Текст книги "Долгий сон (СИ)"

Автор книги: Ирина Цыганок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Ирина Цыганок
Долгий сон

Темой для великого поэта могла бы стать скука Всевышнего после седьмого дня Творения.

Фридрих Ницше.

Разговор в пустоте
(Вместо пролога)

– Почему бы тебе не вмешаться?

Вопрос метеором прочеркнул ночное небо, и никто из живущих не сумел бы разглядеть ни спросившего, ни его собеседника.

– Хм… – Звезды посыпались за край небосвода, словно снежинки с потревоженной зимней ветки. – Я уважаю правила.

– Но ты говорил, она тебе нравиться?

– Она меня забавляет. А это уже много, очень много.

– Странные же награды ты раздаешь за свое удовольствие! – В голосе одновременно звучали страх и вызов.

– Не более странные, чем вы сами себе загадываете. Ты, кстати определился со своей?

– Да.

– И?..

– Я предпочитаю пока умолчать об этом.

– Ну, как знаешь. Смотри, как бы твое желание не перегорело, «пока» собираешься. Знаешь, как бывает? Пожелаешь кусок бифштекса, когда все зубы выпадут…

– А если я пожелаю стать богом?

– Ты не измучен ложной скромностью. Но кто сказал, что в пантеоне освободилось место?

– К чему тогда было спрашивать?

– Хорошо, если ты настаиваешь…

Часть 1
Исполнение желаний

 
«Но ты прошел все испытанья,
Таких, как ты повсюду чтят.
Так выбирай же, чем на славу
Тебя посмертно наградят!»
 

(Из «Баллады о Светлом Паладине»)

Башня сложилась внутрь, выдохнув в небо сизое облачко пыли. Эрсторген [1]1
  Эрсторген (драк.) – разящий в воздухе.


[Закрыть]заметался над развалинами. Попробовал разобрать завал. Но куча, из которой он пытался вытащить камень, на глазах начала проседать. В отчаянии дракон отшвырнул глыбу, издал гневный рык – совершенно бесполезный в сложившихся обстоятельствах. Юноша приземлился и принял человечье обличье. Обрушившийся Агад-Зер погреб под собой и его мать, и вероломного мага. Драконье чутье подсказывало – оба живы. Только вот разгрести завалы в одиночку было явно не под силу даже дракону. Да и оставшиеся после обвала стены вели себя предательски ненадежно. Эрсторген напрягся, посылая мысленный сигнал, как учил его «дядюшка» Хаэлнир. Но дракон – не эльф, голос крови в его голове звучал хоть и сильно, но невнятно. Обежав еще раз вокруг развалин, Торки совершил обратное превращение, снова поднялся в воздух.

– Я скоро вернусь! – Прокричал, хотя был уверен, никто его не услышит. Потом изо всех сил заработал крыльями.

Хаэлнир успел отъехать с десяток миль от города, когда в груди тихонько «екнуло». Нет, не «екнуло» – тогда бы он сразу повернул коня, а так показалось, вдруг…, ну, как будто забыл дома что-то важное. Ерунда какая-то. Рядом рысил Этельред. Покосился на брата, тот не проявлял признаков беспокойства. Если бы что-то случилось в городе, тот бы почувствовал. Командующий не стал останавливаться. Тревожное ощущение в груди могло относится к предстоящей встрече – вызов Эрендира вряд ли предвещает доброе. К вечеру въехали на постоялый двор. Придорожные трактиры, в отличие от застав, разрушений избежали, так что можно было рассчитывать на вполне комфортный ночлег. На крыльце гостиницы командующего шибануло «под дых», примерно, как в недавнем поединке с драконом. Только там он готовился к удару, а тут скрутило почище, чем от прямого попадания копьем. Эльф пошатнулся. Спутники удивленно заоборачивались. Хаэлнир поспешно изобразил на лице улыбку.

– Скользкие у вас ступени… – бросил услужливо распахнувшему дверь хозяину. Шедший рядом Этельред взглянул еще удивленнее, но при посторонних расспрашивать не стал.

Хаэлнир уселся за первый попавшийся стол. Нахлынувшее ощущение было слишком необычным. Что-то явно случилось с правительницей. Но Мирра осталась в безопасном Вране, а кровь звала совсем в другую сторону, на север. Может, Г*Асдрубал попал в беду, не зря же первая, пришедшая после «удара», мысль была о драконе? Но нет, мысли об Эрссере не вызвали характерного «отклика». Тогда кто, Торки? На этот раз отголосок чужой боли пробрался в сердце. Хаэлнир встал, отодвинув лавку.

