355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » История авиации Журнал » История Авиации 2004 05 » Текст книги (страница 4)
История Авиации 2004 05
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 21:14

Текст книги "История Авиации 2004 05"


Автор книги: История авиации Журнал



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

«Мутное небо 1941 года» Конфликт асов и… их боевых счетов

Александр РОДИОНОВ При участи Михаила БЫКОВА


Темны воды истории. И не только советской. Немало того, что политики хотели бы навсегда спрятать и забыть, всплывает благодаря въедливости исследователей, историков и просто интересующихся любителей…

Должен признаться, что прежде чет принять решение на публикацию данной работы мне, как главному редактору окурнала, пришлось подумать о возможных последствиях. Они могут быть разными. Могут иметь самое непосредственное отношение к журналу и моей судьбе. Но я всё же принял решение опубликовать эту работу. Вы спросите зачем?

Хотя бы для того, чтобы когда-нибудь поставить точку в этой истории.


Для тех, кто интересовался историей 55-го ИАП, ставшего впоследствии прославленным 16-м гвардейским истребительным виаполком, а также боевой работой 9-й ГИАД (со 2 июля 1944 озглавил полковник А.И.Покрышкин), очевидны натянутые отношения между комдивом и вторым по результативности асом советских ВВС Григорием Андреевичем Речкаловым, одержавшим 61 личную победу и четыре в группе (ранее считалось, что на его счету 56 личных и шесть групповых побед – Прим. Авт.), дважды Героем Советского Союза. Сообщество историков авиации и огромная масса просто интересующихся некоторое время назад даже вело споры на страницах сетевых форумов, пытаясь понять природу взаимоотношений двух знаменитых летчиков, посчитав, что причины разногласий кроются в их соперничестве в воздухе. При этом рассматривались разные аспекты их боевого и личного взаимодействия.

В результате создалось впечатление, что натянутые отношения асов, которые вылились затем в серьезный межличностный конфликт, были вызваны их личными боевыми счетами. В последнее время это подтверждается словами родственников Г.А.Речкалова, и в частности, его дочери Любови. В частности, по её словам, в действительности конфликт Речкалова и Покрышкина заключался в том, что уже после войны её отец, работая в ЦАМО с документами, обнаружил три своих сбитых в 1941 г. самолета на счету… Покрышкина. Узнав об этом, Речкалов позвонил Покрышкину и объявил ему о своей находке и, по всей вероятности, о том, что думает о своем боевом товарище и командире. Реакция Покрышкина была довольно своеобразной – после этого разговора про Речкалова словно забыли, а через какое-то время ему и вовсе было отказано в допуске в ЦАМО. Даже Георгий Голубев, ведомый Покрышкина, с которым во время войны дружил Речкалов, и с которым, уже будучи слушателем академии в Монино, тайно крестил свою младшую дочь, в своей книге «В паре с сотым» почему-то почти не говорит о своем друге, строя свое повествование целиком вокруг личности А.И.Покрышкина. Сейчас о послевоенной деятельности дважды Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта Григория Андреевича Речкалова можно найти лишь скупые фразы без указания мест его дальнейшей службы. По словам родных, своего мнения по поводу «изъятия» трех самолетов с личного счета Речкалов придерживался до своей смерти в 1990 г.

Учитывая ряд обстоятельств, которые подробней будут рассмотрены ниже, причиной, усугубившей конфликт между А.И.Покрышкиным и Г.А.Речкаловым, могли стать самолеты, сбитые (или не сбитые) кем– то из этих летчиков летом 1941 г. Рассмотрим сначала, как оба^ пилота проявили себя в первые месяцы Великой Отечественной войны.

