Текст книги "Предсказание на донышке (СИ)"
Автор книги: Инна Комарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– Что вы предлагаете? – спросил Тернер.
Ему не терпелось увидеть тайник.
– Прежде всего, сохраняем спокойствие. Мужчины закуривают сигары, трубки, Бриг поджигает масло в лампах. Если есть в доме факел, несите сюда. Нужно сделать дымовую завесу, чтобы усыпить змею.
Все беспрекословно закурили сигары, трубки. Бриг поджег масло в лампах и прикрыл стеклянным колпаком.
– Факел есть?
– Схожу в кладовую. Когда-то был, и не один.
– Несите и, пожалуйста, не задерживайтесь. Преступник в любое время может вернуться.
– И откуда все эти проклятия свалились на нашу голову? – бурчал расстроенный и озадаченный Бриг.
– Женщин не зовите, не нужно, – попросил Харисон.
– Господин сыщик, из ваших рассуждений можно сделать вывод, что среди нас преступника нет, – раньше времени обрадовался Арчи.
Джеймс посмотрел на него снисходительно, улыбнулся и ответил:
– Это еще предстоит доказать. Если вы хотите знать мое мнение…
– Да, сгораю от нетерпения и сожалею, что не пошел учиться на факультет юриспруденции. Так интересно то, чем вы занимаетесь, – восторгался студент.
– Юноша, у каждого из нас свое предназначение в жизни. Вы сделали правильный выбор. Заниматься наукой, поверьте, гораздо приятнее и спокойнее, нежели иметь дело с трупами и бандитами. Но я предпочел рисковать, это был мой сознательный выбор.
– Вы не сказали, что думаете…
– Ах да, вы правы. Отвечаю. Самого преступника и организатора преступления среди нас, возможно, нет, – сыщик покосился на Эррола, – но его соучастник и помощник наверняка в замке среди нас. Будьте бдительны. – Харисон цепким взглядом всматривался в лица присутствующих, желая определить, правильно ли они поняли направление его мысли.
– Преступником и его соучастниками я займусь позднее. Сейчас надо устранить опасность и увидеть, из-за чего раньше времени ушла из жизни баронесса.
Все затихли, вслушиваясь в каждое слово сыщика.
Вскоре Бриг вернулся.
– Вот, три нашел.
– Бриг, какой вы молодец! Это то, что нужно. Поджигайте. Господа, продолжаем курить. Лампы дымят потихоньку. Факелы помогут. Сделаем дымовую завесу, вскроем пол и узнаем, что за зверь нас поджидает. Кому тяжело дышать, смочите платок водой, прикройте им нос и рот.
– Боязно и непривычно. – Студент отошел подальше к двери.
– Ничего не бойтесь, мы с вами.
В это момент Джеймс обратил внимание, что Эррол нервно мерит шагами комнату, и кончики его пальцев подрагивают, поэтому дым от сигары рисует в воздухе забавные фигуры. Сыщик присмотрелся и мысленно подчеркнул: «Его сигара идентична той, что я нашел в пепельнице и на полу у стены».
Коварная мысль прожгла голову: «А не его ли рук дело? Он самый близкий друг барона – так Бриг отрекомендовал его. Замок для него – что отчий дом, знаком со всеми закоулочками в нем. Его принимали здесь как самого родного. Ему доверяли, а это значит, что никто не контролировал его действия. И он убил баронессу?! Я становлюсь подозрительным? А как же улика – сигары? Это еще проверить надо. Бриг рассказывал, что Хью в ливень спускался к скале. Еще одна зацепка. А что, если он там прячет завещание?! Немыслимо. Если так, господин Эррол очень рискует и играет ва-банк. Преступники себе такого не позволяют. Нет, здесь что-то не так. Надо тщательно проверить эту версию, прежде чем делать выводы. А вдруг? Кто их разберет, я ведь не знаю, что у него на уме».
Детальный анализ не давал сыщику отвлечься на посторонние дела, он размышлял постоянно и целенаправленно.
Джеймс дождался, когда Эррол выкурил сигару и положил окурок в пепельницу на столе. Сыщик воспользовался моментом, когда Тернер увлек Эррола беседой. Тихо, незаметно подкрался сзади к столу, салфеткой зацепил потухший окурок и тут же отошел, делая вид, что чем-то занят. В комнате повисла дымовая завеса, присутствующие с трудом различали друг друга и прикладывали к лицу смоченные водой платки.
