Текст книги "Шебеко"

Автор книги: Иван Ефремов

Соавторы: Иван Гаврилов,Славомир Антонович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Вот и веселое застолье улыбается присутствующим, вот и родня начинает приглядываться к новоявленным хлопцам. Особенно к статному Шебеко.

Черноглазая казачка, жена двоюродного брата, не без лукавства Володе сказала:

– Может, Ларису позвать?

"Давно бы пора об этом догадаться… – язвительно заметил про себя хлопец. – Сама-то чуть ли не на людях целуется с мужем, а мне так – шишь на постном масле…" Он многозначительно глянул на молоденькую смуглянку, а на его лице лунным светом отражаются подспудные чувства…

Легкокрылая молодица птицей вспорхнула во двор.

И вот минут через двадцать, а то и полчаса, в кругу веселого застолья появилась долгожданная Лариса. Но не одна, а, к удивлению, со здоровенным мужиком. Мужчина оказался в возрасте. Эдак лет тридцать пять, с лысоватой головой, одетый в простую рубашку. Рядом с ним высокая и статная Лариса выглядела просто прелесть. Крепкая на тело и одетая со вкусом, она блестела и цвела, и веселая, приветливая весна вовсю шаловливо играла на ее дебелом лице. И что самое обидное, она сразу же засеменила к Шебеко и не без высокомерия обронила:

– Это мой муж… – и ее пышненькая рука двинулась в сторону своего спутника. – Так что мы с ним будем сидеть рядом…

Шебеко остолбенело глядит на свою зазнобу, а его возбужденные нервы со скоростью света переваривают эту информацию. «Она вышла замуж… Во дает, стерва! Продала меня… Отрублю голову, а мужика засуну в колодец. Они у меня еще попляшут… Но ведь братец же об этом ничего не говорил! Может…» И к нему снова возвращается надежда. Да нет, Лариса еще не замужем. Это – как пить дать. Просто, видимо, притащила мужика домой. Стало быть, намерения самые серьезные. Посмотрим, посмотрим…

– И когда же ты вышла замуж? – интересуется Шебеко. Его лицо уже красное, крайне недовольное происходящим. В голове роятся тяжелые мысли, а чувства, словно встревоженные птенцы, импульсивно прыгают от одной крайности к другой.

– Недавно… – многозначительно бросает Лариса и усаживается за стол, но уже вдали от Шебеко.

Сестра Шебеко, невысокая женщина лет под пятьдесят, на все происходящее глядит с высоты своего опыта и лишь усмехается в душе. Это хорошо, что Лариса дала Володе от ворот поворот. Ведь братцу всего двадцать два года. Зеленый еще, как полевой горох. А все туда же, в женихи! Во всяком случае, не Лариса ему пара. Она уже в возрасте, да и не любит его, дорогого-то Володю. А что за жизнь без любви? Одна нервотрепка, головные боли. Любовь, это брат, великая штука… Словно ночная роса обнимает она все тело, а глазам придает открытость, надежды, высокие порывы наконец… Эх-х! И вспомнила сестричка, как в свое время влюбилась в молоденького казачка и вмиг переехала сюда, на скалистые берега своенравного Терека. Тридцать лет прожила с мужем, но чувства далёкой молодости по-прежнему еще теплятся в ее сердце. Дай-то Бог, чтоб эти угольки не погасли еще долгие годы…

После плотного обеда друзья собрались на Терек.

– Только не вздумайте переплывать его! – предупредила сестра Шебеко и с тревогой посмотрела на юнцов. – Там порою тонут моряки!

Но ребятам, подогретым отличным кавказским вином, не до слов этой прекрасной женщины. На то они и женщины, чтоб волноваться за мужиков…

По пути к великой реке Шебеко многозначительно изрек:

– Не нравится мне этот «физкультурник»… Коля сразу же уловил и ход мыслей друга.

– Хочешь врезать?

– Не мешало б…

«Но это все равно ничего не даст! – Коля сейчас был настроен миролюбиво. – Но раз надо, значит надо! Сделаем… и еще как сделаем!»

А на берегу той бурливой реки, расположенной рядом, в метрах трехстах от дома сестрицы, вовсю бушевала весна. Кизильники еще дремали и подумывали лишь о первых листьях, но в их жилах уже чувствовались живительные соки; яркое солнце ласкало глаза, а из земли пробивались первые травы.

Терек шумит себе и о чем-то шепчет в тиши. Река многоводна, по-весеннему бурлива и злая в узких местах.