Начнем с Г.А.Речкалова – его подтверждаемый архивными документами боевой счет, начиная с 22 июня 1941 г. открывается следующими сбитыми машинами:


№ п/пДатаКол-воТип сбитогоПримечания
126.06.411Me-109Упал в районе Унгены
227.06.411Хш-126Упал в районе вост. Бокша
311.07.411Ю-88Упал в районе Балта

Однако уже через месяц после начала войны Г.А.Речкалов был серьезно ранен в правую ногу. Произошло это 26 июля 1941 г. во время боевого вылета в промежутке между 12:55 и 13:40. В составе звена И-16 лейтенант Речкалов сопровождал на штурмовку семерку И-153 из состава 299-го ШАП. В районе Дубоссары при подходе к цели группа самолетов подверглась обстрелу зенитной артиллерией противника. Речкалов был ранен в правую ногу, причем попадание в машину было сильным и весьма точным – педаль руля направления его самолета оказалась сломанной пополам. Сам летчик уже после войны так описывал этот эпизод:

«Я глянул в кабину и не поверил… Половинка перебитой правой педали валялась на полу в маслянисто-бурой луже. Нос сапога, наполовину развороченный, представлял собой месиво из кусков кожи и крови. Я попытался пошевелить ногой – она не подчинялась. Только теперь смысл происшедшего дошел до моего сознания, потряс холодным ознобом».

Речкалов попытался взять курс на свой аэродром, однако его «Ишачок» был замечен несколькими Bfl09, которые решили его добить. Так или иначе, но летчику удалось от них уйти и сесть на своем аэродроме. После посадки он был сразу отправлен в госпиталь.

Вернуться обратно в полк (к тому времени уже получившему гвардейское звание и ставшему 16-м ГИАП) Григорию удалось лишь в апреле 1942 г. Приехав, причем нелегально, (пятидневный отпуск, предоставленный командованием запасного авиаполка, где он переучивался на Як-1, для поездки домой на Урал, был просрочен) он узнал, что три сбитых им летом 1941 г. самолета зачтены ему не будут, так как документы 55-го ИАП были сожжены во время отступления летом 1941 г. Как впоследствии писал сам летчик в своей книге «Дымное небо войны», в штабе полка ему было сказано буквально следующее: «Придется начать воевать сначала. При отступлении, во время окружения, все документы, в том числе и твою летную книжку, пришлось сжечь». Полагаем, что тогда Григорий Андреевич не особенно огорчился этим известием – для него, вероятно, было главным, что он вырвался из ЗАПа, причем побег этот остался для него без неприятных последствий, хотя комполка Виктор Павлович Иванов и объявил ему пять суток ареста. Но самым главным было то, что за время отсутствия Речкалов переучился на новую матчасть – истребитель Як-1, который тогда стоял на вооружении 1-й эскадрильи 55-го ИАП.

Здесь надо отметить, что часть документов 55-го полка, содержащая информацию о результатах боевой деятельности летчиков части в начальный период войны, действительно была уничтожена. Однако самолеты, сбитые Г.А.Речкаловым до госпиталя, отражены и в других документах – «Оперативных сводках» и «Журнале учета сбитых самолетов противника» 20-й САД, на тот момент уже расформированной. Правда, ко времени возвращения летчика в полк эти документы были уже недоступны. Посылать же запросы непонятно куда, чтобы официально подтвердить и внести в новую летную книжку Г.А.Речкалова первые победы в апреле 1942 г. просто никто бы не стал.

Так или иначе, но с этого времени официальный отсчет побед Речкалова после прибытия в состав уже 16-го ГИАП весной 1942 г. пошел со сбитого им 25 мая 1942 тяжелого истребителя Ме-110. В результате в первом представлении на звание Героя Советского Союза к 1 мая 1943 г. у Г.А.Речкалова числилось 12 личных побед и две групповые, т. е. всего 14 сбитых самолетов. Подсчет же побед Г.А.Речкалова по архивным документам дает на тот же срок результат в 17 побед. Таким образом, мы можем видеть, что первые три победы за лето 1941 г. учтены не были.

Возможно, «обнуление счета» произошло из-за того, что Г.А.Речкалов почти год не был в части по ранению. За это время полк перешел в состав другого соединения, а сведения о победах Речкалова остались в документах 20-й САД В полку же никаких данных не осталось. Отчет о боевой работе 16-го ГИАП составляли уже в запасном авиаполку, где часть переучивалась на «Аэрокобры». Поэтому данные за 1941 г. было взять неоткуда.

Однако, учитывая, что сам Г.А.Речкалов впоследствии был убежден, что с его счета «изъяли» три сбитых самолета, более вероятной представляется другая причина, а то, что его не было в части около года, как раз и сыграло определенную роль в «исчезновении» побед.

