Текст книги "Два рейда"

Автор книги: Иван Бережной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

Судьба разведчиков

Дивизия отдыхала. Только разведчики не сидели на месте. До сих пор не пришла группа во главе с Землянко, отставшая за Бугом. Неизвестна и судьба двадцати партизан третьей роты под командованием Бычкова, оставшихся в Беловежской пуще.

Землянко – опытный разведчик, умный и смелый командир. Не раз ему приходилось вести дальнюю разведку, уходя на сотни километров от соединения. В Карпатском рейде он командовал отделением в главразведке, а в Польском ему вручили взвод.

Взвод Землянко был на хорошем счету. Под стать своему командиру были и разведчики Пашка Иванов, Николай Бережной, Вася Рюмов, Аркадий Тарасенко, Петр Бугримович и остальные. Во взводе хорошо сочетались опыт ветеранов Землянко, Иванова, Бугримовича с молодым задором непоседливого Тарасенко…

Если задание поручаешь Землянко, можешь не беспокоиться: будет выполнено со всей тщательностью.

Результаты разведки Землянко докладывал неторопливо, обдумывая каждое слово. Строго отделял данные, в правдивости которых был уверен, от сведений, полученных из сомнительных источников и требующих проверки. Не любил, когда его торопят.

– Что ты за душу тянешь? Быстрее, можешь? – обычно возмущался Вершигора.

– Не могу, – невозмутимо отвечал Землянко, уперев серьезный взгляд голубых глаз в пышную бороду комдива, и, как ни в чем не бывало, продолжал обстоятельный доклад.

Другому Вершигора дал бы нагоняй и даже отослал бы на доклад к начальнику штаба, но никогда он так не поступал с Землянко. Знал, что командир взвода не станет попусту задерживать его внимание. Комдив набирался терпения, внимательно слушал, а когда доклад заканчивался, долго благодарил и восхищенно посматривал на смущенного Землянко.

– Ну ты, брат, непрошибной, как медведь, – говорил Петр Петрович своему любимцу.

В нем и на самом деле было что-то медвежье. Высокий, грузный, с крупными чертами лица и со шрамом на щеке под левым глазом, он выглядел внушительно. Говорил мало, но веско. Прежде чем скажет, потопчется на месте, кашлянет в кулак раз-другой, как бы прочищая горло, а затем уж заговорит. Землянко пользовался авторитетом не только у комдива: его любили разведчики и с уважением называли по имени и отчеству – Антоном Петровичем…

Не удивительно, что судьба Землянко и его товарищей волновала партизан. Прошло много времени. Было ясно: с группой случилось большое несчастье. В противном случае Землян-ко давно бы привел разведчиков в соединение.

Борьба в тылу врага приучила нас ждать. Мы ждали даже тогда, когда, казалось, бесполезно ждать. Так и на этот раз наши ожидания вознаградились.

Через полтора месяца с того дня, как взвод Землянко ушел на задание, в начале мая дивизию молнией облетела весть: «Пришли разведчики!» Но из двадцати пяти человек вернулись лишь пятнадцать. Среди них не было Землянко, Иванова, Бугримовича, Эдуарда Гилля, Рюмова…

Группу привели Аркадий Тарасенко и Николай Бережной. От них мы узнали о том, что произошло.

…За несколько часов до выступления дивизии на марш, перед вечером 16 марта, взвод покинул село Олыпанку Седлецкого повята. Взяли направление на Бялу-Подляску. Ушли с заданием: разведать гарнизон противника в городе и установить наблюдение за перебросками гитлеровских войск по шоссейной и железной дорогам Брест—Седльце. После того как дивизия форсирует эти дороги, разведчики должны были следовать на север к Янув-Подляскому, прикрывая главные силы справа, обстрелять охрану железнодорожного моста на дороге Черемха—Седльце…

Двигались перелесками, по вязкой проселочной дороге. Хотя были на лошадях, все же к железной дороге подъехали глубокой ночью. Пересекли ее, не замеченные вражескими патрулями. Перебрались через речку Кшна. На запад проследовал эшелон, через десять минут – второй. Вскоре с запада донесся взрыв. Послышались артиллерийские выстрелы.

– Дивизия форсирует «железку», – проговорил молчавший до сих пор Землянко. – Это заслоны расправляются с эшелоном.

