Текст книги "На Грани (ЛП)"

Автор книги: Илона Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Ничего хорошего никогда не случалось с людьми, которые не рисковали.

Она поцеловала его, прижимаясь всем телом к его большому телу, податливой мягкостью к его твердости.

Его самообладание лопнуло. Он наклонился к ней, прижимая ее к стене, и яростно и страстно поцеловал в ответ, упиваясь ею. Эхо поцелуя прокатилось по ее телу, вызвав низкий стон. Она скользнула к нему, проводя руками по твердым мышцам его спины.

Он притянул ее к себе и уткнулся лицом в ее шею. Его зубы и язык играли с ее кожей, задевая чувствительное место на жилке пульса, опаляя жаром ее плоть. Тепло разлилось по ее телу. Деклан целовал ее снова и снова. Ее тело сжалось. Он навалился на нее, и она скользила по его телу, оказывая мягкое сопротивление твердому толчку его эрекции.

Его голос горячим дыханием опалил ее ухо.

– Боже, я хочу тебя.

– Я тоже хочу тебя, – прошептала она. Она так сильно хотела его, что каждый раз, когда он прикасался к ней, ей хотелось удержать его, чтобы никуда не отпускать. Мысль о том, что он стоит на том причале, рухнув в воду под тяжестью сотен гончих, почти заставила ее закричать от отчаяния. Он не умрет там. – Я все равно пойду на тот причал.

Его голос был низким и настолько наполненным желанием, что это было почти рычание.

– Я все понимаю. Я буду там с тобой.

– Что?

– Мы сделаем это вместе.

Он просунул руку под ее руку, сдвинул лифчик вниз, освобождая ноющую грудь, и погладил сосок. Волна удовольствия, сильного и неожиданного, пронзила ее насквозь.

– Я могу справиться с гончими. Тебе и не нужно… – прошептала она.

– Нужно.

Он снова поцеловал ее, заставив затаить дыхание, и прикусил губу зубами. Она потянула его за рубашку. Она хотела, чтобы он был обнажен, хотела почувствовать его кожу своей.

Он отстранился от нее и подхватил ее на руки

– В кровать.

Она обвилась вокруг него, целуя его шею и уголок подбородка.

– Отличная идея.

Они пронеслись через весь дом и ворвались в спальню. Он бросил ее на кровать, схватил ткань ее футболки, потянул вверх, и старый изношенный хлопок порвался в его руках.

– Прости.

– У меня есть еще. – Она стянула с него рубашку и провела руками вниз по его телу, от груди по твердым выпуклостям живота, а затем вытащила его из джинсов и провела рукой вниз по твердому стволу его эрекции. Он издал горлом грубый животный звук и сорвал с нее последние клочья одежды. На мгновение она увидела его, возвышающегося над кроватью, высокого, золотистого, созданного из резных мускулов.

Она была слишком разгоряченной, слишком мокрой и слишком нетерпеливой.

Он бросился к ней, и она встретила его на полпути, целуя, гладя, разжигая огонь внутри них обоих. Его язык играл на ее коже. Он обхватил ее левую грудь, поглаживая пальцами сосок, пока тот не заныл. Она застонала. Его бедра скользнули между ее ног. Он наклонил голову и поймал ее сосок своим горячим ртом, посылая волну чистого удовольствия через нее. Она впилась пальцами в твердые мускулы его спины и выгнулась, приветствуя его.

– Давай, – прошептала она. – Ну же, Деклан, не тяни.

Он воспринял ее призыв. Его губы нашли ее рот. Он толкнулся в нее, и она ахнула. Ее тело резонировало от удовольствия, желая, требуя большего. Она прижалась к нему всем телом.

Он толкался снова и снова, глубоко, жестко, выстраивая быстрый пылкий ритм, его вес был устойчивым сладким давлением на ней. Она была полна, так чудесно полна им, и ей хотелось большего.

Она поцеловала его в подбородок и шею, и он толкнулся сильнее. Она вцепилась ему в спину, напрягшись от давления, и болезненная потребность внутри нее расцвела каскадом блаженства. Она чувствовала, что поднимается все выше и выше, подталкиваемая его толчками и теряясь в горячем скольжении их тел, пока что-то внутри нее не лопнуло. Наслаждение захлестнуло ее, заглушив все мысли. Она выкрикнула его имя. Ее тело кричало вместе с ней, сжимая его, качая. Он сжал кулаки и с хриплым рычанием опустошился в нее. Какое-то время они лежали вместе в горячем, потном клубке, потерянные в толчках, и она не могла понять, какие конечности принадлежали ей, а какие ему.

