Текст книги "Неназываемый (СИ)"

Автор книги: Игорь Воробьёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Во время очередного подхода Пылающие ладони – Опаляющий луч, у меня перед глазами внезапно выскочила табличка: « Внимание! Вы получили достаточно магической практики, чтобы повысить уровень некромастера. В случае повышения уровня вы получите +1 к спасброскам стойкости и реакции, способность Стойкость нежити, два новых заклинания третьего уровня, а также улучшение количества доступных ячеек для заклинаний в день. Вы потеряете 4 очка здоровья. Вы хотите заменить один из своих нейтральных уровней на уровень в классе некромастера? Да/Нет».

Вздохнув, я воткнул посох в землю и пошире расставил ноги. Последний из нейтральных уровней. Нажав «Да», я с готовностью встретил как медленный подъём вверх, так и боль в позвоночнике, которая показалась мне в этот раз уж совсем слабой.

Когда мои ступни, наконец, вновь коснулись травы, я подобрал посох и направился к дому. Пришёл черёд разбираться с третьим кругом магии и, надеюсь, последними изменениями в окне параметров персонажа за время моей импровизированной учёбы на болоте, а вернее сказать, в экспериментальном измерении моего учителя.

Глава 29

Итак, вернувшись в дом, я присел на диван и снова открыл окно персонажа. Здоровье просело до общего количества в 65. Базовая атака по-прежнему не изменилась, за все три уровня некромастера никакой прибавки: видимо, с этим у магов всё было совсем плачевно. Радовало, что прибавилось ещё шесть очков навыков: я подумывал увеличить концентрацию и картографию, но всё-таки решил отложить это на потом.

Способность Стойкость нежити оказалась банальным бонусом +2 к спасброскам стойкости. В описании это объяснялось тем, что столь частая практика с прогоном негативной энергии через тело укрепила его, придав тканям некое подобие мутировавшей некрозной ткани мертвяков. Утверждалось, что теперь моё тело стало менее восприимчиво к боли, контузиям и холоду. Развеяв окошки с текстом, я осмотрел свои руки и даже пощупал их, но всё выглядело, как обычно, никаких аномалий. Тогда я с силой ущипнул себя за бицепс и убедился, что и боль осталась прежней.

Хмыкнув, я вернулся к окошкам, раскрыв теперь список заклинаний на выбор. Очень быстро стало понятно, что заклинания третьего круга можно было считать уже весьма серьёзной магией. Освоить хотелось почти каждое, и, проведя, как мне показалось, почти час в раздумьях и сравнениях, я всё-таки остановился на двух классических боевых заклинаниях: Огненный шар и Удар молнией. Первое требовало компонентом маленький шар из серы и гуано летучей мыши, а второе – стержень из стекла или подобного ему материала и кусочек меха. Урон у обоих был одинаковым: 1к6 за уровень мага, но шар бил на дистанцию больше 150 метров и накрывал зону в 6 метров радиусом, а молния била линией в 35 метров, плавя, поджигая и нанося урон всему, что затронет.

Когда я определился с выбором, гримуар открыл мне доступ к ещё нескольким страницам с полезными заклятиями, и первое же из них, на которое упал мой взгляд, меня очень порадовало – я как раз раздумывал выбрать именно его. Рассеивать магию – оно не только позволяло развеивать наложенные заклинания, но и работать контрзаклинанием в битве магов. Что там есть ещё?

Оживление мёртвых – то самое, упоминаемое ранее, компонентом для него требовались огранённые камни чёрного оникса.

Чародейское зрение – позволяющее видеть магические ауры.

Ясновидение – требующее очень много времени на выполнение, чтобы только заглянуть или послушать зону в 100–150 метрах от мага, причём до этого он уже должен был там побывать.

Заражение – заклинание, позволяющее внедрить во врага болезнь одним прикосновением, причём сразу, без инкубационного периода.

Глубокая тьма – создающая вокруг объекта, к которому прикоснулся маг, область магической тьмы 18-метрового радиуса, где плохо работало даже темнозрение.

