Текст книги "Мятежники (СИ)"
Автор книги: Ирина Яхина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
– Говори уже, – махнул лорд Хардвиг.
– Если драконы и вправду начинают войну, – горячо выпалила девушка, – если это так серьёзно. Ты не хотел бы сам встать под знамёна? Защищать людей? Ты ведь всегда говорил, нужно помнить, что слово «лорд» означает в первую очередь «защитник хлеба», а уж потом «хозяин». Почему ты не поддерживаешь короля? Я давно хочу пойти к леди Норе… Я хотела сказать… А сейчас самое подходящее время. Я собиралась просить твоего благословения на вступление в Орден.
Агнея видела, как темнеет лицо отца, как сдвигаются брови и как он закладывает руки за спину. Он всегда так делал, когда ему предстояло принять неприятное решение. И в растерянности замолчала. Она знала, что лорд Хардвиг будет не в восторге от её идеи остаться в Ордене, но не ожидала, что он воспримет это так сурово.
– Хочешь воевать?
Агнея смутилась:
– Я могла бы помогать. Заботиться о раненых. Я и боя не испугаюсь, отец! Мы должны объединиться против чудовищ. В Ордене всегда найдётся о ком позаботиться. Таково моё желание. Вторые сыновья часто вступают в ордена, отец, – робко добавила она. – Может…
– Не может. Ты и не сын. И к тому же, не может, – каким-то странным севшим голосом отрезал лорд Хардвиг и опустился в кресло. Он молчал, и Агнея больше не смела говорить.
– Позвольте я, – подошёл архивариус. Он встал из-за свитков и теперь раскачивался с носка на пятку, сцепив руки перед собой. – Видите ли, госпожа Агнея. Есть одно обстоятельство. Особенное обстоятельство, которое ставит лорда Хардвига весьма в неудобное положение перед королём, – архивариус внимательно посмотрел на Агнею и, аккуратно подбирая слова, продолжил знакомым голосом, которым обычно читал маленькой леди истории из книг. – Почти все великие и не очень дома имеют в своём роду драконов. Вспомните легенды. Драконы часто похищают знатных девиц и принцесс. Традиции, знаете ли. И они имеют реальные исторические корни. Простой народ быстро забывает, а книги хранят… древние рода хранят память. Семьи лордов. Понимаете?
Агнея не могла понять, при чём тут её желание уйти в Орден. Архивариус помолчал, наблюдая за ней. Отец сидел, сгорбившись, и что-то задумчиво рассматривал на карте. Странная догадка мелькнула в мыслях, слишком невероятная, и Агнея с сомнением проговорила.
– Вы хотите сказать, что король ищет эти легендарные семьи?
– Да, семьи потомков драконов, – тихо кивнул отец, не поднимая головы.
Агнея недоверчиво наморщила лоб. И архивариус снова взял слово:
– Таких семей гораздо больше, чем вы думаете, леди Агнея. Огонь дракона может наследовать не только сын, но и внук, и никто не может сказать наверняка, будет ли рождённое дитя оборотнем, пока не достигнет зрелости. Некоторые успевают обрести семью, прежде чем узнают о своих способностях. Если в таком браке родится мальчик, его не ждёт ничего хорошего. Не удивительно, что люди стараются скрыть родство с драконами. Несмотря на травлю за минувшие два столетия среди лордов осталось немало оборотней. Простолюдины бегут на юг или в горы, а знать прячется в замках.
– Неужели кто-то может спрятать дракона? – весело спросила Агнея, посмотрела на хмурых собеседников и уже робко прибавила: – Да и будет это делать.
– О, миледи, – печально улыбнулся архивариус, – матери способны на многое, чтобы спасти своих любимых и детей. И мужчины… – архивариус посмотрел на лорда Хардвига.
Агнея испугалась.
– При чём здесь мы? В роду Норвальдов не было оборотней. – Она невольно поморщилась от одной мысли о подобном.
– В роду Норвальдов нет, – спокойно ответил архивариус, – а вот в роду леди Доры были.
Агнея вздрогнула и посмотрела на него округлившимися глазами. Мать её была с юга, пышная смуглая красавица с миндалевидными глазами. И характером берсерка, как любил шутить отец. Агнея знала мало подробностей о предках матери и всегда считала себя истинной северянкой до кончиков волос, хотя южная кровь её подводила.
