Текст книги "История, рассказанная в полночь"

Автор книги: Ирина Сербжинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Ишь, подстрекатель! Пичес и без того краем света бредит, так теперь его еще и «чучел» подзуживает! Нет, пора этому конец положить!

– Ничего, недолго ему болтать осталось. Анбаса сегодня же заклинание распутает!

Пичес взглянул на Бонамура и помрачнел.

– Ну, где же Грогер? – Куксон привстал и взглянул на дверь. – Тревожусь, не стряслось ли еще чего?

Пичес насторожился.

– Что такое?

Куксон указал взглядом на купцов, толпившихся возле очага и проговорил тихо:

– Расскажу, как народ разойдется.

Граганьяра, хоть и занят был, разумеется, слышал каждое слово: на то он и саламандра.

– Все, все, расходитесь, больше ничего показывать не буду! – затрещал он, бегая по горящим дровам туда-сюда. – Хочу от вас отдохнуть, поговорить с друзьями! Что? Нет, ты мне не друг, и ты – тоже. Что – почему?! Приезжал сюда в прошлом году и привозил редкие монеты? И что?! Скажи спасибо, что я их съел, сделал тебе одолжение. А мог бы и отказаться. Да расходитесь же, чтоб вы угорели! Саламандры никогда не видели, что ли?!

Пламя в очаге было бледно-голубого цвета: Граганьяра злился на не желающих уходить людей.

– Убирайтесь, убирайтесь! Что? Деньги? Какие деньги? Медные лемпиры? Такое сам трескай, скопидом проклятый! Что? Кто я?! На себя посмотри! Сразу видно, жмот, каких мало! Кормить саламандру медью! Да чтобы тебя дети так кормили! В следующий раз принеси золотой нуобл, понял? Не принесешь? Тогда вон отсюда, скупердяй!

Разогнав зевак, Граганьяра немного успокоился:

– Надоели они мне, чтоб им всем сгореть, – проворчал он. – Какие новости у тебя, Куксон? Говори, лишних ушей нет!

Куксон подозвал Фирра Даррика, оглянулся по сторонам и начал рассказывать. Говорил тихо, если мимо кто-нибудь проходил – замолкал.

– Такое в «Омеле» случилось, что не знаю, что и думать! Вчера…

И только успел обо всем вкратце друзьям поведать, как хлопнула дверь, и на пороге появился Грогер.

… Разговор получился долгий. Дважды Хегита, ставила перед Грогером серебряную кружку с горячим пряным вином (Куксон принюхался: самое лучшее, не каждому такая честь!), а они все еще толковали о произошедшем.

Фирр Даррик по поводу ачури Кураксы так сокрушался, что нос у него посинел больше обычного.

– Печальная, печальная весть! Куракса – добрейшей души ачури. Она и к нам иной раз на огонек заглядывала, по ночам, разумеется, когда все уже спали. Любила поговорить о том, о сем!

– Два убийства – и никто ничего не заметил? – деловито уточнил Пичес, вытаскивая из сумки книги.

Грогер отрицательно покачал головой.

– Странно. Это-то из постояльцев, разумеется, – авторитетно заявил Пичес. – Грогер, ты уже сообщил стражникам? И что? Ничего? Конечно, от них другого и ожидать нечего. А сам ты уже кого-то подозреваешь? Нет? Почему? Я вот недавно изучал труды почтенного Варкенаса, основателя Судебной Гильдии, раздел «Магия и преступления». Так там говорится…

Куксон отложил вилку (отведывал лягушек по-гоблински с подливкой из волчьих ягод, попросил, разумеется, чтобы сама Хегита приготовила. Повара и близко к гоблинской еде подпускать нельзя!).

– Погоди, Пичес, – строго проговорил он. – При чем тут Варкенас?

– Он думает, что в этом деле без магии не обошлось, – затрещал Граганьяра, выныривая из белого, точно раскаленный металл пламени.

– Бирокамий и ачури – оба из неумирающих. Нас, неумирающих, так просто не убьешь, разве что при помощи магии, да и то не у каждого это получится. Грогер, перечисли-ка еще разок всех своих постояльцев и расскажи, кто они такие, что собой представляют!

Слушая приятеля. Куксон барабанил пальцами по столу да пытался отогнать плохие предчувствия: только сейчас пришло ему в голову, что друзья-то его, Фирр Даррик и Граганьяра тоже из неумирающих!

Едва Грогер умолк, как снова подал голос Пичес.

