Текст книги "Феодал. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Илья Рэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8
Новый феод

Щи Лукичны были выше всяких похвал. Домашняя еда, особенно на воздухе перед большим костром самое то в конце рабочего дня. Первое время только и раздавался стук деревянных ложек и жадное прихлёбывание, а потом потекла неторопливая беседа под холодный квасок.

Кошевой долго засиживаться не дал – подъём рано утром, так что лесорубы отправились в избу. Зинаида им там уже приготовила лежанки, а сама заперлась на чердаке.

– Вы в город, Владимир Денисович? – спросил меня Митька.

– Нет, неохота время терять, у нас завтра последний день перед экспедицией, надо обеспечить тут всех работой. Так что остаюсь.

– Что ж вы сразу не сказали, пойду, выгоню этих дармоедов. Ничего, на улице вздремнут, чай не зима – тепло.

– Погоди, – схватил я за локоть бригадира, – пусть спят, я так лягу – в телеге удобно.

– Как же это барон и в телеге будет спать, неправильно.

– Мне не впервой, так что оставим.

– Тогда и я буду на улице, – нахмурился Кошевой. – С ним вместе, – показал он за Ермолая, с чем второй бригадир охотно согласился.

Мефодий и Нобу также остались под предлогом караула. Мы договорились сменять друг друга каждые три часа.

– А ты, Гио, что? – спросил Кошевой.

– Старый я для ваших посиделок, пойду в тепло, – маг оставил нас переглядываться и скрылся в домике лесника.

Утром мы с ним вдвоëм ушли на разведку вдоль реки. Гио молчал, да и у меня не было желания его развлекать. Так и шли в тишине по берегу, высматривая каждый своë, но в какой-то момент Джанашия вызвал в руке рассыпчатый полумесяц, состоявший из песчинок чернозёма, песка и вкраплений глины.

Магия земли моделировала строение грунта. Гио делал шаг, и вся структура поменялась, как будто она жила своей жизнью. Повисшие в воздухе частицы пересобирались, тасовались, какие-то исчезали, а какие-то появлялись в большем количестве.

Спустя сотню метров полумесяц стал преимущественно серовато-синим. Гио сжал ладонь, сминая модель, и та развеялась в воздухе.

– Тут месторождение голубой глины, – он провёл пальцем по береговой линии. – Достаточно богатое, чтобы закрыть наши потребности.

Дальше он присел и положил на землю руку. Если и было какое заклинание, то я его не почувствовал, однако Гио замер на пару минут.

– Идём туда, – показал он направление вглубь дубравы.

Через полчаса вышли к глубокому оврагу прямо посреди леса. Из его склонов, как из рваной раны, выпячивалось жëлтое месиво.

– А вот и песок, – удовлетворëнно сообщил инженер.

Из наноса отсоединилась тоненькая, вертящаяся вокруг своей оси, жёлтая нитка и добралась до руки земляного мага. Тот схватил горсть и растёр между пальцами, пока я смотрел вниз и прикидывал, сколько людей сюда пригнать, как лучше проложить дорогу и прочие организационные вопросы.

– Хорошая смесь: мелкие и средние зёрна – для строительства самое то, если, конечно, надумаешь каменный город возводить.

Маленький торнадо песка лишился подпитки магией и осыпался вниз по оврагу.

– Отличная находка, – согласился я. – И хвойные мы нашли, думаю пора возвращаться, потом ещё осмотримся.

Гио не понимал, почему я не пляшу от радости, ведь найденные ресурсы сэкономят нам тысячи рублей на транспортировку и закупку их из храма.

Да, вы не ослышались – Межмирье, по сути, это огромный склад всяких полезностей. С тех пор как Аластор открыл туда врата, люди сообразили, что можно сэкономить на разработке месторождений и системе перевозок.

