Текст книги "Королевский тюльпан. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Ива Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
– Придурок, вот уж кого не жалко, – проворчал второй голос. Кажется, этот мужчина был поумнее – к моему глубокому сожалению. – Чего она там скрипела?
– Цветов ей не надо, пришлая она… пришлая ведьма, – лепетал первый и перепуганный. – Не надо цветов ей. А тута, сталть, и не было… Я думал, господин нарочно сюда приволочь девку велел… чтобы побыстрее в дверь заколотила и в кабинет побежала, разговоры разговаривать. Забыл, что пришлая… ик!
– Ну, так от чего сдохла, ежели цветы не нужны? – справедливо и логично удивился второй.
И пнул меня в лодыжку окованным носком сапога. Уй…
Понадобились все мои силы и актерские способности, чтобы нога расслабленно мотнулась как неживая. Это я уже молчу про желание взвыть и обложить слишком сообразительного стражника словами, которые он заслужил.
– Небо… небо ей надо! – вспомнил наконец первый перепуганный.
– Мало ли кому чего надо, – засомневался второй умный. – Не велено никуда отсюда выводить, кроме как в кабинет его добродетельности.
– Слушай, Жюст! – забормотал вдруг первый. – Ведь на нас первых проклятье-то падет… Давай ее до конца коридора дотащим, а? Там оконце, из него небо видно. Все одно с решеткой, не мышка же она, чтоб через прутья выскользнуть. И не птичка. А отдышится, так мы ее обратно, а? Из подвала ведь и не выйдем!
– Да на хрена оно? – снова засомневался логичный умник Жюст.
– Дык не подействует предсмертное, ежели ведьма не помрет! А там наша смена кончится, только нас тут и видели! Пусть другие на себя навлекают!
ЛИРЭН
От удивления Ухо вздрогнул так, что чуть было сам не вонзил клинок в свое горло.
– Временным маршалом Братства, – уточнил я столь же весело и безмятежно. – Я забыл назвать имя наместника на Совете капитанов, но исправить ошибку не поздно. Пока не избрали тебя или кого-то другого, ты имеешь право представляться маршалом. И в этом статусе общаться с блюстителем Добродетели. И ты сделаешь это прямо сейчас.
– Я… я не знаю, где он сейчас находится, – пробормотал Ухо.
Мой вздох был искренне печальным, а клинок чуть-чуть надавил на шею.
– Скажи, зачем ты мне нужен, если не можешь помочь? Ну, ты знаешь место, куда мы отправимся?
– Надеюсь, он сейчас находится там, – тихо сказал Ухо.
– Надейся, – согласился я. – И не бойся никого, кроме меня. Сделаешь все, что я сказал, может, будешь жить. Нет – ты меня знаешь. Ну? Ну?!
– Мы пойдем туда прямо сейчас, – пробормотал Ухо.
– И славно. Только поедем, – уточнил я, представив, как конвоирую по улице этого мерзавца.
Поехать оказалось непросто. В трехсекундной баталии мы лишились возницы – тот убежал с места событий. Спасибо, лошадь не решила последовать за ним.
– Берись за вожжи, – сказал я Терсану.
Мальчишку было жаль. Он смотрел удивленными, немного испуганными глазами то на меня, то на Ухо, то на еще более напуганных и обезоруженных головорезов. Но бросать меня не собирался.
– Полезай в повозку, – велел я Уху. – А вы, ребята, можете отдохнуть. Тысячу золотых вам не заработать, зато остались живы. Можете погрызть морковку.
Я никогда не ожидал, что умею столько делать одной рукой, причем не глядя – взор был направлен на Ухо. Сбросил с повозки остатки овощей, лошадке полегче. Подтянул поближе трофей – маску, взятую у одного из охранников. И велел Терсану трогаться, а Уху – указывать путь.
– Что я должен сказать? – спросил капитан-крыса плаксивым тоном.
Я задумался так, что чуть не убрал нож от его горла. Нужна приманка, от которой эта рыбка сама плеснет ко мне. А, вот!
– Скажи ему, что брат Этьен сбежал с пустоши, бродит по городу и обещает своим сторонникам высокие посты, если его поддержат. И тебе известны имена некоторых сторонников.