– Поплаваем? – грустное лицо Володи потихонечку начинает оживляться.

– А почему бы нет?

Два друга разделись, руками пощупали воду, и поняв, что река уже теплая, осторожненько влезли в нее. Поплавали возле берега, немного освоили течение, а после ребятам пришло в голову переплыть Терек. По прямой, как разящий удар секиры.

Коля первым кинулся в атаку, а за ним – Шебеко. Коля в детстве плавал великолепно, и естественно, надеялся на себя. Надеялся, что одолеет бурливые волны и выкарабкается на тот берег – слегка скалистый, но все же ровный и терпимый по высоте. Но вот он птичьими крыльями доплыл до середины реки, а дальше заметно оробел: в трех метрах от противоположного берега вода неслась с такой стремительной скоростью, что захватывало дух! Собственно, вся преграда до цели и состояла из этих несчастных трех метров. Коля собрал силы, насторожился, а после резко ворвался в стремительный поток. Но, к удивлению, его отнесло как щепку. С трудом парень выскочил назад, теперь уже в метрах ста вниз по течению реки. Его взяло зло, какое-то непередаваемое желание одолеть ту преграду.

– Давай еще раз! – весомо обронил Коля и за небольшим отдыхом снова шлепнулся в воду.

Шебеко стал хитрить. Он тоже полез в воду, но только после друга. Якобы для страховки. Ребята опять впустую воротились назад – бурное течение на сей раз их отнесло далеко-далеко.

«Неужели я не перепрыгну эти три метра?»– В Коле вновь проснулось острое желание бороться с непокорным Тереком. Он в третий раз пошел на кавказские волны. Но и в очередной раз Терек вышел победителем в той ожесточенной схватке. Казалось, в эти мгновения река вобрала в себя все таинственные силы Земли – злые и добрые – так легко она отбрасывала одного из сыновей великой Чувашии от противоположной черты. Река творила чудеса, злилась, грозилась, но никак не сдавалась чужаку. Будто в ней сидел сам черт.

– Больше не будем?

– Нет! – коротко отчеканил Шебеко, присматривая себе место для лежанки.

После получасового безделья, блаженства великолепным Тереком к ребятам приблизился чеченец. Был он невысокого роста, но крепкий, и видать, не из последних храбрецов. Он легко бросил связку дров, что собрал в округе, и встал возле ребят. Небритое его лицо веселое, излучает тепло. К Коле он обратился по-чеченски, но, уловив в глазах хлопца полное непонимание, перешел на русский:

– Свадьба, сынки мои, свадьба…

– Какая свадьба? – насторожился Шебеко.

– Сына женю! – весомо заявил пришелец, и в его больших глазах снова вспыхнул горячий уголек. – Вас всех приглашаю на свадьбу!

– А торжество-то где?

– Как где? В станице… Вся станица знает, что сегодня Мустафа Дудаев женит старшего сына. Обязательно приходите.

Ребята вмиг оживились. Свадьба? Да это же великолепно! Собственными глазами узреть кавказскую свадьбу со всеми ее ритуалами – об этом стоит лишь мечтать. А здесь, выходит, те светлые грезы вполне могут осуществиться в реальности. Стоит лишь захотеть.

Но безграничный пыл ребят легко остудил двоюродный брат Шебеко, но уже дома:

– Да если вы пойдете на свадьбу, вас там либо побьют, либо зарежут. Одно из двух. Так что сидите себе потихонечку дома и пейте отборное винцо. Благо, с завтрашнего дня уже начинается Пасха. Стало быть, пить и гулять будем два дня. Но весь день-то, естественно, пить не будем. Погуляем возле Терека, поиграем в регби, в футбол. Будут все, и Лариса со своим кавалером тоже…

* * *

Через несколько дней после этих событий два друга были уже в городе Минеральные Воды – настал час прощаться. Деньги были на исходе, и потому-то их стоило беречь. Володе повезло: авиабилет до Свердловска он кое-как выбил. А вот Коле хоть плачь: билеты до Ульяновска или хотя бы до Чебоксар отсутствовали вчистую. Пришлось ему переориентироваться на Горький. Он еще не знал, что в железнодорожном вокзале Горького в ожидании поезда просидит целых шестнадцать часов, но сейчас ему казалось, что от именитого города до дому близко, каких-либо сто верст, и он легко проскочит это расстояние…

А пока друзья отошли от касс и легко вспорхнули во двор. Здесь на Колю почему-то напала грусть:

– Ну что, на этом и все? Расстаемся навеки?

