Текст книги "Долгий сон (СИ)"

Автор книги: Ирина Цыганок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

С противоположенной стороны в стене обнаружился неровный пролом, загороженный не то деревянным щитом, не то небрежно сколоченной дверью. Одни из кочевников сдвинул щит в сторону, другой втянул пленников внутрь. Здесь царил душный полумрак. Место оказалось на удивление мало. Эльф и Мирра стояли в узеньком коридоре, видимо огибавшем башню по периметру, неровный пол понижался в юго-западном направлении. Справа по коридору во внутренней стене был уже настоящий дверной проем, снабженный добротной каменной дверью. Массивные железные петли заскрипели, когда один из конвоиров толкнул каменное полотно. Дверь открывалась вовнутрь. Снаружи, явно уже новыми хозяевами, к ней был приделан неуклюжий, зато тяжелый и крепкий, засов.

Стражники, смотав веревки, но оставив руки связанными, одного за другим втолкнули пленников в их новую тюрьму. К своему удивлению Мирра вновь оказалась под открытым небом. Башня была «пробита» насквозь, потолок того этажа, куда их завели, практически отсутствовал. Его останки вдоль стены, скорее напоминали неровный карниз. Такое же обширное отверстие имелось в потолке следующего уровня, ну а выше был только разрушенный купол. Осколки свода, если судить по популярной у эльфов росписи под звездное небо, валялись теперь на земляном полу нижнего зала. Мирре невольно пришло на память происшествие в Оль-Герохе. Интересно, какой «дракон» пошалил в Асс-Муррской Игле? В юго-западной части башни, отгороженной от остального зала каменным завалом, сохранился участок перекрытия. Здесь Бреанир и решил устроиться на ночлег. Но сначала он развязал своей спутнице руки. Мирра проделала тоже самое, хотя и с большим трудом и куда медленнее. Мешала напавшая от пережитого страха икота. Бреанир успокаивающе погладил подругу по затылку.

– Они звери! – Шепотом поделилась с ним ведьма, указывая глазами в сторону каменной двери, за которой остались сторожить степняки. – Мерзкие, кровожадные звери! Ты видел, что они сделали с теми бедолагами?! А как дети скакали над расчлененным трупом?..

– Нет, они люди, всего лишь люди. Ты права, их жестокость сродни детской или звериной. Иными словами, они не ведают, что творят. В их диком сообществе жизнь цениться чрезвычайно дешево, а человек из соседнего племени считается чуть ли не существом другого вида. Ты ведь не испытываешь мук совести, глядя как на празднике плодородия забивают жертвенного быка? Когда-то все люди были такими, но теперь они строят города и университеты.

– Эти ничего не строят! Они рушат и убиваю, убивают… – Мирра всхлипывала все чаще, все быстрее, наконец слезы прорвались наружу.

С наступлением сумерек стихли в траве прыгуны, новые звуки наполнили воздух: печально на низкой ноте завыли вдалеке степные волки, чуть более высоким, перемежающимся тявканьем воем откликнулись псы со стойбища. Их перепалка длилась довольно долго. Потом, видно дикие собратья, убрались восвояси, лай стих. Только какая-то птица протяжно выводила булькающие трели в южной ночи.

– Это песчаные жабы. – Заметив, что Мирра прислушивается, объяснил эльф. – Удивительно, как уместно их кваканье звучит в этих местах.

– Разве жабы живут в пустынях? – Удивилась ведьма. – Ведь здесь почти нет воды. Воды! Они не оставили нам воды! – Тут же всполошилась она.

– Потерпи до утра. На рассвете, уверен, мы сумеем устроить себе вполне приличный колодец.

Мирра взглянула удивленно-скептически. Если бы это был не Брен, она бы подумала, что ее спутник свихнулся. Но раз воды все равно нет, она постаралась оттеснить на задний план мысли о жажде и даже задремала, устроившись на плече у приятеля.

Проснулись еще до рассвета. Эльф встал и принялся прохаживаться по полутемному залу, зачем-то всматриваясь в почву у себя под ногами.

– Что ты там ищешь? – Ведьма потерла глаза грязными кулаками.

