Текст книги "Предсказание на донышке (СИ)"

Автор книги: Инна Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Настал день, мы увидели, что собой представляет Драйк Филипс. В бою самозванец проявил себя, как последний трус, по его вине погибли мирные жители и наши сослуживцы. Замечу, это были настоящие сыны своего отечества: опытные, смелые, отважные. Побывали в переделках, рисковали жизнью, но долг свой честно выполняли. Ваш отец считал нас братьями. Весь ужас положения заключался в том, что произошло все у Зигмунда на глазах, он застал Филипса на месте предательства. Порочный господин, Драйк понял, что его песня спета, ярость, ненависть перекрыли разум, преступник решился уничтожить свидетеля. Он понимал, что отец не простит ему беспричинную гибель своих сослуживцев и мирных людей.

Филипс подкупил охранников и ночью пробрался в комнату вашего отца. Еще мгновение, и сердце спящего Зигмунда пронзил кинжал. Охранники напились браги и спали, как убитые, без задних ног. Убийца не удосужился вытащить орудие преступления из кровоточащей раны, чтобы облегчить смерть. Никто не пришел на помощь. Той ночью я потерял близкого друга. Трагедия. Сколько лет минуло, а ту боль, что обожгла, не забуду никогда.

Как увидел вас, первая мысль мелькнула: «Сын Зигмунда», вы очень похожи.

– А мы ничего об этом не знали. Ганс, что было дальше, убийцу судили?

– Чарлз, понимаю ваше нетерпение. Запомните, человек с червоточиной никогда не останавливается на достигнутом. Филипс посчитал, что не отомстил вашему отцу в должной мере, в тот же день отправил письмо леди Джоанне Ричмонд, – вашей покойной матушке, сообщив, что ее муж мертв. У нее случился удар, и она вскоре скончалась. Так Филипс стер с лица земли прекрасную семью, оставив наследника сиротой.

– Бедная моя матушка. Она не вынесла…

– Нет.

– Сердце разрывается от боли, скорбит и не соглашается, – Чарлз переживал историю гибели родителей – семейная драма глубоко отозвалась в нем.

– Ганс, негодяя судили?

– Да, военным трибуналом. Вынесли смертный приговор. Поделом Драйку Филипсу. Поверьте, нам – сослуживцам вашего отца – от этого легче не стало. Мы потеряли отличного военачальника, настоящего преданного друга, незаменимого советчика, стратега, дипломата. Что говорить. По сей день оплакиваю эту потерю. Кроме того, у Драйка Филипса остался наследник, он мстит за отца. Многим из сослуживцев досталось от него. Моя супруга тяжело болеет по его вине. За что он мстит нам, мне неизвестно. Думаю, таким образом, убирает свидетелей.

– Так у Драйка Филипса есть сын?

– К сожалению. Клайд Филипс.

– Как вы сказали?! – спросил Чарлз и подумал:

«Не может быть, такое совпадение».

– Вам знакома эта фамилия?

– Да. Надеюсь, это совпадение. Ганс, дорогой, прошу вас поедемте к нам. Вы должны все рассказать дядюшке. Он хочет знать правду. Боюсь, у меня не хватит сил сообщить ему о трагедии. Дядюшка – родной брат отца, он меня воспитал. По сей день надеется, что отец попал в плен и со временем вернется.

– Если бы. Увы. Надежды… – тяжело вдохнул Ганс Мейер. – Хорошо, Чарлз, вы просите, поедемте. Рано или поздно вы бы узнали правду, не от меня, от других сослуживцев.

– Я искал, но безуспешно.

– Да. Не все живут в Лондоне и окрестностях. Столько лет прошло. Сам искал многих. Приходилось колесить по всей Англии. С близкими друзьями состоим в переписке. Как-то удалось встретиться в день гибели Зигмунда. Мы стареем, силы не те. Ведем переписку, чтобы не потеряться.

– Очень ценно хранить в памяти воспоминания.

– Так и есть. Больше ничего не остается в жизни – хранить дорогие сердцу страницы воспоминаний.

Наследник порока

Клайд Филипс с детства усвоил:

«У отца были враги, поэтому он погиб».

Жена Драйка Филипса внушала сыну с младенчества, что отец пал от рук сослуживца, и сын за отца в ответе.

– Отомсти, сынок.

– Обещаю, мамушка.

