Текст книги "Не пей - козленочком станешь!"
Автор книги: Инна Дудко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Будь как дома путник, я ни в чём не откажу, – почти пропел леший, обращаясь к Ивану, – я ни в чем не откажу.
От этих слов Ивану стало, как то не по себе, он прижал к себе удивлённую Машу и прошептал ей на ухо:
– Что-то мне здесь не нравиться. Если всё пойдет как в песне "Короля и шута", то нас ждут большие неприятности.
– Множество историй, коль желаешь, расскажу, – продолжил леший и резко нажал на лампу, прикрученную к стене.
Пол под Иваном и Машей мгновенно исчез, и они провалились куда-то вниз. Приземление прошло не удачно, потому что Иван сильно ударился головой о какой-то камень и потерял сознание. Когда Ваня пришёл в себя, вокруг было темно, хоть глаз выколи. Молодой человек был крепко-накрепко привязан к чему-то, возможно к какому-то стулу. Его голова гудела словно колокол, а малейшая попытка освободится, отдаваясь болью во всём теле.
– Ваня, это ты? – тихо позвала Маша откуда-то снизу.
– Маша, ты где? С тобой всё в порядке? – превозмогая боль, спросил парень.
– Я тут, на полу лежу связанная, самочувствие не ахти, но толи ещё будет…Ваня, а можно вопрос, чем там песня закончилась?
– Если честно, то не помню, но вроде для путника всё закончилось плохо.
– А если поконкретней?
– Точно помню что там, было что-то про волков, которые завыли под окном и старик вернулся к пленнику с ружьём наперевес. Достаточно?
– Думаю да.
Неяркий свет, неожиданно взявшийся из ниоткуда больно ударил по глазам, привыкшим к темноте. Иван слепо щурился, пытаясь понять, что происходит. Позже, собравшись с силами, он всё-таки смог рассмотреть знакомую фигуру лешего. Тот стоял в дверях крохотной грязной комнатушки, в которой держали пленников, в одной руке Никифор держал керосиновою лампу, а в другой ружьё. Он рассматривал поверженных пленников с нескрываемым удовольствием. Затем повесил лампу на стену и подошел к Ивану.
– О, я вижу, вы уже расположились на ночлег? Чувствуйте себя как дома, – с издёвкой сказал леший.
– Вот только не надо хамить, – подала с пола голос скрученная в бараний рог Маша.
– А кто это у нас там, что за комар пищит? Или мне почудилось? – с этими словами Никифор подошёл к Маше и наклонился над девушкой, бесцеремонно рассматривая её соблазнительную фигурку. Маша, воспользовавшись моментом, извернулась и лягнула злодея связанными ногами. Она целилась в живот, но получилось чуть пониже, зато эффект был ошеломляющий. Никифор выронил ружью и воя как раненый зверь стал оседать на землю.
– Ну, и что дальше? – скептически поинтересовался Иван. – Зачем ты это сделала? Он теперь только разозлиться.
– А можно подумать до сих пор он был добр как мама.
– По крайней мере, мы ещё живы, а вот после твоего выпада это могут быстро исправить.
– Извини, нервы не выдержали. Он так нагло на меня пялился, что я не удержалась.
– А зачем ты мне это говоришь, ты вон ему это объясни.
– Не надо мне ничего объяснять, – голос лешего был на много тише и тоньше. – Ну и стерву же ты себе в жёны взял, да ещё и гулящую.
– Сам знаю, потому к тебе и припёрся, думал, поможешь чем, – отозвался Иван.
– А чем я тут помочь-то могу? – удивился леший. – Разве что её труп в лесу закопать.
– Ты ж колдун, говорят, вот и колдонул бы чего-нибудь, что бы девка тише воды ниже травы стала.
– Э нет, парень. Тут как говориться, видели очи что брали, а теперь пусть хоть повылазеють. Но я тебя успокою: недолго тебе, рогатенький, горе мыкать осталось.
Раздался свист, а после сильный стук. Никифор разочарованно тряхнул головой.
– Вот и дружок мой пожаловал, – быстро выговорил он и ушёл.
Иван попытался высвободить руки, но снова ничего не вышло. Он глянул на Машу, которая лежала на полу неподвижно и тихо.
– Маш, ты там жива? – срывающимся от волнения голосом спросил Иван.
