Текст книги "На Грани (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Я больше не играю, – сказала она.
– А я да. Мир не вращается вокруг твоих капризов.
– Уходи! – потребовала она.
– Черт возьми, нет. Я был бы глупцом, если бы ушел. Ты единственная в своем роде, Роза. Я хочу тебя, и я буду бороться, чтобы тебя заполучить.
– Хорошо, но я не хочу тебя.
– Как бы то ни было, ты должна продолжать свои испытания. Если ты этого не сделаешь, произойдет магический откат, и никто из нас не знает, какую форму он примет. Мы с тобой оба можем умереть, и что тогда станет с твоим братьям?
И снова ее загнали в угол.
– Я ненавижу тебя, – сказала она.
Он одарил ее приятной улыбкой.
– Я приму это вместо безразличия. Хотя я нахожу тебя гораздо более привлекательной, когда ты не кричишь и не устраиваешь истерику, как малое дите.
– Если я не будут орать, то поджарю тебя.
Он спрыгнул с крыльца и навис над ней.
– Давай. Если ты хочешь перейти к следующему шагу, то давай перейдем. Но тебе это не понравится. Я не один из твоих местных парней. Я знаю, как защитить себя.
Магия замерцала вокруг нее. Его сила вспыхнула вокруг него. Она стиснула зубы.
Хлопнула сетчатая дверь, и раздался голос Джека:
– Бабушка просила передать, чтобы вы, пожалуйста, ругались потише. Вы можете разбудить Джорджи.
Роза закрыла глаза и заставила себя медленно выдохнуть. Она услышала, как Деклан облегченно вздохнул, и почувствовала давление его магической силы.
– Ты получишь свое испытание, как только Джорджи проснется, – сказала она спокойно, когда смогла говорить.
– Я жду этого с нетерпением, миледи Камарин, – сказал он.
Она прошла мимо него в дом и очень аккуратно закрыла дверь.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
НА следующее утро Джорджи проснулся около десяти. К тому времени Роза уже трижды заглядывала к нему, и когда, наконец, увидела, что его голубые глаза смотрят на нее, у нее подкосились колени, и ей пришлось прислониться к дверному косяку.
– Ну, вот и ты, – сказала она. – Как себя чувствуешь?
– Нормально.
Она подошла ближе, села на кровать и коснулась губами его лба. Он был сухим и теплым. Никаких следов лихорадки.
– Деклан сказал мне, что ты позвал его.
– Он был ближе, – пробормотал Джорджи. – Я не мог тебя найти. Ты была слишком далеко.
Ее охватило чувство вины.
– Прости меня.
– Что потом произошло?
Она рассказала ему.
– Я пытался рассказать тебе о волке и Кассхорне, – сказал он. – Но тебе надо было спешить на работу, а потом я забыл.
– Прости меня, – повторила она. – В следующий раз, когда ты скажешь мне что-то важное, я выслушаю тебя, несмотря ни на что. Вот что я тебе скажу – пойду-ка я, принесу нам чаю и торт «Муравейник», и ты мне все расскажешь.
– «Муравейник»? – У Джорджи загорелись глаза.
– Я испекла его специально для тебя. Ты же у нас герой. Героям положен «Муравейник».
Она вернулась, и он рассказал ей всю историю между кусками «Муравейника» и глотками малинового чая. Чем больше он говорил, тем яснее становилась картина в ее голове.
– Понятно, – наконец сказала она. Теперь все стало предельно ясно, зачем Деклан последовал за ней в Сломанный. Зачем он упрямо настаивал на том, чтобы остановиться в ее доме. Она все еще злилась на него. Очень сильно злилась. Но некоторые аспекты его поведения, наконец, обрели смысл.
Она жалела, что потеряла самообладание. За последние несколько дней многое произошло: присутствие Деклана, гончие, потеря работы, нападение на Джорджи. Любого события само по себе было достаточно, чтобы расстроить ее, но вместе они превратили ее в эмоциональную скороварку. Все это должно было как-то выплеснуться наружу. Она просто хотела, чтобы все вышло не совсем так, как получилось, не перед Декланом, который, без сомнения, посчитал, что она закатывает истерику. Трудно убедить кого-то прислушаться к тебе и покинуть дом, когда ты слишком громко бредишь, чтобы тебя воспринимали всерьез.
