Текст книги "Лазоревый день. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Игорь Вереснев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Орайре дождалась, пока Ирис поравняется с ней, развернулась, не говоря ни слова пошла первой. Уверенно, не колеблясь, шагнула в стену, исчезла в ней. Затаив дыхание, Саши смотрел, как следом исчезла сестра. Тассит нетерпеливо дёрнула за локоть: «Пошли!» – и тоже погрузилась в лазорево-золотую стену. Набрав побольше воздуха в лёгкие, зажмурившись, юноша ринулся вперёд. Он не знал, чего следует ожидать. Избранные рассказывали о порталах, проходить сквозь стены не доводилось никому. Тёплая упругая волна окатила с головы до ног, лёгкое покалывание пробежало по телу, подступил к горлу комок тошноты…

Кто-то вновь дёрнул за руку. Саши открыл глаза. Они вчетвером стояли посреди маленькой комнаты, чем-то похожей на спаленку тирча. Только не было ни гобеленов на стенах, ни окон. Её заполнял яркий белый свет.

Орайре приложила пальцы ко лбу.

– Должна вас покинуть. Много забот сегодня.

– Конечно, Хранительница, – Тассит и сестра учтиво приопустили веки.

– Хранительница? – Саши оторопело вытаращил глаза. Но хозяйка дворца уже шагнула в стену, ставшую на мгновение белым туманом.

Женщины опустились на подстилку. Потоптавшись немного, Саши последовал их примеру. Значит, прекрасная незнакомка – вовсе не орайре? Это сама Кхарит-Хайса! Знала ли она о его фантазиях и снах? Ещё бы, Хранительница ведает всё.

Сколько времени они так просидели, погрузившись каждый в свои мысли, Саши не знал. А потом что-то случилось. Далеко, отзвук лишь на излёте чиркнул по краешку сознания, но почувствовали все трое. У Тассит мелко задрожали губы, Ирис закрыла глаза, напряглась, пытаясь уловить слабый сигнал.

Что-то происходило за пределами их комнаты. Раз возникнув, ощущение не исчезало, становилось всё явственнее, как будто кто-то натягивал одну из нитей, прикреплённых к его сорх. Долго, мучительно… и вдруг нить разом оборвалась. В тот же миг жалобно как раненый зверь застонала Тассит, повалилась ничком на подстилку. Саши испуганно вскочил, повернулся к сестре. Ирис глядела на него невидящими глазами. Очнулась, бросилась к со. Они одновременно подхватили её за плечи, перевернули на спину.

Нет, с Тассит ничего страшного не случилось. Она даже сознание не потеряла, только по щекам катились слёзы. Саши понял, что боль, едва задевшая его, полоснула по ней всей силой.

– Что случилось?! Это инопланетники, да? Они напали на ц’Аэр?

– Нет, – вздохнула Ирис. – Это Дади.

«Что с ним?!» – этот вопрос Саши не задал. Он видел ответ в мгновенно потускневших глазах Тассит.

Глава 13. Побег в вечность

«Сегодняшний день – Лазоревый!» Фраза прозвучала так отчётливо, что Давид проснулся. Удивлённо открыл глаза. Комнату заливал приглушённый свет ночника. Основное освещение в его камере отключалось автоматически по команде «отбой» и также автоматически включалось при «подъёме». На базовой станции атмосфера царила казарменная, солдафонская. Да это и была воинская часть. Воинская часть в условиях боевой операции.

Вспыхнули утопленные в потолок плафоны. Ночь закончилась, начинался очередной день плена, как две капли воды похожий на предыдущие. Нет, не такой! Сегодняшний день – Лазоревый. Ароян понятия не имел, что делается снаружи, но мысль эта занозой сидела в мозгу. Сегодня Мердок и остальные обрушатся на ц’Аэр, устроят там бойню. А он так и не сумел ничего предпринять. Взывал к разуму, к милосердию… глупо, ведь его тюремщики – люди. Должно быть, отвык от повадок сородичей.

Он не вставал, чтобы умыться, совершить утренний туалет. Продолжал валяться на кушетке, пока не зазвенел зуммер-приветствие и дверь приоткрылась, впуская тащившего завтрак Когана.

– Доброе утро, Давид!

Химик улыбнулся, всем видом выказывая дружелюбие. Ароян мимолётно подумал, что в прежней жизни автоматически ответил бы на улыбку. А сейчас… От человеческой мимики он тоже успел отвыкнуть.

Он нехотя вылез из-под одеяла, сел. Поднял с пола небрежно брошенную вечером одежду, начал натягивать брюки.

– Что, дождь закончился?

– Какое там! – Коган удручённо махнул рукой, расставляя на столе посуду. – Шестой день льёт не переставая. Я такого и представить не мог.

– Сегодня закончится, – неожиданно для себя пообещал Давид.

– Да? Почему?

«Потому что сегодняшний день – Лазоревый». Вслух Ароян этого не сказал, лишь зубами скрипнул. Скоро имперцы сообразят, что тучи над островом рассеиваются. Десант наверняка приведён в боевую готовность, транспорты быстро перебросят его к долине. И когда зонды засекут открывшиеся порталы чце-ригхтоэ’ох, начнётся атака. Остановить происходящее станет невозможно… Уже и сейчас невозможно?

– На завтрак у нас натуральное куриное филе и соте из баклажанов, – так и не дождавшись ответа, вновь заговорил Коган. – Довольно вкусно, хотя консервированная пища никогда не сравнится с натуральной. Вкусовые добавки делают её только хуже, я считаю. Интересно, какая на вкус пища кхиров?

– Отвратительная, пока не привыкнешь. – «А если ещё можно успеть? Как планировал: прилететь в ц’Аэр, забрать Тассит, детей, и прочь с Кхарита. Кэри испугалась, а если попытаться уговорить Когана?»

Давид уставился на парня. Тот взгляд заметил, на всякий случай ещё разок улыбнулся.

– Им наша тоже странной покажется, – произнёс.

– Кое-что даже пробовать не станут. – «Нет, этот тем более побоится».

Коган критично оглядел стол, отступил.

– Вам ничего больше не нужно?

– Ничего. – «Говорить или нет? Если он откажется, значит – всё. Другой возможности не будет».

Химик кивнул, повернулся к выходу. Едва выйдет – дверь захлопнется. И может не открыться до самой атаки. Как зачарованный, Ароян следил за рукой Когана, движущейся к панели замка. «А если попытаться сбежать?» Электронная система распознала человека, довольно хрюкнула, дверь плавно покатилась в паз. «Сейчас или никогда!»

Давид будто со стороны наблюдал за происходящим. Вот пленник резко вскакивает. Хватает стул, размахивается, прыгает следом за тюремщиком. Тот, пока ничего не замечая, делает шаг в открывшийся проём двери. Стул обрушивается ему на затылок…

…Ароян ошеломлённо застыл, выронил оружие. Смотрел, как Коган мешком повалился на пол, заклинивая дверь. Присел было к нему, но тут же поспешно вскочил. Ничего страшного, пластиковый стул лёгкий. Если бы на голове Когана был гермошлем космоскафандра, а не капюшон комбинезона, эффект от удар вообще был бы как от щелчка пальцами. Полежит немного и очухается. Время же терять нельзя.

– Извини, Майк, у меня нет другого выхода.

Ароян осторожно, придерживая дверь, чтобы не захлопнулась, заволок химика в свою темницу. Выскользнул в коридор. Огляделся, вспоминая дорогу, которой вела его Кэри семь дней назад. Найти выход из лабораторного бокса оказалось несложно – имперцы во всём любят грубую прямолинейность. Два десятка шагов, поворот, следующий. Ему везло, коридор оставался пустынным. Только оказавшись перед наружной дверью, Давид притормозил, вперился взглядом в очередную панель сенсор-замка. Тело обдало холодом – он совсем забыл об этом препятствии! Семнадцать лет жизни в мире, не знавшем запоров, давали о себе знать.

Он нерешительно поднёс пальцы к рукояти. Заперто или нет? Снаружи точно заперто, он помнил, как Эвелин набирала код. А изнутри? В конце концов, это ведь не тюрьма!