– Да жива, жива, – проворчала девушка, – только мне кажется это ненадолго.
– Может, попытайся высвободиться, он, наверное, подумал, что ты хрупкая барышня и связал тебя не так сильно.
– Ага, счаз. Особенно после того как я сопротивлялась, когда нас упаковывали. Не говори ерунды Ваня, если бы я могла освободиться, то сделала бы это давно, а так зачем силы тратить на пустую возню. Лучше я силёнок поднасоберу к заключительному действию, глядишь пригодиться.
Машин монолог прервал удивлённо-восторженный свист, пленники обернулись в поисках свистуна и увидели, что в их темницу вернулся Никифор и с ним его гость. Выглядел дружок лешего несколько нескладно и чудаковато. Был он весьма худ, если не сказать, тощ и длинен, черты лица были грубы и словно вырублены нерадивым мастером, длинный нос нависал над тонкими губами, поэтому нежданный посетитель был очень похож на злого постаревшего Буратино. Особенно несуразно выглядела его одежда, потому что поверх кафтана он был замотан на подобии римской тоги в рыболовную сеть.
– Вот они, голубчики, – леший довольно махнул рукой в сторону своих узников.
Его товарищ окинул пленников взглядом и задержался на Маше.
– А она ничего.
– Сноровиста больно, – зло отозвался Никифор.
– Ничего и не таких обламывали, – сказал незнакомец и жадно потёр руки, – ты же знаешь, я люблю погорячее.
– М-г, – кивнул леший, – и чтоб помучить, поиздеваться подольше, а я потом опять кровь с пола отскребай. Нет уж, Матвей, поймай себе добычу и делай с ней что хочешь, а эти пташки мои и у меня на них другие планы.
– Ну, отдай мне девчонку, – взмолился Матвей, – что хочешь, проси, а только отдай. На кой тебе эта гулящая бабёнка сдалась, а я воспользуюсь ей по назначению.
– Эй, ты, оставь мою женщину в покое, не смей к ней приближаться! – заорал Иван.
– А ты мне ещё и спасибо сказать должен, рогатенький, сам бабу свою приструнить не смог так я проведу воспитательную работу, объясню, что наставлять рога мужу нехорошо.
– Она это и без тебя знает.
– А теперь она ещё и на собственной шкуре ощутит, – зловеще прошептал Матвей и двинулся к Маше.
– Эй, что это ты раскомандвался, – ухватил его за плечо леший, – я уже сказал: девчонка моя и тебе её отдавать я не собираюсь.
– Ну, Никифор, будь человеком, у меня нормальной бабы уже фиг знает, сколько не было, а мои русалки и твои кикиморы у меня уже в печёнках сидят. Я осторожно, обещаю, даже шкуру не сильно попорчу.
– Я тебе уже сказал, – не сдавался леший.
– Ну не хочешь просто так сделать брату приятное, тогда продай мне её. Заплачу, сколько скажешь.
– Ой, уморил, да у меня этих сокровищ столько же, сколько у тебя. Только вот делать с ними в лесу нечего.
– Так не целый же век нам здесь сидеть. Вот осуществит Кощей свой коварный план, и вернёмся мы домой, как герои, да ещё и с богатством немеряным.
– Говорю же: мне чужого не надо. У меня этим златом-серебром и так все подвалы завалены, сундуком больше сундуком меньше разницы нет.
– Тогда давай в карты на неё играть. Я выиграю – моя девка, ты – я твой слуга на целый день.
– Нет.
– На неделю.
– Ты мне и даром не нужен. Только корми тебя охламона, а толку с тебя как с козла молока. Ты мне лучше коробочку, что тебе Кощей жаловал дай.
– На один день?
– Нет, на неделю.
– А не многовато ли?
– Как хочешь. Моё дело предложить.
– Хрен с ним, я согласен – давай на неделю, – в запале согласился Матвей.
– Охлади свой пыл, а то ещё водяной называется.
– Слышишь ты, леший, давай меньше тексту – больше дела. А то больно уж не терпится с девчонкой позабавиться.
– Ты, брат, сначала выиграй, а потом уж планы строй. Кстати коробочка надеюсь с тобой, а то знаю я тебя. Покажи, а то игра не состоится.