– И что же теперь будет? – спросил Джорджи.
– Теперь мне нужна твоя помощь для второго испытания Деклана. – Она замялась. – Как считаешь, ты достаточно силен, чтобы прогуляться?
Джорджи кивнул.
– Мне очень жаль просить тебя об этом, но мне нужно, чтобы ты вышел на крыльцо.
– Сначала мне нужно в туалет, – сказал он.
– Тебе нужна помощь, чтобы добраться туда?
Джорджи посмотрел на нее долгим взглядом. Она вздохнула и оставила его в покое. Когда она, наконец, выйдет замуж, если вообще выйдет, она надеялась, что ее первым ребенком будет милая маленькая девочка. Милая-премилая безобидная маленькая девочка.
***
ЭЛЕОНОРА вошла на кухню, мысленно взяв себя в руки. У нее было всего несколько минут до того, как Роза вернется из комнаты Джорджи.
При ее приближении Деклан поднялся с вежливым легким поклоном и едва заметной улыбкой.
– Bonjour, Madame.
– Bonjour, Monsieur. – Она села в кресло и продолжила по-французски: – Я хотела бы поговорить о моей внучке.
Его лицо стало холодным. Улыбка осталась, но она приобрела тот вежливый, ледяной оттенок, который голубокровные принимали, когда хотели задушить разговор вежливостью.
– Я хочу, чтобы не было никаких недоразумений, – продолжила она. – Это не попытка с моей стороны организовать какое-то свидание между вами двумя. Наоборот.
Его брови поползли вверх на долю дюйма. Он действительно был ослепительно красивым мальчиком.
– Вы считаете, что я недостоин вашей внучки, Madame?
Внутренне Элеонора застонала. Она давно не практиковалась.
– Я не сомневаюсь в вашей родословной. Я просто хочу, чтобы вы ясно поняли ситуацию. Если вы, конечно, готовы меня выслушать.
– Я весь во внимании, Madame, – заверил он ее.
Элеонора сделала глубокий вдох.
– Мой муж несколько раз бросал меня в течение нашего брака. Я говорю это не для того, чтобы получить некоторое сочувствие к себе. Это просто констатация факта. Он страстно любил меня, но море любил еще больше. Поскольку я страдала без него, я сделала все возможное, чтобы вырастить своего сына с чувством ответственности за свою семью. К сожалению, я потерпела сокрушительную неудачу. Как и его отец, Джон часто бросал жену и детей. Повзрослев, Роза поняла, что «отец» – это временное присутствие в жизни человека.
Она замолчала. Найти нужные слова оказалось труднее, чем она думала.
– Pardon. Это очень трудно для меня. Мать Розы была травмирована безвременной кончиной своих родителей, и в последние годы своей жизни она стремилась предотвратить свою смерть любыми необходимыми способами, обычно находя утешение в объятиях любого мужчины, который хотел бы обладать ею. В конце концов даже это лекарство не помогло, и она умерла. Роза была еще подростком, а мальчики – просто младенцами. Таким образом, мои внуки были брошены и матерью, и отцом.
Она взглянула на Деклана, но его лицо было искренне вежливым и почти таким же прозрачным, как цементный блок.
– Затем Роза вспыхнула белым. Вы должны принять во внимание, милорд, что прошло уже больше ста лет с тех пор, как Эджер вспыхивал белым. Она была всего лишь ребенком, едва достигшим восемнадцати лет, и совершенно не подготовленным к тому, чтобы предвидеть или иметь дело с последствиями. Из-за распущенного поведения ее матери предполагалось, что Роза результат внебрачной связи. Но в одночасье она стала ценным товаром. Во-первых, ее вспышка сделала ее желанной в качестве мощного дополнения к любой семье, во-вторых, ее магия намекала на возможность происхождения от голубой крови, и в-третьих… моя внучка прелестна, и я уверена, что вы не преминули это заметить.
– Разумеется, Madame.
Его тон был совершенно нейтральным и приятным. Если он еще раз назовет ее Madame, ей придется чем-нибудь в него швырнуть.
– У Розы была жизнь не сахар, – прямо сказала Элеонора. – Почти год за ней буквально охотились. Семьи Эджеров хотели заполучить ее ради ее силы, семьи приграничных голубокровных хотели ее для размножения, а те, кто не хотел ее, ненавидели ее. Зависть может быть ужасной вещью. Подвиги матери уже превратили ее в изгоя, а ее вспышка только усугубила проблему. Немногие друзья покинули ее. Ее парень – ужасное создание – предал ее. Мы пережили осаду, поджоги и то, что нас избегали. Работорговец был хуже всех. Он приехал сюда под предлогом ухаживания за Розой, пообещал ей безопасность и признание, о которых она так отчаянно мечтала, и почти завоевал если не ее сердце, то, по крайней мере, разум. К счастью, его личность была установлена, но ущерб был нанесен. Она снова и снова повторяла этот урок: людям, особенно мужчинам, нельзя доверять. Я наблюдала, как происходит это повреждение, и была бессильна остановить его. Наконец-то после целого года хаоса все успокоилось. Мой сын оставался с ней в течение этого года. Даже он понимал, что его семья не сможет пережить эту бурю без него. Это самое долгое время, которое он когда-либо проводил со своей семьей. Однако, как только давление ослабло, он сбежал. Он сбежал от своих собственных детей посреди ночи, снова оставив мальчиков на попечение Розы.
Она глубоко вздохнула.
– Это было последнее предательство, милорд. Оно очень сильно ранило Розу, и она была полна решимости любой ценой избавить своих братьев от этой боли. Она поставила свою жизнь на паузу, чтобы ее братья никогда не узнали, каково это – быть брошенными. Молодая женщина – это мечтательница, милорд. Женщина, стоящая одной ногой в мире фантазий, ищущая лицо истинной любви в каждом красивом мальчике, которого она видит. У Розы нет никаких фантазий. Можно было бы ожидать, что женщина, прошедшая через такие испытания, будет озлоблена и рассержена, но это не так. Она добрая, милая, бескорыстная и щедрая, и я каждый день благодарю за это свою счастливую звезду.
Элеонора поднялась, опираясь на свой гнев. Он тоже встал.
– Я уверена, что вы преуспеваете в своих поисках женского внимания, – сказала она. – Я уверена, что за вами тянется след разбитых сердец, и вы, вероятно, смотрите на него с нежностью, вспоминая прошлые завоевания. Для некоторых молодых женщин быть сбитой с ног таким мужчиной, как вы, может быть захватывающе. Возможно, это даже послужит им хорошим уроком для изучения природы рода мужского. Однако у Розы нет никаких иллюзий, чтобы успокоить ее, и нет родителей, способных утешить ее. Если вы разобьете ей сердце, это сокрушит мою внучку. Это полностью уничтожит ее, превратив в горькую развалину. Поэтому я умоляю вас, милорд, оставить ее в покое. Она не нужна вам в качестве трофея. А если вы этого не сделаете, клянусь, я прокляну вас своим предсмертным вздохом. Мы оба знаем, какую силу несет в себе такое проклятие.
Деклан поклонился.
– Приму это к сведению.
Она тихо зарычала и отправилась вглубь дома, не уверенная, чего она принесла больше пользы или вреда.
***
РОЗА просунула голову в кухню. Деклан сидел за столом, погруженный в свои мысли. Его губы изогнулись в улыбке.
– Пойдем на улицу, – сказала она. – Мы должны быть во дворе для следующего испытания.
Он последовал за ней на крыльцо, где она села в кресло, а он прислонился к перилам. Она смотрела на деревья, окутанные утренним туманом.
Деклан прочистил горло. За завтраком им не удалось сказать друг другу ни единого слова, но теперь он выглядел так, словно хотел что-то сказать.
– Вчера я вышел из себя, – сказал он. – Мои самые искренние извинения. В будущем этого не случится.
– Мне тоже очень жаль. Я не должна была быть такой… драматичной.
Они посмотрели друг на друга.
– Если не считать моего поведения, – продолжал он, – я имел в виду все, что сказал.
Она кивнула.
– Как и я.
– Очень хорошо.
– Действительно.
Он снова сел, и она выбрала место как можно дальше от него, насколько позволяли ступеньки крыльца.