– Мы ведь в Асс-Мурре. А значит, где-то здесь должен быть водопровод. Трубы, конечно, прохудились от времени, но что-то же должно было остаться. Иначе откуда бы здесь взяться этому?! – Эльф победно улыбнулся, указывая, на узкий бордюр сочной травы, пересекавший комнату в дальнем конце. – Здесь явно проходит глиняная труба. Вода подтекает – отсюда и растительность. Если слегка копнуть, мы обязательно на нее наткнемся.

Мирра тут же оказалась рядом, опустилась на колени у травяной черты.

– Где копать? – Деловито осведомилась она.

– Сначала надо решить, чем копать. – Наставительно произнес тот. Он обвел пустое помещение глазами. За торчащим из пола куском свалившейся сверху стены белели чьи-то кости. Мирра далеко обошла их, когда накануне осматривала новые «апартаменты». Бреанир сходил в ту сторону, вернулся с парой остро сколотых обломков.

– Этим можно разрыхлять землю. Не самый быстрый способ, но за неимением лучшего…

– Чего уж там. – Мирра все же с некоторой брезгливостью дотронулась до предложенной кости. – Это эльфийские? – Уточнила она.

– Нет, конечно. Просто очень старые человеческие кости. В качестве компенсации мы выроем для останков неизвестного могилу.

Они выпололи траву на наиболее «сочном» участке, и принялись рыть: сначала рыхля почву костяными обломками, потом выгребая ее руками. Земля здесь и вправду была влажная. Вскоре Мирра вся перепачкалась, но продолжала углублять ямку, словно прилежный вору на бабушкином огороде. Трубу они нашли примерно через три четверти часа. Красно-коричневая, обожженная глина сохранилась прекрасно, в нижней части имелась всего одна, едва заметная трещина. Они удлинили раскоп, Бреанир не без труда, при помощи все той же кости, вскрыл водовод. По глиняному ложу, хоть и не бурным потоком, но уверенно бежала вода. Мирра облизала пересохшие губы. Но напиться из отрытого источника оказалось не так-то просто. Кочевники не снабдили своих пленников ни кувшином, ни чашей. Зачерпнуть ладонью скудный ручеек тоже не получалось.

– В худшем случае, можно сделать сосуд из сапога.

Мирра так хотела пить, что с готовностью потянулась к собственному ботинку.

– Но этот выход мне не слишком нравиться. – Остановил ее эльф. – Попробуем еще кое-что.

Больше часа он возился, устраивая на месте раскопа некое подобие бассейна или умывальника. Для этого они с Миррой углубили ямку, вычерпав землю из-под трубы. Потом пришлось раскопать пол еще в одном месте, на этот раз у самой стены в дальнем конце зала, в направлении движения воды. Там тоже обнаружился участок глиняного водовода. Бреанир выломал солидный кусок, тут же распавшийся на черепки, но с их помощь можно было худо-бедно черпать воду, а остатками глиняных «плошек» выложили дно «бассейна». Потом оба, наконец, вволю напились, и даже умудрились кое-как оттереть грязь при помощи намоченных в воде тряпок.

Собственный источник воды немного поднял Мирре настроение. Она, как недавно эльф, прошлась по периметру округлой башни. Почему-то нигде даже не было намека, на ступени, ведущие на верхние этажи.

– Выход на лестницу в коридоре. – Заметил догадавшийся о ее изысканиях Брен.

– Давай, выроем подкоп, – предложила воспрявшая духом ведьма, – и убежим ночью!

Эльф лишь покачал головой.

– Если бы все было так просто. Я мог бы и без лестницы подняться на стену, да и тебя подтянуть. Затем спуститься с другой стороны.

– Чего же мы ждем?

– Нас сторожат не только люди. Те псы, что охрана спускает погулять вокруг башни ночью не брехливы, зато в считанные мгновенья разрывают горло. Обрати внимание, если сегодня нас выведут наружу, их загон – в развалинах, слева от башни. Потом… Ты ничего не заметила необычного в округе?

– Нет, вроде… – Мирра на секунду задумалась, потом покачала головой.

– Столб, к которому нас привязали – один из трех, вкопанных в северо-восточном секторе ристалища. Их верхние концы были выкрашены красным. А само ристалище, помнишь, что за камни лежали по периметру.

