Текст книги "Лазоревый день. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Игорь Вереснев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7. Открытие

«Секретная операция» прошла удачно. Ни Ароян, ни тем более кто-то из товарищей Эвелин ни в чём не заподозрили. Что успела понять Тассит, как быстро очнулась, «познакомившись» со станнером, девушка старалась не думать. А через десять минут после того, как капля молока соприкоснулась с подогретым забродившим соком, она забыла обо всём на свете. Слишком захватывающее зрелище разворачивалось перед глазами.

Тонкая плёнка вещества в вакуумной камере микроскопа превратилась в миниатюрную биофабрику. Молекулы белка расслаивались, крошились, обрастали активными радикалами. Эвелин они представлялись готовыми кирпичиками, из которых вот-вот начнёт строиться таинственная ферментная защита. Она ждала, больно прикусив губу от напряжения. На жилой палубе закончился ужин, Вонда дважды вызывала подругу по внутренней связи. Эвелин было не до того. Сейчас, сейчас подтвердится её догадка!

Ничего не происходило. Первые «кирпичики» начали терять активность. Прикинув концентрацию и скорость процессов, Кэри получила время активной фазы субстанции, – немногим больше часа. За этот промежуток что-то должно случиться. Но что?

И вновь блеснула догадка! Может быть, вещество должно попасть в кровь? У неё были пробы Арояна и ачи, но в них и так содержались следы ферментов. Для чистоты эксперимента требовалось что-нибудь другое. Не колеблясь, Эвелин достала из медицинского шкафчика пробник, приложила палец к углублению. Едва ощутимый укол – готово. Манипулятор добавил в раствор каплю свежей крови, новая плёнка легла под электронный пучок. Обломки белков казались крошками мусора, затерявшегося между громадных дисков эритроцитов. Кажется, они не заметили изменения окружающей среды.

Зато их заметили. Похожими на мусор они показались не только Эвелин, – на вредный мусор, от которого необходимо избавиться. Свободные радикалы инициировали хемотаксис. Движение ближайшего фагоцита стало направленным, его рецепторы коснулись инородных молекул, – он распознал чужака. На мембране начали расти псевдоподии, быстро окружая обломок белка. Через секунду вакуоль погрузится в клетку и будет уничтожена…

Кэри сидела перед терминалом с открытым ртом. Процесс внутри фагоцита явно шёл не по плану. Чужеродный белок активно взаимодействовал с органеллами клетки, но не столько разрушался, сколько перестраивался. Фагоцит тем временем начинал поглощение следующего обломка. На часы Эвелин не смотрела, зачарованная зрелищем. Непонятным образом пришельцы вмешивались в работу рибосом, заставляя «ткать» белок-фермент, с одной стороны «родной» для организма хозяина, с другой – несущий в себе информацию обо всех потенциальных врагах. В клетке строился её собственный, персональный защитный комплекс. Биолог понимала, что видит лишь начальную стадию длительного сложного процесса. Но и это казалось волшебством.

Опять зажегся экран внутренней связи.

– Эва, ты что, до сих пор не ужинала? – Сменившийся с вахты Слэйн увидел её нетронутую порцию и сопоставил со странной просьбой во время высадки: – У тебя что-то случилась?

– Всё хорошо. Всё просто здорово, Альф, милый!

Эвелин расплылась в улыбке. Бесспорно, выглядела она странно. Рот до ушей, щёки горят, глаза блестят. Слэйн улыбнулся в ответ не очень уверенно, уточнил:

– Правда?

– Ага.

Она энергично закивала. Готова была расцеловать кибернетика, ведь именно он помог добыть это бесценное сокровище! Все неудачи Дилларда с туземцами её отныне не интересовали. Только что она получила свою мечту. Университет, памятник, «почётный академик» обеспечены. Открытие принципиально нового механизма иммунной защиты не уступало по значимости обнаружению кхиров. Нет, с практической точки зрения оно его превосходило по всем параметрам!

– Так что, подогреть тебе ужин? Ты идёшь?

Оказывается, она всё ещё беседует со Слэйном. Эвелин с грустью покосилась на экран микроскопа. Уходить из лаборатории не хотелось, но расшифровка программы, управляющей синтезом ферментов, даже локализация носителя этой программы, займут долгие месяцы. Или годы. Полчаса в любом случае ничего не решат.

– Ага, грей. Сейчас приду.

