Текст книги "Два крыла. Русская фэнтези 2007"

Автор книги: Инна Живетьева

Соавторы: Юлия Остапенко,Анна Китаева,Мила Коротич,Александр Басин,Андрей Ездаков,Владимир Васильев,Елена Медникова,Алексей Талан,Василий Ворон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)

– Но он на самом деле был сыном бога? – спросил Илья.

Вежда покачал головой:

– Нет, так решили сами люди – сам он говорил по-иному, но его не захотели понять. Те же, кто назвался его учениками, и те, кто поверил им, скоро сами стали теми людьми, против которых свидетельствовал Иешуа. И теперь его именем творят больше беззаконий, нежели закона, и сеют смерть, говоря о жизни вечной, и давно забыли истинного Иисуса, помня и пестуя лишь легенду о нем.

Вежда тяжело вздохнул и сказал еще:

– Пропал его урок втуне… Чудаком он был тогда, хотел, вишь, как лучше, а эвон как все повернулось… М-да… Людей нельзя научить быть добрыми и великодушными – к этому они должны прийти сами, через свое страдание, горе и боль. Человек что железяка – валяется без толку под ногами, мешает, пока за нее кузнец не возьмется. Да в горн ее, да ну по ней молотом гулять, да снова в горн, да в водицу студеную. Вот тогда из железяки толковое что и получится: али меч боевой, али серп с лемехом. Через одно только счастье, Муромец, толку не будет. Такое счастье ржой побьется да плесенью съедено будет. К счастью идут долго да непросто. А и есть ли оно, счастье? Это, верно, иное что-то, людскому уму уже неподвластное, да и не людям обещанное… Все должно идти своим чередом. Кого-то поцелуем исцелить от злодеяний можно, а кого-то лишь мечом. Чтобы полюбить всем сердцем, сперва нужно люто возненавидеть. А на пустом месте любовь не растет…

…И шли нога в ногу по лесной дорожке учитель с учеником, и пели у них над головами птицы, и прислушивался к чудному разговору хозяин леса, тихонько покачивая своей поросшей мхом головой.

ЭПИЛОГ

Было много людей, которые могли бы подтвердить, что сын землепашца Чебота, с именем Илья да по прозванью Муромец:

– действительно был калекой, однажды поставленный на ноги прохожим старцем;

– отправился в Киев на службу князю Владимиру Святославичу по прозванью Красное Солнышко, но его дружинником побыл недолго;

– с означенным русским князем часто бывал не в ладах;

– защищал родную землю на заставах у Великой Степи;

– равных себе в мечном и ином бою не ведал;

– совершил множество подвигов и в конце жизни удалился отдел, став отшельником.

(продолжение подразумевается)

писано в граде Москове лета 2005 от Рождества Иисуса Назорея Васькой Вороном

Андрей Ездаков
ПУТЬ «ОБОРОТНЯ»

1. Холодное утро

Капля дождя, просочившись сквозь густые еловые ветви, упала на щеку дремлющего человека. Он мгновенно открыл глаза, будто и не спал вовсе. Вокруг сплошной стеной стоял густой хвойный лес. Было тихо, так тихо, как бывает лишь в утренние часы незадолго до восхода солнца, когда силы тьмы уже укрылись в своих извечных бастионах, а все, кому по душе больше свет, еще «нежились в постелях».

Тишину нарушал только шорох дождя. Даже ветра в этой густой чащобе не было.

Невысокий коренастый охотник приподнялся на своем лежбище, устроенном вечером под кроной огромного дерева. Постелью ему служила подстилка из еловых и пихтовых веток, пересыпанных добрыми травами, отгоняющими своим запахом мелкую нечисть. Легким движением кистей он снял слабенькое охранное заклинание, которое должно было предупредить в случае появления поблизости крупного хищника, несколько раз потянулся, прогнулся всем телом и присел на корточки. Охотник был готов продолжать свой путь, начавшийся уже полторы недели назад.

Еще никогда он не забирался так далеко на северо-восток и не попадал в такой густой хмурый лес. Сейчас он был в самом сердце Предгорий, равноудаленном от холодных Запретных гор, вздымающихся недоступными ледяными вершинами на севере; жуткой, выжженной давними войнами магов Мертвой земли на юге; засушливой Орочьей пустыни на западе; и благоденствующего густонаселенного Торгового берега на востоке.