– Между прочим, – сказал он после небольшой паузы, – твой муравьедский торт был восхитителен.
– Муравьиный. «Муравейник». Я дам тебе рецепт. Он похож на блины.
– Спасибо.
Они сидели в тишине. Она первая ее нарушила.
– А ты не думаешь, что это опасно – проходить испытание, когда Кассхорн ждет подходящего случая?
– Мы уничтожили большое количество его гончих, – сказал Деклан. – Поскольку я его главная цель, ему нужно будет собрать свои силы, прежде чем он нападет снова. Мы будем в безопасности два дня, может быть, три.
Наверное, даже дольше, подумала Роза с легким чувством удовлетворения. Вчера, после ссоры с Декланом, она провела почти все оставшееся время со своим мобильным телефоном. Ее слова не имели большого веса в Грани, но к бабушке прислушивались, и теперь все знали имя угрозы и то, чего он хотел. С наступлением темноты Кассхорну будет трудно найти добычу в Восточном Лапорте.
– Значит, теперь он уязвим, – сказала она. – Почему бы нам не пойти за ним?
Ледяные зеленые глаза остановились на ней.
– Я бы пошел за ним. Но я понятия не имею, где он находится, а твой брат не смог найти след во время нашей последней вылазки.
– Конечно. Виним ребенка в своей неудаче.
– Я никого не виню. Как бы ты отнеслась к побочной ставке на вызов?
– Больше никаких сделок, лорд Камарин. Тебе нельзя доверять.
Его, казалось, ничуть не смутило ее резкое замечание.
– Если я выиграю это испытание, то останусь в твоем доме, а твоя семья поможет мне в моих усилиях избавиться от Кассхорна. Если я проиграю, то подпишу «Ордера на гражданство» для вас троих. Эти ордера сделают вас законными гражданами Зачарованного мира. Ты могла бы поискать там работу. Дети могли бы посещать школу.
Она крепко сжала губы, сдерживая едкий ответ. Ее мысли крутились вокруг возможных вариантов.
– Это просто поставит нас в такое положение, когда ты будешь обладать наибольшей властью.
– Напротив. Во-первых, я поклялся оставить тебя в покое, если потерплю неудачу. Во-вторых, законы Зачарованного мира защитят тебя, учитывая, что ты будешь гражданкой, и сможешь арестовать меня по обвинению в преследовании, если я появлюсь на твоем пороге. Подумай об этом, Роза. Ты потеряла работу и вряд ли найдешь другую. И сколько бы ты не заставляла мальчиков притворяться, что у них нет магии, им это не под силу. Они не могут жить в Сломанном мире, они медленно зачахнут без магии. Посмотри назад. – Он развел руки, как бы обнимая весь дом. – Вот на этом ты остановилась. Разве ты хочешь этого для себя?
Он нажал на все нужные точки.
– А какие у меня гарантии, что эти ордера не окажется никчемной бумажкой?
– Я поставлю на них печать дома Камаринов, как граф у меня есть полномочия сделать это.
– Ты не настоящий граф. Граф Камарин – это учтивый титул.
Он пристально посмотрел на нее.
– И с чего ты это взяла?
– Я прочитала об этом в книге, – сказала она, пытаясь заморозить его своим голосом. – Даже мы, невежественные типы, иногда читаем.
– Видимо, не очень хорошо, – сказал он. – Титул учтивости присуждается за доблестную службу и еще за кое-что. Пэр, получивший учтивый титул, имеет те же исполнительные полномочия, что и полноправный пэр. Проверь в своей книге.
– Оставайся на месте.
Она вбежала в дом и чуть не налетела на бабушку.
– Все в порядке? – спросила она.
– Все прекрасно. – Роза забралась на чердак, схватила огромную энциклопедию и с трудом спустила ее вниз. Если он лжет, она обязательно ткнет его носом.
Она принесла пыльный том на крыльцо и бросила его на доски.
Впервые за это утро Деклан проявил какие-то эмоции, помимо каменной решимости.
– Боже милостивый, где ты нашла этот антиквариат?
– Не твое дело. – Она обменяла его за географический атлас «Рэнд Макнэлли», две банки шафрана и трехлитровую бутылку «Пепси». Роза пролистала страницы до алфавитного указателя и нашла: «Ордер на гражданство», Адрианглия, 1745 год».
