Текст книги "Феодал. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Илья Рэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Краем глаза я следил за Гио. Теперь он убедился в серьёзности моих намерений, и я видел во всём его поведении готовность идти до конца. Очень важно было заручиться поддержкой такого человека. Он не только могущественный маг, но и источник многих знаний, что пригодятся в будущем. Я подарил ему не просто лабораторию, а возможность творить, свободу самовыражения.

На этом наши покупки не закончились и далее мы переместились в другой конец складов, где воодушевлённый продавец после всех подсчётов выдал нам цену в сто тридцать тысяч за материалы на прокладку дороги. Казалось бы, немного, но дьявол кроется в деталях. Даже самая бюджетная перевозка баржами по реке всего этого добра обходилась в семь раз больше его стоимости!

– Ты знаешь, деревянная мостовая мне уже не кажется такой плохой идеей, – обратился я к Гио, потирая затылок.

Тот лишь кивнул и ехидно улыбнулся в свои седые усы.

Глава 15
«Империаль»

С дорогой я, конечно, лопухнулся и поторопил события – Гио мне всё наглядно продемонстрировал. Как это обычно со мной бывает, хочется всё и сразу, да побольше. Нынешних мощностей для такого проекта пока нет, но это не значит, что он невозможен! Я во что бы то ни стало построю каменную дорогу, пусть не сейчас, но построю. А нынешний капитал лучше вложить в другие направления.

– Займись кузницей, – велел я Джанашия и передал ему часть денег на закупку необходимого инвентаря. – Сегодня-завтра чтоб с Ермолаем всё заказали и перевезли.

Маг земли помогал со стадией заливки фундамента, и это существенно упрощало любые наши постройки.

– Парочку вопросов давай сразу уладим, – остановил меня Гио. – Тебе нужна срочность, либо качественно и навеки? Второе выйдет дороже, но я смогу ускорить процесс, если ты доверяешь мне.

– Цена вопроса?

Гио задумался, прикидывая на глаз расходы.

– Ммм, на перевозку уйдёт большая часть денег, так что если ты…

– Мне без разницы, Гио. Сколько?

– Три с половиной тысячи.

– Вот тебе четыре, с запасом, – я отсчитал ему ассигнаций и отправил отовариваться.

Как же не хватает мне приказчика, приходится занимать других людей несвойственной им работой.

В ближайшее время мы точно не сможем вырваться в Межмирье. Надо готовиться принимать «гостей». Обещаниям батюшки я как-то не слишком верил, но помимо него оставались и другие игроки на этом поле: Шеины, Кислица и Смольницкие. Троица пока притихла, и это напрягало меня. С последним я так и вовсе ещё не наладил личный контакт.

«Разгребусь с делами и бегом в гости».

Это требовалось не столько для дипломатии, сколько для ревизии сил противника. Мой дар и «Картотека» вычленят сильные стороны знатного семейства и, исходя из этой информации, можно будет прикидывать свои шансы. Шпионаж наше всё.

Оставшись один, я посмотрел на часы и ужаснулся: время пятый час. Забегался со всеми этими делами, в животе протяжно заурчало, но оставалось ещё парочка мест, куда требовалось съездить.

– Владимир Денисович? – удивилась мне Марина, когда спускалась по ступенькам из здания суда. – Что вы тут делаете?

– Ага, я. Хорошо хоть не пришлось за вами бегать, – улыбнулся я, подставляя ей локоть. – Решил совместить приятное с полезным: предлагаю уничтожить по вкусному сочному стейку, и заодно расскажите про свои успехи с графом Остроградским.

– Вам повезло, что я голодная, но сразу говорю: я не приемлю заигрываний с клиентами, только деловая атмосфера.

– А вы подозреваете меня в ухаживаниях? – спросил я.

– Я не хочу портить то, что есть. Такие вещи всегда начинаются с безобидных мелочей и заканчиваются плачевно.

– Ни в коем разе не думал о вас в таком ключе. Для меня вы ценный специалист, и нанял я вас за ваши компетенции, больше всего интересуют именно они.

– Вы, правда, считаете меня способной?