Здесь надо сказать о том, что многим летчикам 55-го ИАП несмотря на сожженные документы, сбитые самолеты были вновь записаны, и только одному «возвращенцу» Г.А.Речкалову в полку пришлось начинать боевой счет с «нуля».

Новосибирский исследователь Олег Левченко в одной из своих работ приводит следующий Факт: «Судя по всему, количество боевых вылетов у летчиков 55 ИАП после потери документов было восстановлено и внесено в новые летные книжки по памяти (или путем прикидочных математических расчетов). В мемуарах Г.Речкалова есть упоминание о писаре штаба Кравченко, обладавшем отличной памятью, но для официального зачета воздушной победы требовались документальные подтверждения, а они-то и погибли. К тому же количество боевых вылетов никаких особых отличий в то время летчикам– истребителям не давало, поэтому и имелась возможность восстановить их, как говорится, “на глазок”».

Обратите внимание – оказывается, все-таки была возможность подтвердить сбитые самолеты. Причем налицо противоречие. Получается, что кому-то в полку победы все же были зачтены задним числом по памяти, либо «путем прикидочных математических расчетов» (не говоря уже о документах штаба 20-й САД, сам факт существования которых апологеты «полного исчезновения» побед полка за лето 1941 г., начиная с самого А.И.Покрышкина и заканчивая О.Левченко, почему-то игнорируют). Поэтому странно, что Г.А.Речкалову его три победы на счет записаны не были. Тем более что зачастую о чужих сбитых в первые трудные месяцы войны самолетах в эскадрильях помнили многие. Так или иначе, но первых трех побед у Г.А.Речкалова на счету не оказалось, тогда как у всех остававшихся на осень 1941 г. в строю летчиков эта проблема была решена.

Одновременно обращает на себя внимание факт, что, согласно оперативным сводкам 20-й САД, подтверждающим победы Григория Речкалова, никаких записей в документах о сбитых в начале войны самолетах нет у другого летчика 55-го ИАП – Александра Покрышкина!

В тоже время, сам Покрышкин в своих широко известных мемуарах и дневниковых записях неоднократно писал о многих сбитых им летом 1941 г. самолетах. При этом он неизменно обращал внимание читателей на проблему с подтверждением этих побед, вызванную отсутствием полковых документов. Между тем судя по «Отчету о боевой работе и учебно-боевой подготовке 16-го ГИАП», составленному в начале 1943 г. в 25-м ЗАПе, где часть переучивалась на новую технику, у самого Покрышкина самолеты со счета никуда не пропадали. В тоже время интересно, что в мемуарах и записях Покрышкина якобы сбитые им летом 1941 года самолеты различаются между собой по типам. О.Левченко, который полагает, что официальный боевой счет Покрышкина сильно занижен, объясняет этот факт целым рядом причин – летчик не придал этому значения, после войны пришло много времени и т. п. Он также приводит список первых побед, взятый из записок самого Покрышкина. Получается, что первыми сбитыми самолетами старшего лейтенанта Покрышкина были:

1) 1 Bf-109

2) 1 Bf-109

3) 1 Ju-88

4-5) 2 Hs-126 – в одном вылете

К сбитым, записанным самим Покрышкиным, есть любопытные примечания Левченко, и они стоят того, чтобы привести их полностью: «2. Согласно пометки в записках А.И. Покрышкина этот «Юнкерс» был зачтен ему как общая (т. е. групповая) победа.

3. Сбитый Ju-88 не был зачтен Покрышкину. Александр Иванович сбил «восемьдесят восьмого» РСом (реактивным снарядом) и еще одного повредил в тот момент, когда omt встали на боевой курс, пытаясь бомбить плавучий док, буксируемый сторожевиком, под охраной морского охотника. «Штаб полка послал запрос подтвердить сбитие «Юнкерса». Неожиданно пришел отказ. Моряки мотивировали его тем, что и они вели интенсивный огонь с катеров по группе бомбардировщиков. Кроме того, подобрали на воде парашютистов».