Клайд от отца унаследовал характерные наклонности насильника. С молодых ногтей любил пакостничать. В юношеском возрасте в нем проявились черты извращенца. Он очень любил издеваться над жертвой. В гимназии с ним никто не дружил, одноклассники избегали общения. Умудренные жизненным опытом преподаватели, с длинными бородами, в пенсне, приходили в ужас, испытав на себе поведение подростка Филипса. Сколько раз порывался директор гимназии отчислить его. Вмешивалась мать, слезно умоляя, чтобы мальчика не трогали.

– Поймите, – уговаривала она руководителя учебного заведения, – он, как сирота, растет без отца. Мне трудно повлиять на него. Я – женщина слабая, мало, что могу. Прошу вас, дайте сыну доучиться. А там видно будет. Надеюсь, что пойдет по отцовским стопам. Военная служба дисциплинирует его.

Мать лицемерила, покрывая Клайда. Она считала, что сын обязан за себя постоять. Неоднократно повторяла ему:

«Так тебя не настигнет отцовская участь».

Что двигало женой Филипса, осталось загадкой, ее красноречивые намерения говорили сами за себя. Она же, ведя двойную игру, полагала, что тем самым помогает наследнику, не догадываясь, что не суждено ей увидеть Клайда хорошим человеком. Пришел день, и ее не стало. Сынок даже не всплакнул на ее могиле. Чужие люди проводили в последний путь.

Из лучших побуждений

Грэхем Ричмонд имел склонность к благотворительности. Он много лет опекал пансион, где находились на воспитании дети-сироты. Директор учреждения представил ему рыжеволосого, нервного, неопрятно одетого мальчика. Вот тогда сэр Грэхем пожалел мальчика, подошел к вопросу серьезно, став опекуном Клайда. Он оформил все документы, забрал в свой дом и относился, как к сыну. Если бы он знал, кого приютил…

Чарлз, услышав имя приемыша, интуитивно определил, что его опекал дядя. Лорд взвесил все факты и ему стало ясно, что именно этот человек вредил ему. Но врожденная интеллигентность и аристократичность не позволяли верить в то, что Клайд является потомком убийцы отца.

Стремления к насилию и извращению усугубились в поведении Клайда в период взросления, когда он утратил девственность. Он пренебрег запретами, продиктованными воспитанием, дал свободу своим пагубным желаниям и стремительно покатился кубарем с горы. Клайд открыто издевался над своими любовницами. Ему мало было удовлетворения животного инстинкта, он хотел большего. Однажды в момент физической близости, любовница так кричала от боли, что ее сынишка проснулся и прибежал на крик. Клайд получал удовольствие от одного сознания, что делал ей больно. Случайно, заметив в дверном проеме мальчика, он в гневе прервал удовольствие, соскочил с постели и со всей силы отбросил испугавшегося ребенка за дверь, да так, что тот упал, сильно ударившись головой о пол. Из ушей струйкой пошла кровь, началась сильная рвота с кровянистыми выделениями. Мальчик захлебнулся рвотными массами и скончался на месте. Мать билась в истерике. А трусливый любовник сбежал и скрылся от правосудия.

Приемыш ненавидел Чарлза, отчаянно ревновал опекуна к нему. Очень плохо переносил теплые душевные отношения дяди и племянника. Исподтишка за их спинами пакостничал: то нашлет грабителей в замок Чарлза, заведомо выкрав у опекуна ключи. То распустил слух о мужской несостоятельности лорда. Как-то на балу, куда Чарлза пригласили друзья семьи, один из гостей потребовал сатисфакции. Чарлз поинтересовался, какой повод заставил господина вызвать его на дуэль. Все доводы были настолько неубедительными, что Чарлз понял:

«Гость подкуплен приемышем, состоит с ним в сговоре. Их цель мне ясна».

Вот так, при первом удобном случае, Клайд отравлял жизнь Чарлзу. Лорд принял близко к сердцу отношение воспитанника дяди, очень изменился, помрачнел, никто не видел улыбки на его лице. Стал скрытным, чрезмерно задумчивым, сосредоточенным, черные мысли загромождали голову. Даже от дядюшки утаивал свои чувства и переживания. Он перестал доверять людям. Ушел в себя и все больше предавался воспоминаниям. В обществе не появлялся.

Клайд умел входить в доверие и своей фальшивой улыбкой подкупал. Он легко вводил собеседников в заблуждение. А как он любил жаловаться на свою жизнь.

