Текст книги "Привычка убивать"

Автор книги: Игорь Зарубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Что, они сами строили?

– Ну, не сами, конечно. – Отец Сергий вздохнул. – Но приходили каждую субботу и воскресенье. Службу отслужим под чистым небом, а потом берем в руки лопаты, носилки – и за работу.

– Как на субботнике? – Игорь улыбнулся.

– Да что-то в этом роде. Знаешь, когда выборы были, местный супрефект сюда рабочих направил, бесплатно. Стройматериала подкинули. Хотели здесь предвыборную агитацию проводить. Но я не дал. В храме только за одного кандидата агитировать можно, – усмехнулся батюшка. – Так он после этого взятку с меня вымогать стал, чтобы рабочие остались. А то грозил налогами задушить.

– Какими налогами? – удивился Игорь.

– Я и сам не знаю. – Священник пожал плечами. – Только он как начал копаться в бумажках, так получилось, что я больше должен, чем все строительство обошлось.

– Ну и чем кончилось? Дали? – тихо спросил Игорь.

– He-а. Я бы дал, но не умею. Противно. Так он рабочих решил убрать. И такая смешная история получилась.

– Какая?

Батюшка улыбнулся и покачал головой.

– Они уходить отказались. Нет, не все, конечно, но многие. Послали его куда подальше и остались. Я ведь, пока они тут строили, одного окрестил, другого обвенчал, троим детей окрестил. Потом из техникума ребята на практику ходили, красили тут все, побелку делали, остекляли. Так и остался этот супрефект ни с чем. С милицией даже сюда приезжал, грозился свет отключить и отопление. Но, видно, передумал. Тут ведь район вон какой большой, а церковь всего одна, да и то какая маленькая. Люди в праздник даже во дворе не помещаются… А теперь вот еще эта напасть…

– Скажите, – спросил вдруг Игорь, – а вы Игната Васильича, сторожа этого, давно знаете?

– Что? – Батюшка вздрогнул. – Вы на него грешите?

– Так давно или нет?

– Давно. Сколько я здесь, столько и знаю. Он тут мальчишкой еще при Воронцовых бегал. Да он сам этот храм и начал восстанавливать. Это же он меня позвал. Потом, когда стройка развернулась, сторожил стройматериалы. Его и подкупить хотели, и напоить. Даже побили два раза, чтобы кирпич украсть. А он все равно не дал. Так что даже и думать про это забудьте.

Игорю вдруг стало обидно.

– Простите, батюшка, – сказал он, встав со скамейки, – но у нас работа такая – подозревать. Я же не знаю, что это за старик. Он тут сторожил. Сразу в милицию не сообщил. Замок не сломан, значит дверь, скорее всего, отперли ключом. У него ведь был ключ?

– Да, был, ну и что? – Отец Сергий вдруг покраснел, как будто подозревают именно его. – Но разве можно грешить на этого человека только потому, что у него был ключ?

– Мне – можно. – Игорь примирительно улыбнулся. – Даже должно. Это моя работа. И я просто не могу верить людям на слово. Потому что сюда к вам люди идут, чтобы исповедоваться, говорить правду, а ко мне они идут, чтобы врать. Они мне врут, а я ловлю. Вот скажите, батюшка, к вам разве не приходили люди каяться в преступлениях, в которых они не признались нам? За которые посадить могут?

Отец Сергий опустил глаза.

– Вот видите. – Игорь вздохнул. – Вы должны верить людям, потому что вам так ваш самый главный начальник велел. А мне мой велел на слово никому не верить. Иначе бы все тюрьмы пустые стояли.

– Ну хорошо! – перебил Отец Сергий. – А разве к вам не приходили с повинной? Сами.

– Приходили. – Игорь ухмыльнулся. – Вот недавно один пришел. Признался, что по пьяни убил дружка. Потом испугался – и подругу тоже. Привязал их к батарее, облил бензином и сжег со страха.

– Грех какой. – Батюшка перекрестился. – Но ведь сознался же. Сам сознался. – Он с какой-то даже надеждой посмотрел на Игоря.

– Да, сознался. В убийстве. Но убил он их совсем не поэтому.

– А разве есть разница? – удивился священник.

– Есть. Он убил их для того, чтобы мы подумали, что это он сам – труп. А спрятаться хотел потому, что получил крупную партию наркотика. Не он, правда, а его шеф. Поэтому и признался, что рассчитывал, что его скоро вытащат. А наркотики эти уже начали раздавать детям в школах. Но мы их вовремя остановили.

