Текст книги "Расправа в замке Бельфорсбрук (СИ)"
Автор книги: Инна Комарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Очень буду скучать. Но мне пора.
С этими словами Мейсон удалился.
Миссис Браун
Мейсон выжидал у дома Роберта Брауна. Ему срочно нужно было поговорить с его матерью, но наедине. Наконец, Роберт вышел из дома и направился в противоположном направлении.
«Теперь, можно», – мысленно скомандовал Мейсон.
Дверь открыла немолодая женщина всё с тем же угнетённым взглядом и усталым лицом.
– Вы к кому? – спросила она, всматриваясь в лицо Мейсона.
– К вам.
– Ко мне?! – удивилась женщина. – Не припомню, чтобы мы были знакомы.
– Вы правы, мы не знакомы. Для этого я пришёл, – ответил ей Мейсон. – Позвольте мне войти.
– Входите, – не испытывая большого желания, впустила его женщина.
– Благодарю.
Мейсон прошёл в комнату.
– Позвольте мне сесть.
– Садитесь.
– Госпожа Браун. Чтобы наш разговор носил доверительный характер, представлюсь вам. Зовут меня Уильям Мейсон. Я сыщик. Последнее время занимаюсь расследованием довольно запутанного и сложного дела.
– Простите, мистер Мейсон, полюбопытствую, какое отношение всё это имеет ко мне?
– Справедливо подмечено. – Попробую растолковать. Вы в курсе, что у вашего сына был роман с девушкой из другого круга?
– Да, я знаю, Роберт любил в юности одну девушку. Когда это было? Сколько лет прошло с тех пор.
– Прошу вас, не торопитесь с выводами.
– Я чего-то не знаю? – испугалась она.
– Очевидно. Но сейчас не об этом.
Мейсон подошёл к ней и протянул руку, в которой лежал медальон.
– Скажите, миссис Браун, это ваша вещица? Посмотрите, пожалуйста.
Миссис Браун сначала странно посмотрела на Мейсона, затем надела пенсне и перевела взгляд на руку. И вдруг она ахнула:
– Где вы нашли? Это мой медальон, который я надела Роберту, когда он родился. Не так давно он его потерял и сокрушался по этому поводу. Я думаю, цепь состарилась, разорвалась и упала, он не успел почувствовать. Вот так находка. Спасибо вам. Вы принесли мне большую радость.
– Всё так и было.
– Ой, спасибо вам. Вот Роберт обрадуется.
– Почему вы не спрашиваете, где я нашёл ваш медальон?
Миссис Браун посмотрела на него сквозь пенсне, напряжённо о чём-то думая.
– Что вы хотите этим сказать?
– Только то, что эту цепь я обнаружил в замке Бельфорсбрук. Да – да, там, где было совершено злодейское преступление – расправа над семьёй барона Уокера.
– Не может быть, – произнесла она, медленно опускаясь на стул.
– Миссис Браун, расскажите мне, пожалуйста, о вашем сыне.
– Что вы хотите услышать от меня?
– Всё, что найдёте нужным, расскажите, пожалуйста.
Мать Роберта тяжело дышала.
– Я знала, что рано или поздно что-то произойдёт, я чувствовала. Материнское сердце обмануть нельзя.
– Что вы имеете в виду?
– Его отношения с этой…
– Скажите, каким был ваш сын в детстве?
– Роберт всегда был хорошим покладистым мальчиком. Я рано овдовела и растила сына одна. Мы жили очень скромно, сами понимаете. По образованию я верстальщица. Но работу по специальности найти не удавалось. Подрабатывала случайными заработками. Где уборкой, где сиделкой у неизлечимо больных людей, а порой на побегушках. Что подвернётся, ни от чего не отказывалась. Ρоберт никогда ничего у меня не требовал. Никогда ничего не просил. Видел, как мне тяжело. Когда стал старше, чем мог, помогал мне. Секретов от меня не держал. Так мы и жили, душа в душу. Пока он не познакомился… – она замолкла. Мейсон не торопил её.
– Когда познакомился с Мейбл, сразу поделился. Она часто приходила к нам. Оставалась на ночь, хотя я не приветствовала таких отношений. Роберт знал это.
– Миссис Браун, что вы можете сказать о миссис Мейбл?
