Текст книги "Неназываемый (СИ)"

Автор книги: Игорь Воробьёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Я кивнул и, следуя совету Ванорза, прикоснулся к скульптуре. В тот же миг острая боль пронзила меня с головы до пят. В глазах померкло.

Глава 9

Сознание возвращалось медленно. Боль прошла, но во всём теле оставалось какое-то тягучее ощущение тяжести. Постепенно стало проясняться зрение, словно из тумана выплывали отдельные предметы, и я обнаружил, что стою посреди большого шатра, залитого ярким солнечным светом. В нескольких шагах от меня перед мольбертом сидела на табурете симпатичная эльфийка и что-то увлечённо рисовала на холсте. Она была облачена в странные доспехи светло-зёлёного цвета, но я не мог разобрать, из какого именно материала была изготовлена эта броня. Отдельные её детали выглядели, как элементы тяжёлых доспехов, но в то же время казались весьма тонкими и лёгкими. На груди девушки был заметен амулет в виде золотистого листка сложной угловатой формы. За спиною у неё располагался полог входа в шатёр, по обе стороны которого стояли рядком зелёного цвета каплевидные щиты, с такими же листками, изображёнными по центру.

Я хотел пошевелиться, но вдруг понял, что не могу контролировать своё тело… да и воспринималось оно как-то необычно. Пытаясь разобраться в этих странных ощущениях, я со всё нарастающим беспокойством осознал, что в голове моей как будто присутствует посторонний, чужой разум. Мои собственные мысли всё ещё текли вяло и заторможено, как после контузии, – какие странные ассоциации, – при этом отчётливое ощущение чего-то чужеродного, не моего, неотступно сидело у меня в голове. Я мог отчётливо понимать эти мысли, словно они были моими, но не мог повлиять на них, отбросить и думать о чём-нибудь другом, как будто их навязал мне кто-то посторонний. И чем больше я к ним прислушивался, тем больший ужас охватывал меня, ибо я начинал осознавать, что в моей голове имелись мысли и ещё кого-то третьего, заглушённые, почти на уровне эмоций, как размытый второй план на картине… и они не принадлежали мне, но и не были похожи на те чёткие чужие мысли, которые я мог слышать с такой же лёгкостью, как свои собственные.

Нарастающую панику оборвали слова, произнесённые мелодичным женским голосом, причём раздавались эти слова из моего рта:

– Зачем всё это нужно, Миель? Мне, конечно, нравится, как ты рисуешь… но не слишком ли фанатично ты к этому подходишь?

– Вовсе нет, – девушка улыбнулась, не отрываясь от рисования. – Потомки должны помнить, как выглядела их богиня… я уверена, мои наброски им пригодятся…

– Не забывай, что я всего лишь аватар, – мягкий, но с некоторой стальной ноткой голос опять раздался из моего рта, – в действительности я выгляжу несколько иначе.

– Да… я понимаю, – девушка была так занята рисунком, что, похоже, не заметила суровой интонации в моём голосе. – Но всё-таки в анналах освободительной войны от пришельцев вы выступите именно в этом обличии, и, думаю, будет правильным отобразить для потомков эту жертву… как пример преданности своей доброй богине.

– Возможно, ты права, – мой голос звучал задумчиво, и в своей голове я мог слышать размышления о справедливости слов верховной жрицы, – возможно…

Какая-то обида с примесью… зависти? ревности?.. я бы даже сказал лёгкой неприязни порой мелькала в моих мыслях, при этом утопая во всепоглощающем чувстве нежности к этой хрупкой смертной. «Да что происходит⁈» – мысленно возопил я, уже понимая, что мои мысли никак не пересекаются с теми, чужими, что звучали в моей голове. Я мог их слышать, а они мои – нет, они совершенно не подозревали о моём присутствии. Я уже знал, что не в состоянии контролировать своё тело: несмотря на все усилия, я не мог пошевелить даже пальцем, однако прекрасно всё чувствовал и понимал. Я здесь просто зритель, безмолвный наблюдатель, который не может ни на что повлиять…

Так, надо успокоиться… «Только способный, забывший себя, сможет всё вновь пережить», – внезапно пришла мне на ум строчка из подсказки. Точно! Теперь эти слова обретали смысл. Может быть, именно это я и должен пережить?