4. Сбитый Hs-126 не был зачтен Покрышкину. Александр Иванович не успел доложить о воздушной победе, т. к. его обвинили в паникерстве. Дело в том, что «хеншель» был сбит во время разведполета в район г. Николаева, где Покрышкин обнаружил двигавшиеся по направлению к городу колонны немецких танков и машин, о чем и доложил».

Обратите внимание на следующий, 5-й пункт:

«5. 13 августа танковые части фашистов вышли к морю восточнее Одессы у села Коблево, окружив город. В это время группа сотрудников и охраны штаба 55 ИАП, выехавшая из Березовки в Ту злы, куда перелетел полк, наскочила на прорвавшихся немцев. В сложившейся ситуации пришлось сжечь штабной автобус и секретные документы, “в том числе с итогами боевых действий с начала войны. Все данные о сбитых нами самолетах и подтверждения на них… Старший штабной группы был строго наказан', но это не воскресило результаты наших двухмесячных боевых действий". Следовательно, воспользоваться архивными данными для подтверждения большей части воздушных побед А.И.Покрышкина за год не представляется возможным».

Обращает на себя внимание последняя фраза о том, что большинство сбитых Покрышкиным самолетов установить архивным путем невозможно. Кроме того, выше уже говорилось, что в оперативных сводках 20-й САД записанных за Александром Покрьплкиным сбитых самолетов нет вообще, тогда как воздушные победы Григория Речкалова, Валентина Фигичева, Федора Шелякина и других летчиков 55-го ИАП, хорошо проявивших себя с самого начала войны – есть.

Вызывает недоумение, к чему эта «суета» с потерянными документами, разницей между мемуарами и записками А.И.Покрышкина, не вполне понятном личном счете, в который все равно вклиниваются какие-то «не зачтенные» победы. При этом каждый раз говорится об «объективных» причинах, из-за которых у Трижды Героя Советского Союза неточности с личными победами, приводятся ссылки на «всем известную честность и строгость» Покрышкина по отношению к самому себе, мол, неправду о своих личных достижениях такой человек написать просто не мог!

К чему это?

Зачем читателям без конца напоминают о большом количестве сбитых А.И.Покрышкиным летом 1941 г. самолетов, добавляя при этом, что хоть и есть «некоторые» проблемы с их подтверждением (хотя на самом деле почти все победы 1941 г. вообще не подтверждены. – Прим. Авт.), тем не менее, в правильности его счета не приходится сомневаться?

Согласно информации, имеющейся в ЦАМО, на счету у А.И.Покрышкина, числяться три победы:


№ п/пДатаКол-воТип сбитогоПримечания
126.06.411Me-109Район боя в документах не указан
203.07.411ПЗЛ-24Упал в районе Страшены
305.07.411Хш-126В паре с командиром полка Ивановым

Отстаивая правдивость А.И.Покрышкина, приводя источниковую базу, практически целиком основанную лишь на мемуарах и записках самого маршала авиации и выборочных воспоминаниях некоторых его подчиненных, О.Левченко в то же самое время пишет о Г.А.Речкалове, что тот «…субъективен в своих воспоминаниях (отношения между ним и Покрышкиным были натянутые). Например, описывая события первого месяца войны (26.07.41 Г.А.Речкалов был тяжело ранен, вернулся в полк только в апреле 1942 г.), он упоминает об А.И.Покрышкине только дважды».

Такая характеристика вызывает по меньшей мере удивление. Действительно, почему нельзя доверять воспоминаниям Г.А.Речкалова, откуда такая убежденность в их предвзятости? Ведь не секрет, что все мемуары априори субъективны. И это при том, что. А.Речкалов был точно таким же однополчанином А.И.Покрышкина, как и остальные летчики, воспоминания которых О.Левченко принимает на веру и даже использует в качестве источников? На чем же в таком случае основана субъективность Г.А.Речкалова, чем вызвана натянутость отношений, каковы ее корни?