Кэри выключила терминал. Слэйн прав, перекусить не помешает. Только теперь она почувствовала, как голодна. Охота за сокровищем забрала энергии не меньше, чем кросс по пересечённой местности. Зато она «догнала» свою мечту. Открытие никуда не убежит, процесс синтеза записан компьютером.

Ей захотелось немедленно убедиться. Пробежалась пальцами по клавиатуре, формируя запрос. На светлом пластике остались грязно-бурые следы засохшей крови, – поленилась макнуть заживителем, решила, что и так сойдёт. Эвелин сунула палец в рот, ощутила чуть заметный привкус. То ли это, то ли красная точка укола на коже напомнили о втором трофее, который она добыла сегодня. Открытие совсем выбило из головы капсулу с кровью туземки, лежащую на краю лабораторного стола. Не беда, дойдёт и до неё очередь!

Всё же взглянуть хоть одним глазком захотелось нестерпимо. Вздохнув, Кэри вызвала кают-компанию:

– Альф, ты ешь, не жди меня.

– А что такое?

– Я задержусь ещё на полчасика.

Слэйн укоризненно покачал головой.

– Эва, с тобой точно всё в порядке? Ты не больна? А то у тебя лицо…

– Красное? Знаю. – Она заговорщицки подмигнула: – Тут такое открытие наклёвывается. Чес-слово, тебе первому расскажу.

От крови туземки Эвелин не ждала ничего принципиально нового, лишь хотелось взглянуть, как там ведут себя «ферментики». Наверное, она и не заметила бы, но какой-то чертёнок толкнул под локоть, заставляя увеличить разрешение. В фокус микроскопа попала одна из клеток крови, аналог лейкоцита, судя по всему. Состав крови ачи Эвелин уже пыталась изучать, но до точной классификации и распознавания функций клеток дело пока не дошло. Но это не проблема! Внутриклеточная структура всех организмов Вселенной сходна – один из основополагающих законов экзобиологии. Вот и здесь всё знакомо: мембрана, лизосомы, митохондрии, центросома, ядро. Ничего принципиально отличного от органики, обитающей на прочих планетах, изученных человеком. Жизнь в галактике начинала свой путь везде одина…

Эвелин вздрогнула, на несколько секунд забыла, что нужно дышать. Клетка Тассит отличалась от внешне сходных с ней клеток ачи. Отличалась от клеток всех живых существ, которые доводилось видеть космобиологу. Может, микроскоп расфокусировался, изображение двоится? Она возилась с настройками юстировки, пока не вынуждена была признать: то, что отображается на экране, происходит в реальности. Спираль ДНК туземки не двойная, а тройная! Третья ниточка казалась размытой, распавшейся на отдельные фрагменты. Причём фрагменты эти как будто не имели постоянного местоположения, то пропадали, то возникали вновь, придавая хромосомам странный, пульсирующий вид.

Время остановилось. Эвелин забыла об ужине, о Слэйне. Даже о своём открытии на время забыла. То, что она увидела, не просто необъяснимо. Это невозможно, нереально! Ниточка-молекула, дрожащая в центре экрана, самим своим существованием опрокидывала многовековое здание биологии. И органической химии заодно.

Опомнившись, Кэри принялась выискивать другие клетки, имеющие ядра. Везде было одно и то же – дополнительная нить спирали, содержащая… Что она могла содержать? Для чего используются её гены? Или она предназначалась для чего-то иного, чем хранение наследственной информации? Уж очень странно она себя вела.

Эвелин заметила, что фрагменты третьей нити становятся мельче, пассивнее. Молекула не разрушалась, она будто таяла, исчезала. Это слишком походило на сон. Кэри с силой ущипнула себя за руку. Зажмурилась, потрясла головой. Не помогло.

Эвелин вдруг сообразила, что наблюдаемый процесс закончится тем, что третья цепочка ДНК попросту исчезнет. Разумеется, у неё есть запись, но с записью не поэкспериментируешь. Вскочила, опрокинув кресло, бросилась к стоящему в углу лабораторному стасис-кокону, засунула в камеру капсулу с остатками крови. Только когда загорелись индикаторы над защёлкнувшейся дверцей, перевела дыхание. Стасис-поле почти останавливало время на квантовом уровне, сжимая его так же, как скорость, близкая к световой.