Тем временем я повернулся и смог увидеть, что за моей спиной стояло ростовое зеркало, опиравшееся на складную ножку, выполненную в форме лианы. В отражении на меня смотрела уже знакомая по скульптурам женщина, облачённая в тонкое, почти прозрачное платье, очень похожее по фасону на то, в котором она была изображена на плачущей статуе в пещере.

– Ну же, Лаэ, не вертись, – с наигранной строгостью сказала мне художница, и в моей голове с мимолётной досадой и изрядной долей веселья промелькнули воспоминания о том, как я сама же и разрешила своей верховной жрице обращаться ко мне столь фамильярно.

Нарочито вздохнув, я принял прежнюю позу. Вернее сказать, она приняла прежнюю позу, но у меня никак не получалось отстраниться в восприятии от её тела, которым я ощущал даже лёгкое движение воздуха на коже. Это позирование продолжалось ещё некоторое время, пока я не услышал быстрые шаги, полог шатра откинулся в сторону, и к нам заглянул облачённый в зелёную броню эльф:

– Разведчики вернулись, Святейшая. Они докладывают, что войска отступников собираются на равнине у перешейка.

– Неужели? – я почувствовал, как мои брови взметнулись вверх. – А я думала нам придётся ещё долго гоняться за ними по лесам… Поднимаем лагерь, похоже, они решились дать нам бой!

Эльф кивнул и пропал, а я отчётливо ощутил беспокойство в чужих мыслях. Действительно, она была уверена, что остатки войск предателей, наголову разбитых в этих лесах, воспользуются летним временем, чтобы перейти по перешейку в Северный Лейн и соединиться там с союзными частями главного пришлого бога, называющего себя Оум. Именно поэтому она настояла на быстром преследовании, взяв с собой только самые мобильные соединения и значительно отдалившись от своих основных сил. Только так имелся шанс их полностью уничтожить. Если предатели уйдут на другой материк, придётся отступать… Почему же они вдруг решили дать бой?

С этими мыслями я подошёл к мольберту. Миель уже поднялась с табуретки и теперь собирала кисти в коробку. Рисунок не был закончен, но и без того сразу угадывалось высочайшее мастерство художницы. Незаконченная картина неуловимо напоминала мне памятник на площади в Дифусе. С большой долей уверенности можно было предположить, что при его изваянии неизвестный архитектор вдохновлялся именно этими набросками.

Пока я любовалась рисунком, жрица собрала свои художественные принадлежности и подошла к большому сундуку, стоявшему рядом. Откинув крышку, она принялась доставать из него различные детали брони. Лёгкое движение – и платье соскользнуло с моих плеч. Миель тут же подхватила его, аккуратно сложила и начала надевать на меня доспехи. Я с лёгкостью могла одеться и сама, применяя лишь самую малую толику магии, но между нами уже давно установилась эта милая традиция, и, зная, насколько сильная боль терзает душу этой хрупкой смертной, я позволяла ей одевать меня перед каждым боем.

Они были подругами детства – Миель и та, чьё тело теперь занимает моя сущность. Они вместе росли, вместе прошли обучение на младших жриц… Но объявились захватчики, боги, пришедшие извне, не пойми из каких пластов реальности… даже Моран не смог определить, из какого именно плана или планов они сюда явились. Разгорелась война. Многие переметнулись на сторону новых богов, и мою душу до сих пор жгла обида от осознания того факта, что большинство предателей были перворожденные, мои любимые дети, созданные в материальном плане много тысяч лет назад.

Столько времени было упущено… Когда стало понятно, что пришлые боги намерены попросту уничтожить местных, когда они не постеснялись использовать аватаров для войны в материальном плане, народу лесов потребовалась моя помощь. Богиню призвали, а для ритуала вызвалась как раз она. Это был сугубо личный выбор, никакого принуждения, и Миель это понимала. Как понимала и то, что теперь в этом теле был совсем другой разум, а сущность её дорогой подруги оставалась где-то на задворках сознания. Ей было очень больно, и богиня могла это чувствовать. Но для того чтобы покинуть это тело и вернуть в него её подругу детства, нужно было победить в войне. Возможно, именно из-за этого чувства вины я и приблизила к себе Миель, сделала её верховной жрицей… А может, это были и чувства аватара: Ви оказалась очень сильной личностью, со столь мощными эмоциями, что умудрялась даже бессознательно накладывать свои чувства на чувства богини. Скорее всего, я просто слишком долго нахожусь в аватаре, так долго я ещё никогда не была в теле смертного.

Пока я так размышляла, Миель уже облачила меня в мои доспехи золотистого цвета и, как всегда, сделала это превосходно: каждая деталь была на своём месте, ничего не стесняло движений и не причиняло неудобств… она просто умница. Пора!

Я вышла из шатра, а верховная жрица последовала за мной, подхватив свой каплевидный щит. Едва оказавшись снаружи, она начала отдавать приказы своим подопечным, и всё в один миг пришло в движение: кто-то стал собирать шатёр, кто-то облачаться в доспехи и примерять вооружение, готовясь к выступлению. Я же сделала несколько шагов и прикоснулась к ближайшему дереву, запуская восприятие.

Очень быстро я нашла такие родные и в то же время испорченные чем-то ужасно мерзким сущности: действительно, они были неподалёку и располагались очень скученно… разведчики не ошиблись. Но почему же они решились на сражение? Сигнатур было порядка пятисот, собрались все преследуемые беглецы, и силы были примерно равны: я взяла с собой только четыре усиленные роты, плюс корпус жрецов. Маги по-прежнему отказывались принимать участие в боях, предпочитая придерживаться сомнительного нейтралитета. Но здесь была я! А это напрочь лишало их любой надежды на победу. И я не чувствовала божественного присутствия, среди этих сигнатур не было аватара врага. Возможно, они решили просто умереть с честью…

– Все готовы, – слова подошедшего воина отвлекли меня от размышлений.

– Выступаем! – скомандовала я, оглянулась и, встретившись взглядом с Миель, поспешила вперёд.

Я первой вышла на опушку леса, сопровождаемая лишь редкими фигурами разведчиков и следующим за мной отрядом старших жрецов. Пока мои войска выстраивались на плавно уходящем вниз склоне, я внимательно осмотрела будущее поле битвы.

Это была ровная, по форме напоминающая тарелку низина, обрамлённая со всех сторон лесом. Отступники толпой, без какого-либо построения, стояли на противоположном склоне. Вместо одежды на них висели какие-то окровавленные лохмотья и части трофейных элементов брони, которые они использовали больше для бахвальства, чем для реальной защиты. Их лица были разукрашены, у многих на шее болтались жуткие ожерелья из отрезанных пальцев и ушей, кое у кого на шипы, торчащие из наплечников или шлемов, были насажены человеческие черепа. Особенно выделялись воины, нёсшие за спинами привязанные к телу древки с флагами или даже целые конструкции, зловеще повторяющие уже ставший таким ненавистным символ Оума: круг, из центра которого торчали восемь заострённых стрел. Кое-где виднелись также полотнища со знаком Саэлис: зелёная стрела, оплетённая телом змеи.

Завидев войска противника, всё это скопище завопило вразнобой, размахивая над головами своим оружием, намеренно зазубренным или оснащённым всякими металлическими элементами, наскоро прикованными для пущей брутальности. Некоторые даже подскакивали на месте от переизбытка эмоций… От всех них ощутимо тянуло потусторонней мерзостью. Пришлая богиня обильно одарила отступников своей «благодатью», словно в издёвку извратив детей лесного народа, моих любимых детей…

Войска уже выстроились: четыре сотни солдат плечом к плечу стояли ровными шеренгами. К каждой роте был прикомандирован отряд клириков из младших жрецов. Старшие жрецы, во главе с верховной жрицей, поддерживали в бою богиню, всегда сражающуюся в первых рядах. Я чувствовал боль и грусть, которые, словно тяжёлые камни, лежали на душе богини, и её желание поскорее закончить мучения её детей, пусть даже через смерть вырвав их из разлагающих объятий мерзкой пришлой.