– Миссис, – с ухмылкой произнесла она. – Ничего хорошего. Злая, дерзкая, жестокая. Манеры хуже, чем у простолюдинов. Однажды шла по улице и видела, как она издевалась над кошечками. Подошла ближе, спросила у неё:
– Зачем ты так? Они не причинили тебе ничего плохого. Посмотри, какие они бедные, несчастные. А она мне в ответ:
– Чего вы за них заступаетесь? Они что, ваши? Ещё неизвестно, кто из нас более несчастный. Посмотрела на меня взглядом полным пренебрежения и отвращения. Нервно засмеялась и убежала. Знаете, она как зверёк загнанный была. Человеческого я в ней ничего не замечала. И на сына влияла очень плохо. Он стал раздражительным, нервным. Стал пререкаться со мной. Наступил период, когда Роберт ради неё готов был бросить учёбу в университете, чтобы стать чернорабочим и содержать гулящую барышню. С большим трудом его отговорила. Мне потребовалось немало сил для этого. Не зря болею.
– А вы знали, что Мейбл носила ребёнка от Роберта?
– Знала. Роберт ко мне пришёл и стал упрашивать, чтобы я её уговорила не делать аборт. Разве она послушает? Она не захотела со мной даже поговорить. Роберт очень переживал, когда она избавилась от ребёнка, позднее открылось, что у неё детей больше никогда не будет. Он места себе не находил, для него это было равносильно трагедии. Сын безумно любил Мейбл и собирался соединить с ней судьбу. Роберт так и не понял её истинной сути. А я сразу раскусила.
– Вы знали, что он пошёл с ней на убийство? – резко перевёл разговор Мейсон на интересующую его тему.
– Что?! О чём это вы?
– К сожалению, это так, миссис Браун. Поэтому мне нужно было поговорить с вами с глазу на глаз, чтобы вы были готовы…
– К чему?
– К самому страшному.
– Его арестуют, да? А потом отправят в Брикстон?
– Вы правы, поначалу в эту тюрьму, но это в лучшем случае, – намекнул Мейсон.
– Вы на что намекаете? – застыла мать Роберта в оцепенении. – Нет-нет, только не это. Не смогу пережить, – зарыдала она.
– Простите, но в любом случае, вы бы узнали правду. Соберитесь с силами. Факты – упрямая вещь. Ищите хорошего защитника, чтобы наказание смягчили. Хотя не уверен. Прошу меня простить, что принёс вам плохую новость. Медальон пока отдать не могу, он фигурирует в деле.
Миссис Браун сидела молча, не двигаясь, с закрытыми глазами. По щекам бежали слёзы. Её лицо застыло.
– Это конец, – медленно произнесла она.
– Сожалею, что всё обернулось таким образом. Если нужна будет помощь, обращайтесь, поищу вам помощника, – предложил Мейсон и ушёл.
Подлинность письма
Мейсон ехал в замок Бельфорсбрук. Готовился поговорить с Элисон.
«Даже и не знаю, как преподнести ей эту новость. Как отреагирует, поймёт ли?», – он терялся, не знал, как начать.
Когда экипаж прибыл к месту назначения, Уильям не сразу направился к дому. Ему понадобилось время, чтобы всё обдумать.
– Здравствуйте, Якоб. Мисс Элисон дома? – с порога спросил сыщик.
– Здравствуйте, мистер Мейсон. Госпожа дома.
– Пожалуйста, доложите, что мне необходимо поговорить с ней.
– Слушаюсь, сэр. Сейчас доложу.
Мейсон снял вещи и передал их дворецкому.
Якоб наблюдал за ним и понял: «Ρазговор предстоит непростой».
Спустилась мисс Элисон. Мейсон подошёл к ней и поцеловал ей руку.
– Не хотел вас беспокоить, но поверьте, очень нужно показать вам кое-что.
– Не смущайтесь, бога ради. Всё понимаю, у вас такая работа. Слушаю вас внимательно, – Элисон с некоторых пор стала относиться к Мейсону, как к члену семьи. Она привыкла к его ежедневным визитам, беседам с ним. Ей импонировало общество Мейсона, с ним она чувствовала себя спокойной и уверенной. А самое главное, она убедилась в том, что защищена.
– Благодарю вас. Хочу сообщить, что мы с Якобом в последнее время обследуем помещения, расположенные на нижнем этаже. И вот, что мы нашли, – Мейсон вынул из внутреннего кармана сюртука сложенный вчетверо лист и передал его мисс Элисон.