– Еще чего! – надменно прогорланил Шебеко. – Наши встречи будут всегда! На следующий год снова поедем на юга, в город Измаил.

– Это тот город, что штурмовал Суворов?

– Именно он! В том городе проживает моя вторая сестра, и думаю, нас встретят там неплохо…

Коля повеселел.

Напоследок друзья купили по бутылке кефира, допили его с удовольствием и двинулись к самолету – Коле предстояло первым сесть на воздушный корабль. Шебеко же пожал руку другу, слегка улыбнулся, и его крепкая фигура удалилась вдаль…

Вместо эпилога

Скорострельно летит время… В повседневных заботах, многогранных делах и помыслах дни натружено складываются в недели, месяцы и годы. И вот в суете переменчивых дней, то серых, как вся наша судьба, то мгновениями возвышенных, быстрых, легкокрылых, человек с удивлением замечает, что ему уже за сорок и колесо собственной истории ему уже никак не повернуть вспять… Круговерть жизни каждого из нас берет в оборот, перемалывает по-своему и в конце концов вылепливает из наших фигур то, что хочется ей. Да и человеческое сознание, собственно, не так уж трудно поддается тому беспрерывному жернову… Размышляя о скоротечности жизни, о месте конкретного человека в бурливом потоке материального мира, невольно приходишь к выводу, что нами Кто-то управляет. Причем легко, без забот, словно это обыкновенная игра. Порою даже кажется, что заложенная где-то Программа личности как таковая действует безотказно, с точностью до секунды, и человеку в данной ситуации не остается ничего, кроме как плавать по бурливым потокам жизни и полагаться на логичность действий господина Никто… И все же человек живет, трепещет, пытаясь выбраться с проторенных колей. Одни тут же перестают здороваться с бывшими однокурсниками только потому, что отхватили новенький диплом и получили вшивую должность в безвестных просторах страны, другие же начинают задирать нос в связи с продвижением по службе. Несчастные, они еще не знают, что сей господин Никто, или, ежели быть точным, всемогущий Бог, уготовил место каждому из них по собственным заслугам и что они в конце концов в полной мере получат свое. И никто из них не уйдет от беспощадной секиры, никто не спрячется от всевидящего ока главного Судьи…

А что же с тобою случилось, Шебеко? И с тобою, Володя Зюзин? Вы перешли лишь сороковой рубеж, и вот вас уже нет в живых. Что это, роковое стечение обстоятельств или же строгая закономерность, которая, подобно Дамоклову мечу, должна была опуститься на ваши головы в четко назначенный час?

Ты, Володя Шебеко, вступил в очередной бой с нежданно появившимся соперником. Ты наверняка знал, что противник силен, матерый, но не в твоих правилах было отступать и ты резво пошел в роковую атаку…

Неважно, что у тебя не хватило мощи. Неважно, что ты проиграл, а важно то, что ты не отступил, не струсил, а проявил себя подлинным героем. Ты Человек с большой буквы уже потому, что никогда не подводил друзей, не знал страха, и с тобой любой из нас пошел бы в разведку. Если возникнут дела, обстоятельства, и великая Россия снова затрубит в поход…

И что характерно, всю свою молодость ты, Володя, прошагал по лесу, впитывал его благотворный дурман. Под сенью лохматых елей да сосен ты терпеливо ждал конца проливных дождей, а когда выглянет солнце, улыбался жизни и снова шел вперед, по заветным тропинкам тайги. И где та сила, что тянула тебя в тайгу? Как назвать ее? И в чем ее суть?

Ты, Володя Зюзин, был в доску свой – особенный, в действиях четкий и, наверное, чуть-чуть своенравный. Но в общем-то ты был человек душевный, дружный, любимый. Ты, ошибался, и не раз. Да только кто не ошибается в этом мире людском? Нет таких, кто бы ровно прошел по жизненной дороге. Люди – не ангелы, и это надо помнить всегда…

Удачно ты закончил Марийский «политех», а после, взяв в руки новенький диплом, сладкими мыслями в сердце направился в Башкирию. От рядового лесничего ты дорос до директора лесхоза, и не раз бывало, под твоим чутким руководством на месте пустырей вырастали леса. Молодая поросль, что шумит, растет и о чем-то шепчет в тиши, расскажет всем, кто того желает, как жил, трудился и любил Володя Зюзин, обыкновенный паренек из семьи лесника…

Ты, Зюзин, оставил после себя двух дочерей, эти нежные сердца, чтобы они продолжили твое личное «Я» и чтобы внуки, эдак лет через пятьдесят, глядя на замечательные дубравы, говорили: «Эта работа нашего деда…» И стоило жить ради этого на земле, стоило мечтать и строить планы на высоком берегу Камушки-реки.