«Несчастный сирота, ни одной родной души на всем белом свете», – те, кто привык доверять людям, принимали за чистую монету его слова.

Мне неведомы были семейные тайны сэра Чарлза, не знала всей подноготной случившегося, поэтому терялась в догадках и не могла найти объяснение его поведению. Он вел себя слишком сдержано и скованно со мной. Только со временем, узнав другую сторону медали, нашла ответы на возникшие вопросы.

По стечению обстоятельств сэру Грэхему Ричмонду не довелось познакомиться с родителями Клайда Филипса. Усыновляя мальчика, он стремился сделать добро, искренне желая помочь сироте. Когда же приехал за приемышем в гимназию, директор вскользь сообщил ему только один факт – отца военный трибунал приговорил к высшей мере наказания. Мать умерла. Таким образом, правды сэр Грэхем не узнал. Со временем дядюшка лорда Чарлза с отчаянием в голосе констатировал:

– Наследственность сыграла определяющую роль, сын пошел по стопам отца, сделавшись грубым, жестоким, беспощадным человеком и насильником. Но и попустительство матери сыграло немаловажную роль. За что Клайд мстил людям, сэр Грэхем понять не мог. Он ему ни в чем не отказывал, относился, как к родному. Приемыш жил на всем готовом.

Встреча Ганса Мейера с сэром Грэхемом Ричмондом

Несколько часов длилась беседа Ганса Мейера с братом погибшего друга. Чарлз сидел в углу дивана и молча слушал.

– Ганс, вы сказали, что остался наследник убийцы. Вы бы могли назвать его имя? – наступил решающий момент. Чарлз ожидал этого вопроса. Внутренний голос подсказывал ему, что Клайд и есть тот человек – нарушитель спокойствия и виновник всех бед в его жизни.

– Клайд Филипс.

– Как вы сказали?! – сэр Ричмонд от неожиданности подскочил.

– Дядюшка, держитесь, это он, – бедный опекун широко раскрыл глаза, и Чарлз, впервые, увидел в них несвойственное характеру сэра Ричмонда негодование.

– Ты уверен?!

– Таких совпадений не бывает. Сами подумайте.

Поразмыслив, сэр Грэхем согласился.

– Ты прав, мой мальчик. В семье не без урода, – расстроился дядюшка. – Он чужой человек, в родстве с нами не состоит, все, что я сделал для него, кануло, как видите, господа. Ничему хорошему так и не научился. Ущербная порода.

– Не расстраивайтесь, сэр Грэхем, вашей вины в этом нет. У него очень плохая наследственность. Я знал его отца. Гремучая смесь выродка с последним мерзавцем. Предательская душонка, и ничего святого. Чего ждать от его наследника? – успокаивал Ганс Мейер. – Сэр Грэхем, сожалею, что привез вам плохие новости.

– Что вы, друг мой. Вы пролили свет в наших душах. Столько лет мы искали сведения и все безрезультатно. Я вам так благодарен.

– Счел своим долгом поделиться с вами горестными событиями ушедших лет.

– Очень жаль, что я раньше всего этого не знал. Сожалею.

– Всему свое время.

– Вы правы, Ганс. Буду рад видеть вас в нашем доме. Вы у нас желанный гость. И супругу привозите. Пожалуйста, не церемоньтесь, нужна помощь, обращайтесь. Для вас и вашей супруги отказа не будет ни в чем.

– Благодарю, я навещу при случае. Жена болеет, редко отлучаюсь.

– Сил и выздоровления вашей супруге. Вам – терпения. Вижу, вы скромный человек, поэтому повторюсь, если нужна помощь – обращайтесь. С радостью и готовностью откликнусь.

– Благодарю. Позвольте откланяться?

– Пойдемте, я провожу вас.

Дядюшкин сон

Сэр Грэхем вскочил посреди ночи в холодном поту и страхе.

– Господи, что это?!

Он набросил халат, быстрым шагом проследовал в апартаменты племянника. Осторожно подошел к двери и прислушался.

– Тихо, спит. Что же делать? Разбита вся ночь, не усну.

В этот момент за дверью послышались шаги.

– И ему не спится, – обрадовался сэр Ричмонд, постучался и приоткрыл дверь.

– Сынок, можно к тебе?