Выше уже приводилась характеристика, данная О.Левченко книге Г.А.Речкалова «Дымное небо войны». Добавим, что в другой своей книге – «В небе Молдавии», описывая начальный период войны, Григорий Андреевич вообще не пишет об Александре Покрышкине, в ней нет ни одного упоминания его имени, словно старший лейтенант «Саша Покрышкин» вовсе не служил в 55-м ИАП летом 41-го. Кроме того, многие факты, описываемые А.И.Покрышкиным в своих мемуарах, у Г.А.Речкалова описаны абсолютно по-другому, и что самое поразительное, их участником А.И.Покрышкин совсем не является. Но этот, казалось бы, насквозь «субъективный» подход мог иметь на самом деле весьма объективные и достаточно простые причины: хотя Г.А.Речкалов и А.И.Покрышкин служили в одном полку, они летали на самолетах разных типов, в разных группах и не всегда пересекались во время выполнения боевых заданий. Причем свои мемуары, в отличие от некоторых боевых товарищей, Г.А.Речкалов неизменно сопровождает выдержками из архивных документов 20-й САД, с которыми он кропотливо работал в ЦАМО. Характерно, что мемуарные несоответствия касаются всех моментов и событий первого месяца войны, которые А.И.Покрышкин выделяет в качестве ключевых и центральной фигурой которых, по его словам, является. Вероятно, по этим причинам воспоминания Г.А.Речкалова отметаются с такой легкостью как «субъективные», в действительности же – как «неудобные» для апологетики А.И.Покрышкина.

Кроме того, вызывает интерес то обстоятельство, что, согласно всем мемуарам Александра Покрышкина, свидетелями первых сбитых им самолетов были лишь погибшие или не вернршиеся с боевых заданий летчики – Евгений Семенов, Леонид Дьяченко, Петр Довбня. Получается, что эти свидетели уже к концу 1941 г. не могли подтвердить, что именно сбил будущий маршал авиации и сбил ли вообще что-нибудь. Странно, не правда ли?.. А типы и место падения первых, сбитых им самолетов, судя по описанию автора мемуаров, одинаковы с теми, что успел сбить младший лейтенант Григорий Речкалов до своего ранения.

Здесь надо сказать, что вопрос о сбитых Александром Покрышкиным в 1941 г. самолетах уже поднимался ранее. В частности, в книге «Советские асы» (переводе польского издания П.Скульского, И.Баргеля, Г.Чисека «Асы Восточного фронта»), ставились под сомнение слова самого А.И.Покрышкина о потере им более 10 сбитых самолетов противника из-за гибели полковых документов в августе 1941 г.

Итак, что мы имеем в своем распоряжении?

Первое. Сбежавшего весной 1942 г. из госпиталя Г.А.Речкалова, который неожиданно «нагрянул» в апреле месяце в свой полк. Наверняка его уже никто там не ждал. Приехав, он узнает, что три первых сбитых им самолета зачтены ему не будут.

Второе. Незадолго до возвращения Г.А.Речкалова, 14 марта 1942 г. командир 16-го ГИАП В.П.Иванов подписал на имя А.И.Покрышкина первое представление на звание Героя Советского Союза. В нем, в частности, отмечено, что А.И.Покрышкин «За время военных действий имеет 288 боевых вылетов, из них: на штурмовку войск противника – 63 б/вылета; на разведку войск противника – 133 б/вылета; на сопровождение своих бомбардировщиков – 19 б/вылетов; на прикрытие своих войск – 29 б/вылетов; на перехват самолетов противника – 36 б/вылетов; на разведку со штурмовкой – 8 боевых вылетов. Участвовал в 26 воздушных боях, лично сбил 4 самолета противника и 3 самолета в составе звена, уничтожил и вывел из строя 45 автомашин противника, более 200 солдат и офицеров. В неравных воздушных боях был дважды сбит».

Однако этому представлению хода не дали, «положили под сукно» как говорят в таких случаях. Вполне вероятно, что это отчасти могло быть связано именно с возвращением в полк Г.А.Речкалова, о котором к тому времени все уже забыли. Героем Советского Союза А.И.Покрышкин тогда не стал. Тем не менее, на его счету прочно «осели» сбитые в 1941 г. самолеты противника, а представление на звание Героя Советского Союза, осевшее в недрах штабов это, казалось бы, уже подтверждало на документальном уровне.

