Текст книги "Те Места, Где Королевская Охота [Книга 1] (СИ)"

Автор книги: Инна Кублицкая

Соавторы: Сергей Лифанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

3

Утро было позднее, очень солнечное, и Наора, несмотря на странные события прошедшей ночи, проснулась счастливая и совершенно довольная жизнью. Просыпаться очень не хотелось. Наора повертелась в постели, перемещаясь из лежачего в полусидячее положение, подоткнула под себя одеяло и стала осматриваться.

Спальня была вроде и не велика, но производила впечатление просторной. Видимо, из–за окна – оно было просто огромным, во всю стену. Сквозь тончайшие кружевные занавески виднелся заснеженный парк и за ним, вдалеке, закопчено–красные камни какого–то древнего замка. Мебели в комнате немного: столик, кресло, обтянутый замшей пуфик возле туалетного столика, ну и, разумеется, кровать; все было достаточно изящно, красиво, украшено золочеными арабесками и казалось очень богатым. Что касается кровати, то Наора, право же, не сильно удивилась бы, обнаружив, что она провела в ней всю ночь не одна – кровать была слишком хороша для одной!

С некоторой опаской Наора откинула одеяло и села, но, против ожидания, в комнате было тепло. Она усмехнулась про себя мысли, что с тех самых пор, как она ринулась в свое приключение, ее постоянно сопровождает тепло и забота. Укутанная теплыми мехами она ехала в карете – часа два–три, точнее сказать она не могла, задремала. Но когда таинственный покровитель в сером плаще помог ей выйти, карета стояла, а светать еще не начало. Не успевшую даже осмотреться, полусонную Наору проводили вот сюда, усадили в это самое кресло, сунули в руку кружку с теплым молоком – вот она так и стоит на столе полупустая – и оставили одну. Кто усадил, кто сунул и кто оставил, Наора понятия не имела, помнила только, что разделась и улеглась сама, автоматически. Одежду так и побросала как попало на кресло – вот она…

Тут Наора удивилась так, что даже невольно прикрылась одеялом и испугано оглянулась. Но нет, слава Небесам, никого за спиной у нее не было; Наора даже для уверенности похлопала рукой – пусто, никого в постели не было. Но не было на кресле и ее одежды.

Вместо нее в кресле аккуратно расположилось что–то тонкое, шелковое, полупрозрачное, что вовсе не походило на ее нижнюю рубашку из дешевого ситчика, в которой она за неимением ночной сорочки спала. Такого она в жизни не видела. Такого, она уверена, даже у Теоны не было!

Опасливо оглянувшись на дверь, Наора встала, сделав несколько шагов по теплому мягкому ковру пола, подошла к креслу, осторожно взяла пеньюар и, развернув, стала смотреть сквозь него. Она даже не сразу осмелилась прикинуть его на себя – это было тем более глупо, что пеньюар был приготовлен именно для нее, для кого же еще?!

А прикинув и взглянув на себя в зеркало, девушка испытала еще более странную неловкость: пеньюар и ее нижняя рубашка не то чтобы не сочетались одно с другим – они просто конфликтовали, враждовали друг с другом, будто сделаны были в разных мирах, и эти миры отталкивали, отторгали друг друга.

Небеса! Куда же она попала?

Не успела Наора подумать об этом, как в дверь негромко постучали, и ей ничего не оставалось, как броситься обратно в постель.

Стук повторился, и когда Наора неуверенно произнесла: «Да, да, войдите!», дверь открылась, и в комнату вошел тот самый человек, в котором она сначала заподозрила призрака театра, потом приняла за коварного искусителя, и наконец увидела в нем таинственного покровителя. Впрочем, сейчас он выступал явно в каком–то другом амплуа.

Он по–прежнему был в сером небогатом платье и в руках у него был столик для завтрака в постели, но на лакея он от этого похож не стал – столик с ароматно дымящимися судочками в его руках казался неуместным. И, наконец–то, Наора имела возможность его рассмотреть.

Был он не то чтобы высок, но за счет худощавости – не нездоровой худобы, а именно худощавости: жилистой, гибкой, какой–то даже благородной, – казался несколько выше среднего роста; лицо имел тоже обыкновенное для худых людей: вытянутое, узкое с прямым длинным носом, глубоко посаженными глазами и большим ртом – то есть скорее некрасивое, чем наоборот, но несмотря на это одновременно и неприметное, и внушающее симпатию даже при первом на него взгляде.