Теперь следовало подумать над тем, что она видела и что с увиденным делать дальше. В любом случае, эта штука была слишком непонятной, чтобы хранить её в тайне от командира корабля. Здесь попахивало куда более интересным, чем механизм настраиваемого иммунитета. Открытие могло оказаться самым важным из всего, с чем сталкивалось человечество за свою историю… если это не иллюзия, не бред, не самообман, не какой-то хитрый гипноз.

Подавив искушение снова припасть к экрану микроскопа, Эвелин набрала внутренний код командира. Дилларда она застала в его каюте. Наверное, валялся на койке – волосы на затылке взъерошены.

– Да, Эва, я слушаю.

– Командир, срочно зайдите в лабораторный отсек!

Лицо мужчины сразу же потемнело.

– Что-то случилось?

– Не знаю, как объяснить… Вам нужно взглянуть!

– Хорошо, иду.

Когда Диллард вошёл в лабораторию, странные ниточки в хромосомах успели окончательно растаять, спираль ДНК выглядела вполне прозаично. Что ж, так даже лучше.

Эвелин ткнула пальцами в изображение на экране:

– Это клетка кхира. Ядро. Молекула ДНК.

– Угу.

С минуту Диллард сосредоточенно рассматривал картинку. Затем досадливо обернулся к биологу:

– И что я здесь должен увидеть? Может, объяснишь непрофессионалу?

– Минутку.

Торжествующе вздёрнув подбородок, Эвелин прошла через комнату, отключила стасис-установку, достала капсулу. Кажется, это слегка смахивало на издевательство. Ничего, будущему «почётному академику Э.Кэри» дозволено пошалить. К тому же Диллард покорно терпел. Стоял, скрестив руки на груди. Даже улыбался, любуясь девушкой. Эвелин и сама себе сейчас казалась супергёрл. Почему нет? Кто по сравнению с ней Свен Диллард? Всего лишь командир заурядного гиперразведчика. Кто такой Микки Коган? Побочный родич одной из второстепенных сенаторских фамилий. Об остальных и говорить не стоит.

Эвелин всё делала тщательно, не торопясь. Откупорила капсулу, подготовила образец. Манипулятор ввёл решетчатую пластинку в вакуум-камеру. Ещё минута, чтобы настроить, и… Молекула ДНК в ядре клетки выглядела так же, как в предыдущей пробе. Двойная спираль, никакого чуда. Чувствуя, как холодеет спина, Эвелин принялась перебирать одну за другой все клетки, попавшие на плёнку. Следов странных пульсирующих ниточек не было.

Диллард наконец не выдержал:

– Эва, что происходит?

Если бы она знала, что происходит! Или ничего и не было, лишь игра воспалённого мозга, галлюцинация? Но ведь они были, были! Эвелин поспешно отыскала запись наблюдения в хранилище лабораторного компьютера, вывела на экран. Нет, не галлюцинация. Спираль действительно была тройной.

Она растеряно показала на артефакт:

– Вот. Так выглядела молекула ДНК кхира полчаса назад.

Командир подвинул второе кресло, уселся рядом за терминал. Несколько раз прокрутил файл от начала до конца на разных скоростях. Эвелин насторожено молчала, готовая выслушать его комментарии или ответить на вопросы. Однако реакция Дилларда заставила растеряться:

– И что с этой ДНК не так?

– Но… Вы сами не видите? Вот здесь и здесь. Вот отлично видно! – Она принялась прокручивать, останавливая на самых выразительных кадрах. – Тройная спираль! Это же революция в генетике! Такого нигде никогда никто не встречал! Такое в принципе существовать не может.

– Конечно не может. Это дифракция электронов. Ты плохо настроила микроскоп. Видишь, изображение какое размытое получилось. Или поломка. Давай вызову Альфреда…

– Нет, не дифракция! Я тоже так подумала сначала и всё перепроверила. Смотрите, размыта лишь эта нить, остальная часть хромосомы чётко просматривается.

Диллард недоверчиво пожал плечами.

– Тогда повтори эксперимент. Давай опять эту кровь, которую ты смотрела. Вместе ещё раз проверим.

– Я так и хотела сделать, но теперь там ничего нет! Третья нить исчезла, растаяла! Несмотря на то, что пробу я хранила в стасисе. – Эвелин потеряно уставилась на командира. – Свен, какое вещество невосприимчиво к стасис-полю?

Диллард приподнял брови, показывая изумление таким школярским вопросом.