Здесь надо сказать, что к тому времени в полку уже четко определились самые результативные летчики. В оперативных сводках 20-й САД часто встречаются фамилии Григория Речкалова (три личные победы), Федора Шелякина (до того, как он попал в плен 13 июля 1941 г., на его счету были уже четыре личные победы), Леонида Дьяченко (до гибели 31 июля 1941 г. – 4 личных победы), Константина Ивачева (успевшего до гибели 14 октября 1941 г. записать на свой счёт семь личных побед), Валентина Фигичева, сбившего за первый месяц войны девять самолетов (а всего за первый год войны – 11), Кузьмы Селиверстова…

Кстати, с именем первого в полку Героя Советского Союза Кузьмы Селиверстова, также связаны некоторые сомнения относительно правдивости мемуаров А.И.Покрышкина, который дословно писал следующее: «Кузьма не много сбил вражеских самолетов, но скольким из нас он спас жизнь в воздушных боях! Скромный, застенчивый человек, прямой и честный товарищ, настоящий боевой друг». Однако выяснилось, что на момент своей гибели 15 октября 1941 г. боевой счет К.Селиверстова находилось по разным документам от восьми личных и двух групповых, до 10 личных и двух групповых побед – лучший результат в 55-м ИАП на тот момент! Согласитесь, по меньшей мере странно, что Александр Иванович пишет о наиболее результативном на описываемое время летчике полка в таком снисходительном тоне… Ведь ни для кого не секрет, как сложно было сбить такое количество самолетов противника в 1941 г., когда пилоты Люфтваффе имели полное преимущество над советской авиацией.

Кстати, объективности ради, надо сказать, что фамилия А.И.Покрышкина в сводках 20-й САД, описывающих события лета 1941 г., тоже фигурирует, но в связи с совсем другими обстоятельствами:

«15.07.41. 6.30-9.40, произведено 2 вылета на разведку в р-н Оргеев… Не вернулся ст. л-т Покрышкин на МиГ-3. Во втором полете экипажи обнаружили в 3 км сев. Грозешты в болоте разбитый МиГ-3. Предположительно ст. л-та Покрышкина.

18.07.41. вернулся с вынужденной посадки л-т Покрышкин.

28.07.41. В 6.25 два МиГ-3 производили разведку в р-не переправ через р. Днестр в р-не Стройницы, Григориополь. … Ст. л-т Покрышкин при возвращении из разведки из-за метеоусловий произвел посадку на аэродроме Семеновка».

При этом в оперсводках нет ни одной записи о личных победах летчика, старшего лейтенанта А.И.Покрышкина.

Любопытный факт – согласно «Отчету 16-го ГИАП о боевой работе и УБП за 1943 год» у Покрышкина в качестве воздушных побед к моменту вывода полка с фронта в 25-й ЗАЛ на переучивание на новый тип истребителя Р-39 «Аэрокобра» в качестве воздушных побед значатся цифры «3+4», которые складываются из результатов его боевой деятельности за 1941–1942 годы:

1941 г. – 2+1

1942 г. – 1+3

Таким образом, получается, что с начала войны – с 22 июня 1941 г. по декабрь этого же года Покрышкин официально сбил два самолета лично и один в группе. При этом весьма характерно, что в этом же отчете у Речкалова побед за 1941 год нет вовсе. Возникает закономерный вопрос, почему побед у будущего Трижды Героя Советского Союза так мало? Где же в таком случае остальные самолеты, которые Покрышкин сбивает в своих мемуарах и которые ему должны были быть зачтены по памяти или «путем математических расчетов»?..

Вот как в своих записках «Воюем не для счета» Покрышкин пишет про первый сбитый им самолет. Кстати, свидетелем этого боя был подумавший, что падает горящий «МиГ» Покрышкина, а уже через несколько дней погибший, летчик Евгений Семенов:

«1. Бой в районе Унгены с 5 МЕ-109

В один из первых дней при вылете на разведку переправ в районе Унгены – Стефанешты на р. Прут с ведомым Семеновым мы встретили 5 МЕ-109, прикрывавших переправу в районе Унгены. Ниже была тройка МЕ-109, выше – пара. Я, было, ринулся на них, но потом, вспомнив, что мне запретили ввязываться в бой, а приказали дать данные по разведке, я развернулся на север вдоль Прута. “Мессера” нас обнаружили и пошли на сближение с нами слева сзади. Чтобы не быть сбитыми, мы развернулись на них и атаковали 3 МЕ-109 в лоб. После проскакивания я сделал вертикальную горку с перекладыванием на правое крыло, что мне позволило выйти сверху сзади 3 МЕ-109. Я атаковал их. Но в это время увидел идущие правее меня трассы, меня атаковала верхняя пара. Снова сделал вертикальную горку с перекладыванием на спину вверху. Пара МЕ-109 оказалась ниже и впереди меня, я пошел в атаку на них, но в то время внизу увидел самолет Семенова. Он был в перевороте, а за его самолетом хлопки белого дыма. Сзади к нему пристраивался МЕ-109. Чтобы спасти ведомого, которого я уже считал подбитым, судя по белым хлопкам дыма, я спикировал на атакующего его МЕ-109 и оказался ниже сзади его.

После первой моей очереди МЕ-109 несколько взмыл, а после второй загорелся. Тут я засмотрелся на горящего МЕ-109 и забыл о противнике. Это был первый горящий самолет, которого я видел. Пока я провожал его взглядом – услышал попадание пуль и взрывы снарядов в моем самолете. Мой самолет перевернулся на спину. Снарядом выбило звезду на правом крыле и разбило центроплан. Я, вывернув самолет, продолжал бой, но вести его было трудно. При переходе на большую скорость самолет стремился перевернуться. Прикинув, что Семенов уже ушел далеко, я решил выйти из боя. МЕ-109 после потери своего МЕ-109 дрались не особенно активно, и я свободно пикированием вьнпел из боя.

Семенов не имел повреждений, а сделал ошибку: дал форсаж и не облегчил винт, из-за чего его мотор барахлил, и он вышел из боя.

В этом бою я сбил МЕ-109. который упал в районе Унгены – Пыолипа».

Обратите внимание, что район падения сбитого «Мессершмитта», а также дата, полностью совпадают с местом падения первого сбитого Г.А.Речкаловым самолета – Унгены. Совпадает и тип. Интересное, совпадение, не правда ли? Именно здесь вполне объяснимыми становятся аргументы, «убедительно» доказывающие, из-за чего у Покрышкина в разных источниках не совпадают уничтоженные самолеты.

Вскоре после описанных выше событий весны 1942 г. происходит несчастный случай с комполка Ивановым (ему сломало руку винтом самолета), и командиром 16-го ГИАП становится Николай Васильевич Исаев (будущий генерал-майор авиации). На этом доверительное руководство и поддержка Иванова для Покрышкина заканчивается. С этого момента начинается его мемуарное противостояние с Исаевым, которое, по мнению самого летчика, вылилось в его травлю. Собственно, в чем был конфликт между ними, тоже непонятно. По словам Покрышкина – в некомпетентности Исаева, как командира и летчика. Однако позицию Исаева мы не знаем, а в своих послевоенных мемуарах (надо сказать, довольно слабых с точки зрения фактологии и оценки событий – Прим. Авт.) он, как это не странно, А.И.Покрышкина хвалит. Таким образом, о сути конфликта мы можем судить только по описаниям одной его стороны – Покрышкина.

Между тем, стоит отметить, что полковник Н.В.Исаев, назначенный со значительным повышением в должности в июне 1944 г. командиром полностью переформированной (сменился весь полковой состав соединения) 273-й истребительной авиадивизии, как и «покрышкинская» 9-я ГИАД, целиком вооруженной «Аэрокобрами», весьма успешно ей командовал, причем до конца войны. В отличие от А.И.Покрышкина, сам неоднократно вылетал на боевые задания ведущим групп истребителей, в основном на штурмовку наземных целей. 6 апреля 1945 г. за 272 боевых вылета (к февралю 1945 г.), 38 воздушных боев и сбитые в них девять самолетов противника лично и четыре в группе, а также за успешное командование авиаполком и дивизией, Н.В.Исаев был удостоен звания Героя Советского Союза. Этот факт уже сам по себе ставит под сомнение мнение А.ИЛокрышкина о «некомпетентности» командира 16-го ИАП.