Ароян решительно надавил. В недрах бронированной стены сухо щёлкнуло, прошуршало, провернулось. Толстая наружная дверь поддалась. Воздух Шакха наполнил лёгкие. Даже запах металла и жжённого машинного масла не мог до конца заглушить его ароматы. На секунду Давид остановился, впитывая их в себя. А затем бросился сквозь стену дождя к площадке с флаерами.

Ему снова повезло – никому не попался на глаза. Распахнул дверь ближайшей машины, вскарабкался на пилотское кресло. Батареи заряжены до максимума, – молодцы техники. Руки привычно легли на рычаги – навыки, доведённые когда-то до автоматизма, служили лучше, чем память. Двигатель завёлся легко, послушно. И так же послушно пятнистая машина пошла вверх.

Диспетчер, или охранник, или вахтенный – Давид не знал – опомнился, лишь когда флаер был далеко за периметром из рядов колючей проволоки.

– Борт пять, кто дал право на старт? Борт пять!

Ароян покосился на экран заднего обзора. База имперцев тонула в серых разводах дождя. Разумеется, ни отвечать, ни даже включать передатчик он не собирался. Перекинул тумблер скорости на максимум, наслаждаясь, как подзабытое ускорение вдавливает тело в мягкую спинку кресла.

Несколько минут невидимый оператор бесновался, пытаясь добиться ответа. Потом смолк. Связывается с начальством, не иначе. И точно: в динамике вновь зазвучал голос. Давид узнал его почти сразу.

– Пилот, немедленно отзовитесь! Кто на борту? Куда вы направляетесь? Отвечайте, с вами говорит полковник Байярд!

Давид тихонько засмеялся, представив, какой переполох сейчас поднимется на базе. Наверное, не знают, что и думать…

– Ароян, мы знаем, что это ты угнал флаер. Немедленно разворачивай машину! – голос полковника сразу же стал жёстче. Однако быстро они выяснили, что пленник исчез. Коган очнулся? – Твой побег лишён смысла. Скрыться некуда, мы контролируем всю территорию планеты!

«Как же!» – Давид улыбнулся. Полёт давал удивительное ощущение полной свободы.

– Немедленно разворачивай машину, я приказываю! Не вынуждай применять силу.

«И что вы сделаете? Ни один ваш флаер меня уже не догонит. Ракетоплан? Слишком громоздкая штука, хоть и быстроходная. Разве что посадите его в долине и не подпустите меня к ц’Аэру. Но тогда весь ваш план, вся ваша внезапность к чертям полетит».

– Ароян, куда ты собрался? – зазвучал другой голос, резкий и немного визгливый. Должно быть, Мердок. – Если попытаешься приземлиться в столице, это будет расценено, как начало враждебных действий против Империи. Со всеми вытекающими последствиями!

«А они до сих пор не начались? Я жил у вас, оказывается, в качестве гостя? И допрос под пентоталом добровольно проходил? Это вы начали враждебные действия, а я лишь спасаю своих близких!» Давиду очень хотелось крикнуть эти слова в микрофон, но он сдержался. Бессмысленно, всё равно не поймут.

Флаер нёсся над бескрайними лесами, над руслами рек, горбатыми спинами холмов словно огромное металлическое насекомое. Дождь мешал обзору, скрывал горизонт, но на карте автопилота курс отмечался тонкой розовой линией, не позволяя заблудиться. Направление Давид задал точно. Если и было отклонение в несколько градусов, его можно будет подкорректировать, когда машина достигнет долины.

– Давид, вы меня слышите? – динамик заговорил голосом Эвелин. – Немедленно возвращайтесь! Иначе я не смогу гарантировать вашу безопасность. И безопасность ваших близких.

«Не нужно ничего гарантировать. Я сам позабочусь о безопасности моих детей и жены». Кэри он тоже не стал отвечать. Биолог продолжала уговаривать долго, минут десять-двенадцать. Чуть ли не умоляла вернуться – под конец в её голосе появилось что-то похожее на слёзы. Ароян грустно улыбнулся. Что ж, он предлагал ей лететь вместе. Может быть, она сумела бы установить контакт с Хранительницами. А теперь он им не помощник. Люди принесли в этот мир слово «враг», и ничего с этим не поделаешь. Он не желает быть врагом для Тассит. Значит, придётся стать им для бывших сородичей.