– Мне войти и сказать это? – спросил Ухо, почти не скрывая радости. – Мы уже почти приехали.
Не успел я задуматься, как услышал спокойный голос Терсана:
– Я сам войду, сообщу и постараюсь, чтобы он вышел.
* * * * *
Почти половина моих юношеских приключений состоялась между закатом и рассветом, поэтому я не то чтобы видел как кошка, но не соглашался, что все они серы, и даже в безлунном мраке отличал чернушку от пеструшки. Это помогло разглядеть тайную резиденцию Лоша. Проулок с глухими стенами в центре. То ли склад, то ли пивоварня – здание, к которому часто подъезжают повозки, чтобы незаметно привозить и увозить. Сразу и не догадаешься, что здесь жилой дом.
Мы еще не подъехали к воротам, как усталую лошадку взял под уздцы человек в маске.
– Парень, ты заблудился, – сказал он вознице Терсану.
– Нет, – спокойно ответил тот. – Со мной новый маршал Ночного Братства. Он везет новость, которая не может ждать рассвета. Сообщи начальнику караула и прибавь, что новость связана с беглым изменником-аристократом.
Я чуть не толкнул Терсана ногой от восторга – молодец!
– Иди за мной, – сказал стражник.
Он и Терсан скрылись в воротах.
– Ухо, – произнес я веселым свистящим шепотом, – мой милый Ухо, ты имеешь шанс остаться в живых. Но только если я смогу поговорить с Лошем. Молись, чтобы эта встреча произошла. Помни – ты маршал, я новый капитан, который привез ценные сведения. И не думай предать меня еще раз! Мне не нужно держать кинжал у горла, чтобы убить тебя. Если веришь – кивни.
Ухо кивнул. Наступила тишина, прерываемая лишь фырканьем коняги, которая даже в этом каменном лесу нашла какую-то вытянувшуюся травинку и съела ее.
Ворота открылись шире, выглянул Терсан.
– Брат маршал, позвольте вам помочь, – сказал он, протягивая руку Уху, – нас ждут. Тебя, капитан, тоже. Мне остаться? – шепнул парень.
– Ты со мной? – настойчиво спросил я.
Терсан кивнул.
Ухо без особого удовольствия соскочил с повозки. Войти в резиденцию Лоша с ножом в руках было не лучшей идеей, но рука была близка к рукояти.
Я правильно сделал, что не стал сверкать оружием, – едва мы вошли в ворота, за спиной появилась молчаливая пара в масках со свинцовниками в руках.
В первой же комнате, напоминавшей не пивной склад, а чиновное присутствие, нас ждал блюститель Добродетели. Его лицо было одутловатым, глаза – красными, а взгляд выражал интерес и гнев одновременно.
– Ты уже новый маршал? – с удивлением спросил он, глядя на Ухо.
– Совсем недавно… Он велел… Мне сказали, – забормотал Ухо.
Я поспешил перехватить игру:
– Маршал устал и напуган новостями. Два часа назад до меня добрался клеврет Этьена и велел передать маршалу, что Этьен назначит его блюстителем Справедливости, когда придет к власти. За это все Братство должно помочь ему следующей ночью…
– Сними маску, – перебил меня Лош равнодушно-презрительным голосом. – В этом доме только я имею право на тайну.
Игра в слова закончилась. Начинался боевой танец.
Я снял маску и левой рукой кинул ее на лицо стражнику, стоявшему сзади, закрыв тому глаза. В ту же секунду окончательно испуганный Ухо был развернут и направлен на второго стражника. Рука у того дрогнула, грянул выстрел…
Я даже не разобрался, насколько серьезную рану получил «маршал», было достаточно, что пуля попала не в меня. Лош почти сразу развернулся и бегом кинулся прочь. Я прыгнул следом, обхватил его за плечи и мы упали на пол уже в другой комнате. Приходилось бороться только одной рукой.
Когда стража ворвалась следом, она увидела своего повелителя, сидящего на полу у моих ног. С моим клинком у горла и вытаращенными по поводу такого поворота глазами.
– Стоять! – рявкнул я во весь голос, слегка нажимая на рукоять кинжала. – Прикажите им стоять и не шевелиться, драгоценный мсье Добродетель, если хотите остаться с целым горлом.
– Стойте! Не подходите, – тут же взвизгнул Лош.
