355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ирина Бондарь » Неверный свет (СИ) » Текст книги (страница 6)
Неверный свет (СИ)
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 05:01

Текст книги "Неверный свет (СИ)"


Автор книги: Ирина Бондарь



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

– Он стал просто невыносим в последние годы, разве ты не видишь? – советник тсаря остановился так резко, что тяжелые полы его плаща хлестнули по ногам, подняв небольшой ветерок в комнате. – Может, не стоило…

– Прекрати, – недовольно перебил его Дирак, раздраженно отставляя кубок. – Ты ведь забыл, мы все продумали и обсудили уже давно! Стоило, сделали, разговор на этом окончен. Прошлого не вернуть, и мы поступили так, как нужно для дела! А твои личные подозрительные пристрастия не имеют значения!

– Подозрительные? – повысил голос Влодар. – Как ты смеешь такое говорить? Если остальные не верят в сказки, то это не значит, что существование созданий, подобных духам, подозрительно и нереально! Это тебе не деймины, чтобы вызывать какие-то подозрения!

– Попробуй доказать это остальным, – холодно возразил глава службы безопасности, вновь придвигая ближе кубок.

На этом беседа ненадолго прервалась, поскольку в кабинет постучали и вошел ранее вызванный раб, чтобы зажечь камин.

– Зачем тебе огонь, разве холодно? – удивился советник, на миг забыв о той небольшой размолвке, которая произошла между друзьями недавно.

– Так, нужно поработать кое с чем, – усмехнулся Дирак, и в качестве доказательства кинул в пламя какой-то документ. – Государственные дела не терпят отлагательств.

– Кстати о делах. Что будем делать со смертью тсаревны? Этот идиот Каин все испортил!

– Надеюсь, он получил по заслугам? – недовольно спросил Дирак, снова прокручивая в голове столь удачно продуманный план со спасением наследницы. – Я бы не хотел думать, что кто-то может безнаказанно портить нам игру.

– А ведь так здорово все начиналось! Кто мог надеяться, что можно вытащить эту малышку с помощью зеркала минимального размера! Она должна была стать символом избавления от тсаря-самодура, этакой героиней, спасительницей своей страны. Да и я бы неплохо смотрелся рядом. Эх…Не беспокойся, о Каине я позаботился, хотя все случившееся – дурацкая случайность.

– Да? В таком деле каждая неучтенная случайность – провал! – рассердился начальник службы безопасности. – Все, что случается с тщательно продуманными планами, это случайности, стоящие нам жизни и всего, чего мы так долго добиваемся! Представь, что было бы, если бы Айвину стало известно обо всем?

Оба поежились, словно от холода.

Тсаря они знали еще с юношеских времен и точно могли предсказать его реакцию на подобные заговоры за его спиной. Смерть показалась бы обоим милостью небес.

– Он никогда не узнает, особенно теперь.

– Раньше придворный маг регулярно докладывал ему, что тсаревна жива, – с досадой заметил Влодар, глядя на стремительно темнеющее предгрозовое небо. – Зато теперь наш любезный повелитель, наконец, перестанет строчить идиотские письма дейминам с требованием вернуть похищенную дочь. Ты ведь подкинул ему идею?

– Что ж, она оказалась весьма недурна.

– Что ты будешь делать, если нашему самодуру придет в голову пойти на них войной? – проворчал Влодар. – Какую идею подкинешь, чтобы избежать массовой бойни?

Дирак коварно улыбнулся.

– Ты у нас советник, мой милый, придумаешь, как отговорить тсаря от столь опрометчивого шага. Теперь надо думать не об этом, а о том, как заполучить Кирана. Мальчишка круглосуточно находится под наблюдением у придворного мага, а я даже при всех своих амулетах не рискну идти против старика. Никто не знает предела его возможностям, так что с ним нужно быть предельно осторожным!

– Ты прав, чувствую, он еще сунет свой длинный нос в наши дела!