– Ну конечно.

– Враньë.

Мы разговаривали в кибитке по пути в «Империаль».

– Вот как, почему же вы так решили?

– Потому что вы… Ты юн, Владимир, – поправилась она, так как мы уже были не на людях. – Мальчики в твоëм возрасте думают другим местом, и я ни за что не поверю, будто ты разглядел в незнакомке талант.

– Ты талантлива, я это знаю, – без обиняков сказал я как данность, глупо такое отрицать, когда видишь людей насквозь.

Она упорно не хотела верить, хоть с самооценкой там всë было в порядке.

– Давай оставим это…

– Как скажешь, но подумай вот над чем на досуге. За короткий срок я с небольшой командой заработал себе репутацию в ростовском храме. Недавно участвовал в совместной экспедиции с корпусом, а в сорока километрах отсюда стремительно возводится мой феод. И там не бог весть, сколько народа работает сейчас. Каждого лично отобрал, тебя в том числе. Ни на что не намекаю, но делай выводы… – многозначительно закончил я.

– В этом что-то есть, – неожиданно подтвердила она, и пришëл мой черëд удивляться, я думал, она всë это пропустит мимо ушей, – но хвастаться нехорошо.

Я расплылся в улыбке.

– Со скромностью у меня плохие отношения, так что придётся привыкать.

Троекурская закатила глаза. Мы подъехали в дорогой ресторан, и я помог ей выйти, подав руку. Знакомый «лев»-метрдотель с пышными бакенбардами мигом заюлил, принимая нашу верхнюю одежду, и получил полтинник чаевыми. Столик, естественно, нашёлся, посетителей пришло пока немного. Официант прокомментировал это так:

– Основной наплыв гостей будет примерно через час. Я готов принять ваш заказ, – любезно предложил он меню и вскоре отошёл к повару.

Марина присматривалась к гостям и заметно расслабилась, когда не нашла того, кого опасалась.

– Спицын? – хмыкнул я.

– Он самый, всё проходу мне не даёт. Неприятный тип, – сжала она губы.

Мы коротко обсудили дела с векселями, и я передал их девушке. Троекурская предложила разобраться с этим немедленно. Нам принесли чернила и перо. Я поставил подпись, где она указала, та тоже и сделала везде пометку «Погашено». Затем упаковала в конверт и отдала официанту.

– Скажите, чтобы доставили лично в руки Денису Юрьевичу Черноярскому.

Мужчина перевёл взгляд на меня, и я коротко кивнул, передавая ему десятку для мальчишки-посыльного.

– Так быстро. Я думал, там надо по каким-то инстанциям ходить, заверять.

– Нет, всё просто. В следующий раз вы можете сделать это и без меня.

– В следующий раз я бы не хотел с этим вообще возиться, Марина Васильевна.

– Вы будущий барон, потому зря надеетесь на такое. Бумажная волокита съест вас.

Нам подали стейки с гарниром, и я вынужден был повременить с ответом. Когда слуги отошли, отправил в рот сочный кусок говядины. Её волокна буквально таяли на языке, и я даже зажмурился от удовольствия. Это тебе не деревенская похлёбка или походная сушёная полоска мяса, воняющая портянкой. Просто восхитительно. Впрочем, Лукична и не такое состряпает, надо будет раскошелиться ей на первоклассную кухню и помощников.

– Надеюсь, в будущем, найдётся человек, что избавит меня от этой головной боли, – многозначительно посмотрел я на Марину, той тоже угощение пришлось по душе.

– Могу только пожелать удачи в поисках, – отбила мяч Троекурская и вытерла рот салфеткой.

Какое-то время мы только и делали, что стучали вилками и ножами. День выдался плодотворный, и у обоих был хороший аппетит. Утолив первый голод, мы перешли к лёгким напиткам, и я пересказал, как прошла встреча с отцом и про всю заварившуюся кашу с векселями от начала до конца.

– Что ты думаешь по этому поводу?

Мне нужен был беспристрастный взгляд со стороны. Её талант «Искажение истины» вполне мог подсветить мне те детали, что я упустил. Девушка отпила из бокала и задумалась, глядя на его содержимое.