Вокша, так звали охотника приемные родители, привык к более светлым смешанным лесам, росшим на границе Предгорий с небольшим участком Дикой степи, сохранившемся между Мертвой землей и Орочьей пустыней. Большая же часть этого края, где когда-то вольно гуляли орды степняков, погибла в страшную Ночь Божьего гнева, погубившую великую Империю магов. Когда-то эта могучая страна занимала почти половину континента, и без ее дозволения не мог чихнуть даже самый задрипанный орк в своей песчаной пещере. Так было давно.

Сейчас же вокруг охотника поднимался чужой, незнакомый и даже словно враждебный лес. Поэтому Вокша был настороже. Его узкие раскосые глаза, почти пропадавшие за круглыми, толстыми, обманчиво добродушными щеками, беспокойно перебегали с одной стороны ели, давшей ему ночной приют, на другую. Небольшие прижатые уши внимательно ловили каждый звук, и даже маленький приплюснутый нос, казалось, старался уловить любой посторонний запах.

Это его и выручило. Прежде чем качнулись низко, почти до земли, опустившиеся ветви и острый запах хищника перебил тонкий аромат дождя, Вокша услышал сквозь шелест падающих капель слабый звук шагов быстро приближающегося зверя.

Он успел подняться и, понимая бесполезность лука и громоздкость меча в этом небольшом пространстве, выхватил кинжал. В нескольких шагах от него из-за достававшей до самой земли еловой лапы выскочил огромный волк темно-серой масти. Острые мохнатые уши зверя подрагивали, из приоткрытой пасти тянулась вниз прозрачная ниточка слюны, широко раскрытые карие глаза уставились на охотника.

Хищник не ожидал встретить приготовившегося к бою противника и на мгновение замер. Вокша смог разглядеть зверя и удивился его непропорционально высокому лбу и коротковатой для такого крупного волка морде. Впрочем, зубы были – будь здоров.

Пауза закончилась, хищник кинулся в атаку. Он пытался прямым броском сбить охотника с ног, чтобы потом прикончить, оглушенного, уже на земле. Примерно двукратное превосходство в весе позволило бы ему легко придавить Вокшу. Однако тот быстро отпрыгнул в сторону и чуть отступил, сохраняя дистанцию. При этом охотник острым слухом ловил посторонние звуки. Пока, кроме шума, производимого зверем, и шелеста дождя, ничего не было слышно. Все указывало на то, что хищник был один.

Промах разозлил волка, и он прыгнул снова, едва приземлившись. Вокша вновь «пропустил» противника, при этом неудачно наступил на почти не выступающий из земли еловый корень и чуть не подвернул ногу. Он сразу покрылся испариной, сердце сделало скачок и зачастило от краткого мгновения испуга, ведь такое невезение могло стоить ему жизни.

Несмотря на это, охотник уже не отступил, а с резким выдохом нанес колющий удар кинжалом вдогонку зверю, целя ему под лопатку. Серьезного повреждения волк не получил, кинжал скользнул по толстой шкуре и лишь слегка зацепил плечо. Вокше удалось добиться другого. Хищник разъярился. Он не ожидал встретить сопротивления, поскольку неоднократно пробовал человечину и знал, что люди, которых он до сего дня заставал врасплох, не сильные противники.

Волк уже не прыгнул сверху в попытке подмять противника под себя, а, сверкнув безумными глазами и дико зарычав, бросился охотнику на грудь. Тут он получил мощнейший удар утяжеленной и заостренной рукояткой кинжала в висок и рухнул на бок. Пока ослепленный, воющий от боли зверь пытался подняться, Вокша, равно владевший обеими руками, перекинул кинжал в левую и коротким движением почти по ручку вогнал кованную карликами сталь хищнику в шею сзади сбоку. Вой сразу перешел в визг, похожий на щенячий.

Издыхающий зверь еще подергивался и сучил задними лапами, а охотник уже вытащил кинжал и, отойдя чуть в сторону, наблюдал за его агонией и слушал, как успокаивается собственное сердце. Ему не впервой было встречаться с крупными хищниками врукопашную, однако этот волк очень удивил Вокшу. В нем совершенно не было звериной осторожности, он не раздумывая напал на изготовившегося к бою противника и не пытался изменить тактику после первых неудач.

«Что-то здесь не так», – подумал охотник и потому не торопился снова приблизится к зверю. Кто знает, все ли закончится с его смертью.

Волк еще немного подергался и наконец замер с круто вывернутой шеей и широко раскрытыми глазами.