Обычно северянки были высокими, крепкими, сухопарыми, с сильными руками, золотыми косами, серо-зелёными или голубыми глазами и тонкой белой кожей, мило краснеющей по любому поводу. Агнея же едва доросла до пяти с половиной футов, зато рано созрела и мучительно страдала от своей, как ей казалось, ужасной полноты. И, хотя няня уверяла её, что за такой девушкой будут толпой ходить женихи, Агнея полагала, что старушка так говорит только из любви к воспитаннице. В Агнее не было ни силы северянок, ни нежной утонченности аристократок.
Светлые волосы очень странного, холодного, почти металлического оттенка, а вот глаза тёмные, как у мамы. Именно за необычный цвет волос отец назвал её Агге – «клинок», а мать сказала, что это слишком грубо, по-мужски. Так она и стала Агнеей.
Воспитанницы в Ордене переодевались мальчишками и сбегали от уроков кататься на диких лошадях, а Агнея тщетно пыталась утянуть растущую грудь. Её подруги, тонкие, как прутики, смеялись, что с таким задом ей лучше всего быть мишенью. Послушницы в Ордене поджимали губы и качали головой, они считали, что Агнея нарочно пытается привлекать внимание мужчин. Безобразные платья с тугими шнуровками там считали позорными.
А она всё больше не любила, даже втайне презирала южан, и всегда старалась доказать, что она дочь Севера во всём. Ей казалось, что и мама хотела стать северянкой и ничуть не грустила о своей далёкой родине.
– Если говорить строго, – сцепил пальцы архивариус, – то ваш дед был драконом, леди Агнея, и у нас с вашим отцом есть основания полагать…
– Мой дед?! – воскликнула Агнея, перебив старого библиотекаря, чего не позволяла себе с четырёх лет, и вскочила из кресла. Она почти перешла на крик: – Мой дед был оборотнем?!
– Да, – хмыкнул молчавший всё это время лорд Хардвиг и вдруг улыбнулся: – Я украл мою принцессу прямо из логова дракона.
Агнея, не веря, смотрела на отца. Да, до их родни половина мира, но не рассказать о том, что твой дед – огнедышащий монстр! Лорду Хардвигу стало неудобно под ошарашенным взглядом и он пожал плечами. Мол, у кого не бывает.
– Тогда я был самым младшим. Странствовал. Плавал за Разделённое море. Потом встретил Дору. Прости, в последнюю очередь я тогда думал о будущем детей. И том, что когда-нибудь это нас коснётся.
– И ты зарубил его? Дракона? – мрачно спросила Агнея.
– Кого? Тестя? – засмеялся отец. – Он был не самым добрым, кхм, человеком, но рубить головы родственникам, Агнеша!
Агнея опять села в кресло, ровная как струнка.
– И… многие знают об этом?
– Немногие, разумеется. Тем не менее у короля Фредерика могут быть свои осведомители на юге. Ехать ко двору короля, одержимого истреблением драконов, тебе не стоит, – сурово отрезал лорд Хардвиг. – Ты слышала этих людей, Агнея? Понимаешь, чем нам грозит подобное признание?
Архивариус кивнул.
– Даже если ради этого мне придётся поднять мятеж, – добавил лорд Хардвиг, – король Фредерик не получит ни тебя, ни Дорвига. Ни его, ни тебя. Никогда.
– А Дорвиг? – тихо спросила Агнея. – Вы сказали, что внуки тоже могут… Он тоже может быть драконом? Он знает?
Создатель, как отец мог не думать об этом, когда увозил свою возлюбленную из Ис-Ти?
Отец неопределённо покачал головой. Архивариус пожал плечами:
– У нас нет возможности сказать точно. Дорвигу нет и пятнадцати. Мы пытались провести обряд, но без другого дракона это сомнительная затея. В горных селениях юношу его возраста, заподозренного, что он драконьего рода, сбрасывают со скалы.
– Сбрасывают? – Агнее казалось, что её уже ничего сегодня не удивит.
– Да, – подтвердил архивариус, – толкают в грудь и сбрасывают. Оборотень раскроет крылья.
– А если он не оборотень?
– Вот и я, – тяжело уронил лорд Хардвиг, – решил это «если» не проверять. Я не собираюсь отдавать Дорвига никому, и не позволю причинить ему вред. Я планировал отправить его в Аквалон в следующем году, чтобы узнать наверняка.
– Зачем? В Аквалон… – Агнея опять подскочила на месте. – Так у лорда Сиграга и правда есть дракон? Как? Настоящий? А он не опасен?
– Да есть. Сядь. Теперь я не могу отослать вас обоих. Не думаю, что король осмелится отнимать наследников. Пока будет идти переписка, может, всё и успокоится, но ради Дорвига ты должна сейчас уехать. Если наши опасения подтвердятся, у меня будут связаны руки. Дорвиг – мой единственный сын и наследник Норвальда, я не могу им рисковать.
Агнея ошарашенно открыла рот, чтобы ответить, но отец не дал сказать ей ни слова. Он вернулся к привычному холодному тону:
– Ты едешь знакомиться с женихом. Я желаю выдать тебя за наследника Эстсуэка.
– Эстсуэк? – повторила Агнея. – Ведь это на другой стороне Севера, у самого Разделённого моря.
– Именно у моря. Всё уже решено. Эстсуэк достаточно отдалён, силён и богат. Север получит суэкский порт и часть флота. Там ты будешь в безопасности. Если пожелаешь закрепить этот союз, получишь сразу в качестве приданого Восточную марку. Твоя тётка давно ждёт, когда у Марки появится законная хозяйка. На землях Марки твой муж останется консортом. Только твои дети смогут наследовать тебе. Бумаги подписаны.
Агнея опустилась на стул. Отец подошёл к ней, положил руки на плечи и добавил уже мягко:
– Этот лорд молод, славный воин и, говорят, недурен собой. Я не принуждаю тебя к немедленному замужеству, хотя порт нам очень нужен. К тому же не собираюсь пропускать торжество. Надеюсь, все уляжется, и мы славно отпразднуем твою свадьбу. – Он попытался улыбнуться. – Из Эстсуэка лежит самая безопасная дорога по морю на юг. В самом худшем случае, если война действительно разразится, лорд обещал дать тебе три своих лучших корабля и воинов, которые проводят тебя в Ис-Ти, к деду. Я не могу сейчас отправлять гонцов в Ис-Ти через Срединные земли, но уверен, что родственники Доры могут принять тебя. В память о ней.
Это была ещё более туманная перспектива. Агнея знала, что лорд Хардвиг увёз её мать без согласия родственников, и никогда не слышала, чтобы к ним приезжали гости с юга. Кажется, они были уверены, что лорд Хардвиг сгубил их красавицу, заморив голодом и холодом на далёком дикарском Севере. Тем более отец только что назвал её деда «не самым хорошим», что в его манере означало человека как минимум довольно жестокого.
– Когда мы должны отправляться? – осторожно поинтересовалась Агнея, размышляя, не удрать ли всё-таки к леди Норе. Замок, служивший главным убежищем Ордену Топора, не уступал величию и мощи самой Белой Твердыне. Она уже собиралась предложить свой дерзкий план спрятать внучку дракона в самом сердце оплота драконоборцев, как ответ лорда Хардвига вбил последний гвоздь в подкову судьбы, которую боги решили ей в этот день подарить.
– Завтра утром.
Отец смотрел на дочь, и его, похоже, удивляло, что она больше не пытается заговорить или протестовать. И он добавил уже спокойно, как будто извиняясь:
– Когда приедет официальный посол от короля, мне будет трудно объяснить твой отъезд. К тому же скоро начнутся дожди. Вы должны добраться до Эстсуэка раньше зимы, иначе море станет слишком опасным. Сэр Улль проводит тебя до Зелёных холмов. Потом вы повернёте к Марке. Полагаю, лорд Сиграг хотел, чтобы ты приехала к ним, в Аквалон. Он настойчиво упоминал в письме, что Рагнар всё ещё не женат. – Лорд Хардвиг замялся, было видно, что ему неловко продолжать. – Я не хочу ставить в известность лорда Сиграга о том, куда ты поедешь. Он старый и верный друг нашей семьи, и Дора хотела заключить этот брак… Но, Аквалон. Маленький озёрный край. Рыба и брусника нас сейчас не спасут и ничем не помогут. Аквалон сам в грозиться попасть в королевскую опалу. Пойми правильно, я честен с тобой. Я дам тебе лучших коней. Можешь даже выбрать их сама. И возьми с собой одну служанку.