– Пожалуйста, почитайте. Мне необходимо точно знать, эта записка написана рукой вашего отца барона Уокера?
Элисон глубоким пристальным взглядом посмотрела на Мейсона.
– Пожалуйста, это очень важно, – повторил сыщик свою просьбу.
Элисон перевела взгляд на лист и пробежала глазами текст.
– Что всё это значит? – испуганно спросила она. – Как это понимать?
– Прошу вас только об одном, ответьте, пожалуйста, это почерк вашего отца?
– Похоже, очень похоже. Но есть некоторые расхождения.
– Так-так, где именно? Пожалуйста, подробно остановитесь и укажите на расхождения. Это очень важно.
– Вот посмотрите. У отца был очень красивый каллиграфический почерк, он всегда так писал, сколько себя помню. Особенно заглавные буквы он выводил с завитушками, украшая текст, что ли.
– Допускаю. И что?
– В этой записке не везде присутствуют такие штрихи.
– Возможно, он торопился?
– Всё может быть. Только в шкатулке этого письма не было. Где вы нашли его?
– Внизу, в том отсеке, где расположены вина.
– Ничего не понимаю. Когда же отец мог написать это письмо? И почему оставил его там? Вы пугаете меня. Не знаю, что и думать.
– Опять я вас расстроил. Простите. Не хотел показывать, но как разобраться без вас? Почерка вашего отца никогда не видел. Не знаком с особенностями его. Хорошо, вы разъяснили, спасибо. Оригинала на руках не было, для того, чтобы сравнить. Обстоятельства вынудили обратиться к вам. Мисс Элисон, так вы подтверждаете, что почерк в записке совпадает с почерком вашего отца.
– Похоже, да, но полной уверенности нет.
– Так, головоломки продолжаются.
– Я покажу вам письма отца, документы, которые он составлял собственноручно, и вы сможете сравнить. Боюсь ошибиться.
– Если ничего другого не остаётся, поступим таким образом, – снимал напряжение Мейсон.
– Сейчас принесу.
Через несколько минут Элисон принесла связку писем, которые в разное время барон писал семье, когда уезжал по срочным делам.
– Вот, смотрите, это письмо было написано еще тогда, когда отец сватался к маме. А вот это, когда уже я появилась на свет. А вот, например, это несколько лет тому назад.
Мейсон взял письма и стал сверять.
– Сударыня, гляньте, вот точно такая же буква, словно копия с последней записки.
– Да, вы правы.
– Думаю, всё зависело от настроения и времени.
– Что вы имеете в виду? – спросила она.
– Ничего особенного. Когда ваш отец располагал временем, он выводил украшения, когда же торопился, писал без завитушек.
– Действительно, похоже, что вы правы. Я просмотрела письма разных лет и только сейчас обратила внимание, что в каких-то письмах присутствуют завитушки, в других не так выразительно.
– Вот видите.
– Так что же это получается. Что отец встал из могилы, чтобы помочь нам найти завещание? – занервничала Элисон.
– На этот вопрос ответа нет. Будем думать и наблюдать.
– Боже, как страшно.
– Бояться вам нечего. Он вас и там любит и печётся о вашем благосостоянии.
– Бедный отец, – заплакала Элисон.
– Сударыня, мы договаривались с вами на заре нашего знакомства, что вы не будете расстраиваться.
– Я постараюсь успокоиться.
Мейсон нагнулся и поцеловал ей руку.
– Дайте срок, мисс Элисон, и вам станет легче, – успокаивал он её.
– Очень на это надеюсь.
Размышления Мейсона
Ночью мысли донимали сыщика, не давая заснуть. Уильям поднялся, сел за стол и стал анализировать, рисуя персонажей преступления и что-то чертя на бумаге. Он всегда так размышлял.
– Действие разворачивалось, как на сцене – стремительно и по нарастающей. Итак. После возвращения барона и баронессы убийца приходит в замок. Естественно, её впускают, слуги ничего не подозревают, им её планы неведомы. Мейбл сильно нервничает. Теперь в лицах.
– А, Мейбл, как хорошо, что пришла. Присаживайся, пожалуйста, выпей с нами чаю. Ты голодна? – барон улыбнулся ей, поднялся и вышел из-за стола, желая поухажить за гостьей.