– На вид ему больше двухсот лет, – сказал Деклан.
Роза открыла страницу 1745 и прочитала вслух:
– «Ордер на гражданство» – документ, юридически закрепляющий все права и обязанности Адрианглийского подданства. «Ордер на гражданство» может быть выдан следующими органами власти:
Бюро переписи населения, подкрепленным печатью Министра народонаселения;
Управлением внутренних дел, подкрепленным печатью Министра Королевства;
Пэром Королевства, подкрепленным гербом Дома этого пэра.
Только пэры ранга графа или выше имеют право выдавать «Ордер на гражданство». Ниже приводится список пэров, обладающих такими полномочиями, которые известны издателю на дату публикации настоящего тома. – Она просмотрела список и наткнулась на «граф Камарин».
– Удовлетворена? – сухо спросил Деклан.
Если она упустит этот шанс, то будет вечно пинать себя ногами. Была ли в этом какая-то обратная сторона?
– Так мы договорились? – спросил он.
– Мы заключили сделку. – Она чуть не умерла, когда сказала это. Роза заставила себя улыбнуться. – На этот раз ты не сможешь выиграть.
Джорджи выбрал именно этот момент, чтобы выйти на крыльцо. Он увидел Деклана, подошел и просто обнял его, не говоря ни слова. Глаза Деклана широко раскрылись. Он медленно обнял мальчика в ответ.
Это был странный момент – худой, хрупкий, белокурый ребенок в объятиях у гораздо более крупного и сильного блондина. Видение будущего, которое могло бы принадлежать Джорджи, если бы его магия не предавала его.
Роза вздохнула и направилась к сараю.
– Джорджи, расскажи голубой крови про дедушку Клетуса.
Деклан отпустил его, и Джорджи сел на крыльцо рядом с ним.
– Он очень высокий, – сказала Джорджи. – Он хорошо владел мечом. У него их было несколько.
– Как мои? – спросил Деклан.
– Нет. Его были длинными и тонкими. Они находятся у Mémère.
– Рапиры, – предположил Деклан.
Джорджи кивнул.
– Он часто смеялся и рассказывал нам разные истории. Он был пиратом.
– Капером, – поправила Роза, отодвигая в сторону последний охранный камень. – Джорджи, ты готов сдержать дедушку?
Джорджи кивнул.
Роза обеими руками ухватилась за тяжелый засов и резко отодвинула его в сторону. Дверь распахнулась, и оттуда выскочил дедушка Клетус, волоча за собой цепь.
Деклан вскочил на ноги с ножом в руке.
Дедушка добрался до конца цепи. Ошейник дернул его назад, и дедушка упал. Он мгновенно перевернулся и зарычал, как зверь, цепляясь длинными пальцами за пустой воздух. Его спутанная борода дрожала, когда он натягивал цепь и кусал воздух пожелтевшими клыками.
Роза вздохнула.
Заостренные уши дедушки дернулись. Он резко развернулся и бросился на нее. Она не шелохнулась. В футе от нее он врезался головой в невидимую стену и рухнул на землю.
– Нет, – сказал Джорджи.
– Но я хочу получить денег на пинту, – простонал дедушка.
– Нет, – печально повторил Джорджи. – Тебе лучше присесть.
Дедушка сел, скрестив ноги, раскачиваясь взад-вперед.
Деклан спрыгнул с крыльца и подошел к ним, пристально глядя на дедушку.
– У него всегда были заостренные уши?
– Это случилось потом, – сказала Роза. – А еще борода и волосы. Он был чисто выбрит, когда умер. И когти тоже. Они тоже выросли после смерти.
– А как тебя зовут? – спросил Деклан.
– Пожалуйста, ответь Деклану, – попросил Джорджи.
– Кэдмон Клетус Дрейтон, – печально сказал дедушка. – Кэдмон от английского caed, что означает «битва». Клетус от греческого kleitos, что означает «прославленный».
– Он сохранил свои воспоминания? – спросил Деклан нейтральным голосом.