– Я могу идти? – смиренно спросила Агнея, и лорд Хардвиг посмотрел на неё с подозрением, медленно кивнул:
– Только не нужно сообщать о своём отъезде никому. И да, Дорвигу тоже не говори пока, он не умеет держать язык за зубами, а в замке сейчас слишком много лишних ушей. Попрощаетесь на рассвете. А пока иди к себе, никуда не отлучайся и собери вещи.
Она поклонилась, но, когда стала выходить, отец догнал и обнял её, как раньше, в детстве.
– Агнеша моя, не грусти. Посмотри свои будущие владения, познакомься с суэкским лордом. Уверен, всё скоро устроится.
Она не ответила. О, сколько раз она жалела потом, что ничего не ответила отцу.
Агнея покинула библиотеку, сбежала по лестнице и быстрым шагом пересекла двор. Краем глаза она заметила братьев Эбер, они сидели под навесом у конюшни и дожидались её возвращения. Один увидел, поднялся, Агнея уткнулась взором в землю и поспешила мимо. Они, похоже, поняли. Во всяком случае, никто не пытался догнать или окликнуть. Интересно, захотели бы они по-прежнему жениться на ней, если бы знали, что она внучка оборотня?
Странно, она уже не сердилась на отца и даже испытывала какое-то приятное возбуждение при мысли о дальней поездке. Агнея бывала только в Топорном Урочище на западной границе Севера, до Восточной марки и Эстсуэка путь гораздо длиннее.
Весь вечер Агнея сидела на кровати и смотрела в огонь камина, пока Этель, служанка, собирала вещи. Агнея знала, что рано или поздно отец должен выдать её замуж, и всегда мечтала увидеть новые места. Поразмыслив с полчаса, она даже убедила себя, что иметь дальних родственников-драконов не так уж позорно. В конце концов, практически все знатные семьи, во всяком случае, южные, имели когда-то в своей родословной оборотней. Архивариус был прав насчёт традиций. Даже в королевских семьях были драконы, пока прадед нынешнего короля Фредерика не начал свою непримиримую и нескончаемую войну.
Этель без умолку болтала, хотя Агнея и не отвечала ей. Служанка спрашивала, куда, надолго ли и как они поедут, через какие земли будут проезжать, какие рыцари поедут с ними и сколько они встретят симпатичных парней в дороге.
Этель! В голове одни мальчишки! На год моложе хозяйки, она вечно думала только о парнях и поцелуях. Агнею злила её болтовня, она молчала или отвечала невпопад.
Если бы Агнея только знала, чем кончится для них это путешествие. Тогда бы она велела ей замолкнуть, выгнала из комнаты и ни за что не взяла бы с собой.
Они думали, что впереди ждёт утомительная, но увлекательная дорога, ведь их должны были сопровождать пять рыцарей, не считая охранников и слуг, и путь лежал по старым проверенным дорогам в землях вассалов лорда Хардвига, где каждый замок, каждый постоялый двор встречал их учтиво и отдавал лучшие комнаты и яства. Кто мог предвидеть, что до порта никто так и не доберётся?
Глава 2. Заброшенный дом
«Дракон!» Тогда точно кто-то крикнул: «Дракон!»
И там, правда, был огонь, и кровь. Много крови. Агнея закрывала глаза и вновь видела всполохи.
Она засыпала прямо в седле, кошмары мучили её и спасали от падения с лошади.
Осень уже вовсю хозяйничала, дожди донимали днями напролёт, то превращаясь в мелкую противную морось, то обрушиваясь в ослепительной мешанине грома и молний, а однажды утром даже сорвались первые снежинки. Агнея нещадно мёрзла в тонком шерстяном костюме, а щегольский бархатный плащ плохо спасал от ливня, превратившись в бесполезную тяжёлую тряпку.