Так или иначе, но, сопоставляя данные разных источников, а также свежие свидетельства родных Г.А.Речкалова, прослеживается очевидная связь между описанными выше событиями, цифрами сбитых в 1941 г. самолетов и двумя летчиками их сбившими или наоборот – не сбившими. И еще: вскоре после своего возвращения Г.А.Речкалов был назначен заместителем к командиру 1-й эскадрильи 16-го ГИАП А.И.Покрышкину, скорее всего, по личному приглашению комэска – ему были нужны летчики с боевым опытом, тем более, что Григорий Андреевич освоил к тому времени Як-1, стоявший на вооружении эскадрильи.

Подводя итог, хотелось бы сказать, что не могут не наводить на размышления отзывы самого А.И.Покрышкина о своем боевом товарище. По словам прославленного маршала авиации, Г.А.Речкалов был умелым, опытным летчиком-истребителем, но в тоже время увлекающимся, способным самовольно выйти из боя и бросить на произвол судьбы своих товарищей. Иными словами – бросить в бою!..

Надо сказать, что подобные оценки недалеки и до обвинения в трусости. А на фронте такие вещи не прощались…

Любопытно, что в характеристике подчиненного, с которым он начинал войну бок о бок (о чем никогда не упоминал в своих книгах – Прим. Авт.), А.И.Покрышкин заходит весьма далеко. Самые жёсткие высказывания в адрес Г.А.Речкалова звучат, когда комдив напрямую связывает гибель 1 ноября 1944 г. одного из наиболее результативных летчиков дивизии и своего близкого друга Героя Советского Союза капитана Александра Клубова с безответственностью Г.А.Речкалова как командира 16-го ГИАП. В числе прочего в вину Речкалову Покрышкин ставит данное Клубову «добро» на тренировочный вылет. Между тем, разбившийся в результате несчастного случая при посадке (вызванного как возможной ошибкой в эксплуатации истребителя Ла-7, так и недостатками аэродрома) Клубов сам был авторитетным и опытным пилотом, боевым товарищем Речкалова и поэтому запрещать ему тренировочный вылет без каких-либо явных на то оснований было бы странно. К слову, после гибели Клубова Покрышкин отказался перевооружать свою дивизию на Ла-7, посчитав за лучшее до конца войны эксплуатировать хорошо проверенные «Аэрокобры».

После этого случая комдив возложил на Г.А.Речкалова вину за гибель еще одного пилота, заместителя командира авиаэскадрильи, старшего лейтенанта Вениамина Цветкова (имевшего к моменту гибели 7 апреля 1945 г. на своём счету 16 личных побед. – Прим. Авт.), который по нелепой случайности погиб при штурмовке самолетами противника аэродрома Бурау. В вину Г.А.Речкалову было поставлено то, что он, как командир 16-го ГИАП не организовал прикрытие аэродрома с воздуха. При этом Александр Иванович как-то умалчивает, что Вениамин Цветков к тому времени уже воевал в составе другого полка дивизии – 104-м ГИАПе…

Практически сразу после описанного случая А.И.Покрышкин перевел Г.А.Речкалова на должность инспектора 9-й ГИАД по технике пилотирования, т. е. фактически отлучил его от боевой работы – иными словами, суровой волей комдива посадил на землю…

В заключение, предваряя неизбежную критику так называемых «патриотов» об «очернительстве» и «развенчивании» героев самой страшной войны (увы, подобное, пожалуй, неизбежно: люди, мнящие себя единственными «защитниками Отечества», многочисленны и неистребимы в нашей стране в любое время) хотелось бы отметить: касаясь проблемы взаимоотношения двух советских результативнейших летчиков-истребителей во время и после Великой Отечественной войны, мы ни в коей мере не старались бросить тень или подвергнуть сомнению реальные боевые заслуги прославленного воздушного бойца и талантливого авиационного командира А.И.Покрышкина. Просто «ура-патриотам» и прочим «радетелям за светлое прошлое» давно пора понять, что события и особенно люди отечественной истории, в том числе и авиационной, не обязательно однозначно делятся на «черное» и «белое», и от этой неоднозначности они не теряют своего величия, а лишь – становятся более интересными и привлекательными для внимательного изучения, исследования и анализа потомками.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю