Текст книги "Мятежники (СИ)"

Автор книги: Ирина Яхина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Свадебный пир собрали очень скромный по меркам Норвальда.

По традиции, перед молодоженами стояло только общее на двоих свадебное блюдо из распаренных зерен и ягод, к которому они едва притронулись, только чтобы отдать дань ритуалу.

Вино и холодный мясной пирог ждали их в спальне, но Агнея не думала о еде. Когда они летели на Север, Агнея забыла о том, что они оба пока еще враги для большинства людей. Однажды их пытались обстрелять, и Агнея едва удержала разъяренного Черного дракона, когда арбалетный болт пролетел в футе от ее крыла.

Брат встретил Агнею радушно, ее знали с детства, многие помнили и любили леди Дору. Первым кинулся на колени перед парой молодой стражник, в котором Агнея не без труда узнала вдруг повзрослевшего Гареда.

А вот к принцу такого расположения не выказывали. Даже во дворе, стоило новоявленному жениху лишний раз выйти наружу, его обходили стороной, прятались, провожали недоверчивым взглядом, за что Сверр платил такой же подозрительностью.

Агнея просила Сверра лишний раз не напоминать жителям Норвальда об оборотническом даре и не превращаться в дракона после прилета в замок. Она была уверена, что со временем сердца северян оттают. Суровый нрав и силу здесь ценили. То, что на юге назвали бы глупостью и опрометчивостью, здесь считали благородством и отвагой. Нужно время, чтобы стереть десятилетние предрассудки. Глупо было надеяться, что все разрешиться само собой за несколько дней.

О том, что творилось в Путевом дворце после их сговора с принцессой и бегства, Агнея и Сверр лишь догадывались и строили планы, как возвращаться под грозные очи бабушки после тайной свадьбы.

Но сегодня был их день, и Агнее хотелось, чтобы Сверр перестал следить за гостями и хмурится. Он почувствовал ее взгляд, повернулся и чуть улыбнулся.

Распорядитель, старый Том, подошел к высокому столу спросить дозволения начать танцы. Он неловко откашливался и косился на Сверра. Тот поджал губы и откинулся на спинку стула. Агнея посмотрела на мужа и подумала, что несмотря на его явное нежелание, этот пробел в образовании принца тоже придется восполнить. Позже.

Агнея ласково улыбнулась распорядителю и обратилась к старику по имени:

– Конечно, Том, мы будем танцевать. Не забудьте надеть теплый плащ. На улице холодный ветер.

– На улице, госпожа?

– Разумеется. Вы ведь не хотите пропустить Танец драконов. Драконьи свадьбы очень редкое зрелище.

Она кивнула растерянному старику, повернулась к Сверру и не смогла сдержать смешок. Странно, что под Сверром не загорелся стул.

Пока в суматохе нарушенного свадебного этикета их провожали в башню, Сверр не отрываясь смотрел на Агнею, уже не замечая никого вокруг. Да так, что ей стало неловко. Зато провожающим это, кажется, понравилось. Впервые за вечер зазвучали шутки, хотя Агнея к ним не прислушивалась.

В круглой комнатке на самом верху их окружили, что-то объясняя, желая счастливой жизни. Сверр позволил снять с себя плащ. Но когда дамы начали помогать Агнее, молодой муж решительно попросил оставить их одних. Осталась только старая кормилица Агнеи, которая преспокойно продолжала распутывать шнуровки на свадебном платье из выбеленной шерсти. Агнея взглядом попросила Сверра потерпеть. Принц фыркнул, ушел в сторону и не успела Агнея освободиться от нижнего одеяния, как Черный Дракон вырвался в небо, оглашая округу раскатом рева. Агнея представила, как вздрагивают и пугливо поеживается сейчас на морозе леди, а мужчины с опаской следят за полетом. Сверр словно нарочно нагонял страха.

Агнея поцеловала кормилицу, поблагодарила ее и поспешила вслед за мужем.

Серебряный дракон деликатно соскользнул с балкона. Сверр не дал Агнее покрасоваться над норвальдским двором, где волновалась толпа гостей вперемешку со слугами, переговариваясь и показывая пальцем в небо. Черный дракон подлетел к Серебряному, и увлек за собой, опасно облетая вокруг, едва не задевая крыльями стены. Агнея забыла о людях внизу. Сверр не давал ей продохнуть. Черный дракон довольно урчал и с низким гудящим рычанием заворачивал такие крутые повороты, что Агнея только успевала крутиться в воздухе. Черные и серебряные крылья едва не соприкасались и опять разгоняли маленькие вихри в зимнем небе. Сверр еще несколько раз облетел вокруг и потянул наверх.

В этот раз они не стали подниматься высоко. Агнея еще с трудом дышала. Серебряные крылья быстро устали, грудь обожгло морозным воздухом. Черный дракон остановился и кувыркнулся вниз. Над замком он отпустил Агнею, круто повернулся на крыле и разрезал воздух пламенным языком. И тотчас вернулся, схватил, закрыл крыльями, запеленал, согревая и пряча ото всех. Не отпустил даже когда они, вернувшись в обычный облик, упали на балкончике у спальни. Сверр, не разжимая рук, поднялся на ноги и унес Агнею в круглую комнату башни, скрывающую их от чужих взоров.

Эпилог

Агнея села на край кровати, босые ступни коснулись приятной прохлады пола. Душные жаркие ночи не приносили покоя, она металась в пустой кровати, скомкав мокрую подушку. Последнее время Агнея часто плакала и ничего не могла с собой поделать. Ее наперсницы уже боялись упоминать имя милорда Севериана вслух. И сегодня Агнея спала плохо, чутко прислушиваясь к каждому шороху в замке. Еще прежде, чем услышать крик, она поняла, что в замке что-то произошло. Агнея приоткрыла дверь и выглянула. Служанка, запыхавшись, подбежала к покоям госпожи:

– Драконы, миледи! Прилетели…

Агнея не дослушала, бросилась опрометью к балкону. Сверр строго-настрого запретил бросать двери на балкон открытыми, но ночная духота изводила Агнею. Сердце забилось.

Она не успела добежать до проёма, как мужчина, стремительно ворвавшись в комнату, подхватил ее. Агнея ойкнула от неожиданности и попыталась отстраниться, чтобы разглядеть гостя:

– Сверр?!

Муж принялся целовать ее и с удивлением остановился:

– Здесь еще кто-то может быть? Сколько раз говорить – не бросать двери на ночь открытыми! – И опять начал жадно осыпать поцелуями.

Агнея обняла его, и пальцы скользнули в чем-то липком и мокром. Она подняла руку за его плечом и с ужасом увидела свою потемневшую ладонь.

– Сверр, ты весь в крови!

– Плевать. Я соскучился. Дай мне поцеловать тебя.

– Сверр! – Агнея стала отбиваться, ощупывая в полутьме комнаты плечи и спину мужа. – Ты ранен!

– Ерунда.

– Сверр, ты ранен!

Муж, не слушая ее, вынудил отступить к кровати. Агнея вырвалась и накрыла ему губы ладонью.

– Нет, сначала я посмотрю, что там за ерунда.

Она заставила его повернуться и поднесла светильник. Сверр с досадой посетовал:

– Ну, говорю же, пустяк. Уже зажило. От оборота, наверное, открылась. Тебе здесь работы нет в этот раз.

Он опять наклонился, Агея решительно остановила его.

– Ты крыло поранил! Не руку. Ты должен был отлежаться.

– Тогда бы я не смог прилететь.

Она опустила глаза. Тонкая ночная рубашка вся перепачкалась. Агнея увидела свяжий кровавый след на округлившемся животе и внутренности стянуло суеверным ужасом. Агнея с укором посмотрела на мужа:

– Ну что это? Не бывает пустяковых ран.

Она метнулась к двери и поманила служанку:

– Ванну и ужин его светлости, и принесите мои травы из лекарской. Да, – пришлось крикнуть уже в спину, потому что служанки старались не медлить с приказами для хозяина, – и мне чистую рубашку.

Она вернулась в комнату. Сверр уже завернулся в покрывало через одно плечо и сел в кресло.

– Ну, я не ребенок, в самом деле, опять ты начинаешь. Я устал, соскучился. Иди сюда.

Он притянул ее к себе:

– Как мой сын?

Сверр наклонился, сползая с кресла, встал на колени, и принялся целовать живот. Агнея, вздохнув, погладила черные пряди. Она столько раз говорила, что это может быть девочка, что сама в этом уверилась.

Она вспомнила, как испугалась, и еще сильнее перепугала Сверра, в тот день, когда не смогла взлететь вслед за ним. После свадьбы не прошло и двух месяцев. Агнея сама настояла, чтобы лично присутствовать в южном посольстве, Сверру эта затея совсем не нравилась. И без того подозрительный, он не отпускал Агнею от себя ни на шаг, и сам пробовал каждый кубок или кусочек угощения, которое им подавали. И когда однажды утром он вернулся, сделав круг, и увидел, что Агнея стоит на балконе бледная и растерянная, успел подумать духи весть что.

Мастер Рази, который тоже путешествовал с ними, встретил их страхи улыбкой. Он спросил позволения осмотреть госпожу и доложил, что она чувствует себя прекрасно, и герцога Севериана можно поздравить. Сверр молчал, и Рази добавил с улыбкой:

– Вам не стоит беспокоиться, Ваша Светлость. Оборотни крепче обычных людей и никакой угрозы здоровью я не вижу. Но до срока рождения, и некоторое время после, госпожа не сможет пользоваться обликом дракона.

Сверр все с тем же напряженным выражением смотрел на лекаря:

– У меня будет сын?

– Я лекарь, – развел руками Рази, – а не чародей. Я не могу знать, будет ли это мальчик или…

Сверр не дослушал. Он сорвался с места и так стремительно подхватил Агнею на руки, что она ахнула.

– У меня будет сын, ты поняла?

– Да, – засмеялась Агнея. – Сын или дочь.

На этом политические подвиги Агнеи закончились. Сверр не желал даже слушать о ее дальнейшем участии. Заявил, что, если не удастся договориться, он сравняет весь Юг с землей, но Агнея вернется в Срединные земли.

Она задумалась и вздрогнула от стука в дверь, поспешила накинуть плащ.

Слуги принесли свежие простыни и губки, ведра с водой, зажгли свечи. Сверр на ходу стащил с подноса кусок мяса с хлебом. Служанка принесла травы, рубашки, и тут же удалилась. Она знала, что госпожа не позволяет никому прислуживать мужу во время купания. Один раз он пошутил, что может и не против. Больше Севериан так не рисковал.

Он послушно опустился в ванну, и Агнея взяла губку, чтобы смыть кровавые пятна.

– Что с италийским графом?

– Упрямится. Закрылся в замке. Выкурим.

– Подожди, – Агнея выпрямилась. Грязная бурая вода капала с губки на пол. – Так бой еще не окончен?

– Осада.

– И ты полетишь обратно?

Сверр вернул руку Агнеи себе на грудь и поцеловал ямку в сгибе локтя.

– Мы быстро с ним справимся.

– Сверр! – Агнея хотела вскочить, Севериан не дал ей подняться, поймав за руки. – Ты прилетел из Италики, ночью, раненый, только….

– Чтобы вас обнять, – ласкаясь подтвердил Сверр, не отрывая губ от мокрых ладоней и пальцев.

– Сумасшедший!

Агнея подняла кувшин, чтобы смыть пыль с волос. Сверр не помогал ей, развалившись в ванной и блаженствуя под нежными прикосновениями. Сердце Агнеи сжималось от тоски.

– А второй сын герцога?

– Он теперь мой вассал. Его люди воюют рядом с моими людьми.

– Против брата?

Сверр едва заметно пожал плечами.

– Ирвальф знает, что не я убил герцога, чтобы лично мстить мне за смерть отца. И это единственный способ сейчас для него сохранить жизнь, земли и положение. Жаль, что старший этого не понимает. Самого младшего я вообще не застал, барон уплыл за море. А Ирвальфу я обещал выгодно пристроить дочь. Может отправить погостить её к Хэммингам? Ирвальф сам участвует в осаде.

– И тоже лезет впереди всех? – не удержалась от колкости Агнея, Сверр поморщился.

– Не начинай.

– Севериан, ты не рядовой, и даже не офицер. Ты должен… – упрямо проговорила Агнея, Сверр приложил пальцы ей к губам и прервал тираду.

– Не учи меня. – Агнея поджала губы и взялась за миску с мазью, обиженно дергая полосы ткани для перевязки. Сверр предупреждающе погрозил пальцем. – И не смей запугивать слезами. Ясно? Не отворачивайся, я вижу.

Агнея сердито подвинула его, вынуждая сгорбиться, и стала осторожно обрабатывать порез. Она и не собиралась ни ругаться, ни плакать, но сама себе дивилась. Мысль о том, что Сверр опять улетит, одновременно злила и пугала ее. Стараясь успокоиться, она аккуратно закрывала расцарапанное плечо шелком.

– Что вы сделаете со старшим?

– Пока под арест, если останется жив, но титула он лишится. Князь согласился оставить Южную Марку в нашем владении, если ее займет его человек. Угадай кто?

– Нет, – протянула Агнея.

Сверр кивнул, криво ухмыльнувшись, и Агнея в возмущении всплеснула руками.

– Только не он! Сверр, оставлять такую гадюку у себя за спиной! Немыслимо.

Сверр сначала поднял бровь, но вдруг хитро улыбнулся и изобразил тонкий голосок:

– Лорд Кай не такой плохой человек.

Агнея шлепнула ладонью по воде, обдав Сверра брызгами:

– Прекрати.

Севериан стряхнул капли с лица.

– Они прилетели с Розамундой. Даже не представляю какими уловками она все-таки выцарапала своего ненаглядного.

– Две змеи, – закрыла глаза Агнея, обреченно опустив руки.

– Зато лорд Кай согласился присягнуть принцу Рагнару.

– Три змеи.

Пока Агнея переодевалась и пыталась вытереть пятна на полу, Сверр натянул чистую рубашку.

– Ты прекрасно знаешь, что войну с югом мы сейчас не потянем. Мы сами заварили эту кашу, попросив поддержки князя Ис-Ти, и оставлять его теперь ни с чем, все равно что пытаться вырвать у тигра кусок мяса, который он уже почти проглотил. Рагнар и так сторговал нам успешную сделку.

– В этот раз ты не пытался свернуть Рагнару шею?

Сверр вылез взъерошенный из-под полотенца.

– Если я сверну принцу Рагнару шею – он не сможет говорить, а лучшего дипломата нам не найти.

– Нам не найти, – передразнила Агнея. – Только ты воюешь, а сиятельная задница Рагнара сидит в безопасности в Белой Твердыне.

– Фу, – поморщился Сверр и подхватил Агнею на руки, – какие грубости из этих нежных уст. У меня что ли нахваталась? Мне можно, я деревенщина, а тебе нет. Что вообще за речи? Я сам разберусь с военными делами. Куда ты дела мою добрую, воспитанную и рассудительную жену?

Сверр отнес Агнею в кровать.

– Я вымыт, залечен и расспрошен. Могу я теперь тебя, наконец, спокойно поцеловать?

Он пристроился рядом. Агнея закрыла глаза, чтобы не упускать, надышаться родным запахом и теплом, пальцами перебирая мокрые волосы, но тревога не отпускала сердце. Каждый момент близости был больнее оттого, каким кратким и ненадежным он теперь казался.

– Когда ты улетаешь?

– Утром.

– Утром?! – Агнея отодвинула Сверра обеими руками. – Утром? – Слезы все же вырвались. Все, что она пыталась прятать внутри, хлынуло как кровь сквозь рану. – Это невыносимо! Опять ждать! Ждать, ждать, ждать! Лучше бы я была там, с тобой!

– Вот уж спасибо, – недовольно фыркнул Сверр. – Я должен знать, что с вами все в порядке. Кстати, этот замок, если что, останется за тобой, я все уладил. На следующей неделе привезут еще золота…

– Прекрати! Перестань, пожалуйста!

Сверр посмотрел на нее и сдался.

– Это нужно. Для тебя, для него. – Он положил руку на живот и ласково погладил. В ответ под ладонью отца ребенок толкнулся изнутри. Сверр смущенно улыбнулся.

– Это девочка! – выпалила Агнея сердито. – Девочка, понял! И не спрашивай, знаю и все!

Сверр задумчиво осмотрел беременную жену, мокрые глаза и обиженно поджатые губы, и неожиданно согласился:

– Ну, вот точно. Вот оно что. Девка.

Потом примирительно шепнул:

– Тогда тебе тем более не о чем беспокоится. Не могут же меня, в самом деле, убить до того, как я оставлю сына.

Она опять отвернулась расстроенная, у Сверра кончилось терпение. Он поднялся, опершись одной рукой, нахмурился и указал пальцем на живот:

– Вот она хоть отцу радуется. А ты… Я пролетел полстраны, чтобы слушать твои упреки и смотреть, как ты развозишь слезы.

Он схватил в охапку подушку и бухнулся на кровать, повернувшись к Агнее спиной. Агнея тронула его, он дернул плечом.

Она полежала немного, разглядывая балдахин, потом встала и тихонько прокралась к двери, отдав распоряжение горничной. Взяла горячий кувшин, завернутый в тряпицу и нацедила клюквенный эль с травами в кубок.

Подошла и села на кровать со стороны Сверра, откинула ему волосы со лба. Он не спал. Агнея нежно погладила колючую щеку.

– Утром?

– Утром.

– Я сказала, чтобы вам завтрак приготовили. На огне запекли, как ты любишь.

Сверр сел, взял кубок и отхлебнул. Агнея прижалась к нему, потом забралась на кровать с ногами и села за спиной Сверра, обняла, целуя плечи. Сверр вздохнул:

– Как у вас-то? Горцы-драконоборцы не донимали?

– Одного пришлось остудить в темнице. Сверр, – Агнея грустно вздохнула и он чуть обернулся, – Старый Василиск вернулся в Горный Приют. У него были самые лучшие, самые опытные рыцари. Теперь Ордена нет, и ни рыцари, ни форпост, ни сам Андерс не нужны. Я боюсь, что он так и не простил мне смерть сына. А если он присоединиться к повстанцам?

Он повернулся, пожав плечами. Агнея обвила его руками за шею и решила, что разговоров на сегодня достаточно. Она сама поцеловала Сверра. Так долго, нежно и крепко, что слова уже были не нужны.

Недопитый кубок упал, с тихим звоном расплескав эль по полу.

Проводив драконов утром, она долго стояла на балконе, разглядывая поля и извилистую полосу дороги между холмов. Поднялась в солярий и раскрыла летопись, придвинула перья и кисти.

Буквы сплетались в кружева, миниатюры изображали замки, рыцарей и драконов. На этих страницах Чёрного принца никогда не ранили, Агнее казалось это дурным знаком. Дракон всегда был победителем.

Лист за листом рассказывала летопись о сражениях, свадьбах, восстаниях, переговорах, перемириях. О битвах, засухах, обильных урожаях. Умалчивала же она о долгих одиноких ночах, ссорах, примирениях и горячих объятьях.

Под скупыми строчками аккуратным почерком архивариуса о рождении первой дочери герцога никто не угадает, как Севериан метался по всему замку, распугивая слуг, а после, когда ему позволили войти, долго стоял над колыбелью, молча разглядывал крошечную черноволосую малышку и… исчез.

Вернулся он через два дня с охапкой измятых осенников и серебряным ожерельем искуснейшей работы, украшенным каплей сапфира размером с южный орех, и искренне удивился и обиделся, когда жена встретила его слезами, а не благодарными поцелуями.

Позже Агнея вспоминала об этом с улыбкой. То ожерелье было у неё самое любимое. Она позволила Северии надеть его на именины, в тот год, когда Сверр впервые заметил, как на его “крошку” смотрят оруженосцы и молодые рыцари. Северия была уже выше матери. От отца она унаследовала не только смоляную косу и рост, но и вздорный нетерпеливый характер, и все же у строптивой красавицы не было недостатка в посвещенных ей балладах. Как-то Северия надерзила отцу, что тому никогда и никто не будет достаточно хорош, и умереть ей старой беззубой девой, Сверр вспылил и усадил дочь за стол с рыцарями. Когда же один из них предложил составить ему пару в танце, Северия вместо того вызвала бедного рыцаря на поединок и при всех, прямо посреди Чертога, под довольный хохот отца, улюлюканье братьев и к ужасу Агнеи, уложила на лопатки. Вечером уже Агнея отчитывала юную леди, и Сверр, призванный на помощь, сказал: “Милая, ну вот мама. Бери пример с неё. Когда я увидел её впервые, она собиралась мне вышибить глаз стрелой, а не лезла врукопашную. Хотя, против меня-то у неё просто шансов не было”.

Сыновья Агнеи и Сверра родились один за другим, и не было во всем королевстве братьев более непохожих и неразлучных. Агнериан, наследник и любимец Агнеи, среброволосый, молчаливый и задумчивый, влюбленный в книги и корабли, а младший – душа отца, отчаянный боец и всадник, шумный и быстрый. Чего бы братья ни задумали, как бы ни выгораживали друг друга, можно было не сомневаться, где один, там рядом и второй. Только однажды Агнериан пропал. Почил старый король, и герцог Севериан привез всю семью в Белую Твердыню на коронацию Фреды и Рагнара. Северия со смехом заметила, что найти брата легко, он никуда не убежал, а прячется где-нибудь рядом с девичьей стайкой, подглядывает, таясь, за маленькой принцессой. Агнею позабавила детская увлеченность, и только спустя годы она поняла, к её огорчению, что ясноокую златокудрую насмешницу Рагнеду уже ничто не может вытеснить из серебряной головы сына.

На коронации же Сверр долго беседовал о чем-то наедине с Рагнаром, и ни Агнея, ни Фреда не смогли выяснить деталей этого разговора. А уж летописцам и архивариусам оставалось только гадать после, почему герцог Севериан оставил службу и командование, лишился всех завоеванных замков, и уехал в земли супруги на Север. В летописях не могли написать о старых ранах и усталости, и страхах Агнеи, и о том, что годы, проведенные на Севере, станут самыми счастливыми в их жизни.

В то лето, почти следом, случился другой большой скандал в королевстве. Фреда, распаленная очередным спором, заметила Рагнару на Большом королевском совете, что тот не король в своем праве, должен помнить о своем положении и не сметь ставить свое мнение и подпись превыше королевы. Рагнар промолчал, тем же вечером забрал сыновей и отбыл в Аквалон. Сгорая от возмущения, королева Фреда писала гневные письма, грозила разводом, любовниками, войной, похищением, разорением, позором, монастырем. Юг, лишившись твердой руки, тотчас затрещал по швам. Наконец Фреда, искренне и горячо любившая мужа, тоскуя по детям, смирилась. Рагнар вернулся, и его выходку вскоре простили и забыли, потому что в Четырёх Путях наступил долгожданный мир, а города стали богатеть и расти.

Одного сына Рагнар все же оставил на Севере, и тот служил оруженосцем при дворе Марки. И у этой истории были уже свои Хроники, новые книги с еще чистыми не исписанными листами.