Над Бялой-Подляской взвилось несколько ракет. Заметались лучи прожекторов.

– Всполошились гитлеровцы. Боятся за аэродром, – сказал Землянко. Он подозвал командира отделения Иванова и приказал: – Паша, останешься с отделением здесь. Наблюдай за автострадой Брест—Варшава. В случае чего, постарайся задержать фашистов. Я с остальными пойду к Бялой-Подляске, а затем к Западному Бугу. Опасения есть, что немцы могут бросить войска из Бреста на Янув-Подляский вдоль реки и отрежут дорогу к мосту… Надо помешать. Встретимся в Янув-Подляском…

Убедившись, что Иванов задачу понял правильно, Антон Петрович бросил свое любимое: «Ну, бывай!»– и повел остальных разведчиков на восток…

Проводив взглядом уезжавших товарищей, Пашка Иванов соскочил со своего чалого коника, передал повод одному из разведчиков и осмотрелся по сторонам. Темень непроглядная. Только на востоке у Бялой-Подляски судорожно мечутся лучи прожекторов, да на западе видны вспышки артиллерийских выстрелов и доносятся далекие разрывы.

– Рюмов, Тарасенко – ко мне! – позвал Иванов.

Как только пулеметчик Вася Рюмов и автоматчик Аркадий Тарасенко подошли, Иванов, не говоря ни слова, повернулся и засеменил своими короткими ногами к черневшей высотке. Вася и Аркадий еле поспевали за командиром отделения.

На холме остановились. Отсюда была видна светлеющая в темноте автострада.

– Располагайтесь здесь, – сказал Иванов. – Наблюдайте за дорогой. Старший – Рюмов. Восточнее вас в полукилометре выставлю второй пост. Я с резервом буду в рощице за холмом. Там же будут и ваши кони. Вопросы есть?

Вопросов не было, и командир отделения ушел. Рюмов нашел подходящее место, расчистил его и установил пулемет. Рядом расположился Тарасенко с автоматом.

Не успели как следует присмотреться к местности, как со стороны шоссе послышался шум. Через некоторое время разведчики увидели двигавшийся по дороге обоз. Насчитали двенадцать подвод. На каждой из них – люди, но сколько – разобрать не удалось.

– Аркаша, доложи командиру, – приказал Рюмов.

Тарасенко исчез в темноте. Через две-три минуты он вернулся с Ивановым.

Здесь их ждали новые вести.

– Слышите? – спросил Рюмов.

Прислушались: со стороны Бялой-Подляски доносился нарастающий гул машин.

– Подползем ближе, – сказал Иванов, направляясь к автостраде.

Рюмов и Тарасенко последовали за ним. Однако ближе пятидесяти метров к дороге подойти не рискнули. Тем временем подошла моторизованная колонна гитлеровцев и неторопливо поползла на запад мимо разведчиков. Шли автомашины, переполненные людьми, артиллерия…

– Как вы думаете – наши форсировали дорогу? – спросил Иванов.

– Если не было задержки, то форсировали, – ответил Рюмов.

– А вдруг не успели? – высказал сомнение Тарасенко.

– Тогда туго придется дивизии, – сказал Иванов, подумал и предложил: – Рискнем?

Разведчики к этому были готовы и в один голос поддержали:

– Рискнем!

– Васька, отходить будешь первым, а потом прикроешь наш отход, – распорядился Иванов и подал команду: – Огонь!

Пулемет и два автомата полоснули свинцовым дождем по машинам. Шоферы машин, попавших под обстрел, рванули вперед, стараясь выйти из-под огня. Несколько грузовиков столкнулись. Один свалился в кювет. Со стороны автострады послышались команды, взвились в воздух ракеты и осветили застывшую колонну. Из кузовов торопливо выскакивали фашисты. Разведчики продолжали обстрел. Вспыхнула стрельба левее. Это в бой вступил второй пост. Враг растерялся, но, ненадолго.

Ухнула пушка. Над головами разведчиков прошипел снаряд и разорвался далеко позади. Вслед за этим, захлебываясь, застрочил пулемет.

– Танк! – испуганно прошептал Рюмов.

Гитлеровцы, словно разбуженные выстрелами танка, опомнились и открыли бешеную пальбу из пулеметов, автоматов и винтовок. Они стреляли пока наугад. Однако разведчикам оставаться вблизи было опасно.