«Когда все уйдут, сравню с теми окурками, что были оставлены раньше. Хорошо, что я их припрятал», – рассуждал Джеймс.
– Господин Харисон, начинаем? Дышать стало тяжело. Не то угорим здесь вместе с невиданным зверем, – пожаловался студент.
– Да-да, господа, начинаем. Слуги приподнимают ту часть пола, которая выступает. Видите?
Люди в ответ кивнули.
– Все остальные продолжают курить. Надо продержаться, господа. Бриг, факелы не тушим, подойдем ближе.
Слуги с двух сторон подхватили выступающую часть пола. Как только верхняя планка приподнялась, они отпрянули назад с ужасом в глазах. На продолговатом по форме железном ящике лежал удав. В силу насыщенной дымовой завесы он не подавал признаков жизни. Весь его вид вызывал отвращение и оторопь.
– Так я и думал. Это он свистел. Вот вам доказательство того, что баронесса Визельборг ушла из жизни не своей смертью, он явился ее убийцей. Доктор точно определил.
– Вы уверены, господин Харисон? – спросил Бриг, прикрывая рот и нос платком.
– Да, сомнений нет. Подробности позднее изложу. Если я прав в своих рассуждениях, под ним именно то, что преступник собирался вывезти из замка. Что-то ему помешало. Господа, тушите сигары, Бриг, гасите факелы. Думаю, удав не скоро проснется. Хотя есть подозрение…
– У вас возникли сомнения? – спросил Бриг.
– Должен заметить, у меня есть подозрение, что он притворяется и готовится к нападению. Всем слугам отойти подальше, сейчас проверим.
– Не рискуйте, господин Харисон, – предупредил Бриг.
Джеймс не слушал дворецкого, он подошел ближе, и тут удав встал в стойку: раздул шею, щеки, выпучил глаза, зашипел, выбросил страшный раздвоенный язык и обнажил смертельное оружие – ядовитые острые загнутые зубы. Его цель – вонзить их в жертву, парализуя тело, а затем обвить кольцами и удушить, что повлекло бы за собой медленную и мучительную смерть. Джеймс это знал, ему приходилось наблюдать в Индии, как умирали несчастные. Одно малейшее движение невпопад, и нет человека. Харисон взвесил ситуацию. Людей в комнате собралось много, последствия могли быть самые плачевные. Сыщик не стал ждать. Раздался выстрел, за ним второй, третий. Харисон стрелял очень метко. В университете ему присудили первое место по стрельбе. Пули прошили голову рептилии, пройдя между глазами. Удав не нашел силы атаковать сыщика, напоследок издал скрипучее шипение и бездыханно свалился, поджимая тело в комок. Из раны вытекала багровая густая жидкость. Комнату наполнило зловоние.
– Что вы наделали?! – закричал Эррол. – Эта рептилия редкой породы, музейный экспонат, можно сказать. Она стоит бешеных денег. Ее нужно было сдать в террариум. Вы кровожадный человек.
– Откуда вам знать? Вы биолог? Или это ваш удав? – Сыщик впился глазами в Эррола.
– Увлекаюсь. Какое я имею отношение к вашим змеям? – опомнился и пошел на попятную Эррол.
– Жизнь покажет, кто из нас кровожаднее, – намекнул Харисон.
Эррол молчал, он себя выдал, и ему нечем было крыть.
– Или вы предпочитаете дождаться, чтобы удав набросился на кого-то из нас? Знаю, о чем говорю. Видал таких в Индии. Это хищник. Он преследует одну цель – душить и убивать. Мы же не самоубийцы. Я устранил опасность, которая грозила всем нам страшными последствиями. На мой взгляд, вполне достаточно эпизода с баронессой Визельборг. Не хотел бы видеть еще кого-нибудь на ее месте. На данный момент у меня сложная задача – предстоит выяснить, как удав попал в замок, кто его сюда привез и с какой целью. Из того, что удалось разведать, не припоминаю, чтобы барона с баронессой навещали гости с подобным экзотическими «подарками». Бриг, я прав?
– Вы совершенно верно подметили. У четы Визельборг ни в родстве, ни в друзьях таких посетителей не было.