Охотник достал из кармана и бросил на труп засушенный трилистник, отгоняющий злого духа, и, сконцентрировавшись, произнес несложное заклинание для его изгнания из захваченного тела, на случай если таковое имело место. Вокша так и не смог овладеть навыками серьезной магии, видно, как говорил один знакомый колдун, не имел призвания. Однако те небольшие знания и умения, которым его научили, берег как зеницу ока и регулярно тренировал наделе.

Ничего не произошло. Подождав еще недолго, присмотревшись, прислушавшись и не уловив ничего угрожающего, охотник подошел к зверю и стал его внимательно рассматривать.

Это был непростой хищник. Удивительной была не только его величина и странный окрас – еще никогда Вокше не встречались пятнистые волки, а тут на общем традиционном сером фоне отчетливо проступали более темные, почти черные пятна. Непривычной оказалась форма головы. Такая широкая и короткая морда скорее подошла бы медведю. Да и величина когтей больше соответствовала косолапому. Формой ушей волк тоже больше напоминал медведя, но самыми удивительными были его клыки. Они оказались двойными! Второй клык был поменьше и, сросшись с первым, сидел немного глубже в пасти.

Вокша покачал головой: «Нечистый зверь».

Охотник не стал снимать с хищника шкуру. Она была бы слишком тяжелой ношей в его дальнем походе, да и ценность ее казалась сомнительной. Подумав и немного повозившись, он все-таки добыл из туши небольшой трофей и стал собираться в дорогу.

Поклажа Вокши была невелика. Комплект оружия, без которого он уже давно не пускался никуда дальше порога трактира, быстро занял свое место. Привычно накрыла голову и плечи непромокаемая накидка из шкуры подземного червя. Плотно лег на спину небольшой вещевой мешок, где, помимо всяческих необходимых в странствиях мелочей, смены белья, очень ценной тонкой и легкой непромокаемой плащ-палатки и небольшого запаса провизии, лежала пара красивых пушистых шкурок, добытых по дороге.

Кошелек с монетами, ходящими по городам Торгового берега, но ценящимися и здесь, в Предгорьях, и мешочек с целебными травами разместились рядом с кинжалом на ремне, подпоясывающем кожаные штаны. Наполовину пустая баклажка заняла свое место в глубоком кармане длинной, чуть выше колен, крепкой кожаной куртки.

Еще кое-какие вещи Вокша рассовал по бесчисленным карманам той же куртки. Осмотрелся по сторонам: не забыл ли чего? Слегка встряхнулся – все ли сидит как надо? Чуть потоптался, проверяя, не трет ли ноги и не попало ли что-нибудь в мягкие кожаные сапоги на прочной подошве. Отвел рукой еловую ветвь и шагнул в мелкий моросящий дождь, продолжая путь, начатый полторы недели назад.

Именно тогда, десять дней назад, он внял призыву Охотничьей Лиги, объединявшей практически всех добытчиков пушного и иного зверя на юго-западе Предгорий. В объявлении, которое он прочел при входе в городок Ивер, где размещалась штаб-квартира Лиги, говорилось о том, что жители городков и поселков центра страны нуждаются в срочной помощи. Неизвестно откуда появившиеся крупные хищники пожирали там домашний скот и людей.

Ситуация складывалась настолько трагичная, что некоторые деревни совсем обезлюдели, поскольку их частоколы не смогли защитить поселян от атак агрессивного зверья. Оставшиеся в живых спасались у родных и знакомых в более надежно укрепленных городках и поселках.

Жители центральных районов Предгорий умоляли спасти их от этой напасти. Всем принявшим участие в охотничьей экспедиции обещали бесплатный стол и кров во всех человеческих поселениях региона, подвергшегося нападению, а также хорошую плату за каждого убитого крупного хищника.

Вокша только что выполнил несложную работу для сельских коневодов и заработал на этом совсем немного. Будучи теперь не удел, он сразу же поспешил в здание Лиги и у одного из писцов, плохо знающего ситуацию, получил сумбурные инструкции и специальную грамоту, подтверждающую его членство в Лиге и участие в экспедиции.

После нескольких безуспешных попыток выяснить, что же происходит в сердце Предгорий, ему наконец посчастливилось наткнуться на старого знакомого Малока. Этот бывший охотник, недавно потерявший левую руку по локоть в схватке с черным тигром, теперь прочно осел в Ивере и стал одним из ведущих деятелей Лиги. Он обрадовался собрату, завел его в свой неплохо обставленный кабинет и, угостив легким элем, рассказал все, что знал на этот момент.

