной депрессии. Я воспрял.

   "Перестать ныть, тюхтя! Раз уж на то пошло – действуй".

   Это сказала Совесть, похоже.

   – Буду искать друзей один, без спутников. Так никто не сможет сдать меня. Иду сейчас же! – И я повернулся лицом к лесу.

   "Слабак, ты же не выживешь в чаще", – пробурчала Совесть.

   "И что же мне делать?" – Нахмурился я.

   "Еще не поздно просить о помощи. Почему люди начали воздвигать города? Почему разделили обязанности? Всего уметь никто не может. Давай-давай!"

   "Чтобы я просил о помощи пусть достойного, но простолюдина?!"

   "Да заткни ты свою непотребную гордость куда-нибудь! Умереть либо жить – выбирай!" – Заорал злой голос, если этот эпитет здесь уместен, не своим голосом.

   Крик действительно заставил меня немножко задуматься. Стоит ли пойти разок на уступку, если один в лесу могу долго не протянуть? Тем более что лесник уже помогал...

   "Хуже не будет", – пропела Совесть.

   "Почему же? Вернусь домой, дам ему пару тысяч вирнов, на выпивку более чем хватит, и буду считать долг уплаченным."

   "Тебя совесть будет мучить. Не я, а добрая совесть. Да и я к ней присоединюсь! Еще не понял, что ли? Твои металлические кругляшки не изменят действительности, не перестроят прошлое, не сотрут память! Он тебя спас, и от этого факта с помощью денег не избавиться. Ничего не изменилось бы, если бы у него был титул или владения!"

   "Тогда бы я принял от него помощь с достоинством..." – робко вставил я.

   "Может, ты и прав, кое-что бы изменилось", – вздохнула Совесть. – "Скорей всего, в этом случае он бы тебе ни за что не помог и оставил там на растерзание зверям. Зачем дворянину марать руки? Держись таких же честных людей, как он! Цепляйся за любой шанс!"

   Я скривился на минуту, радуясь, что Велуд со спины не видит выражения моего лица, вдохнул столько воздуха, сколько позволили легкие, и сказал:

   – Велуд, пошли со мной.

   – Думаешь? У меня же тут дела, – замахал руками Велуд.

   – Ты ведь сам говорил, что хочешь приключений...

   – Это правда... Но я тогда стану преступником.

   По его тону было ясно как в голове у хрога, что лесник просто ломается для вида.

   – То есть не поможешь? – Хлюпнул носом я.

   – Ну-у... Разве помощь хорошему преступнику и последствия – не отличный способ найти себе приключений? Да и куда ты забредешь, неизвестно...Кто знает лес лучше лесника? Мне все равно тут надоело, а еще нужно писать про оборотней книгу...

   – Ты и правда так думаешь? – Начал улыбаться я. Лесник быстро сдался и перешел на мою сторону, я чуть было подсознательно не принял противоположную, для сохранения привычного баланса.

   – Конечно! Представь, в округе в оборотней верят лишь семьдесят процентов жителей!

   – Да я не про то.

   – Хотя это еще много, вот в электричество верит только тридцать два процента...

   – Велуд, я не про...

   – Я за свою жизнь знал всего лишь два вида оборотней, так что нельзя пропускать такой шанс...

   У этого человека сейчас было на лице настолько счастливое выражение, словно он читал свои труды достойнейшим мужам лучшего учреждения по изучению животных – Башне Ферра.

   – ВЕЛУД!!!

   – Зачем орешь? – Удивился лесник, словно совершенно не слышал моих криков ранее.

   – Ты лучший слушатель, которого я встречал... Если хочешь проводить, то идем сразу, как только соберешься.

   – Ого, Редви, ты набрался решимости! Но от меня "сразами" не избавишься. Пойдем. Я уже собрал все, что нужно для похода, – довольно оскалился лесник, не заметив сарказма.

   – Но с тобой же ничего нет!

   – У меня с собой есть охотник, а моя профессия – знать лес. Причем что может быть приятнее, чем идти налегке? Воду для тебя я взял.

   Настолько поразительно этот лесник знает свои "владения", что ему не нужна даже карта с харчевнями или постоялыми дворами!

   Я кивнул.

   Лес за Веорой с названием Вонгский – одно из страшнейших мест в стране, раза в два крупнее второго по величине леса, Серебристого. И, в отличие от него, лес совершенно не красивый. Везде колючки, паутина, засохшая кровь, жижа какая-то вязкая. Бывает, присмотришься – и поймешь, что топаешь по огромному котловану чьего-то следа. Прислушаешься – и сразу же услышишь чей-то вопль, и точно не распознаешь чей. Крики летят далеко, из самой чащи, которая, к счастью, все-таки относительно далеко. Шли мы уже долго, часа три, и Велуд, чтобы занять время, говорил:

   – В этой части леса живность не сильно разнообразная – пауки да медведи, волки да дикари, великаны да однодневки, гоблины да меныры, мавки да хромты, вампиры да лесовики. А могут встретиться вонги или сенты, если очень не повезет. Забредают из чащелесья иногда.