– Вот именно. Экзотические «подарки» привозят тайно, как правило, ночью, используя запасной вход, который я, между прочим, обнаружил. Да-да, он со стороны ущелья. Нет, не тот, что со стороны кухни.
– Да?! Когда-то давно, во времена старшего барона Визельборга, тот вход замуровали. Это я точно знаю, – подтвердил Бриг.
– Как видите, размуровали. Нам с вами предстоит раскрыть немало тайн и решить заковыристые задачки в этой печальной истории. Каким жестоким должен быть преступник, чтобы убивать невинных людей бесчеловечными методами. Это, наконец, безнравственно.
Харисон был крайне возмущен, молчать не мог. Еще в студенческие годы профессора выделяли его красноречие и умение филигранно формулировать мысли. А кроме этого, он был ярым борцом за справедливость. Ему прочили завидную адвокатскую карьеру. А он предпочел заниматься сыском – делом неблагодарным и ответственным.
– Бриг, у меня к вам просьба, надеюсь, последняя на сегодня.
– Слушаю вас, господин Харисон.
– Принесите, пожалуйста, мешок.
– Большой?
– Желательно.
– Сию минуту. Как раз управляющий привез с базара картофель в большом мешке. Немного потерпите, переложу картофель, чтобы освободить его.
– Хорошо, Бриг, идите, мы подождем.
Дворецкий вернулся, в руках он держал два больших мешка.
– Спасибо вам. Вы очень помогли, – сказал Джеймс. – Обращаюсь к слугам. Постарайтесь упаковать удава в оба мешка: одну часть в один, другую – во второй. Потом свяжете и только после этого вынесете из дома. Захороните его глубоко и подальше от замка. Бриг, вы веревки случайно не захватили?
– Как же, принес.
– Простите, господин Харисон, боязно к нему прикасаться. Кто его знает, чего доброго притворился мертвым. – Сыщик посмотрел на слугу и увидел в его глазах неподдельный страх.
– Вы не слышали выстрела? Я стреляю без осечек, уложил с первого раза. Даю слово чести, он мертв.
Слуги застыли в растерянности, не зная, что делать.
Харисон оценил ситуацию. Кислый вид слуг его не воодушевил.
– Бриг, простите, мне перед вами, право, очень неловко, загонял. Клянусь, последняя просьба.
– Слушаю вас, господин Харисон.
– В доме найдутся старые перчатки, те, что господа давно не носили?
– Старых вещей в доме много. Баронесса все собиралась раздать, так руки и не дошли. Есть ли среди вещей перчатки, не скажу.
– Вы не могли бы поискать, и если найдете, пожалуйста, принесите несколько пар.
– Бегу, но вам придется подождать. Должен поискать в гардеробе.
– Ничего другого не остается, будем ждать.
Бриг вернулся.
– Вот, возьмите, – сказал он слугам.
– В перчатках вы не почувствуете его кожу. Несколько человек упаковывают верхнюю часть, затем – хвост. – Харисон стоял рядом и подстраховывал.
Слуги скрепя сердце выполнили.
– Давайте перевяжем, – сыщик подошел и помог. – Теперь сделайте то, о чем я попросил – захороните глубоко и подальше от замка.
Слуги продвигались к дверям медленно и поочередно покидали комнату Харисона.
– Всем большое спасибо, – поблагодарил Джеймс. – Господа, поднимаем ящик, – руководил он. Снял крышку и достал из ящика шкатулку, а в ней фамильные драгоценности Ребекки Визельборг.
– Поднялась рука при живой баронессе… – переживал Бриг.
– Да тут клад, как я погляжу. А вот и ценные бумаги мануфактурной фабрики. Купчие замка и имения. Банкноты, сумма большая, и считать не стану. Это ваше наследство. Бриг, пригласите, пожалуйста, господина Мортона, пусть сделает опись, так будет правильнее.
– Сию минуту позову.
– Здесь ваше наследство, господа, не считая вкладов барона в банках. Помните, господин Мортон зачитывал?
Присутствующие кивнули в знак согласия.
– Господин Харисон, вы великий сыщик, я наблюдал за вами. Вы совершили человеческий и гражданский подвиг! Мало того что всем нам спасли жизнь, вы сохранили наследство барона, – восхищался студент.