– А этот колдун… как его? Мохур?

– Видел я этого Мохура, – отмахнулся Куксон, снова принимаясь за еду. – Собственной магии у него нет, браслета – тоже, значит, он может пользоваться только бесплатными заклинаниями. С их помощью и муху не убьешь!

– Не скажите! Вот в главе «Кражи и невидимость» описывается удивительнейший случай…

Куксон постучал вилкой по тарелке.

– Пичес, с какой это стати ты вдруг трудами Варкенаса заинтересовался?

Тот немного смутился.

– Да так… по старой памяти почитываю иногда. Я ведь раньше в Судейскую гильдию хотел поступить, дознавателем, да только меня не приняли…

– И правильно сделали. Какой из тебя дознаватель? – вздохнул гоблин Куксон, потративший в свое время немало времени и сил, чтобы отговорить Пичеса от этой затеи.

– Может, и никакой, – сказал Пичес, слегка обидевшись. – Но только книг по судейской магии я прочитал немало, так что знаю, что делать надобно. Перво-наперво, нужно задать себе такой вопрос: что бы я сделал, если бы хотел убить неумирающего? А?

Он обвел взглядом всех присутствующих.

– Пожелал бы стать непревзойденным боевым магом, коих единицы? – подсказал Фирр Даррик. – Только позволь напомнить, для этого потребуются годы и годы!

– Боевых магов в моей ночлежке нет, – повторил Грогер.

– Годы и годы? А вот и нет! Я бы улучшил какое-нибудь заклинание, а потом… – Пичес торопливо зашелестел страницами. – Например, вот это!

Гоблин Куксон встревожился:

– Ты со своими улучшенными заклинаниями когда-нибудь весь Лангедак с землей сравняешь!

– Ну, так уж и весь Лангедак! Между просим, как-то раз у меня почти получи…

– Потом расскажешь, – остановил его Куксон, отодвигая пустую тарелку. – Судейская гильдия, Судейская Гильдия… гм. Сделаем вот что… Пичес, да убери же ты книжки! Да, да, мы знаем, что ты прочитал всю библиотеку Гильдии. Это, конечно, похвально, но…

– Я в прошлом году даже почетную грамоту от библиотекаря получил! Как самый прилежный читатель.

– Замечательно. Но нам практикующий маг требуется, а не…

Куксон умолк, перебирая в памяти имена.

Размышлял сосредоточенно, правда, пришлось на минутку отвлечься: дочка почтенного булочника Крендегля мимо проходила и до слуха гоблина донесся тонкий голосок:

– Хорошие женихи на дороге не валяются, их искать надо. Нам подойдет человек состоятельный, солидный…

Куксон взглянул на хрустальные серьги девушки: любящий папаша за большие деньги для дочки приобрел. Серьги-то не простые, а говорящие, правда, слышать их могли не все: только магические существа да тот, кто их носил.

– Я бы на месте хозяйки обратила внимание на того прекрасного собой мага, что мы вчера видели. Он молод, красив, – тараторила одна серьга.

– С деньгами у него негусто! – отрезала другая серьга.

– Это о ком же они? – пробормотал гоблин Куксон.

– Заработает!

– Как же! Много ты видела богатых мастеров иллюзий? Вот то-то. К тому же, хозяйка не настолько глупа, чтобы влюбится в сильфа!

Куксон хмыкнул, догадавшись, о ком шла речь.

– Сильфы клянутся тебе в любви, потом выходят за порог, посмотреть, не идет ли дождь, и исчезают на много лет. Искать бесполезно: они появляются лишь тогда, когда сами захотят. Могут и вообще не вернуться!

Фирр Даррик (тоже, разумеется, слышал болтовню сережек), кашлянул в кулак и незаметно покосился на Грогера.

– Надо прибить на дверь веточку омелы. Сильфы любят омелу и непременно явятся туда, где…

– Не поможет, – заявил Пичес, который благодаря «улучшенному» заклинанию, тоже мог слышать разговор сережек. – Сильфы и омела – это просто красивая легенда и больше ничего.

Серьги на мгновение умолкли. Потом одна подала голос.

– Как все-таки неприятно, когда тебя слышит обычный человек, – проворчала она. – Кстати, совершенно напрасно один маг по общеполезным заклинаниям зачастил в нашу лавку, якобы, за булочками. Как жених он нам совсем не подходит: и жалованье у него так себе, и перспектив особых по службе нет. Мы узнавали.

