Текст книги "Целоваться с дьяволом"
Автор книги: Ирина Гончарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 11
Светлана усмехнулась: именно это качество подруги – легкое отношение к жизни – всегда выручало ее в самых патовых ситуациях. Марина справедливо полагала, что непоправима только смерть, а все остальное преходящее. Иметь такого партнера и друга рядом было очень удобно, все сразу в жизни вставало на места. Именно поэтому Светлана пригласила Марину к себе в галерею. И один Бог знает, как бы она обходилась сейчас без нее. А начиналось все тогда, на конкурсе…
Конкурс продолжался три часа, я была уже на грани, так как все происходило в душной, маленькой комнате, куда нас набилось пятнадцать человек. Как водится, постоянно что-то пропадало – то нужная краска, то кисточка. Но зато мы заняли кресло. А некоторым кресел не хватило и пришлось довольствоваться стульями, сидеть на которых с запрокинутой головой было очень неудобно. В первом туре я решила выделиться и сделала Марине макияж в голубых тонах с розовой помадой – мы все-таки решили, что образ Снегурочки подойдет ей больше. Какого же было наше разочарование, когда Жанна высказала свое мнение:
– Светлана! Ну что же вы из девушки сделали портовую шлюху! Где естественность?
Марина вспыхнула, но промолчала. Меня как громом поразило: ничего себе Снегурочка!
– Кроме того, не сделана голова – нужно было подготовиться. Это все-таки экзамен, поэтому учитывается все. – И Жанна отошла к другим участницам.
– Я голову сегодня помыла, – пролепетала Марина.
– А уложить забыла? – уныло спросила я.
– Но велели быть естественной! – расстроилась моя «модель». У меня тоже весь кураж пропал, и делать уже ничего не хотелось, хотя время оставалось.
– Ладно, не переживай! Первый блин комом. Завтра будет экзамен по вечернему макияжу, ты сделай красивую прическу, а я продумаю образ…
Наконец объявили время окончания тура. Отложив кисточки, мы с Мариной с нетерпением стали ждать результатов. Справедливости ради скажу, что некоторые работы были удивительно хороши. Казалось, что модель и не накрашена вовсе, однако кожа сияла и выглядела свежо, что и требовалось в этом туре.
Всего мы получили шестнадцать очков из сорока. Но я, честно говоря, не сильно переживала, надеясь взять реванш во втором туре. К слову сказать, очень немногие угадали со своими моделями. То прически, то костюм не подходили девушкам. Да и девчонки были какие-то страшненькие, невыразительные, одно слово – натюрель! Зато на следующий день все учли вчерашние ошибки и пришли во всеоружии. На головах моделей были накручены халы, щедро политые лаком. Вечерние платья поражали обилием люрекса и всякого рода оборок.
– Ужас, летящий на крыльях ночи! – прошептала Марина.
Сама она была в очень простом, но вызывающего цвета платье. Ярко-красное, длиной в пол, оно представляло собой трикотажный «чулок» с длинными рукавами. А так как фигура у Маринки прекрасная, то сидело оно на ней отменно. Ну просто девушка из модного журнала! Жанна улыбнулась нам.
– Девочки, идеально. Вот сегодня просто класс! Прекрасная укладка! – похвалила она Марину. Та расцвела. – Теперь самое главное – не переборщить, – предупредила меня Жанна, – цвет платья уравновесь румянами и помадой, а глаза растушуй, пусть будут «туманными».
А я и сама уже понимала, что делать «вамп» из подруги не надо. Ее очарование – в простоте. Правда, глаза я ей все-таки подчеркнула, а то в растушеванном виде она была похожа на медведя коалу. Мы довольно быстро справились с макияжем – в основном потому, что упустили кресло, и Марина сидела на обычном стуле, опираясь головой о стенку. Спина у нее быстро затекла, и уже через час она заныла:
– Не могу больше!
– Ладно, не стони, остались только губы.
Я наложила помаду, потом блеск и отошла взглянуть со стороны. На мой взгляд, было шикарно. Открытое лицо, сзади – облако начесанных волос, глаза в бежево-коричневой гамме, высокие скулы сильно выделены румянами, а ярко-красные губы идеально гармонируют с цветом платья…
– Я готова! – торжественно объявила я Жанне.
– О'кей, будем принимать, – кивнула она.
Быстренько собралось жюри, состоящее из трех стилистов и двух приглашенных кинозвезд, часто мелькающих на ТВ.
– Ну, что скажете? – Жанна улыбнулась.
Кто-то протянул:
– Кажется, тон темноват…
Другая возразила:
– Да нет, тон правильно подобран. Но помада…
Я вся сжалась, но тут Жанна вмешалась:
– А на мой взгляд, идеально! Браво, Светлана!
И я получила все сорок очков.
Я была на седьмом небе от счастья. Марина радовалась вместе со мной. Она тоже отлично сдала экзамен на следующий день, но я не смогла прийти поддержать ее, потому что заболел сын…
Виктория же была в своем репертуаре.
– Ну ладно, закончила ты эти курсы, ну и куда теперь пойдешь? – ворчливо спросила она.
– Да с этим дипломом я в любой салон устроюсь! – Я готова была петь от счастья – жизнь снова благоволила ко мне.
– Ну-ну, смотри… – Виктории моя радость была, как всегда, в пику.
– Да ладно, бабуль. Не боись! На этот раз никакого криминала…
Но ни в один салон меня в результате не взяли.
– Нам нужны профессиональные косметологи, а эти скороспелые курсы визажистов – так, для души, – объяснили мне в одном из них.
Я вспомнила, сколько выложила денег за курсы и косметику, и ахнула: «Ничего себе – для души!»
Марине с работой тоже не повезло, и тогда мы решили обратиться к Жанне.
– Я попробую рекомендовать вас в одно место, – откликнулась она, – но это не совсем та работа, которой я вас учила. Это такой маленький магазинчик по продаже карнавальных принадлежностей и косметики для всяких шоу и представлений. Вы зайдите завтра ко мне…
Естественно, на следующий день мы пришли. Жанна отвезла нас на Арбат, где в одном из переулков и приютился маленький магазинчик с броской вывеской «АРТЭ». Жанна представила нас хозяйке – элегантной, но очень высокомерной женщине.
Елена – так ее звали – показала нам место работы и предупредила:
– Беру на испытательный срок. Выдержите – поговорим о постоянной работе…
Так началась наша трудовая жизнь. Одновременно я возобновила свои занятия живописью – меня неожиданно потянуло к краскам. Пасхальные яйца я, конечно, больше не разрисовывала, но натюрморты у меня получались неплохо. Я часто ходила на разные художественные выставки, иногда выставляя и свои работы. Вот на одной такой выставке – на Крымском Валу – я однажды повстречала Романа…
В темно-синем костюме и белой рубашке, он был элегантен и вальяжен и выглядел шикарно. Рядом с ним шла длинноногая блондинка. Увидев его, такого красивого, я растерялась. Сердце мое часто-часто забилось, в горле пересохло, и как-то странно ослабли ноги. Но я все же взяла себя в руки и подошла к нему:
– Здравствуй, Роман!
Увидев меня, он смутился, но потом все-таки обнял и поцеловал:
– Очень рад тебя видеть, а это Олеся! – представил он свою спутницу. – Света – моя одноклассница, мы вместе учились в художественной школе.
Олеся опустила длинные ресницы и пролепетала:
– Очень приятно…
– И мне. – Я сделала зверское лицо – ужасно захотелось сказать ей, что мы не только учились с Романом. Я сразу же возненавидела эту девицу, все в ней казалось мне ненатуральным и вульгарным. Ромка, наверное, понял мои чувства, потому что тут же начал длинно и пространно рассказывать о своей персональной выставке. Он ласково смотрел на меня, иногда касаясь рукой моего плеча во время разговора, а у меня при этом как будто проходил по телу ток. Ромка, казалось, этого не замечал, увлеченный рассказом. Так мы и шли по залу: Ромка посередине, а мы с девицей по бокам. Как же он умеет окружать себя женщинами!
Надо сказать, картины его были действительно неплохи, особенно пейзажи. Но мне больше понравились рекламные плакаты в стиле раннего Кандинского.
– Яркая работа, – похвалила я.
Роман расцвел.
– Это из последнего, – объяснил он.
Потом он еще что-то говорил, а я с тоской понимала, что он сейчас бесконечно далек от меня. Заметив, что я отвлеклась, Роман неожиданно свернул беседу:
– Ты не пропадай, звони. – И, взяв под руку Олесю, пошел на выход – кого-то встречать. А я, побродив по выставке еще полчаса, так и ушла, не решившись показать ему свой натюрморт…
Мне было жаль, что судьба снова развела меня с моей мечтой. Я поняла, что никогда не смогу быть с ним, и загрустила. Ну конечно! Он мальчик из очень обеспеченной семьи, художник, эстет, любимый сын, избалованный мамой, а мне с двенадцати лет приходилось биться за право быть самой собой.
И я продолжала жить и работать, стараясь не думать больше о Романе. Работа в магазине карнавальных принадлежностей казалась настоящим праздником. Каждый день для меня был маленьким шоу. Я примеряла шляпки, перья, парики, красила себя «вамп», гламур, играла с аксессуарами, и все девчонки в магазине, заразившись моим куражом, тоже участвовали в наших мини-спектаклях. Особенно мне нравились накладные ногти и ресницы – я сразу начинала представлять себя кинозвездой…
Да ведь и Арбат, на котором находился магазин, тоже был своего рода театром – столько художников, артистов, бардов работало здесь. Это время запомнилось мне как бесконечный карнавал. К нам часто заходили интересные люди и известные артисты. Скоро я стала легко ориентироваться в огромном ассортименте нашего магазина, а так как мне нравилось общаться с людьми и объяснять им, что к чему, меня назначили продавцом-консультантом. Это тебе не в ларьке сидеть! Я была очень довольна новой работой. Единственное, что огорчало, – целый день приходилось стоять, и вечером ноги дико болели. Кроме того, ровно половину зарплаты приходилось платить няне, которая сидела с моим сыном. Я по-прежнему не хотела отдавать его в детский сад. Витька был очень живым, непосредственным ребенком, с каждым днем он становился все обаятельнее, но почему-то все время болел, постоянно подхватывал простуду и страдал аллергией на пыль. Но дома он придумывал массу приключений на голову няне. Сначала научился прятаться, доводя ее до исступления, – маленький и упорный, он готов был час сидеть где-нибудь в шкафу, с радостью слушая ее вопли. Однажды она нашла его в стиральной машинке. Меня это все только веселило, но нянька в конце концов сдалась.
– Слишком непосредственный ребенок. Тяжко! – оправдывалась она.
Это было ужасно. Сына оставлять было решительно не с кем… Отдавать его в сад мне было жалко – я сама работала воспитательницей и хорошо понимала, как нелегко домашнему ребенку жить в коллективе. Опять же воспоминания об интернате приводили меня в содрогание. Но няни за сто долларов я больше найти не могла, поэтому пришлось пройти и эту пытку – посетить с маленьким ребенком всех врачей, отстоять все очереди (особенно к хирургу!), сделать прививки и умудриться за все это время не заболеть, с тем чтобы, все собрав, прийти и увидеть надпись на дверях: «Карантин».
В нашем саду была ветрянка. Я поняла, что это катастрофа. На работе начальство поставило условие, что с завтрашнего дня я должна выйти. Конец декабря был самой горячей порой для нашего магазина. И каждый продавец ценился на вес золота. Кроме того, платили нам в это время почти в два раза больше, правда, и уходили мы с работы после девяти вечера. Но делать было нечего, и я поползла к Виктории.
– Бабушка! Выручай! – взмолилась я. – Могу работу потерять.
– А мне что за дело? – Виктория, как всегда, была не в духе. – Я с твоим сорванцом сидеть не в силах. Он у меня дома как Мамай. А в твоей квартире у меня болит голова…
– Ну что же мне делать? – застонала я. – Ну ведь совсем не к кому обратиться…
– Ладно! – смилостивилась Виктория. – Возьму его, но только на два дня!
Я вздохнула: два дня, а надо – две недели. Но эту краткую передышку надо использовать, чтобы обзвонить всех подруг. Я звонила всем подряд без разбора, и наконец удача улыбнулась мне. Тамара, с которой я вместе лежала в роддоме, с радостью согласилась за сто долларов взять Витьку к себе на время карантина.
– Конечно, Светочка! Где один, там и двое, да и старшие девочки помогут – привози без разговоров! – обрадовала она меня, и я с облегчением вздохнула: «Слава богу!»