– Дорогой Арчи, это моя работа. Спасибо за ваши восторги. Господа, думаю, фамильные драгоценности баронессы к наследству барона отношения не имеют. Преступник нагло выкрал их из ее комнаты. Нужно отдать наследнице. Вы согласны?
Все согласились.
В комнату вошел Мортон в сопровождении Брига.
– Простите, что нарушили ваш отдых. Сами видите, дело не терпит отлагательства.
– Спасибо за заботу, господин Харисон. Я здесь, как и вы, выполняю служебный долг. Разрешите, присяду к столу, чтобы составить опись. Бриг ввел меня в курс дела.
– Господа, благодарю всех за помощь. Вы сделали большое дело. Можете быть свободны. А мы с господином Мортоном поработаем.
Все с облегчением покинули помещение.
– Бриг, пожалуйста, отнесите шкатулку мисс Андерсон. Объясните ей, сделайте одолжение. Будут вопросы, пусть дождется, я позднее отвечу. Благодарю вас, вы сегодня меня очень выручили. Вы самый лучший помощник.
– Не стоит благодарности, господин Харисон. Помогать – мой долг.
Слухи по дому разлетелись мгновенно.
– Ну, вот вам и пожалуйста. Предсказание, что было в чашечке сыщика, сбылось, – наутро за завтраком объявила миссис Пеккеринг, находясь под впечатлением.
Зарождение зла
После ухода из жизни дядюшки периодами тетушка выпадала из своего привычного жизнерадостного состояния. В те часы грустных наваждений она делилась со мной. Ее откровения остались в памяти. И сейчас, когда я оплакивала тяжелую утрату – ее кончину, они то и дело всплывали, оголяя воспоминания и обостряя мои чувства. Из ее рассказов становилось ясным, что не все безмятежно и гладко было в жизни четы Визельборгов. Кто-то негласно, невидимо и целенаправленно досаждал им. Благородство барона не позволяло ему принять меры, хотя он догадывался, откуда ветер веет. Он убеждал тетушку, что будет лучше не обращать внимания на всплески ненависти со стороны недоброжелателей по отношению к их семье. Тетушка доверяла дядюшке и полагалась на его опыт.
А зло зародилось давно и с каждым новым днем пускало свои корни все глубже и глубже.
Дела минувших лет…
По соседству с семейством барона Генри Визельборга жила семья графа Артура Бедфорда. Сам хозяин небольшого замка был добрым малым, учтивым, приятным в общении. Но вот беда – дела у него в последнее время шли плохо. Он навещал барона, советовался с ним. Генри Визельборг по доброте душевной вызвался помочь. Так постепенно общение переросло в дружественные узы, и семьи сблизились.
Барон Визельборг и граф Бедфорд любили вечерком у камина или летом в беседке на природе переброситься партией в шахматы. Тем временем их супруги вели неспешные беседы о моде, о курортах. Их дети, Роберт и Гвен, играли в детской. Семьи были неразлучны. Как-то граф Артур ненароком спросил у сэра Генри:
– Дружище, как вы смотрите на то, чтобы судьбы наших детей соединились в брачном союзе?
На что Генри Визельборг ему ответил:
– Охотно. Буду рад. Артур, дружище, я двумя руками «за», только вы забыли, что дети еще малы, и до их совершеннолетия дожить нужно.
– Остановка за малым, доживем, дорогой друг, – успокоил соседа Бедфорд.
Шли годы, дети выросли. Но вот Артур Бедфорд занемог, долго болел, на глазах у родных таял и холодным хмурым днем оставил свою супругу и дочь сиротами. Генри Визельборг тяжело перенес кончину друга. О желании породниться не забыл.
Когда Роберту Визельборгу исполнился двадцать один год, молодой барон завершил учебу в университете на факультете классической филологии и поступил в аспирантуру. Ему прочили большое будущее. Молодого ученого пригласили читать лекции студентам первого курса.
Как-то поздним вечером вернувшись домой, Роберт застал отца в гостиной и издали заметил, что тот не в духе.
– Добрый вечер, отец. Не спится?
– Тебя жду.
– Случилось что-то?
– Давно.
Не понимая причину сурового вида отца, сын спросил:
– О чем вы?