– Возвращаемся! – Приказал коротко. Сопровождающие повскакивали со своих мест, тревожно переглядываясь. Но эльф решил пока не вдаваться в объяснения. Гвиск понимающе всхрапнул, принимая в седло хозяина. Пятеро всадников в сгущающихся сумерках взяли в галоп в сторону Врана.

Г*Асдрубал и Вольд не первый час обшаривали лесное поприще на границе с Урфией – и все безрезультатно. Близился вечер. По рассказу спасшегося они почти сразу отыскали место, где разбойники напали на обоз. Лесная дорога еще хранила следы борьбы: сорванный с деревьев мох, сломанные стрелы, щепа, куски разбитой утвари. Но проследить, откуда пришли и куда направились нападавшие, оказалось не так-то просто. Словно те свалились с неба шагах в двадцати от каравана, а после грабежа так же бесследно испарились. Но люди не исчезают вот так. Одежда цепляется за ветки, копыта лошадей даже на прелой листве оставляют заметные вмятины, к тому же для драконьего носа существует еще и запах.

В самый разгар поисков Змей неожиданно остановился. Знаком приказал замереть Вольду. Вдруг возникло четкое ощущение внимательного взгляда в спину. Дракон резко обернулся. Никого. Да никого и не могло быть, так же ясно, как взгляд, он чувствовал: ничего крупнее и опасней лисицы в округе не было. Что же тогда? Тревожный коготок памяти скребанул по краю сознания, Змей мог бы поручиться… Но ощущение чужого присутствия исчезло так же внезапно, как появилось. Зато пришло иное чувство. Опасность была явной, но далекой и не смертельной. Нечто похожее он испытывал в тот раз, когда жена пустилась одна на его с сыном поиски. «Мирра… – тихо выдохнул он. – Интересно, что теперь?» Вольд подошел вплотную. Он никакой опасности не ощущал, но говорил на всякий случай шепотом.

– Что случилось?

– Не знаю. – Признался Змей. – Похоже дома не ладно. Давай завяжем на сегодня с поисками. Толку, я чувствую, все равно не будет, а замок барона – если это все-таки он, мы всегда сжечь успеем.

Вольд кивнул чуть разочаровано. Он очень рассчитывал поразвлечься еще сегодня, с другой стороны – развлекаться не поздно никогда.

Они опустились на Южной башне уже в темноте. На подлете и пока планировали через город к цитадели, Г*Асдрубал тревожно всматривался в темноту. Но все было спокойно. На угловых и привратных бастионах горели костры, стражник на смотровой площадке, приветливо махнул рукой пронесшимся нам ним крылатым теням. В цитадели царила тишина и порядок, лишь каблуки гвардейцев ритмично отбивали шаги по каменным переходам. Распрощавшись в Вольдом, Змей прошел к себе. В спальне господствовал мрак, постель пустовала – чтобы узнать это, дракону не нужен был светильник. Но что-то подсказало все же зажечь свет. Сияние эльфийской лампады осветило комнату: небрежно отогнутый край ковра, черный контур рисунка на досках пола. Дракон с шумом втянул ноздрями воздух. Запах затхлости не успел полностью выветриться.

– Т-а-а-к…

Змей вернулся в коридор, окликнул дежурившего за ближайшим поворотом гвардейца.

– Где правительница?

Парень вытянулся в струнку.

– Спит, должно быть. Она как с конной прогулки вернулась, велела не беспокоить и больше не выходила.

– Так-т-а-а-к!.. – еще более мрачно протянул дракон. – Повелитель Хаэлнир у себя?

– Н-нет.

Драконьи глаза подернулись золотой пеленой. Гвардеец, почувствовав неладное, даже вспотел под драконьим взглядом. Очередную фразу он произносил наполовину зажмурившись, в полной уверенности, что в следующее мгновение будет испепелен на месте. Никакой вины за собой солдат не знал, но она явно была, поскольку раньше за господином соправителем беспричинных вспышек гнева не водилось.

– Господин командующий с одним из своих братьев отбыл в Пельно. Еще утром.

– Правительница уехала с ними?

– Она проводила их до ворот.