– Эва, ты шутишь? Любая материя для стасис-поля просто набор кварков. Твои образцы сохранились в нём в своём первозданном виде, будь уверенна. К тому же ты эту кровь вдоль и поперёк изучила. Почему же только сегодня заметила? Нет, это неполадка в микроскопе, однозначно.

Довольный своим последним аргументом, Диллард победно улыбнулся. Кэри не знала, что и сказать. Понимала, поведение командира вполне объяснимо. Если очевидный факт противоречит общепризнанной теории, то тем хуже для факта. И вообще, наука не признаёт экспериментов, которые не удаётся повторить.

Диллард встал. Успокаивающе похлопал её по плечу:

– Не расстраивайся, починим сейчас твой микроскоп. Ты из-за этого ужинать не пошла, голодная до сих пор? Беги поешь, я Слэйна вызову, пусть покопается. А завтра возьмёшь у ачи свежей крови, и проверим её на исправном приборе.

Эвелин решилась:

– Командир, это не кровь ачи. Это кровь Тассит.

Теперь пришло время Дилларду растеряться:

– Тассит? Откуда она у тебя?

Пришлось сознаться во всём. Рассказать о ферментах-защитниках, о своей гипотезе. Об авантюрной вылазке на четвёртый ярус за биологическими образцами. Диллард слушал молча, и с каждой фразой лицо его мрачнело. Чтобы хоть как-то оправдаться, Эвелин бодро подытожила:

– Аборигенка не пострадала, даже не поняла, отчего упала в обморок. Очнётся, поудивляется и скоро забудет. Зато моё предположение полностью подтвердилось! Независимо от того, что происходит с кровью туземцев, мы сделали выдающееся открытие. Когда мы расшифруем механизм этой защиты, нам больше не нужны будут ни вакцины…

– Показывай, – перебил её Диллард, усаживаясь обратно к терминалу.

Эвелин начала успокаиваться. Если нагоняй не последовал сразу, значит, есть надежда, что нарушение приказа будет спущено на тормозах. Да и кто посмеет налагать дисциплинарное взыскание на автора такого открытия? Она прокрутила перед командиром весь ход эксперимента от распада молекул белка до формирования полноценного фермента. Когда всё закончилось, Диллард ошеломлённо пробормотал:

– Получается, если мы начнём есть эту их кашу…

– …то защитные скафандры нам не понадобятся. Не нужно выращивать штаммы, создавать вакцины, чтобы приспособиться к жизни на других планетах, – быстро продолжила его мысль Эвелин.

– Эта штука делает любой организм невосприимчивым к болезням. У них, вероятно, и раны сами собой затягиваются. Наверное, они даже не стареют? Что если они бессмертны?

Диллард вопросительно уставился на биолога. Та неуверенно пожала плечами. Об этом аспекте своего открытия она не задумывалась.

Неожиданно Диллард засмеялся. Громко, отрывисто и как-то нехорошо:

– Дикари… примитивное племя… заря цивилизации… бронзовый век…

Так же внезапно, как начал смеяться, он и остановился. Отодвинул девушку от пульта, сам нашёл файл с молекулой ДНК. В этот раз прокручивал медленно, напряжённо всматриваясь в каждый кадр. Эвелин показалось, что его губы дрожат, когда он снова заговорил:

– Да, «бронзовый век»… За сколько они эту штуку настроили на Арояна и его подругу? За месяц? А мы тысячи лет служим кормом микробам и вирусам, и ничего с этим сделать не можем.

Вещи, о которых говорил командир, были очевидны. Но Эвелин никак не могла понять, куда он клонит. Ей вообще была непонятна интонация Дилларда. Непонятна и неприятна. Чтобы поставить всё на свои места, она твёрдо заявила:

– Но теперь с этим будет покончено. Благодаря нам, нашему открытию! Это перевернёт всю иммунологию. Мы научимся синтезировать это вещество, начнём производить в необходимых количествах…

Командир оторвал взгляд от экрана, пристально посмотрел на неё. Пристально и слегка презрительно.

– Думаешь, наши женщины сумеют «перенять» у туземок их дар? Или нам придётся разводить кхиров?

– Я совсем не это имела в виду! – вспылила девушка.

– Эва, тебе не приходило в голову, что два феномена, которые ты открыла, связаны между собой? Что чудесные свойства молока – вовсе не игра эволюции?

Нет, увязать два открытия в одно Эвелин пока не догадалась. Но если Диллард и прав, что это меняет? И что означает – «не игра эволюции»? Не Господь же сделал такой подарок дикарям-язычникам?

Кэри мысленно отмахнулась от непонятной фразы командира. Её больше занимало другое: как доставить на базу образцы ДНК, саморазрушающейся даже в стасис-коконе? По-видимому, существует единственный способ. И командиру придётся согласиться.

– Свен, мы должны добыть хотя бы один экземпляр и увезти его на Остин. Только, боюсь, идея с похищением охотников не очень хороша. Во-первых, мы не знаем, содержат ли ДНК самца третью нить. Во-вторых, мы не получим источник молока для исследования. Нам нужна самка. Похитить, не вызвав подозрения, вряд ли удастся. Но мы сможем увезти Тассит без лишнего шума. Арояна тоже придётся забрать. И их рабов – стасис-коконов как раз хватит.

Взгляд Дилларда стал ещё пронзительней. Помолчав, он кивнул.

– Ты всё отлично продумала, да, Эвелин? Должно быть, уже видишь себя на вершине славы?

Кэри сердито поджала губы.

– Я думаю прежде всего о величии Империи. Надеюсь, вы тоже?

– Я? Да уж куда мне! Я же не Император, всего лишь командир корабля. Поэтому в первую очередь я думаю о безопасности вверенного мне экипажа.

– Какая опасность нам может грозить? Усыпим обитателей дома, погрузим на шлюпку и улетим. Остальные даже не заметят.

Диллард поднялся из-за терминала. Покачал головой.

– У меня другое предложение – мы уматываем отсюда немедленно!

Прежде чем Эвелин успела не то, что возразить, а изумиться как следует, он щёлкнул тумблером терминала внутренней связи:

– Маккейн, немедленно в ходовую рубку! Начать экстренный сход с орбиты. Уитли, готовь корабль к выходу из локального пространства. Экипажу – действия по распорядку чрезвычайной ситуации второго уровня!

– Почему?! Что происходит? – выкрикнула ошеломлённая Эвелин.

Диллард пошёл к выходу. Обернулся, бросил коротко вместо ответа:

– Судового врача приказ тоже касается.

– Почему мы уходим?! Именно сейчас, сделав такое открытие? Не уходим, бежим! Даже полевую лабораторию бросаем? – Она сорвалась с места, кинулась вслед за командиром: – Свен, ты не можешь так поступить! Не имеешь права!

Диллард и не думал как-то реагировать на неё. Это взбесило Эвелин ещё сильнее. Забыв о субординации, она вцепилась в его плечо, стараясь развернуть к себе.

– Не пытайся прикрыться заботой об экипаже! Ты просто трус, слышишь? Трус и предатель! Хочешь утаить моё открытие? И как ты собираешься заставить меня молчать? Неполадка в стасис-коконе, да?! Ну так я всем расскажу…

Он ударил её ладонью по губам. Не сильно, но хлёстко, заставив замолчать. Эвелин отшатнулась, схватившись за лицо. Диллард болезненно скривился.

– Извини, не хотел причинить тебе боль. Я не трус, Эва, и никого не собираюсь предавать. Просто я знаю, что мёртвые герои недорого стоят. А чтобы выжить, иногда нужно уметь драпать! Чуять момент, когда пора уносить ноги. Ты, и правда, веришь, что существа, способные за месяц создать для людей иммунитет от всех мыслимых болезней, позволят нам хозяйничать на своей планете? Эта штука в их клетках – понятия не имею, для чего она и как действует. Но ставить эксперименты на себе и своих людях я не хочу и не позволю. Не собираюсь покушаться на твоё открытие, действуй, как сочтёшь нужным. Для себя я решил – нога моя больше не ступит на эту планету. Даже если отказ будет стоить мне карьеры.

Он замолчал. Наверное, ждал ответ? Кэри не находила в доводах Дилларда ничего убедительного. Отвесить пощёчину выскочке-латино – поступок, вполне достойный белого мужчины. Для неё он с этой минуты перестал быть командиром и ей стало глубоко наплевать на его рассуждения. Хочет сбежать – пусть! Эвелин для себя тоже решила: она ещё вернётся на Шакх. В команде совершенно других людей, – тех, для кого слава и могущество Империи важнее собственной безопасности. «Мёртвые герои недорого стоят…» Не сильно же этот человек разбирается в героях! Ими не становятся те, кто озабочен собственным выживанием. Дилларду и таким как он нечего делать на этой планете. Здесь не место для слабаков!

На следующий день разведчики не прилетели. Ароян обрадовался было неожиданной передышке, но, когда космошлюпка не появилась ни через день, ни через два, начал беспокоиться. Это было заметно даже со стороны, поэтому во время вечерней трапезы Тассит спросила:

– Думаешь, у людей случилась беда?

– Не знаю. Их нет уже три дня, а лагерь они не сворачивали. Я сам когда-то был косморазведчиком, знаю, что обычно так не поступают. Только если на корабле что-то случилось.

Он недоумённо пожал плечами. Если бы не силовое поле внизу, можно было бы попытаться связаться с рубкой. Давид неожиданно понял, что беспокоится об этих людях. Да, он хотел, чтобы они поскорее покинули Шакх. Но живыми и здоровыми.

– Может быть, что-то случилось не на корабле, а здесь? И поэтому они боятся прилетать к нам? – предположила Тассит.

– Здесь? Нет, я не заметил, чтобы они были встревожены, когда улетали. В последний день всё прошло как обычно.

– Не всё. – Тассит положила ложку, отодвинула пустую тарелку. – Я не сказала тебе сразу, не хотела, чтобы ты волновался. Вы с молодым мужчиной ждали лодку, когда я пошла готовить орче. Ачи проголодались, я спешила быстрее их накормить. Вдруг в глазах потемнело, и я перестала видеть и слышать. Так бывает, если что-нибудь сильно ударит по голове, но боли я не почувствовала. Когда открыла глаза, то поняла, что я лежу на полу, руками и ногами шевелить трудно. Только когда ты вошёл в дом и позвал меня, смогла подняться. А потом я увидела на руке красное пятнышко как от укуса кровососа. И на коже ачи оставались такие же, когда маленькая женщина брала их кровь.

Тассит замолчала, выжидающе глядя на мужа. Ароян уже понял, что могло произойти с ней. Что наверняка произошло! Потемнело в глазах, трудно шевелить конечностями… Он видел станнер в медицинском арсенале Кэри. Дрянь, мерзавка! Она всё-таки сделала это, пока Коган его отвлекал. Разведчики взяли анализ крови без разрешения, а теперь не знают, как на глаза показаться. Совесть мучает? Вряд ли! У имперцев врождённый иммунитет от угрызений совести. Интересно, девчонка действовала по собственной инициативе или выполняла приказ? Если первое, то он категорически потребует от Дилларда отстранить биолога от участия в дальнейших высадках. А если второе…

Что делать, если нападение на Тассит санкционировал командир экспедиции, Давид так и не успел придумать. В трапезную вошла арт в бело-лиловой тунике. Поздоровалась, присела рядом с притихшими смотрителями. На этот раз Кхарит-Хайса предпочла внешность более заурядную.

– Люди покинули Шакх, – сообщила она. – Сегодня их корабль ушёл в свой мир.

Ароян недоверчиво уставился на Хранительницу. О чём она говорит? Может, он что-то не понял? Предпочёл переспросить:

– Они вышли из локального пространства Шакха?

– Да.

Это было необъяснимо. Прервать экспедицию, бросить оборудование, выполнять гиперпрыжок в нештатном режиме практически из плоскости эклиптики… Для этого должны быть причины чрезвычайно веские. Поступок биолога никак в категорию таковых не попадал. Если только…

Хранительница слышала его мысли. Утвердительно дёрнула головой.

– Маленькая женщина получила кровь кхира и увидела то, что видеть ей не следовало бы. А старший мужчина оказался достаточно мудр, чтобы сразу увести отсюда своих людей.

Что именно нашла Кэри, Давид не стал уточнять. Когда-то ему очень хотелось раскрыть тайну кхиров, но те времена прошли, сейчас он предпочитал руководствоваться не знаниями, а ощущениями. Ощущения же говорили – попытка утаить от людей само существование этой тайны провалилась. Он досадливо посмотрел на Хайса.

– Почему ты это допустила?

– Поступки людей быстры и необдуманы, их трудно увидеть. А маленькая женщина – самая трудная. Она часто действует, не думая вообще. Она пришла к Тассит, чтобы получить её молоко. Я понимала, что рано или поздно так случится. Понимала с того дня, как они поставили искусственные глаза, чтобы следить за вами. Но она зачем-то взяла и кровь, хоть не собиралась этого делать. Я ведь дала ей кровь ачи! Зачем ей понадобилось ещё?

Ртаари вопросительно посмотрела на Давида. Но того задело иное:

– Они следили за нами?! Где?

– Здесь. В твоей спальне. В умывальне. В кладовой. На площадке. Перед дверью вашего яруса.

Ароян вскочил, напряжённо разглядывая стены комнаты. За ними следили! Даже во время гигиенических процедур, даже в спальне, когда они любили друг друга! Он буквально кипел от негодования. Подлецы! Мерзавцы!

– Слева от двери, – подсказала Хайса.

Давид наконец нашёл чёрный шарик, притаившийся между складками гобелена. Вырвал, с омерзением сжал пальцами.

– Ты знала?! Почему же не предупредила?

– Пусть смотрят. Или ты делал что-то, чего стыдишься?

Это прозвучало, как стакан холодной воды в лицо. Ароян растерянно замер. Потом вернулся к столу. Хранительница права, краснеть ему не из-за чего. Смущаться должны те, кто бесцеремонно подглядывал за чужой жизнью. Почему он пытался скрыть от людей взаимоотношения с Тассит? Хотел снова стать одним из них? Вынырнула из подсознания привычка быть частью человеческой стаи? Вернее, звериной стаи. Поведением людей, как и кхиров, управляли две силы: инстинкт, доставшийся от животных предков, и разум, возникший… Кто знает, благодаря чему он возник? И для чего? Неужели лишь для того, чтобы его носители метались по галактике, вытаптывая встреченные миры?

Давид посмотрел на невозмутимо спокойное лицо Хранительницы и понял, что ртаари знают ответ на этот вопрос. Что в них самих животного не осталось, и теперь они аккуратно выкорчёвывают его из кхиров. Может быть, в этом и заключается путь Шакха? В любом случае, у людей он иной, будь то хоть Империя, хоть Союз. Но два взаимоисключающих пути пересеклись. Что произойдёт в результате?

Он хотел бы спросить об этом Хайса, но та сама пришла к нему за ответом. Кхарит оставался изгоем Шакха, он в одиночку противостоял миру звёздных пришельцев. Ненадолго. Ароян не сомневался – очень скоро Хранительницы вмешаются.

Должно быть, в голове его стоял полный сумбур. Ртаари, отчаявшись выловить в его мыслях ответ, спросила голосом:

– Дади, каких людей больше среди твоих соплеменников? Таких, как старший мужчина, способных хоть немного думать о своём тхе-шу, или как маленькая женщина, для которых жизнь только игра? Какие люди правят племенами людей, строят их путь?

Вопрос звучал наивно, но Ароян всё же постарался ответить на него:

– Большинство предпочтёт не рисковать своей жизнью. А уж те, кто на самом верху, – и подавно.

– Это хорошо. Значит, звёздные люди не скоро вернутся на Шакх. Они не смогут понять то, что привезёт им маленькая женщина, и будут опасаться за свой тхе-шу.

– Не надейся на это. Если Кэри нашла что-то неизвестное, необъяснимое, то люди скоро опять будут здесь. Не один корабль-разведчик, – много людей: учёные, космодесантники. Люди не успокоятся, пока не подчинят Шакх своей логике, такова их природа. Потенциальная опасность лишь подстёгивает к действиям. К тому же те, кто принимает решение, останутся дома и могут не беспокоиться о собственной безопасности.

Хранительница смотрела на него своими огромными зелёными глазищами, внимала каждому слову. Когда он замолчал, удивлённо промолвила:

– Как странно. Они беспокоятся о собственном пути, но готовы играть тхе-шу своего племени.

Теперь Ароян удивился. Какая опасность могла грозить Галактической Империи? Что способны противопоставить ртаари её Звёздному Флоту и армии? Нет, Хайса не представляет себе, что такое технический прогресс.

Давид хотел было начать объяснять, но передумал. Какой смысл пугать? Кхирам всё равно не создать сеть сторожевых орбитальных станций, самонаводящиеся лазерные пушки, пояса ядерных мин-ловушек, подземные города с многокилометровыми бронированными перекрытиями. Если Империя решит завоевать Шакх, она его завоюет. Так пусть хоть оставшиеся годы или месяцы обитатели этой планеты поживут в мире и спокойствии.

Он даже представить не мог, насколько ошибается.