– Обычные камни. Вернее обломки стен, там еще остался орнамент…

– Правильно, орнамент. Какого он был цвета? – Выспрашивал Бреанир Мирру, словно учитель недогадливого ученика.

– Кажется, синего.

– Именно. Синий контур, точнее круг. Каменный пояс окружает не только площадь, но и башню, плюс три красный «стрелы» в северо-восточном секторе. Представь себе их изображенными на бумаге. На что похоже?

– Но ведь это…

– «Двойной капкан» – закончил за нее эльф. – Я должен был догадаться раньше. Заключенные внутри окружности не смогут пересечь ее, не подняв тревоги, равно как и призвать друзей на помощь. «Небесное кольцо» не пропускает даже зов крови. Там, в Пельно кочевники использовали тот же прием. Только круг был очерчен шестами, прибавь сюда синие повязки на рукав скакавших по ним акробатов и три красных вымпела. Я проморгал самый известный колдовской знак. Мне нет прощенья!

Вздохнув разочарованно, Мирра уселась на подстеленный эльфом кафтан.

– Знаешь, меня уже третий раз похищают…, если считать тот случай, с Верлейном, вторым. Три магическое число, счастливое… – Поделилась она. – Третий раз, уж точно должен быть последним. Как думаешь?

Бреанир странно взглянул на приятельницу. Та и сама сообразила, насколько двусмысленно прозвучала предпоследняя фраза.

– Уверен, мы что-нибудь придумаем. – Постарался ободрить он.

* * *

Мирру привязали к очередной коновязи у входа в огромный, «нарядно» раскрашенный шатер. Несколько кочевников завели Бреанира внутрь. Она же, дожидаясь своей очереди, принялась рассматривать чужое жилище. Дымоход венчал пучок некогда розовых, но теперь, правда, преимущественно серых перьев. Искусно сшитые шкуры украшали красные круги – символы солнца, круги поменьше желтого цвета – явно означавшие Аурею, и маленькие синие звездочки. Под ними стремительно неслись куда-то стада легконогих антилоп, умело изображенные неведомым художников при помощи всего нескольких выразительных линий. Были здесь и степные охотники на своих лохматых лошадках с длинными копьями. Только Миноле в этой картине мироздания не нашлось места, что не удивительно: изменчивая подруга большой луны любила подолгу прятаться за ее широкой спиной, а то и вовсе кочевала где-то за горизонтом.

За Миррой пока никто не приходил. Так она и стояла, страдая от припекающего солнца и огромных злых оводов, норовивших усесться на залитое потом лицо. Потом к этим «неприятностям» прибавилась еще группа молодых дикарей. Сначала те остановились поодаль, разглядывая привязанную у столба женщину и о чем-то негромко переговариваясь. Потом все дружно расхохотались, тыча в нее пальцами. Сердце у Мирры екнуло. Вся компания, перебрасываясь короткими фразами на непонятном языке и продолжая похохатывать, направилась к ней. Ведьма сместилась, насколько позволили руки и веревка, так чтобы столб оказался между ней и весельчаками. Но эта уловка ничего не принесла. Трое парней, с гиканьем окружили коновязь. Один бесцеремонно обхватил ее за талию, другой принялся отвязывать обвитую вокруг столба веревку, третий полез лапать за грудь. Мирра взвизгнула, и тут же получила увесистую затрещину по губам. Крик умер в горле. Глаза тут же наполнились слезами от боли и обиды, так, что мелькающие перед ними грязные лица, потеряли четкость. Но женщина продолжала молча брыкаться. Левой ногой ей удалось достать кого-то по бедру, видимо удар пришелся куда надо, потому что ответная оплеуха не заставила себя ждать. Степняками удалось довольно далеко оттащить свою жертву от приметного шатра. Когда сбоку послышался строгий окрик. Слов ведьма, естественно, не поняла. Но вот голос показался удивительно знакомым. Она вывернула шею, силясь разглядеть его владельца, и даже вырываться перестала от удивления. На обочине заброшенной улицы, сложив на груди руки стоял бывший властитель Соединенного Королевство, Его Величество, Эдарген Пятый, Непобедимый.

– Осталось только Арголу воскреснуть… Минуй нас, если можно! – Негромко сообщила она своим остановившимся и примолкшим мучителям.