Стража замерла на месте.
А потом случилось непредвиденное: незнакомый голос где-то за их спинами истошно заорал:
– Ведьма! Ведьма сбежала!
АЛИНА
– Никуда я не сбегала, что за привычка орать, не разобравшись в ситуации. – Мой голос прямо-таки сочился ядом, что было вовсе не удивительно.
Уж больно приятно было войти в помещение и полюбоваться зеленым господином поганцем, которого Лирэн – моя ты прелесть! – ловко удерживал за шиворот, тыкая ножом в кадык.
Вообще-то, мне просто повезло. Тот стражник, что был поумнее и ни в какую не позволял вытащить меня из глухого каменного мешка, вдруг сначала прислушался, потом сорвался с места и куда-то ускакал. А со мной остался только суеверный дурак.
Ну, я использовала шанс на полную: как только мужик опасливо наклонился надо мной, судорожно захрипела, закатила глаза так, чтобы узкая полоска белка под ресницами казалась как можно более пугающей, – в детстве научилась у пацанов из соседнего двора, это называлось «сделать зомби-буркала», – и вцепилась в кафтан невезучего стражника скрюченными пальцами.
– Не-ебо! – хрипеть гласными звуками трудно, но можно. – Не-еба мне-е-е… иначе сдохну до рассве-е-ета! И ты со мно-о-ой!
Этого оказалось достаточно. Охранник вырвался и умчался, бормоча что-то невнятное. Я встала, прочистила горло и направилась туда, где, по моим предположениям, должен был быть выход. О, лесенка! Я тебя помню!
Тем временем кто-то обнаружил пустую камеру и стал орать. А я услышала звуки борьбы, бодро прокралась по коридору, высунула нос из-за угла и увидела прямо-таки сладостную картину.
– Что, что вам нужно? – бубнил Лош.
– Нам точно не нужно, чтобы ты целовал нам ботинки, как те несчастные, на которых ты отыгрываешься за несчастливое детство, – заметила я, нарушая все этические нормы хорошего психоаналитика.
А вот и не буду угрызаться, он первый начал. Нечего было меня в подвал сажать и скелетным шкафом пугать.
– И такое было? – спросил зеленоглазый герой, не оставивший шутливого тона. – Надеюсь, это он не с детьми в приюте так развлекался? А то были тут слухи…
– Заткнитесь! – зашипел Лош, даже, кажется, на мгновение про кинжал забыл.
Но Лирэн ему живо напомнил, кто тут временный, но все же царь горы.
– Все вон от двери и от ворот, – коротко приказал он, силком поднимая свою жертву на ноги. – Алина, иди к выходу на улицу.
– Да с удовольствием, – пробормотала я под нос, быстренько огибая застывших стражников и еще какого-то мужика с подозрительно противной рожей, зажимающего бок.
Тьфу ты, это же Ухо! Покоцанный слегка, но живой. А он тут что делает?! И почему ему в спину тычет острым какой-то совсем молоденький парнишка? Не, пусть тычет, я не против, а то есть у меня подозрения, что этот гад, как только получит возможность, нагадит от всей души, несмотря на любую рану. Больно уж глаза у него злые.
Так, а почему все застыли на месте? Не торопятся выполнять достаточно ясную команду Лирэна?
Ну, вообще-то, он им не начальник. Привыкли к приказам добродетельного маньяка. Да так, что не хватает собственного умственного ресурса рассудить – если ему перережут горло, он уже больше ничего не прикажет и долги по зарплате не покроет.
Я притормозила на пути к свободе и подошла к Лирэну.
– Попроси начальника продублировать приказ, – шепнула ему на ухо, тихонечко.
А то знаю я мужчин. Даже лучшие не всегда готовы признать, что им указывает женщина.
Зеленоглазый герой удивленно взглянул на меня. Но, к его чести, и не подумал ерепениться и топорщить гордость.
– Я… Я приказываю отойти от двери. И… и нам не мешать, – повторил Лош шепот Лирэна.
Правда, таким тоненьким голосочком, что никто опять не тронулся с места.
Придется поработать ретранслятором.
– Ребята, – сказала я как можно громче и убедительней, – вы что, глухие?! Отойдите от двери! И без шуток, иначе ваш хозяин потеряет не только голос, но и жизнь.