– Нет, – сухо отвечает она.
– Георг еще в больнице? Как это случилось? Расскажи. Мы, как получили твоё письмо, мгновенно уехали домой. Рассказывай, не томи. Как его самочувствие? Есть улучшения? Что врачи говорят?
– Ехал на велосипеде… – больше ни слова.
Барон не унимается.
– Какая досада. И как он себя чувствует сейчас? – повторил свой вопрос тесть. – Мы хотим поехать в Лондон, навестить его. Ты сопроводишь нас?
Мейбл молчит.
В разговоре отец Элисон замечает, что с невесткой что-то происходит. Он взглядом изучает и переглядывается с супругой. Оба не понимают, что с ней, почему она сама не своя.
– Ты сегодня какая-то встревоженная? Случалось, что? С Георгом? Ты что-то от нас скрываешь?! – разволновался барон.
– Не спрашивайте.
– Вижу, что с тобой что-то неладное. Поделись, мы ведь не чужие. Поможем. Ты же знаешь, как мы к тебе относимся.
Мейбл теряет терпение, начинаются выяснения, она дерзка с бароном, отвечать на его вопросы не входит в её планы. На авансцене появляется сопровождающий. Глазами подаёт знак Мейбл. Барон не понимает, как могли впустить в замок чужого человека. Назревает конфликт, который подводит к кульминации.
– Что происходит, кто впустил постороннего? – барон нервно звонит в колокольчик.
Мейбл медлит, градус напряжения нарастает, её помощник пользуется моментом, и пока продолжаются выяснения между бароном и Мейбл, незаметно подсыпает порошок в чай, в надежде, что барон с баронессой выпьют, и на этом всё закончится. Но нет, барон не успокаивается, он видит, что невестка ведёт себя недопустимо, опять делает попытку выяснить. Она приходит в ярость, забывается, грубит, выдержка отказывает ей, она взрывается, вынимает револьвер и выстреливает в барона, попадает в голову, он падает замертво. Баронесса от неожиданности вскрикивает, страх и ужас отражается на её лице, она зовёт на помощь и бежит к входной двери, но Мейбл не собирается останавливаться на этом. Невестка приближается к баронессе, извергая в её адрес: «Ничего не поможет, пойдёте вслед за бароном. Я так решила».
Баронесса предпринимает попытку выбежать за порог, почти приближается к выходу, и тут звучит ещё один выстрел, после которого она падает замертво вблизи от входной двери.
Слуги при этом не присутствовали, они знали, что пришла близкая родственница. Кэтрин загодя накрыла на стол, подала чай с угощением и ушла. Поварёнок задержался, он всё видел, на его глазах произошло убийство, с ним ещё предстоит побеседовать.
Убийца забирает часы барона и исчезает, по дороге домой Мейбл прощается с сопровождающим. Случайно замечает Георга, который ехал на велосипеде домой, на обеденный перерыв.
– Вот и ты. Пойдёшь следом за ними, – хладнокровно выстреливает мужу в спину и быстро уходит с места преступления. Таким образом, расчистив себе дорогу к наследству баронов. Теперь ей нужно добраться до архива с документами и счетов в банке. Она едет к Георгу на работу. Посещает кабинет мужа, отпускает секретаршу под невинным предлогом. Находит завещание и уничтожает его, но она не знает, что это не оригинал. Барон был прозорливым человеком и посоветовал сыну спрятать оригинал завещания в тайнике, о котором знал только он и Георг. Мейбл об этом ничего не знала.
В конторе Уокеров забирает все деньги, которыми клиенты расплачивались с Георгом за работу, векселя, вот теперь двери банка открыты для неё, снимает со счетов все накопления, второпях собирается и покидает город. Похоже, очень похоже, что всё было так. Но чует моё сердце, что по какой-то неведомой для меня причине, она вернулась назад домой.
– Предстоит работа – найти подтверждение каждому пункту, – рассуждал Мейсон. – Как только буду уверен в правильности каждого пункта в отдельности, поеду на задержание. Охо-хо-хо, Уильям, работёнка на сей раз тебе досталась не из рядовых, можно подумать она раньше была лёгкой. Но в данном случае есть опасение совершить ошибку, множество заковырок, споткнуться проще простого. Надо тысячу раз перепроверить все имеющиеся факты. И взвешенный, тщательный анализ. Только так.