Остановить нежить – заклинание, парализующее нежить, с забавным материальным компонентом: порошком чеснока; указывалось, что в случае необходимости можно было заменить его серой.

Луч истощения – здесь ингредиентом служила щепотка сахару; этот чёрный луч выматывал жертву до крайнего изнеможения или сильной усталости.

Говорить с мёртвыми – позволяло расспросить мёртвое тело, а Внушение – очаровать и внедрить жертве нужные магу мысли.

Прикосновение вампира было отличным заклинанием некромантии, не требующим материальных компонентов и высасывающим у жертвы 1к6 очков здоровья за каждые два уровня мага.

Коса мрачного жнеца – с помощью щепотки зерна вызывалась коса негативной энергии, бьющая перед магом шестиметровым конусом, способным нанести 1к6 урона за уровень мага, атакой прикосновением, да ещё и с возможностью критического удара.

Чёрный песок – это заклинание действовало только на песчаную поверхность, превращая её в зону негативной энергии; длилось оно всего минуту за уровень, так что я не увидел в нём особой ценности.

Факел нежити – поджигало мертвяков некротическим огнём, наносящим при прикосновении 2к4 урона, компонентом для него была бабочка или жук-светлячок.

Лейтенант нежити – давало способность передать одному из разумных мертвяков контроль над другими мёртвыми слугами мастера.

Как всегда имелись улучшенные версии наносить/лечить раны и призывать нежить.

Ещё раз перелистав гримуар, я оценил получившийся весьма обширным арсенал заклятий. Теперь у меня действительно было полно сюрпризов! Однако новые заклинания нуждались в практике, так что я покрутил руками, чтобы разогнать кровь, и снова пошёл наружу тренироваться.

Когда появился учитель, он сразу же загрузил меня практическими занятиями, не забывая и про заклинания более низких кругов. После его ухода я продолжил упражняться, и ещё одни сутки пролетели в постоянных повторениях. Местность вокруг дома начинала походить на поле боя, но я всё метал огненные шары, пытаясь научиться правильно рассчитывать площадь будущего взрыва. Я заметил, что чем больше у меня вырабатывалась привычка целиться этими медленно летающими бомбами, тем лучше получалось попадать ими туда, куда я хотел. А после очередного такого броска меня окликнул Кансуз. Оказалось, он уже какое-то время молча наблюдал за моими усилиями.

– Ты только напрасно тратишь время, ученик, – констатировал он, скрестив руки на груди. – Качественного повышения на нынешнем уровне ты добьёшься теперь нескоро, так что можешь выдвигаться в путь, если ты правда торопишься, конечно…

– Сколько времени прошло, учитель? – поинтересовался я, закрывая гримуар.

– 20 дней здесь, 2 дня в моём убежище, 16 часов в материальном плане, – тут же ответил дед. – Ты пришёл ко мне ранним утром, сейчас снаружи почти полночь.

– Хорошо, – кивнул я. – Подождите, пожалуйста, я схожу за вещами.

Кансуз кивнул и остался поджидать меня у самого овала прохода, а я сбегал в дом, быстро оделся и подобрал рюкзак. Вернувшись к учителю, я шагнул вслед за ним сквозь поблёскивающую искрами плёнку выхода, напоследок оглянувшись, чтобы бросить прощальный взгляд на дом, ставший почти родным за столь долгое время, что служил мне полигоном для тренировок.

Старик привёл меня в комнату с камином и указал на кресло. Я снял рюкзак и присел, прислонив посох к стене рядом с собой. Канзуз подошёл и положил свою сухую шершавую ладонь мне на лоб.

– Хмм… – через минуту дед убрал руку и забавно пошевелил губами. – Ты в порядке. Здоров и ничего критического с тобой не случилось.

Кансуз прошёл к камину и сел на кресло рядом с огнём.

– Что ж, ученик, – продолжил он. – Ты справился, поздравляю. Рекорд бедолаги бобра побит, а ты, как и хотел, не потратил на своё обучение больше одного дня в материальном плане. Даже если бы я обучал тебя по старинке, лучших результатов ты вряд ли бы добился.