   – Сенты? Ведь это сказки? – С неуверенностью протянул я.

   – Не-а. Просто других людей в страхе держат. А так – смотри в оба! Если увидишь серый камень, который шевелится – беги, – таинственным, гудящим голосом припугнул меня лесник. – Особенно если этот камень приближен по внешнему виду на антропоморфное толстое животное размером не выше пояса. Силы и злобы в нем хоть отбавляй.

   – Вот спасибо, обнадежил, – улыбнулся я. – А оборотень сможет с ними справиться?

   – Такой, как ты? П-ф-ф. Ни за что на свете. Эти злорадные демоны состоят как минимум на четверть из негативной энергии. Она придает сил, разве нет?

   "Придает", – неслышно для Велуда встряла Совесть.

   – Придает, – не стал врать я.

   Теперь я начал всматриваться в каждый куст. К счастью, оборотню видно, что за темное пятно под деревом – растущий суслень, к осени уже обросший ягодами цвета янтаря, или злобное существо, желающее твоей мучительной медленной смерти в потоках боли, крови и выливающегося из тебя в жидком и пахучем виде ужаса. Все оставалось спокойно; правда, надоела стая лишних, непривычных звуков, но недавний барьер в моем сознании отодвигал их на задний план восприятия. На переднем плане неизменно были последствия недавних событий – начиная от плена у нелюдей и заканчивая розыском с наградой за мою голову. Ну, с живым телом в комплекте, конечно.

   – Почему ты такой суровый? – Попробовал развеселить меня Велуд.

   – Не понятно? – Огрызнулся я, продолжая идти, словно это от меня требовали самые ненавистные люди в мире и приходилось им повиноваться.

   – Знаешь что... Если хочешь, задай мне абсолютно любой вопрос, и я на него непременно отвечу.

   Для нелюдимого вредного лесника-социофоба, страдающего (ошибочка. Вообще-то ничуть не страдающего) эгоистичностью и излишней прямолинейностью, это было неожиданным заявлением. Одним на миллион. Как таким не воспользоваться?

   Но что задать? Актуальные вопросы вроде "как мне выжить" или "Когда именно, собственно, я не выдержу всего этого и умру"? Или не сдаст ли он меня кому-нибудь... А как тогда спросить? Нужны ли ему деньги? Хотя пусть только попробует...

   И тут вспомнилось, что мне толком нечего вспомнить о прошлом лесника. Он ничего не говорил, пока выхаживал мои тело и душу. И я даже представить не мог, чем же этот человек занимался раньше, где родился, кем были его родители. Дружил ли с кем-нибудь.

   – Когда ты упоминал про книгу с оборотнями... Ты говорил еще про каких-то...

   – Вот какой твой вопрос, – хмыкнул Велуд. – не знаю даже, что на него ответить. До тебя я знавал шакалов... и жуков...

   Снова на его лице появилось выражение огромного счастья. Знакомое, но словно такое далекое, словно упущенное, которого не вернешь...

   – Кто они были? – Выпалил я.

   Лесник в начале пути подал пример, подняв палку и размахивая ей перед собой. Этот метод принес отличные плоды: сейчас конец палки был слоев в шестьдесят обмотан паутиной. Сейчас же палка прямо взлетела вверх, после чего хозяин поймал ее за "рукоять".

   – Я и так много сказал. Твой вопрос закончился, – вздохнул мой спутник и словно нахмурился. Я почувствовал у него в глубине души что-то злое... Не могу сказать что – обида ли, зависть или попросту злоба. Но я попробовал сгладить ситуацию:

   – Если я тебя обидел, только скажи!

   – И что, если так? – Усмехнулся лесник. – Ничего страшного. Если рана ударила достаточно глубоко, неважно насколько давно, неважно, кто ты – обычный человек или оборотень со всемогущей регенерацией – она не заживет. Иногда душевные раны вообще никогда не заживают.

   Наверно, лучше его пока что с этим вопросом прошлого все-таки не беспокоить...

   Мы топали по лесу вплоть до ночи, и оба успели устать. Правда, я скорей морально, чем физически: мышцы могли влечь меня вперед еще долгие версты. Ничто по мере путешествия так удачно и хорошо не выходит, как чесать языками с человеком, которому есть что сказать. И лесник сегодня изо всех сил изливал мне душу: он рассказывал, и зачастую совершенно непонятными словами, про странные места, где ему приходилось побывать, и море, нет, океан разных курьезных слухов. Ему нравились укромные места – чем дальше, опасней и недоступней – тем слаще для души. В душе Велуда жил романтик-скалолаз, авантюрист-глубоководник, бродяга-пещерник. Слухи же были интересны и необычны, и оставалось только удивляться, сколько всего умудрялся услышать человек, который предпочитал разговору с людьми беседу с бурундучком. От меня требовалось кивать и согласным тоном мычать, когда он делал паузы.