Задержание убийцы
Мейсон собирался к Мейбл. Он долго взвешивал, обдумывал свой визит. Примирялся, как подступиться к ней. Сыщик отчётливо понимал, что с учётом личностных качеств преступницы с ней не просто будет найти общий язык. Мейсон был хорошим стратегом, он стремился получить признательные показания. И несмотря на то, что весь доказательный материал по делу был собран и тщательно проверен, он всё же считал, что преступницу нужно заставить покаяться в содеянном, хотя бы ради тех, кто пострадал по её вине.
Накануне Мейсон с посыльным отправил Паркеру письмо, в котором говорилось:
«Если вы намерены самолично задержать убийцу и соучастника убийства барона и других членов семейства Уокер, соизвольте прибыть к двенадцати часам пополудни по такому-то адресу».
Ниже следовал подробный адрес.
Паркер, получив письмо, разозлился не на шутку.
– Что он себе позволяет? Я что ему мальчишка на побегушках? Выскочка, бежит впереди паровоза, – негодовал он.
Мейсон, подъезжая к дому, где жила Мейбл, осмотрелся по сторонам и сразу же приметил Паркера с группой полицейских. Он тут же набросал ему записку.
Уильям не торопился выходить из экипажа, взвешивал каждый последующий свой шаг. Ему подумалось:
«Человек при исполнении, а не понимает, что рядом с домом толпиться нельзя, преступница может их заметить из окна, и тогда мой план рухнет. – Обязательно ему нужно маячить на видном месте. Не наигрался в детстве».
Мейсон вышел из экипажа, не давая Паркеру проронить ни единого слова. Сыщик поднёс к губам указательный палец и одновременно другой рукой протянул инспектору лист, на котором было написано: «Идите за мной, только тихо. Несколько человек оставьте здесь. У двери её квартиры не толпиться, чтобы не бросаться в глаза. Рассредоточьтесь по лестничной площадке. Когда я войду в квартиру, молча, проследуйте за мной и останьтесь у входной двери. Слушайте внимательно, о чём я буду говорить с ней. Составьте протокол её показаний, потом дадите ей подписать. Подам знак, когда забирать преступницу. Будьте наготове. Учтите, она вооружена».
Паркер недоумевал:
– Убийца – женщина?! Никак не мог подумать.
Тем временем, Мейсон подошёл к двери квартиры, где жила Мейбл и тихо постучал. Никто не открыл. Тогда он постучал сильнее. Дверь скрипнула и немного приоткрылась.
– Что угодно? – не показываясь, почти беззвучно сквозь зубы процедила Мейбл, изменённым голосом.
– Добрый день, – сказал Мейсон и толкнул рукой дверь, она распахнулась.
В этот момент он услышал:
– Кто вы? Я вас не приглашала.
– Мистер Мейсон, если будет угодно, – спокойно ответил сыщик.
Появилась Мейбл.
– Вы?! Что вы тут делаете и как нашли меня?
– Значит, вы в курсе, что я веду расследование?
– Знала, что найдёте меня. Одним днём раньше – одним позже значения не имеет, – отрешённо проговорила она.
Мейсон понял, страх застелил ей глаза, захватил в плен душу, заставил опустить руки.
– Позвольте мне войти?
– Входите, коль пришли.
Мейсон вошёл и оставил открытой дверь. Паркер проследовал за ним в сопровождении двух полицейских и остался ждать у входа, как просил сыщик.
Мейсон прошёл в квартиру.
– Что вам от меня нужно?
– Пришёл познакомиться и поговорить.
– О чём? Нам не о чем говорить.
– Я полагал, что правды и чистосердечного признания от вас не услышать.
– Ваши упрёки неуместны. Я никому ничего не должна, тем более, давать отчёт о своих действиях, – парировала она, рассчитывая на последний шанс.
– На вашем месте я бы не огрызался, а выслушал всё, что вы обязаны услышать, прежде чем…
– Угрожаете?
– Не об этом речь. Давайте поговорим.
– Говорите.
– Ответьте мне, зачем вы убили барона и баронессу?
Мейбл вскинула на него злобный ненавистный взгляд.