По его словам, полноправными хозяевами центра страны стали крупные и очень опасные хищники-людоеды, среди которых встречались преимущественно волки, хотя были и медведи. Люди сидели за крепостными стенами и боялись высунуть нос наружу. В полях и садах пропадал урожай, срывались заготовки дров, жителям грозила холодная и голодная зима. Обстановка складывалась тревожная, тем более что несколько недавно вернувшихся охотников утверждали, что видели необычайно крупных хищников уже на территории, подконтрольной Лиге.

Конечно, здесь существовало сообщество, которое, правда, нельзя было назвать государством, но которое позволяло проводить совместные действия жителям многих поселений. Тут была налажена связь, процветала торговля. В конце концов, здесь работала Лига, объединяющая не одну тысячу крепких парней и являющаяся серьезной силой, с которой вынуждены были считаться местные князьки по всему Предгорью.

– То есть, – утверждал безрукий и, как заметил Вокша, заметно постаревший охотник, – в наших краях зверью разгуляться не дадут, не то что в центральных районах, где каждый занюханный поселок сам себе голова. Да и населены те места реже, а настоящих бойцов и охотников после их дурацких усобиц там и вовсе не осталось.

Но все равно, заканчивал свою речь Малок, нужно помочь соседям, да и неплохо бы выяснить, откуда все же пришла такая напасть. Мало ли что. Мы, мол, конечно, не лыком шиты, но кто предупрежден, тот, как говорится, вооружен. Тем более что несколько опытных охотников уже отправились в эпицентр событий, и Вокше, установив с ними связь, удастся действовать на месте не вслепую. А памятуя прошлое уменье, может, ему удастся пообщаться и с кем-то из местных нелюдей.

В общем, выйдя за ворота и направляясь в городок Лагов, в окрестностях которого вроде бы ситуация пока была под контролем горожан, польщенный напоминанием о своих былых заслугах Вокша чувствовал себя то ли охотником за взбесившемся зверьем, то ли разведчиком дружественной державы.

В таких чувствах он пребывал и по сей день, и встреча с необычным хищником, к которой он был готов, но которую не ожидал так рано, не способствовала восстановлению его душевного равновесия. Выбираясь под непрерывным дождем к одной из Древних дорог, соединявших некогда Империю магов с давно заброшенными шахтами у подножия ныне Запретных гор, Вокша размышлял. Он думал о том, что неплохо бы было найти в Лагове кого-то из ранее вышедших охотников или хотя бы узнать о ком-то из них.

Среди охотников существовали твердые правила. Если они попадали в сложную ситуацию, то всегда выручали друг друга. Это был неписаный закон. Сегодня поможешь ты, а завтра протянут руку помощи тебе. Только так жило братство Лиги.

Продолжая обдумывать происходящее, Вокша внимательно следил за обстановкой вокруг. Странствия, приключения и стычки закалили его волю, обострили все чувства и многому научили. Поэтому он быстро взобрался на высокую насыпь Древней дороги и, не задерживаясь, продолжил свой путь в сторону городка Лагов.

Прямая как стрела Древняя дорога заросла травой и невысоким кустарником, а кое-где, пробив могучие камни, составляющие ее основу, выглядывали уже и молодые деревца. Но идти так было значительно удобнее, чем по лесу, поднимавшемуся сразу в трех-пяти метрах от обреза каменной насыпи. Да и звери не выбирались на этот старинный тракт, почти повсеместно возвышающийся над окружающим ландшафтом. Видно, все еще работала магия древних властителей континента, отгоняющая животных от всех их построек.

Маленький охотник на ходу глотнул воды из баклажки, засунул в рот сытный и полезный корешок тысячесила и стал неторопливо его жевать. Он шел ровным ходом следопыта под непрекращающимся мелким дождем, тратя совсем немного сил, мало шумя и постоянно контролируя ситуацию не только впереди себя, но и с боков, и даже сзади. Идти еще было далеко.

2. Прохладный день

В середине дня дождь, так донимавший Вокшу, прекратился, но низкие облака и холодный северный ветер указывали на скорый конец короткого лета и приближение самого долгого сезона в Предгорьях – осени.