– Огромное спасибо, учитель! – я правда был очень признателен этому странному старику. – Даже не знаю, как вас отблагодарить…

– Встряхни хорошенько этот мир, – хитро засмеялся дед. – Этого будет вполне достаточно. Я, конечно, доволен своим уединением, позволяющим мне заниматься исследованиями… вот только всё равно паршиво на сердце, когда не имеешь возможности перемещаться свободно, без всех этих глупых воплей о прихвостнях тьмы, колдунах и прочей агрессивной белиберды. Да и новые боги, сказать откровенно, мне совсем не нравятся. Будем считать мои скромные услуги ещё одной песчинкой в дело подсыпания песка в железный ботинок нынешних хозяев Оминариса.

– Постараюсь не разочаровать вас, – кивнул я в ответ.

– Хорошо, – дед бросил на меня серьёзный взгляд. – Куда собираешься теперь?

– Враги наверняка захватили моих друзей в плен, – задумался я. – Вернусь к месту, где нас взяли врасплох, и пойду по их следам.

– Разумно, – закивал дед. – Кстати, говоря о следах: на топях появился очень настырный Призванный. Сильный и целеустремлённый. Он бывал здесь и раньше… только обычно в сопровождении 4–6 таких же Призванных послабее. А сейчас идёт один, точь-в-точь тем же путём, которым прошёл ты. Перебил уже кучу нежити, но всё равно не сдаётся… думаю, к утру будет здесь. Кто-нибудь из твоих знакомых?

«Это же наверняка Ёж!» – сразу же пронеслась мысль в моей голове.

– Учитель, – осторожно спросил я, – а вы можете определить, нет ли у него с собой мощного артефакта?

– Артефакта? – дед приподнял одну бровь. – Смотря какого…

– Он отобрал у нас вторую половину сердца Лаэриш, – честно признался я.

– Вот оно как! – Кансуз расхохотался. – На мелочи вы не размениваетесь… Эх, молодость! Нет, – покачал он головой, отсмеявшись. – Если бы у него с собой имелся такой артефакт, я бы почувствовал… ауру Веслы я всё ещё отлично помню. Он хорошо экипирован, но не более.

– Значит, он уже передал её своим соклановцам для обмена, – тихо озвучил я свои мысли. – И если он сам идёт по моим следам, остальная группа наверняка конвоирует моих друзей… Мне бы его как-нибудь обойти!

– В этом нет ничего сложного, – развёл руками Кансуз, и мне почему-то показалось, что именно такой план он и сам хотел предложить с самого начала, просто по-учительски подводя меня к уже принятому решению. – Я могу перенести тебя заклинанием в то место, куда ты хочешь попасть. А твой неприятель найдёт здесь лишь трухлявый пенёк – я просто уберу вход.

– Было бы здорово! – я благодарно кивнул учителю.

– Что же, – дед, кряхтя, поднялся с кресла. – Не будем откладывать, ты же торопишься…

– Я могу ещё прийти к вам за советом? – робко спросил я, поднимаясь и закидывая рюкзак за спину. Внезапно мне стало печально от необходимости расставаться с этим, в общем-то, не особо дружелюбным дедом. – Ну или подучиться там… если время появится…

– Нет, конечно! – с шутливым возмущением воскликнул Кансуз. – Вот ещё! Будешь тут отвлекать меня от исследований!!! – расхохотавшись, старик продолжил серьёзней, и впервые мне показалось, будто в его голосе промелькнула мизерная толика теплоты. – Эх! Что ж с тобой поделаешь, приходи… Если по-прежнему буду на болотах, оставлю для тебя лазейку: начерти на пеньке свою марку – и проход откроется. А нет – так оставлю для тебя записку, коли не получится связать лазейку с новым убежищем.

Мы вышли в центральный зал. Кансуз махнул рукой, и корни ещё одного прохода разошлись в стороны. Короткий коридор, идущий немного вверх, вывел нас к матовой плёнке выхода. Шагнув вслед за учителем, я очутился на траве, прямо возле коряги. Терпкий запах болота сразу забился в ноздри.