– Ах, вот вы о чём решили поговорить со мной? Это ещё доказать нужно, – огрызнулась она. – У вас нет и быть не может ничего против меня.
– Вот здесь вы ошибаетесь. Вы, наверное, предположили, что я пришёл поговорить с вами о моде или о капризах лондонской погоды? – сыронизировал сыщик. – Хочу услышать ответ на свой вопрос. – Даю вам последний шанс. Чистосердечное признание облегчит вашу участь. Вопрос повторить?
– Почему, почему? За ненадобностью. Теперь понятно? Получили, что хотели? – закричала она.
– Стало быть, вы взяли на себя функцию судьи или Господа Бога: кого карать, а кого миловать? Что вы имели в виду, когда решили, что им больше не надо жить? Поясните непросвещённому. Сделайте одолжение.
– Они меня раздражали. От их благочестия исходил душок, меня тошнило и тянуло на рвоту. Надеюсь теперь понятно?
Мейсон невозмутимым тоном спросил:
– Благочестие, по – вашему, это что?
– На мой взгляд, отживший рудимент.
– Выходит, вы на них за что-то обижались, если наточили такой зуб?
– Обижаться – удел горничных, – произнесла она иронично и нервно расхохоталась, – а я леди, забыли или напомнить?
«Мания величия», – смекнул сыщик.
– Есть еще одна хорошая поговорка: «На обиженных воду возят», – сказал Мейсон и посмотрел ей в глаза. – Подскажите, пожалуйста, с каких таких пор вы леди? А догадываюсь, с тех самых пор, как венчались с Георгом Уокером, не так ли?
Мейбл вскипела:
– Это вы о семье моих родителей? Какое вам дело до них?
– Ваши родители ни в чём не виновны, им самим пришлось нелегко, но они, в отличие от вас, не утратили чувства собственного достоинства, самоуважения, и им бы в голову не пришло поднять на кого бы то ни было руку, тем более сводить счёты с ни в чём не повинными людьми. Отдаю должное их воспитанию, – Мейсон медлил, столько всего хотелось ей сказать, поставить на место. Он стоял на том, что она должна услышать правду. Мейсон собрался с духом и начал:
– Вы порочны, такое не передаётся генетически. Уверен, ваши близкие прививали вам самое лучшее. Они не несут ответственность за вашу ущербность. За то, что вы вобрали в себя чуждые им дурные качества. Если супруги Уокер не пришлись вам по вкусу, могли бы с ними не общаться, никто не принуждал вас насильственно видеться с ними. Зачем же было лишать людей жизни?
– Это моё личное дело, что делать и как поступать, я у вас совета не спрашивала. Вы мне не указ.
– Очень жаль. Мужа своего вы тоже не любили до такой степени, что исподтишка убили прямо на улице.
– Оставьте меня, не хочу продолжать этот бессмысленный разговор. Вы не пастырь, а я не монашка, чтобы меня поучать.
– А вы не являетесь верующим человеком, пастырь вам не поможет. К сведению, отпевать убийцу никто не станет, имейте в виду. А вам грозит высшая мера наказания.
– Не ваше дело, – дерзила она.
– Коль скоро я занимаюсь расследованием убийства достойнейшей семьи, мне до всего дело. И к мнению убийцы не обязан прислушиваться. Вы признаётесь в совершённом вами преступлении? – Мейсон с трудом сдерживал себя.
Она молчала.
– Хорошо, тогда пойдём по порядку. Хотите услышать свидетельские показания: служанки, горничной, посудомойки, поварёнка, самого барона, наконец.
Мейбл распахнула глаза от удивления. Последнее заставило её опомниться.
– Какого ещё барона, мёртвого?
– Да, представьте. Мёртвые порой тоже оставляют показания.
Она застыла.
– Итак, я продолжаю. Показания поварёнка, который присутствовал и видел, как вы учинили расправу над бароном и баронессой. А вы ведь обманным путём заставили их вернуться домой. Не так ли? Вдобавок с мёртвого барона сняли именные часы. Я их нашёл у вашей подруги – пианистки Дженнифер. Она подтвердила, что вы просили их спрятать у неё в доме.
– Тварь, – выругалась Мейбл.
– Ай, как некрасиво и так не подходит леди, – усмехнулся Мейсон.