На этот раз приказ был исполнен. Лош уже стоял на ногах. Вот от кого сейчас точно не пахло опасностью, так это от него. Ощущался лишь искренний страх человека, привыкшего угрожать, повелевать и внезапно осознавшего, что все его могущество ни-че-го-шень-ки не стоит.
– Пож-жал-луйста, без шут-ток, – даже не промямлил, а проблеял он, обращаясь к подчиненным. – Мен-ня убьют! И тогда вам всем несдобровать!
Ага, все же попытался надавить, аж голосок силу набрал.
Так вот раком-боком с маньяком на буксире мы и вышли за дверь.
Парнишка с ножом, контролировавший моего похитителя, спросил:
– Этого прирезать или оставить?
Я взглянула на Ухо, морщившегося от боли. Его взгляд стал уж совсем тоскливым. Я догадалась почему. Не знала, как Лирэн забрался в тайное логово добродетельника, но если Ухо как-то ему помог, то оставить его здесь – подарить мышь взбесившейся кошке.
Ответить Лирэн не успел, потому что был занят важным делом – отбирал пистолеты у соседних стражников и просто засовывал себе за пояс. Но все же сделал мальчишке знак – оставить.
Мы как раз дошли до довольно потрепанной и ненадежной на вид колымаги, стоявшей сразу за воротами. Это наш транспорт? Ну, дареной повозке в зубы не смотрят, лучше развалюха, чем никакой. Только как мы туда все погрузимся?
– Стоять! – Вопрос решился сам собой и весьма неудачно.
Поблизости обозначились силы местного правопорядка – патруль человек в пять. Я сразу догадалась, что это не подлянка от нашего заложника, он сам дернулся и замер.
Я в местной революционной иерархии особенно не разбиралась, но все равно сообразила, что если Лош сумел объявить в розыск Этьена, то он козырной туз местной колоды. Короче, главный, который всеми командует.
– Эй, хранитель скелетов, – тихонечко велела я, – прикажи, пусть они постоят сами.
– Стойте, иначе он меня убьет! – взвизгнул Лош.
Патруль остановился, но скорее от удивления, чем повинуясь приказу. Визг был слишком уж не командный.
– Это кого здесь убьют? – удивленно спросил командир, делая шаг вперед.
Лош молчал. Лирэн вопросительно взглянул на меня, я ответила намекающей гримасой: сам объясняй!
– Не подходите, иначе погибнет блюститель Добродетели и главный Хранитель города Лутт, – отчетливо крикнул кто-то, выбежавший из ворот, видимо секретарь.
– Этот – блюститель Добродетели? – спросил командир стражи с искренним и удивленным недоумением. – Вот этот визгун?
И тут Лирэн сделал то, чего я не ожидала, – расхохотался. И я его поняла – без пышной свиты, без камзола и парадной шляпы, помятый и перепуганный, мсье Лош не выглядел даже маньяком, не то что облаченным властью человеком. Так, какой-то потертый плешивенький лавочник, готовый просить о защите даже уличного пса.
– Взять их всех, в участке разберемся, – решил командир патруля и я поняла, что дело плохо.
– Не смейте! – взвизгнул мсье маньяк, явно услышав угрозу из далекого безрадостного прошлого.
После чего впал в натуральную истерику и, вместо того чтобы отступать в унисон с Лирэном, начал орать и биться, так что моему спасителю пришлось отставить нож – убивать психопата он все же не планировал.
Впрочем, какой бы ни была причина этого представления, а конец все едино вышел невеселый: Лирэну пришлось бросить слизняка, чтобы как можно быстрее отступить в ближайший переулок. Там стражи не было, да и вообще открывался простор для побега. Мальчик-трамвайчик – я краем уха услышала имя, что-то на «тр-р-р», и с ходу поименовала его электрическим рельсоходом – оказался возницей-виртуозом: он одним рывком за уздцы направил экипаж в проулок.
Брошенный Лош шлепнулся в пыль и, не пытаясь встать на ноги, поспешил на четвереньках к патрулю и своим людям, выбегавшим из ворот. Ухо, на миг оставленный без внимания, решил воспользоваться шансом.
Он побежал, точнее, заковылял в ту же сторону, что и Лош.