– В школах? – Батюшка смотрел на Игоря глазами, полными ужаса.

– Да, именно. В четыре дозы приучается двенадцатилетний ребенок. А потом… Девочки – на панель, мальчики – воровать у собственных родителей. Я таких видел. И знаете, почему мы этих торговцев остановили – потому, что этому убийце не поверили. Как вы думаете, может, надо было все-таки поверить? Ведь человеку надо верить.

– Кесарю – кесарево… – тихо сказал отец Сергий, опустив глаза.

– Что это значит? – не понял Игорь.

– Потом поймете.

Среда. 11.23 – 13.14

Теперь нужно было поговорить с Виктором. Теперь пришло время ставить точки над «и». Теперь ей многое надо завершить, потому что взялась она за самое неподъемное дело.

– Госпоже следовательнице!.. – весело улыбался Чубаристов.

– Сядь, Виктор, – так же, как Малютову, приказала Клавдия. И сама села за свой стол. – Виктор…

– Во-первых, – сказал тот, даже не собираясь садиться и продолжая упаковывать в портфель какие-то бумаги, – я человек холостой, поэтому никаких женских команд не исполняю, во-вторых…

– Гольфман в Америке. Уже шесть месяцев, – сказал Клавдия.

Он молчал только секунду.

– Неужели? – сказал тут же иронично.

Впрочем, Клавдии той секунды хватило.

– Виктор, зачем ты летал в Америку? – спросила она строго и даже как-то грустно.

– Клавдия Васильевна, мы так с вами кашу не сварим, – улыбнулся Чубаристов. – Если вы намереваетесь постоянно спрашивать меня, сколько будет дважды два, то я всегда буду отвечать…

– Виктор, прекрати, – чуть не застонала Клавдия. – Виктор, ну Господи Боже, мы же знакомы не первый день. И не первый год…

– И не первый десяток лет, – в тон продолжил Чубаристов. – Да, мы знакомы давно. Это что, позволяет тебе делать выводы, что я зря трачу прокуратурские деньги? Думаешь, я специально зря летал в Америку, чтобы купить тебе массажер?

– Я сейчас швырну тебе этот массажер в лицо. Виктор, Гольфман в Америке, ты ездил его арестовывать. Ты приехал и сказал, что Гольфмана там нет. Хорошо, Игорь, я могу ошибаться, я могу что-то путать, я могу располагать недостоверной информацией…

– Вот именно, мать, вот именно, – поднял палец Чубаристов.

– Но эта информация достоверная – раз. С тобой такие чудеса уже приключались – два. Помнишь сибиряка, которого ты допрашивал, а потом его нашли мертвым?

– Я все тебе тогда объяснил. Я его не убивал.

– И я тебе поверила. Но теперь – снова.

– Да не было там никакого Гольфмана, понимаешь, не было. Эту утку ФБР специально запустило в прессу, чтобы выманить из России кое-каких людей. Думаешь, я ездил только чтобы этого придурка арестовывать? Тут, мать, такая операция разворачивается… Но я-то тебе об этом говорить не имею права. Понимаешь?

Клавдия смотрела на Виктора так, как начинающие гипнотизеры смотрят на своих первых пациентов – спать, спать, – а те хоть бы хны! Виктор под ее взглядом был спокоен.

– Господи, Виктор, почему мне все труднее верить тебе? – с мукой в голосе спросила она.

– Это твои проблемы, мать, – жестко ответил Чубаристов. – Но, согласись, нельзя жить и верить только собственному мужу.

Клавдия даже вздрогнула. Виктор, сам того не ведая, ударил ее по самому больному.

– Вообще, честно говоря, я попрошу, чтобы нас расселили. Ты меня уже достала, – уперся кулаками в стол Клавдии Чубаристов. – Что это за дела? Я кто тебе? Падла какая-нибудь? Я тебя подставлял? Я тебя предавал? Я когда-нибудь бросал тебя в беде? Наоборот, сколько помнится, это я тебе помогал выпутываться из дерьма. А ты тут сидишь и папу римского из себя строишь…

Клавдии вдруг стало неловко. Виктор действительно помогал ей не раз. Да как! Когда у нее опускались руки и казалось, что вот-вот она вообще вылетит с работы, Виктор вдруг решал ее проблемы просто и легко. И всегда отмахивался от благодарности, как от назойливой мухи.

Что это, в самом деле, ее понесло?

Ах да… Лина.

– Хорошо, прости, про Гольфмана я была не права, – тихо сказала она. Хотя мне бы ты мог сказать. Хотя бы намекнуть…

– Вот сказал, – уже примирительно ответил Чубаристов.

– Тогда о другом…

– О чем еще, мать? – заныл Виктор. – Я тороплюсь, я уезжаю в Сочи, мне надо собраться с мыслями, и вообще…

– У меня к тебе просьба. Сделай это для меня.

– Честно говоря, после таких разносов, не очень-то хочется, – капризно сказал Чубаристов.

– Виктор, я о Лине.

На этот раз Чубаристов молчал дольше.

– Что у тебя случилось, Клавдия? – спросил он, усаживаясь, наконец, за свой стол и закуривая.

– У меня?..

– Мне что, повторять твои слова о том, сколько мы друг друга знаем? С детьми что-то?

Клавдия почувствовала, что слезы непрошено выступили на глазах, и опустила голову.

– С Федором? – полуспросил-полуутвердил Чубаристов.

Клавдия не ответила.

– Да, это грустно, – сказал Виктор после паузы. – Это очень грустно – смотреть на тебя. Это надо же – как разительно меняется человек… Ну разве можно было себе представить еще неделю назад, что Клавдия Васильевна Дежкина, госпожа следователь, будет так бестактно, беспардонно вмешиваться в самые интимные человеческие отношения? Да я тебя всегда за исповедника почитал… И я не поверю, что Лина тебя просила поговорить со мной…

Клавдия молчала. Ей было уже даже не стыдно, ей было – страшно. Все, что говорил Виктор, было истиной. Она и сама чувствовала себя отвратительно. Она резво делала какие-то движения, она что-то доказывала людям, она в чем-то людей уличала. Она даже одерживала мелкие победы, но за этим стояла не доброта, как прежде, не внимание, не такт, а злость, злость и злость…

– Мать, прекрати, – сказал Чубаристов. – Он не достоин… То есть, может быть, он прекрасный человек, я не в этом смысле, но ни один человек не стоит того, чтобы мы становились гадами.

– Витька, – сказала Клавдия, – ты скотина, Витька, ты самая дружественная мне скотина.

– Вот это уже ближе к делу. Хочешь, я плюну на свою командировку, мы с тобой укатим куда-нибудь в Рузу и будем неделю пить беспробудно?

– Хочу, – сказала Клавдия.

– Ну и дура.

– Не хочу, – поправилась Дежкина.

– И опять дура.

Клавдия чуть-чуть улыбнулась.

– Нет, ты еще не знаешь, какая я дура, – сказала она. – Я же дело взяла – «сериал».

– Сериал? – словно не расслышал Чубаристов. – Ты сама взяла?

– Ага, – легковесно ответила Клавдия.

– Действительно… – покачал он головой.

– Я даже не знаю, с какого бока взяться, – призналась Клавдия.

– А никто не знает, – сказал Чубаристов. – Потому что эти дела не раскрываются.

– Как это?

– Очень просто. Нет ответа на самый главный вопрос – кому это выгодно? Нет никакой связи между преступником и жертвой. Он что-нибудь у жертв брал?

– Нет.

– Все. Каюк, – даже с каким-то наслаждением сказал Чубаристов. – Обыкновенный многолетний «висяк».

– Но как-то же раскрывают?..

– Кто тебе сказал? Ты что, ничего не знаешь? Делается очень просто, хватают всех подозрительных и начинают бить – кто сознается, на того и вешают. Это один способ. Есть другой – вот тут готов посодействовать. Берешь кандидата на «вышак» – у меня такой имеется – и говоришь ему: мол, сознайся, дружок, а я тебе помогу под чокнутого закосить. Подписывают. Есть еще способы…

– А вот эти, настоящие?..

– А ты уверена, что они настоящие? Минского маньяка помнишь? До него четверых грохнули. И я не уверен, что он был настоящим.

– А Чикатило?

– Вот! – поднял палец Чубаристов. – Тоже – восьмерых по его делу на тот свет сплавили. А сам-то попался случайно. Ты умеешь управлять случаями? А?

– Нет, – призналась Клавдия.

– Дура, это точно, – сказал Виктор. – Откажись, пока не поздно.

– Поздно. Я сама напросилась. Малютов не хотел давать…

– Он тебя просто любит, как родную дочь…

– Что же делать? – совсем загрустила Клавдия.

– Ну, запроси подобные убийства, составь приблизительный портрет… Делай что-нибудь. Это все равно не важно.

– Ты меня утешил.

– Откажись, – твердо сказал Чубаристов. – Утешь сама себя.

Клавдия выводила пальцем на столе какой-то узор.

– Ну, пить пойдем?

– Нет.

– Тогда пока, поеду к морю, искупнусь…

Чубаристов церемонно поцелован Клавдии руку.

– Нет морщин, говоришь? – спросил на прощание. – Скоро появятся.

Среда. 17.46 – 18.51

Рынок уже почти опустел. Продавцы огромными шестами потихоньку снимали со стен свой товар. Между рядами еще бродили редкие покупатели, но на них уже мало кто обращал внимание.

Игорь почти не надеялся, что сможет хоть кого-нибудь застать. День уже и так почти пропал, так пусть уж пропадает до конца. Даже слегка огорчился, когда увидел двух здоровенных парней и девицу на том месте, которое ему показали в комнате администрации. Но ничего не поделаешь – уже приехал. Не разворачиваться же в конце пути.

– Здравствуйте. – Он подошел к прилавку и обратился к одному из пареньков, длинноволосому рокеру в клепаной кожаной косухе. – Вы Андрей.

– Нет. – Парень смерил его взглядом с головы до ног и кивнул на соседа, длинного худого юношу с подростковыми прыщами по всему лицу. – Это он Андрей.

– Да врет он все, – засмеялся прыщавый. – Я Артур. А Андрей – он. Сандра, сумку подай!

– Сам возьми. – Девица даже не повернулась в его сторону, так была увлечена чтением «Космополитена».

– Нет, это я Артур! – волосатый обиженно посмотрел на приятеля. – А Андрей как раз он.

– Может, сначала разберетесь? – Игорь улыбнулся.

– А что вам нужно? – спросил прыщавый, спустившись со стремянки. – Мы товар не обмениваем.

– А я не за товаром. – Игорь бросил взгляд на прилавок, заваленный женским нижним бельем. – Я такого не ношу.

– А что тогда надо? – спросила девушка.

Игорь полез в карман и вынул удостоверение.

– Оба-на! – Волосатый посмотрел и удивленно присвистнул. – Где купил? А достань мне такую.

– Запросто. – Игорь спрятал книжечку. – Ну что, поболтаем. Ну так кто из вас Андрей?

– Он.

– Он.

– Этот Андрей, а этот Артур. – Девица ткнула пальцем. – Меня Сандра зовут, и дайте почитать спокойно. Тут интересный рассказ напечатали.

– А о чем болтать? – поинтересовался волосатый, оказавшийся Андреем. – Если про юриспруденцию, то я вообще-то искусствовед.

– Ладно, искусствовед, кончай. – Артур толкнул его в бок. – Какой ты искусствовед – месяца два на лекции не ходил. – И повернулся к Игорю: – Вы про Юльку хотели узнать?

Игорь кивнул.

– Она ведь у вас главная была?

– Нет. – Андрей улыбнулся. – Мы тут все главные. У нее просто денег больше… было.

– Значит, главная. – Игорь сдвинул лифчики с трусами и сел на прилавок. – Она ведь место организовала?

– Она, ну и что? – вспылил вдруг Андрей. – Так же и я мог арендовать. Тогда бы я был главный. И буду, когда срок аренды закончится.

– Если товар продадим, – раздраженно возразил Артур. – Какими бабками платить собираешься? Она ведь все на хату угрохала.

– Продам. – Андрей сплюнул. – Обещал, значит, продам. Мне Димка обещал все оптом в ларек устроить.

– Да он уже неделю обещает! – простонала Сандра. – И что с того?

– Двадцать процентов теряем, вот что с того. – Артур со злостью стал пихать лифчики в пакет.

– Да, зато время сэкономим.

Игорь сидел на прилавке и внимательно слушал.

– Не фиг было этой козе свою долю одалживать. Сейчас бы сидели спокойно и не чухались! – крикнул Андрей со злостью. – Я вас предупреждал? Предупреждал. Вы меня сильно послушали? Хрен там. Вот и нечего теперь выступать. Я, блин, думал, до диплома упакуюсь, – где там!

– Простите, а вы ей что, деньги одолжили на квартиру? – вмешался Игорь.