– Доброе утро, сударыня, – произнес человек знакомым уже тихим голосом.

– Доброе утро, сударь, – ответила Наора, оторвав взгляд от лица человека и посмотрев на то, что он держал в руках. – Мне еще никогда не приходилось завтракать в постели, – добавила она с сомнением.

Ей вовсе не хотелось обидеть своего услужливого благодетеля, но и напакостить от неумелости на белоснежных простынях тоже не хотелось. Впрочем, ее отказ был понят правильно.

– Это вовсе необязательно, – сказал человек в сером. – Мы можем пройти в столовую и позавтракать вместе.

Предложение было неплохо, однако было одно «но».

– Если можно… Но как же я… – Наора не договорила, а большие губы уже расплылись в почти детской доброй улыбке:

– Это здесь же, в ваших же апартаментах. И мы будем вдвоем, по–домашнему.

– Тогда, конечно, – улыбнулась Наора. «В ваших партаментах, – повторила она про себя. – Надо же!»

Благодетель объявил Наоре, что сейчас распорядится и будет ждать ее, как только она будет готова, после чего вышел, так и не избавившись от своей ноши.

Через пятнадцать минут, приведя себя в подобающий вид при помощи кувшина с теплой водой и того, что обнаружилось на туалетном столике, Наора уже сидела за полностью сервированном столом напротив человека в сером платье. Вышеозначенная процедура привела ее в более–менее нормальное расположение духа, поэтому, несмотря на некоторое неудобство с одеждой, Наора чувствовала себя уверенней.

– Я так и не узнала вашего имени, сударь, – первым делом спросила она.

– Меня зовут Рет – Ратус, – представился он, наклонив голову.

– Какое необычное имя, – вежливо заметила Наора.

Рет – Ратус продолжил невозмутимо разливать по чашкам горячий чай, и Наора не стала настаивать, так что завтрак проходил в молчании. Но это вовсе не значило, что его участники отдавали должное только яствам и не уделяли должного внимания друг другу.

Наора невольно отметила, что Рет – Ратус ведет себя за столом с той непринужденностью, как делают это аристократы или актеры. Но он – Наора была в этом уверена – не был ни тем, ни другим. Оставалось только гадать кем он был, но для этого у нее было слишком мало информации.

Рет – Ратус в свою очередь присматривался к девушке, но любопытство его не было того свойства, к которому Наора привыкла – ни жадности, ни похоти, ничего подобного, – и она начала понимать причину.

– Мне кажется, вы продолжаете оставаться в сомнении, подхожу ли я для намеченной вами роли? – сказала она наконец. – Но ведь не поздно передумать и отправить меня восвояси. Или уже поздно?

– И да, и нет, – медленно произнес Рет – Ратус, словно взвешивая слова. Однако фраза все равно получилась двусмысленной. – Впрочем, еще нет. А вы хотите вернуться?

– Нет! – вырвалось у Наоры, и он тут же рассмеялась. – В самом деле «нет». Вся эта таинственная история с моим «похищением» представляется мне настолько интересной, что я, право же, сильно разочаруюсь, если все ваши усилия были направлены лишь на то, чтобы заманить меня в какой–нибудь бордель. Я ведь не стою таких усилий: ни красавица, ни знатная дама…

– Действительно, – вежливо согласился Рет – Ратус и выдержал едва заметную паузу, – ради борделя не стоило так стараться.

– Тогда что же мне предстоит?

– Я уже сказал вам, что мы поговорим об этом в свое время, – ответил Рет – Ратус. – И уверяю вас, что ничего неприличного вам делать не предстоит.

– Хорошо. Тогда, может быть, вы скажете, хотя бы, где мы в данный момент находимся? Или это тоже тайна?

– Почему, – пожал плечами Рет – Ратус и обстоятельно доложил: – Мы в десяти милях от Берстара в охотничьем домике одной известной особы, имя которой вы тоже узнаете в свое время. Кроме нас в данный момент здесь находится всего двое: мой кучер и сторож, он же истопник и садовник. Никакой прислуги тут нет, поэтому я сам накрыл завтрак, приготовил вам ванну и новую одежду и, если хотите, могу послужить вам горничной. – Последнее предложение Рет – Ратус произнес без малейшей игривости, разве что с некоторой иронией, и Наора почему–то не усомнилась в его компетентности в роли служанки.

– Пожалуй, я обойдусь своими силами, – в тон ответила Наора.