– Что я вижу, дядюшка, и вам не спится?

Сэр Грэхем вошел, племянник посмотрел на него внимательно.

– Что с вами? Плохо себя чувствуете? Вызвать доктора?

– Не знаю, мой мальчик, что и сказать, – сэр Ричмонд сходу опустился в кресло. Чарлз поднес стакан с водой.

– Выпейте, на себя непохожи.

– Не мудрено, – сэр Грэхем взял стакан и залпом выпил воду.

– Благодарю, дорогой. Пропотел, как после сильного жара.

– Скажите, что случилось? Теряюсь в догадках.

– Не поверишь. Мне приснился ужасный сон. Со мной разговаривал Клайд – сынок приемный. Поначалу жаловался на свою судьбу, рассказывал, какой он несчастный, всеми брошенный и забытый.

– И вам, по обыкновению, стало его жалко.

– Это не все, дослушай до конца. Вдруг, поведение приемыша резко изменилось. Клянусь, я его таким никогда не видел. Знаешь, выражение лица приобрело очертания чудовища, да-да. Передо мной стоял разъяренный зверь. Бился в истерике, ломал, крушил все, что видел. Разбил окна, двери, шпагой изуродовал парадную лестницу в моем доме. Вазы, которые мне подарены друзьями, с именными надписями – все разбил в пух и прах. Он вел себя, как сумасшедший.

– Вы сомневались в этом? Мне его глаза давно дали понять, что с ним оставаться в одном доме небезопасно, но вы его жалели.

– Слушай дальше. Он приблизился ко мне, замахнулся стулом, я чудом успел отбежать, а он в ярости завопил, что было силы:

«Убью вашего любимчика, жить он не будет – я сказал».

– Меня во сне подбросило, тело трясло, открыл глаза – весь в холодном поту. Ты посмотри, что делает, даже ночью нет от него спасения. Сынок, что хотел сказать, больше тянуть нельзя, поедем в полицию, мы обязаны его остановить.

– Давно пора, – спокойно ответил Чарлз. – Я что вам говорил, когда из сейфа матушки пропал старинный талисман, векселя, банкноты, купчая на родительский дом, что поблизости от замка Гудрич, нынче он записан на мое имя. Помните наш дом, дядюшка?

– Что за вопросы ты задаешь, как же мне не помнить? И талисман твоей матери тоже припоминаю. Редчайший амулет-подвеска "коза". В его оформлении задействованы кораллы, золото и бирюза. Находился он в драгоценном футлярчике. Стоит перед глазами у меня. Кстати, известный с античности жест "фига" служит защитой от сглаза. Твоя матушка знала толк в украшениях и талисманах.

– Прекрасная у вас память, дядюшка, должен заметить, запомнили даже детали.

– Сынок, что касается фамильных драгоценностей, разбуди меня ночью, расскажу о каждом в мельчайших подробностях.

– Снимаю шляпу. Не каждый может похвастать такой памятью.

Из родительского дома я забрал только матушкин сейф, остальное оставил нетронутым, чтобы память о них и тех временах, когда родители были живы и счастливы, сохранилась в первозданном виде.

– Ты молодец, мой мальчик. Хвалю. Достойный сын своих родителей. Загадка, как Клайд проник сюда?

– Вот полиция пусть этим и занимается. Хотите, найму сыщика? Ваш приемыш доброго отношения не понимает. Стало быть, разговаривать с ним придется на языке закона.

– Ты прав. Завтра же едем к комиссару – Эдану Дебри. Он мой давний приятель, пусть примет меры.

– Я готов сопровождать вас. Наконец, созрели. О, я не заметил, как время пробежало, – Чарлз достал из маленького карманчика жилетки часы на цепочке. – Четыре, скоро утро. Успокойтесь, дорогой дядюшка, идите к себе и постарайтесь уснуть.

– Что ты, я так встревожен. У тебя останусь, если не возражаешь?

– Сидите, и я с вами, ложиться уже не буду, сна нет. Хотите чаю? Служанка заботливо оставила, если засижусь до утра, документации много собралось. Ой, да он еще горячий, она его одеялом укутала.

– Вот кстати, попьем чай и побеседуем. А что к чаю?

– Печенье устроит?

– Все устроит, я проголодался.

– Присаживайтесь к столу. Будем чаевничать.

– О, благодарю. То, что нужно.