Уши Пичеса заалели.

Девушка удалилась, болтовня сережек стихла.

Куксон (сделал, разумеется, вид, что разговора не слышал: бедняга Пичес и без того сквозь землю провалиться мечтал), продолжил:

– В Судейской Гильдии у меня хороший знакомый служит, напишу-ка я ему записочку. Попрошу по старой дружбе заглянуть в «Омелу», посмотреть, что к чему, с постояльцами потолковать. Разумеется, в частном порядке, без огласки. А?

Он вопросительно посмотрел на Грогера, тот, помедлив, кивнул.

– Только скажи, нет ли сейчас у тебя… – Куксон умолк, дожидаясь, пока пройдет мимо компания гномов, явившаяся на обед. – Э-э-э… особых постояльцев? Особых, понимаешь?

Куксон многозначительно повел бровями.

– Тех, кому не хочется нос к носу столкнуться с магом из Судейской палаты. Вот в позапрошлом году, помнится, останавливался у тебя парень, которого сразу в четырех королевствах разыскивали. За ним на следующий же день из Тайной службы явились, да только его и след простыл!

Грогер усмехнулся.

– Таких сейчас нет. Постояльцы самые обычные, неумирающих четверо, – он вздохнул. – Было больше, но трое сегодня исчезли: боятся, не хотят искушать судьбу. А остальным идти некуда: зима, дороги в горах уже замело снегом, а почтовые кареты бесплатно никого не возят. Все в страхе, даже призраки – и те попрятались…

Он умолк, глядя на языки темно-синего пламени, в которых плясал Граганьяра.

Пичес, листавший книги, вдруг замер и наклонил голову набок, словно прислушиваясь.

– Призраки? – переспросил он и уставился на «страшный чучел». Целую минуту молчал, будто слушал кого-то, потом кивнул и повернулся к Грогеру.

– Бонамур желает знать, не ведут ли призраки себя как-то особенно?

– Кто желает? – удивился Грогер.

Пичес терпеливо повторил:

– Бонамур. Он желает узнать насчет призраков. Ты говоришь, они попрятались?

– Так и есть, – ответил Грогер, недоуменно покосившись на «страшный чучел». – Они ни с кем не разговаривают, висят себе под потолком в углу коридора. Но со вчерашнего дня их не видно. Забились куда-то и не показываются. А ведь того, кто был когда-то охранником Золотого каравана, напугать не так-то просто!

Фирр Даррик строго посмотрел сначала на «чучел», потом еще строже – на Пичеса.

– Юный маг Пичес, при чем тут призраки?

Тот отодвинул книгу.

– Бонамур говорит, может, они спрятались, потому что боятся убийцы?

– Глуп твой чучел как… как чучел! – буркнул гоблин Куксон, недовольный тем, что «страшный чучел» влез в разговор. – Боятся убийцы? Растолкуй ему, призраки не боятся живых, на то они и призраки!

– А Бонамур говорит: а что, если, убийца – потустороннее существо, поэтому его никто и не заметил?

Куксон хмыкнул.

– Чучел твой тоже, видно, умных книжек начитался, мелет невесть что!

– Потустороннее? – Грогер пожал плечами. – Откуда оно могло взяться?

– Бонамур этого не знает, – ответил Пичес. – Он говорит, не мешало бы опытному магу призраков расспросить.

Из камина вылетела туча синих искр.

– Чтоб мне сгореть, «страшный чучел» дело говорит! – воскликнул Граганьяра.

– Еще бы, – Пичес гордо улыбнулся. – Он очень умный! Он ведь, до того, как я его купил, в библиотеке Гильдии магов без малого сотню лет под потолком провисел. Для красоты его подвесили, вместе с другими чучелами, – пояснил он.

– Гм… – проговорил Куксон, неприязненно поглядывая на чучел. – То-то, приятно, небось, в сумерки в библиотеку наведаться да над собой этакую «красоту» увидеть!

– Зря вы так, почтенный Куксон, – с упреком проговорил Пичес.

Грогер прищурился.

– А под «опытным магом» чучел, конечно же, тебя в виду имеет?

Пичес залился краской.

– Отказываться не стану. Школу магии я тому назад целых два года закончил, заклинаниями владею прекрасно, так что…

Фирр Даррик с сомнением взглянул на Куксона.