– Я почему–то так и подумал, – кивнул Рет – Ратус. – Поэтому, если мы уже позавтракали, предлагаю вам принять ванну и отдохнуть перед дальнейшей дорогой.

Завтрак действительно уже подходил к концу – судочки, чашечки и тарелочки почти опустели.

Наора промокнула губы салфеткой и встала из–за стола.

Рет – Ратус тоже поднялся:

– Вас проводить?

Вот ведь привязался!

– Если позволите, я найду дорогу сама, – ответила Наора.

– Вторая дверь по коридору направо, считая от вашей спальни, – объяснил Рет – Ратус. – А я, с вашего позволения, продолжу трапезу. – Он опустился на свой стул и принялся намазывать себе булочку маслом. – Проголодался, простите уж.

Наора ответила на его чуть извиняющуюся улыбку благосклонным кивком, и глаза ее точно так же не соответствовали выражения лица, как и улыбка Рет – Ратуса. Она была уже в дверях столовой, когда ее догнало очередное предложение:

– Там на столике стоит плошка с краской до волос. Справитесь сами или подойти помочь через полчасика?

Это он что, нарочно?

Наора обернулась:

– А долго ее держать?

– Получаса хватит, – невозмутимо отвечал Рет – Ратус, наливая себе чаю. – И все же, если что–то будет не так, дерните за сонетку, и я приду на помощь.

– Вы что, цирюльник? – не выдержала наконец Наора.

– В том числе и, – кивнул Рет – Ратус.

– Надо же, – усмехнулась девушка, – и это тоже!

Язык, однако, она показала, только прикрыв дверь.

Ванную комнату она нашла без труда. Вошла, с любопытством осмотрелась, восхитилась; заметив еще одну дверь, заглянула туда. За дверью оказалась гардеробная и было приготовлено платье – пусть не новое, но далеко не какие–нибудь обноски.

Наора вернулась в ванную, потрогала рукой воду – горячевато, но сойдет, – быстро разделась, с удовольствием отметила, коснувшись босой ногой, что пол тоже подогрет, и опустилась в воду.

Надо было подумать, но тепло расслабило, и Наора решила отложить размышления до более позднего времени. Ну его все…

Обед был хорош, хотя изысканным его назвать было нельзя: несколько простых блюд, зато отменного вкуса. Когда перешли ко вторым блюдам, не удержавшись, Наора полюбопытствовала с видимым смущением:

– Обед, полагаю, приготовили тоже вы сами? И накрывали, не так ли?

Рет – Ратус обвел взглядом безупречно сервированный стол и поднял брови:

– Что–то не так?

– Наоборот, все замечательно – заверила Наора и добавила чуть обиженно: – Просто почему же вы не позвали меня? Я бы могла помочь. Правда, мои таланты в этой области невелики, – вздохнула она, – но я хотя бы могла почистить овощи. Вероятно, мне, в свою очередь, достанется мыть посуду?

Рет – Ратус посмотрел на девушку, как ей показалось, одобрительно.

– Нет, сударыня. Этим займется сторож.

Он положил себе на тарелку еще немного овощного рагу и сообщил благодушно:

– Кстати, мои способности в данной области тоже не особенно велики. Пожалуй, все их я уже продемонстрировал. Так что, если бы нам довелось просидеть здесь неделю, вам бы сильно приелось мое меню.

– А мы не будем здесь сидеть целую неделю? – «расстроилась» Наора.

– Мы уезжаем завтра утром, – «успокоил» ее Рет – Ратус. – А давайте–ка выйдем прогуляться с вами после обеда? – предложил он. – Пройдемся, а заодно проверим, как вам подходят ваши обновки. Может, что–то потребуется ушить или…

Наора моментально вскинула брови в восхищении:

– Шить вы тоже умеете?!

Рет – Ратус, замерев на мгновение с поднятыми вверх тонкими пальцами, вдруг громко и совершенно искренне засмеялся. Без малейшего наигрыша, от души. Он смеялся, откинув назад голову, прикрыв ладонью глаза, содрогаясь плечами, и Наора невольно заразилась этим смехом. Поначалу она просто прыснула в ладошку, а потом, поддавшись настроению, засмеялась просто и звонко.

– Прекрасно, – сказал Рет – Ратус не раньше, чем через минуту. – Пожалуй, мы с вами сработаемся. С каждой минутой я убеждаюсь в этом все больше и больше, дорогая Наора.

– Благодарю вас, сударь, – ответила Наора.