– Все о том же. Вскружил девушке голову, пора и честь знать.
– Не совсем вас понимаю.
– Гвен терпеливо ждала тебя все годы учебы. Она любит тебя и мечтает выйти за тебя замуж. Учеба позади, ты вступил на преподавательскую стезю, тебе назначили жалованье. Полагаю, нет причин откладывать свадьбу?
– Отец, кто вам сказал, что я собирался жениться на Гвен? Мы росли вместе с раннего детства, это так. Но между нами чисто дружеские отношения.
– Это ты так считаешь, она думает иначе. Разве ты не видишь, она любит тебя.
– Поверьте, я не давал повода надеяться, что женюсь на ней. Да и рано мне еще строить семью. У меня совсем другие планы.
– Что значит другие планы? Мы много лет дружим с Бедфордами. Артур был моим самым близким другом, и да будет тебе известно, еще тогда, когда вы были детьми, мы решили, что вы поженитесь. Я готов хоть сейчас породниться с семьей Бедфордов, – категорично заявил Визельборг-старший.
– Отец, мои чувства вас не волнуют?
– У аристократов так заведено, и ты об этом знаешь. С улицы в наши семьи не попадают.
– Я не собирался жениться на уличной, – возмутился Роберт. – Но хотел бы, чтобы моя избранница была любима мною.
– Чем Гвен тебе не угодила? Видная, хозяйственная, энергичная, хорошо воспитана, любит тебя.
– Этого мало. Я сам хочу любить. Как вы не понимаете? К тому же у нее вздорный характер. В последнее время мне трудно найти с ней общий язык.
– Не слышал я этого, разговор окончен. Завершай аспирантуру и женись на Гвен. Возражения не приму. Сделай одолжение – прояви уважение к своим корням. Помимо этого, элементарное сочувствие пора бы проявить. Ты разве не видишь, как им живется? Хозяйство пришло в запустение. Сбережения, какие были, ушли на покрытие долгов. Кто им поможет, если не мы?
– Вот вы и помогайте. А свадьба к делу отношения не имеет.
– Я все сказал. Нарушишь обет – отрекусь от тебя.
– Вы готовы отказаться от родного сына только лишь потому, что он не в силах заставить себя жениться без любви?!
– Ничего не поможет. Тебе придется считаться с нашими устоями и традициями. Я слово дал, пойми наконец, – резко ответил отец и ушел к себе.
Это случилось через полгода после неприятного разговора. Беда подкралась издалека, тайно и ударила больно. Генри Визельборг заболел. К нему вызывали светил из разных стран, благо состояние Визельборгов позволяло обеспечить главе семьи консультацию лучших специалистов. На последнем консилиуме, посоветовавшись, профессора заключили:
– Сожалеем. Поздно. Месяца два тому назад еще можно было спасти.
– Лечение на водах? – спросил Роберт, цеплялась за пустяк.
В ответ профессора опустили головы.
– Сочувствуем вам. Мы бессильны.
– Все так безнадежно? – не соглашался сын.
– В данном случае да, – ответил пожилой профессор с длинной седовласой бородой и добрыми глазами.
Роберт протянул конверт.
– Не надо, – ответил ассистент профессора.
– Сколько ему осталось? – Молодой барон задержал профессора своим вопросом.
– Не более двух месяцев, – сопереживая, произнес профессор.
Роберт оторопел. Мать была безутешна. Она рыдала навзрыд.
Профессора попрощались и покинули замок.
– Не надо, матушка. Не печальтесь. Сделаю все, как отец хочет, – решил сын и направился в апартаменты Генри Визельборга.
– Утешь его, сынок, напоследок.
– Хорошо, матушка, не волнуйтесь. Все сделаю, чтобы отец успокоился и был уверен во мне.
– Благословляю тебя, сынок, – перекрестила баронесса сына.
– А если это я повинен в болезни отца? – проговорил он, остановившись перед дверьми.
С опущенной головой Роберт вошел комнату. Он подошел близко.
«Как изменился отец. Его не узнать. И следа не осталось от барона Визельборга», – переживал Роберт.
Перед ним лежал усохший, сморщенный, маленький старик. Сын присел у кровати и двумя ладонями накрыл холодную руку барона.
– Роберт, ты? – Визельборг-старший открыл глаза.