В каждом, даже самом захудалом мирке, находилось что-то полезное помимо монстров. Незачем тратить собственные ресурсы страны, когда есть миллионы гектаров неосвоенного пространства с неисчерпаемыми богатствами – их надо только обнаружить, изучить и разработать.

Например, из какого-нибудь мира, изобилующего камнем, поставки шли во все крупные храмы, что называется, «по требованию». Поступала разнарядка на определённое количество, и межмировые каменоломни через регулярные порталы отправляли груз в региональные центры, а оттуда стройматериалы развозились уже в нужные места. Делалось это в другой части храма, предназначенной для торговых цепочек и складов. В одном из них, кстати, сейчас лежат мои полторы тонны зеленца.

Я с Гио был вежлив, но несколько холоден. Старик не понимал почему, то и дело бросая взгляд на мой меч. Магического инженера, считай артефактора, разбирало любопытство – вчера он увидел «игрушку» в действии и силился понять основополагающие принципы её создания.

Как бы я ни старался, обычные методы убеждения на Джанашия не сработают. Это умудрённый сединами маг, прошедший через такую прорву жизненных испытаний, вызовов, побед и поражений, что мой опыт и авторитет не значили для него ровным счётом ничего. Я долго думал, как склонить его на свою сторону, и понял, что иногда бездействие лучше любого действия.

Я отпустил ситуацию. Гио сам должен разобраться, подхожу я ему или нет, ну а моё дело – добиваться поставленных целей.

– Что теперь? – спросил вдруг неразговорчивый спутник, когда мы уже подходили к лагерю. – Опять будем рубить просеку?

– Нет, материала достаточно, пусть готовят брёвна к сборке: надо кору счистить, пазы и чаши вырубить, фундамент заложить.

– Ясно, – ответил дед и замолчал.

– Кто-то приехал, – заметил я ему и увидел, как перед домом лесника ждëт богатая карета, а чуть поодаль телега.

Приехал Нобу и неожиданно Агриппина Геннадьевна с моей двоюродной сестрой Алёной. Девушка морщила носик, оглядываясь на лесорубов, занимающихся после завтрака окоркой. Еë больше заинтересовала речка, где над лесопилкой корпел проснувшийся Ермолай. Мефодий помогал ему с водяным колесом.

Стоило мне подойти ближе, как Нобу был готов с докладом.

– Сделал?

– Да, вот, – он протянул мне незаметно что-то в руке, и я спрятал это в карман.

– Отлично, пока иди перекуси, ты мне сегодня нужен будешь, – шепнул я ему, и японец отправился к Лукичне за остатками вчерашних щей. – Дорогая матушка, – улыбнулся я, – чем обязан такому раннему визиту? – обнимать я её не стал, но коротко уважительно поклонился, как того требовал этикет.

– Здравствуй, Владимир, мы к тебе по срочному делу, где можно тут, – она обвела взглядом наш мужской шабаш, – переговорить? Чтобы не мешали.

– Давайте в дом. Зинаида Лукична, присмотрите, чтобы внутрь никто не заходил, пока благородные дамы будут гостить.

– Хорошо, Владимир Денисович, может, накрыть стол…

– Обойдёмся без вашей похлёбки скисшей, – фукнула Алёна и, закатив глаза, заглянула в избу первой.

Я извиняюще посмотрел на повариху, мол, видишь какие манеры? Та понимающе кивнула, и я зашёл последним. Подал им стулья, а сам на скамью сел.

– Ну и вонища, фее, можно открыть окно?

– Алёна, это ещё не самое захудалое жилище, что ты видела, поверь, – просветила еë мать.

– Вполне себе уютное. Простите, маман, но время поджимает. У нас тут, как вы заметили, принято работать. Поэтому повторюсь: чем обязан?

Мачеха приосанилась и попыталась говорить, делая вид, что меня не существует. Как будто я недостоин даже взгляда, и она несёт непосильный крест, находясь со мной в одном помещении.