– Давайте–ка выпьем за это, – Рет – Ратус налил по бокалу вина. – За вас и за ваш успех!

– С удовольствием, – ответила Наора, – хотя я до сих пор так и не знаю, в чем он должен заключаться.

Они пригубили вино.

– И это вас смущает? – спросил Рет – Ратус серьезно.

Наора пожала плечами:

– Просто время от времени у меня возникает чувство, что меня водят за нос. Когда мы говорили с вами во втором номере, мне было обещано, что утром мне расскажут, зачем, кому и какого плана от меня потребуются услуги, а за завтраком вы же дважды повторили про «все в свое время»…

– Но вы же толком ни о чем не спрашивали, – Рет – Ратус вполне естественно развел руками.

– А я должна была спросить? – не поверила Наора. – И вы бы ответили?

– Ну не все, – ответил Рет – Ратус честно. – Но сейчас, пожалуй, отвечу.

Наора поняла, что время пришло.

– Тогда я спрашиваю: зачем я в этом доме?

– Чтобы переодеться, – сказал Рет – Ратус, и добавил, предупреждая следующий вопрос: – Кроме того, в другом месте – месте, куда мы поедем завтра утром, – в это время готовятся к вашему приему.

– К торжественному приему? – съехидничала Наора.

– Нет, к простому, – спокойно парировал Рет – Ратус. – Вы ведь могли не согласиться на мое предложение, и нам пришлось бы прибегнуть к помощи другой… женщины.

– …Которую можно было бы соблазнить подобным предложением? – продолжила Наора.

– Которая уже соблазнилась подобным предложением, – поднял, возражая, свой длинный палец Рет – Ратус. – Она уже найдена. И еще одной предложение было бы сделано завтра утром. Вы напрасно думаете, что вы одна. Просто вы нам более подходите. Я бы сказал, подходите почти идеально.

– Но все же, что это за предложение, – не унималась разошедшаяся Наора. – Мне бы хотелось знать, во что я ввязалась. Вся эта таинственность очень пахнет чем–то противозаконным.

– Только не говорите мне, что вы никогда не делали ничего противозаконного, – Рет – Ратус улыбнулся Наоре такой улыбкой, что ей показалось, будто он знает про нее такое, чего она и сама про себя, возможно, не знает. Очень профессионально улыбнулся, так профессионально, что ей стало немножко не по себе. Он даже смягчил пилюлю тоже весьма профессионально: – Вряд ли найдется во всей Империи идеально законопослушный гражданин.

Ну и пусть!

– Вы уходите от прямого ответа?

– Вовсе нет, – возразил Рет – Ратус. – Вот он: вам предстоит на некоторое время стать двойником одной знатной дамы. Сама дама, ее муж и еще несколько заинтересованных людей в курсе этой истории, для прочих же она должна остаться тайной. Вы удовлетворены?

Наора даже не сразу пришла от изумления. Все так просто? Нет, конечно, не все. Просто все это выяснилось: раз – и все понятно. Нет, опять же далеко не все.

– А в чем смысл? – Наора попыталась разобраться в сумбуре, царящем у нее в голове. – На нее готовится покушение? – брякнула она первое подвернувшееся предположение.

– Не так трагично, – Рет – Ратус позволил себе улыбнуться. – Вовсе нет. Просто эта дама должна быть в определенном месте в определенное время, но по ряду причин сделать она этого не может.

– Что же это за причины? И кто эта дама? И что за…

Рет – Ратус предостерегающе поднял сухую ладонь.

– В свое время!

Наора опять помолчала.

– Ну, хорошо. Я на нее так похожа? – Наора попробовала подобраться с этой стороны и уже перебирала виденные ею лица знатных дам и их портреты.

Но не тут–то было.

– Не очень, _ охладил ее пыл Рет – Ратус. – Та, первая женщина, о которой я говорил, внешне больше походит на нее. Мне даже пришлось убеждать, что именно вы подойдете для этого дела куда лучше.

– Но почему вы так уверены? Вы же меня почти не знаете!

– Я‑то? Я не знаю тебя? – от взгляда глубоко посаженных серых глаз у Наоры прошел холодок между лопаток. – Девочка, да я вылеплю из тебя эту даму так, как гончар лепит кувшин из глины.