– Приветствую, княгиня. – Недобро усмехнулся экс-монарх. Он был почти так же тощ, как в их последнюю встречу, хотя теперь худоба не выглядела болезненно. Вернее было бы сказать, что Эдарген стал жилист. Солнце, а может и еще что, высушило его мышцы, сделав их прочными, словно морские канаты. Король и прежде был сильным мужчиной, но то была сила холеного, тренированного атлета. Теперь он больше походил на опасного, хоть и потрепанного хищника, чьи мускулы не результат упражнений, а следствие пережитого. – Мир тесен. Говорят, нити судьбы вовсе не вплетены в ткань мироздания, а смотаны в клубок. Как иначе объяснить столь частные наши встречи?

Ведьма промолчала. Они и прежде-то с Эдаргеном, мягко говоря, друзьями не были, ну, а последняя встреча явно еще больше настроила против нее монарха. К чему же раздражать «зверя» едкими высказываниями?!

– Другая сестра мне улыбается. – Продолжал между тем арканец. – Не желаете ли сегодня предъявить мне какой-нибудь счет?

Глаза бывшей правительницы сузились:

– Не заметно, чтобы вы с прошлого раза разбогатели, раз подъедаетесь у этих отродий. Или это ваше новое королевство, а кучка жалких варваров – верные подданные?

– Нет, они не мои подданные, и сам я служу лишь себе. Здесь меня зовут Светлый Палладин – это за цвет волос и плаща, а вовсе не за рыцарское поведение, чтоб вам стало понятно!

– Кто бы сомневался! – Мирра начисто забыла только что данный себе зарок, не дразнить противника, в руках которого оказалась.

Тем временем Эдарген вновь заговорил на степном наречии. Державший ведьму парень ответил, явно возражая. Тон бывшего монарха стал еще резче. Степняк в досаде тряхнул пленницу, потом поволок ее в сторону размалеванной небесными светилами палатки, так что та даже ногами перебирать не успевала. Два его приятеля, недовольно переругиваясь с «его арканским величеством», двинули следом. Не доходя нескольких шагов до плотно прикрытого клапана, один из них громко крикнул, вызывая кого-то из шатра. Однако появившаяся на зов сухопарая, загорелая до черноты старуха была явно не тем, кого они ожидали увидеть. Молодые варвары тут же согнулись чуть не до земли в поклоне. Что касается короля, то тот даже опередил их.

– Я явился без зова, мудрая Шихканта. – Эдарген на секунду распрямился и тут же вновь почтительно опустил голову. Он говорил на арканском. Мирра бросила на врага ненавидящий взгляд. «Ничтожество!» – процедила негромко сквозь зубы. Но бывший король услышал, развернулся стремительно: хлесткая пощечина ожгла губы – аж голова мотнулась.

Шаманка глянула на Эдаргена удивленно, но явно одобрительно.

– Приношу извинения! – Снова почтительнейший поклон грязной старухе. – Но я встретил твоих людей, волокущих вот эту красавицу. – Мозолистая загорелая рука поймала ведьму за подбородок, сдавила щеки, демонстрируя лицо пленницы. – Не знаю, известно ли Говорящей с Духами, что за добыча им попалась? Я по случаю знаком с этой дамой, это – вранская правительница…

– Бывшая. – Кивнула Шихканта. – Знаю. Я уже послала за «выкупом» – Она усмехнулась, обнажив черные пеньки зубов. – Но ей самой дожидаться его совсем не обязательно. Очень скоро, когда родиться Новое солнце, племена пойдут на север, а до того каждый день мы станем поить пустынных духов кровью на ристалище! Вэйхалы любят такие игры!

– Я пришел говорить как раз об этом. – Экс-монарх понизил голос. – Я слышал в день солнцеворота, духам пустыни была обещана особая жертва…

– Жажда их будет удовлетворена кровью дракона. – Надменно заверила старуха.

– Но ведь посланный на охоту отряд все еще не вернулся. А в жилах этой женщины, пусть и изрядно разбавленная, течет драконья кровь.

– Моим людям не придется рисковать жизнью, охотясь на дракона, дракон сам придет к нам, – Шаманка окинула пленницу насмешливым взглядом. – Не бросит же он в беде свою мамочку?!