– Хотя…при всем его хваленом могуществе он не заметил появления дополнительных специй в блюдах, которыми наш дорогой повар кормил тсарицу. Значит, есть предел и его возможностям. О, только не надо снова! – последняя фраза относилась к сердитому выражению, появившемуся на лице тсарского советника.

– Надо! Даже для нее это было слишком жестоко! Леа испытывала страшные мучения, и совсем ослабла к концу. Неужели нельзя было ничего сделать? Бедняжка была воплощением доброты и терпения, просила нас беречь Айвина, хотя лучше бы поберегла себя!

Дирак удивленно поднял брови, будто не веря своим ушам.

– Ты что, был влюблен в тсарицу?

Влодар отвернулся, снова остановившись напротив окна.

– Скажешь тоже! Как будто такие как мы могут влюбляться! Любовь для глупцов и тех, кто слишком труслив, чтобы идти к своей цели, игнорируя все препятствия. Просто…иногда меня пугает наша собственная черствость. Смешно. И она мне нравилась. А кому не нравилась Леа?

Начальник службы безопасности в неверии качал головой, с трудом осмысливая слова, произнесенные давним другом.

– Послушай, ты ведь помнишь, к чему мы идем? Твои предки жаждут возмездия, и именно твое место должно быть в зеркальном зале. После всего содеянного для нас просто нет пути назад, понимаешь это? Ты хотел так, теперь имей мужество принять последствия своих решений и идти до конца, возродить государство, которое совсем захирело за последние сто лет! Иначе мы можем дружно утопиться в Аплате, и дело с концом!

– Знаю, – устало вздохнул Влодар. – Наверное, мне просто надо выспаться. Ты прав, старый интриган, кровь во мне кипит от ярости, требуя занять то место, которое принадлежит мне по праву! И в бездну все остальное!

Дирак кивнул, с удовольствием отмечая, что минутная слабость друга прошла.

– Я подумаю, как подружиться с маленьким тсаревичем, – сказал на прощание Влодар и покинул кабинет.

Несколько минут оставшийся наедине со своими мыслями шейс потягивал терпкое вино из бокала и смотрел на огонь. Затем уголки его тонких губ сами собой расползлись в едкую холодную усмешку.

– Да, друг мой, – медленно произнес он, – как далеко тебе еще до Айвина. Тот хотя бы не сомневается в себе, даже собственного сына не жалеет, лишь бы не поддаваться жалости и эмоциям, которые делают всех нас слабаками. Предки! Кровь! Иногда я подозреваю, что по твоим венам течет вода, пресная и безвкусная! Даже не можешь довести до конца простое дело, а претендуешь на звание великого и всеми обиженного! Ха!

Все так же зло ухмыляясь, Дирак подошел к окну и нажал на раму в определенном месте, открывая тайник. Внутри лежало несколько документов, мешочек с драгоценными камнями и небольшая коробочка. Ее то и достал хозяин кабинета, продолжая ворчать под нос.

– Вокруг одни идиоты! Слабак с манией величия, тсарь, не умеющий справляться со своими эмоциями, рабы, не способные выполнить до конца ни одно поручение! Все приходится делать самому!

Внутри коробочки оказался мелкий порошок, пахнущий душистыми травами. После того, как Дирак кинул его в огонь без остатка, пламя на миг стало пурпурным. Заметив немного порошка на ладони, мужчина слизнул его и причмокнул.

– А ведь для шейсов он абсолютно безвреден!

Деревянная коробочка отправилась в огонь следом за ее содержимым.

– Одно радует, – утешил сам себя глава службы безопасности. – Кто бы из этих идиотов ни сидел на троне, в тени за ним всегда буду стоять я. Верный подданный короны.

И Дирак рассмеялся собственной пикантной шутке, заливая бесполезное уже пламя водой из кувшина.

Найт.