– Какой ты все-таки нудный, – сказал Матвей и полез за пазуху. Основательно повозившись, он, наконец, извлёк на белый свет небольшую стеклянную коробочку из-под крема. – Хороша? – гордо поинтересовался водяной и тут же спрятал её обратно.
– Ничего особенного, – с видом знатока надул губы леший, провожая коробочку жадным взглядом. – Хотя я думаю, у меня ещё будет время изучить её поподробней.
– Не раскатывай братец губу раньше времени, ты ведь тоже хочу заметить, ещё не выиграл. Между прочим, ты мою ставку видел, дай и я хоть поближе рассмотрю, из-за чего так рискую, – попросил Матвей.
– Ладно, гляди, только осторожно. Уж больно лягаться горазда.
– Не боись, я в этом деле человек опытный.
– Ещё бы столько девок извёл.
– Так я же любя, – усмехнулся Матвей и наконец, подошёл к Маше.
Водяной склонился над Машей и в тот самый момент, когда она попыталась его ударить связанными ногами, искусно отклонился и придавил брыкающуюся девушку коленом, после деловито намотал её косу на кулак и потянул, заставляя вывернуть лицо к свету.
– А она ничего, даже хорошенькая.
Он не успел договорить, потому что получил от Маши смачный плевок прямо в лицо. Взвыв, как раненый зверь, Матвей от злости ударил девушку со всей силы по лицу. Маша дёрнулась и обмякла. Иван стал вырываться с удвоенной силой, матерясь во весь голос, но у него ничего не выходило и узлы всё сильнее впивались в кожу.
– Эй, ты, козлина, потише. Не волнуйся, скоро и твой черёд придёт, – с издёвкой произнес Никифор. – А ты придурок, – обратился он к брату, – отойди от девчонки. Она там хоть живая?
– А какая разница? Для меня любая сойдет, так даже как-то пикантней.
– Извращенец.
– Весь в тебя, только не горбатый. Ну, так что сыграем разок? Ставки мы уже оговорили.
– Сейчас схожу за картишками.
– Вай, брателло, обижаешь, у меня с собой как раз колода есть, – и Матвей тут же выудил из-за пазухи новенькую колоду карт.
– Бери лампу, тут в уголке столик стоит, на нём и раскатим партейку.
*****
Удар водяного оказался слишком сильным, и девушка потеряла сознание. Маша провалилась в пустоту. Там было тепло и спокойно. Кружась, словно пушинка, в темноте, она продолжала искать путь к спасению. И тут она вспомнила про Эльзу Петровну и стала звать её изо всех сил, но губы не слушались и не один звук не покинул сведённого судорогой горла. Раздался щелчок и уже знакомый бесстрастный голос произнёс:
– Абонент временно не доступен или занят. Ждите.
– Я не могу ждать, – прохрипела Маша, – мне срочно нужно.
– Абонент временно не доступен или занят. Ждите.
– Да котитесь вы все вместе взятые и абонента своего не забудьте, – сорвалась Маша.
– Не хамите, а то внесём вас в чёрный список. Абонент временно не доступен или занят. Ждите.
Маша зло выдохнула, но промолчала, решив подождать ещё пару минуток, а уже потом высказать все, что думает по этому поводу.
В это время кот Василий истошно вопя, заскочил в ванну, где Яга принимала расслабляющую ванну. Ведьма блаженно купалась в пене, на лице её была нанесена маска из огурцов, кудри намотаны на бигуди.
– Что, балдеешь, плесень старая? – сурово поинтересовался кот. – У тебя там передатчик разрывается. Наверно что-то серьёзное.
Яга нервно дёрнулась так, что половина огурцов отпала от лица и плюхнулась в воду. Женщина резко встала и потянулась к полотенцу. Кот с нахальной полуулыбкой наблюдал за её действиями, томно вздыхая.
– Что пялишься, развратник старый, – сурово сказала Яга, выбегая из ванной, – губу закатай и слюни подотри, не до этого сейчас.
Яга подскочила к хрустальному шару, провела рукой по гладкой поверхности и закрыла глаза. Перед её мысленным взором предстала Маша, болтающаяся в пустоте и переругивающаяся с невидимым собеседником. Услышав обрывки фраз девушки, Яга поняла, что та, по-видимому, требует книгу жалоб и предложений.