– Ты уверен, что она вернулась в свою комнату? – Дракон навис над гвардейцем. Чтобы честно глядеть ему в глаза, бедняге пришлось до отказа запрокинуть голову.

– Я еще не заступил на пост, когда она пришла. – Парень чувствовал себя предателем, «подставляя» напарника, которого сменил пару часов назад, но врать дракону все равно не мог. – Но когда я принял смену, мой предшественник совершенно четко сказал, что правительница отдыхает в своей комнате, и просила не беспокоить ее до личного распоряжения.

Пламя золотых глаз стало почти нестерпимым, потом дракон отступил на шаг.

– Извини. – Змей заставил взгляд стать человечьим. – Я слишком взвинчен. Сходи в казарму, попроси своего напарника, того, что сменился, прийти сюда. Не беспокойся за свой пост. Если капитан спросит, скажешь, я приказал.

Парня не пришлось поторапливать. Он едва не бегом ринулся в казарму.

Если бы не рисунок на полу, Змей решил бы, что Мирра решила сбежать с эльфом. Как бы ни был он уверен в друге, эта версия и сейчас выглядела наиболее правдоподобной. «Ну, Хаэлнир! – Дракон хищно сверкнул зубами. – Если это твои проделки – догоню, откушу голову и… Нет, пожалуй, только голову.»

Из казармы, на ходу заправляя в штаны сорочку, прибежал сдавший смену гвардеец.

– Господин Эрссер [2]2
  Эрссер (драк.) – воздушный змей (Эрс – воздух, сейрус – змей, Эрссер-воздушный змей, дракон).


[Закрыть].

Змей не стал тратить время на приветствия.

– Правительница вернулась в комнату в вашу смену?

– Да. – Солдат постарался восстановить дыхание.

– Что потом?

Вопрос не отличался конкретностью, но парень отрапортовал на удивление доходчиво.

– Правительница прошла к себе около полудня. Велела принести обед в комнату, и до нового распоряжения не беспокоить. Минут через двадцать принесли обед, потом горничная ушла, и больше за все дежурство в комнату никто не входил.

– А сама правительница выходила, может, просила принести еще чего-нибудь?

– Никак нет. – Гвардеец вытянулся в точности, как его предшественник.

– А какие-нибудь подозрительные шумы, звуки?

– Никак нет. – На это раз вопреки уставу, парень в подтверждение своих слов покрутил головой.

– Ступайте отдыхать. – Отпустил Змей солдата. – Только скажите кому-нибудь по дороге, чтобы послали за господином Вольдом. Я буду ждать в спальне.

Г*Асдрубал вернулся в комнату. Еще раз, теперь с особым тщанием осмотрел магический узор. Несомненно, это был знак перемещения. Также несомненно было то, что Мирра не сумела бы воспользоваться переходом без посторонней помощи.

– Какая нелегкая понесла Хаэлнира в Пельно? Надо бы послать за кем-нибудь из его братьев. Хотя, если это – для отвода глаз, они ничего путного не скажут. Предположим, он у всех на глазах уехал из города, потом незаметно вернулся, пробрался в цитадель. Они заперлись с Миррой в ее комнате (Вот почему она не хотела, чтобы ее «беспокоили» без спроса!). Эльф открыл коридор и фью-и-ить – они уже где-нибудь в Андор-Афеле [3]3
  Андор-Афель (эльф.) – Город падающей воды (Город водопадов). Находится в местечке под названием Хрустальное ущелье.


[Закрыть].

Змей прикрыл снова налившиеся золотом глаза. Сходилось все, кроме одного – тайные происки были совсем не в духе Хаэлнира.

– Ну, что? Все спокойно? – на пороге комнаты появился Вольд.

– Не хочу раньше времени поднимать тревогу, но правительница пропала.

– То есть? – Дракон обвел глазами комнату, потом остановил вопросительный взгляд на приятеле.

Змей пересказал то, что только что услышал от двух караульных. О своих подозрениях умолчал. Вообще история ему не нравилась: если он отвергнутый супруг – это одно. Тогда поиски жены – дело сугубо личное, и втягивать в это весь гарнизон по меньшей мере смешно. Но если… Мирра умела наживать врагов: на Севере имелся Великий Маг, недовольный вранскими порядками, ну, а где-то в округе очень может быть шастает лишенный престола Арканский властитель. Но самое странное – знак на полу.