Едва я стала спускаться по направлению к войскам, как улюлюкающая толпа врагов бросилась к ним на встречу. Первые ряды синхронно шагнули вперёд, выставляя щиты, а задние начали с молниеносной быстротой пускать стрелы. Над воинами зазвучали слова благословений, особенно действенных в моём присутствии, и их накрыла аура мягкого зеленоватого свечения.

Очень быстро, несмотря на значительные потери, толпа отступников достигла первых рядов, и завязался жестокий бой. То тут, то там полыхали боевые заклинания жрецов, воины сменяли друг друга, сохраняя строй. Я побежала быстрей и с ходу вклинилась в толпу, орудуя двумя причудливо изогнутыми мечами. Каждый удар был смертелен, каждый взмах, рассекающий тела едва ли не пополам, нёс освобождение ещё одной несчастной заблудшей душе.

Не прошло и минуты, как я оказалась почти в центре безрассудно атакующей толпы. Конечно, их фанатизм не был совсем бесполезен, многие мои бойцы были сражены этим сумасшедшим напором, но дисциплина и выучка, строй и поддержка клириков делали своё дело – очень скоро все нападающие будут повержены, и я лишь ускорю этот процесс, сведя потери к минимуму.

Но кто-то будто услыхал мои мысли, и позади сражающейся толпы вдруг раздались жужжащие звуки, а я почувствовала особенно смердящие выбросы магии. Что там происходит? Ускорившись и максимально усилив восприятие, я наконец-то смогла разглядеть то, что до сих пор успешно скрывала от меня вся эта пропитанная божественной деградацией толпа.

Позади этого скопища, больше похожего на отряды кровожадных берсеркеров орков, чем на бывших детей леса, оставалась кучка фанатиков, не участвующих в бою. Всё это время они читали какие-то заклинания или проводили некий ритуал, а теперь с изощрённой жестокостью лишали себя жизни: с диким воем вспарывали себе животы тупыми серпами, втыкали себе в сердце широкие куски железа или перерезали горло ритуальными ножами. И над каждым таким смертником вспыхивал в воздухе кроваво-красный овал, из которого начинали вылезать чудовищные твари всевозможных видов и размеров.

Некоторые порталы схлопывались с отвратительным жужжанием, едва только из них выпрыгивало одно существо, другие же успевали пропустить с десяток тварей, а один овал растягивала огромная ручища, каждый палец на которой был размером с человека. Все эти твари тут же бросались вперёд, в бой. А отступники вдруг утратили весь свой пыл и стали отступать за спины прибывших на подмогу монстров.

И вот уже всё вокруг заполнили тела с толстой бордовой кожей, рогатыми головами и хлещущими, как плётки, хвостами. Демоны! – забилась удивлённая мысль в моей голове. Как это возможно? Иные глупцы собирали иногда достаточно мощи, чтобы вызвать из инфернальных планов одного-двух демонов, орочьи шаманы славились тем, что могли вызвать нескольких отродий за раз… но чтобы сразу столько⁈ Причём все они так же смердели магией Саэлис, как и её последователи… она как-то связана с инфернальными планами или перенесла их откуда-то ещё?

Вопросов было много, вот только задавать их было некогда: мои бойцы гибли один за другим под чудовищными ударами монстров, которым вполне хватало когтей, чтобы раздирать в клочья щиты солдат. А ведь некоторые демоны сражались трезубцами и копьями из тёмного металла, но не гнушались подбирать и оружие павших. Я по-прежнему могла убивать этих тварей, но только теперь мне требовалось несколько ударов, чтобы зарубить даже самого мелкого демона…

– Отходите! – закричала я, отступая из центра схватки. – Все назад! Я задержу их!