– Отец, я пришел сказать тебе…
– Профессора ушли?
– Да.
– Какой вердикт? Не говори, знаю. Матушку поддержи, ей будет трудно без меня и, пожалуйста, будь ответственным в своих поступках.
– У вас нет причин беспокоиться. Я выполню любое ваше желание. Ошибку свою осознал, каюсь перед вами.
– Стало быть, я могу спокойно…
– Будьте уверены. Через месяц свадьба. Сегодня же объявлю о своем решении Гвен.
– Молодец, сынок. Ты достойный продолжатель дел моих и нашего древнейшего рода.
– Выполню все, как надлежит дворянину. Можете доверять мне.
– Я верю тебе. Хорошую весть ты принес мне, благодарю. Теперь я спокоен. Род наш продолжится. Сохраняй, сын, традиции. Они незыблемы.
Болезнь не пощадила, и так сложилось, что Генри Визельборг не прожил и месяца. После похорон семья погрузилась в глубокий траур. О свадьбе никто не помышлял. Год траура тянулся бесконечно. Роберт много работал. Готовился к защите диссертации. На душе скребли кошки. Он считал себя виновным в смерти отца. Чтобы немного забыться, наметил отправиться в путешествие, сменить обстановку и отвлечься от тягостных мыслей. Молодой барон побывал у родственницы отца, договорился с ней, что она поживет у них это время, пока он вернется, чтобы матушка не тосковала.
Гвен с матерью навещали соседей, но никто не осмеливался заговорить о предстоящем событии. Однако взгляды девушки были настолько колючими и настойчивыми, что нетрудно было догадаться, чего она добивается.
«Ну когда же, когда ты наконец заговоришь со мной о свадьбе?» – читал молодой барон в ее глазах.
Роберт не мог заставить себя оказывать Гвен знаки внимания, проводить с ней время. Она сильно изменилась, в ее поведении появились отталкивающие черты. Она стала вести себя напористо, навязывать свое мнение в разговорах, любыми путями заставляя собеседников обращать на себя внимание. Вульгарность и невежество вызывали возмущение и отторжение. По ее вине возникали споры на пустом месте, в которых она проявляла себя несдержанной и опускалась до унизительных оскорблений. Что она хотела доказать окружающим, чего добивалась, понять было сложно. Роберт плохо переносил ее поведение, старался избегать общения. Мать все видела и молчала. Она понимала: такую Гвен сын и подавно не приведет в дом.
Судьба ведет
В преддверии Рождества Роберт с матушкой получили приглашение от губернатора города на бал. Настроения не было. Молодой барон подумывал пропустить, не ехать. Мать оценила ситуацию и вмешалась, объяснив сыну, что с их стороны этот поступок будет выглядеть неприличным.
– Тебя никто не обязывает пить шампанское, участвовать в диспутах и кружить с дамами по залу. Мы своим посещением отдадим дань уважения губернатору и незаметно уедем.
– Хорошо, матушка. Ваше желание для меня закон. Об одном прошу – не будем задерживаться.
– Дорогой мой, я и сама не настроена, но что поделаешь. Все знают о трауре, тем не менее, нас пригласили. Да, мы могли бы красиво отказаться, отписав губернатору. Зная Лукаса Хилла, уверена, он бы понял нас правильно.
– Поздно отказываться. Поедем, матушка.
– Не горюй, дорогой. Отец очень тебя любил. Будет молиться за нас.
– Собирайтесь, матушка. Я в вашем распоряжении.
Первая встреча
Широкая лестница, устланная красивым, богатым ковровым полотном в насыщенно-бордовых тонах с золотой окантовкой по бокам, выглядела великолепно. Уже это придавало пиршеству торжественность: богатство люстр, шикарных картин по обе стороны лестницы, роскошных нарядов и украшений дам создавали помпезность и значимость. Роберт с матерью поднялись на второй этаж. Сын подвел матушку к креслу.
– Присядьте, отдохните после дороги. Я немного прогуляюсь, душно здесь.
– Ты надолго оставляешь меня?
– Не волнуйтесь. Буду рядом.
Он отошел и стал прохаживаться вдоль длинного коридора между колоннами. Публика его интересовала мало. Роберт остановился у одной из колонн, достал блокнот и карандаш.