Рей стремительно вошел в огромный зал, в котором уже собрались почти все хранители Сумрачного Эйда. Зеркала, занимавшие большую часть пространства стен, были занавешены, чтобы подчеркнуть особую важность и секретность всего, что происходило на совете хранителей. Со всей страны в центральный оплот сумрака, издревле являвшийся домом правителей темного государства, прибыли волшебные существа, помогавшие Найту управлять Сумрачным Эйдом. И как бы ни ворчал Морган насчет раздражающих особенностей поведения и мышления хранителей, именно они были основой и опорой власти реев.

Совет издревле проводили в центральном оплоте сумрака, и правитель всегда был в курсе малейших изменений в жизни подданных. Раньше самое большое поселение называли крепостью Арвахо, но со временем народ привык именовать это место оплотом реев. Взмывавшие ввысь башни домов, терявшиеся в серых облаках шпили крыш и темный камень стен служили надежным убежищем десяткам тысяч дейминов. Местные жители абсолютно свободно чувствовали себя, прогуливаясь высоко над землей по воздушным мостикам, соединявшим отдельные строения в сложную систему дворов и владений. Искусные маги, в совершенстве владевшие пространственной магией, обеспечили столицу Сумрачного Эйда тем, чего не смогла в полной мере дать природа: свободным местом.

Несколько нижних ярусов огромного города-крепости, как и во всех других оплотах, были необитаемы и служили основой для защитных чар хранителей, которых здесь было шестеро. Пока совет темного государства собирался, дожидаясь опаздывавших, Найт, задумавшись, смотрел в окно.

Сотни магических огней на стенах и в помещениях делали крепость Арвахо похожей на гигантский светящийся муравейник. Внизу расстилался причудливый лес крыш, то и дело мелькали сумеречные птицы, гоняясь друг за другом, разгоняя клубившийся там и сям туман. По воздушным мостам медленно ползли повозки, прохаживались деймины, спешили по своим делам рыцари и прочие горожане. Все было как обычно спокойно, немного шумно и привычно.

Рей вздохнул и отвернулся. Что за новости ждали его на грядущем совете? Какие еще неприятные сюрпризы подкинут молодому правителю бездна и светлые? После того переполоха, который наделало нападение тварей на крепость Наро, почти во все оплоты сумрака в срочном порядке были выделены маги и волшебные зеркала, чтобы подобная ситуация не повторилась, но и у магии были свои ограничения. Волшебное число тринадцать и зеркальные чары правили Пайваной, и от этого было никуда не деться.

– Все хранители прибыли, хозяин сумрака! – торжественно доложил один из мелких хранителей, привлекая внимание рея.

Молодой правитель пару раз моргнул, возвращаясь в реальный мир, и улыбнулся.

– Приветствую вас на собрании хранителей, друзья. Предлагаю поскорее начать, чтобы можно было быстрее разрешить все наши вопросы!

Тихий шелест голосов хранителей ответил согласием. Найт занял свое место на троне и наблюдал за ставшим уже привычным ритуалом начала совета. Все присутствовавшие в зале существа наполовину погрузились в транс, частично оставаясь в зале, частично растворившись в своих источниках силы. Почти бесплотные серые тени скользили вокруг замершего в неподвижности правителя безумным хороводом, словно гонимая холодным ветром листва. Все они начали одновременно напевать странный мотив, напоминавший шелест дождя в лесу. Ладони каждого хранителя засветились мягким зеленоватым светом, и один за другим они брали друг друга за руки, соединяясь в мерцающую призрачную нить. Как только движение хоровода стало настолько быстрым, что невозможно было вычленить из него отдельные лица или фигуры, настало время Найта.

Каждый правитель Сумрачного Эйда вместе с короной, замыкавшей сложнейший магический обряд вступления на престол, получал новые знания и возможности, известные лишь реям. Бремя, которое судьба возлагала на плечи избранных, было поистине неподъемным, поскольку, в отличие от светлых тсарей, темные были накрепко связаны с природой, с естественными процессами, задуманными самим Драконом-создателем, и любое изменение или нарушение влияло не только на государство, но и непосредственно на его главу. Внезапное появление бездонного разлома в приграничье почти убило Блайна много лет назад, именно поэтому он столько сил посвятил борьбе со странным явлением, менявшим Сумрачный Эйд. Найту досталось неприятное наследство, но, в отличие от отца, это уже не было для него неожиданностью. Словно старая рана, затянувшаяся, но все еще ноющая при плохой погоде. Однако, несмотря на то, что бездна никак не изменилась за последнее десятилетие, то, что тлело в ее темном чреве, ни на минуту не оставляло в покое Найта.