– Кусочки и обрывки. – Роза протянула руку и погладила спутанную гриву дедушкиных волос. – В основном он хочет отправиться в паб. Иногда это таверна, и он должен встретиться со своим другом Коннором до того, как их корвет «Эсмеральда» выйдет из гавани. Он помнит, кто мы такие, и он помнит… женщину, которую ты спас вместе с Джорджи. Он заплачет, если увидит ее или если я упомяну ее имя.
Она сама была близка к слезам и проглотила комок, который застрял у нее в горле.
– Джорджи не любит, когда кто-то умирает.
Зеленые глаза Деклана изучающе смотрели на нее.
– А есть и другие?
– Из людей нет. Птицы. Котята. Маленькие существа, которых он жалел.
Лицо Деклана потемнело.
– А сколько их?
– Этого мы не знаем. Он их прячет.
Джорджи отвернулся и уставился на траву.
– У моего брата очень доброе сердце, – сказала Роза. – Но он не может отпустить то, что должно уйти. Мы пробовали объяснять, награждать и наказывать. Он знает, что умирает, потому что сохранение жизни всем этим существам высасывает из него жизненные соки. Но он не знает, как отпустить их. Ты хотел получить вызов. Вот он. Спаси моего брата от самого себя.
ДЕКЛАН сидел рядом с Джорджи, пока Роза загоняла дедушку обратно в сарай. Она услышала тихий голос Деклана:
– Ты не хотел, чтобы твой дедушка ушел?
– Да.
– Все умирают, Джордж. Таков естественный порядок вещей в мире.
Удачи тебе в этом, подумала Роза. Они говорили об этом уже дюжину раз. Разговоры вели в никуда.
– А кто решил? – тихо спросил Джорджи.
– Природа. Это способ для человечества выжить.
Джорджи отрицательно покачал головой.
– Это не обязательно должно быть так. Я не хочу, чтобы все было именно так.
Он встал и вошел в дом.
Деклан сидел, нахмурившись, положив руки на колени. Когда она прошла мимо него в дом, он произнес:
– Мне кое-что нужно. Если тебе будет не слишком дорого, ты сможешь купить это для меня?
Она остановилась. У него действительно был какой-то план.
– А что тебе нужно?
– Голубые свечи. Металлическая миска или большой горшок. Некоторые травы. Котел, чем больше, тем лучше. Ну, еще кое-что.
Это казалось довольно специфичным.
– Насколько ты уверен, что гончие не нападут?
– Достаточно уверен.
– В таком случае надень то, что дала тебе Лиана. Я отвезу тебя в «Уолл-Март».
Через десять минут они оба уже сидели в грузовике. Кабина ее грузовика была не такой уж маленькой, но Деклан заставил ее казаться тесной и крошечной. Она завела мотор.
– Ты раньше когда-нибудь ездил на машине?
– Нет.
Роза кивком указала на оружие.
– Ты умеешь обращаться с оружием?
Он взял винтовку, открыл затвор и зарядил ее.
– Хорошо. Держи винтовку поблизости и, пожалуйста, пристегни ремень безопасности.
Несколько минут они ехали молча.
– Откуда такая внезапная благожелательность? – спросил Деклан.
Она старалась не смотреть на него.
– Как ты думаешь, сколько времени осталось Джорджу?
– Трудно сказать наверняка. Я не знаю, каковы его способности, и насколько он истощен, и как долго. Но судя по его физической слабости, я бы сказал, что ему осталось меньше полугода. Он легкий, как пушинка. Он не может сделать больше двух отжиманий, и очень быстро устает. Я думал, что у него анемия.
– Вот тебе и ответ, – сказала Роза. – Мне неприятно это говорить, но если ты действительно думаешь, что сможешь убедить моего брата прекратить свое медленное самоубийство, я помогу тебе, даже если это будет стоить мне испытания.
Она продолжила вести машину.
– Когда ты успел увидеть, как он отжимается?
– Два дня назад, когда ты готовила ужин. Я дал каждому из них по ножу и научил их некоторым основам обращения с ним. Джек – прирожденный убийца. Через пару минут Джорджу пришлось сесть.
– Это тебе не поможет, – сказала Роза.
Он удивленно поднял брови.
– Дружба с детьми тебе не поможет, – пояснила она. – Мы не уйдем вместе с тобой.
– Я подружился с детьми, потому что сам этого хотел. Не все, что я делаю, рассчитано заранее. Хотя я понимаю, почему ты так думаешь.