– Что случилось, деточка? – спросила Яга самым ласковым голосом, на который в данный момент была способна.
– Да, тут говорят, что вы не доступны. А мне очень надо, прямо до зарезу! Ой! Это вы? Эльза Петровна, Помогите!
– Прекрати истерику! Повторяю, что случилось?
– Мы с Иваном в плену, нас хотят, наверное, убить или что-то ещё пострашней.
– В каком плену? Что за бред ты несёшь?
– Это не бред. Нам чтобы достать живую воду, надо было два дела хороших совершить, и мы решили помочь Елене Прекрасной. А ей угрожают прислужники Кощея, – услышав имя Кощея, Яга сразу же напряглась, но Маша этого не заметила и продолжила, – вот мы к ним и отправились, а тут Сева пропал, и нам пришлось идти к лешему, а он нас заманил в ловушку и теперь мы связанные лежим у него в подвале.
– Идиоты!!! – не выдержала Яга. – Тоже мне Иван и его команда, зачем вы в это дело ввязались! Хороший поступок им сделать надо было! Так перевели бы старушку через дорогу, дурьи бошки!
– Мы хотели как лучше.
– А получилось как всегда.
– Вы не ругайтесь, а лучше подскажите что делать.
– Сами впутались сами и выпутывайтесь, я не бюро добрых советов, – рявкнула Яга и отвернулась, но чуть поостыв, передумала и уточнила, – так, у кого ты говоришь вы в плену.
– У лешего Никифора, приспешника Кощея. Тут ещё и брат его Матвей, он водяной. Медведица сказала, что они оба колдуны.
– Дожились, у вас там уже медведи решают кто колдун, а кто нет.
– А что тут такого, тётя Авдотья просто предупредила, что ходят такие слухи и всё.
– Вот именно что слухи и всё. Никакие Никифор и Матвей не колдуны, это я тебе как эксперт заявляю. А у меня в этом опыт, поверь ты мне, не малый. Тем более что знаю я этих охламонов.
– Как это не колдуны, а как же они Елену околдовали?
– А что с ней?
– Фактов мало могу только слухи пересказать.
– Валяй.
– Говорят, что Никифор и Матвей заявились к ней и заколдовали, отобрали у неё звуки и превратили в ожерелье, так что она стала шепелявить, а белизну кожи и румянец спрятали в коробочку из-под крема.
– Да, дела… – протянула ведьма. – Что хочу сказать: во-первых вляпались вы в историю по самое не балуйся, во-вторых шансы есть, потому что, повторяю, Никифор и Матвей, так, мелкая сошка, а не колдуны.
– Тем более не понятно как они на Елену порчу навели?
– А вот так это. Кощей среди своих слуг колдунов не держит, боится предательства. Все его слуги либо сотворены им самим из зверей лесных и преданы ему до смерти, либо обычные люди, которые из глупости или жажды наживы идут к нему на службу, бывают, конечно, и идейные последователи, но это редкость. Так вот колдовать он никого не учит и никому не позволяет, держит слуг для чёрной или скучной работы, в крайнем случае, подсылает туда, где сам светиться не хочет. Колдует он и только он сам. Только в крайнем случае, если уж очень прижало, он наделяет слуг заговорёнными предметами, вы это называете артефактами. Эти предметы выполняют, какую-нибудь определённую функцию, но с оговоркой, что не могут быть направлены против своего создателя.
– А как же превращённое в ожерелье умение выговаривать звуки?
– Я думаю, что никто ничего ни во что не превращал. Скорее ожерелье было изначально заговорено Кощеем и принесено Никифором к Елене. Там он его активизировал, и оно поглотило умение Елены нормально разговаривать или что-то вроде этого, с кремом то же самое. Мне трудно тебе объяснить, ты ведь сама не колдунья и даже не ведунья.
– Хорошо, они не колдуны, но мне то, что делать? Я лежу связанная в каком-то вонючем подвале и жду, когда меня прикончат.