   По мере наступления ночи (я так долго болтал с Карио, что ночь теперь не заставила себя ждать) Велуд говорил все тише, чтобы не привлечь чужого внимания и чтобы мой слух уловил приближение любого врага, но прекратил рассказы лишь тогда, когда мы подошли к могиле неизвестного мага.

   – Помнишь, куда убегала твоя подружка? – Спросил он.

   – Она мне не... эх.

   Я представил направление, прикинув, в какой стороне от моего лежащего обездвиженного тела находилась могила. Она была еще тут (значит, в округе трупоеды не водятся), поэтому задание было легким.

   – Она убегала вот туда. Слушай, а это так важно?

   – Когда за тобой погоня, скорей всего, ты будешь петлять. Но, зная природу оборотней, нельзя не учитывать естественный компас. Он не дает сбиться с выбранного направления. Шанс, что она его не сменит, конечно, всё равно всего двадцать процентов, но не нулевой.

   Лес почти не орошался дождями, и должны были остаться следы. Запаха не было в помине – только магами воняло, как будто кто-то изобрел благовония с запахом магии и камня, из которого построена Гильдия Магов, и начал раздавать бесплатно, вследствие чего даже чернь пахла как уроды в фиолетовых мантиях.

   – Кстати, когда уже ближайший постоялый двор? – Спросил я.

   – Верст через двести, – после недолгих раздумий улыбнулся Велуд.

   – А когда уже на привал в таком случае и где? Не возвращаться же домой!

   – Как же так! Мы переночуем на свежем воздухе! – Вроде бы по-настоящему изумился лесник. – Или ты думал, что заснуть можно только под крышей?

   – Конечно, нет! Но в диких условиях... Как бы тебе сказать...

   "В диких условиях спят только плебеи и чернорабочие".

   – Ничего, замараешь ручки, – понял Велуд.

   Меня эти слова настолько ошарашили, что даже не нашлось в голове подходящей полочки с ответом. Довольствоваться пришлось полкой с непонятным недовольным мычанием, поскольку она была под рукой и к ней совсем не нужно было тянуться.

   Кроме худшего дня в моей жизни, когда я стал убийцей и пролежал несколько часов на земле обездвиженный, мне никогда не приходилось спать в лесу. У меня даже нет палатки или, на худой конец, спального мешка! Нет подушки и хотя бы плаща! Хорошо только, что мантия мага просторная. Но это не убережёт от вполне понятных намерений всяких злых существ! Даже любая букашка сможет заползти мне в рот и укусить язык! Или паутину свить. А о комарах и говорить нечего! В этом периоде моей жизни вампиров, похоже, будет предостаточно... Хотя уже осень и этих мошек почти нет, но в лесу их должно быть раз в пять-десять больше. Да, умеет Велуд настрой испортить.

   Когда мы начали идти, недалеко послышался шорох. Ну, вообще лес даже сейчас был полон шорохов, но они были размыты сытным ночным воздухом и ветром, а вот эти звуки... Они были такими же яркими и четкими, как след на муке.

   Я ничего не сказал леснику, который, конечно, ничего не услышал. Даже если этому человеку сказать, чтобы не останавливался и не вертел головой, он не только остановится и повернет ее, а еще и станцует, а после этого громко спросит: "Кто за нами следит?", поэтому, думаю, я поступил благоразумно.

   Но кому нужно идти за нами? Зверь? Разбойник? Я принюхался и обнаружил необычный запах. Слабый и странный. Какой-то резкий, но блеклый, что-то вроде мертвого гибрида рыбы и человека.

   А вдруг за нами следят сенты?!

   Мне представилось, как нас окружают эти жуткие существа и начинают медленно убивать.

   "Идиот, к чему страх?" – Отозвалась в глубине сознания словно ничего не боящаяся Совесть. – "Ты теперь почти вдвое сильнее нормального человека, во столько же раз быстрее. Ошеломи врага! Он недалеко".

   Так я и сделал. Как только шорох опять прозвучал, ничего не говоря, резко прыгнул назад и помчался на звук. За деревом поспешно мелькнуло что-то размером с человека.

   Не сент, слава богам!

   Наверно, впервые в жизни радуюсь тому, что враг оказался больше, чем ожидалось.

   Поняв, что его уже вычислили, из-за дерева шагнул готовый обороняться мужчина.

   "Учитывая его запах и усмешку, это вампир", – заметила Совесть, увидев его клыки. – "Будь осторожен, вампиры – это тебе не люди. Кстати, его запах мне чем-то Ктори напоминает".