А счастья Вам, друзья, все же выпало мало…

Да что такое, собственно, счастье? И где ты его найдешь? Человек всю жизнь стремится к чему-то, к очередным высотам, а достигнув их, вдруг обнаруживает, что это, оказывается, было лишь небольшой ступенькой по пути к более соблазнительным целям… Возникает своеобразный экран, мираж, который человека тянет все дальше и дальше, заставляя его потуже напрягать мышцы, ум, волю наконец. И сей непрерывный процесс передается из поколения в поколение, как некое логическое звено, и этому явлению не может быть конца. В противном случае остановился бы прогресс, развитие, ибо всеми признано давно: мысль прежде всего! Именно затвердевшая в чем-то мысль заставляет нас идти вперед, лезть в опасные переделки, сомнительные путешествия и брать сверххитрые высоты. Нами движет прежде всего мысль, а счастье, как результат этого движения, уже второстепенно… Вот почему и прав великий Карнеги, который и нынче всем громогласно заявляет: «… наше душевное спокойствие и радость бытия зависят не от того, где мы находимся, что мы имеем или какое положение в обществе занимаем, а исключительно от нашего умонастроения». Да, да, исключительно от нашего умонастроения. Но попробуй ты в этом бушующем мире найти точное совпадение личного умонастроения с внешними обстоятельствами, что, подобно низвергающему вулкану, меняются через час. Вряд ли из этого что выйдет, ибо человеку свойственно продвигаться все дальше и дальше – от низшего к высшему, от простого к сложному… И еще потому, что в данном случае пришлось бы в корне изменить собственное нутро. А это и есть труднейшая задача – недаром самой великой победой в живой природе считается победа… над самим собой!

От всего сердца хотелось бы добавить, чтобы, земля вам была пухом, мои друзья. Тебе, Шебеко, земля сибирская; а тебе, Володя Зюзин, башкирская.

Надеемся, что наши души все же не умрут вместе с нашими бренными телами, и что есть место в просторах Вселенной, где мы встретимся однажды. Вспомним былое, нашу буйную молодость и уже на основе накопленного опыта избежим ошибок, что не удалось нам предотвратить в мире людском. Да сопутствует нам в этом деле удача. Пока!

1994 г.

Володя

Посвящаю дорогому брату, Владимиру Дмитриевичу Гаврилову

Среди удивительных лесов и косогоров – задумчивых и по-весеннему приветливых, сочных, тихо блаженствует на юге Чувашии село Большое Чеменево. Земля здесь жирная, плодородная и ежегодно дает обильный урожай. Высокая рожь постоянно радует взгляд и о чем-то шепчет в тиши. Где-то далеко-далеко, возле таинственного леса, спит себе картофельное поле и ловит седьмой сон. И вот эта убаюкивающая природа, сочная зелень лесов да еще отдаленность от основных дорог и делают сей уголок земли поистине восьмым чудом Света…

К слову сказать, люди здесь простые, нетребовательные и весьма прилежно относятся к труду. И детей воспитывают такими же. Не зазорно здесь, особенно в летнюю пору, работать от зари до зари. Уже после шестого класса школьники пропадают на колхозных полях и потому-то хорошо знают, что такое свежеиспеченный хлеб…

Если бы читатель в свое время заглянул в село Большое Чеменево и встретил невысокого хлопца с мечтательными глазами, далеко не глупого, развитого и немного стеснительного, то наверняка в нем узнал бы нашего Володю, нацеленного в жизни, как он любил подчеркивать не раз, «на высшие рубежи».

В детстве, в конце шестидесятых годов, Володя пропадал в лесу, что находится подле родимого дома, и видел чудотворную природу во всем ее великолепии. Не раз замечал он, как мохнатые ели и сосны в поисках света и тепла тянутся ввысь, в лазурные дали, как они постепенно крепнут и набирают сил, как через годы нежные сосновые стволы превращаются в звенящую медь. Бесспорно, чувственное восприятие всего происходящего в живой природе и породило в нем стремление быть ближе к лесу. Но только не в качестве постороннего наблюдателя, а в роли профессионального друга. Вот почему он после окончания средней школы без колебаний шагнул в сторону лесотехнического института, смело ворвался в жизнь безвестного абитуриента и вырвал у судьбы звание студента.