– Да-да, Пичес, – торопливо сказал гоблин Куксон. – Ты, конечно, в общеполезных заклинаниях усерден, стеклодувы тебя хвалят. Да только призраки – особая статья, сам знаешь. Они не с каждым говорить станут.

– С магами из Судейской Гильдии точно не станут, – согласился Фирр Даррик. – Они их терпеть не могут!

– Ну, их не только призраки терпеть не могут, – заметил Куксон. – Их вообще все…

Грогер перебил:

– Кого об этом попросить можно? Брюнцель сейчас в Лангедаке?

Куксон с сожалением развел руками.

– Уехал, – он на мгновение задумался. – Знаю я одного толкового парня, но он далеко и когда в Лангедаке появится – неизвестно. Городские медиумы, те, что в Страховой Гильдии служат, важные персоны, до нищих призраков в ночлежке не снизойдут. Кто же еще? В нашей Гильдии тоже имеется парочка говорящих с духами, но…

Он пренебрежительно фыркнул.

– Одно название, что медиумы! Заклятий дорогих напокупали, а работать с ними не умеют. Да и не пойдут они в «Омелу»… они все больше по богатым трактирам да модным лавкам ходят.

– Но я… – снова начал Пичес.

– Призраки с живыми не общаются, – терпеливо повторил Куксон. – Не станут они говорить ни с тобой, ни со мной, ни даже с Грогером, хоть и живут в его ночлежке. Медиум нужен или еще кто…

Пичес огорченно умолк, в поисках поддержки посматривая на «чучел». «Чучел», судя по всему, был полностью согласен с Куксоном, потому что Пичес вздохнул и свои услуги больше не предлагал.

– Кто же еще? Недалеко от Лангедака живет один колдун, Брокхур его имя, – припомнил Куксон. – Очень неплохо работает. Могу попросить…

Услыхав имя, Фирр Даррик насторожился.

– Пациент из троллей?

– Ну… да. Правда, не знаю, как у него с призраками выйдет, – признался Куксон. – Он больше по другой части: если убить кого требуется, сжечь, разрушить – тут ему равных нет. Увлекающаяся натура! Сколько раз бывало: попросят его один-единственный дом развалить, а он войдет во вкус да всю деревню и разнесет! Вот как-то раз…

– Не надо, – твердо сказал Грогер.

Наступила тишина, лишь дрова в очаге потрескивали.

Молчание нарушил Пичес.

– Бонамур говорит…

– Что еще?

– Он говорит, если медиумов нет, можно обратиться к кому-нибудь из сильфов.

– Из сильфов?

Куксон и Грогер переглянулись.

– Почтенный Бонамур и впрямь обладает недюжинным умом, – церемонно произнес Фирр Даррик и, привстав, даже как бы слегка поклонился «страшному чучелу».

– Это так! – гордо воскликнул Пичес.

– Призраки не станут говорить с людьми, но сильфы – другое дело, – продолжал домовой. – С ними призраки общаются. Юный маг Пичес, ваш друг подал нам мудрую мысль!

– Да, да, конечно! – воскликнул Куксон, раздосадованный тем, что приятель ни с того, ни с сего вдруг признал за «страшным чучелом» недюжинный ум. – Может, он еще скажет, откуда в Лангедаке взять сильфа? Советовать-то каждый может, а как до дела дойдет…

Он умолк и изумленно уставился на «чучел». Куксону показалось вдруг, что стеклянные глаза чудища блеснули осмысленно и слегка насмешливо.

– Мейса Мег, – медленно вымолвил гоблин, не сводя глаз с «чучела». – Вот с кем будут говорить призраки!

Фирр Даррик с сомнением посмотрел на Куксона.

– Думаешь, получится? Пациент ведь сильф только наполовину.

– На худшую половину, – ядовито уточнил Куксон, припомнив кое-какие выходки Мейсы. – Не знаю, получится у него или нет. Но его еще разыскать надо: он от Сабьяны скрывается, а где – неизвестно.

Куксон стал перебирать в памяти знакомых Мейсы, принадлежавших, разумеется, исключительно к прекрасному полу. В подобного рода знакомствах недостатка у Мейсы никогда не было, и заводить их он был большой мастак. Бывало, только взглянет, улыбнется – и готово, самое неприступное сердце тает. Никогда осечек не знал! Попадались, конечно, крепкие орешки, вроде Сабьяны, которые норовили зеленоглазого красавца в оборот взять, да не тут-то было: уходит он как вода между пальцев.

Так ничего и не придумав, Куксон покинул трактир вместе с Грогером.

