Текст книги "Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Драмы в стихах. Эпические поэмы"

Автор книги: Иоганн Вольфганг фон Гёте

Юпитер, Меркурий.

Меркурий

 
Отец Юпитер! Страшная измена!
Минерва, дочь твоя,
С мятежным заодно,
Открыв ему источник жизни,
Одушевила все
Его созданья,
Его мирок из глины.
Они в движении, как мы,
И славословят все его,
Как мы тебя.
О, где же гром твой, Зевс?
 

Юпитер

 
Живут! И будут жить!
И жить должны!
Над всем, что только есть
Под необъятным небом
И на земле огромной,—
Везде владыка я.
Пускай червяк ничтожен, но число
Моих рабов он умножает.
И благо им, когда во мне отца признают,
Но горе им, коль захотят царю
Не покориться!
 

Меркурий

 
Всесильный, благостный отец!
Злодеям ты прощаешь преступленье.
Хвала тебе и честь
От всей земли и неба!
Пошли меня, чтоб возвестил я
Из праха вставшему народу
Твою, отец, и доброту и мощь!
 

Юпитер

 
Еще не время! В юном опьяненье
Те люди мнят себя богами.
Тебя не станут слушаться, ведь ты
Еще не нужен. Так позволь им жить!
 

Меркурий

 
Ты мудр и благ!
 

Прометей

 
Взгляни, о Зевс,
На мир мой: он живет!
По своему я образу слепил их,
Людей, себе подобных,—
Чтоб им страдать и плакать, ликовать и наслаждаться
И презирать тебя,
Как я!
 

По всей долине движутся люди.Одни влезли на деревья и срывают плоды, другие купаются в реке или бегают наперегонки по лугу; девушкирвут цветы и плетут венки. Человек,таща за собой срубленные молодые деревья, подходит к Прометею.

Человек

 
Смотри: деревья,
Они тебе нужны.
 

Прометей

 
Как ты сумел
Подсечь их корни?
 

Человек

 
Вот этим острым камнем я подсек
Все деревца под самый корень.
 

Прометей

 
Сначала сучья срежь,
Потом вот этот ствол
Вбей ровно в землю,
А этот ствол поставь напротив,
И сверху их свяжи ты,
Еще стволы – вот тут и там —
И сверху положи крест-накрест,
Потом клеть сучьями закрой
От верха до земли.
Перевяжи их и сплети,
Вокруг покрывши дерном,
А наверху – ветвей погуще,
Чтоб солнце, ветер, дождь
Туда не проникали.
Вот, милый сын, приют от непогоды
И жилище!
 

Человек

 
Спасибо, дорогой отец!
Скажи мне: могут жить все братья
В моем жилище?
 

Прометей

 
Нет!
Ты дом себе построил, это – твой,
Но можешь разделить его,
С кем хочешь.
Кто хочет кров иметь, пусть сам построит.
 

^{(Уходит.)}

Два человека.

Первый

 
Ты ни одной козы
Не смеешь взять:
Они – мои.
 

Второй

 
Вот как?
 

Первый

 
Вчера за ними день и ночь
Карабкался по горным кручам,
Изнемогал,
Чтоб их поймать живыми,
И сторожил всю ночь,
И запер их в загон
Из сучьев и камней.
 

Второй

 
Дай хоть одну!
Вчера и мне пришлось поймать козу;
Ее, в огне зажарив,
Мы съели с братьями.
Сейчас одна нужна мне,
А завтра вновь поймаем.
 

Первый

 
Не трогай коз моих!
 

Второй

 
Одну!..
 

Первый хочет отогнать его, но второй наносит ему удар, сбивает с ног и уводит козу.

Первый

 
Насилие! Ой, ой!
 

Прометей

^{(входит)}

 
Что тут?
 

Человек

 
Козу увел грабитель!
Струится кровь из головы моей —
Ее разбил он
Этим острым камнем.
 

Прометей

 
Возьми вон там лишай древесный
И положи на рану.
 

Человек

 
Отец мой, стало легче,
Кровь не сочится.
 

Прометей

 
Иди, умой лицо.
 

Человек

 
А как с козой?
 

Прометей

 
Оставь его!
Коль руку он на всех поднимет,
Все на него поднимут руки.
 

Человек уходит.

 
Еще вы не испорчены, о дети:
Близки вам труд и лень,
Жестокость, кротость,
Щедрость, скупость…
Вы с братьями своими схожи,
Сродни вы со зверями и богами.
 

Входит Пандора.

 
Что, дочь, с тобой?
Как ты тревожна!
 

Пандора

 
Отец мой,
Что я увидала!
И что почувствовала я!
 

Прометей

 
Что?
 

Пандора

 
О, Мира бедная!
 

Прометей

 
Что с нею?
 

Пандора

 
Неведомые чувства!
Ее в лесу я увидала – там, где мы
С ней часто для венков цветы срывали.
Пошла за ней,
И лишь с холма спустилась, вижу,
Как на траву
В изнеможенье клонится она.
По счастью, тут же близко был Арбар,
Ее он крепко сжал руками,
Чтобы не дать упасть ей,
Но – ах! – он с ней поник.
Откинулась ее головка,
Он целовал ее без счета,
Прильнув к ее устам устами,
Чтоб оживить своим дыханьем,
Мне стало страшно,
Я с криком подбежала
Мой крик привел ее в сознанье,
Арбар ее оставил.
Вскочив, она с потухшим взором
Мне кинулась на грудь,
Стучало сердце,
Рвалось на части,
Горели щеки,
И уста пылали,
Ручьем катились слезы.
Опять ее колени подкосились,
И я, отец, ее держала.
Ее горячие лобзанья
И страстный пыл вливали в жилы
Столь новые, неведомые чувства,
Что я в слезах, тревоге и смятенье
Покинула ее, и лес, и луг.
К тебе пришла, отец! Скажи,
Что потрясло ее, что с ней,
Со мной?
 

Прометей

 
То – смерть!
 

Пандора

 
Что это?
 

Прометей

 
Дочь моя,
Ты много радостен узнала.
 

Пандора

 
О, тысячи! Ты дал мне их.
 

Прометей

 
Да, грудь твоя, Пандора, трепетала
При свете солнца,
В сиянье лунном,
И в поцелуях подруги милой
Блаженством полнилась твоя душа.
 

Пандора

 
Невыразимо!
 

Прометей

 
Что стан твой в пляске поднимало
Легко на воздух?
 

Пандора

 
Радость!
Все существо мое тогда жило
Движеньями и пеньем,
В мелодии тонуло тело.
 

Прометей

 
И под конец все разрешалось сном:
Боль, радость.
Тебе знаком был солнца жар,
Томленье жажды,
Быстрых ног усталость.
Ты плакала, овечку потеряв;
Колючкой ногу ранив,
Ты охала, стонала до тех пор, пока
Занозу я не вынул.
 

Пандора

 
Да, в жизни есть и радости, отец,
И боль!
 

Прометей

 
Своим ты сердцем чуешь,
Что много радостей еще
И много горя
К тебе придет.
 

Пандора

 
О да! Стремится сердце вдаль,
Как будто никуда – и всюду.
 

Прометей

 
Приходит миг, несущий исполненье
Всему: надеждам, чаяньям и снам.
Чего страшились мы, Пандора,
Вот это – смерть.
 

Пандора

 
Смерть?
 

Прометей

 
Когда из самой глубины
Ты ощущаешь потрясенье
Во всем, что скорбь иль радость приносило,
И сердце, в буре слез
Терзаясь, жаждет исцеленья,
И жар его растет,
И все в тебе звучит, трепещет, бьется,
И вдруг сознанье пропадает,
И видимое меркнет,
И ты никнешь,
И все кругом уходит в ночь,
И силою своих глубоких чувств
Объемлешь целый мир,—
Тогда и умирает человек.
 

Пандора

^{(обнимает его)}

 
Дай умереть, отец!
 

Прометей

 
Еще не время.
 

Пандора

 
Что ж после смерти?
 

Прометей

 
Лишь все – желанье, радость, боль —
Сольется в вихре исступленья,—
Все успокоит сон блаженный,
И вновь проснешься ты помолодевшей,
Чтобы опять надеяться, желать, страшиться.
 

Прометей

 
Закрой, Зевс, небеса свои
Завесой туч!
И, как мальчишка,
Сбивающий репейника головки,
Круши дубы, вершины гор!
Мою ты землю
Сгубить не можешь,
И дом, который я себе построил,
И мой очаг,
И мой огонь,
В тебе родящий зависть.
 
 
О боги, ничтожней вас
Не знаю никого под солнцем!
В бессилье жалком
Питаете величие свое
Вы скудным воскуреньем фимиама
Да вынужденным жертвоприношеньем.
Вы голодали б,
Когда бы не было детей и нищих —
Доверчивых глупцов.
 
 
Я был ребенком,
Ни в чем не разбирался.
И детские мольбы стремил
Я к солнцу, словно уши
Есть у него, чтоб слышать стоны,
И сердце, как мое,
Чтоб сжалиться над угнетенным.
 
 
Кто помог
Мне одолеть в борьбе титанов
И кто меня от смерти спас,
От рабства?
Не ты ль само,
Святым огнем пылающее сердце?
Не ты ли, победив,
Прославило по-детски
Сонливых жителей Олимпа?
 
 
Мне чтить тебя? За что?
Когда ты скорбь утешил
Обремененного?
Когда ты слезы вытер
Скорбью томимого?
И разве в мужа меня превратили
Не Время – могучий кузнец,
И не Судьба непреложная —
Владыки мои и твои?
 
 
Иль думал ты,
Что буду жизнь я ненавидеть,
В пустыню удалюсь из-за того,
Что воплотил
Не все свои мечты!
Как видишь, я творю людей
По своему подобью —
Мне родственное племя,
Чтоб им страдать, и плакать,
И ликовать, и наслаждаться,
И презирать тебя,
Как я!
 

САТИР, ИЛИ ОБОГОТВОРЕННЫЙ ЛЕШИЙ

Драма

Отшельник

 
Вам мнится, я забрел сюда,
В сердцах покинув города?
Вы маху дали, господа!
Нет, я из города убрался
Не потому, чтобы чурался
Греха, что льстец, ханжа и вор
Мне ненавистны с давних пор.
Все это б я, не дрогнув, снес,
Но вот до лести я не дорос.
Обчистят, обгадят тебя, как вороны,
А ты – отвешивай им поклоны!
С их вздорной спесью расстаться рад,
Я путь держу на «божий град»,
Где тоже схватки, тоже боренье,
Но нет, не пропадет творенье:
Весной в лесах и на горах
Все зеленеет в живых ростках,
Все тщится жить, любой сучок
Точит животворящий сок.
Тут думают сотни ваших умишек:
«Все это для нас и для наших детишек.
Господь к нам милосерд недаром,
Скорей бы это – по амбарам!»
Но бог глаголет нам: «Не так,
Творенью пусть дивится всяк».
И вот весенний жар лучей
К нам гонит аистов и стрижей.
Покличет – бабочка вспорхнет,
Погреет – мушка оживет
Иль гусениц мохнатый народ.
И плодородье кишит во всем,
Не сдрейфит, порвав с докучным сном,
Жаба и зверь, червь и пташка,
Плодятся на ветке, в воде, у овражка,
На брюхе, на спинке, смотря по замашке, —
Посмотришь, что ни кустик, так
Роди́ны или новый брак.
И я, и этот пестрый рой
Поем, не совладав с душой.
Но, только пробудившись, тщится
Народец этот поживиться:
Вот червь листочек обкусал,
Сам жаворонку в клюв попал…
А я к тебе, природа-мать,
Пришел соловушкам внимать!
Но знайте, я и домовит:
Вот малый домик мой стоит.
Я буду грядки охранять,
Водой поить, козявок гнать,
И, если налетевший град
Побьет внезапным льдом мой сад,
Я хоть и рассержусь зело,
Но проживу, куда ни шло,
В то время как угрюмый жмот
Погибнет от одних забот.
 

Слышится далекое завывание сатира: «Ай-ай! Ай-ай! Увы! Ой-ой!»

 
Что слышу я за жалкий вой?
Должно быть, ранен зверь лесной?
 

Сатир

 
Спина! У-у! Нога! А-а!
 

Отшельник

 
Что с вами, друг мой, за беда?
 

Сатир

 
Глупец, или не видишь сам?
Упал – и лапа пополам.
 

Отшельник

 
Влезай на горб – и в эту клеть!
 

^{(Несет его на спине в свою хижину и кладет на постель.)}

 
Постой! Дай лапу осмотреть!
 

Сатир

 
Мне больно! Что вы за медведь!
 

Отшельник

 
Что вы за нюня! Брось орать!
Иль кожу с вас хотят содрать?
 

^{(Делает перевязку.)}

 
Ну, поправляйтесь. Я готов.
 

Сатир

 
Теперь винца бы да плодов!
 

Отшельник

 
Хлеб с молоком – вот завтрак весь.
 

Сатир

 
Не жирно вы привыкли есть!
 

Отшельник

 
Не ждал сиятельных гостей,
Извольте – суп из овощей.
 

Сатир

 
Ну и супишко! Ну и вкус!
Как нищего котомка, пуст.
В горах, где стадо коз пасется,
Лишь в лапы мне одна попадется,
Цапну за вымя, губами стисну,
Алчною хваткой глотку сбрызну.
Вот жизнь! Скажу, как перед другом!
 

Отшельник

 
Так справьтесь поскорей с недугом.
 

Сатир

 
Что вытворяете вы там?
 

Отшельник

 
Искусство это в новость вам?
Своим дыханьем руки грею.
 

Сатир

 
Бедняга! Я его жалею.
 

Отшельник

 
Суда́рь, меня богаче нет.
Себе-то справлю я обед.
Хотите тюрей подкрепиться?
 

Сатир

 
Бурдой возможно ли прельститься?
 

Отшельник

 
Так лягте-ка, суда́рь, на бок
Да подремлите малый срок,
А я проведаю пока,
Чем заморить вам червячка.
 

Сатир

^{(пробуждаясь)}

 
Что за постель? Собакам спать!
Преступников на ней пытать!
Болит и зад и поясница,
Да и от мух нельзя отбиться.
Не примирюсь с такой дырой.
В моей пещере – сказ другой:
Резные кувшины с вином,
Сыры и крынки с молоком.
Одно: не повредить бы ногу.
Здесь молится мой олух богу.
В глазах рябит, глядеть тоска.
Лежать в кумирне дурака.
Уж лучше луковице буду
Молиться, не всплакну покуда,
Чем поверять свой жар сердечный
Фигурке, планке поперечной.
Ничто не ставлю выше себя!
Бог – это бог, я – это я.
Теперь бы ускользнуть, пока
Один… и – к черту дурака!
Что пригодиться может мне?
Не это ль полотно? Вполне.
Девчонки – тёком от меня.
Так спереди прикроюсь я.
А го́спода его сорву-ка —
Да в речку! Это ли не штука?
 

Сатир

 
Я утомлен. Ну, зноен день!
А у ручья густая тень.
Здесь луг для пришлого возвел
Из трав пленительный престол,
И ветерочки тревожат слух,
Как шепот нежных потаскух,
В любовном трепете земля.
На флейте ей сыграю я.
 

Две девушкис кувшинами.

Арсиноя

 
Чу! Что за сказочный напев?
С реки или из-за дерев?
 

Психея

 
Так петь никто б у нас не мог.
Ты знаешь? Верно, это бог!
Пойдем посмотрим!
 

Арсиноя

 
                                    Я боюсь!
 

Психея

 
Всем сердцем – ах! – к той песне рвусь!
 

Сатир

^(поет)

 
Друг! жизнь свою кому даришь?
Что орлим взором уследишь?
Земля – твоя. Взглянуть изволь:
Ты – властелин.
И вдруг – один,
И в сердце – боль!
 

Арсиноя

 
Нет! Как он хорошо поет!
 

Психея

 
Меня он за душу берет.
 

Сатир

^(поет)

 
Не ты ли песни свел с небес?
Растрогал скалы, реки, лес?
И тешит пенье не твое ль
Простор долин?
И вдруг – один,
И в сердце – боль!
 

Психея

 
Весь облик – горней красоты!
 

Арсиноя

 
Ушей мохнатых не видишь ты?
 

Психея

 
В его глазах могучий свет!
 

Арсиноя

 
Но быть его женой? О нет!
 

Сатир

 
О девы с легкою стопой,
Зачем вам не побыть со мной?
 

Психея

 
Как ты пришел сюда? Открои!
 

Сатир

 
Откуда я? – сказать не смею.
Куда? – ответить не сумею.
Не предрешен ли небесами
Час этой нашей встречи с вами?
 

Психея

 
Но все ж открой нам наперед,
Как звать тебя, каков твой род?
 

Сатир

 
Я матери в лицо не знал.
Никто отца не называл.
Среди дерев и мшистых гор
Мне любо жить с давнишних пор.
Ненроследим мой путь далекий.
 

Психея

 
Не с неба ли наш гость высокий?
 

Арсиноя

 
Но чем, о странник, ты живешь?
 

Сатир

 
Да тем, что жизнью ты зовешь.
Мой этот непомерный свет.
Живу, куда направлю след.
Царю в лесах, среди долин,
Садов плодовых, морских пучин.
К тому же на стезе земной
Кто потягается со мной?
Я знаю свойства всяких трав,
И звезд известен мне устав,
И песнь моя живит людей,
Как хмель вина, как жар лучей.
 

Психея

 
О, верю! Надивилась ей…
 

Арсиноя

 
Вот бы отца позвать! Постой!
 

Психея

 
О да!
 

Сатир

 
           А кто родитель твой?
 

Арсиноя

 
Он жрец и праведный старик,
Богат умом и знаньем книг.
Да все про звезды да про травы…
Вот с ним бы свидеться вам, право!
 

Психея

 
Так позови ж его! Спеши!
 

Арсиноя уходит.

Сатир

 
Вот мы и вместе и в тиши.
Дитя мое, твой кроткий лик
Елеем в сердце мне проник.
 

Психея

 
Тебя лишь стоит увидать,
Как ноги не хотят держать.
 

Сатир

 
Ты дышишь правдой и добром
И ангелу равна лицом.
 

Психея

 
Я только бедное дитя,
И этих слов не стою я.
 

Он ее обнимает.

Сатир

 
Все счастье у меня в руках!
Сжимает сердце сладкий страх!
 

Психея

 
Оно страдало так давно,
Теперь блаженствует оно.
 

Сатир

 
Так поняла ты сердца стук?
 

Психея

 
Нет! Но с тобой прозрела вдруг.
 

Сатир

 
То вещим гнетом налита,
То вдруг так нищенски пуста,
Душа рвалась в простор: в лесах
Всей грудью продохнуть свой страх,
И боль, что мучила сначала,
Слезами крупными стекала,
И мир для взора исчезал!
 

Психея

 
О господин, ты все узнал!
И все, за чем тянулся дух,
В тебе, дрожа, познала вдруг.
 

Он властно целует ее.

 
Оставь! Молю! Мне страшно! А!
О, боже правый! Я слаба.
 

Гермеси Арсинояявляются.

Гермес

 
Здорово, странник! Прими привет!
 

Сатир

 
Как уморительно ты одет!
 

Гермес

 
Не я обычаи вводил.
 

Сатир

 
И как ты бороду завил!
 

Арсиноя

^{(тихо, Психее)}

 
Мурлу служить – собьешься с ног.
 

Психея

 
Дитя, пойми, он родом – бог!
 

Гермес

 
И ваш не столь обычен вид.
 

Сатир

 
А, понял! Так тебе претит,
На голизну груди и лядвий,
На трепанность загривка глядя,
На ногти длинные – вдвойне?
 

Гермес

 
Мне – нет!
 

Психея

 
                     Мне тоже нет.
 

Арсиноя

^{(про себя)}

 
                                              Но мне!
 

Сатир

 
Иначе – быстро прочь отсюда
И в роще выть с волками буду,
Когда позор свой выдавать
Вы будете за благодать,
Нарядов гнусное уродство
Мне в нос совать как превосходство.
 

Гермес

 
Потребность в этом, говорят.
 

Психея

 
О, как тяжел мне стал наряд!
 

Сатир

 
Потребность? Нет, презренный вздор
Вас разлучает с давних пор
С природой, а блаженство – в ней,
На воле жизнь, любовь полней.
Вы в рабство отданы давно,
Ничто вам вдосталь не дано.
 

Вокруг него, теснясь, собирается народ.

Один из народа

 
Кто этот пламенный пророк?
 

Другой

 
Все тело жжет его урок!
 

Сатир

 
Вы естество позабыли,
В робком рабстве застыли,
В душных кельях укрылись,
В скучных нравах зарылись!
Век златой без печали —
И во сне не видали!
 

Народ

 
Увы нам! Увы!
 

Сатир

 
Когда, впервой вкусивший яви,
С земли подымаясь,
Ваш праотец веселье славил,
В блаженстве теряясь,
И, чувствуя родную грудь
Природы в первозданный час,
Не враждуя с небесами,
Богом был перед богами.
А вы? Куда привел ваш путь?
Радость где? Жалкие, скорблю о вас!
 

Народ

 
Увы! Увы!
 

Сатир

 
Трижды блажен, кто б мог
Молвить: «Я есмь бог!»
Жил – ни в чем не плошал,
Кто б до́нага поскидал
Нарядов чуждый гнет,
Веков бремя, – и вот,
Не льстясь на побрякушек вздор,
Как облак свеж, впивал простор.
Встал – с пути не сбился,
Землей усладился,
Не мучился б, – словом,
Не жил на готовом.
Шатром будут дубы,
С коврами из трав.
Обедом – каштаны,
Сырьем, без приправ!
 

Народ

 
Рвите каштаны! О, к делу от слов!
 

Сатир

 
Иль кто-нибудь вправе
Лишить этой яви
Достойных сынов?
 

Народ

 
Рвите каштаны! Отпрыск богов!
 

Сатир

 
Судари чтимы,
В путь за моими
Зовами вслед!
 

Народ

 
Рвите каштаны! Радостен свет!
 

Сатир, Гермес, Психея, Арсиноя, народрасселись вокруг; все – на корточках, как белки; в руках они держат каштаны и грызут их.

Гермес

^{(про себя)}

 
Черт возьми! Скажу, друзья,
Богомерзкого питья
До икоты отведал я.
 

Сатир

 
И, к подземным подступив ходам
Скрытых познаний, вверьтесь моим словам!
Внемли, кому повем,
Как не-вещь, быв всем,
В глухой вражде стихии взметала
И силою силу, гневясь, побивала —
Без вражеских уз, без дружеских уз,
Все созидая, все разнимая.
 

Народ

 
Дальше. Внимаем!
 

Сатир

 
Как пра-вещь прорвала свалку туч,
Ночь взрыв, пробежал луч,
Во все глубины проник —
И взыграл вожделений родник:
Разом стихии открылись,
Жадно друг в друга пролились,
Все проникая, всем проникаясь.
 

Гермес

 
В нем бог глаголет, нам открываясь!
 

Сатир

 
Как Любовь с Враждой пришли,
Все и всех в Одно сплели,
И Одно поет —
Мерно звучен его полет!
И сила в силе возникает,
И сила силу пожирает,
И гулко катится Оно,
Везде, во всем, во всех – одно,
Все обновляясь, все сохраняясь.
 

Народ

 
О, это – бог!
 

Гермес

 
                         В его огне расплавляясь,
Душа обновилась.
 

Народ

 
                               Бог! Бог!
 

Психея

 
                                               О, горняя милость!
Боже, как ты вещаешь, как взводишь брови!
Я гибну от любови!
 

Народ

 
К молитве!
Падай ниц!
 

Один

 
Будь владыкой!
 

Другой

 
О великий И светлый!
 

Народ

 
Будь спасителем нам!
 

Один

 
Ночь мрачная миновала!
 

Народ

 
Будь спасителем нам!
 

Один

 
Проя́снились дни!
 

Народ

 
Мы твои!
О, навек твои!
 

Отшельниквыходит из лесу и идет прямо на сатира.

Отшельник

 
А, гость мой! Не уйдешь теперь,
Неблагодарный, скверный зверь!
 

Сатир

 
Да с кем ты?
 

Отшельник

 
                       Да с тобой, поверь!
Кто обобрал мое жилье?
Кто выкрал божество мое?
Ты, гнусный хромуля!
 

Народ

 
                                       Как он мог?
Им опорочен наш светлый бог!
 

Отшельник

 
Тебя ничем не устыдить!
 

Народ

 
Казнить безбожника! Побить
Камнями!
 

Сатир

 
                  Обождем чуток!
Я вам не зритель ваших склок.
 

Народ

 
Пусть кровь его, взлюбивший нас,
Течет вдали от божьих глаз!
 

Сатир

 
Иду.
 

Народ

 
         Но к нам вернись тотчас!
 

Сатир уходит.

Отшельник

 
Вы в уме ль?
 

Гермес

 
                        Несчастный, слов не трать
Преступника под стражу взять
И заключить в моем жилище!
 

Отшельника уводят.

Народ

 
Смерть злодею!
 

Гермес

 
                              Он пощады не сыщет,
Чтоб примирить божество, что для нас
Высшую милость творило сейчас,—
Храм наш древний ему посвятим,
Жертвой кровавой его ублажим.
 

Народ

 
Так, так!
 

Гермес

 
К святым подножьям
Злодея положим.
 

Народ

 
Преступленью —
Отмщенье!
Как смел он? как мог?
 

Все

 
Да сгниет безбожник!
Да славится бог!
 

Евдора,супруга Гермеса, отшельник.

Евдора

 
О добрый муж, прими еду свою
В последний раз.
 

Отшельник

 
                               Жена, благодарю
И слез не лью. Дай мне почить в покое.
Не первый раз душа в борьбе с тоскою.
Но дай мужаться в тишине.
Твоя печаль – горька вдвойне.
 

Евдора

 
Как взять мне в толк, что крови жаждет муж?
Как этот бред вселился в столько душ?
 

Отшельник

 
В них – вера. Брось! Здесь плач не помогает.
Иль древний рок
Впервой с людским умом играет?
 

Евдора

 
Убить тебя – в угоду зверю!
 

Отшельник

 
Зверь! Всюду чудится пророк
Тому, кто молвить хочет: «Верю».
Хоть и не первый мученик я,
Но по беспечности – первый, наверно.
С досужей блажью, со скверной
Людской я не бился,
Я из-за тряпки с ним сцепился,
Тряпки – о, боже! – в которой нуждался.
Господень лик, что мой покой хранил,
Вдобавок изверг прихватил.
 

Евдора

 
Мой разум лжепророка раскусил.
У нас в дому раба обрел он в муже,
Его ж мохнатое величество к тому же
Во мне изволил Леду увидать,
Лужайкой счел мою кровать
Для резвых игр.
 

Отшельник

 
                            Могла ль другого ждать?
 

Евдора

 
Презренного отвергла я. Но зверь
С бедняжкой Психеей дружит теперь,
Чтоб досадить мне. Клянусь богам —
Умру, а крови пролить не дам!
 

Отшельник

 
Уж к обряду готовят храм.
 

Евдора

 
Вразумит беда хитрей быть,
Не отступлюсь от слова.
Лишь стоит мне поманить —
Дерзким дурнем завладею снова.
 

Отшельник

 
И что ж?
 

Евдора

 
                Когда поведут к закланью,
Сманю его укрыться в зданье
Священное, избрав предлогом
Величье, кротость чувств своих.
Тогда побуди их
Настигнуть нас с богом.
 

Отшельник

 
Боюсь…
 

Евдора

 
                Не знай забот.
Каждый, кто бой за жизнь ведет,
Тот могуч. Я верю. Тебе ль страшиться?
 

Отшельник

 
Коль нет, пусть казнь моя свершится.
 

Сатирв свирепой торжественности восседает на алтаре. Перед ним коленопреклоненный народ,возглавляемый Психеей.

Народ

^(хор)

 
Сын бессмертных! Дух палящий!
Гнев забудь!
Грешникам – грозой разящей,
Нам – благим покровом будь!
Пусть свершилось прегрешенье,
Ниц взгляни: вершим отмщенье,
Он ступил на смертный путь.
 

Гермес.За ним стражаведет отшельника.

 
Смерть и ад – ему наградой!
Сын бессмертных, будь оградой
Верным детям! Гнев забудь!
 

Сатир

^{(слезал с алтаря)}

 
Я прегрешенье олуху простил.
И что б ваш суд ни порешил:
Дурня прирезать иль оправдать —
Я не буду возражать.
 

Народ

 
О, как он свят!
Пусть гада казнят!
 

Сатир

 
Я в храм отправлюсь переждать.
И смерть тому, кто вслед за мной
Шагнет в божественный покой!
 

Отшельник

^{(про себя)}

 
Увы мне! Боги, сжальтесь надо мной!
 

Сатир уходит.

 
Ваш приговор приму достойно.
Давно готовлюсь я почить спокойно.
Я жизнь свою не долгое ли время
Ничтожной мнил и скорбно нес, как бремя?
Пусть так! Слезою омраченный взгляд
Товарища, плач дорогой жены,
Детей беспомощных души не возмутят.
Мой дом и сад со мной должны
Погибнуть, жизнь мою глухую
Хранившие. Печалит лишь одно,
Что было столько тайн укрытых мне дано
Познать с таким трудом и – горе мне! – впустую,
Что все, чем я так тяжко жил,
Множество сокровенных сил
С моей душой покинут мир навек…
 

Один из народа

 
Он мне знаком, он дошлый человек.
 

Другой

 
Что дошлый? Бог разумнее всех.
 

Третий

 
Нам скажет ли? Вот что спросить не грех.
 

Отшельник

 
Вас более сотни. Но будь вас даже и двести,
Любому тайну открою на месте.
Всем – по тайне. То,
Что до всех доходит, – ничто.
 

Народ

 
Он нас одурачит! Все лжет!
 

Отшельник

^{(Гермесу)}

 
Время не ждет.
О, дозволь тебе открыть
Эту тайну благую. И сможешь быть
Вовек, вовек блажен.
 

Гермес

 
                                        А в чем же тайна?
 

Отшельник

^(тихо)

 
Про камень мудрых слыхал ли случайно?
Мы от народа
Скроемся тут же, у входа.
 

Направляются в храм.

Народ

 
Безумный! Храм замкнуть!
 

Психея

 
В святилище? Гермес? За ним шагнуть?
Завет божества преступить?
 

Народ

 
Смерть! Смерть! Безбожника казнить!
 

Они тащат отшельника к алтарю. Один из народа силком вручает Гермесу жертвенный нож.

Евдора

^{(из храма)}

 
Гибну! Гибну!
 

Народ

 
Это кто бы?
 

Гермес

 
Голос жены!
 

Отшельник

 
Уймите вашу злобу
Хоть на малый срок.
 

Евдора

^{(из храма)}

 
Гибну, муж мой! Гибну!
 

Гермес

 
Беда! Голос жены!
 

Он с силой растворяет двери святилища. Видно, как Евдораотбивается от объятий сатира.

 
Смею ли верить?
 

Сатир оставляет Евдору.

Евдора

 
Этого – богом звать?
 

Народ

 
Он зверь! Он зверь!
 

Сатир

 
От вас, ду́рней, что и ждать!
Ослам, казалось бы, лишь честь в том,
Коль я, как Зевс, мой родитель, в былом,
Вам мудрость в дурью башку вгоняю
И блох из ваших жен вытрясаю,
Которых выколотить вы забыли.
Так пропадайте ж в дерьме и пыли!
Быть пастырем вам не берусь.
К смертным – душой подостойнее! – я спущусь.
 

Гермес

 
Ты нам не бог! Ступай к другим!
 

Сатир уходит. За ним – Психея.

Отшельник

 
А все же дева пошла за ним.