Сэр Грэхем принимает решение: «Едем в полицию».

Гости застали комиссара полиции, Эдана Дебри, в его кабинете. Он прорабатывал документацию, которую секретарь принес ему на подпись.

Неожиданно его отвлек стук в дверь.

– Да-да, войдите, – пригласил комиссар.

Дверь открылась, на пороге стояли сэр Грэхем Ричмонд и Чарлз.

– Не видение ли это? – спросил начальник полиции. – Глазам своим не верю. Грэхем, дружище, какими судьбами? – Дебри вышел к гостям.

– Здравствуй, Эдан, – Друзья обнялись.

– Знакомься, это мой племянник.

– Я помню его маленьким.

– Правильно, ты помогал мне, занимался переоформлением документов после смерти его родителей.

– Очень приятно, – Дебри протянул Чарлзу руку. Лорд ответил рукопожатием.

– Рад видеть, господин комиссар. Много слышал хорошего о вас из рассказов дяди.

– Вряд ли ты меня помнишь, мой мальчик.

– Представьте, помню. Вы тогда часто бывали у дядюшки.

– Точно. Молодец. Какая память! Грэхем, хорошего парня ты вырастил, – посмотрел комиссар на дядюшку.

– Да, Эдан, он и без меня бы вырос достойным наследником своих родных. Я поддерживал традиции и память, ничего особенного не делал.

– Скромничаешь. Присаживайтесь, дорогие.

– Если бы ты был знаком с моим братом, понял, о чем я говорю.

– По твоим рассказам еще тогда все понял. Говори, что привело тебя ко мне? Без причины не приехал бы. Всегда занят.

– Ты прав. Есть причина и очень серьезная.

– Даже так?

Комиссар подошел к двери.

– Марсель, принесите мне и гостям чай с пирожными.

– Слушаюсь, господин Дебри.

– Любимое угощение дядюшки, – намекнул Чарлз.

– Я помню, когда Грэхем приезжал ко мне домой, служанка приносила для него эти пирожные. Слуги знали, что это его любимое лакомство. Представьте, с тех пор угощаю ими всех гостей и на работе.

– Благодарю, друг Эдан. У тебя память, как в юности. Ничуть не изменился.

– Скажешь тоже. От шевелюры осталась одна седина.

– Это не помеха. В глазах тот же молодой задор.

– Если бы… ладно, сменим тему, она не добавляет оптимизма. Рассказывай.

Секретарь принес чай с пирожными и ушел.

– Марсель, ко мне никого не впускать. Я занят.

– Слушаюсь, господин комиссар.

Друзья проговорили два часа.

– Так-так. Ну и дела… Все записал и принял к сведению. Не беспокойся, даю слово, сегодня же начну поиски твоего приемыша. Будет заключен под стражу, отдан в надежные руки правосудия и наказан. На свободе не останется, будь уверен. Подключу самого лучшего сыщика. Он, к сожалению, не служит под моим началом, но иногда соглашается помочь. Живи спокойно.

– Спасибо тебе, друг Эдан. Был уверен, что ты поможешь.

– Мы с тобой целую вечность дружим. Все сделаю для твоего спокойствия. Не забудь пригласить на свадьбу, – комиссар неожиданно сменил тему.

– Что-то я не пойму. О чем ты? Я стар для романов, – возмутился сэр Грэхем.

– Остынь. Не о тебе речь веду. Племянник у тебя молод, красив, умен – его пора женить.

– А… это, пожалуйста. Как невесту подберет, сразу и под венец пойдет.

– Буду ждать приглашения.

– Не сомневайся, ты у меня на первом месте.

– Заезжай в гости, супруга о тебе спрашивала. Сыграем партию.

– Выберусь, передавай привет своей благоверной.

– Обязательно передам.

– Благодарю тебя за помощь, держи меня в курсе дела.

– Как возьмем приемыша, сообщу.

– Благодарю. Мы поедем. Отвлекли тебя от работы.

– Ничего. У меня ее всегда много. А с другом повидаться не грех.

– Эдан, и ты приезжай к нам. Я сейчас живу у Чарлза. Адрес оставил на столе.

– Спасибо. Как-нибудь на выходных заеду.

– Договорились, дружище. На сегодня все. Работай.

– Легкой дороги вам.

– Спасибо.