Хранители пели, и рей вплетал в их пение фразы древнего, как сам Сумрачный Эйд, заклинания единения. Его глаза широко открылись, засветившись тем же самым светом, которым мерцали в полутьме руки защитников темного государства. От каждой сцепленной пары рук к молодому рею тянулись призрачные лучи, проникая под бледную кожу, наполняя разум деймина образами, мыслями, чувствами и воспоминаниями хранителей. И в эту минуту Найт стал каждым из них, был Сумрачным Эйдом, являлся самым крошечным побегом в его лесах, самым старым его деревом, его воздухом, землей и небом.

Странное, почти божественное сознание, возникшее после объединения сил хранителей и рея, охватывало каждую мелочь на территории темного государства. Расщепленный на сотни частей разум оглянулся, осознавая заново свое тело – Сумрачный Эйд. Как всегда, все чисто и ясно на западе. Удаленный полуостров, связанный с основной частью страны небольшим перешейком, на нем располагался самый древний и старый храм Дракона, место обитания бывшей рейи Сиан. Защищенный самой природой и волей создателя Пайваны, этот храм был практически недосягаем для всего мирского. Каждый представитель правящей семьи бывал там, такое испытание проходили все, кто претендовал на звание самостоятельного совершеннолетнего потомка первых реев. Как только рискнувший деймин выходил на дорогу, ведущую туда, загадочная драконья магия ставила перед смельчаком такие препятствия, преодолев которые тот навсегда менялся, становясь опорой и защитой Сумрачного Эйда.

Северная часть страны, так же, как центральная и южная, почти не вызывали опасений. Почти. На первый взгляд все оставалось так же, как и во времена прошлого совета хранителей. Найт отвел тяжелый взгляд от погруженных в туман земель, решив вернуться к более внимательному рассмотрению позже. Настала очередь востока и северо-востока, самая болезненная и горькая процедура, которую рей терпеть не мог.

На востоке всегда, сколько помнил Найт свои слияния с хранителями, была боль и тьма. Бездонный разлом леденил душу, рваная рана на огромном теле Сумрачного Эйда ныла и отравляла существование. Сегодня все было иначе.

Черная пустота, которая обозначала в множественном сознании бездну, шевелилась, пульсировала и горела, будто готовившийся к извержению вулкан. От разлома веяло смертью и разрушением, удушающее зловоние мешало дышать, так что не ожидавший этого Найт чуть не разорвал опорные связки заклинания. Вот так сюрприз!

Разлом ожил, и новая активность не сулила дейминам ничего хорошего. По живому телу Сумрачного Эйда расползалось холодное онемение, грозя в самом скором времени подобраться к самому сердцу. Найт медленно перевел взгляд на остальные части страны. Перед глазами мелькали бесчисленные деревья, живые и полуживые существа, все разумные и неразумные создания, населявшие темные земли. То, что показалось ему подозрительным при первом осмотре, теперь четко вырисовывалось, сложившись в страшную картину. Там и здесь владения рея были поражены бездной, будто заразной болезнью, вызывающей язвы на коже. Небольшие мертвые участки, пересохшие родники, развалившиеся трухлявые деревья, здоровые сильные животные, падавшие замертво.

Вместе с осознанием масштабов беды, постигшей Сумрачный Эйд, в мысли Найта ворвались тревожные голоса хранителей, предвещая близкое окончание их совместного колдовства.

Мои силы тают.

Что-то убивает мои деревья.

Мои дороги перестают вести к цели.

Детеныши моих животных болеют и умирают.

Кто-то темный, темный и страшный мелькает в тумане, и все гибнет вокруг него!