– Алёнушка узнала от гридней, что Денис Юрьевич почтил тебя вчера визитом и уехал весь в расстройстве. Он сейчас пьянствует, и ничего не вытянешь из него, но общее положение дел я поняла.

– Очень, очень жаль Дениса Юрьевича, – сказал я, прижимая руку к сердцу. – Если можно, передайте ему мои наилучшие пожелания, пусть поправляется.

– Ну и паяц же ты, – цыкнула баронесса и, наконец, посмотрела мне в глаза. – Над отцом издеваешься, ещё и сыном себя называешь, титул хочешь.

– Хочу, – честно признался я, – но зла ему не желаю.

– А то, что землю у него отобрал – это, по-твоему, не зло?

– Нет. Я официально её купил. У меня на землю есть все документы. Она давно принадлежала Аркадию Терентьевичу, но формальным собственником оставался папенька. За долги мне её и отдали, как и остальные векселя. Я никого не обокрал, не обижал. Не знаю, о чём вы говорите.

– А деньги ты откуда взял? – спросила Алёна, суя свой прелестный носик, куда не надо.

– Бог послал.

Агриппина Геннадьевна усмехнулась со взглядом, как бы говорящим: «Что и требовалось доказать». Она прямо-таки излучала ауру превосходства.

– Игра словами, полноте, ты не добьёшься у него правды, – бросила она девушке. – Мы не за этим сюда пришли. Как ты сказал, векселя у тебя – я пришла их забрать, где они?

Мачеха осмотрела избу, будто я умалишённый и храню деловые бумаги на печи или подпираю ими ножку стола. От такого фортеля, признаться, даже я изумился. Её заявление чуть не застало меня врасплох.

– Да, да сейчас, они с собой, вот тут, – я подобострастно встал, расстегнул рубаху и просунул туда руку, будто ищу что-то. – Где же они были-то? – нахмурился я, а потом радостно воскликнул. – Ах, нашёл!

– Замечательно давай их сюда, – кивнула баронесса, Алёна тоже пододвинулась поближе.

Я вынул руку обратно и показал обоим кукиш.

– Вроде они, правда, печатей нет…

Лицо мачехи прочертила гримаса гнева, ноздри вдохнули побольше воздуха, и она встала.

– Очень остроумно, как раз для крестьянского сынка юмор.

– Что поделать? У батюшки проснулся вкус – вот он и не сдержался, – пожал я плечами, продолжая бесить оторванную от реальности баронессу.

– Немедленно отдай нам векселя, или я прикажу тебя высечь! Мы спалим тут всё дотла, пожалей хотя бы холопов своих.

Агриппина Геннадьевна не привыкла, когда ей перечили, и, признаюсь, настойчивости и самоуверенности у неё было поболее, чем у батюшки. От слов она перешла к реальным угрозам расправой. Не думал, что мадам переступит через эту грань.

– Тогда советую в течение недели подыскать нору попросторнее, – остудил я её пыл. – Потому что через суд я отберу у вас всё, но перво-наперво – имение, а потом… – я сделал шаг вперёд. – Я с превеликим удовольствием сравняю его с землёй, сотру всю память о роде Черноярских, и только моя ветвь останется в истории, а вы отправитесь побираться. Как тебе такой расклад, матушка?

– Ты дьявол, и потомство твоё будет мёртвое за это преступление. Извести родного отца – это у тебя в порядке вещей? Да кто тебе руку подаст после такого? – баронесса не хотела уступать, но моë обещание подействовало, её нападение сменилось попыткой воззвать к совести.

Алёна во всей этой перебранке занимала выжидательную позицию, но, когда дело дошло до рода, она негодующе набросилась на меня с кулаками, пытаясь выместить злость. Развеялся весь её напускной шарм светской барыни, и передо мной стояла скорее капризный ребёнок, чем воспитанная аристократка.