Подождем до утра. – Предложил командир драконьего отряда. – Лететь на поиск ночью все равно бесполезно. Ты ведь сказал, что непосредственной опасности вроде бы нет?

– Вроде бы. – Подчеркнул Змей.

Остаток ночи он промаялся у башенного окна. Ожидание мало сочеталось с драконьим темпераментом. Рассвет застал его вглядывающимся в сереющее небо за оконным переплетом. Если вдуматься, чего он ждет? В последний момент, когда дракон уже собирался спуститься в конюшню, взгляд различил черную точку на горизонте. Эрссер распахнул створки. С северо-востока к городу летел дракон.

– Торки… – Змей покинул наблюдательный пост, скачками понесся вниз по лестнице. За несколько минут до того, как соправитель достиг ворот цитадели, другие ворота в южной стене города тоже спешно распахнулись, под каменной аркой на взмыленных лошадях пронеслась группа всадников во главе с двумя эльфами.

– Эрсторген [4]4
  Агад-Зер (драк.) – Драконий зуб (Агад – зуб, Зерус– модификация Сейрус – змей.) – башня черного замка Оль-Герох (арк. «Воронье Гнездо») – одна из трех нерукотворных Башен, созданных Творцом на заре времен, охранялась драконом, позднее была захвачена Арголом Великим, после его смерти досталась вместе с другим «наследством» Мирре.


[Закрыть]! – сдвоенный возглас потонул в шуме крыльев.

Медно-золотистое тело дракона опустилось посреди замкового двора. Озадаченные часовые на башнях позабыли дать сигнал. Устав требовал протрубить дважды в случае непредвиденного вторжения в цитадель. Но молодой дракон совсем недавно был их товарищем-гвардейцем.

– Эрсторген, ты здесь?! – Хаэлнир легко соскочил с седла, будто и не было изнурительной ночной скачки.

– Папа, башня упала!

– Хал, ты вернулся?!

Все трое замолчали, переводя дыхание и встревожено глядя друг на друга.

– Сначала, он. – На всякий случай поспешил вставить эльф, указывая на дракончика.

– Башня упала! – выпалил Торки – Маму и Верлейна завалило. Должно быть они в подвале. Но я не рискнул один соваться к завалу. Того и гляди, их окончательно придавит. К концу речи голос стал звенящим и тонким от напряжения.

– Значит все-таки Мирра… Как она оказалась в башне? – Хаэлнир был раздосадован собственной недогадливостью.

– На полу в нашей спальне знак перемещенья. – Поделился информацией дракон.

– Верлейн затащил ее в Оль-Герох! – Гневно подтвердил Торки.

– Надо торопиться! – Заметил помрачневший эльф.

Мгновенно перекинувшийся в дракона Змей сгреб его лапой.

– Поехали…

Два дракона практически одновременно прыгнули в воздух. Донельзя обеспокоенная городская стража проводила их тревожными взглядами. Несмотря на только что проделанный путь, Торки вырвался вперед.

– Рад, что это не ты. – Пророкотал чуть поотставший дракон.

– Что ты имеешь в виду? – Сидевший на его спине эльф вынужден был перекрикивать встречный ветер.

– Признаться, я почти поверил, что ты увел у меня жену.

Командующий с минуту молчал.

– Я должен оскорбиться? – Неуверенно спросил, после короткого раздумья.

– Скорее наоборот. Честно говоря, давно не встречал такого серьезного соперника.

– И ты решил, что я воспользовался случаем…

– Извини, я на твоем месте, скорее всего так бы и поступил!

Хаэлнир снова на время погрузился в задумчивость, потом решил, что повода для обиды нет. В некотором смысле, даже лестно, что дракон судит его по себе.

Драконьи крылья ритмично загребали воздух, лес внизу превратился в сплошной зеленый поток, переливающийся с одного на другой край горизонта.

Часа за четыре до заката они приземлились у развалин черной башни. Солнце только начало свой путь к вершинам леса на западе, поэтому освещения было предостаточно, чтобы в полной мере оценить картину разрушений. Торки, дважды за сутки смотавшийся в оба конца, от Оль-Героха до Врана и обратно, в человечьем обличье присел перевести дыхание прямо на землю. Г*Асдрубал тоже перекинулся и теперь медленно обходил нагромождение камней на месте Агад-Зера.

– Что думаешь? – обратился он к эльфу. – Твой народ преуспел по части строительства.