Древняя дорога, все такая же прямая, уходила дальше на север и терялась в бесконечной череде лесистых холмов, которыми была покрыта вся центральная часть Предгорий. Поеживающемуся же от не проходящей сырости маленькому охотнику предстояло покинуть надежный тракт и пройти вправо, через засеянные рожью поля. За ними, на склоне одного из пологих холмов, виднелась невысокая деревянная стена на земляном валу. Это и был городок Лагов.

После нападения странного волка прошло четыре дня. Вокша даже на ночь не сходил с дороги и редко разводил небольшой костерок, не для того, чтобы обсохнуть, а только для приготовления пищи. Дважды за это время он охотился, несколько раз набирал воду, постоянно будучи настороже. Однако обошлось, и новых нападений не последовало.

Уже за несколько сотен метров до Лагова зоркий глаз маленького охотника различил следы запустения. И без того неглубокий ров заплыл землей, вал просел и раскис, местами обнажив свайное основание невысоких деревянных стен. Да и сами стены явно нуждались в серьезном ремонте. Кое-где бревна разошлись, а у надвратной башни стена потеряла навес и выглядела полуразрушенной. Сама же башня носила следы недавнего пожара.

Трое неопрятно одетых и кое-как вооруженных охранников, стоявших в воротах, никак не прореагировали на Вокшу, поэтому он беспрепятственно вошел в городок и поразился открывшемуся виду. Примыкавшие к стене с внутренней стороны постройки были разрушены. Ближайшие дома, стоявшие вдоль грязной улицы, ведущей в центр Лагова, сгорели.

Пробираясь по относительно сухому краю улицы, охотник сморщился от густой вони. Прямо посреди некогда проезжей части лежали неубранные кучи мусора. Среди грязи особо выделялись лужицы нечистот. Тяжелое амбре дополнялось запахом мертвечины, который тянул из сгоревших домов. Кругом не наблюдалось ни одной живой души. Тишину нарушало лишь гудение множества пирующих мух.

От этого во рту у Вокши образовался мерзкий привкус, хотелось прополоскать горло и вволю отплеваться. Его стало подташнивать.

С трудом добравшись до небольшой площади, откуда отходило еще две улицы, он наконец смог перевести дух и прополоскал рот чистой водой из баклажки. Здесь уже начинались жилые дома, исчезли кучи мусора, Хотя грязи не стало меньше. Одна улица уходила налево к крепостной стене, другая вела на центральную площадь. На нее-то и стал выбираться маленький охотник, продолжающий мастерски маневрировать по небольшим сухим островкам среди жидкой грязи.

За его телодвижениями наблюдал какой-то чумазый босоногий мальчуган в рваной одежде, со спутанными волосами. Этот малец сидел на единственной полурассыпавшейся ступеньке покосившегося некрашеного одноэтажного дома, двумя низкими грязными окнами слеповато щурившегося на площадь.

«Хоть одна живая душа», – подумал Вокша.

Наконец ему удалось выбраться на относительно твердое покрытие третьей улицы. В конце ее, как и предполагал охотник, возвышался единственный на весь городок трехэтажный дом – управа. Впрочем, уже отсюда было видно, что даже это здание находится в плачевном состоянии. По когда-то крашенным в теперь уже неразличимый цвет стенам широкими языками спускались потеки. Несколько окон было грубо заколочено досками, а крыльцо заметно покосилось.

Продолжая недоумевать, что за бедствие постигло жителей городка, Вокша поднялся на скрипучее крыльцо. Потемневшая, грязная, держащаяся лишь на верхней петле и оттого покосившаяся тяжелая входная дверь была приоткрыта, и охотник зашел внутрь управы. Здесь словно похозяйничала банда разбойников. Мебель была поломана, пол запачкан чем-то таким, при одной мысли о чем охотника снова затошнило.

Как и на улице, внутри здания было абсолютно безлюдно, а тишину нарушало лишь гудение вездесущих насекомых.

Вокша стал обходить все помещения в надежде найти хотя бы кого-нибудь из местного руководства. Его старания вознаградились лишь на втором этаже. Среди множества открытых и заляпанных дверей нашлась одна более-менее отмытая и плотно закрытая. Охотник постучал в нее и вошел. Он попал в небольшой кабинет, казавшийся оазисом чистоты и порядка в мерзкой пустыне заброшенности, царившей вокруг. Справа поднимался высокий темный шкаф, слева стоял несколько более светлый сервант со стеклянными дверцами, за которыми виднелись корешки папок и книги. Прямо напротив двери оказался большой канцелярский стол с креслом и стулом для посетителей.