Тамара стала для меня просто незаменимой няней. Теперь у меня не было необходимости мчаться домой после работы, и я вдруг открыла для себя массу удовольствий – просто посидеть спокойно в кафе или сходить в кино с той же Мариной. Но приближался Новый год, и я вдруг поняла, что встречать его мне решительно не с кем. Марина уехала с мамой в пансионат. Роману позвонить я не решалась, а больше никого и не было…
Неожиданно на глаза мне попалось объявление в газете «Из рук в руки»: «Московский клуб «Общение» организует новогоднюю вечеринку для одиноких сердец! В программе: разнообразное меню, танцы, розыгрыши и романтическое знакомство!» Последняя фраза меня зацепила, и я позвонила.
– Это клуб «Общение»?
– Да, – ответил низкий женский голос.
– Я хочу посетить новогоднюю вечеринку!
– А вы член клуба? – поинтересовался голос.
– Нет. А как стать членом клуба? – Я решила идти до конца.
– Очень просто. Для членов клуба скидки, а если вы первый раз – платите полную стоимость – сто долларов!
Я ахнула – ничего себе цены! Это полмесяца моей работы в обычные дни! Но тут же вспомнила, что за новогодний марафон – работу в две смены – мы получили премию, и решилась:
– Запишите меня!
– Хорошо! Меня зовут Рената Васильевна. Я президент клуба. Ваш номер семьдесят девятый! Жду вас завтра в кафе «Аленький цветочек». Приносите деньги – и получите пригласительный билет.
– Скажите, а романтическое знакомство – это что?
– Половина приглашенных – мужчины, – коротко объяснила Рената Васильевна и добавила: – Холостые!
– О! – обрадовалась я. – Это хорошо. – И записала адрес.
На следующий день после работы я сразу помчалась в кафе. У входа стояла невысокая, плотная женщина с бегающими глазками и черными волосами, уложенными в сложную прическу.
– Здравствуйте, я Света Залесская!
– Ну что же вы, милочка, опаздываете? Целый час вас жду! – недовольно сказала она.
– Работа! – оправдывалась я, протягивая деньги.
Рената Васильевна мгновенно подобрела, и вдруг стало понятно, что она еще не пожилая женщина, где-то под пятьдесят, и в чем-то даже симпатичная.
– Ну вот вам билетик, Светланочка! Ждем вас на нашем вечере. И постарайтесь не опаздывать. Начало в десять часов, – предупредила она.
– Хорошо!
У меня было прекрасное настроение. Компания нашлась. Витька будет встречать Новый год с Тамарой, плохо было только одно: совершенно не в чем было пойти. Поэтому я галопом пробежалась по магазинам и приобрела лоскут ткани – черный шифон, расшитый стеклярусом. А дома сразу начала мастерить себе новогодний наряд. Разложив ткань по косой, сделала по бокам два шва, оставив свободными концы, и пришила к верху две бретельки из стекляруса – получилась такая «Летучая мышь». В своем магазине взяла накладные ресницы и ногти. Надев все это и посмотревшись в зеркало, я поняла, что произведу на вечеринке фурор. Грудь слегка просвечивала сквозь платье. Низ был неровным и спадал красивыми складками. А на новогодней распродаже в магазине «Ле Монти» нашлись роскошные босоножки на шпильке со стразами на ремешке. В общем, к выходу в свет я была готова…
Ровно в десять часов я входила в кафе «Аленький цветочек», сжимая в руке билет с номером семьдесят девять и пакет с босоножками. Я ужасно волновалась, но тут вдруг заметила, что основной контингент приглашенных гостей составляют женщины. Дамы были разодеты в пух и прах и, собравшись кучками по интересам, что-то увлеченно обсуждали, потягивая вино из бокалов. Я подошла к Ренате Васильевне:
– А где же мужчины?
– К двенадцати будут! Целых девять человек! – гордо сказала она.
– Девять?! – я обалдела. – Ничего себе выбор. Вы же сказали половина…
– Ну а что же мне делать, милая, если всем на свете развлечениям мужчины предпочитают валяться на диване и смотреть телевизор?! – вскипела Рената Васильевна. – Знали бы вы, каких трудов мне стоило этих-то уломать! Это ведь с каждым час психотерапевтической беседы: ты самый красивый, самый талантливый, самый сексуальный, от тебя все женщины стонут. Мужчины как дети. Постоянно нуждаются в похвале…
Я отошла от свахи оглушенная. Интересно, раз она их так уговаривает – это что же за мужчины?!