– Башню обрушивали уже дважды. Я бы не поручился за внутренние перекрытия. Но, так или иначе, разбирать завалы все равно придется. Будь у меня «под рукой» сила эльфийского Совета, я мог бы «подержать» своды, пока вы с Торки будете растаскивать камни. А так, на расстоянии я способен удерживать не больше пары потолочных блоков.

Прислушивавшийся к разговору Эрсторген расстроено зарычал сквозь зубы.

– Так… Тебе обязательно нужна сила твоих собратьев? Или можно обойтись другой магической энергией?

– Можно, конечно… Но где ее сразу столько возьмешь? Лес, камни…? Чтобы собрать достаточно маны потребуются месяцы.

– А как насчет силы дракона? – Змей с надеждой ждал ответа.

– Пожалуй… – Хаэлнир взглянул на друга с неподдельным восхищением. – Мне как-то в голову не пришло!

– Давай, что нужно сделать?! – Змей уже стоял перед командующим, а мгновение спустя рядом вырос и Торки.

– Сконцентрируй свою энергию, как перед огненным залпом. Потом возьми меня за руку и попытайся передать ее мне. Только медленно. А вы, юноша, пока можете свои руки не протягивать, вам еще понадобиться сила – таскать обломки!

Змей и командующий ухватили друг друга за предплечья и, спустя несколько мгновений, Хаэлнир почувствовал, как чужая энергией волной хлынула в его тело. Дракон не был мастером концентрации, однако сила его маны была сопоставима с энергией небольшой общины.

– Что теперь? – осведомился дракон, когда они разняли руки.

Эльф взглядом отыскал удобный камень, присел на него, прикрыл глаза сосредотачиваясь.

– Можете приступать, – не поднимая век сообщил он, – и поторопитесь. Подземные своды действительно готовы осыпаться, а руины Агад-Зера* тяжелы.

– Идем, Эрсторген! – Змей бросил еще один взгляд на друга: тот так и не открыл глаз, лицо казалось спокойным, но в застывших мышцах читалось напряжение.

Вдвоем, перекинувшись в ящеров, они начали разбрасывать наваленные сверху камни. Над завалом снова столбом поднялась пыль. Внизу что-то трещало, жалобно вздыхали потревоженные камни, оседая во вновь образовавшиеся пустоты. В такие моменты Торки опасливо косился на замершего в стороне эльфа, но тот оставался неподвижен, и дракон с удвоенным рвением принимался за работу. Солнце успело сесть, и Г*Асдрубал «развесил» над завалом магические огни. Наконец в их серебристом сиянии показался каменный пол цоколя, с огромным провалом посередине. Драконы «по собачьи» принялись выкидывать из ямы раскрошившийся камень, пополам с деревянными обломками бочек и еще чего-то. Потом на «свет» появился и второй пролом, тоже полностью засыпанный. Но пол винного погреба продолжал стойко удерживать свалившиеся на него многотонные блоки, так что освободить от мелких обломков дыру в нижний подвал оказалось намного проще. Когда узкий, похожий на нору ход был прорыт, Г*Асдрубал сменив облик, скользнул в темноту подземелья. Под низким сводом засиял еще один магический светильник. Дракон быстрым взглядом окинул открывшуюся картину. Обширный подвал был в нескольких местах перегорожен высящимися под самый потолок грудами камня. Все-таки пол-потолок оказался пробит в нескольких местах, хотя снаружи под грудами строительного мусора этого и не было заметно. Стены опасно потрескивали. Не тратя времени Змей обежал оставшееся свободным пространство. В одном месте из-под завала торчал обрывок черной мантии, но драконье чутье подсказало – трупов в подвале нет. Недалеко от отрытого ими выхода, на полу глянцево переливалось черное пятно. Дракон аккуратно обошел его по краю. Подобрал с пола обугленный кусок палки и вскарабкался по узкому лазу наверх.

На выходе Торки, тоже превратившийся в человека, подал ему руку.

Спросить вслух он боялся, но глаза были полны тревоги и ожидания.

– Никого нет. Ни живых, ни мертвых. – Ответил Змей на молчаливый вопрос. Он оставил подавленного сына на краю руин, а сам подошел к Хаэлниру. Лицо эльфа стало совсем белым, хотя и в нормальном состоянии умянцем не отличалось. На лбу выступила испарина.

– Ну что, – углом рта спросил он, боясь лишним движением нарушить концентрацию.

– Внизу никого нет. – Повторил дракон. – Я нашел обломок факела, а еще «черную дыру» в полу. Они воспользовались порталом.

– Ты уверен?

– Да, можешь отпускать свод. Торки, отойди подальше!

Эльф с облегчением выдохнул. Одновременно на месте недавнего раскопа раздался грохот, остатки потолка и стен осыпались в тайное подземелье Оль-Героха, похоронив под собой его главное сокровище.

– Что же нам делать?! – В голосе Эрсторгена сквозило отчаяние. Парень считал себя главным виновником случившегося.

Змей полагал, что мальчику полезно помучиться. Но Хаэлнир подобные взгляды не разделял, поэтому, педагогично похлопав дракончика по плечу, поспешил его немного ободрить.

– Доверься своим ощущениям – посоветовал он, – что они тебе подсказывают?

Торки изо всех сил зажмурил глаза, и даже кулаки сжал – так старался проникнуть в свои «ощущения».

– Мне кажется… я почти уверен… моя мать жива. Но, я ее совсем не чувствую, словно ее нет в этом Мире… – дракон вздрогнул, поспешно открыл глаза. – Что это может означать?

– Всего-навсего, что она очень далеко. Твой отец нашел в подземелье портал.

– Да, я знаю. Верлейн пробовал его открыть, но он не работал!

– Возможно, он просто не хотел активировать «дверь» при тебе. А может обвал изменил что-то.

– Маг считал, что сумеет открыть дверь с помощью моей матери.

– Вот видишь, – эльф и Г*Асдрубал переглянулись, – значит, он не ошибся.

– Забавно, – дракон подсел к приятелю, задумчиво почесывая переносицу, – накануне вечером мне на секунду показалось, что я почувствовал Его присутствие. Но потом все прошло. Может, дверь все-таки приоткрылась?

Хаэлнир только развел руками.

– Еще вчера я сказал бы тебе, что такого просто не может случиться. Но факты свидетельствуют об обратном. Портал сработал. Верлейн видимо ожидал чего-то подобного.

– Значит они в мире Творца?! – Помимо тревоги Эрсторген почувствовал нечто, похожее на зависть. (Надо же, а вот его портал не пропустил!..)

– Нет. – Г*Асдрубал уверенно поднялся с обломка стены, служившего им с эльфом скамейкой. – Тут уж я готов поручиться за собственное чутье. Мирра находится в нашем Мире. И если, по твоему совету Хал, довериться ощущениям, пожалуй…. я бы сказал, что сердце зовет меня на восток!

Командующий поднял глаза к ночному небу. Магические огни над развалинами потухли, и звездная россыпь являла себя во всем великолепии. На востоке, там, куда дракона звало его горячее сердце переливалась Лента Нериды. Большое звездное скопление становилось ярче с приходом зимы.

– Ну, что ж, вернемся домой, подкрепимся, а потом начнем новые поиски.

Змей превратился в ящера. Торки, помедлив, последовал его примеру. Хаэлнир взобрался на загривок к старому другу.

– Летим. – Согласился он, бросив последний взгляд на темные развалины. Хотел поставить над обвалом щит, но потом махнул рукой. Земля и камни не хуже магических стен укрыли дверь в другой мир. К тому же он потратил слишком много сил, и своих, и драконьих, на то чтобы несколько часов удерживать от обрушения каменные перекрытия, так что заниматься сейчас магическими экзерсисами не было никакого желания.

– Вы во Вран? – осведомился молодой дракон.

– А Вы не с нами? – поддразнил его Змей.

– Н-нет. – Драконья морда не способна краснеть, но Хаэлнир готов был поспорить, что Эрсторген смутился. – Мне тут нужно залететь кое-куда… мы вас потом догоним.

– Мы?! – Змей развернулся к сыну всем телом, но тот поспешно стартовал в воздух, чтобы не отвечать на дальнейшие родительские вопросы.

– Что ты об этом думаешь? – Змей изогнул шею в сторону командующего.

– Я не такой уж знаток драконов, но если бы речь шла, предположим, о моем младшем брате, я бы сказал: мальчик влюблен.

– В кого?! – Искренне поразился Эрссер.

– Увидим, когда они нас догонят.

* * *

«Бах!» – резкий свет ударил по глазам и тут же померк. Одновременно, сотни ледяных игл впились в лицо, в незащищенную кожу рук и шеи. Нос оказался забит холодной вязкой крупой. Женщина не сразу сообразила, что рухнула лицом в снег. Снег! Откуда на побережье снег? Отфыркиваясь и отряхиваясь, Мирра не без некоторого труда поднялась на ноги. Из белых холмов тут и там торчали черные конусы. Горы – догадалась она. Я в горах. Ведьма даже запрыгала от радости. Удалось! Они освободились из подземелий Оль-Героха. [4]4
  Агад-Зер (драк.) – Драконий зуб (Агад – зуб, Зерус– модификация Сейрус – змей.) – башня черного замка Оль-Герох (арк. «Воронье Гнездо») – одна из трех нерукотворных Башен, созданных Творцом на заре времен, охранялась драконом, позднее была захвачена Арголом Великим, после его смерти досталась вместе с другим «наследством» Мирре.


[Закрыть]Зачерпнула пригоршню снега и с наслаждением принялась рассасывать во рту. Вот только… Она повертелась из стороны в сторону. Девственный, нигде не нарушаемый даже следом зверя наст тянулся во все стороны. Ни дымка на горизонте, ни намека на жилье. Кстати, колдун-то куда подевался?

– Верлейн! – вместе с криком из горла вырвалось облачко пара. Морозец здесь стоял не хилый, а одета она была явно не по сезону. – Верлейн! Где вы?!

Проваливаясь по колено в снег – хорошо хоть на ногах были мягкие сапоги, не туфли – прошлась до ближайшего черного выступа. Вскарабкалась, сломав пару ногтей, на гребень, огляделась. Ни души. Маг, если он выбрался из портала, выпал видимо в другом месте. Женщина поежилась.

– Хоть бы плащ свой оставил! – с досадой прокричала она в воздух. Но никто ей, конечно, не ответил, даже знаменитое горное эхо, и то, видать, уснуло.

Далеко-далеко, внизу, там, где земля сливалась с небом, виднелась черно-зеленая полоса. А может, так только казалось, снег слепил глаза, отражая лучи белесого в этих широтах солнца.

Мирра потерла ладонями предплечья. Восхитительная, после подвала, свежесть воздуха, больше не радовала. Еще раз окинула взглядом окрестности: куда идти-то?

«Отличный у меня выдался день сегодня!» – сообщила она молчаливым горам и двинула в сторону призрачной зеленой полосы. Жилья нигде не наблюдалось, но не в горы же карабкаться в поисках людей?! А так она хоть двигалась под уклон. Если немного повезет – полоса окажется лесом. Там и костер разжечь можно. Чтобы не барахтаться непрерывно в сугробах, Мирра старалась выбирать места, где снега намело поменьше, хотя и содрогалась мысленно, в очередной раз перепрыгивая с камня на камень, представляя как сломает в этой глуши ногу. Впрочем, перспектива замерзнуть была куда актуальней. Спуск казался бесконечным, лес, если это был он, нисколько не приблизился. От усилий женщина взмокла, и ледяной ветер тут же прохватил до самых костей. Великий Фермер, чего бы она не отдала сейчас за глоток горячей драконьей крови. Тогда, пожалуй, можно и по сугробам в платье скакать. Она попыталась подбодрить себя, напомнив, что люди выживают в куда более суровых условиях, нужно только быть стойкой, и упорной, и… «Где только набраться этой самой стойкости?! – ведьма стерла рукавом набежавшие слезы, но вместо них тут же появились новые. – Стоило спасаться из башни, чтобы околеть невесть где от холода!» Но все же она продолжала тащится в выбранном направлении, не из упорства, а оттого, что остановиться было еще страшнее (и холоднее). Лицо покрылось ледяной коркой, на ресницах целые сугробы намерзли, так что Мирра с трудом разглядела странный черный, а может и коричневый, не поймешь, предмет, двигавшийся на нее. Больше всего это походило на гигантский кожаный мяч, или… «Медведь что-ли?!» – запоздало испугалась неудачница. Как назло, в то же мгновение наст проломился, и миррина правая нога по колено утонула в снегу. Ведьма не удержала равновесие и осела в сугроб – бежать, впрочем, все равно было некуда. Шар, между тем, приближался, вырастая на глазах, и вот уже на нем, даже сквозь изморозь на ресницах, стал виден неяркий кирпично-красный узор из треугольников и точек.

Вдруг шар «сложился» и откуда-то из-за него вынырнули узкие северные санки и человек в толстой зимней куртке. Отороченный мехом капюшон нависал над лицом, полностью его скрывая.

– Эй, а это что у нас такое! – Голос, донесшийся из капюшона, не подходил суровому охотнику – а кому еще было шастать в этих диких местах?! – капюшон откинулся, и на Мирру глянула пара озорных карих глаз. У «охотника» было нежное девичье лицо, и пухлые, хотя и немного обветренные, губки. Северная красотка еще раз глянула на замерзающую в снегу женщину и шагнула назад к саням. Мирра уже готова была закричать, испугавшись, что нежданная «помощь», того гляди, укатит восвояси. Но девушка сдернула с саней меховое покрывало и набросила на ее плечи. Правительница хотела поблагодарить, но зубы так выбивали дробь, что вставить хоть слово между их клацаньем, не было никакой возможности. Незнакомка между тем сбросила рукавицы, ухватила горсть снега и принялась немилосердно тереть миррино лицо. Та сначала пыталась отбиваться, особенно когда щеки начало немилосердно жечь. Но у охотницы оказались сильные руки.

– Ну-ну, не брыкаться! – прикрикнула она – Хочешь, чтобы нос отмерз? Смотри, вон уж белая вся!

И Мирра перестала «брыкаться», позволив растереть себе снегом лицо, а затем и руки. Потом незнакомка выдернула ее за локти из сугроба и усадила на свои почти детские санки.

– Хо-гей! Эрсу-хо! – крикнула она, замысловато сплетая пальцы. Странного вида кожистый парус, привязанный к саням тут же надулся от налетевшего ветра, едва не выдернув сани из-под Мирры – благо сзади имелось нечто вроде «спинки» или точнее ручки – что стало понятно, когда молодая северянка ловко вскочила позади нее на полозья, и ухватившись, лихо развернула сани в сторону, откуда только что примчалась. Ветер, словно ручной, тут же задул в нужном направлении, и сани понеслись к видневшимся на горизонте соснам.

В пол часа они домчались до леса. И здесь снег словно обрубили. Хоть кое-где у корней и намело белые холмики, между деревьями чернела земля с островками буро-зеленой травы – не поймешь – то ли новая такой наросла, то ли с прошлого года осталась.

Дальше пришлось идти пешком. Но это ничего, от движения Мирра даже немного согрелась, только пальцы ног в оттаявших сапогах страшно ломило. Хвала Творцу – жилище спасительницы оказалось недалеко. Крепкая изба, сложенная из гладко отесанных бревен, стояла на краю поляны в сосновом бору. Из печной трубы призывно струилась в небо тонкая струйка дыма.

– Повезло тебе, странница, – хозяйка избушки толкнула незапертую дверь – в такой глуши и запираться-то не от кого, – что я сегодня прокатиться решила. Уж больно денек хорош!

Трясущаяся от холода Мирра шагнула в чудесно теплые, после улицы, сени. Ее спутница тут же притворила дверь и провела ее дальше, в совсем уже натопленную комнату. Если оставить в стороне угрозу смерти от переохлаждения, то следовало признать, что день и вправду выдался славный. Солнце просвечивало сквозь зеленые кроны сосен, золотило янтарные стволы, сверкало на островках белого снега. Жаль, Мирре было не до этих красот, на уме у нее была лихорадка, которая вот-вот ее скрутит – вот, уже и кашель начался!

Правительница закашлялась, и заботливая хозяйка тут же подала ей глиняную кружку с горячим питьем – когда только успела?! Гостья отхлебнула странное варево. Запахи она пока почти не чувствовала, а на вкус напиток был довольно противным. Но он был горячим – а это главное, и явно содержал какой-то алкоголь – жидкость побежала по пищеводу, разнося по телу блаженное тепло.

– Что это? – уже вполне внятно спросила Мирра.

– Рыбий жир и домашнее пиво – охотно поделилась незнакомка, и правительницу едва не вывернуло от ее слов. Если были в мире вещи, которые она ненавидела, так это теплый рыбий жир. Но, оказывается, можно пить и его, и даже получать удовольствие!

Спустя некоторое время Мирра сидела на широкой лавке, вплотную придвинутой к дышащему жаром боку печи, вдобавок с головы до ног укутанная всеми нашедшимися в доме одеялами. Хозяйка избушки, в одном платье, с раскрасневшимися от тепла щеками колдовала над котелком с похлебкой.