Лес стоял мокрый, осунувшийся, и грязь противно чавкала под копытами лошади. Агнея гнала Грейпл, крепкую серую кобылку, уже пятый день, и даже для лошади этот путь стал изнурительным. Они обе были голодные, напуганные, продрогшие, и Агнея боялась того, что Грейпл заболеет или поскользнется и сломает ногу больше, чем собственной смерти. Раз за разом Агнея заставляла лошадь спускаться в ручей и брести по мокрым камням, хотя в такую непогоду никакие собаки не взяли бы след, если они и были у разбойников.
Она окончательно заблудилась и не понимала, в какую сторону и куда едет, и боялась уйти от реки. Рано или поздно любая река ведёт к людям.
Встретив на пригорке у реки брошенный бревенчатый дом, Агнея решила остановиться. За хижиной обнаружилась коновязь под соломенным навесом. В доме ждали и скамья с тонким тюфяком и дырявым одеялом, и большой деревянный стол, и исправный очаг. Кто-то оставил здесь немного дров, и, о хвала Великому Создателю, припрятал маленький кусочек кресала.
Урожай уже убрали, и на огороде остались лишь редкие забытые шарики морщинистой брюквы. Однако возле дома росли кусты тёрна, а в лесу неподалёку крошечными огоньками блестела на топких пружинистых полянках клюква.
Агнея не считала себя избалованной девочкой и, как всегда думала, не могла и сравниться с южными неженками Перекрестья. В Ордене воспитывали без поблажек даже знатных леди. Агнея и до того отлично стреляла из лука, владела мечом, могла провести целый день верхом и любила охоту. Под кровом монастыря она наравне со всеми спала на жёстких скамьях, умывалась из тазика, где по утрам приходилось ломать корочку льда, и не сторонилась грязной работы в лекарской.
И все же никогда раньше не доводилось ей оставаться одной, засыпать в седле, по-настоящему замерзать или голодать. Как бы ни суровы были обычаи Ордена, девушек оберегали, о них заботились, а из дома неизменно приезжал гонец и привозил с собой корзинку миндального печенья или фрукты в патоке. Если быть честной, Агнея и не задумывалась всерьёз о том, что сельским девушкам вроде Этель приходилось и без монастырских наставниц есть каждый день гороховую похлёбку и тёмный хлеб из отрубей и ячменя.
Ах, как бы дорого Агнея сейчас отдала за краюху самого грубого хлеба! И за то, чтобы Этель снова была рядом, и они сидели у камина в замке и беззаботно сплетничали о рыцарях.
У Агнеи оставалось немного крупы в седельной сумке, по дороге она нарвала лесных яблок, а на заросшем сорняками раскисшем огороде накопала озябшими руками брюкву, однако, готовить побоялась. Погода стояла сырая, лес затянуло туманом и дым от трубы стелился к земле, но она всё равно не решилась. Полчаса провозившись с огнивом на коленях у очага, Агнея смогла разжечь только маленький костерок и сунула в него жестяную кружку с вином. Ещё их вино, из замка. Оно тоже оказалось в седельной сумке Грейпл, которую не успели обыскать разбойники.
Агнея берегла его на случай ранений. Часть вина она, даже не разбавляя водой, сварила с шалфеем, приворотником, яблоками, клюквой и тёрном. И тысячу раз успела воздать благодарность учителю-лекарю за науку. Получилось не только терпимо, даже вкусно. Напившись обжигающего вина, Агнея уснула, свернувшись калачиком на единственной лавке, и с утра уже чувствовала себя совершенно здоровой.
Весь следующий день она провела на охоте. Ягоды тёрна и клюква пропадали в желудке без следа, и только дразнили аппетит. А день выдался как нельзя удачным. Сначала Агнее повезло подстрелить в болотистых зарослях у реки большого, жирного селезня, который отдыхал от перелёта. А на обратном пути она увидела, что в силки попался заяц.
Утке Агнея быстро свернула шею, зажмурившись, а вот над зайцем долго стояла, кусая губу и размышляя – не обойтись ли ей в ближайшие дни утятиной.
Агнея не умела убивать. Даже охота всегда оставалась развлечением, и рядом находились егеря, ловчие и стражники, которые добивали добычу.