– Эй, не бросайте меня! Брат блюститель, я же вам их выдал!
Ни я, ни Лирэн не успели откликнуться на это саморазоблачение, как Лош, почти добравшийся до своей охраны и блюстителей порядка, сменил тему блажи.
– Стой! Убейте его, это он привел ко мне разбойников! Стреляйте в него! Убейте его!
На одном из тренингов я слышала, что нужно иметь резервное слово и с его помощью восстанавливаться в кризисных ситуациях. Если ты в детстве собирала с куста малину, говори «малинка». Если каталась верхом, повторяй «лошадка».
Для блюстителя Добродетели таким волшебным восстановителем стал глагол «убить!». Лош встал на ноги, голос стал ровный, крепкий, зычный.
– Убейте его! Ведьму и этого – взять!
Личная охрана застыла на месте – я вспомнила, как Лирэн ее разоружал. Но у трех стражников были огнестрелы. Я услышала выстрелы и свист двух пролетевших пуль. Третья нашла цель – пробила Ухо насквозь, он покачнулся и упал.
Лирэн выхватил два пистолета. Из одного, почти не целясь, подстрелил стража, отбросил, сжал второй двумя руками, целясь в голову Лоша. Если бы это была лазерная указка, на лбу негодяя появился бы светлячок.
– Не двигаться и не стрелять! – громко сказал Лирэн.
Все замерли. Лош опять потерял уверенность и вернулся к бубнежу.
– Терсан, – надо бы запомнить имя, хотя «трамвайчик» пацану тоже подходит, – уходим. Бери этого!
– Маршал? – явно растерялся мальчишка.
– Я своих братьев не бросаю. Даже таких!
Ну, конечно, драпать от обозленных стражников во главе с не менее разъяренным маньяком – тут даже повозка не панацея, особенно такая утлая. Без нее как раз быстрее бы смылись. Но у нас на руках оказался раненый мерзавец, которого Лирэн отказался бросить.
Я его понимаю, честно! Есть вещи, через которые нельзя перешагивать даже в отношении гадов последних. Одно дело – прирезать такого поганца в схватке, и совсем другое – бросить на съедение сволочи, которая уже вовсю орет там, за поворотом, что живьем шкуру спустит со всех и с недобитка тоже. Я в скелетном хранилище выделанных человеческих кож, конечно, не заметила, но кто его знает, маньяка. Вполне можно ожидать таких припасов в соседнем секретном отделении.
Только вот недобиток серьезно мешал нашему успешному бегству. Ибо колымага громыхала по мостовой, как целый полковой оркестр, и хотя несчастную лошадку, запряженную в это недоразумение, пустили вскачь, все равно преследователи висели на хвосте как особо зловредный клещ гигантских размеров.
Благо хоть, Лирэн с Трамвайчиком знали город и его переулки как свои пять пальцев, поэтому мы все время держались от погони на таком расстоянии, что подстрелить никого из нас не получалось. Другое дело, что как мы не вывалились из таратайки, а лошадь не рухнула копытами вверх – это просто чудо.
И в один прекрасный момент Лирэн этому чуду решительно подсобил – мы быстро миновали два особенно извилистых проулка, погоня чуточку приотстала и маршал притормозил «карету».
– Слезайте! Этого берите! И вон в тот проход!
А сам так хлестнул несчастную лошаденку по крупу, что опустевшая телега понеслась по неровным булыжникам с еще большим грохотом, чем раньше, хоть временно, но отвлекая погоню.
Наша скорость была ненамного выше бега трусцой, поэтому я соскочила без опаски. Терсан-трамвайчик окончательно превратился из конвоира в санитара и спихнул с повозки Ухо. Сделал он это не шибко деликатно, но все же подхватил, не позволив упасть.
Не люблю гадов, которые мне напакостили, а этот – умудрился дважды. Но сейчас ненавидеть его я уже не могла. Бедолага только стонал, а еще истекал кровью. Я побоялась даже, что оставленный след станет указателем для погони. Но ночь еще не закончилась, я и проход, о котором кричал Лирэн, разглядела с трудом.
– Не стойте!
Терсан, тащивший бедолагу, охнул в ответ, я слегка матюгнулась, подхватила Ухо за дряблую руку и стала вторым тягачом.