В кресле за столом восседал абсолютно лысый крупный человек лет шестидесяти – шестидесяти пяти, в огромных очках с дорогой роговой оправой, одетый в поношенный, но аккуратный костюм. Кроме очков, на его широком морщинистом лице землистого цвета выделялись неухоженные седые усы и борода. Некогда широкие плечи были безвольно опущены, а большие ладони неподвижно лежали на столе.

– Добрый день, – вежливо приветствовал его Вокша. – Мне хотелось бы спросить вас кое о чем. Можно?

– Проходите, садитесь.

Пожилой мужчина поднялся во весь свой немалый рост и сделал приглашающий жест в сторону стула. Теперь он более чем на голову возвышался над охотником.

– Спасибо.

Вокша сел, молча достал свою верительную грамоту и передал ее хозяину кабинета. Тот принялся внимательно изучать документ. Прошло некоторое время, и охотник начал проявлять признаки нетерпения. Сначала он поерзал на стуле, потом кашлянул. Пожилой мужчина оторвал взгляд от бумаги, улыбнулся посетителю и снова углубился в чтение.

Охотник смирился и затих.

Наконец старый бюрократ удовлетворил свое любопытство, сложил грамоту и вернул ее Вокше. Затем неторопливо снял очки, протер их платком и снова водрузил на свой крупный нос. После этой процедуры, растягивая слова, наконец произнес:

– Рад вас видеть. Чем могу служить?

Охотник вздохнул с облегчением и приступил к изложению своих пожеланий.

– У меня три вопроса. Во-первых, скажите, есть ли в городе или где-то поблизости еще охотники Лиги? Если есть, то как я могу с ними встретиться? Мне нужно узнать от них, что тут происходит. Во-вторых, подскажите, где бы я смог переночевать сегодня? Знаете, я уже две недели в пути, хотелось бы обсохнуть, помыться и вообще отдохнуть по-человечески. В-третьих, что происходит с вашим Лаговым? Откуда такое запустение, если не сказать больше. Может, и до вас добрались хищники?

Чиновник молча пожевал губами, словно пережевывая вопросы, и начал, как и опасался Вокша, с последнего.

– Понимаете, – с тяжелым вздохом, неторопливо начал он, – как только в соседних поселениях начались нападения диких животных, наиболее состоятельные жители покинули Лагов и уехали кто на восток, кто к вам, на юг. В один день мы остались без руководства и практически без тех, кто мог хоть что-то сделать и хоть как-то организовать жизнь.

Крупные серые глаза клерка стали совсем печальными, и он продолжил с ноткой трагизма:

– По сути дела, в городке остались только люмпены и тихони. Первые сразу сорганизовались и стали громить брошенные дома и магазины, а потом добрались и до небогатого скарба тех людей, что еще оставались дома. Пролилась кровь, появились жертвы, и это послужило сигналом для оставшихся. Они уже бросали все и спасались бегством, по сути, кто в чем был. Теперь Лагов полностью во власти разбойного люда, и на ночь я вам тут оставаться не советую. Кроме того, вчера вечером у стен видели двух очень крупных волков странного окраса, так что, возможно, вам нужно постараться дотемна уйти как можно дальше от городка.

– Спасибо, – поблагодарил Вокша, – я не ищу неприятностей, постараюсь дотемна выбраться из Лагова и уйти подальше. Но как же вы? Вы-то почему здесь? Неужели вам некуда уйти?

– Некуда, молодой человек, – ответствовал чиновник, и взгляд его совершенно потух. – Сын мой давно покинул эти края, а дочь…

В этот момент самообладание, казалось, покинуло старика. Его крупный кадык судорожно задергался, а из горла донеслись звуки подавленного рыдания. Но он смог справиться с собой и охрипшим голосом продолжил:

– Ей не довелось пережить этого. Она погибла со всей семьей от рук этого сброда. И она, и муж, что попытался отбиваться, и моя маленькая внучка Жоэна.

Тут он не справился с собой, и из глаз потекли прозрачные стариковские слезы. А Вокша начал «закипать». Правая рука стиснула рукоять кинжала, глаза сузились до крошечных щелочек, сердце застучало чаще и сильнее. Если дела обстояли так, как рассказывал этот чиновник, то в городке обосновалась банда разбойников, встреча с которыми не сулила ничего хорошего.