– Значит, в твоё отсутствие на экспедиции отец предпринял попытку захвата, даже зная, что в суде ты можешь обжаловать такой ход и вернуть всё обратно?

– Именно.

– Есть несколько вариантов, почему он так поступил. Первый – это месть. Да, знаю, ты будешь мыслить логически, но порой даже умнейшие люди на эмоциях делают ошибки. В моей практике… в практике моего компаньона Ильи Геннадьевича такое сплошь и рядом встречалось, – поправилась она и продолжила. – Второй – это желание замедлить тебя.

– Ага, – кивнул я.

– Судя по твоему хвастливому тону, дела идут отлично, и твоему отцу не нужна была дубрава. Можешь это рассматривать как разорительный набег. Хорошо, что Джанашия вмешался вовремя.

– Но зачем тогда самому светить лицом? – возразил я. – Не проще было послать наëмников в масках и всё сжечь?

– Тоже верно, – кивнула Марина. – Тогда мы возвращаемся к обоснованию захвата. Итак, сразу скажу, даже при связях барона, провернуть аферу с документами невозможно. Рындин не оставил ему и шанса: сам президент Вотчинной коллегии подписал твой вводный лист и дубрава под железной юридической защитой.

– Верно.

– Мотивация ответчика такая: Денису Юрьевичу жизненно необходимо сохранить лицо перед соседями, потому он так настаивает на лишении тебя земли, – продолжала она рассуждать и тут щёлкнула пальцами. – Судя по его предыдущему поведению, Владимир, он опять мухлюет. Дело даже не в законных методах, у него что-то есть на тебя. Он отдал тебе всю сумму по векселям, спутавшись с Тевтонским орденом. Главные бенефициары – они, но сделал это барон после неудачной попытки захвата дубравы.

Я взглядом показал официанту поставить наш десерт – столбик мороженого в шоколаде со спелой клубникой, а Троекурская развязывала цепочку событий дальше.

– Первоначальный план провалился – твоего отца напугал Гио. Опытный маг земли слишком жирный козырь, и Черноярский перестраховался. Даже недавний добор в дружину из пятидесяти новичков-гридней не внушил ему чувство безопасности. Отсюда найм собственного мага с покровительством тевтонцев… Мне кажется, Денис Юрьевич пудрит тебе мозги, Владимир. Не знаю, он сам или кто другой надоумил помириться на время, но то обоснование захвата мне не даёт покоя. Как бы оно не вылезло на судебном процессе.

– Браво, – похлопал я, Троекурская пришла к тем же выводам, что и я. – Как думаешь, что бы это могло быть?

– В перспективе – заложник, но… Нет, не то, – она постучала пальцами по столу. – Это может быть что-то, чего ты боишься лишиться. Что-то, что тебе дорого, либо имеет большую практическую ценность.

Мы оба замолчали, работая над мороженым, как вдруг двери ресторана распахнулись, и вошла чета Кислица. Я обернулся и тут же был удостоен тёплого взгляда кокетки Натали. Девушка наперекор шикнувшей недовольной матери упорхнула к нашему столику. Я увидел, как старая баронесса уничтожающе смотрит на мужа.

– Добрый вечер, Владимир, а вы опять здесь, что это как не знак свыше?

Я встал, чтобы поприветствовать наследницу Кислица.

– Наталья Антоновна, не знаю насчëт сошедшихся звëзд, но я рад вас видеть в добром здравии, – вежливо улыбнулся я и едва заметно коснулся губами протянутой руки, пахнуло приятным ароматом.

Девушка не поздоровалась и не обратила внимания на Троекурскую, сразу защебетав о своëм.

– В прошлый раз вы так скоропостижно покинули нас, считаю это несправедливым. Я на вас тогда серьëзно обиделась.

– Что же мне сделать, чтобы вы сменили гнев на милость? – разыграл я поддельное волнение, принимая правила этой игры.