Проход почти сразу оказался спуском. Мы потащились по ступенькам вниз, правда замерев, чтобы пропустить топот по соседству.
Как хочется, чтобы лошадка остановилась не сразу!
– Мар, – раздался голос и я даже удивилась, кто же говорит, уж очень был спокойный голос, – мар, мы где сейчас?
– В пустых винных погребах, – ответил Лирэн. – Если ты сможешь ногами шевелить, окажешь услугу.
– Я скоро и дышать не смогу, – продолжил Ухо. – Мар, спасибо тебе. Не кинул меня этим псам. Я… Я должен тебе помочь.
– Да чем ты сейчас поможешь? – фыркнул Лирэн, внимательно вглядываясь в развилку.
Мои гляделки привыкли к почти кромешной темноте и я различила, что направо вел совсем узкий коридор, а налево – чуть пошире. Но воняло из обоих одинаково противно.
– Не сдохни по дороге, и то с сухой клумбы бутон. Сейчас соображу… Так. Нам налево, там дальше в двух кварталах должен быть… – договорить он не успел, потому что Ухо застонал громче и я почувствовала, как он буквально холодеет в наших руках.
– Нету там прохода в катакомбы. – Губы у почти мертвеца шевелились медленно, но слова он выговаривал удивительно четко и внятно. – Завалился на днях. Ты привел нас в тупик… но вот эта штука вам поможет.
Почти покойник, которого мы все же опустили на пол возле стены, – всем стало ясно, что дальше тащить – только мучить человека, – непослушными пальцами рванул себя за ворот и вытащил цепочку, на которой болталась странная штуковина. В потемках я сначала не рассмотрела, что это такое вообще. Но потом Лирэн тоже полез в карман, вынул жестяную трубочку, похожую на детскую хлопушку, и свинтил с нее колпачок. Подвал залило странным зеленовато-желтым свечением, не сильным, но достаточным, чтобы рассмотреть: Ухо снял с шеи цепочку с большим и вычурным ключом.
– Секретный ключ, – бледно улыбнулся он. – Тот самый, да… возьми.
– Спасибо. Ты признаешь меня маршалом Ночного Братства? – спокойно спросил Лирэн.
– Да, – еще тише сказал Ухо.
– Пусть тебя простят все, кого ты обидел, пусть за тебя заступятся все, кому ты помог, – произнес Лирэн непривычным распевным голосом. – Пусть долгая ночь будет к тебе мягкой и щедрой. Прости нас и уходи легким путем.
Я слышала и дрожала. Задрожала еще сильнее, когда Лирэн вынул клинок. Примерил его к шее Уха, но потом покачал головой. Приложил руку к его рту и кивнул, убедившись. Затем достал мелкие монетки, положил две на глаза, а третью на губы. И совершил еще один обряд – мгновенно обшарил карманы бывшего капитана. Что-то отбросил в темноту, что-то оставил.
– Жил крысой, умер человеком, – подытожил он. – Пойдемте, время у нас есть, но не так много. Только… Терсан, помоги.
Терсан – наконец-то запомнила имя – помог оттащить тело от прохода, чтобы его если и обнаружили, то не сразу.
– Пойти-то пойдемте, – сказала я, едва мы миновали еще два поворота, – но если найдется вода, я буду очень признательна.
Мне хотелось пить просто нестерпимо. Однако я бы потерпела, если бы не услышала какое-то слишком привлекательное журчание чуть в стороне от нашего пути.
– Я не уверен, что эту воду можно пить, – покачал головой Лирэн, а потом полез в карман и вынул оттуда небольшую флягу.
Не маршал, а шкаф-кладовка ходячая. И фонарик у него есть, и вода… кха!
– Предупреждать надо! – Я едва отдышалась, потому что во фляге воды было меньше, чем спирта.
Но лучше, чем ничего.
Лирэн молча забрал флягу, быстро глотнул, не глядя, сунул ее в сторону Терсана и дернул меня за руку, подтаскивая к себе. А потом взял и… поцеловал.
Так поцеловал, что я забыла жажду, голод, погоню, чужую смерть и вообще все на свете.
Так поцеловал, что уже через секунду я отвечала всем своим существом.
Так поцеловал, что еще немного – и я согласилась бы раздеться и продолжить прямо здесь.