После визита сэра Грэхема и Чарлза, комиссар, не откладывая, написал письмо Харисону с просьбой приехать. Джеймс на следующий день навестил Дебри. Сыщик изредка сотрудничал с ним, и на сей раз откликнулся. Эдан подробно поставил его в курс дела и попросил подключиться к поискам.

Джеймс, по старой дружбе, взялся за расследование, ознакомился с делом и проверил, где приемыш успел наследить. Благо, к тому времени за ним числилось немало дел. Харисон планомерно задействовал всех свидетелей, и дело обросло фактами.

Ты плачешь – светятся слезой

Ресницы синих глаз.

Фиалка, полная росой,

Роняет свой алмаз.

Вечерних облаков кайма

Хранит свой нежный цвет,

Когда весь мир объяла тьма

И солнца в небе нет.

Так в глубину душевных туч

Твой проникает взгляд:

Пускай погас послед

В душе горит закат.

Джордж Гордон Байрон

О судьбе друга Чарлза

Эльфред Суррей по рождению и воспитанию – истинный аристократ. С Чарлзом они ровесники, их родители тесно дружили, дети виделись часто. После ухода из жизни матери Чарлза, родные Эльфреда опекали мальчика. Всей семьей навещали дом дядюшки. Сэр Грэхем, который по существу заменил племяннику родителей, с теплом относился к друзьям брата и его супруги, радовался их визитам.

Эльфред и Чарлз учились в одной гимназии. Став старше, они пожелали продолжить обучение в одном университете, имея много схожих интересов.

Помимо учебы Чарлз серьезно увлекался фехтованием, боевыми искусствами, верховой ездой, много читал. Эльфред очень любил музыку, особенно органную. Вместе они выезжали на концерты, посещали галереи. На балах появлялись больше для протокола, нежели для развлечения. Они понимали друг друга с полуслова. Их отношение к представительницам слабого пола было заимствовано у родителей. Мальчики с детства наблюдали, с каким преклонением, почитанием и нежностью относились их отцы к своим спутницам. Это был безупречный пример для подражания.

Однажды, летним погожим днем Эльфред навестил друга и поведал ему, что без памяти влюбился.

– А избранница ответила тебе взаимностью? – спросил Чарлз.

– Да.

– Чего же ты медлишь, дружище? Женись.

– Вчера был у ее отца – графа Корнуолла с официальным визитом, просил руки Адели.

– И что он ответил?

– Поговорит с супругой, с дочерью и тогда даст ответ.

– Ты зря волнуешься. Девушка любит тебя, вот это самое главное.

– Дорогой друг, мне неведомы его планы. Кто знает, он мог все решить заранее.

– Граф связан словом, обязательствами с кем-то?

– Не знаю, он умолчал об этом.

– Наберись терпения. Наши аристократы чтят традиции. Ему нужно убедиться, кто ты, с кем в родстве состоишь, пусть наводит справки. Не робей, в итоге все сложится отлично. В любви окончательное решение принимают двое: он и она.

– Ой, не скажи, сколько слышал историй, когда родители противились, из-за этого влюбленные страдали.

– Мой друг впал в уныние? Эльфред, не узнаю тебя. Настраивайся на победу. Любишь – борись за любимую.

– Чарлз, у меня плохие предчувствия. Не поеду домой, останусь у тебя, одному не справиться.

– Оставайся, а завтра поедем к ним вместе. Но прежде предупрежу дядюшку, его в свете знают все, с мнением сэра Грэхема считаются, он поможет.

– Ты думаешь?

– Уверен.

– Мне без Адели не жить.

– Не грусти, дружище. Вот увидишь, скоро все наладится, не успеешь оглянуться, как обвенчают вас.

– Очень хочется верить, что твои слова обретут воплощение.

– Так и будет, верь мне.

– Ты настоящий друг, Чарлз.

– Благодарю.

И действительно. Через неделю Эльфред получил письмо от графа Корнуолла, в котором сообщалось, что юношу приглашают отобедать в кругу семьи.

– Как это понять? Отказ или согласие?

Эльфред поехал, но тревожное состояние тяготило его и очень мешало. Рисовались картины, в которых отец любимой отказывает ему. Он чувствовал себя неуверенным. Юноша изнывал от сомнений.