– Немедленно прекратите меня называть Наталья Антоновна, можно просто Натали, так и чувствую в ваших словах осыпавшуюся пудру десятков лет. Будем же друзьями, а друзья обращаются друг к другу по имени, – безапелляционно заявила она, строя глазки.

– Я всего лишь соблюдал приличия. Между прочим, это всë ваше влияние – такими темпами скоро не стыдно будет и во дворец к Его Величеству заглянуть.

– Пффф, вы мне льстите, – ответила Кислица и состроила матери рожицу.

– Ваши родители не одобряют наше общение? – заметил я.

– Да всë равно, что они там думают, – отмахнулась она. – Как я скажу, так и будет. Папенька во мне души не чает, так что я бессовестно вью из него верëвки.

– Значит, вы папина дочка?

– Да-а, – самодовольно протянула она. – А как идут дела в вашем новом феоде? Сегодня все видели, как туда летала виверна, – подставив ладонь ко рту, зачем-то прошептала она и пододвинулась ближе, светя внушительным декольте.

Мать девушки привстала, но муж потянул еë за руку и покачал головой, чтобы не вмешивалась. Грудь Натальи пробивала себе путь похлеще любой магии. Это была невидимое сражение, в котором она как закалённый воин пыталась взять верх быстро, била наверняка и в самую суть.

– Ого, об этом уже все знают? – изобразил я удивление и поднял взгляд на её глаза, чертовка была хороша в сочетании со своей наглостью.

Даю руку на отсечение, наследница не одному юноше успела вскружить голову. Натали балансировала на той грани между пошлостью, флиртом и благородными манерами, где ты мог неправильно истолковать подаваемые тебе сигналы и оступиться. Всё двусмысленно, всё несёт за собой опасность.

– Неудивительно для нашей глуши, – произнесла она, источая обворожительные флюиды. – Вы растормошили сонное графство, Владимир.

– Боюсь, подробности будут для вас утомительны…

– Предлагаю рассказать их мне завтра, а я дам вам, – она намеренно сделала паузу, оглянувшись на столик родителей, а затаившаяся Марина поперхнулась мороженым, я протянул ей свой платок, – дам вам ещё несколько уроков этикета, как на это смотрите? А то вижу, вы сегодня заняты, – она перевела похолодевший взгляд на покрасневшую Троекурскую.

– Здравствуйте, – просипела та, вставая с места, но наследница Кислица уже забыла о её существовании и прожигала меня требовательным взглядом.

– Не хочется вас расстраивать, но в ближайшие две недели это будет невозможно, – грустно развёл я руками. – Я узник своей дубравы – без меня всё пойдёт под откос, а приглашать вас туда… Я бы не стал.

– Отчего же? – подняла она бровь.

– Нет подходящих условий для такой знатной особы.

– Вот что, Владимир, – она обиженно ткнула в меня указательным пальчиком. – Я не принимаю отказов, и мы с вами обязательно увидимся.

– Этим вы меня только осчастливите, – вежливо ответил я ей и проводил к родителям, чтобы немного поболтать ни о чём и вернуться к Троекурской. – Ты как?

– Мягко говоря, удивлена, вот это напор, – она отложила в сторону пустую вазочку из-под мороженого и поёжилась. – Она меня раз тридцать, наверное, в уме четвертовала.

– Да? А мне показалась весьма милой.

– Не прикидывайся дурачком, тоже мне ловелас, – вмиг раскусила меня Троекурская, и я перестал притворяться.

К слову, преданность наследницы Кислица была аномальной для поверхностного знакомства – двадцать единиц! У Марины, моего адвоката, с которым я не раз контактировал, всего десять. Намёк был слишком жирным, чтобы его не считать.

– Девочка хочет поиграть, так почему бы не повернуть ситуацию себе во благо? – заметил я вслух.

– Вот оно что.

– Осуждаешь?

– Как тебе сказать… Это в принципе не моё дело. Так что поступай, как знаешь, – её рот произнёс одно, но почувствовал я совершенно другое и как такое понимать?

Интрижка с Кислица мне ничего, кроме неприятностей, не сулила, потому я собирался морозить её до последнего. Гораздо выгодней оставить всё в подвешенном состоянии. В противном случае барон, того, глядишь, перевозбудится и полезет в конфронтацию.