Моя магия перестает действовать на хищных зверей.

Воды моей реки выносят к берегам мертвую рыбу.

В моем лесу завелась невиданная доселе нечисть

Помоги! Помоги. Помоги, помогипомоги…

Развеявшиеся чары оставили ощущение горячечного бреда, и Найт тряхнул головой, вытирая капли пота со лба, чтобы прояснить сознание. Левая рука по самое плечо ныла и болела, видимо, при слиянии именно эта часть его тела воплощала северо-восток. Почерневшее было предплечье быстро бледнело, но боль упрямо держалась.

– Ты должен найти выход, хозяин сумрака, – скрипучий голос одного из хранителей прозвучал, словно треск ломаемых ветвей. – Бездна перестала быть просто бездной.

– Она пьет нас, – обиженно добавил другой голос, мягкий и журчащий.

– Бездна хочет сделать нас такими, как ее слуги! – хрустальной капелью прозвенел один из юных хранителей. – Мертвыми, пустыми!

– Прошу вас, тише! – рей поморщился, справляясь с последствиями запредельно сложной волшбы и с тем шквалом плохих новостей, которые только что на него обрушились.

Ни одно из донесений разведчиков, никакая из проведенных воинами короны операций не способны были дать настолько полного представления о том, что происходило в стране в последние месяцы. Найт горько жалел о том, что откладывал совет хранителей, отвлекаясь на другие заботы, на личные переживания о том, справляется ли он со своим долгом, достоин ли занимать отведенное ему место. Вот и ответ, великий рей. Ты пропустил момент, когда враг начал действовать, и теперь остается только искать способ остановить катастрофу, пока не станет слишком поздно.

Как всегда после слияния молодые хранители начали галдеть, плакать и стенать о том, что все пропало. Древние существа, более опытные и отрешенные от всего мирского принимали новости со спокойствием и невозмутимостью, полагаясь на волю создателя и собственное восприятие ситуации. Начался обычный хаос, из-за которого язва Морган крепко недолюбливал странных созданий, волею судьбы оказавшихся защитниками Сумрачного Эйда.

Хранители не могли дать Найту ни совета, ни способа уничтожить бездну. Магия разлома тянула их силы, ослабляла защиту, подвергая опасности всех жителей темного государства. Они сделали рея частью мира, которым он правил, и просили о помощи, остальное было задачей дейминов. Продолжая через остатки чар улавливать испуг и беспомощность хранителей, Найт упорядочивал в своей голове все, что открылось ему во время этого совета, как вдруг запертые магией двери в зал совещаний вздрогнули.

Кто-то настойчиво барабанил в дверь, причем как в прямом, так и в волшебном смысле. Невозможность попасть в закрытое помещение с помощью зеркал, занавешенных на время совета, делала зал одним из самых защищенных мест в замке. Только непредвиденное могло заставить подданных рея нарушить все запреты и рисковать жизнью, пытаясь разрушить защиту на дверях, чтобы связаться с правителем во время совета.

Найт поспешил расплести охранные чары и остолбенел. Взъерошенная, с испуганно распахнутыми глазами, в зал ворвалась Сиан, едва дождавшись, когда же откроются двери. Такой свою мачеху рей никогда не видел, и, признаться честно, созерцание не совсем вменяемой верховной жрицы его весьма напугало.

Женщина придерживала складки тяжелого платья и поклонилась правителю, затем перевела дыхание и плавным жестом вернула защитное заклинание на дверь.

– Отпусти их, – властно сказала она, ни секунды не сомневаясь, что пасынок тут же последует ее приказу.

Видимо, новости, которые она принесла, были даже важнее совета хранителей. Впрочем, сам-то совет уже закончился, так что можно было безболезненно выполнить указание.

– Хранители, обереги темной земли, я отпускаю вас. Зов о помощи был услышан, создатель-Дракон даст нам силы найти ответ! – рей произнес ритуальную фразу, и они с Сиан ждали целую минуту, пока последний из хранителей растворился в сумраке зала. – Что случилось?