Так поцеловал, что…
Что я окончательно решила – ЭТО МОЕ.
Никому не отдам.
А задумает сбежать – ему же хуже!
ЭТЬЕН
– Мы не прекратили наши подземные похождения и однажды попали в место, за проникновение в которое, согласно букве закона, рубят головы даже пажам.
– В альков королевы? – спросила Магали.
– Не угадала, – усмехнулся я.
– А я, кажется, понял, – сказал Нико.
– Началось с того, – продолжил я, – что на плане обнаружилось большое темное пятно. Подземные коридоры огибали его, как потоки воды огибают скалу. Меня это удивило – план, который я изучал, считался секретным, но, например, тайный ход из центрального корпуса королевского дворца был обозначен. Считалось, что он уже не понадобится. И я стал искать. На время даже раздобыл колдовской ключ.
– Может, заодно и ковер-самолет? – фыркнула Магали.
– Я тоже посмеивался, пока не проник в секретную часть королевской сокровищницы. Как? Отдельная история, не сейчас. Ключ проявил свойства компаса – он указал, за какой из стен подземного коридора может быть пустота. Кстати, нашлась и дверь, правда засыпанная. Я облачился в наряд землекопа и взялся за лопату. Гурбэн сперва смеялся надо мной, потом злился, потом стал помогать. Будь я тогда чуть умнее, не взялся бы за это – нас могло засыпать в любой момент. Но мы прорыли ход в коридор, не обозначенный на карте.
– А также будь менее занудлив, – заметила Магали. – Продолжай, мне интересно.
Я хотел было заметить, что по-настоящему интересно Нико – даже в полутьме было видно, как у него горят глаза. Но продолжил:
– Коридор привел нас в подземный храм. Мы не сразу поняли, для чего он, поначалу решили подняться по ступеням, к счастью, услышали наверху голоса часовых на пересменке. И поняли по паролю и отзыву, что это…
– Коронационная башня, – сказал Нико.
– Да, ты прав, – подтвердил я. – Мы испугались, что нас обнаружат, и двинулись прежним путем. До этого я думал, что коронация происходит в самой башне, но оказалось, что священный зал в глубине. Там никого не было, мы осмелели, стали бродить. Искать коронационный меч. Но вместо него нашли…
– Маленькую золотую садовую лопатку, – опять встрял Нико. – Я должен был взять ее в руки в двенадцать лет и произнести клятву.
– Не раньше двенадцати? – спросила Магали.
– Можно и раньше, – ответил юный принц, – если смогу удержать ее в руке, когда повторяю священные слова.
– Она не тяжелая, – задумчиво вспомнил я. – Возможно, есть какой-то секрет.
– Там на рукояти два дракончика держат бутон тюльпана, видел? – уточнил Нико.
– Да, точно. – Я напряг память.
– Ну вот… когда во время коронации за рукоять берется претендент на престол, они жгут его огнем. Во всяком случае, так говорится в легенде. У отца на запястье был ритуальный ожог в форме трехлепесткового тюльпана – эту боль будущий правитель обязан вытерпеть, а тому, кто пытается захватить власть против закона, огонь сожжет руку до костей.
– Ну да, а при восшествии на трон короля драконы взлетят в небо и споют ему песню долголетия, – фыркнула Магали. – Сказки это все. Детские.
– Но ожог у отца точно был, – заупрямился Нико.
Я грустно усмехнулся. Не люблю такие аргументы. Но пришлось предъявить. Так что я вздохнул и раскрыл ладонь.
– Успел эту лопатку с драконами вовремя отбросить, – уточнил я, – но след остался навсегда. Без Гурбэна я один бы обратно не вышел, а взять шпагу в правую руку смог лишь через месяц.
– Безмозглый мальчишка, – мрачно и слегка нелогично выругалась мадемуазель Магали. – Это тебе было за привычку лазить по незнакомым подвалам и хвататься за разные странные штучки! Я б еще и ремнем добавила!
– Мадемуазель, – я поневоле засмеялся, – тогда было некому, а с тех пор прошло слишком много лет, боюсь, воспитывать меня поздно.
– Ремня мальчишкам выдать за все хорошее никогда не поздно. – Лекарка, продолжая ворчать, пальцами поглаживала ожог на моей ладони, и эти ее движения вгоняли в транс нас обоих.