– И все же, – настаивал бывший король, – разумно ли убивать ее до того, как настоящий дракон попадет в твои сети, Премудрая? Ты ведь знаешь, ящеры редко дорожат родством.

– Что же, я услышала твои слова. Может быть, ее действительно стоит приберечь до летних праздников. Все равно, женщина – не достойный снаряд для игры в гайру. Но раз она приглянулась моим парням, пускай пока развлекаются. – Шихканта уже развернулась, чтобы уйти в шатер, но Эдарген вновь окликнул ее.

– Еще раз нижайше прошу прощения, может мои опасения напрасны… Но у нас на Севере говорят: если колдунья переспит с простым смертным, кровь ее потеряет волшебные свойства. Может, слухи лгут, но стоит ли рисковать?

Старуха замерла на пол пути, нахмурившись.

– Я так долго ждал своего часа, чтобы вернуться и отомстить, тем, кто предал меня, – видя ее колебания, заметил Палладин, – что теперь, когда цель близка, боюсь как бы какая-нибудь досадная мелочь, не испортила все планы.

Шаманка глянула искоса: на обветренном лице рыцаря, на лбу и у рта, залегли решительные складки. Она знала его историю, в ненависти арканца к бывшей вранской княгине не приходилось сомневаться.

– Ты прав. – Проворчала она. – Если дракон не прилетит или охотники задержаться с возвращением, нам понадобиться жертва, чтобы задобрить духов пустыни. Раз девчонка сможет сойти за пол дракона, даже за четверть, не стоит рисковать ее кровью.

– Хэй! – Крикнула она уже на степном наречье. – Найдите себе другую забаву. Эта мне еще понадобиться. Тащите ее назад, в башню!

Молодые варвары почтительно склонились едва не до земли, заставив и Мирру согнуться вдвое. Потом поволокли ее в сторону Иглы. Из-за заведенных за спину рук, идти приходилось сильно наклонившись вперед. Ведьма то и дело спотыкалась, и тут же следовал тычок в бок или в спину. Сзади неспешно вышагивал арканец. Лицо кривила злорадная ухмылка.

Пока один из стражей отодвигал деревянный щит, а после скрежетал засовами на двери, Эдраген остановился и некоторое время толковал о чем-то с двумя другими воинами. Мирра силилась по интонации понять, о чем идет разговор, но гортанные звуки чужой речи сплошь казались угрожающими. Потом притащившие варвары втолкнули ее в «камеру», но накладывать засов не торопились. Обменявшись еще парой фраз со сторожами, внутрь прошел Эдарген. Дождался, пока дверное полотно встанет на место.

– Ну, как устроилась прекрасная княгиня? – Спросил насмешливо и двинулся в ее сторону. Мирра бестолково заметалась по залу. Сначала бросилась к стене, отгораживающей их с Бреаниром спальное место, потом спохватилась, что там, кое-как прикрытый от глаз надсмотрщиков обломками кирпича, находится их «колодец». Что если Светлый Палладин решит уничтожить источник?! Она тут же сменила направление. Впрочем, податься в круглой башне было все равно некуда.

– Не смейте трогать меня! – Предупреждающе выставила она вперед руку, когда экс-монарх оттеснил ее к самой стене.

– А то, что? – Эдарген поймал ведьму за запястье, развернул. Миррина спина врезалась в твердую мужскую грудь. Жесткая ладонь зажала рот. – Тихо! – прошипел на ухо арканец. – Не то нас услышат за дверью. Он снова крутанул ее за руку, разворачивая и одновременно убирая ладонь от лица. Мирра едва удержала равновесие, и тут прямо у себя под носом она увидела собственную диадему. Золотой дракон грозно скалился, подняв передние лапы.

– Держите. – Эдарген сунул украшение ей в руки. – И, во имя Творца, не кричите и перестаньте бегать. У нас не так много времени. – Опешившая Мирра не знала, что предпринять. Если честно – завизжать очень хотелось! Но что-то в тоне бывшего властителя Соединенного королевства ее остановило. – Простите за пощечину. Я должен был завоевать доверие Шикханты, иначе бы меня сюда не пустили.