– Все должно было пойти совсем не так, – сказал он, и в его голосе все еще слышались хриплые нотки похоти.

– А как все должно было пройти?

Он притянул ее к себе, заключил в объятия, и Роза погрузилась в них, невероятно счастливая. Он провел пальцами по ее руке.

– Медленно и чувственно. Утонченно.

Она повернулась на бок и поцеловала его.

– Как ужасно неуместно с вашей стороны, граф Деклан Рил Мартель Камарин.

– Ты запомнила мое имя. Я чувствую необходимость отпраздновать это знаменательное событие.

– Я думала, мы только что это сделали, – пробормотала она, задыхаясь. – Но если ты настаиваешь на повторе, я уверена, что мы сможем сделать это снова в ближайшем будущем.

– А ты знаешь, что происходит, когда ты вспыхиваешь слишком много для себя? – тихо спросил он.

– Нет.

– Я однажды сделал это. – Он притянул ее к себе, положив мускулистую руку ей под грудь. – Мы были пойманы в ловушку в поле, пока галльские призыватели гнали на нас Орду марлоков. Это обезьяны, большие хищные обезьяны. У нас не было ни прикрытия, ни поддержки. Нас было всего пятеро, и мы стояли спина к спине и вспыхивали. Я помню, что мой рот был полон крови. Мое зрение затуманилось. Мне казалось, что мои руки тянутся куда-то вдаль.

– И что было дальше?

– Уильям ушел в разрыв. Перевертыши могут делать так время от времени, особенно после полового созревания. Они теряют связь с реальностью и впадают в неистовство. Он сошел с ума, и мы просто упали на землю, потому что, когда он в разрыве, он убивает без разбору. Однажды я спросил его об этом, и он сказал мне, что разрыв отправляет тебя туда, где нет Бога. Делай все что хочешь. Когда он, наконец, выдохся, мы впятером были единственными живыми существами на поле боя.

– А что случилось бы, если ты не остановился, а продолжать вспыхивать? – спросила она.

– Я бы просто умер. Я бы даже не догадался об этом. Тебе бы просто показалось, что можно вспыхнуть еще раз, а после мир бы исчез, а вместе с ним и твоя жизнь. – Он поцеловал ее в щеку. – Я не позволю этому случиться с тобой.

Она нахмурилась.

– Ты не знаешь, когда остановиться, – сказал он. – Ты переусердствуешь. Я наблюдал за твоей вспышкой два часа подряд, когда ты пыталась сделать «защиту атамана». Ты понятия не имеешь, где твои границы.

Она приподнялась на локте.

– Деклан…

– Были времена, когда я полагался только на тебя. Тот раз, когда ты остановила меня, чтобы я не пошел за Симоном, или тогда, когда ты рассказала своим старейшинам об Уильяме. Я сделал это потому, что ты лучше понимала ситуацию. Теперь твоя очередь подчиниться мне. Я знаю, о чем говорю, Роза. Я был профессиональным солдатом больше десяти лет. Ты молодец, но тебе нужна тренировка. Если ты пойдешь на этот причал одна, то умрешь, а я этого не допущу.

– Нет. – Она оттолкнула его. – Ты не понимаешь…

– Я все понимаю. – Он притянул ее к себе и поцеловал. – Ты с успехом убьешь первую волну гончих, а потом вторая волна разорвет тебе глотку, и все будут плакать на твоих похоронах и описывать, как ты отдала свою жизнь на благо ближних.

Она отшатнулась.

Он взял ее за руку и поцеловал пальцы.

– Мы сделаем это по-моему. Мы оба выживем, а потом разберемся с Кассхорном. – Его пристальный взгляд остановил ее. – Обещай мне, Роза.

То, что он сказал, имело смысл. Она не была слишком горда, чтобы понять это, и все же получила то, что хотела… он не будет на причале один.

– Хорошо, – просто сказала она. – Мы сделаем все по-твоему. Но нам все еще нужна вещь от Кассхорна, чтобы проклятие сработало.