Жрица слегка успокоилась, пригладила волосы и тяжело опустилась на подлокотник трона, с которого недавно встал рей. Судя по вопиющему нарушению всех традиций и правил этикета, сейчас было не до них.

– Найт, создатель послал мне знамения. И, если я правильно их разобрала, нам всем грозит гибель!

– Бездна? – кивнул рей, снова сетуя, что откладывал проведение совета.

– Бездна, – согласилась женщина. – А так же то, что этот разлом не принадлежит нашему миру!

Мужчина озадаченно смотрел на мачеху, пытаясь понять смысл ее слов.

– Позже поясню, насколько сама это понимаю, – перебила жрица невысказанный вопрос правителя. – В скором времени в Сумрачном Эйде появится светлый, который сможет нам помочь. Да-да, ты не ослышался. Один из потомков тсарской семьи, исконный враг, которого мы ненавидим, который готов на все, лишь бы погубить нас. Но теперь все будет по-другому. Светлый изменит Сумрачный Эйд, может, сам того не желая, разрушит веками устоявшиеся традиции и, следуя за ним, мы сможем закрыть разлом! Видимо, Блайн был прав, стараясь прекратить войну между нами и шейсами, без их помощи ничего не выйдет.

– Но Сиан, как к нам может попасть потомок тсарей?

Жрица равнодушно пожала плечами, постепенно возвращаясь к образу спокойной, мудрой пророчицы.

– Неверный вопрос, рей. Как сделать, чтобы светлый добрался к тебе живым, над этим ты должен думать. Если он погибнет, бездну уже ничем не остановишь.

Соланж.

На Берегу реки Аплат на границе двух княжеств стирали белье. Худые бледные руки доставали из ведра замоченные вещи, терли их, взбивали мыльную пену и опускали в воду. Пальцы коченели от холода, ведь даже в Алайе Ледяная луна считалась самым холодным месяцем, но легче от этого не становилось. Неприятное и все еще непривычное дело следовало закончить до заката.

Сола поправила на голове выцветший платок и продолжала полоскать белье, отгоняя невеселые мысли, преследовавшие ее с того момента, как она впервые открыла глаза в маленьком лесном домике. Кто бы мог подумать, что благодаря насмешке судьбы наследница тсарского дома Алайи окажется в такой глуши совсем одна, преследуемая всеми, выполняющая черную работу для лесной ведьмы! Да, каким бы ни представляла себе свое будущее тсаревна, в ее грезах точно не было ничего похожего на реальность!

Девушка потерла друг о друга заледеневшие ладони и села передохнуть.

С тех пор, как Каин вытащил тсаревну из залов Забвения, прошло почти три луны. Шальная пуля, чудом не отправившая тсаревну на тот свет, прошла навылет, пробив грудную клетку чуть в стороне от сердца. Видимо, легендарная фамильная живучесть, так же как и упрямство, доставшееся в наследство от великих предков, спасли жизнь Солы тогда, когда ничто другое не могло помочь. Безвольное, посиневшее от холода и потери крови тело вынесло течением на берег, где девушку и нашла старая лесная ведьма.

Чудо своего спасения Соланж не могла объяснить иначе как волей создателя. Голая луна – первый зимний месяц, довольно теплый, но все же не настолько, чтобы наслаждаться речной водой. Конечно, случись все немного позже, ледяная река убила бы раненную тсаревну сразу, а так… Повода роптать на судьбу особо не было.

Девушка продолжила прерванную стирку, усмехнувшись при мысли о том, что случилось бы с отцом, увидь он ее за этим занятием. Вновь встретиться с тем, кто обрек собственную дочь на долгое заключение в самых страшных подземельях страны, у нее не было ни малейшего желания, но почему-то именно сейчас мысли об Айвине снова возникли в ее сознании.