– Отходи! – приказал Иванов.

Рюмов подхватил пулемет и короткими перебежками устремился к высотке. Заняв оборудованное ранее место, пулеметчик открыл огонь. Под его прикрытием отбежали Иванов и Тарасенко. На высотке к ним присоединилось все отделение, – за исключением второго поста.

Противник нащупал разведчиков и попытался окружить. Иванов вывел отделение из-под угрозы, обошел противника и обрушился с другой стороны…

Начиная бой, разведчики даже не предполагали, что задевают огнедышащего дракона, растянувшегося на многие километры. Тем не менее группке разведчиков удалось задержать моторизованную колонну врага. И не только задержать, но и заставить ее развернуться, ввязаться в драку. Возможно, этому способствовало и то, что Землянко «прищемил» хвост этой колонны у самой Бялой-Подляски. Создавалось впечатление, что партизаны организовали засаду на широком фронте.

Непрерывная бесцельная стрельба гитлеровцев вводила их самих в заблуждение. Когда же они поняли свою ошибку, прекратили беспорядочную пальбу и организовали преследование, разведчики были далеко от дороги. Отделение в полном составе верхом на конях уходило по бездорожью. Два танка бросились в погоню, но один из них засел в болоте, а второй увяз в грязи на пахоте.

Близился рассвет. Разведчики поспешили к Западному Бугу. На месте встречи Землянко с остальными товарищами не оказалось. Подошли гитлеровцы. Времени на размышления не оставалось. Иванов повел отделение к переправе, где дивизия вела бой с охраной моста. Разведчики спешили и все же опоздали. Охрана была уничтожена, дивизия переправилась через реку, а у догоравшего моста – уже немцы. Другой переправы вблизи не было. Наступало утро…

– Укроемся в лесу… Дождемся ночи, – предложил Иванов.

Иного выхода не было. Иванов отвел отделение на несколько километров к северу от моста и укрыл в лесу недалеко от фольварка.

Тревожно прошел день. Зато вечером пришла неожиданная радость: встретились с Землянко. Взвод был в сборе. Двадцать пять человек с автоматами и ручным пулеметом – это уже сила. А главное, здесь был командир взвода.

Проверили оружие, разделили поровну патроны и гранаты. Землянко собрал командиров отделений, чтобы решить, что делать.

– На семидесятикилометровом участке до самого Бреста нет ни одного моста через Западный Буг, – сказал Землянко. – Мост на железной дороге Черемха—Седльце не в счет. Нам его не захватить.

– Переправимся на лошадях вплавь, – предложил Иванов.

– Это в марте-то? Не дело! – отверг предложение командир взвода. – Надо что-то придумать.

– Лодки бы раздобыть.

– Это другой разговор, – оживился Землянко.

– Где их добудешь? – отозвался Петя Бугримович.

– Я вот что думаю – снова-заговорил Землянко. – Здесь рядом фольварк. Там, у мельницы должны быть лодки. Охрана фольварка всего человек пятнадцать – двадцать. Если внезапно налететь – можно захватить лодки. С лошадьми придется распрощаться. Как вы думаете? – спросил Антон Петрович и обвел испытующим взглядом своих питомцев.

– А что здесь думать? Действовать надо, – за всех ответил Иванов.

– На этом и остановимся, – подвел итог Землянко.

С наступлением темноты Петя Бугримович и Аркадий Тарасенко побывали у фольварка, узнали, где стоят часовые и отдыхают охранники. Ровно в двенадцать часов ночи взвод подошел к фольварку.

– Часовыми займемся мы с Бугримовичем и Тарасенко, – сказал Антон Петрович.

– Товарищ командир, мы вдвоем с Аркадием справимся. Не стоит вам рисковать, – сказал Бугримович.

– Втроем меньше риска, да и надежнее. Мы ошибаться не имеем права…

Вперед ушли Землянко, Бугримович и Тарасенко. С одним часовым покончили быстро и без шума. Со вторым получилась заминка. Он услышал шорох и окликнул:

– Вэр ист да?

В ответ Землянко выпустил очередь из автомата. Часовой свалился. Не ожидая команды, отделение бросилось вперед. Гитлеровцы не успели опомниться, как были перестреляны. Партизаны кинулись к реке и отыскали три лодки. Погрузились по восемь-девять человек в каждую и оттолкнулись от берега. Лодки не приспособлены для такого количества людей. Казалось, вода вот-вот перехлестнет через борта.