– Ой, ли?
– Сегодня утром, пока ты была с Джорджем, я довольно долго беседовал с мадам Элеонорой.
О, неужели? Он действительно не ходил вокруг да около, но если он думал, что бабушка присоединится к параду поклоняющихся Деклану, то в этом у нее были сомнения.
– И что же она тебе сказала?
– Много всякого. Твоя бабушка очень противоречива. Она не уверена, следует ли ей поощрять или препятствовать мне, поэтому она сделала немного и того, и другого.
Она взглянула на него. Их взгляды встретились, и ей не понравилось то, что она увидела в его глазах: в них стояла твердая решимость. Встревоженная, она отвернулась и стала смотреть на дорогу.
– Тебе трудно доверять кому бы то ни было, – сказал он. – Я способствовал этому своим обманом. Об этом я очень сожалею. Но это было необходимо.
– Ты все время повторяешь это, но не говоришь мне почему.
Он ничего не ответил.
– Это очень поучительно, – сказала она. – Ты же знал, что эти твари представляют угрозу для всей Грани. Я знаю, что мы для тебя ничто не значим, но разве ты не мог хотя бы попытаться предупредить нас из соображений приличия?
– Я пытался, – сказал он. – У вас нет ни правоохранительных органов, ни центральной власти, поэтому, как только я пересек границу, я пошел в вашу церковь. Ваш священник показался мне разумным человеком. Я сказал ему, что Грань необходимо эвакуировать. Он кивнул, вытащил пистолет и выпустил в меня двадцать две пули. Когда он понял, что пули не причиняют мне вреда, он бросил в меня свой пистолет и назвал меня агентом Люцифера.
Роза поморщилась.
– Это потому, что Джордж Фаррел, местный проповедник, на грани помешательства. Он проповедует адское пламя и проклятие каждое воскресенье и проверяет церковь на наличие нечестивых ангелов, которые боролись против Бога с Сатаной. Он убежден, что они пришли за ним. Он, наверное, принял тебя за злого ангела.
– Понятно, – сухо сказал Деклан.
– Никто не ходит в его церковь, кроме нескольких старушек, – сказала она. Не то чтобы это хоть как-то помогло ситуации.
– Затем я отправился в самый большой дом, какой только смог найти. Моя логика заключалась в том, что любой, у кого есть дом такого размера, должен иметь какой-то вес в общине.
У Розы упало сердце. Рядом с церковью стоял только один большой дом.
– В какой дом? В дом Роннов с голубой крышей?
– Да.
Она почти съежилась.
– Собаки.
Он кивнул.
– Да. Хозяева натравили на меня целую свору собак. Полагаю, они тоже ожидали появления агентов Сатаны?
– Нет, у них в доме есть метамфетаминовая лаборатория. Они производят наркотики. Они все время под кайфом, и у них паранойя, что копы из Сломанного каким-то образом доберутся до Грани и устроят на них облаву. А ты еще к кому-нибудь пробовал обратиться?
– Когда я переходил дорогу к следующему дому, какая-то женщина попыталась сбить меня своим грузовиком.
– Ты был на середине дороги!
Лицо Деклана по-прежнему оставалось бесстрастным.
– В следующих двух домах на меня никто не обращал внимания. Они замечали меня и прятались внутри. Я решил больше не терять времени и начал выслеживать гончих. Мне потребовалось полтора дня, чтобы пойти по следу. Один из них привел меня в уединенный дом. Появилась женщина – та самая, что пыталась сбить меня, и заявила, что не выйдет за меня замуж и мне лучше валить, иначе двое детей в окнах пристрелят меня.
Роза с трудом подбирала слова. Он действительно старался. Он старался больше, чем многие другие люди на его месте.
– Ты, наверное, подумал, что все мы сошли с ума.
– Эта мысль действительно приходила мне в голову. Я договорился с тобой, потому что мне нужно было любой ценой закрепиться в Грани. Я знал, что гончих влекло к вашей семье, потому что их магия задержалась в вашем районе, и вопреки твоим вчерашним утверждениям, я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Ты дала мне очень хорошее представление о том, чего ожидать от голубой крови. Я подумал, что если я впишусь в твои ожидания, то смогу разумно предсказать твою реакцию. И еще я хотел знать, почему ты не хочешь выходить за меня замуж. Я нашел тебя интригующей.