Наконец к двенадцати подтянулось какое-то количество народа, всего набралось около ста человек. Рената Васильевна не обманула – мужчины были, ровно девять. По одному на десяток расфуфыренных женщин. Но что это были за мужчины! Неопрятные, взъерошенные, какие-то помятые, с дурацкими улыбками на лицах. Пара сушеных старичков сверкали в темноте золотыми зубами. Я всерьез опасалась, что они могут случайно уронить зубной протез в бокал с вином. Несколько мужчин выглядели нагло. Они сидели и оценивающе, как на рынке, осматривали «товар». А женщины ходили туда-сюда с бокалами вина и пытались танцевать, вульгарно виляя бедрами.
– А вы что скучаете?! – обратился ко мне один из «нахалов». – Меня зовут Павел, скоро Новый год, давайте сядем вместе…
Я с тоской поглядела на своего кавалера. Низенького роста, с лысинкой на макушке, он совершенно не походил на принца, который рисовался в мечтах. И что, это для него покупались роскошные шпильки со стразами?! «Придется снять! – подумалось мне. – А то он мне пупок натрет!» Но делать было нечего, выбирать не приходилось, и я под явно завистливые взгляды своих товарок села за стол со своим новым кавалером.
– Господа! – Рената Васильевна встала во главе длинного стола и долго трясла стеклянным колокольчиком, призывая к тишине. – Московский клуб «Общение» рад приветствовать вас в стенах нашего кафе накануне Нового года. Давайте познакомимся. Пусть каждый встанет и коротко расскажет о себе – что он любит, чего не любит, о чем мечтает…
И народ, как по команде, вставал один за другим и выдавал кучу ненужной информации. Ответы поражали однообразием: «Люблю природу, не терплю хамства, мечтаю о любви» – вот, собственно, и все. Ужасно хотелось схохмить, поэтому, когда очередь дошла до меня, я встала и сказала:
– Люблю Мао Цзэдуна, ненавижу пенки с горячего молока, мечтаю съездить в Сенегал на сафари – львов пострелять. А зовут меня Изаура!
Выступление имело оглушительный успех, зал взорвался аплодисментами, обстановка разрядилась, а Павел, сидящий рядом, шепнул:
– Моя женщина! Я сразу заметил в тебе какую-то изюминку, есть у тебя живинка в глазах!
Я скосила на него глаза «с живинкой» и заметила вздувшиеся штаны. Потом перевела взгляд на свое декольте и ахнула: в свете ярких ламп мое платье стало почти прозрачным, и грудь с розовыми сосками ярко и нагло торчала на радость всем. Теперь я поняла причину оваций, хорошо хоть, что основная масса приглашенных женщины.
Я села и поплотнее завернулась в шаль, которую предусмотрительно взяла с собой.
– Что ж вы красоту-то такую прячете? – спросил Павел и наклонился ко мне, блестя своей лысой макушкой…
Новогодняя вечеринка была в разгаре… Стол ломился от еды, было четыре перемены блюд: сначала лягушачьи лапки (так себе экзотика – на куриное мясо похоже) в кляре, затем блины с икрой, потом шашлык, а в заключение, когда уже от всего воротило, принесли медальоны из телятины с жареной картошкой. Мне, целыми днями сидевшей на хот-догах, такое изобилие было непривычно и дико. Зато кавалер мой, Павел, уминал за троих. В зале было душно, кроме нас в кафе веселились еще две большие компании. Там мужиков было больше, и на первый взгляд они казались интереснее. Но сваха наша, Рената Васильевна, следила за нами как коршун. И стоило какому-нибудь чужому мужику решиться пригласить понравившуюся даму на танец, как она подлетала и свистящим шепотом объясняла:
– У нас корпоративная вечеринка!
И мужики тут же сдувались и уходили несолоно хлебавши. Павел не отставал от меня ни на шаг и был назойлив до неприличия.
– Слушай, любезный, отойди! – наконец решила я урезонить зарвавшегося ухажера. И пригласила на танец высокого, атлетически сложенного мужчину с соседнего столика.
– Светочка! Что же вы нам изменяете? – ласкою пропела в мое ухо Рената Васильевна.