Кэри замолчала, и в кабине флаера стихло. Кажется, больше желающих уговаривать на базе не было. Тем лучше, карта показывала, что до цели осталось немногим более сотни километров. Давид прикинул, отправилась ли за ним погоня и если да, то как далеко они находятся? В любом случае, до ц’Аэра его никто не догонит…

…Удар был так силен, что его выбросило из пилотского кресла на приборную панель. Прежде чем понять, что случилось, Ароян ощутил, как машина резко теряет скорость, проваливается, опрокидывается набок. Руки действовали автоматически, раньше, чем мозг успевал оценить ситуацию, но выровнять флаер не удавалось. Потом Давид понял – почему. Правое крыло обломилось у самого основания, почерневший обрубок дымился, жалобно шипел под струями дождя. Его сбили, но как?! На экране радара преследователей не видно!

Чтобы найти объяснение, хватило полуминуты. Маячок навигационной системы отслеживал положение его флаера на любой электронной карте. А на орбите висит не обычный рейдер – боевой корабль имперского флота, оснащённый плазменными орудиями. Двигающаяся по прямой линии машина стала для него лёгкой мишенью.

Всё же канонир немного промахнулся. Возьми он на метр-полтора левее, и с незадачливым беглецом было бы покончено. Или так и задумано? Флаер держался в воздухе, но маневрировать или набрать скорость не мог.

Давид грустно улыбнулся. Скоро всё выяснится. Если промах случаен, канонир поправит прицел и повторит выстрел. Если нет – преследователи вынудят приземлиться, увезут обратно.

Приземлиться он мог и не дожидаясь приказа. Единственный манёвр, который ему оставался – опустить машину и попытаться укрыться в лесах, добраться до ц’Аэра пешком… но к началу Кхи-охроэс он тогда не успеет.

– Ароян, продолжай полёт до опушки леса. Там сядешь и будешь ждать десант. Не нарывайся на второй выстрел.

Голос Байярда из динамиков звучал надменно и холодно как обычно. Давид взглянул на карту. С теперешней скоростью до долины оставалось плестись минут пятнадцать. Как раз достаточно, чтобы его догнали. Ну уж нет!

Это была не посадка, скорее, едва регулируемое падение. И ни одной солидной поляны внизу, сплошь колышущееся море крон. Он попытался протиснуться между деревьями. На исправной машине получилось бы, а так… Хруст ветвей, удар, ещё один, снова хруст – на этот раз не только дерева, но и пластика, скрежет гнущегося металла. Корма пошла вниз, заставляя флаер стать вертикально. Давид попытался не допустить опрокидывания. Как будто это возможно!

Следующий удар – об землю – заставил вспыхнуть алую аварийную лампочку. Энергобатарея повреждена, нужно быстрее выбираться, пока не рвануло. На миг Давид замер, прислушиваясь не столько к звукам, сколько к движению: флаер стоял вертикально, опираясь покорёженным брюхом и уцелевшим крылом на накренившиеся стволы деревьев. Затем осторожно надавил на ручку, откинул дверь. Медленно, стараясь не делать резких движений, выкарабкался из кресла. Расстояние до земли невелико, меньше пяти метров. Но там густой кустарник, ворох обломанных ветвей, ощерившийся острыми клыками сучьев. Вдобавок покорёженное хвостовое оперение. Спускаться вниз придётся так же медленно и осторожно, как он выбирался из кабины.

Уцепившись пальцами за кромку дверного проёма, Давид начал соскальзывать вдоль борта. Мысленно попросил, чтобы положение флаера оказалось устойчивым, чтобы смещение центра тяжести не завалило сталепластовую громаду.

Ноги теперь вытянулись во всю длину. Он попытался нащупать ими хоть какую-нибудь опору. Попался выступ на двери багажного отсека, слишком ничтожный, чтобы перенести на него всю тяжесть тела. Но одну руку можно отпустить, найти для неё опору немного ниже. Давид уцепился за ручку на двери пассажирского салона – хорошо, открывается вперёд, не распахнётся под его тяжестью. Вновь заскользил вниз… и тут флаер со скрипом начал проворачиваться вокруг оси.