Деклан нахмурил брови.

– Как думаешь, Джордж достаточно силен, чтобы оживить существо? Только на короткое время.

– Может быть, – сказала она. – Нам придется спросить его самого.

– Если он сможет это сделать, то у меня, возможно, есть план.

Его рука блуждала вниз по ее телу, поглаживая. Он поцеловал ее, и она еще крепче прижалась к нему.

– Роза? – раздался с крыльца грубый голос Тома.

Деклан выругался.

ДЖОРДЖ сидел на поваленном бревне и смотрел на трех мертвых ворон, лежащих перед ним на земле. Печальные, черные тела. Безжизненные. Они были аккуратно убиты с помощью лука и стрел. Не так уж много повреждений для поднятия.

Позади него Джек принюхался к воздуху. Наверное, он думал, что птицы будут хорошей закуской. Справа на старом деревянном бревне сидели Mémère и Роза.

– Я не могу поверить, что вы собираетесь заставить его сделать это. – Mémère была в ярости. Ее щеки горели румянцем.

– Рано или поздно он снова кого-нибудь поднимет, – сказала Роза.

– Но не так скоро!

Роза говорила своим «рассудительным» тоном. Джордж никогда не выигрывал спор, когда она говорила вот так.

– А когда это будет не слишком рано? – спросила Роза.

– Не знаю я! – Mémère замахала руками. – Только не сейчас.

– Если бы это зависело от тебя, то «не так скоро» означало бы «никогда».

– И что же в этом плохого?

– Ты же не думаешь, что он никогда больше не воспользуется своим талантом, – сказала Роза.

– Джордж, – позвал Деклан.

Джордж посмотрел на него, присевшего рядом с воронами.

– То, о чем я тебя сейчас попрошу, называется боевой некромантией. Сначала мы поиграем в кое-какие игры, а потом сделаем самое трудное. Понял?

Джордж кивнул.

– Раньше, когда ты поднимал кого-нибудь, ты же чувствовал связь между собой и ними, верно?

Джордж снова кивнул. Это было похоже на то, как если бы рыба сидела на очень тонкой леске, постоянно вздрагивая и дергая леску, но не слишком сильно.

– А иногда ты мешал им делать то, что они хотели. Как в тот раз, когда ты остановил своего дедушку от нападения на Розу.

Джордж снова кивнул. Он мог так сделать. Он делал это не очень часто, потому что хотел, чтобы те, кого он поднял, были живыми и делали все сами по себе, Но да, он мог это сделать.

– Я хочу, чтобы ты научился еще кое-чему новому, – сказал Деклан. – Я бы хотел, чтобы ты поднял одну из этих птиц и держал ее под очень хорошим контролем. Ты должен понять, что эта птица выращена только для одной этой миссии. Как только миссия закончится, ты должен будешь отпустить ее, потому что она выполнила свою работу и заслуживает отдыха. Ты меня понял?

Джордж кивнул.

Деклан продолжал смотреть на него.

– Понял, – сказал Джордж.

– Вперед, – сказал Деклан.

Джордж дотронулся до птицы справа. Она была самой маленькой, и он больше всего жалел ее. Птица потянулась к его магии, она растянулась, щелкнула, и Джорджи отшатнулся, закусив губу. Всегда было больно, когда он кого-то поднимал. Он не мог разглядеть дырку от стрелы под перьями, но чувствовал ее, и он скормил немного своей магии по краям, закрывая ее, на всякий случай, красиво и аккуратно.

Птица вздрогнула. Она медленно вытянула одну ногу, потом другую, перекатилась и встала на ноги.

Mémère втянула в себя воздух.

– Ну вот, теперь он это сделал. Вы опять все это затеяли.

– Отлично. – Деклан поднялся на ноги и двинулся к поднятой птице. – Я хочу, чтобы ты закрыл глаза и отвернулся, держа птицу абсолютно неподвижной. Я собираюсь прикоснуться к птице, и мне нужно, чтобы ты сказал мне, когда я это сделаю.

Джордж закрыл глаза. Слабое прикосновение нарушило магию.

– Сейчас, – сказал он.

– Очень хорошо, – сказал Деклан. – А что я сейчас делаю?