Мирра с шумом втянула воздух, потом выдохнула. Бессмысленно повертела в руках золотую игрушку. В носу нещадно щипало. Она все еще не решила, стоит ли разговаривать с врагом.

– В жертву меня принести вы им тоже для маскировки предложили?! – Спросила с вызовом, но голос до шепота все-таки понизила.

– Всех пленников принесут в жертву до рождения Нового солнца. – Также тихо сообщил король. – Я лишь хотел избавить Вас от печальной участи стать ночной игрушкой для половины стойбища. Или вы хотели недельку пожить хозяйкой в каком-нибудь из шатров?

Ведьму передернуло, она примерно догадывалась о намерениях тащивших ее молодых варваров.

– Если бы не это, – король кивнул на золотого ящера, – я бы, наверное, и не узнал, что вы здесь. Как вас угораздило им попасться?

Собеседница неопределенно пожала плечами.

– Вы путешествовали одна, или спутники попались вместе с Вами? – Продолжал расспрашивать тот.

– Нас с Бреаниром было двое. Мы не знаем, ищет ли нас кто-нибудь, или сочли мертвыми… Что там эта старуха говорила о драконе?

– Вы ведь слышали, она знает, кто вы, и уже послала за выкупом к вашему сыну. Боюсь только, выкупом послужит он сам. За власть над духами пустыни надо платить, и платить дорого.

– И что, она хочет принести им в жертву моего сына!? – Мирра на всякий случай прижала руку к груди, чтобы сердце не выскочило от ужаса и беспокойства.

Эдарген молча кивнул. Сердце все-таки подпрыгнуло и заколотилось у самого горла.

– Этого нельзя допустить! – Горячо зашептала она. – Вы можете нам помочь? – Спросила с надеждой в голосе.

– Нет. – Покачал головой рыцарь. – Предупредить вашего сына я все равно не успею, а в остальном… Я живу в стойбище больше года, но все еще чужак. Мое оружие и некоторая слава, сопутствовавшая моему прошлому положению, немного подняли мой статус в глазах местных воинов и их предводительницы. Но в здешней иерархии я почти никто. Так, воин-одиночка, на время прибившийся к каравану. Его кормят, пока в лишнем мече есть польза, но чуть что – могут прогнать, а то и убить.

– Зачем же вы пришли? Проявить сочувствие? От него мало проку! – Горько заметила пленница, злые слезы вновь подступили к глазам.

Конечно, не Эдарген был виновником ее несчастий, но все равно жестоко, так вот поманить надеждой, а потом расписать в собственной бесполезности.

– Наверное, и вправду приходить не стоило. – Нахмурился арканец. – Что же… Когда буду выходить, крикните мне вслед что-нибудь ругательное. Вам это должно быть не сложно.

– Погодите! – Теперь Мирра метнулась наперерез бывшему монарху. Тот поспешно приложил палец к губам. – Постойте! – Зашептала она. – Когда оно родится, это их Новое солнце?

– Через двенадцать дней.

У женщины вырвался стон отчаяния.

– Так скоро! Но, может быть можно как-то еще откупиться? Предложить деньги…

– Напрасный труд, Говорящая с Духами не торгуется. В Степи собралась большая орда, они ждут, когда крестьяне на той стороне Мурра соберут второй урожай, чтобы двинуться за реку, подобно саранче. Все деньги Мира скоро окажутся в их тощих карманах. Ну, а о выкупе за эльфа и речи быть не может, ненависть к перворожденным здесь впитывают с молоком матери.

– Что же делать?

– Не знаю.

Ведьма и не рассчитывала на ответ, собственно она даже не к Эдаргену обращалась, а, скорее, к невидимой Богине, ответственной за «подарки судьбы».

– Я попробую… – Эдарген прервал себя на полуслове. Незачем давать обещания, которые не сможешь выполнить. – Спрячьте ваше украшение куда-нибудь подальше. – Посоветовал он пленнице. – И не вздумайте дерзить Шихканте, она знает способы пытать, не причиняя вреда телу. Прощайте…

Эдарген «нацепил» свою зловещую ухмылку и несколько раз стукнул кулаком в дверь. Камень отозвался глухо, но на той стороне видимо ждали.