Тсаревна посмотрела на свое отражение в реке, и ее горькая усмешка тут же пропала. Слишком уж отличался новый образ от того, который все еще оставался в памяти. Из воды на девушку смотрело бледное, изможденное долгой болезнью существо с темными кругами под глазами. Было ощущение, что малейшего ветерка хватит, чтобы сдуть с места бедняжку в болтавшейся на ней одежде с чужого плеча. Наследница трона Алайи устало провела холодными, огрубевшими от черной работы ладонями, и вспомнила слова отца, случайно услышанные еще в те времена, когда все было по-другому. ‘Тсари никогда не были рабами и никогда ими не будут. Мы – другие, так задумал создатель. Те, в ком течет тсарская кровь, всегда предпочтут рабству смерть, другого нам не дано’.

Соланж была отрезана от своей семьи, ее жизнь отныне нельзя было назвать тсарской. Она не стала рабыней, но согласилась служить лесной ведьме за кров и пищу, кто мог бы обвинить ее в том, что девушка всего лишь пыталась выжить?

Когда Сола открыла отчаянно слезившиеся глаза, впервые придя в себя после ранения, ей показалось, что сон и бред так и не оставили ее до конца. После изысканной роскоши тсарских покоев, после бескрайней темноты тюремных залов чистая комната, грубо оструганный деревянный потолок с развешанными там и сям травами показались ей миражом. Поэтому, сделав несколько болезненных вздохов, раненная снова впала в беспамятство.

Ведьма, которую звали Тарной, потом рассказывала своей постоялице о том, как странно было видеть отчаянно цеплявшееся за жизнь существо, как металась в бреду полумертвая от жара, боли и истощения фигурка, терявшаяся среди грубых домотканых простыней. Только в середине Первой луны Сола смогла самостоятельно встать, хотя после этой смелой попытки ей пришлось еще несколько дней приходить в себя. Тысяча двадцать шестой год Торной Дороги начался для тсаревны не самым лучшим образом.

Девушка выжала последнее выполосканное полотенце, сложила его в ведро и, крепко сжав зубы, понесла тяжелую ношу по едва заметной тропинке к низенькому домику ведьмы. Тарна сказала тсаревне, что сможет приютить ее до тех пор, пока та не поправится. В лесу, полном диких зверей и опасностей женщине трудно было полностью обеспечить себя всем необходимым, а уж когда женщин стало двое…Соланж упросила ведьму пожить у нее, пообещав выполнять любую работу, не заботясь о том, что никогда в жизни еще не работала. Труд рабов, их ненавязчивая забота, удобство дворцовой жизни казались простыми и привычными, тюремное заключение сделало эти блага почти драгоценными. Но только изрезав ножом руки во время готовки, исколов кожу иголками при попытке заштопать первую в жизни прореху на одежде, истоптав самодельную обувь, добывая травы и съедобные ягоды в лесу, Сола осознала, что ее жизнь в очередной раз круто изменилась.

Всему, что простые женщины знали с детства, приходилось учиться. Мыть, стирать, гладить и чинить белье, готовить еду, справляясь без помощи рабов. Поначалу тсаревна умудрялась испортить даже такое, что в принципе испортить было нельзя. Плакала ночами, баюкая обожженные или изрезанные пальцы, натирая лечебными мазями очередной синяк. Но прошло несколько недель, и потихоньку все стало получаться, меньше становилось царапин, реже удавалось вызвать недовольство суровой хозяйки, каждый раз без устали повторявшей, что зря она взяла в дом такую обузу.

Тарна хмурила русые брови, качала головой и снова показывала своей неумелой помощнице как нужно делать то или иное элементарное дело, удивляясь, как же дуреха жила раньше. Тсаревна терпеливо сносила упреки и поучения, прыгала от радости, когда выпеченный ею хлеб перестал, наконец, напоминать горелую подошву и оказался вполне съедобным.

– Вы же знаете, Тарна, я не могу ничего вспомнить о том, как жила раньше, – девушка опускала глаза, когда приходилось в очередной раз лгать своей спасительнице. – Даже собственное имя кажется мне чужим.