– Караул! Немедленно отзовите свои лучшие силы, иначе я потерплю поражение! – захохотал я, выставив руку вперёд и не давая сумасшедшей себя ударить, её короткие ручонки просто не доставали до меня, яростно махая мельницей.

– Алёна, не позорься, прекрати сейчас же! – строго отругала её тётка.

– Он оскорбил Черноярских, не прощу!

– Так, выйди отсюда, выйди немедленно, – приказала дама и оттянула её за рукав, не забыв дать по заднице, девушка обиделась и заревела.

Я согнулся пополам от смеха и присел на лавку. Это какой-то дурдом, но мне нравится! Хотелось посмотреть, что будет дальше.

– П-переговорщики, ха-ха-ха, – выдавил я из себя.

– Смешно ему, совсем не жалко кузину.

– Да у вас вроде бы и так неплохая команда жалельщиков, – ответил я, вытирая глаза и успокаиваясь. – Ух, спасибо, подняли настроение.

Губы мачехи сжались, но она поняла, что нахрапом дело не взять, потому сменила тактику.

– Что ты хочешь за наши векселя?

– А вот это правильный вопрос, с этого надо было начинать, – я встал, чтобы налить себе холодного квасу и заодно наполнил кружку для Агриппины Геннадьевны.

Поднеся ей угощение, я присел рядом на дубовый стол.

– Если серьёзно, меня и так всё устраивает, но интересно послушать, что вы можете предложить. Выпейте, – кивнул я на кружку. – Это очень вкусно.

Мачеха была похожа на придавленную сапогом гадюку. Сколько же крови она мне попортила: мать мою родную извела, склонила мужа сослать в глушь ненавистное ей дитя, привила ему ненависть ко мне – везде сунула свой нос. Единственная причина, по которой я тогда остался жив – это приказ отца не трогать меня. Драйзер как-то разговорился и выдал известную ему правду.

Аристократка опасливо поднесла деревянную кружку ко рту и пригубила. Она не хотела уходить из поселения, не договорившись, но и крыть ей было нечем. Это тогда я был без средств и зависел от родных: можно было отбирать еду, требовать, приказывать, ставить в ограниченные рамки. А сейчас я был хозяином положения, у меня были все рычаги давления на род.

Так как она не смогла найти достойного компромисса, это сделал я.

– Значит так, Агриппина Геннадьевна, у нас с вами непростая история, потому слушайте, как всё будет. Вы не получите ни одного векселя обратно, но, – я специально сделал паузу и с наслаждением допил квас, мачеха терпеливо ждала, пока я поставлю кружку, вытру «усы» и продолжу, – но я не вижу смысла в излишней жестокости. Я ведь не вы.

– Если ты не хочешь списать наши долги, тогда что? Я не понимаю.

– Скажем, я могу позволить вам и дальше жить в качестве помещиков, что-то вроде баронов на пенсии, понимаете? За это право я попрошу скромную цену.

– А что феод?

– А феод я заберу себе.

– Пф-ф, – отвернулась она, – ещё суд не прошёл, а ты уже делишь шкуру неубитого медведя, побойся отца.

– Половину я заберу после суда, а потом оставшееся – по векселям, – я нагнулся к ней поближе. – Вы в долговой яме, матушка, я предлагаю вам спасательный круг – не надо его отталкивать.

– Ты сказал про скромную цену – что ты имел в виду?

– За вами останется имение со всем хозяйством и тремя деревнями – этого хватит на жизнь в достатке под моей защитой. К тому же я как сюзерен не буду брать с вас налог, вы же моя семья. Взамен я прошу отдать мне Драйзера.

– Сюзерен? – засмеялась она. – Ты хочешь вассала барона, будучи сам бароном? Это исключено, это немыслимо – нет. Наш единственный сюзерен – это граф Остроградский, всё остальное – твои юношеские фантазии. Мы никогда не унизимся до такого положения.