– Список длинный, буду читать до конца дня. Что касается последнего. Этим словом вы перечеркнули понятие «леди», ибо дама, получившая воспитание и образование в достойной семье, никогда бы не позволила себе так обозвать подругу детства, тем более жена наследника барона, – Мейсон упрямо и последовательно вёл свою линию поведения.
– Предатели, все предатели, – вырвалось у неё.
– Так как, читать показания?
– Не надо. Не хочу вас слушать.
– Предъявите оружие убийства. Гильзы нашли, где револьвер? – повысил голос Мейсон.
– Ищите, найдёте, будет ваш, – кривлялась Мейбл. – Мне всё равно.
– Паркер, – позвал Мейсон, – будьте так добры, пожалуйста, пригласите полицейских, – попросил Мейсон.
Мейбл вздрогнула.
Сию минуту Паркер оказался в комнате.
– Вы всё слышали?
– Да, мистер Мейсон.
– Успели записать показания?
– Да, мистер Мейсон. Всё успел.
– Пусть распишется.
Паркер подошёл к Мейбл, протянул ей лист с показаниями и карандаш.
– Во избежание осложнений советую расписаться, – сухо сказал он.
– Пожалуйста, – Мейбл поставила свою закорючку под текстом и швырнула Паркеру лист с карандашом.
– Вот это вы зря, – сказал Паркер. – Я не сын лорда, как мистер Мейсон, и церемониться с вами не стану. Со мной разговоры короткие.
– Не ваше дело, – закричала преступница.
– Пусть полицейские обыщут квартиру, – скомандовал Мейсон.
– Хорошо, мистер Мейсон. Всё будет сделано, – ответил инспектор и отлучился за полицейскими.
– Господин Паркер, пока идёт обыск, ознакомьтесь, пожалуйста. Это папка, в которой находятся все документы по этому делу, я отдаю их вам для завершения следственных действий и передачи дела в суд. Не затягивайте, пожалуйста.
– Хорошо, мистер Мейсон. Попрошу помощника, он подошьёт к документам эти показания. Обещаю, в ближайшее время дело будет в суде.
– Всё верно.
Вошли полицейские.
– Как успехи?
– Всё посмотрели, осталась кладовка.
В этот момент Мейбл прошибла молния, она рванулась в их сторону.
– Держите её, – крикнул Паркер.
Полицейские сработали отменно. Тут же защёлкнулись наручники. Мейбл, издавая дикий вопль и тяжёло дыша, сникла.
– Осмотрите кладовую. Оставьте задержанную здесь, никуда она не убежит, – дал указание Мейсон.
– Сейчас осмотрим, мистер Мейсон, – сказали полицейские и удалились.
Паркер увлечённо читал документы, как роман.
– Мейсон, чем дольше я с вами знаком, тем больше удивляюсь вам.
– Чему именно?
– Как вы догадались, что преступление совершила женщина? Мы столько времени убили на расследование, провозились с этим делом и оказались в тупике.
– Давайте поговорим на эту тему в другой обстановке. Обещаю вам ответить на все вопросы, если хотите, прочитаю лекцию вашим сотрудникам со всеми подробностями этого дела. Будем считать это обменом опыта, – улыбнулся Мейсон.
– Очень хорошо. Я и сам послушаю. Учиться никогда не поздно.
Мейсон посмотрел на инспектора и не верил таким переменам.
– Золотые слова. Полностью с вами согласен. Ну, поторопимся, нам сегодня еще предстоит задержать её соучастника.
Мейбл метнула глазами в сторону Мейсона.
– А что вы думали? Всё против вас.
Она молчала.
Вошли полицейские. Один из них держал в руках большой кусок плотной ткани, похожей на мешковину, из которой выступала увесистая часть какого-то предмета.
– Нашли? – спросил Мейсон.
– Да. Вот, посмотрите, – они развернули ткань, Мейсон и Паркер увидели револьвер.
– Что и требовалось доказать, – с облегчением подвёл черту Мейсон. – Вот вам и вещественное доказательство. Забирайте её и с чистым сердцем, все козыри у вас в руках. Не удивлюсь, если после этого дела вы получите повышение по службе и приличное вознаграждение, а в дальнейшем повышенное денежное содержание. Удачи вам, Паркер, – пожелал Мейсон. – Через час встречаемся возле дома её помощника, адрес я вам указал в письме.
– Да, мистер Мейсон, я видел. Отвезём её в отделение и следом за вами.