Несмотря на ночь, небо над топями было необычайно светлым, и при свете звёзд скудный болотный пейзаж не выглядел так мрачно, как я его помнил. Почему-то у меня вдруг закружилась голова, всё вокруг воспринималось как будто живее и красочнее, чем мне запомнилось, когда я в первый раз побывал здесь, отыскивая дорогу к обиталищу Кансуза.

Проскочив по кочкам вслед за учителем до ближайшей широкой полянки, я воткнул посох в заросший травой торф и опёрся на него, чтобы унять головокружение. Кансуз с удовольствием потянулся и вдохнул полной грудью. На его лице расплывалась довольная улыбка.

– Эх, хорошо… – закряхтел он. – Сто лет не выходил!

Мне показалось, что учитель заметил моё нездоровое состояние, но старательно делал вид, будто не происходит ничего необычного. Головокружение медленно проходило, и я выпрямился.

– Начнём, – сказал Кансуз и взмахнул рукой.

По его движениям я понял, что он рисует свою чародейскую метку на траве, однако ничего не видел. Сосредоточившись, я, кажется, сумел приметить слабые потоки энергий, но всё выглядело как-то расплывчато и блёкло, не то что во время тренировок.

– Вставай сюда, – дед указал на то место, где он нарисовал свою марку. – Закрой глаза и сосредоточься на том месте, куда ты хочешь попасть. Детально представь обстановку. Чем лучше ты визуализируешь нужное место – используй всё, что помнишь, вплоть до запахов, – тем точнее сработает заклинание. Твой знакомый уже близко, если хочешь, я могу устроить для него небольшой розыгрыш… да, это будет забавно.

– Хорошо, учитель, – я уже встал в указанное место. – Я не против.

– Я сделаю твоего двойника, – старик быстрым движением сорвал у меня волос с головы, я и опомниться не успел, – и разнесу его в клочья!

Кансуз ехидно засмеялся в предвкушении.

– Оставлю следы боя… возможно, он и догадается, но какое-то время эта хитрость для тебя выиграет.

– Отличная идея, – я не стал забивать себе голову лишними мыслями – любая помощь сейчас была кстати. – Ещё раз спасибо!

– Ерунда, – отмахнулся Кансуз. – Давно я не выходил на свежий воздух, это пьянит… хочется повеселиться!

Мне такое веселье показалось более чем сомнительным, но я промолчал.

– Ну же, закрывай глаза, сосредоточься! – строго приказал мне учитель.

Я исполнил приказание и живо представил себе, как мы входим в тот злополучный просвет, где нас поджидал отряд Ежа. Попытался вообразить даже шорох листьев, игру света на кронах деревьев – в общем, всё, что успел тогда запомнить. Мне кажется, я ощущал, как сгущаются вокруг потоки энергий, сплетая упругий шар, отгораживающий меня от окружающего пространства. Словно бы издалека я услышал резкое слово-ключ: «Перенос!», и всё завертелось. На долю секунды я потерял ощущение веса, казалось, твердь под ногами пропала и я вот-вот провалюсь куда-то вниз, но тут же я снова почувствовал землю и открыл глаза.

Пейзаж разительно изменился – я снова был в лесу. Здесь, среди деревьев, было совсем темно, но с моим темнозрением это нисколько мне не мешало. Оглядевшись по сторонам, я попытался понять, куда же меня перенесло, ибо то, что я очутился вовсе не там, где ожидал, было очевидно.

Неподалёку я разглядел торчащий из земли валун. Вот оно! Я пошёл в том направлении и вскоре уже различил всю группу камней. Несомненно, это было то самое место, просто я перенёсся немного дальше и, скорее всего, с противоположной стороны, как раз примерно туда, где прятались русские.

Я сбавил шаг, стараясь не шуметь. Как я ни присматривался, никаких следов пребывания русских не заметил, хотя был уверен, что они должны были нас поджидать, а значит, где-то здесь разбивали лагерь. Но не было вообще ничего, и, подходя к валунам, я снова начал терзаться сомнениями, что всё-таки ошибся и переместился совершенно не туда.