– Надо продумать, какие книги взять с собой, что может быть полезным в путешествии.
Роберт стал записывать. Исписал почти полный лист, как вдруг к его слуху подкрался звенящий колокольчик, то был девичий смех. Он доносился издали.
Молодой барон отвлекся от своего занятия.
«Как задорно и заразительно кто-то смеется». – Он продолжал записывать не оглядываясь.
Звонкие переливы смеха приближались, становились все ощутимее, Роберт невольно оглянулся и замер. Истинный ангел, сошедший с небес, на мгновение застыл в воздухе. Юное создание, прекрасная неземная дева пленила воображение барона. Ее головку украшали уложенные в локоны золотые кудри. Ближе к виску кокетливо выглядывал изящный цветок в бледно-сиреневых тонах. Глаза девушки излучали совершенное счастье. Маленький ротик обаятельно застыл в улыбке. Легкое пышное платье прекрасно выделяло тонкую талию и создавало божественно красивый образ.
Роберт остолбенел. Ничего подобного никогда раньше он не встречал. А девушка, заливаясь смехом, летела по мраморному полу, едва касаясь его. От красавицы к нему побежали лучики тепла, детского озорства и безграничной радости. Это было явление, истинное чудо. Роберт машинально спрятал во внутренний карман блокнот и карандаш. С этой минуты молодой барон думал только о незнакомке. Она, сама того не желая, захватила его в плен. Девушка пронеслась мимо Роберта, подлетела к своей кузине, обнялась с ней, и они, взявшись за руки, закружились.
– Эмма, как хорошо здесь, весело. Я так счастлива.
– Ребекка, милая моя, радуйся, танцуй, веселись.
Девушки обнялись.
«Сколько в ней жизни! – Все внимание Роберта было приковано к незнакомке. – Она похожа на волшебницу из сказок, которые мне в детстве читала няня».
Молодой барон позабыл обо всем. Мысли сменяли одна другую, но все они были о девушке. Рядом вдоль коридора прогуливался крупный полноватый мужчина с густой шевелюрой. Он кого-то дожидался и что-то напевал, улыбаясь своим мыслям. Незнакомец вскинул взгляд, приметив в кресле баронессу Визельборг. Поднял руку, приветствуя, и быстро зашагал к ней.
– Баронесса, дорогая, как я рад вас видеть! Признаться, подумывал, вы пропустите бал в связи с трагическими событиями. Как славно, что выбрались. – Барон как галантный кавалер нагнулся и поцеловал даме руку.
– Благодарю вас. Да, сейчас не время для балов. Посчитала, что некрасиво, да и нехорошо будет с моей стороны отказать губернатору. Он с душевной теплотой относился к Генри.
– Вы умница. Рассудили правильно. Не поверю, если скажете, что приехали в гордом одиночестве. – Барон старался вызвать у баронессы улыбку.
– Что вы, я не одна, Роберт сопроводил меня.
– Молодой барон с вами?
– Разумеется.
– Где же он?
– Да вот же, видите, у колонны. Робби, – позвала она сына.
Роберт оглянулся в сторону матери и тут же подошел к ней.
– Робби, это наш старый преданный друг, барон Томас Вилсон. Твой отец почитал его и очень ценил. Позвольте, добрый друг, представить вам моего сына, – обратилась баронесса Визельборг к барону. – Вы его помните ребенком, подростком, нынче он дипломированный специалист, преподает в университете.
– Добрый вечер, юноша. Очень рад встрече, давненько не виделись.
Вилсон протянул Роберту руку, тот ответил рукопожатием.
– Приветствую вас. И мне очень приятно видеть вас, сэр.
– Мы с вашим отцом о многом мечтали. Вам осуществлять наши планы.
– Простите, не совсем вас понял.
– Поговорим при случае, на балу надо отдыхать.
– Дорогой мой, не забывайте дорогу к нам, как в лучшие времена.
– Сочту за честь навестить. – Вилсон поцеловал баронессе руку. – Позвольте откланяться, супруга с дочерями с минуты на минуту должны прибыть. Я с утра занимался делами фабрики, поэтому не успел заехать за женой и дочками. Договорились, что встретимся здесь.
– Да-да, конечно. Поклон вашей милой супруге от меня.
– Непременно передам.
Барон собрался уходить.