Осгри, наставник из Топорного Ущелья, хоть и учил леди рыцарскому искусству боя, всегда хмурился, если дело доходило до уроков с мечом или когда воспитанницы леди Норы брались за топоры – традиционное оружие Ордена со дня его основания. «Не женское это дело», – часто упрямо твердил он. Однажды Агнея вспылила. Девушки стояли у мишеней, и Осгри выдёргивал стрелы. Все выстрелы Агнеи попали в щит, одна ближе другой к красному кружку центра. Она заметила учителю, что владеет луком лучше, чем половина отборного гарнизона Ордена. Осгри только хмуро покачал головой, как всегда. «Женщина, леди Агнея, – сказал он ей тогда, – это жизнь. Женщина даёт жизнь, бережёт, не отнимает. Воевать мы и вас, девок, умеем». Тогда она впервые подумала, зачем на самом деле держит в руке меч. Агнея обожала лошадей и скачки, ей нравились уроки и тренировки, и всё это получалось как весёлая азартная игра.
А, когда настал час, она подвела всех. Особенно Этель.
Боль событий минувших дней, казалось, притупилась под грузом усталости. Воспоминания подёрнулись туманом, и Агнея неосознанно хотела поскорее утопить их, бежать, как от зловонного болота, пока её не затянуло.
На их отряд напали ночью, когда норвальдский обоз остановился лагерем в лесу. Агнея даже толком не поняла, где её люди. Девушку вытащили, брыкающуюся и кричащую, волоком, разбили губу. Она упала, поднялась на руках и увидела перед собой мертвенно-бледное лицо стражника. Любимец её служанки. Наверно, эти двое первыми попали под удар. В ту ночь воин дежурил, и Этель ускользнула вечером из палатки. Всполохи факелов, огонь, крики и болезненный нечеловеческий вой раненых. Агнее накинули мешок на голову, связали руки. Скачка поперёк седла совершенно лишила сил. Агнея крутила головой, задыхаясь в пыльном мешке. Наконец, тряска прекратилась.
– Эй, полегче с леди! Помрёт ненароком, – крикнул кто-то.
И тут же что-то жесткое и острое впилось в бок: Агнею сбросили. Мешок сняли. Перед глазами расплывалось улыбающееся щербатое лицо.
– Ути, маленькая, испугалась? – Хохот. – Посиди пока, золотая.
Агнея откинулась назад и съехала по стволу дерева. Кололись торчащие из земли корни. Разбойники потрошили дорожные сумки. Победный вопль огласил поляну, когда один из вояк нашёл бочонок вина, сбил пробку и начал пить обливаясь. Другой принялся отнимать ценную находку.
Агнея лежала, не двигаясь, и наблюдала за ними. Её не стерегли. Чего бояться десяти здоровенным мужикам, когда добыча и так на глазах? Агнею всю облапали, шутили, что хорошо развлекутся и не покушаясь на её честь, потом всё-таки оставили в покое. Этель разбойники тоже взяли живой. И Этель не была леди.
Разбойники ругались над сундуком и, к счастью для Агнеи, не успели обыскать всех лошадей. А на маленькую котомку с лечебными травами просто не обратили внимания, отбросили. Мешочки с порошками рассыпались по земле. Уже стали затихать споры под утро, пьяные разбойники повалились спать, пришёл сменщик, который должен был сторожить Агнею. Она ждала. Разбойник задремал. Агнея сползла на землю, дотянулась ногой и пнула в угли припасы, среди которых краснела веревочка завязки на мешочке с дурмань-травой, а сама уткнулась лицом во влажный мох.
Лошади знали хозяйку. С Грейпл Агнея частенько выезжала тайком из конюшни, и умная кобылка была приучена отзываться на лёгкий свист.
Пока дурмань витал в дыме костра, Агнея вытащила кинжал своего охранника, на четвереньках отползла в сторону, подтянула подпруги на нерассёдланной лошади и, таясь, как вор, повела её прочь от лагеря разбойников. И не убила ни одного лиходея. Позорно дрожала, как осиновый листок, не прогнала остальных лошадей, хотя и порезала все поводья. Подобрала свой лук со стрелами из кучи трофеев, но даже не пыталась нападать на захмелевших и потерявшихся с дыму похитителей. Голову мутило, Агнея вскарабкалась на лошадь, зашептала ей. Грейпл послушно порысила в сторону.