Но вот, обогнув валуны, я вышел, наконец, на узнаваемый просвет. Действительно, я находился с другой стороны и сейчас невольно повторил появление группы Ежа. Но все мысли о том, как умудрились русские не оставить следов, в одно мгновение выветрились у меня из головы, когда я увидел на дальней стороне просвета тело.

Забыв о всякой осторожности, я бросился туда, чувствуя, как подкатывает к горлу тугой комок и сердце болезненно сжимается в предчувствии беды. Оставалось ещё несколько шагов, когда я узнал кирасу, торчащую из-под задравшегося плаща, щит и каменный молот в руках павшего. Ноги мои едва сгибались, когда я преодолел последние шаги, чтобы убедиться в ужасающей правде: это был Гильт.

Он лежал лицом вниз, шлем слетел с его головы, но храбрый дварф так и не выпустил из рук оружия: лёжа на щите, он по-прежнему крепко сжимал свой молот. Крови почти не было, и на голове я не заметил ран, но вот из шеи торчало древко стрелы.

Я не успел. Они убили его и, скорее всего, убили сразу, прямо тогда, когда он остался, чтобы прикрывать наш побег. Как же так? Они же знали, что он не игрок… говорили, что хотят решить всё мирно… Хотя как можно верить тем, кто вероломно устроил нам подлую засаду… Я же просто не хотел допускать мысли о возможности такого исхода, надеялся на лучшее…

Ноги подогнулись, и я медленно опустился на колени рядом с бездыханным телом погибшего товарища. Глубокая печаль и омерзительное ощущение непоправимого, словно ледяные щупальца, охватили меня, заставляя забыть обо всём на свете. Лишь в груди с тупой болью разворачивалась какая-то пружина, не давая окончательно провалиться в глубины горя и опустить руки.

Глава 30

Осторожно ощупав шею дварфа, я обнаружил, что стрела вошла так глубоко, что острие наконечника проклюнулось под кадыком. Крепко ухватившись за древко обеими руками, я попытался протолкнуть её вперёд, но это оказалось не так-то просто. Холодная плоть трупа была твёрдой, как камень.

Пришлось навалиться всем телом, и, протиснув-таки стрелу вперёд, я обломал у неё наконечник и выдернул древко из шеи. Отбросив сломанную стрелу в сторону, я с трудом перевернул тело. Лицо Гильта выглядело спокойным и умиротворённым, и теперь, когда он лежал на спине, казалось, будто он просто спит.

На меня же опустилось какое-то ледяное спокойствие; к горлу подступала горечь, и в глазах неприятно щипало, но это не мешало мне действовать – я не собирался покориться судьбе и оставить всё, как есть. Что там было сказано в описании? Бессмертный миньон восстанавливал внешний вид и характеристики того существа, которым он был при жизни. Лучшего варианта мне сейчас просто не найти.

Снять щит или забрать молот из окоченевшей руки дварфа у меня не получилось, поэтому я оставил труп в покое и достал гримуар из сумки. Быстро найдя нужную страницу, я вчитался в описание ритуала. Конечно, я и так его достаточно хорошо помнил, но всё же мог упустить некоторые детали, поскольку вовсе не собирался использовать этот обряд так скоро.

Когда я более-менее уверился в том, что справлюсь, солнце уже поднялось над кронами деревьев и на прогалине стало совсем светло. Напрямую этого не указывалось, но мне почему-то подумалось, что яркий свет не поспособствует ритуалу, поэтому я схватил труп за ноги и отволок в тень ближайшего дерева.

Теперь требовалось установить якоря-фиксаторы для каналов погибшего, и с этим я провозился очень долго. Определить таковые у мёртвого тела было сложно, и я то и дело медитировал, прикладывая ладонь к кирасе товарища. Тогда-то я и обратил внимание на многочисленные ранения на его руках и ногах. Даже не вчитываясь в сообщения об успехах в навыке медицины, я недоумевал, зачем понадобилось убивать дварфа, когда он и так должен был вот-вот свалиться без сил…

Наконец я обозначил нужные точки вокруг тела, срыл в них мечом дёрн и положил в получившиеся ямки плоские диски из полированного мрамора. На каждый из них я установил по тёмной свече с зеленоватым отливом: утверждалось, что сделаны они были из трупного воска, или адипоцира – сразу же выскочил термин у меня в голове, – с примесью костяной золы.

Следующий шаг состоял в том, чтобы расположить катализаторы на теле будущего миньона. Для этого использовались особые чёрные ониксы примерно в три карата. В отличие от обыкновенных ониксов для поднятия нежити, эти были совсем тёмными, практически без видимых прожилок, и указывалось, что гранить их нужно было специальным образом: постоянно прогоняя через полируемый камень некротическую энергию. Мне же, пока я извлекал их из сумки хранения, почему-то подумалось, что, несмотря на вычурное описание, это были всего лишь чёрные агаты, которые спутали с ониксами… что-то не веяло от них никакой особой энергетикой.

Всего таких камней в магической сумке оказалось десять, неспроста учитель предупреждал меня о наличии лишь одного комплекта для поднятия миньона. Я помнил, что у дварфа был 6-й уровень, поэтому расположил на его теле шесть камней, а остальные убрал обратно в суму. Два камня я положил дварфу на глаза и по одному на каждую из конечностей. По-хорошему, стоило оставить на груди ещё один, но существовала опасность, что он скатится с кирасы Гильта, а это могло сорвать ритуал.

Далее следовало медленным шагом ходить против часовой стрелки вокруг тела, канализируя энергию, пока от перенасыщения ею не воспламенятся свечи. А когда это произойдёт, продолжать качать энергию, одновременно декламируя простенькие стихи на фатроде. Звучали они до жути таинственно, но, поскольку я понимал язык, слова казались мне совершенной банальщиной: встань, вместе со мной раздели путь, день, ночь, всё пополам, и. т. п…

Едва навернув вокруг дварфа пару шагов, я понял, что амулет Оума на шее очень мешает проведению ритуала. Нет, он не пытался отослать куда-нибудь тревожный импульс, по крайней мере, пока… всё-таки это в значительной мере была ограниченная подделка, но и она здорово сбивала концентрацию и ровный поток энергий по телу.

Взяв амулет в руку, я закрыл глаза и попытался почувствовать энергию этого артефакта. На доли секунды передо мною сверкнула яркая белая вспышка, которая, однако, совсем не походила на тёплую энергию солнца. Скорее её можно было определить как всё испепеляющую белую плазму, отдающую при этом стерильностью и какой-то непонятной примесью, будто тёмной тенью остающейся в глазах.

С брезгливостью сняв медальоны с себя и дварфа, я спрятал их в рюкзак и даже отнёс его подальше на всякий случай. Заодно я достал со дна рюкзака амулет Мора и надел его себе на шею; как ни крути это был амулет бога смерти, и такое решение мне показалось правильным.

Вернувшись к Гильту, я продолжил ходить вокруг него, прокачивая через себя разлитую вокруг энергию. Через некоторое время монотонность этого действа захватила меня, и я размеренно наматывал круги, сосредоточившись на медитации и размышляя о том, как отнесётся дварф к такому моему самоуправству, если, конечно, у меня получится вернуть его к жизни.

Внезапно вспыхнувшие свечи отвлекли меня от раздумий. Я принялся декламировать нужные слова на древнем языке людей, направляя теперь выходящие энергетические потоки в тело товарища. Мне показалось, что камни на теле дварфа засветились чёрным пламенем, но я осознавал, что, скорее всего, просто вижу ауры творимого мной обряда.

Перед глазами появилось уведомление: «Внимание! Вы в первый раз поднимаете фамильяра: стандартное время ритуала сокращено до минимального». Я смахнул табличку и продолжил; всё тело охватило какое-то сосущее ощущение, я чувствовал, как энергия стремительно покидает моё тело, как ни старался я прокачивать её быстрее.

Очередное окошко закрыло моё поле зрения: «Внимание! Вы пытаетесь поднять миньона 6 уровня, что вдвое превышает ваши текущие способности. Вы должны снизить уровень вашего фамильяра до 3-его, что повлечёт за собой значительные потери оригинальной памяти и навыков носителя. Вы хотите автоматически снизить параметры фамильяра до приемлемых? Да/Нет». Я с яростью нажал взглядом на «Нет», не к такому результату я стремился, взявшись проводить ритуал.

Табличка сменилась другой, мерцающей теперь красным: «Внимание! Вам не хватает уровня для поднятия миньона с его текущими характеристиками, однако ваш общий уровень персонажа позволяет удержать его сущность. Вы хотите расплатиться собственной жизнью для поднятия фамильяра в его оригинальном состоянии? Да/Нет». Вот это другое дело! – подумал я, соглашаясь, и тут же режущая боль пронзила меня насквозь.

Три пароксизма боли один за другим охватили моё тело: казалось, раскалённые ножи одновременно рассекают каждый сантиметр кожи. Потоки выпускаемой мною энергии стали алыми… или мне так только мерещилось, потому что моё зрение окрасилось красным. Краем глаза я заметил, что всего у меня отнялось 11 очков здоровья. Но, несмотря ни на что, я продолжил шагать по кругу, ломающимся голосом выкрикивая глупые стихи. Наплевать на боль, лишь бы не запороть ритуал…

Наконец свечи потухли, полностью прогорев, и на мраморных подставках остались лишь оплывшие огарки. Даже отсюда я мог видеть, что камни на теле дварфа потеряли свой чёрный цвет, сделавшись белёсыми, и едва не рассыпались в пыль. Эти признаки указывали, что ритуал был совершён правильно. Правда, никакого уведомления не выскакивало, но я мог видеть ожившие энергетические контуры в теле товарища, к тому же, помимо иконки в группе, под моей полосой жизни появилась ещё одна иконка с портретом Гильта.

Я остановился и осторожно опустился на колени рядом с дварфом. Получилось? Будто в ответ на мои мысли, взгляд перегородила табличка: «Вы получили фамильяра бессмертный миньон. Благодаря вашему уровню некромастера, фамильяр получает второй ранг: бонус +2 к натуральной броне и +1 к своей силе и ловкости. Пока вы находитесь на расстоянии не дальше мили от своего фамильяра, вы получаете специальные способности: Улучшенное уклонение, Поделиться заклинаниями, Эмпатическая связь и Доставка заклинаний с касанием».

Я не успел ни в чём толком разобраться, потому что Гильт вдруг заревел, поднял голову и принял сидячее положение. Я быстро развеял уведомление и увидел, как поблёкшие камешки с тела дварфа полетели в разные стороны. Одновременно он сделал движение, будто пытался прикрыться щитом от несуществующей опасности, и поднял молот, что-то невнятно бормоча. Я живо чувствовал его эмоции: гнев и ярость переполняли товарища, но по мере того, как он начинал ориентироваться в пространстве, на смену им быстро приходило узнавание и, как следствие, недоумение и растерянность.

Гильт бегло огляделся по сторонам, на мгновение задержал внимание на мраморных плошках со свечками и, наконец, уставился на меня, опустив щит и разжав руку, в которой держал молот.

– Бегмены! – промычал он и удивлённо замолчал; я же с досадой смотрел на него, размышляя, что могло пойти не так…

А если дело в ранении? Стрела могла повредить ему что-нибудь в горле! – осенила меня догадка, и я чуть не хлопнул себя по лбу. Приложив ладонь к ране на шее дварфа, я сосредоточился и стал изливать в него негативную энергию. Выскочило уведомление о 7-ми вылеченных очках здоровья, и, убрав руку, я увидел, что отверстие затянулось и теперь представляло собой довольно странный тёмный рубец, похожий на обильно наплывшую кожу.

Гильт тоже ощупал своё горло вслед за мной и осторожно повторил:

– Безымянный?

Голос у него получался хриплым, но в этот раз всё прозвучало вполне отчётливо.

– Гильт! – с улыбкой воскликнул я и от переполняющих эмоций обнял его за плечи.

Теперь меня как будто отпустило, тело затрясло, в голове зашумело, а глаза сами собой увлажнились.

– Ты это, того… прекращай, – отпихнул меня дварф; я отлично чувствовал его смущение и радость; хоть он и пытался это скрыть, но ему была приятна такая забота с моей стороны.

Гильт неловко поднялся, подобрал молот и стал прилаживать его к поясу. Я тоже встал, опёршись на посох: ноги меня сейчас держали слабо.

– Значит, ты всё-таки тёмный аватар? – сразу огорошил меня своим вопросом дварф; я чувствовал в нём спокойствие и уверенность. – Я давно подозревал…

– Вовсе нет, – неуверенно ответил я. – Хотя теперь я некромант…

– Как долго я был мёртв? – Гильт хмыкнул и принялся деловито проверять своё снаряжение. Видимо, он заметил отсутствие огненного меча на поясе; я чувствовал, что он не очень-то поверил моим словам, но предпочёл промолчать.

– С момента боя прошло почти два дня, – я вернул уведомление и читал описания новых способностей.

– И ты успел сбежать, стать некромантом и вернуться за мной? – усмехнулся дварф. – Всё это не будучи аватаром мёртвого бога… Отец Гор! Эти ублюдки явно торопились, ни молота, ни колец они снять не успели.

– Я действительно адепт Мора, – кивнул я, покосившись на амулет на своей шее. – Но в меня никто не вселялся, это уж точно… Что же касается магии, тут всё сложно… неподалёку как раз находится местечко, где живёт один интересный старичок, про которого мне обещали, что он научит меня кое-чему. Хитрые игры со временем, заклинание переноса – всему есть своё объяснение. Долго рассказывать. Потом поговорим об этом подробно, если захочешь, а сейчас надо выручать Ванорза.

– Что с ним? – тут же согласился Гильт, всем своим видом показывая, что готов к бою.

– Не знаю… Чат не работал, и до последнего момента я думал, что вас взяли в плен.

Дварф понимающе покивал, ожидая дальнейших предложений, а я решил ещё раз написать эльфу:

«Ванорз? Ты там?»

«Безымянный? Тебя не поймали?» – незамедлительно пришёл ответ в чате.

«Нет. Я вернулся к месту засады. Они убили Гильта…» – я помахал в воздухе пальцем, пытаясь показать, что Ванорз мне ответил, и, похоже, Гильт понял мой жест, кивнув и приняв выжидающую позу.

«Знаю. Их лидер пытался надавить на меня этим… и тем, что они отдадут тебя церкви, если я не сдамся».

«Где ты?»

«Совсем рядом с местом засады, к северу, есть скалистый утёс. Там дальше небольшое, но глубокое ущелье, видимо, старое русло реки или пересохшее озеро. Я как убегал, успел вскарабкаться на него, тут не так-то просто до меня добраться. Их главарь хотел уже было лезть за мной, пока я осыпал его стрелами, но тут прибежал один из его подручных, рассказал про Гильта и что тебе удалось сбежать. Этот Ёж очень разозлился, попытался мне угрожать, а как не вышло, оставил своих людей меня сторожить, а сам пошёл за тобой. Напоследок он крикнул, что, если я не сдамся до того, как он тебя поймает, они передадут тебя церкви, а меня запишут во враги клана».

«Держись, мы идём за тобой», – я быстро раскрыл личную карту и увидел на ней точку, которой обозначался Ванорз; действительно, он был почти рядом.

«Мы?»

«Увидишь… Готовься прорываться».

«С гряды есть три возможных спуска. У каждого из них сидят по двое русских. Вполне достаточно, чтобы связать меня боем, если я попытаюсь спуститься… вшестером они меня легко скрутят. Два спуска расположены с восточной стороны. Если вы нападёте на охрану с запада и мы сможем быстро с ними справиться, возможно, нам удастся сбежать».

«Понял. Будь наготове у западного спуска. Перед нападением я напишу тебе, а если чат не сработает, как услышишь звуки боя, поддержи нас огнём».

«Принято. Жду».

– Ванорз тут рядом, – пояснил я содержание разговора в чате Гильту. – Призванные загнали его на утёс и сторожат по двое на каждой тропинке. Если нападём с запада, у нас есть шанс.