Если бы Нико, которому надоело сидеть молча, не кашлянул и не завозился, даже не знаю, сколько бы мы так провели.
– Как вы думаете, – спросил он, – я бы смог удержать эту лопатку?
– Это такой же вопрос, – усмехнулась Магали, – как «я смог бы прокатиться на облаке?». Подозреваю, что весь коронационный инвентарь оказался в таких умелых руках, что разделят и прикарманят даже расплавленное золото и не обожгутся. Говорили же, что королевская корона уничтожена, а я уверена, что ее распродали десяти ювелирам, пережившим мятеж.
– А вот и нет, – ответил я. – Так было бы, если бы церемонии проходили в самой башне, наверху. Тогда среди камней нашли бы и золото. Но я сам удивился, увидев, что коронационный зал не на самой высоте, а, наоборот, в скальном гроте. После того как Криллэ подорвал арсенал, рухнул весь старый королевский замок, который уже давно был почти заброшен. Башня завалила коронационный зал и прежде мало кому известный. Тому, кто захотел бы добраться до него с поверхности, пришлось бы потратить столько же пороха, чтобы раскидать упавшие камни.
– Но из подземелья добраться туда можно? – не унимался Нико.
– Думаю, да, – ответил я азартному мальчишке. – Но сначала нужно в подземелье спуститься, а все знакомые мне входы и выходы – за вражеским караулом. И это несмотря на то, что сам старый замок и та самая башня давно уже стали сердцем проклятых земель.
– То есть они тут?! – подскочил Нико. – Вот прямо там?! – Он слегка нервно махнул рукой в сторону горячего марева, плывущего над серыми холмами.
– Не егози, – сердито дернула его за подол рубашки Магали. – Хоть там, хоть за тремя морями, какая разница? Наше дыхание ушло, а без нее соваться так далеко в пустоши – это ж какими глупцами надо быть? И сама не пойду, и тебя не пущу! Отшлепаю, если попробуешь один полезть, не посмотрю, что принц.
– Магали! – возмутился Нико. – Я же не маленький! Не собираюсь бежать, лезть куда-то…
И малый замолчал. В этом молчании была и хитринка, и решимость. Он явно что-то задумал и не собирался делиться.
– Короче, никто никуда без меня не лезет! – подвела итог Магали.
– А с тобой? – с улыбкой спросил я.
– Со мной – можно. С тобой – в последнюю очередь. Пока не поправился.
Я не стал спорить. Взял сухую хворостину, забракованную для костра в ямке, и крутанул несколько раз как шпагу. Плечо слегка заныло. Но слегка.
– Все равно тебе надо выспаться, – покачала головой Магали. – Выпей.
– Почему все полезное такое невкусное? – чуть-чуть по-детски хмыкнул я, так, что Нико рассмеялся.
– Потому, что полезное, – заметила Магали и я понял, что засыпаю.
* * * * *
– Проснись, ну, проснись же, – твердила Магали.
Я открыл глаза. Пошевелил рукой. Да, будто и не было пули. Тогда отчего так встревожена лекарка?
– Нико исчез. И еще двое подростков, – сказала она. – И выкопали три тюльпана.
ЛИРЭН
Что это нашло на меня?
Какой-нибудь поэт бы сказал «усталая радость».
Нет, наоборот. Усталости не было. Как будто я не бегал всю ночь по городу, не крался, не таскал своих врагов с ножом у горла, видя стволы, направленные в мою голову. Будто ничего этого не было. А был только страх – лишиться этой женщины навсегда. Страх, что единственный ключ от родного дома упал за борт лодки и скрылся в мутной глубине. Но я прыгнул и на остатках дыхания увидел золотой отблеск, схватил, вынырнул.
Она была потеряна. И теперь – со мной.
Ночь там, наверху, за слоями глины, фундаментами, камнями мостовой, еще не кончилась. А мы будто прожили вместе три-четыре года.
И я знаю, для чего должен жить дальше. До этого я только уворачивался от опасности и убегал. Даже маршалом Братства стал потому, что так лучше. Привык при пожаре бежать на крышу – к воздуху, а на какую сторону спрыгнуть – это разберусь.