– Опрокинемся – не теряйтесь. Будем держаться за лодки и плыть, – успокаивал Землянко.

На середине реки выбросили трофейное оружие. С горем подолам переплыли реку. Облегченно вздохнули лишь тогда, когда под ногами почувствовали землю… Лодки пустили по течению.

Разведчики радовались, не подозревая, что главная опасность впереди. Пересекли дорогу Дрохичин—Семятыче. К утру отошли от Буга километров на двадцать пять и напали на след дивизии. От местных жителей узнали, что партизаны вели бой с фашистами, наступавшими из Дрохичина и Семятычей, и ушли в направлении станции Черемхи. Свидетелями боя остались обгоревший танк и автомашина.

– Еще один-два перехода, и догоним своих, – сказал Иванов.

Весь день без передышки шли по следу дивизии. Но по этому же следу впереди и позади взвода шли и гитлеровские войска. Этого не знал Землянко.

Перед вечером взвод достиг хуторов, разбросанных по лесу вблизи дороги Семятыче—Боцьки. Ребята устали и проголодались. Антон Петрович разрешил сделать короткую передышку. Выставили наблюдателей, остальные по три-четыре человека разошлись по хатам, чтобы перекусить. Зашел и Землянко. Гостеприимная пани поставила на стол кувшин с молоком, тарелку с ломтями хлеба и две кружки для Землянко и Тарасенко. Только наполнили кружки молоком, на улице вспыхнула стрельба. Антон Петрович и Аркадий выскочили во двор. Гитлеровцы окружали хутор.

Партизаны торопливо выскакивали из хат, отстреливались и отходили к дому, возле которого находился Землянко. Здесь залегли за заборами и сараями. Огонь партизан становился более организованным и мощным. Однако Землянко понимал, что долго им не продержаться. Надо выстоять, пока соберутся все, а затем отходить в лес. Противник еще не успел полностью окружить хутор.

– Товарищ командир, Иванов, Бугримович и Рюмов отрезаны, – доложил подбежавший Николай Бережной.

– Где они?

– В самой дальней хате… Их окружили.

– Отвлекайте немцев, а я зайду им в тыл, помогу. Отходить будете в лес, – приказал командир взвода Николаю, взял с собою отделение автоматчиков и скрылся в кустарниках…

Пока Землянко с отделением добирался до леса и заходил в тыл гитлеровцам, у дома, где сражались три разведчика, события развивались трагически.

Иванов, Бугримович и Рюмов зашли в дом, стоявший в отдалении от хутора, у самого леса. Только уселись за стол, в дом вбежала девочка – дочь хозяйки и крикнула: «Немцы!» Разведчики бросились к выходу, но гитлеровцы, заполнившие двор, открыли по ним огонь из автоматов. Иванова ранило в ногу. Бугримович захлопнул дверь, запер ее изнутри и оттащил Иванова в комнату. Рюмов вышиб стекло, установил пулемет у окна и начал стрелять. У другого окна пристроился Бугримович с автоматом. Пашка Иванов наскоро перевязал раненую ногу и занял позицию у окна во второй комнате. Перепуганная хозяйка с детишками забилась в угол возле печки.

Гитлеровцы из пулеметов и автоматов обстреливали окна и двери, одновременно густой цепью приближались к дому. Пути отхода разведчикам отрезаны, и они понимали, что без помощи им отсюда не выбраться.

Со стороны леса подоспел Землянко. Разгорелся бой. Усилили стрельбу и разведчики, оказавшиеся в западне. Промельк-пула надежда на спасение. Но скоро последняя надежда пропала. Стрельба отдалялась. Они поняли, что Землянко не в состоянии им помочь. Слишком неравные силы. В дополнение ко всему был убит Вася Рюмов. За пулемет встал Бугримович.

Отбив попытку партизан прорваться к дому, фашисты почувствовали себя победителями. Они решили захватить разведчиков живыми и предложили сдаться.

– Ваше дело капут… Кончай стрельба, – выкрикивали гитлеровцы.

– Да, видно, пришел конец, – сказал Бугримович.

– Живыми не сдадимся, – простонал Пашка Иванов.