Конечно, в поле или знакомом лесу маленький охотник вполне мог совладать с десятком-другим не обученных бандитов, но в городе это становилось проблематичным. Прекрасно стреляя из лука и великолепно владея кинжалом, Вокша оставался посредственным мечником, и это могло подвести его в сложившейся ситуации. Ведь из Лагова, похоже, придется выходить с боем.

Теперь охотник понял, почему к нему не проявили никакого интереса неопрятные стражники, стоявшие в воротах. Видно, у них был приказ «Всех впускать и никого не выпускать!». Каждый вошедший в городок становился либо одним из разбойников, либо их добычей. Тут было над чем задуматься.

Эти мысли вихрем пролетели в его голове. Впрочем, Вокша быстро одернул себя: «И чего это я так завелся? Мало ли что говорит этот странный старик. Может, он просто выжил из ума или пытается ввести меня в заблуждение».

Поэтому, не делая скоропалительных выводов и видя, что пожилой чиновник пришел в себя, охотник продолжил расспросы.

– Зачем же вы здесь остались? Убьют ведь.

– А мне уже все равно. Да и не нужен я им. Отомстить не смогу, убежать тоже, а все мое на мне.

– А почему здесь сидите?

– Так ведь пришлые люди перво-наперво в управу идут. Я им хоть расскажу, что здесь творится. Может, кого и уберечь смогу.

– Много уже народа приходило?

Старик опустил голову и печально вздохнул:

– За месяц с небольшим, что прошло с начала этой напасти, ты четвертый будешь, – перешел он на «ты».

– И что, до меня никому не удавалось выбраться?

Старик отрицательно покачал головой:

– Первого – видать, беженца, – сразу убили. Второй, похоже, охотник с побережья, теперь с ними. А третий позавчера к вечеру пришел, тоже, видать, как и ты, охотник был с юга.

На слове «был» сердце Вокши болезненно сжалось.

– И что же он?

– Дрался с ними как белый тигр. Человек десять положил, а то и больше. Стрелял хорошо, но они же навалились со всех сторон, управа-то на площади. Потом внизу еще порубились. Не устоял молодец. Да как тут устоишь. И тебе, мил человек, быстрее уходить надо. Уже вечереет, они просыпаться начнут. Ночью-то безобразят, а днем отсыпаются.

– Как он выглядел, этот охотник?

– Одет, почитай, как и ты. Молодой, высокий, светлый, глаза зеленые с хитринкой, хорошие глаза. Да, вспомнил, еще шапка у него приметная: круглая такая, с оторочкой и серым беличьим хвостом сзади.

«Рамис, – вспомнил Вокша. – Его шапка. Царствие тебе небесное, вольный охотник».

– Так что ты, охотник, быстрее уходи, пока ночные звери внутри и снаружи нашего городка не проснулись, – продолжал настаивать пожилой клерк, – за оставшийся час сможешь дойти до Древней дороги, а туда и бандиты не пойдут, и дикие звери, глядишь, не очень сунутся. Магия Великих еще работает. Тебя пока что никто не видел?

– Да как не видеть. Видели, конечно. Я ведь не тать ночной. В воротах три стражника торчали, а на соседней площади мальчишка оборванный.

Голова чиновника резко вскинулась.

– Стражники, видно, после вчерашнего появления волков поставлены, а вот мальчишка – это плохо. Сейчас во всем Латове есть только один малец – Торр, сынок предводителя этой своры Дорра. Любит, гад, под нищего наряжаться, тот еще змееныш – он мою внученьку убил, на радость батьке своему живодеру. Уходи скорее, если еще успеешь!

Под конец клерк распалился, его ладони стали судорожно сжиматься.

– Есть другой выход из Лагова? – спросил Вокша, уже поднимаясь.

– Да, есть вторые ворота с другой стороны городка от тех, что выходят на Древнюю дорогу, но там лес подходит почти к самой стене. Звери могут напасть внезапно. На поле-то ты их постреляешь.

– Спасибо, попробую пробиться, – крикнул маленький охотник с порога. Затем обернулся, на прощание поднял согнутую в локте левую руку со сжатым кулаком в традиционном приветствии Лиги и спросил: – А как величать-то вас?

– Орланд, – сказал старик и, даже немного распрямившись, добавил: – Так когда-то звали меня в этом городке, где я долгие годы был главой управы.

Вокша кивнул и, быстро спустившись, осторожно выглянул из покосившейся двери на площадь. Его уже ждали.