– Жду, – ответил Мейсон и быстрым шагом удалился из квартиры.
– Мистер Мейсон… – позвал Паркер.
– Не сейчас, я тороплюсь, нужно сегодня успеть многое, насыщенный день, встретимся у дома её помощника, там поговорим, – спускаясь по лестнице, ответил ему сыщик.
Подсказка друга
Перелистаем несколько страничек назад. Немного терпения, и вы, мой дорогой читатель, всё поймёте.
С детства Уильям Мейсон дружил с Эдгаром Кортни. Он любил друга, как брата, ничего не утаивал от него, часто беседовал с ним на волнующие темы. Друзья по духу были очень близки. Эдгар также являлся выходцем из высокопоставленной семьи, был обучен хорошим манерам, владел одиннадцатью иностранными языками. Он берёг семейные традиции, с глубоким уважением относился к своим корням. Как и Уильям, Эдгар выбрал свою профессию по призванию. После окончания учёбы успешно практиковал. Его считали прекрасным незаурядным доктором, ему доверяли. Карьера Эдгара шла в гору. За короткое время его клиентура увеличилась в несколько раз.
Мейсон гордился другом, внимательно выслушивал его мнение, обращаясь к нему за советом.
И на сей раз Уильям договорился с Эдгаром, что тот приедет в момент задержания Мейбл и оценит преступницу с медицинской точки зрения. Эдгар прибыл к назначенному времени, незамедлительно прошёл в квартиру после Мейсона, сделав знак Паркеру, что он приехал с сыщиком. Паркер понял и одобрительно кивнул головой.
Эдгар тихо стоял в стороне, наблюдая за преступницей. Когда Мейбл увели, Мейсон проронил всего одну фразу:
– Сейчас тороплюсь. Подъедешь ко мне вечерком? Надо поговорить.
– Обязательно. Есть очень интересная находка. Думаю, она подскажет тебе нужное направление и поможет сделать верное заключение о психическом состоянии преступницы.
– Спасибо тебе. Ты молодец. Очень рад. Буду ждать. Разыграем партию в шахматы и поговорим.
– Буду, – ответил Эдгар и ушёл.
Мейсон быстро спустился вниз, вышел на улицу и полной грудью вдохнул свежий воздух.
– Ах, как хорошо. Теперь Браун. Ну что ж. Пора завершать, – произнёс Мейсон, сел в экипаж, возница дожидался его, и они уехали.
Сколько живу, столько учусь
Вечером после ужина, сидя у камина, друзья разговорились.
– Эдгар, поделись впечатлениями.
– С большим удовольствием.
– Что тебе удалось заметить?
– Начну с анатомии.
– Любопытно.
Заметив удивлённый взгляд друга, Эдгар пояснил:
– Послушай до конца, спокойно, не перебивая, и ты всё поймёшь.
– Слушаю.
– Дама явно с отклонениями от нормы, но не до такой степени, чтобы признать её невменяемой.
– Меня это вполне устраивает. Считаю, что она должна понести тяжкое наказание. Так что же тебе удалось выхватить из всей сцены задержания? – Мейсон чувствовал, что друг заметил что-то очень необычное, о чём он собирался рассказать ему.
– Слушай и запоминай. На латинском языке это называется Prоcеrus – мышца гордецов.
– Что-что? Как ты сказал? – привстал от неожиданности Мейсон.
– Садись. Место расположения называется «мышца гордецов».
– Какое странное и в то же время красивое название, никогда не слышал. Сгораю от нетерпения, спешу узнать, что сие означает.
– Prоcеrus – мышца гордецов, – повторил друг. – Это всего-навсего пирамидальный мускул.
– Всего лишь мускул? А по названию подумалось что-то из области изобразительного искусства.
– Не торопись с выводами. Знаю, что ты неравнодушен к полотнам великих мастеров, но в данном случае это из другой области. Так вот, сокращаясь, мускул опускает кожу надпереносья, образуя у корня носа поперечные складки. Обычно мышцы – правая и левая, работают одновременно. Они тянут вниз кожу между бровями, образуя, главным образом, вертикальные складки и сближая брови внутренними концами вниз, понимаешь, опускают внутренние концы бровей. Теперь самое главное и это напрямую имеет отношение к данной личности и выводам, которые напрашиваются.