За обедом граф Корнуолл произнес тост, долго распространялся на тему неблагополучных семей. Эльфред с трудом дождался, когда отец возлюбленной завершил свой доклад и подытожил:

– Молодой человек, я посоветовался с родственниками, в свете о вас отзываются положительно, должен признать. М-да… узнал мнение супруги, она вам доверяет. У меня состоялась беседа с дочерью, которая призналась, что любит вас. Мне ничего не остается, я даю вам согласие на брак.

Эльфред не поверил собственным ушам. Обед завершился, все разошлись. Юноша не мог пошевелиться. Адель подошла к нему.

– Все волнения позади, дорогой мой. Мы вольные птицы. Эльфред, ты слышишь меня?

– Слышу, любимая. С трудом верится, что взыскательный граф Корнуолл согласился выдать тебя замуж за меня.

– Не обижайся на батюшку. Он во всем таков. Характер. Теперь мы точно будем вместе.

– Никак не могу поверить. Все представлял себе сцену отказа. Рисовал страшные картины. Столько переживаний за прошедшую неделю.

– Успокойся, мой друг. Все плохое в прошлом. Теперь нас никто не разлучит.

Эльфред припал к ногам Адели.

– Я так этого ждал. Без тебя бы не жил.

– Зачем печалиться? Все ведь хорошо.

– Да, – он обнял любимую. – Навсегда вместе.

– Навсегда, – ответила она.

На чужую жену не заглядывайся

На балу у губернатора супружеская чета Эльфред и Адель Суррей появились впервые. Шушуканье сплетниц не имело границ. Они тарахтели без остановки. Молодые чувствовали себя скованными, замечая любопытные, назойливые взгляды и слыша реплики разного толка. Сэр Грэхем всячески поддерживал молодых супругов.

Клайд приехал с опозданием. Первым делом он пропустил несколько бокалов крепкого вина, сыграл партию в преферанс и направился в танцевальный зал. Эльфред и Адель кружились по залу, и только слепой мог не заметить их счастливые лица.

«Ах, какая милашечка. Кто это? Почему не знаю?», – приемыша задело за живое, он подошел к опекуну.

– Вы, по обыкновению, в свете знаете всех. И кто есть эта дамочка? – сэр Грэхем, не поворачивая головы в его сторону, ответил:

– Супруга друга Чарлза. У аристократов не принято заглядываться на чужих жен. Или ты не знаешь об этом?

Клайд пропустил мимо ушей слова сэра Грэхема.

– И как давно они вступили в брак?

– Что это меняет? Адель – чужая жена, разве непонятно объяснил? – занервничал опекун.

– Как вы не понимаете, завидки берут. Почему красивые женщины достаются другим? Чем ее спутник лучше меня?

– Оставь свои наклонности и выражения для служанок, которым ты прохода не даешь. Устал повторять, соизволь вести себя достойно в моем доме. Не то, приму меры. Адель не твоего поля ягода, запомни. Ее супруг – один из лучших представителей дворянства. Теперь, надеюсь, понятно? – сэр Грэхем с трудом сдерживал себя. Его возмущало поведение приемыша.

– Пункт номер два. Отвечаю на твой возглас. Полагаю, вопрос следует поставить иначе. Почему добропорядочные девушки не желают принимать твои знаки внимания и вступить в законный брак? Пора задуматься над этим. Не мальчик давно. Я так думаю, вел бы ты себя в рамках приличия, как должно аристократу, и у тебя была бы семья. Взгляни на них, не нужно гадать на кофейной гуще – влюбленные счастливы.

– Да-да.

Клайд шел на поводу у дурных пристрастий, он пренебрег советами опекуна и стал преследовать Адель. В один из дней, когда Эльфред был в отъезде, насильник обманным путем проник в дом. Он склонял Адель к измене, обещая золотые горы. Когда же она наотрез отказалась, Клайд применил силу, женщина громко закричала, слуги бросились ей на помощь и выбросили его за порог. Адель долго не могла успокоиться.

Слуги обо всем рассказали Эльфреду, он был возмущен и тут же поехал к Чарлзу.

– Друг, это ваш родственник, да?

– Нет, он не является нашим родственником. Дядюшка по доброте душевной пожалел его и стал опекуном. Этот человек чужд нам. Немало переживаний у сэра Грэхема из-за приемыша. Думаю, он давно пожалел, что поступил так опрометчиво, усыновляя чужого по духу и воспитанию, человека.

– Твоего дядюшку винить нельзя. Хотел сделать доброе дело. Он ведь не мог знать, чем наградили несчастного ребенка по наследству его родители.