Вот сейчас Наора испугалась по–настоящему. В тоне Рет – Ратуса не было ничего угрожающего, но этот внезапный переход с «вы» на «ты», неожиданная смена непринужденной любезности на деловитость, граничащую с жесткостью, подействовали на нее, как порыв студеного ветра – она даже поежилась. Наора просто не могла поверить, что этот спокойный ровный голос может так говорить.

– Вы… вы полагаете, что у меня получится?

Взгляд льдистых глаз тут же стал иным. Видимо, серый человек по имени Рет – Ратус, не ставший, впрочем, менее таинственным оттого, что назвал свое имя, был удовлетворен произведенным эффектом – или показал свое истинное лицо и тут вновь его скрыл? Во всяком случае, голос его стал мягче, и опять вернулась вежливость:

– Конечно, я же видел вас на сцене.

– В роли без слов? – тут же ощетинилась Наора. Ну что он пристал к ней! Тоже нашел примадонну!

– А вчера вечером? – напомнил Рет – Ратус и усмехнулся. – Я же вам говорил, что часто бываю в театре.

Наора прикусила губу.

– И давно вы следите за мной?

– Специально – нет, но впервые увидел давно. И взял на заметку, – признался он спокойно. – Не нарочно, просто так.

– Да кто же вы такой?! – невольно вырвалось у Наоры.

Рет – Ратус пожал плечами.

– Пожалуй, пока я не буду этого говорить. Могу только сказать, что таких как я в этом мире немного.

Он допил свое вино и встал.

– По–моему, мы уже пообедали, – в его голосе вновь была прежняя ровная вежливость, а на тонких губах лежала прежняя полудетская улыбка. – Поэтому предлагаю последовать моему совету и прогуляться по парку, а заодно провести примерку ваших обнов.

Однако вышел он из столовой, не дожидаясь ответного согласия или возражения, и Наора пошла выполнять приказ, невинно замаскировавшийся под именем совета.

Примерка не заняла у нее много времени и не потребовала больших усилий – вещей было не так уж много: пара богатых, но вовсе не роскошных, платьев, шубка и немного милых женскому сердцу и ласкающих душу и тело мелочей.

Застегивая выбранное для прогулки платье, Наора оглянулась на шорох за спиной и обнаружила стоящего возле дверей Рет – Ратуса.

Да что же это! Опять он появился без предупреждения и невесть сколько времени подглядывает за ней! Это уже слишком!.. Наора собралась было открыть рот, чтобы высказать все, что думает о бесцеремонности этого возомнившего о себе типа – и будь что будет, – но Рет – Ратус, словно прочитав ее мысли, ответил на все претензии до того, как они оказались высказаны:

– Прошу прощения, за свою навязчивость, сударыня, но, увы, она необходима. Как я уже объяснил вам, мне предстоит вылепить из вас неизвестную вам, но хорошо известную другим даму. Поэтому придется вам, дорогая Наора, привыкать к тому, что меня не следует стесняться. Как, к примеру, врача. – Сказано это было тем же вежливо–приказным тоном, после чего Рет – Ратус совершенно без перехода заметил, по–хозяйски осматривая едва не вспыхнувшую от праведного гнева девушку: – Первые результаты кажутся мне вполне удовлетворительными. А как вам?

Так мог бы сказать осматривающий результаты своего труда гример или костюмер. Это сравнение настроило Наору на несколько миролюбивый лад: почему бы и нет? Могло быть гораздо хуже. Она еще раз посмотрела на себя в зеркало.

Свежеокрашенные волосы шли ей не очень; платье было слегка вышедшим из моды – не до такой степени, чтобы казаться совсем старым, но все же достаточно, чтобы вызвать высокомерное презрение к его обладательнице у более богатых женщин–соперниц. И все же… Все же Наора в нем выглядела именно дворянкой, а не какой–нибудь мещаночкой, все еще провинциальной актрисой в роли дворянки.

– Гувернантка, – сказала она вслух. – Или компаньонка. Или какая–нибудь приживалка, бедная бесприданница, живущая из милости при богатом семействе. Словом, – подвела она итог, – хоть и не «кушать подано», но «подай–принеси» точно.

– Вот и замечательно! – ответствовал Рет – Ратус. Судя по возгласу, он был весьма доволен, и поскольку Наора не разделяла его восторгов (честно сказать, она ждала комплимента, опровержения своих выводов), пояснил: – Собственно, я не собирался наряжать вас как картинку из модного журнала. Нам надо пересечь всю страну, и я не хотел бы, чтобы глянув на вас, кто–то мог бы припомнить Наору из Берстарского театра… Вы надели бы это платье по своей воле?