К вечеру подмораживало. Черное небо, усеянное звездами, раскинулось над Лангедаком и там, на огромной высоте, сиял тонкий месяц.

Куксон повыше подтянул шарф.

– И где он может быть? – продолжал озабоченно бормотать гоблин. – Сам знаешь: сильфа искать – как ветер в поле ловить!

– Это так, – ответил Грогер. – Но уж Мейсу-то мы отыщем!

Он посмотрел взгляд на темные ночные крыши и негромко свистнул.

Через минуту-другую по гребню крыши скользнула быстрая тень. Фюнфер Топфа, перебирая короткими лапками, добрался до края крыши, нырнул в водосточную трубу и через минуту уже сидел на мостовой перед гоблинами.

– Ну, чего? – зевая, осведомился он. – Между прочим, ночь на дворе. Порядочные фюнферы спят давным-давно.

– Приветствую, – вежливо начал Куксон, сгорая от нетерпения.

– Виделись уже.

– В порядке ли водосточные трубы?

Топфус сложил короткие лапки на животе.

– Да чего с ними сделается?

– Как погода, как…

Грогер решительно отодвинул приятеля в сторону.

– Послушай, Топфа – сказать он. – Можешь найти Мейсу Мега и передать ему кое-что?

В следующее мгновение фюнфер уже мчался по крышам Лангедака проворней белки, ловко перепрыгивая с карниза на карниз.

Куксон проводил Топфу удивленным взглядом и повернулся к Грогеру.

– Почему он тебя слушается?

Тот пожал плечами.

– Хорошо, – промолвил Куксон, не дождавшись ответа. – Значит, Мейсу разыщут. Кстати, он ведь опять натворил кое-что, – вспомнил Куксон недавний разговор с мастером иллюзий. – Теперь жди вскоре жалоб да кляуз от торговца шерстью!

Он поднял воротник куртки.

– Ну, пойду я. Мне нужно в Ведомство заглянуть: Граббсу какие-какие указания насчет ночных посетителей отдать. А потом сразу – к тебе: будем Мейсу ждать и…

Куксон умолк: приятеля рядом уже не было. Грогер исчез бесшумно и бесследно, словно в воздухе растворился.

Глава 4

В Ведомстве по делам магии гоблин Куксон рассчитывал пробыть не более десяти минут, да только вышло иначе. Сначала помощника Граббса пришлось разыскивать (обнаружился в архиве у кобольдов, старые дела в порядок приводил), потом, уже у себя в кабинете, дать ему подробнейшие указания относительно ночных посетителей, а тут и вечерняя почта подоспела.

Первое письмо Куксон сразу же отложил в сторону: от начальника тюрьмы, касательно обновления заклинаний. Два раза в год приходилось гоблину Куксону это делать, ничего особенного, обычная рутинная работа, правда, времени берет много: тюремная территория от магии защищена, так что заклинания приходилось накладывать аккуратно. Остальные конверты лишь мельком проглядел: по счастью, ничего срочного не оказалось.

– Можешь идти, Граббс, – распорядился Куксон.

Помощник исчез.

Куксон выскочил из-за стола, торопливо натянул куртку, схватил шарф. Перед уходом полагалось проверять, надежно ли заперты сейфы с заклинаниями. Куксон, как ни спешил, пренебрегать правилами не стал: порядок есть порядок! Подошел, подергал ручки: так и есть, заперто. А когда повернулся, вздрогнул невольно: в кабинете обнаружился невесть откуда взявшийся посетитель.

Гоблин Куксон вздохнул и снял куртку.

– Приветствую в Лангедаке!

…Скрыткинс.

Всегда появляется бесшумно, словно из воздуха, вот как сейчас.

Замер посреди комнаты, глазами кабинет обшарил, потом заглянул за шкаф, за шторы, проверил под столом – и все это без малейшего шороха, не человек, а призрак!

Осведомился подозрительно:

– Никого нет? Я могу говорить откровенно?

Куксон вернулся за стол, взял папку с надписью: «Маги. Специализация: „Судебная магия и Тайная служба“».

– Можешь, Скрыткинс. Здесь кроме нас с тобой никого нет. Никто не подслушивает.

Скрыткинс присел на краешек стула, но тут же вскочил.

– А снурри? Не болтливы, умеют хранить секреты?

– Даже не сомневайся, – отозвался гоблин, перебирая заявки.

Маг Скрыткинс немного успокоился и снова уселся на стул.