– Руки-то должны помнить, если уж голова никуда не годится! – ворчала в ответ ведьма, оставляя бесполезное занятие. – Такая молодая и бестолковая, как же ты дальше будешь?

– Может быть, со временем, все вспомнится, – тихо говорила тсаревна. – Но я бы жила здесь вечно, лишь бы не знать, почему оказалась у вас одна, раненная и никому не нужная. Прошу вас, не гоните меня!

Соле пришлось назваться сокращенным именем, чтобы не вызвать никаких подозрений, пусть даже ведьма и жила в такой глуши. Она рассказала хозяйке о том, что не помнит ничего, кроме боли в груди и пробуждения в лесном домике, и история вроде бы не вызвала подозрений. Когда тсаревна пришла в себя, ее старую одежду, выданную Каем, ведьма уже выбросила, волосы пришлось обрить, словно рабыне, чтобы зажили ссадины, полученные девушкой, пока она плыла по Аплату без сознания. Чудом удержавшийся на безвольном теле заплечный мешок содержал нож, маленькое зеркало, полностью размокшую в воде буханку хлеба и грязный сверток с несколькими драгоценностями, которые Сола забрала из залов Забвения. О них ведьма ничего не сказала, либо чудом не заметив их в отвратительной тряпице, либо не посчитав нужным спросить. Сначала тсаревна волновалась за потерю окровавленной одежды, ведь кровь, попавшая в недобрые руки, могла дать кому-то власть над ней, но потом она успокоилась, решив, что никому это все равно не нужно.

Сильнее всего девушка не могла смириться с потерей волос. Голая кожа, только недавно начавшая обрастать светлым пухом волос, делала ее похожей на замученную суровым хозяином рабыню. Все, кто служил в отцовском дворце, ходили с обритыми головами, отличаясь от свободных слуг не только прической, но и специальными татуировками на висках. Служили тсарю за жалованье только советники, министры, казначеи и военные, основная же челядь принадлежала правящей семье целиком и полностью.

В доме было тихо. Сола развесила во дворе белье, подмела пол в двух небольших комнатках и села перебирать оставленные для нее ведьмой травы. Какие-то приходилось толочь в тяжелой каменной ступке, получая похожий на пыль порошок, другие надо было крупно нарезать серебряным ножом, с третьих оборвать листья и поломать стебли на примерно равные части.

Тарна была крайне удивлена, когда ее постоялица, забывшись, сумела изменить цвет занавесок с помощью простейшего заклинания. Это были одни из тех бытовых чар, которые не возбранялось знать тсарской наследнице, дабы быть хорошей женой и всегда привлекать будущего супруга не только своей покладистостью, но и идеальными нарядами. Девушка на миг лишь подумала о том, как бы хорошо было сделать тут хоть что-то немного красивее, как формула заклинания сама собой сорвалась с губ. Пришлось врать, что якобы потерянная память потихоньку возвращается к ней.

С того дня Тарна начала привлекать гостью к приготовлению простейших снадобий и мазей, рассказывала о свойствах трав, доверяя девушке готовить отвары, пока сама пропадала неизвестно где, пользуясь большим квадратным зеркалом. Сола быстро училась всему, заполучив, наконец, наставницу, которой ей так не хватало в былые времена.

Тсаревна успела привыкнуть к странному характеру своей хозяйки, то задумчивой, то сварливой, то доброй, то доводящей до кипения своим непрестанным брюзжанием. Девушка списывала все на одиночество лесной жизни, когда единственными соседями были дикие звери. Но были моменты, когда в бледных серых глазах мелькала искра настоящего безумия, тогда Сола старалась улизнуть из дома и не возвращалась без охапки каких-нибудь особо ценных растений, чтобы задобрить Тарну.

Сегодняшнее зелье успело два раза сменить цвет и запах, прежде чем из висевшего на дальней стене зеркала появилась высокая фигура ведьмы.

– Что интересного видели сегодня? – улыбнулась девушка, стараясь не обращать внимания на явно раздраженную чем-то хозяйку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю