Текст книги "Плохая хорошая девочка"

Автор книги: Ирина Арбенина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Вот такое дело, дядя Гена… Как бы нам разыскать Петухова Георгия Петровича, 1911 года рождения, не подскажете?

– Да я уж и сам его заждался, – заметил, вытирая фартуком руки, хозяин квартиры. – Когда уезжал, говорил: вряд ли задержусь. Какой, мол, из меня деревенский житель? Заскучаю…

– Так куда же он все-таки уехал?

– Да в деревню какую-то…

– Не знаете, в какую?

– Сейчас посмотрю: у меня где-то записано. – Дядя Гена направился в комнату. – Все никак не могу запомнить… То ли Синюшкино, то ли Говнюшкино… Извините, отчего-то путаю все время.

– Ничего, ничего, – успокоил Юра. – Не извиняйтесь.

– Нет, все-таки Синюшкино! – прокричал «господин Воробьев» из комнаты. – Деревня Синюшкино Калужской области. Понимаете, какое дело… Уезжал Георгий на лето, а уж скоро много больше года будет, как не приезжает, – с заметным огорчением в голосе пожаловался Воробьев, возвращаясь в коридор.

– Ну, может, не заскучал?

– Может, и не заскучал. Хотя что-то мне не верится в его веселье. – И товарищ Воробьев отчего-то вздохнул. – А с этим, извините, Синюшкином ведь и связи-то никакой нет! Понимаете?! Ни позвонить туда, ни письма написать. Георгий говорил, когда уезжал, там и почты-то нет.

– Ну хорошо, спасибо за информацию, – поблагодарил Юра. – Постараемся отыскать Георгия Петровича.

– Уж постарайтесь. Хороших знакомцев терять в нашем возрасте – сами знаете, как… И так почти никого не осталось.

– Понимаю… А что, вы действительно давно с ним знакомы?

– А то как же! Мы с ним вместе работали когда-то… Летали на одном самолете. Понимаете, «служили два товарища», так сказать… Петухов и Воробьев. Возили почту и пассажиров. В одной далекой географической точке. Очень далекой! И без малого тому полвека назад это было, а то и больше.

– Да-а. Давно!

– А вы-то зачем его ищете? – вдруг, уже на пороге, провожая участкового, озадачился дядя Гена.

– Да в квартире у него беспорядок. Соседи жалуются.

– Протекает? – всерьез обеспокоился дядя Гена. – Или что похуже?

– Похуже, – не вдаваясь в подробности, заметил Ростовский. – Значительно хуже.

* * *

«Имя Элла не слишком распространено в России, – рассуждал сам с собою участковый милиционер Юра Ростовский, – а фамилия Фишкис так просто редкая… Ну а сочетание Элла Фишкис – и вовсе почти уникально».

Причем, судя по содержанию тетрадочки, проживала эта странная девушка в Москве, в собственной однокомнатной квартирке. И надо же, на Тихвинской улице… Вот ведь какое совпадение – в Юрином околотке.

В общем, если не все, то кое-что из того, о чем в дневнике пишется, проверить можно… Ну почему бы и не уточнить? А вдруг не вымысел все это?

И другие вещи тоже ведь можно проверить.

Например, трактир «Ядрена-Матрена» реально существует в природе. У него вполне конкретный московский адрес. И тоже – опять совпадение! – совсем неподалеку.

И дух наживы – ну, вот просто нутром Юра почуял: есть тут, чем поживиться! – толкнул милиционера вперед.

Вперед, к новым открытиям. Правда, было Юре Ростовскому при этом немного не по себе. Потому как… Ну если не вымысел это, то что же?

Что же за всей этой историей скрывается?

* * *

На улице Тихвинской, в квартире принадлежащей, судя по документам, Элле Вениаминовне Фишкис, никто дверь участковому милиционеру не открыл.

Юра зашел раз, Юра зашел два… Утром заходил, и вечером, и днем… Что-что, а это участковые умеют! Однако результат этих посещений был один и тот же… Никого!

Юра оставил записку, поскольку, руководствуясь некоторыми сугубо личными соображениями – отчего-то ему не верилось, что Элла Вениаминовна Фишкис когда-нибудь сама откроет ему дверь этой квартиры! – Ростовский решил ее соседей не беспокоить. И даже не слишком на глаза им попадаться.

Записка, оставленная Юрой, так и проторчала в двери нетронутой.

Почтовый ящик под номером восемь был под завязку набит рекламными листовками. Давно, стало быть, никто ящичек не открывал.

Но самое интересное Юре сообщили на телефонном узле.

Ростовскому сообщили, что телефонный номер, который его интересует, отключен за неуплату еще месяц назад. И что любопытно: с той поры хозяйка даже ни разу не поинтересовалась судьбой своего отключенного за неуплату номера.

Стоит ли уточнять, что номер этот телефонный был зарегистрирован на имя Эллы Вениаминовны Фишкис?

И тогда Юрий решился.

Может быть, он бы и не стал при другом раскладе это делать… Но по удивительному стечению обстоятельств квартира Эллы Фишкис действительно находилась на его участке.

Набор отмычек, которым («ну, Серег, понимаешь, очень надо!») снабдил Ростовского его приятель и «старший товарищ», следователь уголовного розыска Сережа Ваняйкин, оказался очень кстати.

Набор этот был накануне изъят Серегой у домушника, взятого с поличным во время взлома квартиры. И можно сказать, хранил еще «тепло рук» настоящего профессионала.

Поэтому возился Юра с запертой дверью квартиры Эллы Вениаминовны не слишком долго.

И вот замок послушно щелкнул…

И Юра – в общем, это было уже преступление! – переступил порог. Порог законности и, конкретно, порог пустой и темной – чужой! – квартиры.

Стандартная однокомнатная квартира, по всей видимости, служила ее хозяйке одновременно и мастерской… Поскольку первое, что Ростовский увидел, очутившись в квартире, был портрет.

С холста на Юру в упор смотрела девушка.

Портрет был, очевидно, еще не оконченный. Но, наверное, неплохой… Поскольку, переступив порог, Юра даже вздрогнул, наткнувшись на этот взгляд.

Тихо, полутемно – только свет уличных фонарей падает в окна… И эта девушка на портрете – ну как живая.

Юра постоял немного в нерешительности – и включил в чужой квартире свет.

При ярком электрическом свете люстры девушка на портрете показалась Юре уже менее живой – и не слишком юной. Самому Юре нравились помоложе.

У изображенной на портрете девицы были длинные светлые волосы и серые глаза. И, в общем, все – и возраст, и внешность – сходилось с тем, как описывала себя в своем дневнике Элла Фишкис. Кроме того, девушка на портрете держала в руке кисть.

Юра почему-то сразу понял, что это автопортрет. Как-то чересчур серьезно, не улыбаясь, можно даже сказать, печально смотрела на Ростовского сама Элла Фишкис.

«Так вот ты какой, северный олень…» – пробормотал Юра свою любимую присказку из анекдота и обстоятельно принялся за дело. То бишь за обыск Эллиной квартирки. Разумеется – не дурак! – надев предварительно перчаточки…

И довольно быстро милиционер нашел то, что хотел.

Это была папка с рисунками – с надписью «Ядрена-Матрена», непроданное».

Ростовский медленно перебирал карандашные наброски, собранные в этой папке. Особенно внимательно он изучал надписи на них, сделанные одним и тем же почерком. Почерком автора этих рисунков и дневника.

Так он и добрался до листа, в углу которого торопливо было записано «ул. Станкостроителей, 44».

А изображен был на нем «потягивающий себя за нос» мужчина, похититель небесного камня.

Юра специально сверился с тетрадкой – он предусмотрительно прихватил ее с собой, – тетрадкой, где Элла Фишкис довольно подробно описывает появление на свет в трактире «Ядрена-Матрена» этого рисунка и мужика, который тянул себя за нос.

«Итак… – Юра внимательно рассматривал карандашный набросок. – Итак, это, по всей видимости, тот самый портрет… Портрет человека, причастного к похищению Эллы Фишкис. А также, возможно, человека, организовавшего столь экзотический вип-тур для Оскара Звездинского. Человека, которого они называют Петуховым».

Под такой фамилией, во всяком случае, его описывает шоумен Звездинский. И опознает художница Фишкис.

Юра открыл в тетради нужную страницу и внимательно ее перечитал. Там Оскар рассказывал о человеке по фамилии то ли Синицын, нет, Петухов, который организовал их тур, и о его привычке тянуть себя за нос.

«Петухов! – думал Юра Ростовский. – Совпадение? Вряд ли… Они не называют его ни Георгием, ни Василием. Но вряд ли это старик, увезенный в деревню Говнюшкино. Значит, Вася?»

В общем, получилось, что милиционер Юра Ростовский провел что-то вроде заочной «очной ставки».

Сличил по дневнику показания художницы Эллы Фишкис и шоумена Оскара Звездинского.

Человек на портрете изображен был, очевидно, тоже довольно искусно. Можно сказать, как живой… Потому что, разглядывая его, Юра вдруг вспомнил что-то очень важное – и заторопился.

Но вначале Юра все же аккуратно поставил все – все, до чего дотрагивался в этой, квартирке! – на место.

А потом уж тщательно закрыл за собой дверь квартиры Фишкис и направился к себе в отделение.

Шел Юра Ростовский, глубоко – слишком глубоко для милиционера! – задумавшись. И потому совершено не замечал при этом незнакомца, который выскользнул вслед за ним из того же, где проживала Элла Фишкис, подъезда…

А незнакомец этот, следуя за ним на некотором расстоянии, «проводил» Ростовского до самого его родного отделения. А потом еще и, дождавшись, когда Юра выйдет оттуда – причем прошло не менее часа! – проводил его и до самого Юриного дома.

* * *

Со своим приятелем Сережей Ваняйкиным, следователем угро, Юра выпил в жизни вместе уже достаточно пива, чтобы обращаться к Сереже не только с уставными просьбами, но и «чисто не в службу, а в дружбу, старик!».

Однако прежде у Юры такой настоятельной необходимости как-то не было, а теперь вот с некоторых пор появилась.

– Серег! – догнал он Ваняйкина, бодро шагающего по коридору.

– Привет, старик.

– Помнишь, с неделю назад труп мужика нашли?

– Какой именно, Юрок?

– Ну мужик, молодой такой, без документов… На моем участке его обнаружили. Прямо на улице… Его еще так и отправили в морг неопознанным. Ну с огнестрельным ранением, помнишь?

– А-а, этот… Ну помню… И что?

– Мне, понимаешь, взглянуть бы на него еще разочек.

– Разочек?

– Ну да, старик, очень надо.

– Что так? – немного удивился Ваняйкин.

– Да так…

– Вспомнил что-нибудь?

– Нет, нет!

– Зацепило что-то? Мысля посетила? Что-то в голову пришло?

– Да нет же…

– А чего, Юрок?

– Да говорю же, ничего особенного!

– Просто очень хочется еще на труп посмотреть? – хмыкнул Сережа Ваняйкин.

– Считай, что так.

– Ну, ну… Человек – хозяин своих желаний, как любят повторять извращенцы.

И Сережа Ваняйкин, у которого слишком много было своих дел, чтобы «брать в голову» еще и чужие, оформил Юре Ростовскому допуск в морг. Нужно Юрку, значит, нужно.

* * *

Когда Ростовский так энергично возражал другу Ваняйкину, утверждая, что интерес его к «неопознанному трупу с огнестрельным ранением», обнаруженному в его околотке, совсем праздный, он, конечно, лгал.

На самом-то деле мысль в Юрину голову, конечно, пришла.

И была она довольно неожиданной. Ему вдруг показалось, что человек, изображенный на карандашном рисунке Эллы Фишкис, и убитый мужчина, обнаруженный с неделю назад на его, Юрином, участке, – это одно и то же лицо.

Могло такое быть? Юра попытался рассуждать, как самый что ни на есть заправский детектив.

Итак, на его участке, на небольшом пространстве, на ограниченной территории, исчезли двое мужчин: Петухов-старший и Петухов-младший.

Зато нашлась парочка трупов…

Впрочем, довольно необычного мертвеца в квартире шестьдесят девять Юра Ростовский пока «вынес за скобки», решив сосредоточиться на трупе неизвестного мужчины, найденного на улице с огнестрельным ранением.

«Рассуждаем дальше… – пробормотал Ростовский. – Старшего Петухова, Георгия Петровича, соседи потеряли из виду довольно давно. А вот Вася Петухов исчез недавно! Возможно, как раз незадолго до появления трупа с огнестрельным ранением. Или одновременно с его появлением?

Отсюда, напрашивается вполне очевидный вывод…»

Однако Юрино посещение морга до конца «ситуацию» не прояснило. Карандашный, мимолетный набросок и труп недельной давности – попробуй тут сличи их!

Кроме того, Юра не имел ни малейшего представления о том, как племянник Вася Петухов выглядел при жизни.

А выяснить, не знает ли кто из окрестных жителей убитого из пистолета мужчину, было, в общем-то, прямой Юриной обязанностью.

И Ростовский начал свой «опрос населения» с Иды Сергеевны. Но так получилось, что на этом «опрос» и закончился.

– Ну точно это Вася… племянник Георгия Петровича! – безапелляционно заявила пенсионерка Беленькая, едва взглянув на фотографию трупа с огнестрельным ранением.

– Точно?

– Да точно! А что это с ним, Юрочка? Как он тут на фото плохо получился.

– Действительно, неважно, – согласился с гражданкой Беленькой Юра, убирая фотографию трупа в папочку. – Плохо Вася получился. Хуже не бывает.

«Вот значит как… – думал Ростовский, выходя из квартиры пенсионерки Беленькой. – Вот, значит, что получается… Племянник Вася Петухов, Петухов, причастный к похищению Эллы Фишкис, Петухов из «Эдвэнчерс», организовавший путешествие шоумена Звездинского, и наконец убитый неделю назад на Юрином участке из пистолета мужчина – тоже Петухов… Получается, что это один и тот же человек?!

И этот человек погиб!

Эх, эх, погиб Вася Петухов… Причем при весьма загадочных обстоятельствах. И, судя по всему, именно поэтому квартира шестьдесят девять осталась без присмотра. Но кто же этого племянника укокошил?

И зачем?»

* * *

На улице Станкостроителей, сорок четыре, Юре выяснить ничего не удалось. Он вспомнил строки из дневника Эллы:

«Тянулась улица Станкостроителей вдоль железнодорожных путей и вся состояла из каких-то складов и гаражей. Однако все-таки около семи вечера я добралась до этого самого дома сорок четыре, который тоже оказался складом».

Однако склад, возле которого грузилась когда-то «Газель», склад, который описывала Элла Фишкис, склад, откуда начались ее приключения, арендовали теперь другие люди.

Очень бурно они доказали Юре, что арендуют этот склад совсем недавно и, кто тут раньше был, не знают, да и знать не хотят.

В отличие от самого Юры, который как раз очень хотел это узнать. И выяснил.

Правда, на том ниточка и обрывалась… Поскольку выяснилось-то, что склад прежде арендовал некто Василий Петухов…

Тот самый Вася… Небезызвестный Вася, про которого Ростовскому доподлинно уже было известно, что лежит он в морге.

Ниточка оборвалась, однако «чем дальше в лес, тем больше было дров». В том смысле, что становилось понятно: многое из того, что описано в тетрадке, – правда… Правда, а не вымысел.

Неужели и остальное – тоже правда?

* * *

И милиционер Ростовский снова заглянул в тетрадь, чтобы «освежить» в памяти информацию:

«Единственный мой доход – это трактир «Ядрена-Матрена». Его хозяин Славик Чугунов в третьем классе был немного в меня влюблен. Школьная любовь…

…Славик Чугунов разрешает мне сидеть в углу, неподалеку от «телеги с закусками», и рисовать на заказ посетителей «Ядрены-Матрены». Они жуют, а я рисую…

…Так и живу – что нарисую, тем и поужинаю. Самое же удобное, что трактир «Ядрена-Матрена» находится совсем близко от моего дома – не надо тратить время на дорогу».

«В общем, понятно, почему эта Элла столкнулась с Васей Петуховым именно в трактире «Ядрена-Матрена», – рассуждал Ростовский. – Оба они жили неподалеку от него. Фишкис потому там и работала, что близко. А Вася Петухов потому там и обедал, что недалеко».

И Ростовский наметил визит к хозяину этого заведения.

* * *

В «Ядрене-Матрене» было пустовато.

В ответ на немой вопрос «чего изволите?», застывший в очах официанта, Ростовский отложил так и не раскрытое меню и коротко заказал:

– Славу Чугунова!

На профессионально бесстрастном лице официанта наметилась некоторая мимика, брови чуть дрогнули:

– Что-нибудь передать Вячеславу Георгиевичу?

– Да. Передайте ему привет от Эллы Фишкис.

Официант ушел. А Ростовский, немного волнуясь, откинулся на спинку стула. Вот он – момент истины! Сейчас все и выяснится: вернется официант и скажет: никакого тебе Славы Чугунова – или заказывай уху с расстегаями, или пошел вон!

Но официант не вернулся вовсе. Вместо него к Юриному столу подошел дородный представительного вида мужчина.

– Вы от Эллы? – поинтересовался он у Юры.

– Напротив. Я к ней.

– Не понял?

– Я ее ищу.

– А вы кто?

– Я ее участковый милиционер.

– Милиция? А чего же тогда шутки шутите? – возмутился мужчина. – «Привет от Эллы»? Что это значит, уважаемый? А ну-ка, предъявите удостоверение!

Юра протянул удостоверение.

– Вроде бы нефальшивое… – Слава Чугунов вернул ему книжечку. – Слушаю вас внимательно!

– Это я вас слушаю, гражданин Чугунов. Гражданка Фишкис исчезла. И нам необходимо установить ее местонахождение.

– А я-то чем могу помочь? Вы вообще как меня разыскали? – настороженно поинтересовался Чугунов.

– Нам пришлось вскрыть квартиру гражданки Фишкис. Среди ее бумаг был обнаружен дневник. Некоторые его страницы посвящены вам.

– Да ну?!

– Например, гражданка Фишкис пишет, что вы были влюблены в нее в третьем классе.

– Во втором… – поправил Юру хозяин трактира. И вдруг оживился: – Правда? Так и пишет?

– Правда.

– Вот уж не думал, что Элла об этом помнит! Я и сам-то уж забыл. А ведь было, было… – Выражение лица у Чугунова вдруг стало сентиментально-растроганным. – У меня, господин милиционер, весь второй класс руки потели, когда Элла со своей первой парты ко мне оборачивалась. Такая была любовь – просто жуть. Кстати, говорят, самый распространенный тип школьных романов. «Хорошая девочка» и «дрянной мальчишка». Говорят, нужны друг другу, как темная и светлая сторона луны.

– Так вы знаете, где сейчас Элла Фишкис?

– В том-то и дело, что понятия не имею! Откуда мне знать?! Элла уже очень давно перестала приходить в «Ядрену-Матрену».

– Насколько давно?

– Сергей! – крикнул Чугунов в глубину зала. – Сколько времени Элла уже не появляется?

– Месяца два, кажется… – донесся в ответ мужской голос.

– Ну вот, видите… Два месяца.

– И что же, вас, Вячеслав Георгиевич, совсем не взволновало, что Элла Фишкис перестала появляться на работе? Причем, насколько я понимаю, безо всяких с ее стороны предупреждений?

– Да какая это для Эллы работа! Ерунда… Я подумал: перестала ходить в трактир – ну, значит, надоело ей. А может, с деньгами у нее стало получше.

– Вот как?

– И потом, как вам сказать… Конечно, я еще в том возрасте, когда замечают исчезновение красивой женщины. Но поймите… У меня семья, трое детей, и вот этот бизнес! – Чугунов обвел рукой трактирный зал. – Бизнес по-русски – с ежедневными нервотрепками. Я вообще ничего не успеваю, понимаете?

– Ой ли?

– Клянусь! Представьте… Вот сегодня жена, когда утром кофе пил, поцеловала в макушку и говорит: «Славка, у тебя лысина появилась!» А тут мобильный зазвонил – и понеслось… Я даже расстроиться не успел. А ведь в юности думал: лысина появится – повешусь. А вот появилась – и даже внимания не обратил. Посмотришь по телику рекламу и диву даешься: и когда это люди операции делать успевают – волосы пересаживать? Тут, кажется, ногу потеряешь и то не заметишь, дальше так и побежишь.

– Неужели так некогда? – Ростовский намеренно недоверчиво покачивал головой, слушая раскованно-откровенный монолог своего собеседника.

– Нет, ну, конечно, иногда успеваешь о чем-то подумать. О женщине, например… Это волнует. Но ведь для того, чтобы подумать, надо найти время! А где его возьмешь?

– В общем, насколько я понял, вас совсем не удивило исчезновение вашей сотрудницы Эллы Фишкис? – строго уточнил Ростовский.

– Да какой там сотрудницы! – протестующе замахал руками Чугунов. – Говорю же – это не работа… Так, фигня! Нет, конечно, я удивился немного, что Элла перестала появляться в моем ресторане…

– И что – не звонит?

– Да…

– И на звонки не отвечает?

– Да…

– И что же?

– Я даже хотел к ней заглянуть. Но закрутился, конечно, и забыл.

– И?

– А вот вы пришли – и я вспомнил.

– Хорошо, что хоть теперь вспомнили.

– Нет, нет, нехорошо, – пробормотал Чугунов. – Ах, как все это нехорошо…

– То есть? Поясните.

– Понимаете, конечно, это все-таки свинство, что я не поинтересовался ее судьбой. Свинство, настоящее свинство! Элла ведь у нас, понимаете, я уже вам говорил, типичная «хорошая девочка». При том мямля, рохля, интеллигентка… Понятия не имею, как она умудряется существовать! Элла, понимаете, как мимоза среди кактусов.

– Не понял?

– Ну, я хочу сказать, что она абсолютно не приспособленный для нашей жизни человек. Она, понимаете ли, мимозка, а кругом одни кактусы. А с кактусами ведь шутки плохи. Мы вот тут с женой купили в подарок знакомым кактус. Здоровенный такой! «Когти дьявола» называется. Поставил я его в багажник. И забыл. А потом спьяну в темноте полез – и на эти «когти дьявола» напоролся… Так две недели с перевязанной рукой ходил. Хорошо, что хоть не мордой в этот кактус уперся.

– Давайте ближе к теме, – остановил ботанические сравнения своего собеседника милиционер. – Что конкретно с ней могло случиться? Кроме покупки кактуса…

– Ох, даже не знаю… Да, в общем, все что угодно… Такая мямля!

– Ну подумайте, подумайте еще как следует, Вячеслав Георгиевич.

– Слушайте… А может, она все-таки у родственников гостит?

– У Горчицких?

– Точно. Кажется, именно такая фамилия у ее двоюродной тетки…

– Агнессы Йозефовны?

– Ага, точно, Агнессы!

– Вы так думаете? Элла Фишкис что-то вам говорила об этом?

– Хотя нет… Элла обычно прежде всегда отпрашивалась, когда к своим ездила гостить.

– А в этот раз нет?

– Нет…

– Просто исчезла – и все?

Чугунов вздохнул:

– И все!

– А вы – ноль внимания…

– Я же вам все сейчас объяснил!

– Неубедительно.

– Уж как получилось…

– Ладно. – Юра сделал вид, что встает из-за стола. – Мне, пожалуй, пора.

– Так вы будете ее искать? – несколько настороженно поинтересовался хозяин трактира у Ростовского.

– Буду, – твердо заверил Юра.

– Тогда вот что… – Слава Чугунов достал из бумажника несколько купюр. – Тогда это от меня… Взнос… чтобы вас стимулировало.

– О'кей… – Юра взял деньги.

– Пообедать не желаете?

– Можно.

Вышел Юра из трактира «Ядрена-Матрена» в настроении хорошем, сытом и вполне оптимистичном.

Ничто так не убеждало Юру, что он на правильном пути, как эти чугуновские купюры. Юный милиционер еще только начал действовать, а деньги уже сами, без всякого нажима с его стороны шли к нему в руки.

И Юра решил не снижать темпа и развивать удачу.

* * *

Кроме трупа Васи Петухова, следователь Ваняйкин разрешил Юре еще осмотреть и вещи, принадлежавшие убитому.

Ничего, кроме одежды, – никаких других вещей на трупе «человека с огнестрельным ранением» не было. Поэтому с уверенностью можно предположить, что труп хорошенько «почистили». Не обобрали, а именно «почистили». И именно для того, чтобы он как можно дольше, а лучше и вовсе навсегда, оставался «неопознанным».

Но то ли Юра не так торопился, как те, что прежде осматривали вещи погибшего – осматривали «по долгу службы»… То ли Юре Ростовскому было «больше всех надо».

Но при дотошном и тщательном выворачивании карманов рубашки убитого выяснилось, что к внутренней стороне одного из них прилипла постиранная вместе с одеждой записка.

В нагрудном кармане рубашки убитого Юра обнаружил скатанный и слипшийся в крошечный шарик клочок бумаги. Записан на нем был телефон. И слово… Не имя и не название, а просто слово. «Товар».

И разглядывая этот клочок бумаги с полустертыми буквами, Ростовский вот о чем подумал…

Он решил, что если просто наберет этот номер, то ничем особенно это повредить ему не сможет.

И Юра набрал номер.

А когда в трубке мужской голос произнес: «Алло», Ростовский произнес заветное слово.

Юра просто сказал:

– Товар.

В ответ на что голос в трубке отчего-то сразу потеплел:

– А-а, это вы… наконец-то! – явно обрадовался неизвестный мужчина. – Куда это вы исчезли?

– Да так… Возникли непредвиденные обстоятельства, – отделался Ростовский вполне обтекаемой фразой. – Временные трудности.

– Ничего серьезного, надеюсь? – не на шутку встревожился Юрин собеседник.

– Да, ничего… Ничего особенного.

– Это хорошо. А то я уж заволновался.

– С чего это вдруг вы так разволновались? – входя в роль, заинтересовался Ростовский. Теперь ему стало окончательно ясно, что слово «товар» – это надежный пароль…

– Думал, кинул ты меня, и привет! Пропала моя предоплата… – объяснил мужчина.

– Нет, нет, не волнуйтесь, – поспешил успокоить незнакомца Юра.

И, кажется, Ростовскому это удалось.

– Так как с товаром? – поинтересовался тот.

– Товаром?

– Ну да! Прибыл, надеюсь?

– Прибыл, прибыл… – снова успокоил собеседника Ростовский. И, решив, что следует идти напролом, добавил: – Надо встретиться!

– О'кей… – согласился его собеседник. – Давай, как обычно…

– Как обычно?

– Да… В двенадцать у метро «Каховская».

– Только давай внизу, – поторопился опередить его Юра, – у последнего вагона из центра. «На этой «Каховской» столько выходов, – подумал Ростовский. – Выяснять, у какого именно они «обычно» встречаются, – слишком подозрительно».

– Договорились.

«Ну я и влип…» – задумался Ростовский, когда в трубке раздались гудки.

«Ладно, – решил Юра. – Просто посмотрю издалека, кто там будет топтаться возле этого последнего вагона в двенадцать дня… А потом… Может, мне даже удастся проследить, куда этот мужик пойдет?»

Но в двенадцать на «Каховской», когда он и в самом деле увидел на пустынном перроне человека в очках, средних лет и незапоминающейся внешности, явно пребывающего в ожидании, Юра вдруг почувствовал «кураж». Это когда вдруг кажется, что можешь «все». Причем кажется, что исполнишь это «все» – легко и просто.

Ростовский вышел из-за облицованной мраморной плиткой колонны и с самым непринужденным видом решительным шагом направился к незнакомцу.

«Человек ждет какой-то товар и, судя по поведению, очень заинтересован в том, чтобы его получить, – рассудил Юра. – Какая ему, в сущности, разница от кого?»

На то и был у Юры расчет.

Нужно уверенно изобразить из себя преемника в этом бизнесе!

Ростовский подошел вплотную к ожидающему, произнес вполголоса волшебное заветное слово «товар», явно означавшее пароль, и, не давая собеседнику опомниться, жестко произнес:

– Дело теперь будешь иметь со мной. Васька из игры выбыл.

– А товар? – разволновался человек в очках, к счастью для Ростовского, не проявивший к судьбе Василия никакого интереса.

– Понимаешь, какое дело… Товар испортился… Протух!

– Давай другой! – возмутился человек в очках.

– Другой?

– Ну да. Давай замену. Васька же базарил, что может даже постоянные поставки организовать?

– Так-то оно так… – обтекаемо заметил вконец озадаченный Ростовский.

– Или тебе деньги не нужны?

– А-а…?

– Что уже и сто тысяч долларов не привлекают? Расчет ведь будет без заминки. У меня, знаешь, все как в Сбербанке. Как договаривались!

– Д-деньги мне, конечно, нужны, – чуть заикаясь, заметил участковый милиционер Юра, совершенно потрясенный озвученной суммой. – Но, понимаешь, нужно и время.

– Сколько?

– Я это… Я еще тебе позвоню. Проясню некоторые моменты и позвоню.

– Ну ладно. Так и быть.

– А забирать-то кто его будет? – поинтересовался Юра.

– Его?

– Ну товар!

– Да я сам подъеду – на своем «Опеле»… Подъеду и возьму.

– Ах, вот что. Ну лады! По рукам.

До дома Юра дошел на ватных ногах.

Ну вот. Сбылось! Наконец и ему представился случай что-то продать… Правда, он пока и понятия не имеет, что же именно! Ему предлагают продать нечто…

Сто тысяч долларов!

Товар… Какой-то товар.

Во всей этой импровизированной встрече у метро с клиентом, ждущим «товара», встрече, полной блефа и вранья с Юриной стороны, единственной правдой было лишь то, что Ростовскому и в самом деле настоятельно необходимо было «прояснить некоторые моменты».

* * *

Предложение клиента с «Каховской» не давало Юре покоя.

И Ростовский снова принялся за изучение тетради. Оправдываясь, впрочем, мыслью, что делает это «просто так», ради исключительно любопытства. И что никогда не поздно отступить. И что, скорее всего, не станет он ввязываться в это дело.

Однако Юра Ростовский совершенно упустил при этом из виду некое исключительно важное обстоятельство.

Дело в том, что самому Ростовскому не удалось после встречи на «Каховской» проследить, «куда тот мужик пойдет». Слишком Юра был потрясен предложенной суммой. Все мозги отшибло на какое-то время – не до слежки стало…

А вот самого Ростовского после той встречи на «Каховской» проводили… «Проводили» до самого дома.

«Итак, Васи Петухова нет, он погиб, – рассуждал милиционер Ростовский. – А где тогда его «товар»?»

На складе, который Петухов арендовал, теперь Посторонние люди и, стало быть, другой товар.

Да и не о складе, забитом тоннами куриных окорочков или парфюмом, судя по всему, идет речь.

Клиент собирается забрать «это» на своей машине!

А в квартире, совершенно пустой квартире Петуховых, – какой там мог быть товар?!

Компактный… Товар этот был относительно компактный, не слишком громоздкий. Не нужен для такого товара ни трейлер, ни грузовик.

«Я бы хотела, чтобы вы все-таки пришли в шестьдесят девятую квартиру и послушали, Юрочка! – вспомнил Ростовский слова пенсионерки Иды Сергеевны Беленькой. – Понимаете, Юрочка… Тоска просто смертная в этом вое. Она так воет, эта тварь, словно бы даже и не собака».

Вот оно что… Не собака!

Юра поспешно открыл тетрадь Эллы Фишкис…

«– Вы слышите по ночам вой, Элла? – вдруг спросила меня Нинель, с интересом оглядываясь по сторонам.

– Слышу, – призналась я.

– И что вы думаете по этому поводу?

– Что я могу думать? – Я вздохнула. – Кто-то воет!

– И кто же? Как вы думаете?

– Ну животное какое-нибудь.

– А вы…

– Хотите знать, не видела ли я его?

– Угу… Хочу знать.

– Да нет, не видела.

– Правда?

– К счастью или к сожалению, не видела…»

«Вой! Вот оно что… – задумался Юра. – Вой в Прекрасной долине, и в квартире номер шестьдесят девять тоже странный вой. Так-так-так…» И милиционер снова увлеченно уткнулся в тетрадь Эллы Фишкис. На этот раз он нашел место, где Оскар рассказывает ей об экзотической охоте:

«– Видите ли, Элла, это вип-тур, – стал обменять мне Оскар Звездинский. – Запланирована «экзотическая охота». Понимаете? Нам обещали необыкновенную охоту.

– Так вы прилетели на охоту?

– Точно.

– Вот как?

– Да, мы будем охотиться! Мы добудем необыкновенную дичь…

– На кого же охота?

– А вот этого я вам пока сказать не могу…»

– Потрясающе! – повторил шепотом, отрываясь от чтения тетради, Юра.

Необыкновенная дичь, то есть – необыкновенное животное! И необязательно, что «устроители тура» в него стреляют! Возможно, они его ловят. Ловят с помощью капканов или усыпляют с помощью выстреливающих из специального ружья ампул со снотворным. А потом увозят добычу с собой.

Итак, необыкновенная дичь…

Ростовский продолжил чтение и нашел место, где Элла описывала логово и запах в пещере на Скалистой, следы костра и реплику Оскара:

«– Разумеется… Все на свете звери – все до единого! – боятся огня… – уверенно заметил Оскар.

– Верно…

– Я не знаю ни одного животного, способного греться у костра, и тем более его разводить! – продолжал Звездинский. – Ни одного, кроме…