– Мерзкий ублюдок! – На всякий случай крикнула ему в спину Мирра. Голос сорвался, ругательство прозвучало по-детски жалко.

Оставшись одна, ведьма снова забегала по залу. Это появление Непобедимого, наверняка – добрый знак. Пусть он сказал, что помочь не в силах, но что-то наверняка можно сделать! Что если пообещать ему золото, много золота, и подговорить перебить стражников у башни? Потом украсть лошадей и… Нет, план слишком фантастичен. Но ведь нужно же как-то использовать шанс! Пробегав пару часов по каземату, Мирра утомилась, выбрала уголок, куда падала тень, присела прямо на землю.

* * *

– Приветствую, Бреанир Альвен Тин. – Проскрипела, оборачиваясь от алтаря, шаманка. Она пересекла разделяющее их пространство. Сморщенное, разрисованное татуировкой лицо старухи оказалось у самых глаз эльфа, в нос ударил гнилостный запах. – Какое удовольствие видеть тебя в своем становище. Еще большую радость я испытаю, когда сюда явиться твой великий дядюшка. Убить Тина Законодателя [37]37
  Тин Законодатель (Великий Тин) – Основатель рода Альвен-Тинов, один из семнадцати старейшин, входящих в эльфийский Совет. Автор Первого генетического закона, принятого Советом старейшин и запрещавшего браки между носителями определенных групп крови. Нарушители Первого закона карались смертью.


[Закрыть]– огромная честь!

Эльф лишь усмехнулся. Глаза глядели презрительно.

– Что, надеешься ускользнуть с помощью своих эльфийских фокусов? Попробуй. – Шаманка отошла, перестав душить пленника запахом нечищеных зубов. – Только сначала подумай, что станется с ней.

По взмаху руки, одни из воинов у входа откинул край полога, так, чтобы в проем стала видна привязанная к столбу снаружи Мирра.

– Надумаешь смыться в Эрею, и я велю пытать ее вместо тебя. Как тебе такая идея?

Бреанир рванулся, но веревки держали крепко. Шаманка хрипло рассмеялась.

– Рвись-рвись. А я полюбуюсь. Может, расскажешь, каково это – лишиться всей своей магии? Какой ты теперь, если вдуматься, эльф? А?!

Бреанир уже понял, что по какому-то капризу природы, а может и по чьей-то злой воле, здесь, в степи, ни одна его магическая уловка не действовала. «Наверное, так мы бы ощущали себя, если бы мана покинула Мир. – Он даже вздрогнул, – Не приведи, Творец!»

– Мы принесли обильные жертвы духам пустыни, – подтверждая его догадки, сообщила шаманка, – никто из твоих соплеменников больше не властен над силой в этих землях, от самого Мурра и до Эборского побережья.

Старуха снова приблизилась, встала на расстоянии вытянутой руки («Эх, жаль руки связаны!») «Взбила» на голове седые космы.

– Что не узнаешь меня, любовничек?

Эльф поднял голову, внимательнее вгляделся в морщинистое лицо: впалые щеки, блеклые глаза со старческими белыми ободками. Он знавал многих женщин, не только эльфей. Но даже если отвлечься от возраста и синих спиралей на щеках… Нет, он ее не помнил.

– Что, теперь я уже недостаточно хороша для тебя? – Степнячка снова рассмеялась, обнажая гнилые зубы. – А прежде нравилась!

Взгляд Бреанира вновь стал равнодушным.

– Хочешь, порадую тебя напоследок? – Тот внутренне содрогнулся, опасаясь, что старуха решила «блеснуть» своими прелестями, но, оказывается, она всего лишь припасла для него рассказ. – Я ведь не просто так гуляла с тобой в ту весну. Ничего не приходит в голову? Тогда припомни Последнюю битву. Вернее это вы ее так назвали, а правильнее было бы сказать: «Последнюю бойню». Когда твой приятель – Тирзон явился в Интинисс, моя мать была там, под стенами города. Последний правитель вывел жителей сдаваться. Она жарилась вместе со всеми под «стеклянным дождем», но ей повезло, если это можно назвать везением… Она выжила. Кочевники нашли ее спустя два дня, вытащили из-под обгорелых трупов. Вождь взял красивую чужеземку в жены, и спустя несколько лет родилась я.