«Да он сам её под меня кидает. Одно его слово и Наталья на километр ко мне не подойдёт».

Оно и понятно – каждый преследовал свои интересы, поэтому я старался думать холодной головой, хоть и возникали такие вот спонтанные соблазны.

– На чём мы остановились? – вернул я Марину из задумчивости. – Кажется, ты говорила о чём-то дорогом мне.

– Да, это что-то или кто-то, ради кого ты откажешься от претензий на наследство. Тебя будут шантажировать.

– Уверена?

– Процентов на двести, и я, кажется, поняла… – она оборвала себя на полуслове, заставив меня подвинуться поближе.

– Ммм?

– Это твой виверн.

– Что? – удивился я. – Невозможно. Разве что они отберут его силой, но… Чёрт, вот же с-собака, – заменил я в последний момент ругательное слово.

– Лицензия. Он захочет тебя лишить лицензии на Инея. РГО отберёт его под предлогом неблагонадёжности для граждан империи.

– Марина, ты просто гений, ты… Ты даже не представляешь, как сейчас помогла! Нет, правда, и после такого смеешь принижать свои достоинства?

– Они могут с ним что угодно сделать: перевоспитать или вовсе озлобить и убить, так что тебе надо для начала разузнать, есть ли связи у твоего отца в РГО с отделом дрессировки, – она пропустила мою похвалу, но едва заметную довольную улыбку сложно было не считать.

– Значит, таков был план: отобрать у меня дубраву, а если пойду в суд – шантажировать.

– При нашем процессе он бы тоже пустил это в ход. Тогда бы ты остался и без дубравы, и без наследства.

Я раздражённо сжал кулак. Мы ведь ещё вчера обменялись рукопожатием.

«И он всё знал».

Лишний повод не верить своим глазам, а доверяться логике. Будет мне уроком, а то развёл сантименты. Мне очень не хотелось становиться отцеубийцей и марать себя в страшном грехе. Ради власти придётся убивать, но перешагнуть через такое…

– Не представляю даже какого это. Меня оба родителя любили, а ты ещё один в этой деревне остался…

– Притворись, что мы с тобой болтаем о делах, быстро!

– Что? Ах да, – моментально нашлась Марина и уверенным голосом продолжила, – Ответчик будет настаивать на принципе майората, обосновываясь желанием сохранить целостность родового владения, ибо раздел между всеми отпрысками приведёт к ослаблению военного потенциала баронства и неспособности исполнять вассальную службу…

– Владимир? – спросил сзади мужской голос, я обернулся и изобразил радость на лице.

– Евгений Кириллович, вот так встреча! – встав, я обнялся с бароном Шеиным как старые друзья, это не преминули заметить Кислица. – Что же вы хоть весточку послали бы? А то я со своим строительством, будь оно неладно, соскучился о хорошем обществе.

– Слышал, слышал, какие дела делаешь, а это кто с тобой?

– Марина Васильевна Троекурская, мой адвокат, – представил я её и как всегда красный барон легонько пожал её руку, его жена и дочка послушно последовали примеру мужа.

Шеин представил мне супругу, я похвалил её причёску, а затем пришла очередь дочки.

– Лариска моя.

– Папа, – возмущённо произнесла вспыхнувшая рыжая красотка, нахрапистый тон отца смутил её.

Слава богу, она пошла в мать, которая очень медленно и изящно старела.

– Ничего-ничего, ну познакомься, чего ты?

– Лариса Евгеньевна, – чуть слышно произнесла она.

– Скромница моя, люблю больше жизни её, как цветочек… Ну ты погляди… Повертись, родная, – Шеин говорил без задней мысли то, что думал. – Повертись, говорю, – приказал он дочке.

– Не надо, Евгений Кириллович, тут сразу видно, что бог послал вам ангела, – выручил я девчонку, за это наследница кинула мне полный благодарности взгляд.

Та не знала, куда себя деть, и сгорала со стыда, барон не отличался деликатностью и манерами.

– Я бы хотел с вами обсудить несколько подрядов на днях. Насчёт вашей каменоломни есть очень выгодное предложеньице.

– Да? Это хорошо, это хорошо, тогда непременно обсудим, – оживился Шеин.

Когда дело заходило о деньгах, он тут как тут, всё же род в них не купался, а восстановить убыточное предприятие не помешало бы.

– Что ж, не смею задерживать ваших красавиц, приятного вам семейного ужина.

– И тебе, Владимир, молодец парень, хватка железная, деловая, – отечески похлопал он меня по плечу и развернулся к приготовленному столику. – Ну что я тебе говорил, как миленькая пойдёшь, и чтобы никаких мне… – этой фразой он журил дочку, но что там дальше я не расслышал и с облегчением выдохнул.

Про сватовство ничего не сказал – получилось отвлечь. Их семейство село так, что я видел всех.

– Она с тебя глаз не сводит, – заметила Троекурская.

– Затылочное зрение, кхм, женщины, как вы это делаете? – Марина наблюдала за официантом в противоположной стороне.

– Пффф, боюсь представить, что с тобой будет, когда титул получишь – прохода не дадут.

– Я себя берегу для одной любимой, – серьёзно сказал я и погладил животик.

Это немного развеселило девушку, она прикрыла рукой рот.

– Так-с, а что по Остроградскому у нас? Какое-то шоу, даже поговорить нормально нельзя.

– Да точно, кхм, – откашлявшись, начала она. – Графу сорок четыре года, вдовец, имеет двух сыновей и дочь. Получил блестящее домашнее образование, завершил обучение в Сорбонне. Сейчас камер-юнкер при императорском дворе. Десять лет представлял интересы России при дворах Саксонии и Франции. Полиглот, обучен трём языкам: французскому, немецкому и латыни. Искусный переговорщик. Тонкий знаток европейской политики. Также известен как меценат.

«Теперь понятно, почему его не слышно и не видно – вечно в разъездах, а бароны предоставлены самим себе».

– Был первопроходцем по части Межмирья, там же потерял свою жену десять лет назад, когда один из адептов по ошибке закрыл еë врата. Долгое время навещал еë и даже жил там, но бедняжка не справилась и наложила на себя руки.

– Что было с адептом? – уточнил я.

– Уволили со службы, а потом он пропал. След обрывается, но ты сам понимаешь, – многозначительно взглянула она на меня. – Разбирательств никто не вëл, дело замяли.

– Дальше, – махнул я нетерпеливо.

– В каких-то серых и постыдных схемах не замечен. Имеет склонность к роскоши. Вот тут тебе может быть интересно – часто посещает Межмирье, но не всегда возвращается с трофеями. Притом что у него один из лучших отрядов гридней в нашем герцогстве.

– Понятно, а что с соседями?

– С Зайцевым и Абросимовым отличные дружеские отношения, в том числе и с черноморским герцогом.

– Вот это плохо…

– Почему же?

– Неважно. Это всë?

– Пока да, но, если надо, могу продолжить поиски. Компромата, к сожалению, нет.

– Продолжай, мне любые детали важны. Выясни, в каком мире он потерял жену и все миры, что он посещал за последние три месяца. Если сможешь, узнай какой граф в общении. А увлечения у него есть, кстати?

– Говорят, неплохо играет на скрипке.

Мы встали из-за стола, чтобы покинуть «Империаль» и продолжить беседу по пути домой. Я закрыл счëт и оставил сто рублей чаевыми. Важно поддерживать свой авторитет.

Однако на выходе я столкнулся с четой Смольницких и… С ними тоже была дочь! Марина слушала нашу беседу и в какой-то момент, когда последовало приглашение присоединиться к столу, она поблагодарила за всë и упорхнула восвояси. Я остался отдуваться один и нехотя проследовал обратно.

Троекурская выглядела странной, с вымученной улыбкой и стеклянными глазами. Использовав на ней дар в последний раз, я подметил падение преданности на единичку.

«Всë-так обиделась, но я же не виноват, что наследницы сами ко мне липнут⁈»