Каждый шаг, каждый час, каждый день после бегства Агнея думала только о том, как скоро её нагонят, и понукала уставшую Грейпл брести дальше и дальше. Если бы страх остаться пешей не оказался сильней, Агнея загнала бы лошадь.
Теперь она стояла над зайцем в лесу. Зверёк всё равно разодрал себе лапу и уже покорно сник. Агнея искренне попросила у него прощения и достала кинжал.
Подвесив зайца рядом с селезнем на пояс, она пробиралась сквозь тонкие ветки прибрежного кустарника, густо усеявшего каменистые берега речушки, к броду перед домом и остановилась в последний момент. Мужские голоса прозвучали совсем близко. Всхрапнула лошадь, бряцнул металл, плеснула вода.
Агнея замерла. Почувствовала себя сама несчастным зайцем в ловушке. Судя по разговору, мужчины были на берегу. Проскочить незаметной через речку точно не удастся. А Грейпл осталась привязанной за домом на той стороне.
– Вон, – сказал один голос, – дом пустой. Крестьяне в город ушли. Переночуем под крышей.
О, нет! Дом могли оставить, а вот лошадь со свежей водой в поилке никто бы не бросил. Мало того что Грейпл заберут, чего доброго, начнут искать хозяина.
Затаив дыхание, Агнея поправила капюшон и стала пробираться ближе. Подкрадываться, стараясь не уронить лук, с болтающимися на поясе тушками трофеев, оказалось совсем неудобно. Ей казалось, ещё мгновение, ещё один шорох, и её обнаружат.
Мужчины не слышали. Мерно журчал ручей, фыркали лошади. Почти ползком Агнея прокралась под ракитовый куст и увидела незваных гостей.
Буквально в десяти шагах от неё стоял настоящий великан, которому Агнея едва ли достала бы до подмышки. В выгоревшем на солнце, добротном и крепком стёганном дублете, с огромным боевым мечом на потрёпанной перевязи с такой внушительной рукоятью, что мог бы служить Агнее трёхручником. Он стоял вполоборота, и лица Агнея не видела, только длинные чёрные волосы, неровно прядями спускавшиеся до плеч. Верзила поил лошадей:
– Поохотиться бы, – прогудел он. – До смерти надоел твой сыр.
– Не стоит плодить слухи, – звонким голосом ответил его спутник.
Второй мужчина стоял по колено в реке, сбросив на берегу дублет, в одной рубашке и закатанных бриджах. Он умывался, откидывая с лица мягкие волны золотисто-пшеничных волос. Даже отсюда, через ветви, Агнея видела, что он молод, силён и совсем недурен.
Даже жаль будет, если придётся его пристрелить, – подумала она.
– Тогда наплоди мне нормальный ужин, умник! – грубо огрызнулся здоровяк.
– Сверр, – мужчина в реке выпрямился и тряхнул влажными кудрями, – кругом без этого только и говорят о драконах. Внимание Думхолма нам совсем не нужно.
Думхолма! Крестьяне ушли в город. В Думхолм! Это же пограничный город Эстсуэка. Сердце Агнеи подпрыгнуло. Странно, как она могла так глупо рвануть в противоположную сторону от моря, всё равно суэкские земли близко! До ближайшего города, а там – вызволяй её жених, приезжайте, сэр, на гнедом скакуне, и, честное слово, она будет целовать своего лорда-спасителя до самого порта!
Радостные новости придали уверенности. Идти пешком до города, который всё равно неясно, в какой стороне, ей совсем не хотелось. Почему путники упомянули драконов, Агнея не задумалась, зато твёрдо уверилась, что перед нею благородный человек. Потому что разбойник не может быть таким статным, с правильным точёным профилем, тонкими золотыми усиками и, главное – аккуратно выбритым и умытым. Можно было ставить на спор – дворянин.