Каратели после каждого предложения сдаться усиливали обстрел дома. Разведчики отвечали все реже: на исходе были патроны.

– Выходите, иначе будем вас поджарить, – кричали с хохотом фашисты.

– И в самом деле поджарят, – сказал Иванов. Задумался на минутку и приказал: – Петя, крикни, пусть прекратят стрельбу.

– Ты что, с ума сошел? – растерянно спросил Бугримович.

– Крикни… О них надо подумать, – Иванов кивнул головой в сторону насмерть перепуганной хозяйки и ее детей.

Бугримович понял замысел командира и крикнул:

– Эй, вы, сволочи, не стреляйте, сдаемся!

В подтверждение своих слов Петя выбросил в окно пулемет. Он больше не нужен, патроны к нему израсходованы.

Немцы прекратили обстрел. Бугримович подошел к хозяйке и сказал:

– Мамаша, берите детей и уходите. Мы остаемся здесь. Будете живы, передайте нашим, что честно погибли советские партизаны Иванов, Рюмов и Бугримович.

Петя вывел женщину с детьми в сенцы, открыл дверь, пропустил их. Как только они перешагнули порог, мгновенно захлопнулась дверь.

Гитлеровцы поняли, что обмануты, кинулись к дому, прошивая дверь автоматными очередями. Но поздно. Разведчики возобновили стрельбу, расходуя последние автоматные патроны.

Фашисты неистовствовали. Потеряв надежду захватить партизан живыми, они подожгли дом. Загорелась крыша, потом огонь охватил все строение. Из окон полетели последние гранаты, брошенные Ивановым и Бугримовичем. В горящем доме прозвучали два пистолетных выстрела. Стало тихо, только бушевало пламя пожара, пожиравшего крестьянскую хату вместе с трупами отважных разведчиков, верных сынов родины: ярославца Павла Иванова, белоруса Петра Бугримовича, алтайца Василия Рюмова.

Дорого гитлеровцам обошлась смерть троих советских партизан!

Свыше двадцати убитых и столько же раненых увезли они с хутора.

Первая неудачная попытка освободить товарищей не успокоила Землянко. Он переместился чуть левее и вновь повел отделение в атаку. Но немцы легко отразили удар горстки партизан. Еще двое разведчиков были ранены. Когда же загорелся дом, в котором находились Иванов, Бугримович и Рюмов, Антон Петрович понял – их старания напрасны. Несчастье произошло… Он снял шапку и прошептал:

– Прощайте, товарищи!

Задерживаться здесь было опасно. Пришлось отходить. Когда разведчики собрались в лесу, Землянко сказал:

– Каратели не оставят нас в покое. Надо как можно скорее добраться до Беловежской пущи. Пойдем на Беловеж.

Усталые и голодные, подавленные потерей товарищей, разведчики уходили на север, надеясь найти дивизию в лесной пуще. Землянко подозвал к себе Тарасенко и сказал:

– Назначаю тебя, Аркадий, командиром отделения вместо Иванова. Справишься?

Аркадий не ожидал такого разговора и сразу не нашелся, что ответить. Ведь были товарищи старше и опытнее его. Обеспокоенный молчанием, Антон Петрович спросил:

– Что молчишь?

– Справлюсь, товарищ командир, – ответил Тарасенко.

– В таком случае, бери отделение и иди в дозор…

Так Аркадий Тарасенко стал командиром отделения. В отряд он пришел с братьями Петром и Василием Бугримовичами в ноябре 1942 года, когда я с тремя ротами громил фашистов на станции Демехи Гомельской области. Все они вызвались быть нашими проводниками. Аркадию тогда шел семнадцатый год. Более года, проведенные в главразведке, для Тарасенко не прошли даром. Он научился вести разведку и действовать в бою. Аттестат на зрелость разведчика он защитил в Карпатах. Особенно трудно ему пришлось при выходе из Карпат. В одном из боев Аркадий был ранен. Лечился в крестьянской семье в селе Гвоздецкого района Станиславской[22]22
  Ныне – Ивано-Франковская область.


[Закрыть] области. Выздоровел и один пробрался в Полесье, пройдя по тылам врага около тысячи километров. Он все время был в отделении Иванова вместе с Петром Бугримовичем. И вот теперь не стало его боевых товарищей.