Ага. Интригующей. Так она ему и поверила. А потом он попытается продать ее, как какую-нибудь интригующую недвижимость на берегу океана в Небраске.
– Деклан, я разговаривала с Джорджи, и он рассказал мне, что сказал Кассхорн. Я поразмышляла об этом и поняла, что Кассхорн прав: я приманка. Вот только приманка не для него, а для тебя. Он угрожает мне, чтобы удерживать тебя на месте. Ты не можешь пойти искать его, потому что боишься, что он нападет на меня или на мальчиков. Вот почему ты последовал за мной в Сломанный, вот почему ты настоял на том, чтобы остановиться в моем доме, вот почему ты отправился в лес с Джеком в то утро, когда я собиралась провести большую часть времени в продуктовом магазине в Сломанном. Ты и сейчас пытаешься это сделать. Ты размахиваешь этими орденами передо мной, чтобы быть уверенным, что мы сможем сбежать в Зачарованный мир, если ты не справишься с испытанием и не сможешь защитить нас.
Один взгляд на его лицо сказал ей, что она была права. Она припарковалась.
– А почему мы остановились? – спросил он.
– Мы уже на границе. Ты можешь не пережить переход, если мы пересечем границу в машине… это слишком быстро. – Она отстегнула ремень безопасности. – Послушай, я понимаю, почему Кассхорн считает меня приманкой. Он думает, что я дрянь и шлюха, и что я просто буду сидеть сложа руки, довольствуясь тем, что ты будешь охранять меня, пока он не решит, что игра закончилась. Но я не понимаю, что именно заставляет тебя думать, что я буду стоять в стороне?
Деклан отстегнул ремень безопасности и наклонился слишком близко, закрывая собой весь мир.
– Что ты…
Его теплые и манящие губы коснулись ее губ. Она все еще злилась на него, но почему-то ее гнев не помешал ей открыть рот и впустить его. Нет, это подтолкнуло ее к нему, и она поцеловала его в ответ, разрываясь между желанием дать ему пощечину и трепетом от ощущения его вкуса. Его руки сомкнулись вокруг нее, и он притянул ее к себе. Она не была уверена, была ли она поймана в ловушку или защищена, или и то и другое вместе, но это заставило ее почувствовать себя счастливой, и она поцеловала его.
До них донесся звук автомобильного гудка. Они отпрянули друг от друга. Мимо них с ревом пронесся красный грузовик с опущенными стеклами. Роб Симон выкрикнул им какую-то непристойность и помчался через границу в Сломанный мир.
Деклан зарычал.
– Когда-нибудь мне придется его убить.
Роза толкнула его в грудь рукой.
– Если ты сейчас же отпустишь меня, я спишу твое увлечение мной на временное помешательство.
Он снова поцеловал ее, слегка коснувшись губами.
– Деклан!
Его травянисто-зеленые глаза смеялись над ней.
– Я хотел, чтобы ты была уверена, что я не временно сошел с ума.
– Теперь ты можешь перестать притворяться, помнишь? – сказала она. – Я знаю, что ты пришел сюда не ради меня. Ты пришел сюда из-за Кассхорна, так что не нужно продолжать эту соблазнительную игру. Я нахожу ее надоедливой.
– Пожалуй, именно здесь мне следует быть учтивым, – сказал он. – Раньше у меня это получалось без проблем, но почему-то мои навыки покидают меня, когда я с тобой.
– О, да ладно тебе. – Она закатила глаза.
– Мне следовало бы быть более вежливым, но я не думаю, что ты поймешь меня, если я не буду говорить прямо, – сказал он.
Она уже слышала эти слова раньше. Это заняло у нее секунду, но она вспомнила, где именно… она сказала ему это у «Бургер Кинга».
– Ты колючая, упрямая, горячая женщина.
– Не забывай о грубости, невоспитанности и вульгарности.
– Только когда это тебе самой надо. Ты хитра, когда этого требует случай, прямолинейна до такой степени, что даже забываешь о существовании такта, саркастична, свирепа, я уже упоминал об упрямстве, не так ли?