– Хорошо, – ответил я, вставая со стола. – Допустим, вы не согласны расставаться со статусом, тогда отдайте мне Драйзера под честное слово. Я не буду вас выгонять и требовать подданства – живите до момента, пока я не отберу вообще всё, в том числе имение. За мечника я подарю вам два месяца на погашение векселя. Если успеете – оно ваше. В противном случае мой адвокат начнёт процесс возвращения долгов сегодня же.

– Поверить тебе на слово?

– Почему бы и нет? Оно чего-то да стоит. Мы можем оставаться врагами, соблюдая приличия. Кажется, в этом суть дипломатии? Агриппина Геннадьевна, не обольщайтесь – вас спасают только родственные связи со мной, но и они имеют свои пределы прочности. Предложите батюшке мои условия, пусть подумает.

Мачеха дёрнулась, когда с печки лениво спрыгнул Иней, точнее, он скатился кубарем, помотал головой и потопал ко мне. Женщина встала, пятясь назад.

– Не бойтесь, пока вы моя гостья – никто вас не тронет.

Виверн, царапая мне ногу, взобрался до пояса, потом кольнул спину и вскоре позёвывал у меня на плече. Аристократка его вообще не интересовала – он хотел на прогулку. Ментально-окрашенная эмоция показала, что зверёныш помирает со скуки.

– Давайте провожу вас, – я любезно открыл ей дверь, Алёна уже давно сидела в карете и, насупившись, ждала тётку.

Работа снаружи кипела, повсюду раздавался сосредоточенный стук топоров и скребущее шуршание скобелей. Гио о чём-то беседовал с Кошевым, и магией проводил манипуляции с грунтом, подготавливая фундамент для будущих срубов.

Мачеха была на эмоциях и спешила убраться из нового феода. Я хотел было захлопнуть за ней дверцу, но она справилась сама и с чувством. Моя милосердная сделка била по её гордости и по гордости вообще всего рода, поэтому я сомневался, что они еë одобрят.

Никаких денег у них не было, чтобы откупиться, потому я и предложил забрать приглянувшегося мне Драйзера. Я не хочу воевать против единственного человека, что был ко мне добр, и к тому же его высокие показатели могли сослужить мне хорошую службу. Он хоть и похуже Нобуёси, но обучал великолепно – к этому тоже надо иметь склонность.

Японец не мог так отыскивать подход к чужим сердцам – для него существовал только беспрекословный путь, тогда как некоторых людей надо приободрять, где-то похвалить или, наоборот, поругать, объяснить, что не так, дать надежду. К Нобу тянулись больше как к мастеру, за которым хочется повторять, чтобы стать таким же искусным. Его личный пример заражал. А вот Драйзер быстро и умело подбирал ключик к каждому. Это два разных учителя.

«Надеюсь, отец одумается».

– Так, показывай, что ты там привёз, – сказал я Нобу, похлопав его по плечу, тот как раз закончил трапезу, отдавая дань уважения искусству готовки Лукичной.

– Я скучал по рису. Теперь буду скучать по твоим щам, Лукична-сама.

– Да сама всё как всегда сама, спасибо дорогой. Вон как исхудал, в следующий раз приготовлю тебе рису.

– Теперь и умирать не страшно, – с серьёзным лицом кивнул Нобуёси.

– Зачем же умирать? – испугалась повариха. – Не надо умирать, ты нам живёхоньким нужен.

– Это он так учится шутить, – ответил я вместо него, и мы отошли к набитой доверху телеге.

Без Ермолая Нобу не мог купить всё сразу к лесопилке, потому взял только пильное полотно через систему храмовых поставок. Так бы пришлось ждать мастера по пилам, но на складах отыскалась нужная продукция. Артели ремесленников бесперебойно обеспечивали Межмирье и империю всем необходимым.

Вот какие съестные припасы он добрал к нашему рациону: два мешка муки, два мешка круп, бочонок соли, сухари, горох, чечевица, солёное сало, масло для готовки, зелень, овощи, фрукты, приправы и многое другое – я передавал ему список от Лукичны. Там были в основном нескоропортящиеся продукты.

Помимо этого, Нобу прихватил швейный набор для починки одежды, всяких ёмкостей для хранения, мыло, табак мужикам и шерстяных одеял на всех. Пока остановились на этом – большую часть нужных вещей мы привезли ещё вчера.

Также он взял дополнительные три рабочие лошади для срочных поездок в город и, чтобы лесорубы могли управляться без Мефодия. Плюс шесть мешков овса – скотина прожорливая и требовала ухода.

– Ещё и конюшню надо, эх, – почесал я затылок.

– Обойдёмся пока навесом, – сказал Митька, помогая на разгрузке. – Дам задание, справим всё как надо.

– Добро, – ответил я, водружая на спину мешок.

Запасы сносили в дом. Места и так мало, а теперь ещё и хлама прибавилось, но Лукична велела тащить всё к ней наверх. Попыхтели и справились. Тяжело начинать всё с нуля, но зато будет потом что вспомнить. Компания подобралась весёлая.

Когда выдалась минутка, я позвал Яра и Кошевого в избу и выдал им двойное жалованье.

– Теперь получаете по четыреста, поздравляю, – деньги улетали быстро, но от этих двоих зависело будущее моего феода, для такого дела не жалко. – Обещал, что будете бригадирами – слово своё сдержал. Не подведите.

Друзья переглянулись и довольные спрятали деньги.

– Благодарствуем, мы это работать надо.

И ушли по своим местам. Со всеми тратами чистыми деньгами у меня оставалось шестьдесят тысяч. Стяжень и зеленец – стратегический резерв. Надеюсь, завтрашняя экспедиция в красный мир пополнит мой кошелëк. Расходы будут только расти – это лишь малая часть того, что нужно.

Тяжело быть феодалом без зарабатывающих тебе деньги активов. Хотя один у меня был: 0,25% от государственного дохода со стяженя. Минимальные пятьдесят тысяч в месяц я всегда получу – на них и буду опираться при найме людей. Эта сумма пойдëт на выплаты рабочим, так что здесь я не волновался и мог поощрять труд без оглядки на финансы. Как приготовим побольше срубов – ещë найму людей, разрастëмся.

Мефодий и лесоруб Николай получили задание, возвести частокол и со всем старанием приступили к его выполнению. Хоть юноша значительно проигрывал в силе Куликову, но топором работал быстрее и точнее. Богатырская удаль позволяла в буквальном смысле вбивать брëвна в землю без предварительного рытья ям. Для этого ребята заостряли сразу два конца. Дело пошло на лад, и заготовленный вчерашний запас потихоньку таял.

Я вместе с Нобу тоже присоединился к общим трудам – мы убирали снесённые гнилые времянки и сжигали их. Близился обед, а, казалось, только недавно начали. Всё-таки когда понимаешь, что делаешь это всё для себя, то и силы, и желание работать само появляется. Какое-то внутреннее чувство созидания.

Я остановился передохнуть и надел перчатку-линзу, чтобы занести в «картотеку» моих трудяг и проверить их преданность. У каждого она по-разному менялась, но тенденция вырисовывалась хорошая – за вчерашний день показатель скакнул в среднем на пять пунктов вверх, но Рындина забывать никто не спешил – должно пройти время.

Моя рука то вспыхивала золотистым светом, то гасла. Закончив, я снял артефакт. Не успел я нагнуться за следующим трухлявым бревном, как перед глазами одна за другой повспыхивали надписи.

Разблокирован параметр «Командная работа» (умение эффективно сотрудничать с другими)

Параметр командная работа +1, повысился до (11/100)

Разблокирован параметр «Организованность» (умение планировать и структурировать работу)

Параметр организованность +1, повысился до (13/100)

Параметр лидерство +3, повысился до (30/100)