Он был немногословным, скромным и чутким человеком. В надежде на лучшую долю он добросовестно штудировал теоремы и прочие доспехи лесных наук, лазил по библиотекам, что-то искал, проверял и снова начинал сначала.

Любил он смотреть футбол, особенно по «телику», и следует отметить, наизусть знал имена игроков основных команд бывшего Союза. Он временами даже подражал «звездам», в чем-то хотел быть похожим на них. А его знаменитый голос, что частенько комментировал очередной футбольный поединок, доселе помнят местные учителя…

Когда внимательно рассматриваешь путь, что пройден Володей, невольно подскакивает мысль, что злой рок все время кружился над ним. Кружился вороном, потихоньку обламывая его здоровье. Уже в десятом классе он перенес операцию на сердце, и это-то в шестнадцать лет! Многие в эти годы и понятия не имеют, что такое болезни и разная там хворь, а Володя же должен был думать о своем сердце. И все же слабо в нем сидела забота о собственном здоровье. Бывало, простынет до отвала, – аж горло болит, но все равно продолжает делать свое. Ему бы полежать, обратить вниманье на своенравную простуду, да где там! Его влекут мечты, мысли, синие просторы, что подобно пламени Икара, зовут в непонятную даль…

А те предрассветные дали и в самом деле стоили того, чтобы мечтать о них. Это они вывели Володю из состояния покоя, это они повесили ему воздушные крылья… И вот он, семнадцатилетний юнец – неопытный, робкий, но со светлыми глазами и пугливым взглядом, разом собирает свой тощий чемодан и держит путь в Свердловск. Да, да именно в Свердловск, в тот город и даже в тот институт, где когда-то блаженствовал его старший брат по крови.

Гаврилов Владимир Дмитриевич родился 17 декабря 1960 года в селе Большое Чеменево Батыревского района Чувашии.

В 1983 году окончил лесоинженерный факультет Уральского лесотехнического института. Высококвалифицированный специалист в области технологии лесозаготовок. Человек добрый, скромный, умный. После института работал в Горном Алтае.

Умер от воспаления легких 20 января 1987 года.

Но по большому счету эти пути-дороги направили Володю не в Свердловск, в этот прекрасный уральский городок, а в великий Путь, название которого – Жизнь. Именно здесь он, как оперившийся птенец, впервые в жизни врезался в бурный водоворот событий. Несомненно, на протяжении этой Дороги он еще не раз набьет себе шишки, почувствует боль, потери, да и находки, наверное, тоже. И эта переменчивая судьба, бросающая его в колдобины, в какие-то ямы, но временами легкая, воздушная, должна была сделать из него великолепную Личность. Во всяком случае, человека, что-то значащего в мире людском. Таковы вот были его мысли. Но в тайниках души Володи, все же думается, сидели и другие помыслы, овеянные молодостью, беззаботной юностью, да и широтой его характера, наверное, тоже. Чего хотело его сердце? Молодости, счастья, здоровья? Или же всего этого вместе, как необходимый элемент человеческого бытия? Но, быть может, он знать не знал чего? Как, например, у Есенина:

 
Предрассветное. Синее. Раннее.
И летающих звезд благодать.
Загадать бы какое желание,
Да не знаю, чего пожелать…
 

Действительно, человек – большая загадка. Не случайно ученые-биологи считают, что в настоящее время мы про живые существа знаем… не более пяти процентов. Основные параметры человека изучили, а вот его функционирование как самостоятельной целостной системы – нет. Потому-то, и наверное, Володя не смог еще до конца понять себя. Ему в жизни предстояло преодолевать барьеры, высотные планки, и только в процессе этого Движения он должен был полностью раскрыться и познать собственную суть.

Еще загадка здесь сидит в том, что он так и не смог до конца пройти свой Путь. И постороннему наблюдателю крайне непонятно, почему он должен был прервать свой Путь. Ведь Человек дышал, жил, к чему-то стремился, и вдруг – рывок Назад. Зачем господину Никто столь странный Путь? В чем здесь смысл?

Рассматривая Володину судьбу как одну из многих, что проходили в пределах земного существования, хотелось бы отметить ее яркость. Прежде всего в наполненности его жизни целеустремленностью, тягой к знаниям, Светом. И пусть небольшая, но все же заметная его Звезда всегда горит на небосклоне нашего семейного бытия, да и в Земной орбите, наверное, тоже. Ведь Человек жил в полном смысле этого слова, и это – уже Борозда!

1994 г.