– Конечно! – зло засмеялся Андрей. – А где теперь эти деньги брать? Остались с голым хреном.

– Да-да! Только не ты! – воскликнула Сандра, захлопнув журнал. – Смотрите, как разоряется! Как будто он больше всех дал. Жмот хохлацкий.

– Конечно, жмот, – спокойно кивнул Андрей. – Зато я на свои деньги тачку купил, а вы большой и жирный, и то один на двоих. Так кем лучше быть? Жмотом или очень деловым и финансово грамотным придурком? Двадцать процентов годовых им захотелось. У женщин, Сандра, годовых не бывает, у них только месячные, или ты не знаешь?

– Конечно, не знает! – засмеялся Артур. – Ее родители в капусте нашли, когда с институтом на практику ездили.

– Козел. – Сандра обиженно отвернулась и села. – Два козла.

– А много одолжили? – спросил Игорь.

– Тебе какое дело? – буркнула девушка.

– Слушай, давай мы ей трусики подарим? – подмигнул Артуру Андрей. – Может, она поласковей станет?

– Зачем? – Артур пожал плечами. – У нее уже есть одни.

– Придурки.

– Так сколько? – переспросил Игорь.

– Ну, я пять штук одолжил. – Артур пожал плечами. – А она семь с полтиной.

– А ты же говорил, что восемь? – встрепенулась вдруг Сандра. – Сука, таки нагрел на три штуки?

– Твое какое дело? – Артур покраснел. – Мои деньги, а не твои.

– А зачем врал? – На глазах у Сандры появились слезы. – Выходит, вы меня надули, как девочку? Выходит, что я больше всех погорела?

– Выходит. – Андрей пожал плечами и состроил серьезную физиономию. – А знаешь почему, Сандрочка? Потому что женщины по природе обладают несколько меньшим интеллектуальным потенциалом, чем мужчины. Но зато они чувствительнее и эмоциональнее.

Сандра уже шмыгала носом и растирала по лицу тушь.

– Да перестань ты. Ну кто ж знал? – Артур присел перед ней на корточки. Ведь если бы ее не грохнули, ты бы больше всех огребла. Разве не так?

Игорь только слушал и не вмешивался. Сейчас это был самый лучший способ узнать как можно больше. А он уже узнал немало для того, чтобы выстроить вполне правдоподобную версию.

– Скажите, а что, уже кого-то поймали? – спросил вдруг у Игоря Андрей.

– Нет. Пока еще нет. – Игорь развел руками.

– Как же, поймают они, держи карман шире! – ревела вовсю Сандра.

Андрей вдруг наклонился к Игорю и тихо сказал:

– А я знаю, кто ее грохнул.

– Кто?

– А что мне за это будет? – Парень улыбнулся и перепрыгнул через прилавок. – Пойдем пройдемся?

– Пойдем.

– Это Гаврилян, – тихо сказал он, когда они с Игорем вышли из павильона на улицу.

– Кто? – переспросил Игорь.

– Гаврилян, из третьего ряда.

– Почему ты так думаешь? – удивился Порогин. – И кто это, Гаврилян?

– Он тоже трусами торгует, как мы. – Андрей огляделся по сторонам. – И в этот раз они с Юлькой одинаковый товар привезли. Только мы нормальную цену поставили, а он хотел на треть дороже, иначе у него концы с концами не сходились. Ну и прогорать начал. Раза по три на дню к нам приходил, требовал, чтоб мы цену сравняли. Но у нас другая стратегия. Он с одной партией по четыре месяца сидит, а мы за полтора все столкнули – и по новой. Время – деньги, знаешь?

– Знаю.

– Ну вот. – Андрей все время зыркал по сторонам. – Этот хачик уже и просил, и бабки предлагал, а потом угрожать начал. Но Юлька баба тертая была, ей по барабану. А потом, ей на хату полторы штуки не хватало. Она и туда, и сюда, но никак. Пошла к нему. Думала, что он не даст, а он вдруг с радостью. Это точно он ее грохнул.

– Почему? – никак не мог понять Игорь.

– Ну как почему. Она же сразу такой куш из дела выдернула. Это не хрен собачий. На следующий день после того, как ее нашли, нам хотели кислород перекрыть.

– В смысле?

– Ну с места согнать хотели. – Андрей закурил. – Но справка об аренде у меня была. Они думали, что у нее, а она у меня. Поэтому и не получилось.