– Расслабься и набирайся сил. Когда Матвей к тебе подойдет, сделай вид, что хочешь его соблазнить. В крайнем случае, скажи, что это твоё последнее желание перед смертушкой – с настоящим мужчиной порезвиться. Матвей он хоть и садист, но юбку не одну не пропустит. Ну, а как убедишь его с тобой поразвлечься, там уж действуй по обстановке, не мне тебя учить. Ты основное помни, что это обычные люди, злые, местами противные, но всё-таки люди, главное не дать им активизировать артефакты, которые могут высосать из вас жизненную силу или ещё что-нибудь.
– А что? Они могут?
– Конечно, могут, если я правильно поняла, о чём идет речь. Если они у Елены поглотили возможность нормально разговаривать, почему бы им не лишить тебя умения, к примеру, ходить. Тут тебе важно запомнить ещё одно. Закон сохранения энергии работает и здесь. Энергия не появляется и не исчезает, а просто переходит в другое состояние.
– Не поняла, – Маша в замешательстве уставилась на Ягу.
– Как же мне тебе объяснить? Ну, вспомни школьный курс физики. Если в одном месте, что-то убавляется, то в другом прибавляется. Иными словами, артефакт пьет силу у вас и отдает им.
– А если с артефактом что-нибудь случиться?
Яга не успела ответить, потому что Маша неожиданно исчезла. В реальности девушку просто привели в чувства, окотив из ведра ледяной водой.
*****
– Кажись, очухалась, – проговорил леший. – Ну, пошли доигрывать. А то ишь ты, ставку занижать вздумал, мол, девка дохлая, а то, что это ты её так приложил уже успел забыть.
– Какой ты всё-таки мелочный. Из-за какого-то пустяка удавиться готов. Вот на кой ляд она тебе сдалась.
– Мне ритуал завершить надо, волчью стаю накормить человечиной и тогда они у меня навсегда в подчинении окажутся. А этот рогатый за человечину или за козлятину пойдёт не понятно, да и не хватит его на всех.
– Так тебе какая разница попользуюсь я ей или нет.
– Тут дело принципа. Выиграй и она твоя на час.
– И выиграю, коли ты такой жмот.
– Выиграй, выиграй.
Матвей и Никифор вернулись за столик и продолжили игру. Партия была жаркой, фортуна поворачивалась своим пышным задом то к одному, то к другому брату. И в самый ответственный момент, когда, наконец, должно было решиться, чья взяла, из рукава Матвея вывалился туз. Никифор среагировал моментально и мёртвой хваткой вцепился в руку брата, тряхнул со всей силы и оттуда посыпались другие карты.
– Ах ты, морда, – взревел оскорблённый леший, – мы же договорились играть без всяких финтов и мухлежей.
– Жадина, – не остался в долгу Матвей, рванул руку и, оставив в кулаке Никифора намертво зажатый рукав кафтана, отскочил на безопасное расстояние.
Леший с неожиданной для его телосложения скоростью метнулся к обидчику, Никифор не успел среагировать и был повален, а после придавлен к полу не малым весом брата. Завязалась драка. Братья мутузили друг друга не жалея сил и катались по полу с такой страстью, что вскоре опрокинули стол на котором играли. Карты облаком взвились к потолку и словно листья, кружась, стали опускаться на дерущихся. В этот момент где-то недалеко раздался протяжный вой. Никифор пытавшийся задушить Матвея замер и ослабил хватку.
– Всё, алес, наигрались. Это волки явились.
– И что с того? – спросил Матвей, потирая шею.
– Как что? Надо идти кормить. Вот только схожу за ружьём, а то волчий ужин больно прытким оказался. А ты смотри мне, – Никифор замахнулся на брата, но в последний момент передумал и опустил руку, – чтобы без самодеятельности сиди тихо и не высовывайся.
Маша, прикрыв глаза, внимательно следила за происходящим. И как только Никифор вышел из темницы, приняла наиболее соблазнительную позу, которая только была возможна в её положении. Томно застонав, она позвала:
– Мужчина, можно вас?
– Маша, ты чего? – тут же откликнулся Иван.
– Не мешай, – шикнула на него Маша и подмигнула, пытаясь дать понять, что она что-то задумала.
– Чего надо? – буркнул подошедший Матвей.
– Я так поняла, нас сейчас в расход пустят. Так я хотела бы на прощание побыть с настоящим мужчиной.
– В каком смысле? – в один голос спросили Матвей и Иван.