Агнея приподнялась и внимательно рассмотрела ближайшую к ней лошадь. Высокий жеребец-курсер, крепкий и горячий, сердито грыз удила – на таких землю не пашут, с первого взгляда в нем угадывался норовистый боевой конь. Шерсть лоснилась, упряжь добротная, поводья с металлическими пластинами, для боя. У седла – меч, и его рукоятка оплеталась точно не в сельской мастерской. Шлем начищен до блеска. «Шлем с плюмажем», – ухмыльнулась про себя Агнея. Дублет и плащ, брошенные на берегу, заляпанные, без вышивки, но из хороших материй. Под тканью угадываются нагрудные пластины. Если это разбойники, то они, по крайней мере, только что обокрали путешествующего лорда, не иначе. Стражникам таких не шьют.
«Он богатый человек, – подумала Агнея, – благородный. Он меня не тронет». Нельзя было оставлять им лошадь. На долю Агнеи и так выпало немало испытаний за эти дни, и втайне она надеялась, что сегодня Создатель послал ей добрых путников и спасителей, а не очередное испытание.
На всякий случай она свирепо прибавила про себя: «Пусть только посмеют. Пусть только скажут грубое слово, она покажет им, каковы северянки». Агнея встала на одно колено, медленно, не дыша, достала две стрелы.
Тот, который в реке, в одной рубахе. Вот здоровый, которого он назвал Сверром – слишком близко. Если придется остановить их, нельзя промахнуться, иначе великан успеет подбежать.
«Если они попытаются поймать меня, будет время только на один выстрел, – Агнея закрыла глаза, постаралась успокоиться. – Создатель, пусть они окажутся хорошими и мне не нужно будет защищаться! Пусть они будут хорошими, благородными, пожалуйста. Пожалуйста! Если придётся стрелять… Если нападут, то можно только наверняка, только сразу, иначе шансов на спасение не будет. Нужно быть твёрдой».
Вдох, снова вдох.
Агнея подняла лук. Как только она стала натягивать тетиву, высокий мужчина безошибочным чутьём определил звук, резко развернулся и выхватил меч. Рука у Агнеи дрогнула. Она целилась в голову. Лицо мужчины, покрытое чёрной щетиной и короткой бородой, было исполосовано шрамами. Они тянулись друг за другом наискось со лба, через бровь и скулу, как будто его погладил медведь.
Создатель! Главное, не дать ему шагнуть навстречу! Только пусть он стоит на месте, пожалуйста!
Всю уверенность как ветром сдуло, и страх подкатил холодным упругим комком. Плеснула вода, второй спутник проворно вскочил на камень.
– Не двигайтесь! – крикнула Агнея. Она старалась, чтобы голос её звучал как можно уверенней, грозно не получилось точно.
– Девка, – хмыкнул тот, что был Сверром, и лениво опустил меч.
– А если я сейчас пущу стрелу тебе в глаз, будет разница? – сердито спросила Агнея.
– Будет обидно, если меня завалит девка, – резонно, но как-то совсем без страха согласился здоровый. – Только учти, – он ткнул кончиком меча в её сторону, – если не попадёшь сразу, жалеть не буду. Мне всё равно.
Агнея пропустила замечание и сильнее натянула тетиву.
– Я попаду, – прошипела она. И почему в Ордене не преподают искусство вранья и убедительного блефа? – Что вам здесь надо? Вы воры? Разбойники?
– А что не похожи? – ухмыльнулся великан. Один угол губы и щека у него был тоже перечёркнут кривым толстым шрамом, что добавляло лицу странное выражение.
– Ну хватит, Сверр, – подал голос его спутник. – Леди, мы не разбойники. Как видите, мы хотим напоить лошадей и умыться, – примирительно сообщил он.
– И поесть, – хмыкнул первый и, подумав, добавил также невозмутимо: – И нормально поспать. И вина.
Он ещё и издевается! Пустить бы сейчас в него стрелу… ниже пояса. Посмеётся тогда.
Надо было решаться. Здоровяк перебрал пальцами на рукояти. Забавлялся, а руку с меча не убирал. Нет, она не успеет, она опять не сможет выстрелить, а он разрубит её пополам. Ему-то хватит одного удара.
Глупо, глупо было надеяться на лук! Выстрелить два раза подряд и наверняка убить всё равно не получиться. Да у неё и одного раза не получится!
Так что и терять особо нечего. Назад не поворотишь. Полезла к мужикам с расспросами – сама виновата.
Агнея поднялась на ноги, не спуская тетивы.