– Ты бредишь, женщина, – равнодушно заметил Бреанир, – твоей матерью не могла быть эльфея, пусть даже отступница.

– Не хочется верить? – Вкрадчиво спросила старуха. – Но подумай, так ли уж невероятно, то, что я рассказываю? А если я скажу, что моя мать была девятой невестой в клане Олоферна.

– Выродки?! – Зеленые глаза на мгновение вспыхнули пониманием, но пленник тут же погасил зажегшийся блеск.

– Опять эльфийские словечки. – Шаманка покачала головой – Матушка была мудрой женщиной, она знала: чтобы отомстить, нужно время. И она завещала свою месть дочери. А еще она научила меня, как продлить жизнь собственному потомству, чтобы ненависть к тем, кто уничтожил наш род, не изгладилась в поколениях. Нужно было лишь подцепить какого-нибудь легкомысленного эльфа… Ну что, все еще не вспомнил? А теперь сюрприз: твоя дочь Индирари-и-Хут, не только красавица, кровь Альвен Тинов принесла ей дар провидения. Жаль, она не сможет поглядеть на твои мучения. Но, ничего, она насладиться этим зрелищем в своих волшебных снах. А вот мне, к сожалению, придется довольствоваться одними рассказами о смерти знаменитого Хаэлнира Тирзона. Но наша дочь – такая умница, она сумеет убить его так, чтобы было, о чем рассказывать.

Шаманка присела, чтобы заглянуть в опущенные глаза пленника, но в них снова было лишь спокойное презрение.

– Приступайте! – Зло кинула она двум жилистым степнякам, дежурившим по углам алтаря. Один из палачей тут же разложил на каменном столе пыточные инструменты.

* * *

Она даже сумела задремать, когда засовы на двери снова заскрежетали, и внутрь втолкнули Бреанира. На лице появились новые ссадины, но хуже всего ей стало, когда увидела правую руку своего друга. Когда-то изящные пальцы были раздавлены в лохмотья – иначе и не назовешь. У Мирры резко похолодело в районе груди, перед глазами заплясали серые точки, но она запретила себе падать в обморок. Прикусив до боли губу, подошла и помогла эльфу присесть у стены. Тот придерживал изуродованную кисть относительно здоровой левой рукой. Но пока устраивался, несколько раз невольно потревожил разможженные пальцы. На лбу выступила испарина.

– Как, оказывается, трудно жить без магии, – тем нее менее попытался пошутить он, – дома бы я давно применил обезболивающее заклинанье. Когда вернемся, нужно будет вплотную заняться орошением этой пустыни. Здешние злобные духи просто невыносимы.

– Что мне сделать? – Стараясь не показать страха, спросила Мирра. – Врачевательница из меня та еще, но если ты станешь мне подсказывать… Наверное нужно перевязать…

Бреанир покачал головой. Губы у него окончательно побелели, на лице, помимо ссадин, начали проступать свежие синяки.

– Не сейчас. Попозже, когда я немного отдохну. – Он прикрыл глаза, только едва заметное дрожание век выдавало, что эльф не спит.

– Принести воды?

Снова отрицательное покачивание головой.

Мирра отошла в дальний конец зала, спряталась за единственной имеющейся здесь «перегородкой», и несколько минут раздирала рот в беззвучном крике. Рыдать в голос боялась, чтобы не потревожить и без того измотанного Бреанира, и, не приведи Фермер, не накликать стражу. Слезы не принесли облегчения, но после нескольких минут немых рыданий она все же вернулась к раненному другу. Села рядом, уперлась затылком в каменную кладку.

– На всякий случай запомни, если выберешься отсюда… – Не открывая глаз, заговорил Бреанир через какое-то время.

Мирра отметила это «если», закусила губу.

– Шаманка – потомок орхаев: клан Олоферна – выродки, утратившие дар бессмертия и вечной молодости. Говорили, взамен они получили возможность родниться с людьми. Скажешь: слухи не врали. И главное – дочь шаманки – Индирари-и-Хут, она собирается убить Хаэлнира…

– Но… – Мирра растерялась от обилия незнакомых имен. – Как кочевница сможет подобраться к Халу?