– Ты тычешь в крылья.

– Мне нужно, чтобы ты сказал мне, когда почувствуешь, что я отпускаю.

Прошла долгая минута. Давление на ворону исчезло.

– Сейчас!

– Отлично. Теперь ты можешь повернуться.

Деклан пошел прочь, пока их не разделило несколько ярдов.

– Попробуй заставить его подойти ко мне.

– Ее, – поправила Джорджи. – Это девочка.

– Прости. Пожалуйста, заставь ее подойти ко мне.

Джордж протянул линию. Он никогда раньше не пытался заставить птицу ходить. Остановить движение поднятых было несложно. А вот это было трудно. Ворона споткнулась и завертелась на месте.

– Не торопись, – сказал Деклан.

Джордж сосредоточился. Чем дольше он сосредотачивался на магии между ними, тем сложнее она становилась: сначала это была линия, затем целая связка тонких линий, сплетенных вместе, а затем линии распались на светящуюся паутину, которая цеплялась за птицу. Он попытался потянуть за паутину. Ворона дернулась и упала на землю. Джорджи потряс головой, пытаясь прояснить зрение.

– Все в порядке, Джорджи, ты не должен этого делать, – сказала Mémère.

– Бабушка, оставь его в покое, – сказала Роза. – Пожалуйста.

Джордж вздохнул. Было нелегко.

– Иди к Деклану, – прошептал он.

Ворона поднялась и расправила крылья. Она взмыла в воздух, пролетела несколько футов и приземлилась на плечо Деклана.

– Извини, – сказал Джордж.

– Это хорошо, – сказал Деклан. – Попробуй еще раз.

Джордж кивнул. Ему потребовалось добрых десять минут, чтобы понять, что ему нужно делать. Ему пришлось очень внимательно следить за тропинкой перед вороной, чтобы заставить ее идти. Если он рассредоточится, она полетит к Деклану. Когда ворона, наконец, закончила свою небольшую прогулку, и Джордж счастливо выдохнул.

– Устал? – спросил Деклан.

– Нет.

– Тогда новая игра. – Деклан раскрыл ладонь и показал ему маленький красноватый камешек. Он уронил камень на землю. Она сможет его вернуть?

Ворона спикировала вниз, схватила камень, вернулась назад и уронила его в ладонь Деклана. Джордж улыбнулся.

Деклан удивленно поднял брови.

– Это должно быть труднее, чем выгуливать птицу.

– Мне это гораздо легче. – Все, что ему нужно было сделать – это сосредоточиться на камне, а потом на Деклане.

– Он заставлял птиц воровать для нас вишни, – сказал Джек.

Деклан отклонился назад и зашвырнул камень в кусты. Ворона слетела с его плеча и полетела по тропинке за камнем, а потом уселась на ветку. Джордж нахмурился. С того места, где он сидел, ему не было видно камня.

– Ты не можешь его найти? – спросил Деклан.

– Я должен смотреть ее глазами, чтобы найти его, – тихо сказал Джордж.

– И тебе это не нравится, – сказал Деклан.

Джордж кивнул.

– Потому что ты забываешь, что ты не птица, когда делаешь это? И трудно вспомнить, как вернуться обратно?

Джордж вздрогнул.

– Откуда ты знаешь?

– Мой дядя – некромант. То, что я прошу тебя сделать, называется некромантическим одержанием. В этом есть подвох. Если я пообещаю тебе, что смогу помочь тебе вернуться в свое тело, ты попробуешь это сделать?

– Роза! – Mémère вскочила с бревна.

– Джордж, ты не должен этого делать, если не хочешь, – сказала Роза. – Выбор за тобой. Никто не будет сердиться, если ты этого не сделаешь.

Джордж задумался. Он проделал это только однажды с котом, потому что Джек был котом, когда хотел, а он никогда им не был и хотел знать, на что это похоже. Единственная причина, по которой он вообще вернулся в свое тело, заключалась в том, что Джек нашел его, неподвижно сидящего во дворе, и набросился на него сзади, выбив из него дух. Хуже всего было то, что он даже не помнил, каково это… быть котом. Он просто помнил смутное, пугающее чувство, когда что-то ищешь и ищешь, но не можешь найти, и знаешь, что ищешь свое собственное тело.

Он хотел знать, каково это – быть птицей.

Джордж посмотрел на Деклана.

– Хорошо, – сказал он.

– Как только ты будешь готов. – Деклан кивнул.

Джордж посмотрел на ворону, ухватился за магическую линию, протянувшуюся между ними, и потянул, втискиваясь в черное тело.

Мир взорвался красками, для которых не было названия. Долгое мгновение он сидел неподвижно, погруженный в вибрацию и мерцающее сияние листвы, пока что-то мягко не подтолкнуло его из глубины сознания.

Камень.

Ему надо найти камень.

Он спрыгнул с ветки в листву и стал осматривать землю. Вот он, сверкающий дюжиной оттенков. Такой красивый. Хорошенький, прекрасный камень.

Он взял его в клюв и с треском проломился сквозь кустарник. Залитая солнцем трава была так прекрасна. Вдалеке он увидел две фигуры, стоящие рядом, кристально чистые и сияющие, одна сильнее, другая слабее. Имена всплыли у него в голове. Роза. Mémère. Он не был уверен, что они подразумевают, но знал, что они заставляют его чувствовать себя хорошо. Он увидел еще одну фигуру, поменьше, с каким-то странным оттенком. Ее он тоже узнал. Джек. Справа от него ждала четвертая фигура, самая крупная из всех. Деклан. Он должен был что-то сделать для Деклана. Его тянуло к нему, и он не знал почему. Он расправил крылья и полетел к нему, приземлившись на его руку, Деклан был теплым и сильным под его когтями. Камень выпал из его клюва.

Там была и пятая фигура, которую он раньше не видел. Она упала на землю, свернувшись в клубок. В ней было что-то странно знакомое, но она не светилась, как другие.

Деклан открыл рот и издал какой-то звук.

В него врезался лед. Он вскрикнул, мир закружился, и Джордж, задыхаясь, резко вскочил. Его лицо было мокрым. Рядом с ним стоял Джек с пустым ведром.

Руки Розы сомкнулись вокруг него. Они чувствовались такими уютными и теплыми.

– Шок возвращает в тело, – сказал Деклан. – Возращение не занимает много времени, особенно если он не провел много времени в другой форме. Чем дольше он владеет кем-то, тем сильнее должен быть шок. У нас были некроманты, которые поджигали друг друга, чтобы вернуться, но это было после нескольких часов погружения. Если все происходит вот так, то нам понадобится всего лишь минута.

– С тобой все в порядке? – спросила Роза.

Джордж улыбнулся, и водоворот красок медленно угас в его голове.

– Я помню этот раз, – сказал он. – Я помню, каково это… быть птицей.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ЧЕМ глубже они заходили в лес, тем темнее становилось вокруг. Деревья становились все выше и гуще, их стволы вздымались ввысь, словно колоссальные фактурные колонны. Их ветви раскинулись и скрутились, связанные вместе мхом, лишайником и ярко-синими пучками хвощовых лоз, струящимися вниз, как волосы призрачных древесных духов. Навес образовывал отдельный уровень, отделенный от лесной подстилки, и когда Роза пробиралась через лес, она время от времени поглядывала наверх, чтобы убедиться, что Джек не сбежал от бабушки. Он был не слишком доволен тем, что остался с ней.

Она посмотрела на Деклана, который шел по непроходимому лесу, казалось, как дома. Он нес небольшую сумку. В сумке находились тщательно запертые две вороны. Вернувшись в Вудхаус, Джордж оживил обеих. В данный момент он ими не владел, но ему придется почувствовать, когда их выпустят на волю, чтобы завладеть ими.

План был простым. Они подберутся достаточно близко к Кассхорну, дождутся подходящего момента, выпустят ворон и позволят Джорджу вселиться в них. Когда вороны взлетят, они направятся к Кассхорну, чтобы украсть у него какую-нибудь вещь, а после, если удачно все сложится, полетят к Джорджу целыми и невредимыми.

Джорджу разрешалось владеть ими только пять минут. Через пять минут бабушка и Джереми вернут его назад, получится все или нет. По словам Деклана, пять минут вполне безопасный промежуток. Она не хотела, чтобы Джордж делал это, но у них не было выбора. Это был шаткий план, но у них больше не было вариантов.

До этого она договорилась с Джереми и Лианой. Как только Джордж очнется и они больше не будут нуждаться в его даре, Джереми возьмет его, Джека, Лиану и ее сына в Сломанный мир, якобы за припасами. Она дала Лиане достаточно денег на приличный номер в отеле. С ее силой Лиана сможет справиться с мальчиками. Что бы ни случилось в Грани, ее братья будут в безопасности.

Лес вокруг них благоухал. Здесь было царство жизни. Сотни мелких звуков заполняли тишину: птицы препирались, белки сердито верещали на горностаев, которые пытались выкрасть детенышей из их гнезд, барсуки тяжело хрюкали, а осторожный кашляющий лай лисы звучал одновременно близко и в то же время далеко. Мох покрывал стволы, его цветы в форме дамских туфелек почти сияли пастельными красными, желтыми, лавандовыми и пурпурными цветами. Упавшие деревья служили якорями для новой жизни, посылая побеги вверх и давая опору виноградным лозам. Аромат бесчисленных цветов и трав витал в воздухе, смешиваясь с запахами животных. Даже свет, просачивавшийся сквозь навес, был изумрудно-зеленого оттенка.

В этой лесной суматохе они с Декланом были всего лишь двумя маленькими песчинками жизни. В другое время она бы с удовольствием посидела и послушала дыхание леса, но сегодня у нее не было такой возможности.

– Осторожно, – воскликнула Роза, когда Деклан остановился у клочка ярко-розовой травы, пробившейся сквозь ковер сосновой соломы и лиан, ползущих по земле. – Очень ядовитая.

Она потянулась к ближайшей лозе, схватила пригоршню бледно-желтых ягод и протянула ему.

– Фальшивые вишни, – сказала она.

Он сунул ягодку в рот.

– На вкус как настоящие.

Она не могла придраться к тому, как Деклан двигался по лесу… как волк, бесшумно и легко ступая. Его лицо снова замкнулось. Жесткость вокруг его рта вернулась, как и холодный, отстраненный взгляд.

Она настояла на том, чтобы пойти с ним вопреки протестам Элеоноры.

Ее бабушка была вне себя.

– Зачем тебе понадобилось тащить его туда?

– Кто-то же должен. Он не знает леса.

– Пусть этим займутся Том или Джереми.

– Возможно, нам придется бежать оттуда, как летучая мышь из ада, а я бегаю гораздо быстрее Тома или Джереми, а вспыхиваю еще ярче. Кроме того, он мне доверяет. Ему будет комфортно со мной.

Элеонора поджала губы.

– Лучше бы ты этого не делала, у меня только одна внучка.

Глядя на Деклана, Роза почувствовала, что он тоже жалеет, что она пошла.

– Моя помощь так сильно тебя напрягает, да? – наконец спросила она.

– Мне бы не хотелось полагаться на тебя.

– Ты не выкручивал мне руки. Мой дом был захвачен, и моя семья является целью.

– Я это понимаю. – Он покачал головой. – Смысл быть профессиональным солдатом в том, чтобы гражданским не приходилось воевать. Мы делаем то, что делаем, чтобы такие люди, как ты, могли спокойно спать. И вот я здесь, полагаюсь на гражданскую женщину и талант ребенка. Да, это меня беспокоит. Как и должно быть.

– Если я уйду с тобой… – начала она.

Он резко вскинул голову и взглянул на нее.

– Если я уйду тобой, и если мы, в конце концов, решим быть вместе, ты уедешь на какое-нибудь задание, и тогда я останусь дома и буду ходить взад-вперед, и грызть ногти в надежде, что ты вернешься живой и невредимый.

– Это не всегда так драматично, – тихо сказал он.

– Но это часто опасно.

– Да, – признался он.

– Что я должна сделать, чтобы пойти с тобой? – спросила она.

Он смерил ее ледяным взглядом.

– Чтобы зарегистрироваться в качестве одного из моих агентов, тебе придется пройти несколько проверок на безопасность и компетентность. Это плохая идея. Я бы больше беспокоился о тебе, чем о миссии.

Она снова улыбнулась. Он не сказал «нет».

– Думаю, мне просто нужно научиться быть достаточно компетентной, чтобы ты не волновался так сильно. Надеюсь, ты хороший учитель.

– Ты невозможная женщина, – прорычал он.

– Эй, это не я появилась перед твоим домом, требуя, чтобы ты бросил мне вызов. Ты был тем болваном, который выбрал меня, так что вини только себя.

Они остановились одновременно. Они стояли на краю узкого луга. Лес за ним утратил свою яркость. Стволы стояли голые и мрачные, а подлесок сморщился, превратившись в безвольный клубок увядших листьев. Магия исчезла. Лес стоял мертвый и странно сохранившийся, словно мумифицированный. Запах грязной магии, чуждый и острый, запятнал мертвые стволы и пожухлую траву. Если бы у него был цвет, он бы капал с дерева, как пурпурная гнилостная слизь. Свидетельство присутствия гончих.

– То, что они делают, пугает, – сказала Роза.

Руки Деклана на мгновение сомкнулись вокруг нее, и он прижал ее к себе. Он почти мгновенно отпустил ее, но так много вложил в это одно яростное объятие: желание, потребность, беспокойство, уверенность… Он защитит ее ценой своей жизни. Странно, но это возмутило ее. Никто не должен оказываться в положении, когда другой человек отдает свою жизнь за него. Она не хотела взваливать на себя тяжесть смерти Деклана. Страх отступил на задний план, и начала нарастать холодная злость на Кассхорна. Если у нее есть хоть какая-то надежда на будущее с Декланом или даже без него, она должна уничтожить Кассхорна и гончих. Это был единственный выход.

Деклан будет рядом, сражаясь до последнего. Она должна была сделать то же самое.

Вместе они вошли в чахлый лес.

ДВАДЦАТЬ минут спустя Роза лежала рядом с Декланом на краю оврага. Под ними земля резко обрывалась вниз. В центре оврага стояло странное сооружение – запутанная мешанина шестеренок и движущихся частей, как будто огромным часам стало сильно плохо и их вырвало всеми своими внутренностями, прежде чем вывернуться наизнанку. В центре устройства висел продолговатый сгусток бледно-серебристого свечения, похожий на большую сахарную вату, сотканную из люминесцентного тумана.

Вокруг устройства бок о бок лежали гончие, плотно приткнутые друг к другу, как спички в коробке. Роза попыталась сосчитать их. Сто двенадцать. Сто тринадцать. Сто с чем-то… слишком много. Если они заметят нас, нас разорвут на куски.

Магия, поднимающаяся из ущелья, чуть не заставила ее задохнуться. Она заполнила брешь, поползла по земле и вверх по склону, как будто была слишком тяжелой, чтобы рассеяться. Она чувствовала лишь ее следы, но когда они скользнули мимо нее, все ее тело отшатнулось от этого прикосновения. Ей хотелось вскочить на ноги и броситься обратно в лес, прыгнуть в озеро или схватить пригоршню земли и поскрести себя, чтобы соскрести слизистую патину.

Она стиснула зубы и лежала совершенно неподвижно, боясь дышать. Ее мозг нарисовал орду гончих, бегущих вверх по склону ущелья. Она представила, как острые кинжальные зубы вонзаются в Деклана, срывая плоть с его костей. Все, чем они были, все их страхи, тревоги, счастье, все, что делало их людьми, не имело значения. Для гончих они были просто пропитанным магией мясом. Холод окутал ее, сковывая мышцы. Ее сердце бешено стучало.

Рука Деклана легла ей на плечо. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и увидела в его взгляде спокойную, уравновешенную силу. Он не потерял головы. Он не казался испуганным. Она оперлась на его мужество, как на костыль, и выдыхала свою панику маленькими тихими выдохами.

Что-то зашевелилось на дне оврага.

Деклан сосредоточился на этом движении. Его глаза стали ледышками.

Стая гончих расступилась, и поднялась высокая фигура, закутанная в длинный плащ.

Кассхорн.

А вот и он. Наконец они нашли этого сукина сына. Триумф наполнил ее. Думал, что сможет спрятаться, не так ли?

Кассхорн покачнулся, словно в дурмане, но все же выпрямился. Он щелкнул пальцами, и гончие расступились перед ним, расчищая путь. Он медленно потащился к устройству.

Она смотрела ему в спину и желала ему смерти. Если бы они были в пределах досягаемости, она могла бы попробовать поджарить его.

Устройство издало скрежет металла, трущегося о металл. Завертелись шестеренки.

Кассхорн присел на корточки и поднял что-то с земли.

Светящийся конус в центре устройства раскололся. Оттуда выскользнул темный предмет, завернутый в мембрану с толстыми фиолетовыми и желтыми прожилками. Предмет упал на землю с влажным хлюпаньем и заерзал, растягивая мембрану.

Кассхорн подошел к нему и вытащил на свет большой, зловещего вида крюк. Толстая цепь тянулась от крюка, исчезая в мертвом дереве слева.

Существо в мембране пошевелилось. Жестоким ударом Кассхорн вонзил крюк в мембрану и пнул рычаг, торчащий из деревянного блока рядом с ним. Цепь туго натянулась, волоча мембранный мешок по земле, а потом дернула его вверх к дереву, подвесив в трех футах от земли.

Кассхорн разорвал мембрану, сдернул ее и взору предстала полностью сформированная гончая, извивающаяся вниз головой на крюке. Он схватил зверя за голову, и она увидела руку Кассхорна. Его пальцы были очень длинными, и на каждом из них возник двухдюймовый черный коготь. Эти когти впились в шею зверя, но гончая не сопротивлялась.

Кассхорн нанес удар. Его когти перерезали гончей горло. Из раны потекла серая струйка. Кассхорн поднял с земли чашу и поднес ее к струе. Жидкость плескалась в чашу и на его руки. Через несколько секунд гончая перестала дергаться. Поток жидкости иссяк. Кассхорн вытер руку о спину зверя и поднес чашу к губам.

Ее желудок сжался. Роза зажала рот рукой, чтобы ее не вырвало.

Когда Кассхорн поднял чашу, плащ соскользнул с его плеч. Под ним он был абсолютно гол. Он был очень высоким, с широкими плечами и большой грудью, но нечеловечески худым и мускулистым, как гончая. Желтые и пурпурные пятна покрывали его кожу. Его руки и ноги были непропорционально длинными.

Кассхорн поднял чашу, повернулся, и она увидела его лицо. Должно быть, когда-то он был красивым мужчиной. Она все еще видела отголоски этого: большие глаза с закрытыми веками, квадратная линия подбородка, тень того, что когда-то было широким, сильным, мужественным лицом. Должно быть, в прошлом он был похож на Деклана, но теперь уже нет. Сеть вен проступала на его висках, как веревка, продетая под кожу. Его длинные волосы, все еще золотисто-русые, поредели и теперь свисали с головы на грудь отдельными пучками. Его лицо осунулось и сморщилось, а когда он открыл рот, чтобы проглотить содержимое чаши, она заметила его зубы. Его рот был полон кроваво-красных клыков.

Кассхорн опустошил чашу. Так вот как он это сделал. Он заплатил за невосприимчивость к магии гончих своим разумом и телом.

Сильные пальцы Деклана сжали ее руку. Она взглянула на него. Его взгляд был прикован к точке высоко над Кассхорном, на другой стороне ущелья. Она посмотрела туда и подавила вздох, прежде чем он успел вырваться.

В кустах напротив лежал волк, черный и огромный, как оживший кошмар. В ее памяти он был огромным. Она думала, что страх сыграл с ней злую шутку, сделав его больше, чем он был на самом деле, но нет, он действительно был таким огромным.

Губы Деклана шевельнулись, и он беззвучно произнес: «Уильям».

Волк перевел взгляд и увидел ее. Его глаза вспыхнули янтарем. Его черная пасть оскалилась в безмолвном рычании, и Уильям показал им полный рот клыков. Роза вздрогнула.

Что-то было не так. Если Уильям был в сговоре с Кассхорном, тогда что же он здесь делал, прячась в кустах?

Грохот заставил их посмотреть вниз. Кассхорн швырнул чашу в устройство, и она отскочила. Он откинулся назад, провел когтистыми руками по редеющей гриве и начал механически заплетать ее, как делал, должно быть, тысячу раз. Ему удалось заплести косу на пару дюймов, когда последние волосы соскользнули с его головы, оставив его лысым. Кассхорн недоверчиво уставился на волосы в своей руке и отбросил их. Они зацепились за одну из шестеренок и повисли там.