– В прямом. Ладно, мой дурачок, – Маша снова многозначительно подмигнула шокированному Ивану, – но вы-то Матвей, настоящий мачо и должны знать чего может хотеть женщина, особенно на пороге смерти.
– Ах ты, шлюха! – в сердцах выпалил Иван. – Глаза б мои тебя не видели!
– Давайте без истерик, – оборвал его водяной, – тебя всё равно, рогатый, на корм волкам сейчас пустят, а дамочка хоть перед смертью, наконец, узнает, что значит высший класс, – Иван, услышав это, стал снова интенсивно пытаться высвободиться. Матвей подошёл к нему и покровительственно похлопал по щеке. – Ну-ну, нельзя же быть таким эгоистом.
В коридоре раздались шаги, и в комнатушку вошёл леший с ружьём наперевес.
– Что тут у вас происходит? Нет, ну что за люди на минуту оставить нельзя, – пробурчал он.
– Никифор, девчонка хочет меня! – радостно сообщил брату Матвей.
– И что с того? Мало ли кто кого или чего хочет. Например, волки хотят есть, а для меня их желания важней, чем пожелания их же обеда.
– Постойте! – в отчаянии вскрикнула Маша. – У меня есть право на последнее желание. И я требую плотской любви перед кончиной!
– Что с блудни взять? У неё все мысли в одном направлении скачут, – примирительно начал Матвей, – братик, миленький, ну что тебе стоит одним махом два добрых дела сделать: и брата осчастливить, и последнее желание жертвы исполнить. Ну не звери же мы?
– Матвей, ты кого хочешь достанешь: не нытьём, так катаньем. А с волками мне по твоему что делать?
– Подождут твои волки. Скажешь, что трапеза будет из двух блюд: на первое мужик рогатый, а на второе его жена. Только второе не совсем готово и будет чуть позже…разогревается. И всего делов!
– Ладно, будь, по-твоему, но с этого момента за тобой должок.
– Хорошо, уговорил.
Леший подошёл к Ивану и приставил дуло к его виску.
– Сам пойдешь или отстрелить тебе чего для начала?
– Сам, мне в одной комнате с этой потаскухой находиться противно. Уж лучше прямиком к волкам в пасть.
– Вот и умница, вот и молодец, – обрадовался леший. – Тогда я тебя сейчас от стула отвяжу, но путы снимать не буду, мало ли какие мыслишки у тебя в голове. Как говориться доверяй, но проверяй.
– А как же я передвигаться буду, ты же меня спеленал как младенца? – удивился Иван.
– Ничего, допрыгаешь, а если что я пособлю, – деловито сообщил леший, помогая Ивану принять вертикальное положение. – Ну что супруги, прощаться будите?
– Нет у меня жены и прощаться мне здесь не с кем, – зло отмахнулся Иван.
– Дурак! – в ответ крикнула Маша.
– Вот и попрощались, – резюмировал Матвей.
Как только Иван и Никифор с горем пополам покинули темницу, Матвей решил переходить к активным действиям. Он приблизился к Маше и начал деловито расстёгивать портки. Маша, не ожидавшая такого поворота событий, на какой-то момент потеряла дар речи, но после всё-таки собралась и подала голос:
– Матвеюшка, а как же я?
– Что ты?
– Меня развязать надо, а то, как же мы утехам любовным придадимся?
– Ага, я тебя развяжу, а ты меня по башке чем-нибудь приложишь и сбежишь? Нет, дорогуша, так дело не пойдёт, меня не проведёшь, я ваши бабские штучки знаю.
– Так, а как же я тебя приласкаю, яхонтовый ты мой? – пустилась на хитрость девушка.
– Обойдусь как-нибудь, не это главное.
– Ну, хоть ноги развяжи, а то у нас вообще ничего не получиться.
– Получиться, главное сильно захотеть.
– Да причём тут хотение, я же в брюках. Как ты их снимешь?
– Может разрезать? – неуверенно предложил водяной.
– Ага, только, во-первых чем, а во-вторых вдруг ты меня поранишь, тогда не любовью заниматься, а пол от крови отмывать придётся. Ну что ты как маленький, в самом деле, что я тебе ногами сделать смогу. Тем более что бежать мне некуда, наверху твой брат и волки. Сам подумай. Да и зачем мне куда-то идти, когда такой видный мужчина здесь.