– А твой помощник, Граббс? Надежен?

– Как скала, – заверил Куксон.

– А гномиха, что с ведром и метелкой в коридоре мне встретилась? Она меня видела. Никому не скажет?

– Никому. Да она уж, наверное, забыла. Тебя ведь запомнить-то нелегко…

Скрыткинс польщенно улыбнулся.

Внешность у него была до того обычная, что и глазу зацепиться не за что. Поглядишь, отвернешься – и уж и не вспомнишь. Росту невысокого, волосы светлые, глаза голубые… мало ли таких?

– Все так, но… я все-таки волнуюсь насчет гномихи!

Куксон только усмехнулся: экий подозрительный!

Маги, которые в Тайной службе трудятся, все такие. Постоянно начеку, всегда готовы к неожиданностям, иначе нельзя.

Вот, к примеру, Скрыткинс: не раз с деликатнейшими поручениями в другие королевства наведывался и со всеми делами справлялся блестяще. Попадал, конечно, в трудные обстоятельства, не без того, но выходил всегда с блеском. Он из любой ситуации выкрутится, такой уж у него талант! Вот был как-то случай, направили Скрыткинса в Пустынные земли с неким заданием: с богатым караваном под видом купца путешествовать.

С какой целью – Куксон не интересовался, памятуя, что с Тайной службой лучше не любопытничать, меньше знаешь, крепче спишь, как говорится. И вот, отправился Скрыткинс, да и пропал. А вскоре слух прошел, что схвачен он и заточен в темницу, сидит в яме вместе с пустынными людоедами, а стража там из змеелюдей. Куксон, признаться, расстроился: жаль человека! Народ в Пустынных землях жестокий, легкой смерти не дарует. Оно, конечно, Тайная служба – ремесло опасное, ко всему готовым быть надо, но все-таки…

Погрустил, поскорбел Куксон, подумывал даже папку с именем Скрыткинса в архив кобольдам на вечное хранение передать, да потом решил повременить.

И как выяснилось, прав оказался! И полугода не прошло, объявился Скрыткинс жив-здоров. Он в темнице времени даром не терял, такая уж он неугомонная натура! К людоедам в доверие втерся, лучшим другом сделался, всех стражников-змеелюдей на свою сторону переманил, убедил в Тайную службу вступить и в такой-то теплой компании в Лангедак вернулся.

Куксон с одним из змеелюдей даже встречался потом. Способный и смышленый оказался, редкий талант к шпионскому делу у него обнаружился, далеко пойдет!

Гоблин вынул из папки листок бумаги.

– Вот, Скрыткинс, взгляни. Видно, вскоре опять придется тебе в дальнюю дорогу собираться. Дельце одно обстряпать требуется.

Скрыткинс оглянулся по сторонам, взял бумагу, в одно мгновение пробежал глазами, потом скомкал листок и сунул в рот. Прожевал, проглотил и только после этого промолвил тихо и многозначительно:

– Обстряпаем.

Куксон и бровью не повел. Знал, привычка такая у всех, кто в Тайной службе трудится: все важные улики уничтожать путем поедания. Потому Куксон все документы для них в двух экземплярах велел приготовлять, один-то все равно тут же съедят.

Ну, бумага-то, это положим, ничего, а вот как-то была заявка на куске драконьей шкуры написана. Вот уж чародей Абигелий, тоже из Тайной службы, ее жевал! Вот уж мучался! Куксон даже за сидром Граббса посылал, дать Абигелию запить, ведь смотреть невозможно было, как человек страдает.

Ну, да везде свои порядки установлены.

– Заклинания покупать будешь?

– Непременно! – заверил Скрыткинс, снимая с запястья кожаный браслет. – Дай-ка парочку для ночного зрения, штуки три охранных второго круга и…

Купил, расплатился и только Куксон на минутку отвернулся, а Скрыткинса уже и след простыл. И как исчез, ведь даже дверь не скрипнула?!

Не зря, не зря он в Тайной службе лучшим магом считается!

Проводив Скрыткинса, гоблин Куксон покинул кабинет и, повязывая на ходу шарф, побежал вниз по лестнице. Очень торопился: во-первых, хотел узнать, отыскал ли Топфа Мейсу, а, во-вторых, опасался, что еще кто-нибудь из посетителей нагрянет и задержит.

Стемнело на улице.

Раскинулось над Лангедаком ночное небо, звездами, точно стеклянными осколками, усыпанное. Холодно там, в зимнем небе, пусто, просторно.