– Пожалуй, нет, – призналась Наора. – Оно, конечно, из хорошего материала, но ведь ясно видно, что оно с чужого плеча и устарело по моде. Но я бы его перешила, – она стала показывать, где и как: – Здесь бы сделала вставку, рукав заузила, спорола бы этот жуткий кант и разорилась на несколько футов той миленькой тесьмы, которую недавно видела в галантерейной лавке…

– …А если еще переменить воротник, выглядело бы просто великолепно, – подхватил Рет – Ратус явно со знанием дела. – Но мы этого делать не будем, – прибавил он. – Потому что именно так, а не иначе надлежит выглядеть барышне Ретте, которая едет в Столицу из далекого поместья Палеонис, где до недавнего времени она служила именно компаньонкой, к новой хозяйке, госпоже Прено, к которой ее пристроили сердобольные родственники.

Он жестом престидижитатора выхватил из–за обшлага серого камзола какие–то бумаги и с нарочитым изящным поклоном протянул их Наоре. Та развернула листы. Это была подорожная на имя Ретты из Палеониса и сопроводительные документы.

– И что же, за бедной приживалкой прислали карету? – с сомнением спросила девушка.

– Конечно, нет, – одобрительно улыбнулся Рет – Ратус. – Просто она воспользовалась оказией и путешествует с вызванным в Столицу управляющим соседа–помещика. – Он повторил поклон, спросил, выпрямившись: – Похож я на управляющего?

– Если захотите, – поклоном ответила Наора.

Они взаимно улыбнулись друг другу, и Рет – Ратус спросил, готова ли она к прогулке. Наора ответила утвердительно, приняла от него услужливо протянутую шаль и повязала ее на северный манер тюрбаном вокруг головы. Рет – Ратус снова одобрительно кивнул и накинул на ее плечи теплый плащ.

Взяв со столика перчатки, Наора чуть нахмурилась.

– Что такое? – встрепенулся Рет – Ратус.

Наора протянула перчатки ему:

– Не подходят!

Рет – Ратус кажется, наконец, недопонял. Тогда Наора победительно натянула перчатку и с удовольствием пошевелила пальчиками у него перед длинным носом:

– Вы можете представить себе компаньонку в таких перчатках?

Рет – Ратус поймал ее запястье, сдвинув брови, пригляделся и кивнул головой:

– Да. Ошибка.

Простую замшевую перчатку украшала изящная пряжечка – платиновая, с изумрудом и бриллиантами.

– Перепутали коробки, – сказал Рет – Ратус, как бы оправдываясь и виновато разводя руками. – Мой недосмотр. – Он потрогал пряжку: – М-м… Может, просто спороть?

Наора покачала головой:

– Будет слишком заметно. Я, конечно, несчастное создание, но не до такой степени, чтобы носить перчатки с дырами на самом видном месте.

– Ладно, – согласился Рет – Ратус, протягивая Наоре вторую перчатку. – Потом что–нибудь придумаем. А теперь – гулять!

Они гуляли долго, ходили по расчищенным дорожкам парка, дошли до замерзшего пруда. Потом посидели на скамейке и смотрели, как солнце садится за лес. Все время они больше молчали или разговаривали о разных пустяках.

– Да вы совсем замерзли, – заметил Рет – Ратус, когда стало почти уже темно. – Идемте в дом!

– Ой, здесь так хорошо! – возразила Наора, которая действительно немного замерзла, но в дом ей не хотелось.

– И все же пойдемте, – Рет – Ратус поднял ее за локоток со скамейки. – Я очень рад, что доставил вам несколько приятных минут, – сказал он, ведя девушку по дорожке. – Я, конечно, постараюсь делать это и впредь, ведь вас впереди ждут очень напряженные дни.

– Репетиции? – спросила Наора.

– Скорее – дрессировка, – серьезно ответил Рет – Ратус, и поймав удивленный взгляд Наоры, кивнул: – Да, да. Я должен буду вас не столько научить, сколько выдрессировать вас. Вы будете не на сцене, готовых реплик и ремарок у вас не будет. Вы должны жить ролью, быть вашей героиней при любых обстоятельствах. Так что, заранее прошу у вас прощения, но довольно часто я буду жёсток, и даже жестук.

– Как сегодня? – легкомысленно улыбнулась Наора.

– Нет, – четко сказал, будто отрезал, Рет – Ратус. – Гораздо более чем сегодня.