Матвей поколебался ещё пару минут, но в итоге похоть взяла своё, и он развязал веревку, связывавшую ноги девушки. Его доверчивость тут же была наказана зубодробительным ударом ноги в лицо. Когда неудачливый любовник пришел, наконец, в себя он был в коморке один, крепко связанный по рукам и ногам, а во рту у него был кляп из его же собственных порток.
****
Иван, проявляя чудеса ловкости прыгал по тёмному коридору. Леший не подгонял его особо, а на трудных участках даже помогал, переставлял через препятствия как фарфоровую вазу. Не смотря на такую заботу, Иван изрядно вымотался и был очень рад когда они все же добрались до выхода.
– Ну, как говориться, было приятно сотрудничать. Лично я против тебя ничего не имею, но сам понимаешь дело есть дело. Просто ты оказался не в том месте не в то время. Хотя с другой стороны ты хотел избавиться от гулящей жены и рог, так возрадуйся скоро твоя мечта осуществиться.
– Ну и гад же ты, – зло процедил Иван.
– Так не всем же быть белыми и пушистыми. Хватит лирических отступлений, нас уже видать заждались, – с этими словами Никифор открыл дверь и, подхватив Ивана словно пушинку, вынес парня во двор.
На улице было уже темно, и Иван задумался над тем, сколько же времени они провели в плену. Когда леший, наконец, поставил своего пленника на ноги и развернул лицом к себе, Иван уже был готов к последней схватке. Но увиденное зрелище настолько потрясло молодого человека, что он на какой-то момент забыл не только о желании драться, но и об отвратительном Машином поведении, которое поразило его до глубины души. Весь двор был до отказа забит волками, они словно солдаты на плацу стояли по стойке смирно аккуратными колоннами, глаза зверей горели зелёным светом, что делало зрелище ещё более таинственным и мрачным. Леший вышел вперёд и взвыл протяжно и заунывно, волки завыли в ответ. Затем Никифор плавно достал из кармана какие-то бусы и протянул их вперёд. По бусинкам забегали искорки, и вскоре ожерелье стало светиться таким же светом, что и глаза зверей. Леший начал шептать что-то на тарабарском языке, а волки стали медленно, словно зомби приближаться к нему не отрывая взгляда немигающих глаз от ожерелья, которое загоралось всё ярче и ярче. В этот момент какая-то тень метнулась от дома к Никифору. Грязное, чёрное существо с торчащими в разные стороны клоками шерсти набросилось на удивлённого лешего и вонзило клыки в руку сжимавшую ожерелье. Никифор дернулся, и удар мощных челюстей пришелся на ладонь. Раздался зловещий хруст и вопль боли. Леший повалился на землю и терзаемый чудовищем пытался высвободиться, ревя от боли и страха. Разорванное ожерелье валялось на земле, оно уже практически потухло, половина бусинок его было просто раздавлена, а оставшиеся начали шипеть и лопаться, словно пузырьки шампанского. Как только ожерелье полностью исчезло, и последний зловещий огонек погас, волки пришли в себя: их глаза перестали светиться, а морды оскалились, раздалось злобное рычание. Через долю секунды они набросились на истекающего кровью лешего. Иван этого не увидел, потому что был сбит с ног тем самым чудовищем, которое сначала напало на Никифора. Но как не странно монстр не стал вгрызаться в глотку беспомощного человека, а откатил его под забор, где были заросли зверобоя и закрыл собой. Когда с лешим было покончено, и стая сыто урча стала отступать в лес, монстр повернулся к Ивану и ткнулся мокрым носом парню в лицо.
– Ты как жив? – спросил знакомый до боли голос.
– Вроде бы. А вы кто?
– Как кто? Ты наверно сильно головой ударился при падении. Это же я Север.
– Ах ты, шпион – недоучка, вот только развяжи меня, я тебе такую трёпку задам! Ведь это из-за тебя мы в такую переделку попали.
– Неправда. Вы сюда и так собирались, так что нечего из меня крайнего делать. Постой, а где Маша? Что с ней?
– Не беспокойся, с ней всё в ажуре. Девушка, наконец, встретила мужчину своей мечты. Так что давай отсюда свалим потихонечку, чтобы не испортить им интимную обстановку.