На земле поуютней, конечно: светятся окна домов, мерцают на деревьях разноцветные гирлянды, спешат по своим делам горожане, оживленные, веселые: как-никак зимний праздник скоро!

Куксон прибавил шагу. Скрипел под ногами снежок, морозец за щеки пощипывал. Остались позади главные улицы, Сторожевая площадь, вот и знакомый перекресток показался. Теперь свернуть в один переулок, потом – в другой, и потянутся темные и глухие окраинные улицы, освещаемые лишь месяцем да звездами.

Шел Куксон быстро, на ходу беспокойно думал, отыскал ли Топфа Мейсу. Не так-то просто найти его будет, потому что…

Вдруг он остановился.

– Помяни к ночи сильфа и он тут как тут, – пробормотал гоблин.

На перекрестке, под фонарем, возле которого порхала, хлопоча, фея Скарабара, стояла парочка. Пригляделся Куксон: ну, так и есть. Мейса и какая-то красотка, выясняют, судя по всему, отношения. Причем, девушка бурно чем-то возмущается, даже щеки у нее раскраснелись, а Мейса только улыбается, кивает, со всем соглашаясь, да нетерпеливо поглядывает в сторону Овражного переулка, за которым Грогерова ночлежка находится.

Куксон решил дождаться приятеля и благоразумно остановился поодаль: тут, в густой тени девушка его не увидит. Мейса-то, конечно, сразу заприметил и бросил его в сторону короткий взгляд, как бы говоривший: погоди, я сейчас!

Бедная овечка, сочувственно вздохнул Куксон, глядя на расстроенную девушку. Сколько он таких видел, не сосчитать! Одна даже как-то в Ведомство заявилась, Мейсу разыскивала. И ведь как узнала, что тот в это время в кабинете у Куксона сидел?! Хорошо, что помощник Граббс незначительным разговором ее задержать сумел, Мейса и улизнул.

Гоблин покачал головой.

– Рабита! – проникновенно говорил меж тем, Мейса, для пущей убедительности прижимая руку к груди. – Почему ты мне не веришь? Клянусь, я говорю чистую правду!

Скарабара (была любопытна, как все феи, поэтому улетать не торопилась, все кружила вокруг фонаря) хихикнула. Мейса незаметно махнул ей, дескать, не мешай!

– Послушай меня, Рабита, – он взял девушку за руку. – Я не мастер на нежные слова и нечасто говорю от сердца…

– Потому что у тебя его нет! – вскипела «бедная овечка», вырвала руку и бросилась прочь.

Мейса проводил ее взглядом (Куксон явственно разглядел в этом взгляде облегчение) и, подняв голову, укоризненно посмотрел на порхающую фею.

– Не стыдно подслушивать?

– Я еще и подглядывала, – довольным тоном заявила фея. – А тебе не стыдно кружить головы каждой девице, встретившееся на твоем пути?

Мейса пожал плечами.

– Это все от отчаяния, – покаянным голосом признался он. – На самом деле, я давным-давно влюблен в одну миленькую фею-фонарщицу, да только она на меня и не смотрит. Похитила мое сердце, коварная неприступная красотка с золотыми кудрями!

Скарабара спланировала вниз и, трепеща прозрачными крылышками, повисла в воздухе, прямо перед лицом Мейсы.

– Брось свои штучки, Мейса Мег! Меня ты этим не возьмешь! – твердо заявила она. – И волосы у меня не золотые, а рыжие! Рыжие!

Мейса тяжело вздохнул.

– Всегда питал слабость к рыжеволосым красавицам, особенно, к одной хорошенькой феечке из Лангедака, – доверительно сообщил он. – Прямо-таки теряю волю при виде ее рыжих кудрей и янтарных глаз…

– Они карие!

– Правда? Неважно. В общем, однажды я увидел ее янтарные… э-э-э-э… карие глаза – и пропал! Пропал!

– Врешь.

– Клянусь! Я…

– И слушать не буду! – торопливо оборвала его Скарабара, набирая высоту так быстро, что это смахивало на паническое отступление. – Нет, нет, уж мне-то ты голову не заморочишь!

Мейса посмотрел ей вслед.

– Видел, Куксон? – печально спросил он. – Она даже не попрощалась.

Погрустив мгновение, Мейса встряхнулся, и, повеселев, потер руки.