Аркадий восхищался своим командиров отделения. Считал, что отделение своими успехами обязано Иванову. Да это и справедливо. Потому-то он и задумался над предложением Землянко, взвешивал – по силам ли ему такая ноша…

Взвод продолжал идти по следам дивизии. На каждом шагу разведчиков подстерегала опасность. Не ввязываясь в затяжные бои, они обходили противника, стремясь быстрее достичь лесов. Но и здесь их ждала неудача. Беловежская пуща кишела вражескими войсками.

В Рожковке разведчики увидели свежие могилы. Из надписи узнали о гибели комиссара Иосифа Тоута, политрука Пшеницына, Вали Косиченко и других товарищей.

Преследуемые противником, от Рожковки пошли на юг. Оказались в малолесном районе, тут их и постигло еще одно несчастье. Взвод напоролся на засаду. В коротком бою потеряли еще семь человек. Погиб и командир взвода Антон Петрович Землянко, так и не узнав, что у него родился и растет сын Володя. Могилы Землянко и его побратимов затерялись где-то в лесах Брестской области.

– Как быть? Что делать? Куда податься? – задавали разведчики вопросы, с надеждой глядя на Аркадия.

Тарасенко не скрывал от товарищей, в каком критическом положении оказался потрепанный взвод. Посоветовавшись с Николаем Бережным, он сказал:

– Будем выходить. Только пойдем не по следу дивизии, а прямо на восток, кратчайшим путем к району действий белорусских партизан.

Аркадий даже не предполагал, какое мудрое решение принял. Это он понял через несколько переходов. Дело в том, что до этого взвод шел по маршруту дивизии. Этим же путем шли карательные отряды противника. Невольно разведчики оказывались в зоне действия вражеских войск. Когда же они отклонились от маршрута, войска противника стали попадаться все реже. На пути встречались лишь мелкие полицейские гарнизоны. С ними разведчики легко расправлялись.

В конце апреля Тарасенко вывел взвод в Пружанскую пущу, где базировался первый партизанский отряд имени Кирова Брестского соединения. Здесь же они встретили группу наших партизан во главе с Петром Федоровичем Бычковым.

Бычкову и его товарищам пришлось еще труднее. Оказавшись отрезанными от главных сил в Беловежской пуще, Бычасов повел группу вдоль реки Лесна Правая на юго-восток. Гитлеровцы пустили по их следам карателей с овчарками. Партизаны маневрировали. То уходили в глубь леса, то подолгу шли по ручьям, чтобы сбить с толку ищеек. Но боя избежать не удалось. Враг наседал. Группа потеряла половину своего состава. Гибель грозила всем. В одном бою партизанам удалось ранить овчарку. Собака заскулила, начала кататься по земле. Остальные овчарки не пошли дальше. После этого случая, как только появлялись немцы с собаками, партизаны старались подстрелить ищейку. Так им удалось избежать дальнейших жертв. Каратели потеряли след партизан.

К белорусским партизанам группа Бычкова пришла с большими потерями.

– Нам дорого обошлось мартовское купание, – сказал Бычков. – Почти все ребята простудились. Даниленко подхватил воспаление легких.

– А я иду и сам себе думаю, вот ето похлеще Карпат, шоб ёны гаром горели. Если из Карпат пришел чуть жив, то тут, не дай бог чаго-нябудь, кости волкам достанутся, – закончил Аркадий Тарасенко.

Выслушав рассказ разведчиков и бойцов третьей роты, Петр Петрович Вершигора поднялся из-за стола, глубоко засунул руки в карманы брюк и долго в задумчивости расхаживал взад-вперед по комнате.

А потом заговорил тихим голосом, как бы думая вслух:

– Обыкновенные люди! Они живут среди нас, трудятся, а в грозный для родины час смело идут на ее защиту, не жалеют своей жизни, при этом ни на минуту не задумываются о величии своего подвига. Это же настоящие герои, творцы истории! – Петр Петрович подумал и продолжал: – Дорогой ценой расплачиваемся мы за право быть свободными. Хотелось, чтобы те, кто останется в живых и войдет в историю, понимали и помнили, на чьей крови и подвигах основана их слава, не забывали своих боевых соратников. Надо, чтобы эти счастливцы рассказали народу о подвигах, особенно тех сынов родины, которые погибли в трудной борьбе. – Вершигора обвел взглядом присутствующих и закончил – Это касается нас всех…