– Простите, сэр, хотел спросить.
– Пойдемте, юноша, по дороге поговорим.
– Благодарю.
– Слушаю вас.
– Простите… – Роберт не решался.
– Вы что-то хотели? – помог барон и заглянул собеседнику в глаза по-доброму, по-отцовски. Это добавило смелости.
– Не подскажете, кто эта девушка в бледно-сиреневом платье?
Барон перевел взгляд в указанном направлении.
– А, это душа бала – юная Ребекка Купер. Ее все обожают. Она в семье барона Купера самая младшая. Чудесная девушка, не правда ли?
– Вы правы. Мы, Визельборги, живем обособленно, мало с кем поддерживаем отношения. В окружении отца было много знакомых, друзей. Я же очень занят и веду затворнический образ жизни. Тем более у нас траур.
– Смерть вашего батюшки сразила нас. Думаю, и вам нелегко пришлось.
– Да, это так. Невосполнимая потеря.
– Понимаю. И все же я очень рад, что у моего старинного друга такой достойный наследник.
– Благодарю вас, сэр, польщен.
– Поверьте, и я переживаю безвременную кончину барона Визельборга, соболезную вам всем сердцем.
– Благодарю, сэр.
– Хороший был человек. Его все уважали.
– Все верно.
– Не расстраивайтесь вы так. Жизнь не стоит на месте, – подбадривал Вилсон Роберта. – Позвольте заверить вас, понадобится помощь – обращайтесь. Всегда к вашим услугам.
– Всем сердцем благодарю. Рад знакомству.
– Вот и хорошо.
Они подошли к лестнице.
Вилсон посмотрел на Роберта и проследил, к кому обращен его взор.
«А, молодому барону приглянулась юная Ребекка, ага, понятно». Дерзкая мысль посетила Вилсона: «Надо их познакомить. Чем черт не шутит». – Томас остался доволен своей сообразительностью.
– Юноша, позвольте спросить, вы разве не знакомы с семейством барона Купера?
– Нет, к несчастью.
– Пойдемте, пойдемте быстренько, представлю вас.
– Это удобно?
– Очень удобно, а где же знакомиться молодым людям, если не на балах?
Роберт понял – собеседник заглянул в его душу.
Вилсон подвел Роберта к барону Куперу.
– Друг мой, позвольте вам представить сына покойного барона Генри Визельборга – Роберта. Прошу любить и жаловать.
– Благодарю, Томас. Очень приятно, молодой человек. Рад видеть вас в нашем обществе. Филипп Купер, – барон протянул Роберту руку, и они обменялись рукопожатием. – А это моя супруга – Патриция. Старший сын – Арнольд, старшая дочь – Розалинда. Ну а это, – и барон расцвел в улыбке, – моя младшая дочь – Ребекка.
Девушки присели в глубоком реверансе.
– Благодарю вас, сэр. И мне очень приятно, – склонил голову Роберт.
– Вы кого-то ищете?
– Видите, вон там, в кресле, сидит моя матушка, она ожидает меня. Дело в том, сэр, что мы намерены покинуть бал, у нас траур. Нигде не бываем. Приехали оказать честь губернатору, не могли отказать ему.
– Понимаю и сочувствую. Приезжайте к нам вместе с матушкой. В субботу день рождения Ребекки.
– Благодарю. Передам матушке ваше приглашение. Не уверен. Не обессудьте. Мы не выезжаем.
– Все понимаю, молодой человек. Буду ждать вас, – настаивал Купер.
– Благодарю.
Роберт откланялся и быстрым шагом направился к матушке. Ему нужно было время, чтобы все обдумать. Чувства захватили. Он как мог сдерживал их, чтобы его состояние не стало заметно окружающим. Молодой барон еще сам не определил, что с ним. Но то, что этот ураган поглотил полностью и не давал разомкнуть тяжелые цепи, Роберт уже осознал. Он влюбился без оглядки.
– Что с тобой? Чем ты так взволнован? У тебя лихорадочный румянец во всю щеку, – спросила мать, когда Роберт приблизился к ней.
– Поедемте домой, матушка. Все расспрашивают, устал. Поедемте.
– Пожалуй, поедем. – Баронесса взглянула на сына и заподозрила недоброе. Она поднялась, взяла его под руку, и они направились к выходу.