– Я тебе не верю, – засомневался волк и даже перестал разгрызать верёвки, которыми был связан Иван, – Маша не такая.
– Все они не такие до поры до времени, да только потом неожиданно оказывается что это не так, – сказал Иван с горькой улыбкой. Волк, наконец, закончил с веревкой, и парень встал, потряс затекшими ногами и начал растирать онемевшие руки. – Хочешь, оставайся, а я ухожу.
– Конечно я с тобой, мы ведь друзья, тем более, если ты уверен, что ей лучше остаться здесь, – промямлил волк, пряча глаза. – А нам следует торопиться… к Елене.
– Зачем?
– Понимаешь, я, когда на лешего прыгнул, случайно, не нарочно, понимаешь, ожерелье уничтожил.
– То самое? – воскликнул Иван и схватился за голову.
– Ага, то, – волк виновато отвел взгляд, его уши скорбно поникли.
– Как ты мог? Ты же знал, что его надо беречь.
– Повторяю, я же не специально, просто оно мне попало на клыки вместе с рукой Никифора. И я его раздробил, вон даже, кажется, зуб об одну из бусин сломал. К слову сказать, ох и противное это ожерелье на вкус. До сих пор подташнивает.
– Так может это не ожерелье, а наш водяной таким невкусным оказался?
– Может быть ты и прав. Ну да ладно, всё равно кушать я захочу не скоро. Тебе в доме что-нибудь надо?
– Нет.
– Может, все-таки зайдем с Машей попрощаемся.
– Ей сейчас не до нас, – отрезал Иван и побрёл со двора прочь.
Уже глубокой ночью Иван и Север добрались до хозяйства медведей. Они не стали будить добрых хозяев и расположились на скамейке во дворе. Иван мрачно уставился в звёздное небо, а волк положил морду ему на колени и ни о чём не расспрашивал. Раздался лёгкий шелест и перед друзьями возникла грозная чумазая Маша. Она зло швырнула под ноги Ивана его рюкзак и сурово спросила.
– Мальчики, а вы случайно ничего не забыли?
– Ой, точно, я совсем про рюкзак забыл, – с напускным безразличием ответил Иван.
– А я что, ноль без палочки? – задохнулась от возмущения Маша. – Как вы могли уйти без меня? Бросили меня в том вертепе и скрылись налегке.
– Мне показалось, что ты сама там захочешь остаться. Ты ведь так горела желанием остаться наедине с тем "мачо" в рыбацкой сетке.
– Ты что ничего не понял?
– Всё я понял, у вас, баб, только одно на уме.
– Ты дурак или лечишься? – обиженно спросила Маша и стала суетливо доставать что-то из кармана. – Я всё это разыграла, чтобы достать её, – и девушка гордо протянула на раскрытой ладони стеклянную баночку, изъятую у водяного.
– И что ты хочешь этим сказать? Что ты была готова лечь с тем уродом из-за какой-то стекляшки? – с этими словами Иван зло выхватил у Маши баночку и со всей дури зарядил ею в стену дома. Баночка рассыпалась на миллион осколков, выпустив на свет серебряное облачко, которое медленно растворилось в ночном воздухе. Маша шокировано опустилась на землю и заплакала.
– Будет слёзы лить из-за такой ерунды. Не обижайся на него, глупого, это всё нервы. Понимаешь, Машуля, у нас проблемы посерьёзней, – ласково сказал волк и подошёл к девушке, – я случайно ожерелье лешего уничтожил.
– Поздравляю, – со странной интонацией произнесла Маша и подняла заплаканные глаза. – только что Иван разбил баночку водяного, которую я с риском для жизни и чести раздобыла для Елены.
– Ту самую? – ошарашено спросил Сева.
– Её родимую, – отозвалась Маша.
Тут из-за угла дома выскочил взъерошенный Мишутка и выкрикнул:
– Всем стоять на месте и не двигаться! Сопротивление бесполезно – вы окружены!
– Держите воров! – пробасил где-то недалеко Михайло Потапыч.
– Мы не воры, – грустно отозвалась Маша, – мы – сборище неудачников.
– Это вы? – удивился дядя Михал. – А что вы тут делаете в столь ранний час? Почему на дворе топчитесь в дом не проходите?
– Да вот решили вас не беспокоить, подождать пока проснётесь, – отозвался Сева.