– Ты прав. Однако оказалось очень трудным делом нести ответственность за его поступки и быть причастным к ним.

– Сочувствую вам. Где живет этот недочеловек?

– Эльфред, друг, не советую встречаться с Клайдом. Он не способен понять и принять к сведению. Это порочный человек. Нашего языка не понимает. Игнорирует нормы приличия.

– Прошу тебя, отнесись с доверием к моим действиям. Я обязан выполнить свой долг. Речь идет о чести моей семьи и спокойствии Адели.

– Не хотел бы, чтобы ты рисковал. Могу лишь посоветовать – воспрепятствовать не в моей власти. Вот адрес. Прошу тебя, будь осторожен, он очень опасный человек.

– Благодарю тебя, друг мой. Считаю своим долгом поставить его на место, – Эльфред был настроен чрезвычайно серьезно и категорично.

Встреча прошла нервно. Клайд вел себя недопустимо. Вместо того, чтобы принести извинения Эльфреду и Адели, он пригрозил:

– Будете вмешиваться в мои дела, убью и не пожалею об этом.

– Вы что же думаете, что я потерплю ваши унижения? Поставлю на место, чтобы впредь повадно не было. Безнаказанными подобные действия не оставлю. Я предупредил.

Клайд громко засмеялся, нервозность пронизывала его смех.

– Вызываю на дуэль, по всей вероятности, вы иного языка не понимаете, – Эльфред бросил перчатку.

– Да?! Что ж. Вызов принимаю, – приемыш только этого и ждал, тут же поднял перчатку. – Пришлите своих секундантов, пусть сообщат о дне, часе и месте дуэли. Убью и с удовольствием, – захохотал он еще громче, да так, что за порогом стало слышно.

В назначенный день и час состоялся поединок. Клайд выжидал, когда секунданты отвлекутся. Он вынашивал свой коварный план, и отступать не собирался. Наверняка знал, что Эльфред прекрасно владеет шпагой, будет бороться до конца и тому, кто нанес оскорбление его супруге, не избежать наказания. Вот поэтому он пошел на крайность. В определенный момент секунданты объявили небольшой перерыв. Насильник воспользовался этим и обманным путем пошел на убийство, разыграв спектакль.

– Вы только посмотрите. Вон ваша женушка прискакала взглянуть на благоверного своего, – произнес он, издеваясь.

Эльфред, не помышляя о подвохе, повернул голову в сторону дороги, Клайд тут же кинулся в атаку, проткнул его шпагой и мгновенно сбежал. Секунданты застыли в оцепенении, они пропустили самый важный момент и не видели, как все произошло. На их глазах умирал Эльфред.

Адель после смерти мужа долго болела. Чарлз всячески поддерживал молодую вдову, оберегал ее покой, все хлопоты о ней и о детях взвалил на себя. Он опекал их, как мог, подставляя свое плечо.

Желая призвать насильника к ответу, Чарлз попытался доказать, что Клайд совершил убийство, но Филипс-младший так запугал секундантов, что они наотрез отказались подтвердить факт – Эльфред был убит не по правилам дуэли. Вот так Клайду удалось в очередной раз уйти от ответственности и наказания.

Происшествие в пути

Я добиралась в Лондон по срочным делам. Погода совсем не радовала. Бриг отговаривал меня, и все же я решилась. Сказала дворецкому, что больше откладывать нельзя.

Мы уже проследовали больше половины пути, как вдруг неизвестный всадник на своем скакуне перекрыл нам дорогу, вынудив кучера резко остановить лошадей:

– Прррррр, стой, говорят…

От толчка меня откинуло вниз, ухватившись в последний момент за сидение, я отпрянула назад к спинке.

Всадник соскочил с коня, подбежал к карете и со всей силы дернул дверцу.

– Ох, какая куколка!!! Не зря я так спешил. У сэра Чарлза всегда был отменный вкус, – дерзил он, противно заливаясь смехом. Этим незнакомец сразу вызвал у меня отвращение. Его лицо прикрывала маска, но глаза выдавали бурные чувства: метали искры от злости и негодования, все кипело у него в груди. Наглец и не старался скрыть их. Я никак не могла понять, чего он добивается от меня. Как нужно ненавидеть, чтобы позволить себе такой неблаговидный поступок по отношению к даме?