– Но он ведь ей сам полторы тысячи одолжил, – пожал плечами Игорь. – Ему не выгодно.

– Ну да! – Андрей рассмеялся. – Значит, правильно решил, что вы купитесь. Он ведь полторы одолжил, а пять наварит, если мы отсюда вылетим. Теперь понятно?

– Кажется, да. – Порогин кивнул. – А где я могу найти этого Гавриляна?

– Не знаю. – Парень пожал плечами. – Он тут не сидит, за него другие продают, молдаване какие-то. Но они вам ничего не скажут.

– Но когда-то же он здесь появляется?

– Да. Но появляется, когда сам захочет. Придет, полчаса у прилавка поторчит, пива надуется в баре – и домой. Его тут пасти надо. Телефон свой он никому не дает, где живет, никто не знает.

– Ладно, спасибо. – Игорь хлопнул парня по плечу. – Это очень интересно. Ладно, пошли к твоим.

Но по дороге в павильон их уже ждал Артур. Как только увидел Игоря, сразу подскочил, схватил за рукав и потащил в сторонку.

– Мне с вами поговорить нужно, – шепотом пробормотал он, зыркнув на Андрея.

– Давай поговорим. Только куртку не порви.

Парень даже не услышал. Он был весь напряжен, топтался на месте, потирая руки о штаны.

– Не верьте ему, – сказал наконец, с мольбой заглядывая Игорю в глаза. – Я ее не убивал. Он все врет, не знает ничего.

– Ну хорошо, рассказывайте.

Артур вздохнул.

– Это неправда, что я на Юльке жениться хотел. Ну, трахнулись пару раз, ну, съездили в Кимры, и все. – Голос у него дрожал, а на лбу проступила испарина.

– Продолжайте, – строго сказал Игорь.

– Нет, если честно, то хотел сначала. – Артур жалобно улыбнулся. – Но недолго. И мне совсем наплевать было, что она с Лехой крутит. Она вообще меня на сто лет старше. Если бы я ее так ненавидел, то никаких бабок не дал бы. Андрюха все врет, чтобы меня из дела выжить.

– Ладно. – Игорь похлопал парня по плечу. – Разберемся. Вы не волнуйтесь, на вас пока никто и не думает.

– Правда? – обрадовался Артур.

– Правда. – Порогин улыбнулся и уже хотел идти, но Артур опять схватил его за рукав.

– Подождите, я вам еще самого главного не сказал.

– Что еще?

– Я знаю, кто мог ее убить… – прошептал Артур, вытаращив глаза.

– Кто? – Игорь насторожился.

– Это Сандра.

– Кто? – Порогин от удивления открыл рот.

– Сандра, точно вам говорю.

– Но почему?

– Потому что она Юльку ненавидела. Тайно, конечно. Ведь она в меня влюблена была, а я с Юлькой крутить начал. Она мне даже сама один раз сказала, что убьет Юльку, если я ее не брошу.

– Это когда было? – Порогин насторожился.

– Полтора месяца назад, – продолжал нашептывать Артур. – Но потом она было успокоилась. И стала трахаться с Лехой.

– С тем самым, который?..

– Да! Именно. Даже Юльку с ним познакомила, на свою беду. Ну Юлечка сразу меня побоку, и Леху в оборот. Она это умела. Кабаки всю ночь, икорка на завтрак и тому подобное. Представляете, как Сандра дерьмом изошла, когда у нее Юлька второго дролю умыкнула?

– Представляю. – Порогин ухмыльнулся.

– Так что это она. Точно она. – Артур закивал. – Ну что, я пойду, начальник.

– Иди.

У самого метро Игоря догнала Сандра. Перегородила дорогу и, задыхаясь от быстрого бега, выпалила:

– Простите, но мне нужно с вами поговорить.

– Что, тоже? – улыбнулся Игорь. Это было уже даже забавно.

– Ага, тоже. Можно?

– Ну конечно. Только отойдем в сторонку.

Когда отошли, Сандра заявила безо всяких обиняков:

– Это Андрей ее убил, я точно знаю.

– Интересно почему. – Порогин старался не засмеяться.

– Как, вы еще не догадались? – удивилась девушка.

– Честно говоря, пока нет. – Игорь пожал плечами.

– Да он же единственный ей бабок не занял. Значит, знал. А раз знал, значит, сам и убил. Он давно уже на ее место метил. – Сандра выплюнула жвачку в лужу. – Постоянно с Юлькой цапался по разным мелочам. Нас пару раз подбивал от Юльки уйти и самим крутиться начать. А теперь просто убить решил. У него ведь тоже связи с администрацией рынка есть. Так что Юлька ему просто ком в горле.

– Ну хорошо, а почему он тогда от нее просто не ушел? – спросил Игорь.

– Потому, что Юлька бы его проглотила. Она его устроила, со всеми познакомила, бабки делать научила, а он от нее уйдет? Конечно! Вот он ее и грохнул. И специально подождал, пока она все бабки на хату пустит, чтоб мы за него держались. Он ведь точно товар устроить может. А я не могу, и Артур тоже. Мы теперь к нему привязаны. Вы что думаете, он, если оптом Димке все толкнет, руки себе не погреет штуки на две? Хрен там, он тот еще жук. Хохлы, они все такие.

– Ладно, спасибо вам, – сказал Игорь. – Думаю, что это вполне подходящая причина.

– Вот увидите, что я права, – сказала Сандра. – До свидания.

– Всего хорошего, – улыбнулся Порогин и пошел к метро.

Ну все. Теперь осталось только отсечь все лишнее, и дело, можно сказать, в шляпе. Как скульптор.

По крайней мере, четыре человека могли грохнуть эту Мартынову. У каждого была своя, достаточно веская причина. Главное в раскрытии преступления – это мотив. Если есть мотив, то дальше – дело техники. Если только это не какой-нибудь маньяк. Нужно будет рассказать Клавдии Васильевне. Нужно будет обязательно все рассказать Клавдии Васильевне. Главное, застать ее на работе. Время, правда, уже половина шестого, но она обычно задерживается до семи.

В прокуратуру Игорь ехал в отличнейшем настроении. Все-таки, что ни говори, первое дело.

И такое удачное…

Среда. 18.49 – 20.50

– Алло, мама, ну когда ты вернешься? – ныла в трубку Ленка. – У меня ничего не получается.

– А что такое? – Клава раздраженно посмотрела на часы. Уже половина восьмого, давно пора домой. – Ленок, я не могу. У меня срочное дело. Очень срочное, понимаешь?

– А у меня не срочное! – обиделась дочь. – Я тут ужин приготовить не могу, а у тебя дела.

– Значит, так, мясо отбила? – спросила Клава.

– Да.

– Не солила еще?

– Нет. А надо? Я сейчас…

– Ни в коем случае. Посолишь в последний момент. Теперь ставь на огонь сковородку и положи на нее масла. Когда начнет стрелять…

– Кто – стрелять? – не поняла дочь.

– Масло стрелять. Тогда кладешь мясо на сковородку. Засекаешь ровно две минуты и переворачиваешь. И только тогда солишь. Поняла?

– Поняла. – Ленка вздохнула. – Только я боюсь.

– Чего? – Клава начала злиться. Оказывается, надо было учить дочь не только пользоваться тампаксами. – Тебе сколько лет? Если боишься, то свари десять яиц и ешьте с хлебом.

– Ну ма-а!

– Все. Я больше не могу разговаривать. Ты уже взрослая, справляйся сама. И Витю покорми. – Клава положила трубку.

Ну вот, прорвало. Так она и знала – что-то должно случиться. Что-то непременно должно было произойти. Нарастало, нарастало, как флюс, и наконец разнесло на половину лица. И деваться некуда. Нужно как-то с этим справляться. Но как?

Серийные убийцы. «Сериалы», как их называли в прокуратуре. Словечко-то какое подобрали, самое обидное. И не потому, что относятся с презрением, а потому, что боятся. Боятся страшно, жутко. Все без исключения.

Но такие дела самые громкие, самые шумные. Пресса гудит вовсю, сразу какие-то писатели, киношники приставать начинают, сверху давят – давай, давай лови его! А кого ловить? В обычном убийстве, даже в самом запутанном, все гораздо легче – там есть мотив. Деньги, месть, ревность, страх, зависть, политика, но – мотив. А за мотивом стоит или убийца, или заказчик.

Здесь тоже есть мотив, никто не отрицает. Но этим мотивом может быть все что угодно – полнолуние, тринадцатое число, случайно оброненное словечко. Ну и что? Потом, обычного преступника можно вычислить потому, что он действует по нормальным логическим законам. У одних эти законы простые, у других они сложные, но они всегда есть. А маньяк он на то и маньяк, что действует вне всякой логики, вне правил.

Клава в очередной раз стала перелистывать папку.

Как и посоветовал Чубаристов, Клавдия заказала оперативки с подобными убийствами за последние двадцать лет.

На удивление быстро прислали бумаги. Похожих было три случая в разных городах, но там всех преступников изловили (в самом деле преступников?), и они отбывали наказание. Эти случаи были единичными. А вот из Хабаровска поступил отчет о нераскрытой серии – опять серии, – которая началась четырнадцать лет назад. Длилась почти год.

Хабаровск. Восемьдесят второй год. Четвертое мая – Зуб Галина Романовна. Удар в голову, горло перерезано. Восемнадцатое июня – Атарщикова Инна Денисовна. Удар в голову, горло перерезано. Второе августа – Емиж Зуна Шахилевна. То же самое. Шестнадцатое сентября – Новикова Алла Борисовна.

Первое октября – Зайко Жанна Юрьевна. И еще девять женщин. Общих знакомых нет, ничего не связывает, кроме примерно одного возраста, высветленных волос и, конечно, смерти. Убийства прекратились так же внезапно, как и начались.

Кого-то и там поймали, даже довели до суда, но на суде обвинение рассыпалось. Материалы отослали на доследование. Дело потом долго переходило от одной следственной бригады к другой, от него, конечно, шарахались, как черт от ладана, но так никаких убедительных концов и не нашли. Убийца спокойно бродит где-то. Если не помер.

Действительно, мало что прибавило к Клавдиным знаниям. Может быть, тот, может быть – нет. Почерк похож, но это и все. А так – где Хабаровск и где Москва. И сколько лет прошло! Если он вдруг решил тряхнуть стариной…

Но мысль оборвалась с хлопком двери. Клавдия вздрогнула.

– Ну наконец-то! – обрадовалась она. – Я тебя уже часа два жду.

– Меня? – Игорь смутился и покраснел. – А что случилось?

– Я по поводу Мартыновой. Что там у тебя?

– У меня все в порядке. – Порогин скинул куртку и сел на стул. – Полным ходом. Главное, что есть мотив. Вычислил. Вы тогда правильно говорили, что все мои гениальные версии никуда не годятся. – Глаза у него загорелись. – Отрабатываю ее приятелей по рынку, где она торговала. И представляете, у каждого был мотив, у каждого. Нужно теперь только дожимать.

– Как она была убита? – перебила Клава.

– Что? – Игорь сначала даже не понял вопроса. – A-а, как убита… Удар острым предметом в лоб, потом еще несколько по телу.

– Когда это произошло? – Клава прекрасно знала, когда, но хотела, чтобы и он вспомнил.

– Пятнадцатого февраля. А что?

– Время установили?

– Приблизительно. Около шести вечера. Снег пошел как раз. Последний в том месяце. Было обледенение крови.

– А теперь подумай – в половине шестого в церкви началась служба, правильно?

– Правильно. – Игорь напрягся. Клаве даже немного жаль его стало в этот момент. Парень вдруг сам начал, сам. А тут взрослая тетя опять его носом в ошибки.

– А раз служба, то полно народу. Теперь подумай, есть ли среди твоих подозреваемых хоть один, кто стал бы так рисковать? Для этого надо, чтобы просто тормоза все послетали. Это – раз. Во-вторых, ее убили где?

– Возле озера.

– Значит, надо было ее заманить в сторону от дороги, да? А если бы она хоть что-нибудь заподозри та, она не пошла бы, правильно? Следов борьбы ведь нет?

Игорь долго молчал, глядя на Дежкину круглыми от изумления глазами.

– Правильно! – воскликнул наконец. – Как я сам не догадался. Это только Сандра могла. У тех бабки, те могли все заранее просчитать. А она ба… – Порогин осекся. – Она женщина, у нее аффект. К тому же убитая ее бы не заподозрила – женщина все-таки…

– Постой, постой. – Клава перебила. – Я тебя не за этим ждала. Вот почитай. – Она достала из папки несколько протоколов и протянула ему.

– Что это? – Игорь взял листки и начал читать.

По мере того как он читал, лицо его постепенно вытягивалось. Вот отложил первый листок. За ним второй. Молчит. Значит, дошло.

– Так это?.. – Он испуганно посмотрел на Дежкину. – Так это она не только Мартынову? И этих двоих тоже? А за что?