Одно из деревьев, в которые врезалась падающая машина, не выдержало удара. Прочности древесины ствола хватило, но корни лопнули. Достаточно оказалось небольшого толчка, чтобы обрубки выдернулись из почвы. Дерево, треща и стеная, начало падать, и следом опрокидывался лишённый опоры флаер. Всё происходило медленно, но неотвратимо. Ноги соскользнули с закругляющегося к корме корпуса, Давид повис в трех метрах над землёй, вернее, над устилающим её буреломом. Тянуть дальше было нельзя, пришлось прыгать.

Он постарался сгруппироваться, поджал ноги, выбрал место, кажущееся самым безопасным. Но как следует оттолкнуться не успел – дверца пассажирского салона щёлкнула, распахнулась, придав телу вращение. Приземлиться, как хотел, не получилось. Левая нога зацепилась за что-то, тут же плотно заклиниваясь, а инерция бросила тело навзничь. Давид вскрикнул от боли, когда острый сук прошёлся по рёбрам, разрывая одежду. И тут же огнём полыхнуло в ноге – одна или обе берцовые кости переломились чуть выше лодыжки.

Времени на боль не было ни секунды, громада флаера висела прямо над ним. Ароян, стиснув зубы, попытался отползти, но покалеченная нога сидела плотно, ветви, удерживающие её, превратились в ловушку.

Дерево с шумом и треском повалилось на землю. С ещё большим грохотом опрокинулся кверху брюхом флаер. Давид зажмурился, готовясь к неизбежному – быть раздавленным стальной тушей, размазанным по земле и древесному крошеву. Почувствовал, как подкинуло, толкнуло в сторону. Как вывернуло, разрывая сухожилия, сломанную ногу… но это была не боль смерти. Когда шум и треск утих, он отважился разлепить веки.

Каким-то чудом флаер рухнул, не раздавив его. Но до попавшей в капкан ноги было уже никак не добраться, металлический бок машины вздымался перед самым лицом. А в каком-то полуметре зияло открывшееся при ударе о землю нутро двигательного отсека. Там что-то трещало, искрило, и ветви, забившееся в эту дыру, начинали дымиться от жара повреждённой батареи. Минут пять-десять – и полыхнёт.

Давид скривился. Какая глупая смерть… Наверное, этого и следовало ожидать, ведь и жизнь у него получилась ненамного умнее.

Эвелин предпочитала долго не размышлять, принимая решение, действовала, повинуясь первому порыву. Когда Ароян рассказал о существовании других островных государств, предложил лететь на поиски хранительниц, первым порывом было – согласиться! Но она сдержалась. Слишком уж несовместима эта фантазия со здравым смыслом. Она даже вспылила тогда – очень хотелось, чтобы Ароян предоставил хоть какие-нибудь доказательства. Понимала – нет у него никаких доказательств. Одна вера в существование этих самых хранительниц.

Она была не права, Ароян знал, что ртаари существуют. Верить и знать – далеко не одно и то же. Точно так Эвелин знала, что есть Бог, что Император – его наместник среди людей. Не просто верила, а именно знала. Поэтому искала малейшие зацепки, способные логически обосновать слова Арояна. Не для себя искала – для Мердока, Байярда, остальных. Она не могла без объяснений взять флаер и увезти пленника! Не могла, потому что не она руководит экспедицией.

Или всё же она? Как сказал Император? «Возможно, экспедиция обернётся полным провалом. Тогда потребуется сделать что-то особенное, неординарное. В таких обстоятельствах я хотел бы надеяться на тебя». Если Ароян прав, то всё произойдёт именно так. Император не ошибся, он не мог ошибиться. Мердок и Байярд ведут экспедицию к катастрофе, и лишь одна Эвелин знает об этом. Молчать будет преступлением, необходимо рассказать обо всём. О беседе с Императором, о выживании человечества, о спрятанной в ДНК информации, о хранительницах. Рассказать так, чтобы поверили! Эвелин приняла решение и очень гордилась собой. Да, это будет не импульсивный поступок, а обдуманное, хорошо выверенное действо, достойное будущего руководителя экспедиции, губернатора Шакха.

Заснула она под утро, поэтому не удивительно, что проспала завтрак. Может, и до обеда не встала бы, но… сирена тревоги наотмашь ударила по ушам. Не успев как следует проснуться, Эвелин скатилась с койки. Из интеркома гудел голос Байярда:

– Капитан Кэри! Где вы есть, дьявол вас побери?!

Путаясь в штанинах, она допрыгала до терминала связи, дёрнула тумблер.

– Что происходит?!

– Ваш подопечный сбежал! Немедленно на командный пункт!

Ароян сбежал?! Новость оглушила сильнее, чем сигнал тревоги. Эвелин сразу поняла, что он задумал, и могла лишь корить себя за вчерашнюю резкость. Если бы не отказалась так непреклонно, если бы оставила ему надежду на положительное решение, ничего бы не произошло!

В штабе было полно народа: Мердок, Байярд, Брагински, офицеры-десантники. И Микки с перевязанной головой забился в угол. Толстяк с возмущённой миной на физиономии ходил вокруг него, Байярд и остальные толпились у передатчика.

– Немедленно разворачивай машину, я приказываю! Не вынуждай применять силу.

Полковник переключил терминал связи на приём, но динамики молчали, экран оставался мёртвым. Байярд выругался.

– Не отвечает, подонок. – Он повернулся к Кэри: – Что, капитан, просрали пленного? Ваш «робинзон» саданул Когана табуретом по башке, спокойно вышел из бокса, сел во флаер и улетел! Развели гуманизм, мать вашу!

Эвелин чувствовала, как щёки начинают пламенеть, но возразить было нечего. Ответственность за лабораторный корпус и всё, что в нём происходит, лежит на ней.

Байярд повернулся к офицерам.

– Уотерс, бери своих людей и за ним!

– Есть, сер!

Кэри недоуменно посмотрела на полковника. Сообщила:

– Ароян в прошлом пилот-косморазведчик, флаер водит профессионально. Его теперь не остановить.

На лицах у всех мужчин как по команде появилось снисходительное выражение. Мартин даже хмыкнул. Пообещал:

– Не беспокойтесь, понадобится – остановим. Это не ваша забота, капитан.

«Понадобится – остановим». Остановить флаер с угонщиком можно единственным способом. Кровь отхлынула от лица Эвелин.

– Вы собираетесь сбить его? Но ведь это… это… – под насмешливо презрительными взглядами военных она окончательно растерялась. Затем выпалила: – Я тоже должна лететь!

Мердок мигом оказался рядом.

– Тебе там нечего делать, Эва! Арояна заставят посадить машину и привезут обратно. Твоя помощь не потребуется.

– Да пусть летит, – неожиданно оборвал его Байярд.

Кэри не стала ждать, когда полковники разберутся в своём старшинстве. Рванула из командного пункта вдогонку за Уотерсом.

Ей разрешили сесть рядом с пилотом, и, взлетев, Эвелин попыталась докричаться, вызвать Арояна на связь. Но тот упрямо молчал, гнал и гнал к ц’Аэру. Его машина шла с отрывом в двадцать с лишним минут, сократить расстояние не удавалось. Возможно, это внушало беглецу надежду, что у него есть шанс?

Когда до лежащей посреди Кхарита долины осталось совсем чуть, удовлетворённый голос Байярда сообщил: «Готово. Ароян пытается совершить вынужденную посадку, укрыться в лесу. Придётся прочёсывать местность».

Прочёсывать не пришлось. Они увидели место посадки ещё сверху, вернее, место падения: накренившиеся стволы деревьев с обломанным ветвями, опрокинутый силуэт флаера под ними. Посадить бот не получилось, пришлось спускаться на десантных линях. Когда выпрыгивала Эвелин, парни смотрели недоверчиво. Должно быть, забыли, что она не кабинетный ученный, а косморазведчица.

Флаер разбился при посадке, но Ароян был жив, просто угодил под перевернувшийся корпус и выбраться самостоятельно, судя по всему, не мог. Десантники, окружившие место падения, не спешили идти ему на выручку. Кэри подскочила к Уотерсу.

– Лейтенант, почему ваши люди стоят как истуканы?! Вы что, не видите, – его придавило! Нужно быстрее помочь!

Десантник хмуро возразил:

– Опасно подходить. Двигатель может взорваться в любую секунду.

Эвелин задохнулась от возмущения.

– Тем более, нужно его срочно вытаскивать!

Она бросилась к машине. Вокруг флаера громоздился стёсанный при падении древесный мусор вперемешку с вывернутой корнями рухнувшего дерева землёй. Чтобы преодолеть это препятствие, ей понадобилось минуты две.

– Давид, вы меня слышите?

Он был в сознании. Повернул голову, даже улыбнуться попытался. Только очень уж кисло.

– Что с вами? – допытывалась Эвелин. – Как вы себя чувствуете? Где болит?

Наконец она была рядом, наклонилась, чтобы подлезть под корпус машины.

– Ногу придавило, – заговорил Ароян. – Выпрыгнул, а она застряла между веток. И сломалась… наверное.

Он закашлялась от едкого удушливого дыма, валившего из нутра двигательного отсека.

– Сейчас мы вас вытащим. Опирайтесь на плечо.

Она попыталась тащить его из-под машины, но Ароян отрицательно покачал головой.

– Не получится. Крепко попался. Лучше уходите, двигатель вот-вот взорвётся.

– Получится!

Эвелин оглянулась на десантников. Эти трусы так и продолжали прятать свои задницы за деревьями. Мужчины, называется! Она заорала:

– Поможет мне кто-нибудь или нет?! Лейтенант, ваши люди что, в штаны наложили?!

Уотерс не ответил. Вместо этого в наушниках завизжал голос Мердока:

– Кэри, немедленно отойди от машины на безопасное расстояние! Я приказываю, слышишь?

– Да пошёл ты… – Эвелин зло выругалась.

Но приказ получила, видимо, не только она. Два дюжих бойца полезли сквозь груду ломаных сучьев. Эвелин приготовилась командовать, но десантники вдруг подхватили её, поволокли прочь. Это было так неожиданно, что в первый миг она растерялась, а когда попыталась вырваться, оказалось слишком поздно. Её подняли и понесли, оставалось лишь кричать и бесноваться:

– Отпустите… сволочи… Отпустите меня!

Она не знала, на кого больше злиться. На этих бесчувственных чурбанов, на Мердока, на себя, допустившую, чтобы всё так закончилось, на Арояна, поверившего в могущественных хранительниц, а теперь по-дурацки гибнущего.

На землю её поставили рядом с Уотерсом, но не выпустили, продолжали крепко держать за руки.

– Какого чёрта?!

Лейтенант бесстрастно пожал плечами:

– Это приказ, капитан. Мы не можем рисковать людьми.

– Ароян, по-вашему, не человек?!

Ответа Кэри не ждала. Развернулась, вглядываясь в гору ветвей, среди которых едва виден был лежащий навзничь человек. Давид не смотрел в их сторону, прикрывал лицо руками от валящего из машины дыма.

Жар и вонь становились невыносимыми. Скорее бы это закончилось…

«Давид?» – голос прозвучал так отчётливо, что он даже глаза приоткрыл. Ясное дело, рядом ничего нет, кроме стального брюха перевёрнутой машины, ломаных ветвей и дыма.

– Руся? – неуверенно отозвался. – Это ты? Ты где?

«Рядом».

– Но ты же умерла? Много лет назад.

Кажется, она хихикнула. «Глупости, смерти не бывает. Есть конец пути. И тем, кто прошёл свой путь достойно, бояться его не стоит».

– А я? Достойно прошёл путь?

«Да».

– Хорошо. Значит, жалеть не о чем.

«Не о чем», – подтвердила Орелик. – «Однако, нам пора. Эта штука сейчас взорвётся. Не хочешь же ты зажариться живьём?»

– Не хочу. Но как я выберусь?

«Легко. Просто поверь, что форма не имеет значения. Посмотри, видишь меня?»

– Где?

«Выше, выше!»

Давид послушно запрокинул голову. В пробитую в кронах деревьев дыру заглядывали низкие серые тучи. Они медленно ползли на север-восток, клубились, растягивались. Прямо над ним пелена совсем истончилась… и внезапно прорвалась лазоревым пятнышком.

– Вижу!

«Тогда полетели!»