– Вперед, в «Омелу»! Проверим, не осталось ли у Грогера в запасе бутылочки– другой вина из бузины? Мне срочно надо залить горе, утопить его в кружке, да так, чтобы оно не выплыло!

– Что-то непохоже, чтобы ты страдал, – фыркнул Куксон.

– А я, как истинный гоблин, скрываю свои страдания! Разве ты не видел: меня только что бросили две девушки сразу. Меня! Такое не часто бывает. Если у Грогера не найдется выпивки, придется тебе, старина, сбегать в «Трилистник» и…

Куксон остановился.

– Что? – с негодованием спросил он. – Мне? Сбегать?! Да как ты…

Мейса засмеялся.

– Да шучу я, шучу! Пошлем кого-нибудь из его постояльцев, первый раз, что ли? Только не Кабраксия, он опять все по дороге выпьет, а потом будет клясться, что бутылки ему продали уже пустые. Ну, рассказывай, что там, в «Омеле», стряслось?

Двинулись дальше. Погода резко изменилась: заволокли небо тучи, посыпался редкий снежок.

Смахивая снежинки с воротника, Куксон подробно пересказывал Мейсе недавно произошедшие события.

– Медиумов-то толковых сейчас в городе нет, вот и надумали мы, чтобы ты с призраками поговорил, расспросил: вдруг, да у тебя получится? Может, они что-нибудь видели? – продолжал гоблин. – Сможешь?

– Попробую, – сказал Мейса. – Правда, я никогда раньше с духами не говорил, но… а как ты догадался насчет призраков?

Гоблин кашлянул в кулак.

– Ну, это не я. Это «страшный чучел» Пичеса придумал.

– Кто?

– Чудовище премерзкого вида, – пояснил Куксон. – Пичес его теперь везде с собой таскает. Друзья они стали, не-разлей-вода!

Мейса хмыкнул.

– Лучше бы он подружку себе завел. А то – чучел…

– Чучел-то и посоветовал к тебе обратиться: ты, как-никак наполовину сильф.

Мейса остановился, как вкопанный.

– Откуда он меня знает?

– Да не знает он тебя, – заверил Куксон. – Просто сказал, что в этом деле сильф нужен: для беседы с призраками.

– Он еще и говорящий, этот ваш чучел?!

– Нет, но Пичес его слышит.

– А-а-а-а… – протянул успокоившийся Мейса и тронулся с места. – Бедняга Пичес! Слышал, он опять заклинание пытался улучшить?

– Анбаса с этим разберется, – пообещал Куксон. – А ты с призраками потолкуй. Грогер говорит, они напуганы и прячутся. Неспроста это!

Мейса пожал плечами.

– Кто же может напугать головорезов, которые были охранниками Золотых караванов? Они сами кого хочешь напугают!

– Вот и узнай, – строго сказал Куксон и подышал на озябшие пальцы. – Больше просить некого: говорящие с духами, те, что в нашей Гильдии служат, сюда не пойдут, а других медиумов в Лангедаке сейчас нет. Да и человек нам требуется надежный, неболтливый. Не то поползут слухи по городу, а Грогеру это, сам понимаешь, ни к чему….

Показалась ночлежка: хижина, окруженная высокими заснеженными елями, над входом тусклый фонарь горит, на двери – ветка омелы прибита.

Куксон первым поднялся по ступеням крыльца и, на минуту остановившись перед дверью, отряхнул с куртки снег.

– И вот что, – гоблин строго взглянул на Мейсу. – Давай сегодня без глупых шуточек, понял? Не такое сейчас время, чтобы веселиться!

…Предупредить-то предупредил, да только сомневался, что Мейса его послушает. Так и вышло, но в этот раз таланты мастера иллюзий хорошую службу сослужили.

В «Омеле», кроме Грогера, некромант Кабраксий оказался, одетый в куртку, явно с чужого плеча, и по уши укутавшийся в драный шарф, видно, куда-то собрался. Однако, завидев Куксона и Мейсу, обрадовался (в расчете на дармовую выпивку, конечно) и решил задержаться. Принялся в ярких красках рассказывать, какого страха он вчера натерпелся, когда увидел убитого бирокамия, как отправился в один трактир, потом – в другой, в надежде, что какая-нибудь добрая душа нальет ему стаканчик для успокоения, да только народ нынче пошел черствый, равнодушный. Никого не впечатлила история с убитым бирокамием: мало ли бродяг находят убитыми или замерзшими по зимнему-то времени?