Уже не было нужды сдерживаться и, широко взмахнув рукой, я высвободила заклинание ядовитого леса. Задние ряды врагов поглотили шевелящиеся побеги ядовитой лозы, порталы тут же перестали появляться. К сожалению, гигантский демон ростом с пару горных троллей всё-таки успел выбраться из портала и теперь направлялся прямо ко мне, не обращая ни малейшего внимания даже на своих собратьев, давя и отшвыривая тех из них, кому не посчастливилось оказаться на его пути.

Я чувствовала, как уходят в лес позади меня мои солдаты, оставив больше трети воинов павшими. Я же должна сражаться здесь и перебить всех врагов, иначе охотиться будут уже на моих воинов.

– Теперь вы, – убедившись, что основные силы уже отступили, я обратилась к прикрывающему меня отряду жрецов. – Уходите и поддержите отступление, здесь вы мне будете только мешать. Как только я уничтожу всю эту нечисть, я догоню вас.

Не дожидаясь ответа, я снова бросилась на демонов, моего восприятия вполне хватало, чтобы почувствовать, как уходили жрецы. Но, похоже, демоны это тоже заметили и накинулись на меня с запредельной яростью. Натиск был слишком велик, я начала пропускать удары, большинство из которых, правда, не были способны пробить мою усиленную натуральной магией броню, но всё же порой наносили мне лёгкие раны, отдающиеся едкой болью. Отлично понимая, что моя ускоренная регенерация за считанные секунды закроет все эти повреждения, я не особо обращала на них внимание, полностью сконцентрировавшись на истреблении монстров. А зря…

Один особенно крупный демон успел пырнуть меня своим чёрным копьём, перед тем как его голова полетела прочь, начисто срезанная моим мечом. Но я с удивлением услышала хруст собственных рёбер и почувствовала раздирающую боль в боку. Да что такое? – пронеслась мысль у меня в голове, и я стала анализировать своё состояние, высвобождая заготовленное заклинание лечения. Все ранения были пропитаны мерзкой магией Саэлис! – с ужасом обнаружила я. Эта магия почти полностью аннулировала божественную регенерацию. И, возможно, она и лечению помешает, – стараясь успокоиться, подумала я. Два рядом стоящих демона уже заносили надо мной свои трофейные мечи, а позади них размахивался чудовищным топором гигантский демон. Вот только если моё лечение не сработает, его удар уже и не понадобится, – мелькнула мысль в голове.

Внезапно, оба демона рассыпались в пыль, поражённые тонкими изумрудными лучами, и даже оставшийся от них прах тут же растаял исчезая, а я почувствовала лёгкое прикосновение к спине, и волны живительной энергии разлились по моему телу от этого прикосновения. На мгновение обернувшись, я с крайним изумлением обнаружила стоящую за мной жрицу. Её щит был воткнут в землю рядом, а окровавленная палица болталась на поясе. Девушка разила заклинаниями с обеих рук, пользуясь связью с находящейся рядом богиней. Верховная жрица! Миель! Приятное тепло зародилось у меня где-то в сердце, а в голове поселилась глупая уверенность, что уж теперь-то мне нипочём любой враг.

Однако не время было расслабляться. Миель спасла меня, а сработавшее следом заклинание божественного лечения полностью исцелило раны, но гигантский демон всё ещё не был повержен. Как ни коротка была задержка, но она уже не позволила мне уклониться от его могучего удара, так что мне пришлось блокировать его скрещенными мечами.

Громадный чёрный топор вспыхнул мерзкой божественной магией, едва соприкоснувшись с моим оружием, и мой меч раскололся, пропуская лишь незначительно потерявший силу удара кусок металла. Лезвие топора вонзилось мне в плечо, дойдя почти до середины груди. Жуткая боль пронзила всё тело. Я успел увидеть, как изо рта у меня хлынула кровь, в глазах померкло, и я остался наедине со страданием.

Глава 10

В этот раз сознание вернулось почти моментально, я будто очнулся от кошмара, где осталась боль, которая и наяву продолжала фантомно обжигать мою грудь. Я резко распахнул глаза, ожидая услышать собственный крик. Но, похоже, мне всё-таки удалось сдержаться.

– С какой это стати в розыгрыше участвует непись? – услышал я возмущённый голос Люпы.

По центру моего поля зрения висело уведомление: «Внимание! Эта статуя позволяет вам создать дополнительную стационарную точку возрождения. Новая точка возрождения заменит предыдущую и будет выполнять роль текущей, пока не будет уничтожена, или пока божественная сущность Веслани не будет собрана. Вы желаете привязать свою текущую точку возрождения к этой статуе? Да/Нет». Я нажал взглядом на «Да» и скосил взор на таймер. Судя по всему, прошло не больше десяти минут.

То, что я пришёл в себя, не осталось незамеченным:

– Безымянный! – Ванорз находился на сухом островке позади статуи и теперь направлялся ко мне. – Что с тобой случилось?

– Да! – голос Люпы тоже был полон любопытства. – Ты будто ушёл в АФК! Стоишь, косплеишь статую, на прикосновения не реагируешь, на чат тоже…

Я посмотрел на окошко чата, которое, повинуясь моему желанию, растянулось во всю ширь, и увидел, что там действительно было множество сообщений от эльфов, пытавшихся таким образом до меня достучаться.

– Да вроде всё нормально… – пробормотал я, похлопав себя по груди и быстро глянув на статистики персонажа. Единственное неприятное ощущение, которое я сейчас испытывал, это насквозь промокшие ноги в ботинках. – Помните строчку про пережить всё вновь? – подошедший ко мне вплотную Ванорз обеспокоенно кивнул. – Ну вот мне и пришлось кое-что пережить… А о чём вы тут спорите?

– А… – махнул рукой следопыт, по-прежнему с волнением глядя на меня. – Гильт нашёл тайник в пьедестале статуи, а там было кольцо.

Я уже понял, в чём дело, и растянул окно системных сообщений. Пропустив сообщения о получении опыта и окончании боя, в самом низу я прочитал следующее: «Внимание! Член вашей группы нашёл магический предмет. Проводится розыгрыш на удачу. Люпа 11, Ванорз 8, Гильт 19, Вы 2: Гильт победил в розыгрыше!».

– Это простенькое колечко дыхания под водой, – объяснил Ванорз. – И в розыгрыше оно досталось Гильту. Однако то, что он смог в нём участвовать, для меня тоже стало сюрпризом…

– Вот-вот! – снова негодующе воскликнул плут. – Почему непись участвует в розыгрыше⁈ Ронкаэ вообще не положено иметь магических вещей!!!

Гильт стоял на островке напротив Люпы, довольно далеко от меня, но даже отсюда я мог видеть, как багровеет его лицо. Вряд ли он до конца понимал суть проблемы, однако мне казалось, будто я слышу, как скрипит рукоять его молота, которую он гневно сжимал своей могучей ручищей.

« Ванорз: Официально это мой ронкаэ, – увидел я появившееся сообщение в окошке группового чата, – и я разрешаю ему пользоваться кольцом. Безымянный: К тому же он такой же член группы, как и мы. Разве ты не видел его иконку рядом с нашими? – добавил я, направляясь к островку. – Так что успокойся, Люпа».

Вслух же я сказал, подходя к плуту:

– Уважаемый Гильт нашёл тайник, плюс ему улыбнулась удача – значит, ему и достанется кольцо.

Люпа только фыркнул в ответ.

– Ты сам-то что-нибудь нашёл? – поинтересовался я, стараясь сохранять дружелюбный тон.

– Четыре средних зелья лечения, – нехотя буркнул плут. – По углам пещеры тоже были тайники.

– Думаю, стоит разделить их поровну, – предложил Ванорз, вслед за мной выбравшийся на сухое место.

Люпа достал три бутылочки из своей поясной сумки и протянул их Ванорзу, после чего круто развернулся и пошлёпал к выходу из святилища. Следопыт протянул одну мне и другую дварфу.

– С тобой точно всё в порядке? – Ванорз положил мне руку на плечо. – Ты очень бледный…

– Лучше расскажу позже, – ответил я. Пережитое было ещё слишком свежо в моей памяти, чтобы вот так сразу начать спокойно говорить об этом. Кроме того, время и место были не самыми подходящими для рассказа. – Здесь мы всё сделали, так ведь? – спросил я, чтобы перевести тему.

– Наверное, – неуверенно ответил следопыт. – Пещеру обыскали, направление от статуи я зарисовал. Пока ты был в отключке, и Люпа, и Гильт прикоснулись к статуе. Больше ничего мне в голову не приходит…

– Тогда давай возвращаться, – предложил я.

Ванорз кивнул и направился к выходу. Я посмотрел на дварфа, который был занят тем, что вставлял молот в лямку на поясе. Потом он стал вешать щит за спину, что-то неразборчиво бурча себе под нос. Дождавшись, когда он будет готов, я вместе с ним зашлёпал к темнеющему впереди тоннелю.

Когда мы выбрались наружу, Люпа уже замотал себе лицо новой тряпкой и деловито шарил по берегу речушки, собирая хворост. Уже смеркалось, к тому же нам необходимо было просушиться, так что Ванорз выбрал местечко неподалёку для ночёвки.

Плут запалил небольшой костерок, а мы с Гильтом, вооружившись топорами, отправились на поиски топлива для костра на ночь. Кроме того, по заверениям дварфа, не мешало бы ещё разжиться мягкими ветками под спальники, чтобы сделать ночёвку более комфортной.

Гильт вроде бы остыл после выходки Люпы, но мне всё равно казалось, что коротышка выглядел гораздо мрачнее обычного.

– Гильт, – тихо сказал я ему, когда мы набрели на очередной сухой куст и он принялся яростно рубить его топором, – не обижайся на нашего товарища, он просто не подумал…

– Да ладно! – грубо оборвал меня дварф. – Не подумал он… Вот именно такими я и представлял себе Призванных: жадными, избалованными и беспринципными! Им очень подходит быть «эльфами», – он опять выделил и даже потянул это слово. – Вот ты и Ванорз… вы другие. Я думал, с вами будет интересно…

Нарубив дров, мы вернулись к костру. Эльфы уже успели переодеться и теперь сушили свои сапоги у огня. Дварф взялся готовить спальные места, а я расстелил свой плащ рядом с костром, подкинул дров и принялся стягивать насквозь промокшие ботинки и носки. Развесив их на ветках, которые я специально для этой цели воткнул в землю поближе к огню, я обтёр ступни тряпицей и вытянул ноги почти к самому пламени.

– Ну так что ты там пережил? – поинтересовался Люпа, жуя что-то из свёртка, который он достал из своего рюкзака.

– Думаю, фрагмент воспоминаний аватара Лаэриш, – неохотно отозвался я, пошевелив замёрзшими на ветру пальцами ног. – Это была эльфийка, по внешности точь-в-точь как статуя в пещере.

Я кратко пересказал события, пережитые мною после прикосновения к статуе, стараясь излагать только факты и ни словом не упоминая о своей способности слышать мысли и чувствовать всё, что чувствовала богиня. Пока я рассказывал, Гильт закончил работу и присел у костра рядом со мной. Ванорз начал доставать из своей магической сумки еду и передавать её нам.

– Кто ж так сушит обувку… – проворчал дварф, когда я закончил рассказ и передал ему краюху хлеба с вяленым мясом. – Э-эх, Призванные…

Он поправил ветки с носками, извлёк из своего рюкзака замызганную тряпицу и, тщательно обтёрев ею мои ботинки, повесил их на ветки так, чтобы открытая горловина была направлена к огню. Свои толстенные полусапожки он просто поставил, растопырив, рядом – похоже, они совсем не промокли.

– Интересный флешбэк… – серьёзно потянул Ванорз, задумавшись. – Не вижу смысла не верить ему. А это значит, что нынешние истории о той войне насквозь лживы.

– Историю пишут победители, – подметил Гильт. Его, похоже, тоже здорово впечатлил мой рассказ.

– Да обыкновенная заставка из лора, – пренебрежительно отозвался Люпа. – Чисто чтобы добавить атмосферы весьма скучному квесту.

– Не скажи… – не согласился с ним Ванорз. – Даже если ты прав, мы явно наткнулись на сюжетку, причём сюжетку фракционную, связанную с целой богиней! А это значит, что, выполнив миссию, мы получим серьёзные плюшки и кучу опыта.

– Или кучу проблем, если где-нибудь налажаем…– резонно заметил Люпа, дожёвывая свою еду и натягивая просохшие сапоги. – Ладно, я спать. Разбуди меня часов через шесть.

Плут отправился к одной из приготовленных дварфом лежанок, расстелил там свой спальник и плюхнулся отдыхать. Мы тоже скоро доели и какое-то время просто молча сидели, размышляя. Мои шерстяные носки достаточно быстро высохли, и я надел их на ноги, наслаждаясь приятным теплом. Ботинки по-прежнему оставались влажными.

– Ложись спать, Безымянный, – добродушно сказал мне Гильт. – Я прослежу за твоей обувкой. В этот раз я подежурю с Ванорзом, лады?

Я согласился и пошёл устраиваться на второй лежанке из веток. Было весьма прохладно, поэтому, сняв кольчугу, я натянул на себя блузу и забрался в спальный мешок. Удобно устроившись на любимой подушке, я стал наблюдать за весело пляшущими язычками пламени и прислушиваться к неспешному разговору товарищей, обсуждавших мой рассказ. Их слова навевали на меня воспоминания о пережитом, и я сам не заметил, как провалился в сон, в котором снова и снова повторялись разные моменты столь живых чужих воспоминаний.

Проснулся я от того, что меня тряс за плечо дварф. Быстро собравшись и освободив ему лежак, я перебрался ближе к костру. Ботинки высохли, хотя их здорово перекосило, и выглядели они печально. «Хоть не сели и то ладно», – подумал я, натягивая их на ноги. Люпа неслышно бродил вокруг стоянки и вернулся к костру, когда уже светало.

После завтрака мы собрались и двинулись на север, решив осмотреть зону у гор, прежде чем возвращаться в Дифус. К вечеру мы поднялись до самого края террасированной равнины, сделав за весь день лишь в полдень одну-единственную коротенькую остановку. Вид отсюда открывался тоже очень живописный, однако мне было не до того: я откровенно устал, к тому же мне казалось, что мои ботинки вот-вот развалятся. Шли мы всё время очень споро, эльфы не хотели устраивать ещё одну ночёвку на равнине, где нас было легко заметить.

Заночевали мы на опушке, повторив очерёдность дозоров прошлой ночи: Гильт теперь старался проводить как можно меньше времени наедине с Люпой. Как ни странно, утром я проснулся отдохнувшим и полным сил. Теперь мы шли по лесу, который с каждым шагом становился всё более дремучим. К тому же путь наш хоть и плавно, но всё круче уходил вверх, а подниматься в гору в темпе, заданном эльфами, было сущим мучением.

К вечеру мой левый ботинок начал шлёпать у носка отходящей подошвой, и когда мы остановились на ночёвку, я стал искать в рюкзаке верёвку, чтобы попытаться хоть как-то решить эту проблему. Ванорз развёл руками и извинился, сокрушаясь из-за своего недосмотра: запасной обуви у него с собой не было. Люпа просто злобно расхохотался своим отвратительным хлюпанием и процедил под нос какие-то ругательства насчёт «тупых нубов».

Эльфы отправились собирать валежник, а дварф остался помогать мне. Осмотрев ботинок, он констатировал дрянное качество работы сапожника и отрезал кусок крепкой бечёвки, которую выудил из своего рюкзака. Я было предложил заштопать ботинок – у меня до сих пор сохранились трофейные принадлежности для шитья, которые я добыл ещё в самом начале своего путешествия,– но Гильт сразу же отмёл эту идею, авторитетно заявив, что так я только окончательно угроблю обувь: лучше, мол, перевяжи бечевой и держись.