– Я за свои сто баксов хочу встретить Новый год с тем, кто мне нравится.
Сваха недовольно покачала головой. Но прецедент был создан! И все наши дамы радостно отправились приглашать мужчин из других компаний.
– Как вы ее отбрили! – улыбнулся мой партнер. – Меня, кстати, Эльдар зовут.
Я слегка обалдела от такого имени, но потом сориентировалась:
– Как режиссера Рязанова?!
– Да. Тоже в кино работаю.
– Неужели? Это интересно. И кем? – Я внимательно оглядела Эльдара. Внешность у него и впрямь была стильная, но сегодня пижоном быть модно, и отличить рядового киношника от обычного плейбоя возможно.
– Ассистентом режиссера по подбору актеров для кинопроб! – внушительно сказал Эльдар.
Я решила сразу расставить точки над «и»:
– Предвижу ваш следующий вопрос, поэтому говорю: в кино сниматься не хочу, актрисой быть никогда не мечтала, и вообще… не надо принимать меня за наивную девочку. Хотите сладкого – так и скажите, нечего кинопроизводством прикрываться!..
– Ой, как грубо! – поморщился «ассистент». – А немножко романтики нельзя?
– Душно здесь! Кроме того, мне плохо, – снизила я тон.
– А хотите, отвезу вас сейчас на Красную площадь?! – неожиданно предложил Эльдар.
– Хочу! Давайте!
Мы быстренько собрались. Мой бывший партнер, Павел, пытался к нам присоединиться, но я ему заявила:
– Боливар не выдержит двоих!
И на шикарном «БМВ» мы с Эльдаром отправились в центр. На Тверской нас тормознули, поэтому, оставив машину около «Пушкинского», мы пешком пошли вниз, к Охотному Ряду.
Вся улица в эту ночь была пешеходной, тут и там взрывались петарды. Народ кругом был пьяный, расслабленный и веселый. Вокруг царила невероятная атмосфера братства. Хотелось петь и танцевать. Уже на подходе к Историческому музею мы увидели несколько автокаров, которые ковшом собирали кучи битых бутылок из-под шампанского.
– Вот это да! – охнула я, глядя на это.
– Хорошо встретили Новый год! – заметил Эльдар.
Мы вышли на Красную площадь и остановились. Все кругом танцевали. Около ГУМа и Спасских ворот установили большие экраны, на которые проецировали клипы Леонида Агутина «Пароход» и Игоря Николаева с Наташей Королевой «Дельфин и русалка» – хиты тех лет. Мы вошли в круг танцующих и танцевали как одержимые часа полтора. Эльдар где-то раздобыл бутылку шампанского и пластиковые стаканчики, мы разлили себе и другим… Это ощущение счастья я помню до сих пор! Москва, Красная площадь, Агутин, танцы и шампанское…
– Как Новый год встретишь – так его и проведешь! – прокричал мне на ухо Эльдар.
– Теперь каждый Новый год буду танцевать на Красной площади, – крикнула я в ответ.
Наконец Эльдару, видно, надоело топтаться на месте, и он потянул меня в машину.
– Поехали, успеем к десерту, – и мы вернулись в кафе.
За то время, что нас не было, народ окончательно захмелел. Духота стояла страшная! Парочка мужиков мирно дремала. Самые стойкие топтались на танцплощадке под завывания какой-то эстрадной девицы.
– А поставьте Джо Дассена! – попросила я. – Лирического хочется…
Как ни странно, моей просьбе вняли. И я в объятиях Эльдара закружилась под «Индийское лето». На меня нахлынули воспоминания, и вдруг подумалось: «Боже мой, что я здесь делаю? Кто этот мужик и вообще все эти люди? Совершенно чужие и незнакомые». Видимо, Эльдар почувствовал перемену в моем настроении, потому что сразу предложил:
– Поехали отсюда?
И я ответила:
– Поехали!
– Куда же вы, Светочка? А десерт? Экая вы ветреная девушка! Что ж вы нашего Павлика бросаете? – Наперерез мне плыла Рената Васильевна, а чуть позади нее виднелась лысая макушка моего ревнивого кавалера.
– А я с ним вечер не подписывалась проводить, – весело ответила я. – И вообще, нам пора! С Новым годом! – И, рассмеявшись прямо в лицо осоловевшему Павлику, я прошла с Эльдаром на выход.
