Текст книги "Подводный саркофаг, или История никелированной совы (СИ)"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Не прошло и часа, как он начал жалеть, что отдал старику координаты Мартынюка. Он вертел баранку, смотрел на глянцевое от дождя шоссе и думал о том, что в сове и в самом деле могут храниться бриллианты. Уж очень рьяно старик охотится за ней. Даже на убийство пошёл.

Обдумывая этот вопрос так и этак, молодой Белявский всё больше укреплялся в мысли, что дело с совой, и правда, нечисто. Всё сходилось: дед, Кирилл Николаевич, хоть и был моряком, но в последние годы работал в КГБ по такому ведомству, через которое проходили золотовалютные ценности, в связи с чем в семье держался упорный слух, будто его смерть в автомобильной катастрофе была подстроена; сова оказалась в машине деда в момент катастрофы, но что за сова, откуда взялась и зачем понадобилась ему – до сих пор никто не знает, и бабка не могла это объяснить. Страшный старик тоже работал в КГБ и знал деда, а значит, мог знать и про бриллианты в сове. Но главный аргумент в пользу существования бриллиантов – это солидный мужик из джипа. Он сулил за сову золотые горы, а старик его всё равно прикончил. Прикончил наверняка не за доллары, которые лежали у того в кармане, а за сову!

"Дворники" мерно скользили по забрызганным стёклам, расчищая вид на московские огни. Артём погрузился в сладкие грёзы о том, как он потратит миллионы, попади бриллианты к нему в руки. Первым делом купит акции какой-нибудь компьютерной фирмы. С акций можно получать хороший доход. Потом отправится в круиз по Средиземному морю...

Выруливая во двор, он уже ясно понимал, что свалял большого дурака, отдав старику координаты Мартынюка. Он мог бы и сам заняться поисками драгоценностей, тем более о местонахождении совы никому из заинтересованных лиц, похоже, не известно.

Утром в теленовостях сообщили об убийстве Леонида Бортновского – советника в аппарате правительства и крупного финансиста, когда-то работавшего в органах безопасности. Он был зарезан в Люберцах, как предполагают – одним из своих старых знакомых, тоже бывшим сотрудником КГБ. Этот знакомый исчез в ночь убийства и теперь объявлен в розыск.

То, что Бортновский тоже был связан с КГБ, окончательно уверило Артёма в том, что статуэтка хранит в себе бриллианты. Весь день он твердил себе, что надо как можно скорее добраться до Мартынюка и изъять сову, но он решительно не знал, как это сделать. Не знал даже, как подступиться к такому предприятию. Единственное, что ему приходило на ум – это уговорить мать выпросить сову у Мартынюка назад. Однако, в таком случае, придётся рассказать ей про бриллианты, убийства и страшного старика, которому он пытался сбагрить дедовы реликвии. К тому же Артём совсем не был уверен, что от этих бриллиантов ему что-нибудь перепадёт. Родители сразу наложат на них лапу.

Оставался другой путь, рискованный и опасный: ограбить квартиру декана. Но для этого нужны надёжные сообщники.

В ночном клубе «Фараон» собиралась в основном публика нетрадиционной сексуальной ориентации. Артём считался тут завсегдатаем. В этот вечер, потрясясь пару часов в толпе танцующих, он поднялся в бар, куда должны подойти Гарик с Романом. В небольшом помещении бара звучала негромкая музыка, порхали цветные лучи. Артём первым делом оглядел людей у стойки. Гарик, сорокалетний гей с наголо стриженой и размалёванной головой, уже сидел здесь, на своём обычном месте, потягивал виски и о чём-то толковал с Романом, парнем вдвое моложе себя, с волосами, выкрашенными в кардинальный жёлтый цвет. Идя к этой паре, Белявский думал о том, что мог бы посвятить их в тайну. Гарик с Романом надёжные люди, при делёжке бриллиантов не обманут.

Гарик сразу облапил его своей татуированной ручищей, притянул к себе и посадил на колени.

– На, прополоскай горло, – он сунул Артёму бокал и продолжал разговор с Романом о предстоящих гастролях.

Потягивая охлаждённое виски, Артём разглядывал публику и ждал момент, когда можно будет заговорить о деле.

В баре появился Барон со своей девицей. Увидев Артёма, он дружески подмигнул ему. Этому торговцу наркотиками Артём успел задолжать кучу денег. Барон одалживал ему, явно замахиваясь на его почти новую "пятёрку". Он уже несколько раз заговаривал о машине, но Артёму всегда удавалось выкрутиться. Машину ему подарил отец по случаю поступления в институт, и о том, чтобы расстаться с ней, Артём даже помыслить не смел.

Сказав, что сейчас вернётся, Белявский слез с колен Гарика и направился к наркоторговцу. Тех долларов, что лежали сейчас у него в кармане, было далеко не достаточно для выплаты долга, однако с ними при разговоре с Бароном он мог чувствовать себя уверенно.

Барон уселся за свободный столик у стены, сделал заказ и заговорил со своей спутницей. Геем он не был, и его фамилии никто не знал. В клубе он был известен только по кличке, как, впрочем, и почти все здешние завсегдатаи. Артём задержался, увидев, как к Барону подошли какие-то молодые люди. Наркоторговец коротко переговорил с ними. Только когда они ушли, Артём уселся на свободный стул.

– Есть бабло, – он небрежным жестом бросил на стол восемьсот долларов. – Удалось достать.

– Да? – Барон, улыбнувшись, взял купюры и неторопливо просмотрел их, бумажка за бумажкой. – За тобой ещё четыре "штуки" баксов.

Барону было около тридцати. Волосы у него были светлые и редкие спереди, лицо – белое и полнощёкое, не лишённое привлекательности. Его постоянное спокойствие и наружное дружелюбие располагали к нему, и многие его постоянные клиенты, потребители кокаина и амфетамина, вполне искренне считали себя его лучшими друзьями.

– Я отдам, причём скоро, – заверил его Артём. – Только сделай мне сейчас таблетку.

– Лады, через полчаса на танцполе. Она передаст, – Барон кивнул на свою спутницу.

Молодая женщина с тёмно-каштановыми волосами равнодушно посмотрела на Артёма и взяла в рот сигарету. Барон поднёс ей зажжённую зажигалку.

– "Пятёрка" цела? – спросил Барон. – Не разбил ещё?

– Как новенькая, хотя вчера гонял на ней в Люберцы. Туда и обратно, в самый ливень.

Разгоряченному выпивкой Артёму вдруг подумалось, что Гарик с Ромой не годятся для того рискованного предприятия, которое он собирался им предложить. Гарик прилично зарабатывает в шоу-бизнесе и вряд ли захочет искать на свою задницу сомнительных приключений, а от мягкотелого Ромы толку и вовсе никакого. Зато Барон – это тот человек, который должен знать, как обделываются такие дела.

Не успев ещё додумать эту мысль до конца, Артём наклонился к наркоторговцу:

– Доллары я, кстати, привёз оттуда... Дело наклёвывается офигенное. Можно хорошо подзаработать.

– Да? – На лице Барона не отразилось никаких эмоций.

– Я случайно узнал, где спрятаны бриллианты. Много бриллиантов.

– Ну, и где же?

– Их надо ещё достать. Если бы я сам мог справиться с этим делом, я бы тебе не говорил.

Сбивчивый рассказ про никелированную сову, в утробе которой лежат полтора килограмма бриллиантов, и старика, бывшего гебиста, который её ищет, Барон слушал без особого интереса. Сейчас его волновало другое. На прошлой неделе менты разгромили подпольную лабораторию, поставлявшую синтетические наркотики. Начались аресты среди торговцев. Надо было ложиться на дно, а этого Барону совсем не хотелось.

Нельзя, однако, сказать, чтобы он совсем не верил подвыпившему парню, но более вероятным ему казалось, что тот попросту "пудрит" ему мозги, пытаясь оттянуть выплату долга.

– Значит, он убил его из-за совы? – рассеянно поинтересовался он, когда Артем рассказал про смерть Бортновского.

– Я своими ушами слышал, как он выпытывал у старика про сову! – шептал Артём. – Большие бабки за информацию обещал, а тот выхватил нож и хрясть ему в живот. Ты разве не слышал, как сегодня по ящику рассказывали про убийство в Люберцах? Я всё это видел своими глазами!

– А что ж ты тогда дал старику адрес? – спросила подружка Барона.

Дарья сидела как будто с посторонним видом, но Артём видел, что она его внимательно слушает.

– Я только потом сообразил, что не надо было. Он ведь мне восемьсот баксов прямо в руки сунул. Ну, я и дал... Это такой крутой старикан, с ним лучше не связываться. Он мог меня прирезать, как Бортновского... Для него это плёвое дело...

К Барону то и дело подходили, и Артём умолкал. В конце концов, чувствуя потребность в "заправке", он спустился в зал, где продолжались танцы. Встал в стороне. Когда в зале появилась Дарья, он устремился прямо к ней. Дальнейшее Артёму было известно. Танцуя, он приблизился к ней, обхватил её и прижался губами к её губам, якобы страстно целуя. От прикосновения женского тела он не ощутил никакого возбуждения, зато моментально вобрал в рот таблетку, которую она вытолкнула язычком из своих полураскрытых губ.

Они разлепили объятия и тут же разошлись. Через пять минут Дарья точно так же "поцеловалась" с другим клиентом.

Артём ещё немного подёргался в танце, испытывая приятное возбуждение от амфетамина, потом снова поднялся в бар. По просьбе Барона он ещё раз, с самого начала, рассказал о своей поездке в Люберцы.

– Ладно, подумаю, – сказал наркоторговец. – Завтра вечером созвонимся.

Прежде чем ввязываться в дело, которое предлагал ему Белявский, Барон решил навести кое-какие справки. Он связался с одним из своих постоянных клиентов, работавшим в МВД, и тот пообещал "раскопать" всё, что можно, об убийстве в Люберцах. Барон интересовался не столько ходом расследования, сколько фактической стороной происшествия. Подробности, которые тем же вечером выдал ему информатор, оказались весьма любопытными. Как ни странно, но Артём, рассказывая о событиях того вечера, был довольно точен в деталях. Похоже, он действительно оказался свидетелем убийства, потому что правильно описал и комнату Силуянова, и джип, и убитых.

Барон и Дарья встретились с Белявским днём, в одном из кафе. Барон потребовал ещё раз, уже на трезвую голову, рассказать о старике, о поездке в Люберцы и о том, как сова появилась у них в семье. Артём повторил рассказ, но предварительно взял с Барона слово, что они честно поделят бриллианты пополам, если найдут сову. Потом он уехал в институт, обещав появиться сегодня вечером в клубе.

Барон взглянул на подругу.

– Ну, и что ты думаешь? – спросил он со своей обычной, чуть насмешливой улыбкой. – Есть шансы?

Дарья ответила не сразу.

Бриллианты, которые сулил Белявский, могли перевернуть её жизнь. Она мечтала стать моделью, мечтала о муже-бизнесмене. За этим она и приехала в Москву из небольшого украинского городка. В столице, однако, она попала в лапы к сутенёрам. Её выкупил Барон и сделал своей гражданской женой. За те месяцы, что она жила с ним, она так до конца и не сумела понять, любит он её или нет. В отношениях он был холоден, не допускал никакой страсти. Временами ей даже казалось, что она нужна ему лишь для удовлетворения его физиологических потребностей. Не о таком мужчине она мечтала. Её друг должен быть страстным и щедрым. Появись у неё такой, она немедленно бросила бы этого скуповатого наркоторговца, который за всё время их знакомства путного подарка ей не сделал. Но у неё никого не было, а без Барона ей оставались только две дороги: назад, на родину, или на панель. Теперь же ситуация представилась ей в ином свете. Если Барон будет по-настоящему богат, то она, пожалуй, примирится с его холодностью. Она наконец получит возможность покупать себе дорогие вещи и ездить в шикарных машинах. Может, даже заведёт себе молодого любовника.

– Сову мы найдём без него, – сказала она, закуривая. – Информацию выдал, и пусть катится.

– Если мы его отошьём, то он начнёт искать себе других помощников и у нас появятся конкуренты, – возразил Барон. – Пусть он пока будет с нами, так надёжнее. А когда получим сову, и в ней окажутся бриллианты, то тогда мы подумаем, что с ним делать.

При следующей встрече Артём выложил сообщникам всё, что удалось узнать о Мартынюке. В основном это были слухи, которые ходили среди студентов.

Узнав, что декана несколько раз видели с молоденькими девушками в ночном клубе "Парамарибо", Барон задумался.

– Знаю я этот клуб, – сказал он. – Но мне там появляться нельзя. Все ночные клубы поделены между дилерами... – Он посмотрел на Дарью. – Тебе придётся действовать одной. Ничего, ты сможешь. Побольше сексапильности и клофелин – вот всё, что потребуется.

– Клофелин? – не понял Артём.

– Снотворное, чтобы твой декан уснул и мы позаимствовали у него ключи от квартиры, – объяснил наркоторговец. – Ключи возьмём ненадолго, всего на пару-тройку часов. Этого времени как раз хватит, чтобы взять птицу...

– Ты думаешь, получится?

Барон пожал плечами.

– Не удастся – придумаем что-нибудь другое.

– Мне нужно то бордовое платье, которое мы видели в салоне на Кузнецком мосту, – заявила Дарья.

– Не слишком ли роскошно для какого-то паршивого декана? – поморщился наркоторговец.

– Я должна выглядеть эффектно.

– Ты произведёшь на него впечатление, сто пудов, – сказал ей Артём, подмигивая. – Когда получим ключи, сразу едем обыскивать квартиру!

– Из вещей берём только сову, – предупредил Барон. – Больше ничего.

– Мелочёвка, он и не заметит! – засмеялся Белявский.

– А если заметит, то в милицию, скорее всего, заявлять не пойдёт, – кивнул Барон.

Глава 14

Сообщники подъехали к «Парамарибо» в восьмом часу вечера. Артём в чёрном костюме, белой сорочке и при галстуке, и Дарья в облегающем бордовом платье вылезли из «Опеля», принадлежащего Барону. Сам Барон остался ждать в машине.

– Его нет, – сказал Артём, оглядывая немногочисленную публику. – Но сегодня ребята видели, как он уезжал с одной цыпочкой. Может, он повез её в другое место?

– Подождём в ресторане, – ответила Дарья.

Они сели за столик. Пока Артём делал заказ, она коротко переговорила с Бароном по сотовому телефону.

В ресторане ей нравилось. Она рассматривала обстановку и строила глазки мужчинам. Белявский нервничал, то и дело вставал и, разыскивая Мартынюка, выходил в бар или в казино. Ему казалось, что они здесь теряют время. Их конкурент – старик-гебист, – возможно, уже подобрался к сове.

– Проще, наверное, просто взломать дверь его квартиры, – делился он своими мыслями с Дарьей. – Практически любую дверь можно взломать.

– Во-первых, квартира Мартынюка под милицейской охраной, – лениво возражала она, потягивая мартини. – А во-вторых, это будет уже другая статья... Кража со взломом, до десяти лет...

Декан появился в десятом часу, причём Артём сначала услышал его голос, а уже потом увидел его самого. Большой, вальяжный, очень шумный и общительный, Мартынюк, как видно, многих здесь знал. Идя по проходу между столиками в сопровождении скромно одетой молоденькой девушки, он направо и налево раздавал приветствия.

Они прошли в отдельный кабинет. Минут через двадцать декан вышел оттуда один и направился в зал, где играли в рулетку и блэк-джек.

– Кажется, пора, – Дарья встала.

– Ни пуха, – напутствовал её Артём.

Он ничего не понимал в женщинах, но, заразившись её уверенностью, не сомневался, что Мартынюк попадётся в сети. Дарья в своём стильном платье выглядела в сто раз круче зачуханной студенточки.

В «Парамарибо» Аполлинарий Германович Мартынюк иногда поигрывал в рулетку, ставя по-маленькой. Он и сегодня не удержался, чтобы не попытать судьбу.

Проиграв пять раз кряду, он в шестой раз ставить не стал и собрался было вернуться в ресторан к своей новой знакомой, как вдруг красотка с каштановыми волосами и высокой полуоткрытой грудью, встретившись с ним взглядом, томно улыбнулась и проворковала:

– Как вы думаете, на что мне можно поставить?

Увидев, что она одна, Мартынюк тут же приблизился к ней.

– Ставьте на чёрное, – сказал он, тоже заулыбавшись. – Трижды выпадало красное, значит, на этот раз будет чёрное.

Очаровательная незнакомка последовала его совету. Мартынюк задержался у стола, чтобы проследить за шариком.

Незнакомка выиграла.

– Как интересно, – она тихонько засмеялась. – Я ведь совершенно ничего не понимаю в этих вещах... А сейчас на что?

– На красное. Хотя точно сказать нельзя, сами знаете.

Она снова выиграла.

– Теперь я вас ни за что не отпущу, – Дарья коснулась пуговицы на его груди. – Вы будете моим талисманом. Хотя бы на полчасика, ладно?

Её глаза влекли и обещали многое. Мартынюк, который уже успел сопоставить внешние данные Дарьи с данными своей студентки, не колебался ни секунды.

– Я ваш на весь вечер!

– В таком случае, перейдём на "ты"?

– Конечно. Меня зовут Аполлинарий, но ты зови меня Полем.

– А я – Соня, – она игриво взглянула на него. – Здесь так хорошо. В этой обстановке как-то забываются проблемы и совсем не чувствуется одиночества.

– Со мной точно так же, – поспешил сообщить он.

Она достала из сумочки жетон.

– Поставь за меня.

– Нет, нет, ты сама! У тебя счастливая рука, а я могу проиграть!

– Тогда... на что поставить?

– На чёрное.

Шарик полетел по кругу.

– Какая досада... Проиграла...

– Ничего, такое бывает.

– Но всё равно ты мой талисман, Поль.

– Лучшее средство, чтобы рассеяться – это уединение вдвоём и бутылочка хорошего вина, – сказал Мартынюк, который уже и думать забыл о поджидавшей его подружке.

Дарья сделала вид, что предложение Мартынюка её заинтересовало.

– Звучит заманчиво, – сказала она. – Ты повезёшь меня к себе?

Мартынюк смешался. В эту ночь квартира будет свободна, жена уехала на дачу, но везти туда новую знакомую было рискованно. Жена, вернувшись, сразу учует, что тут была женщина, и устроит скандал. А нарываться на него декану очень не хотелось.

– Зачем куда-то ехать? Здесь такие удобные, приятные номера... Всегда принесут шампанского... Никто не помешает...

По лицу Дарьи скользнула игривая улыбка.

– А что, пожалуй, это мысль...

"Она поддалась моему обаянию, – самодовольно подумал декан. – Нет, что ни говори, а я мужчина ого-го!"

– Оставлю тебя на пять минут, – сказал он. – Надо сделать несколько срочных звонков деловым партнёрам.

Как только он ушёл, Дарья позвонила Барону.

– Он хочет, чтобы я осталась здесь, в номере.

– Ну и останься. Пусть закажет вина. Когда заснёт, вынесешь ключи и передашь Белявскому.

– Я поеду с вами!

– Нет, ты останешься с ним. А то это будет выглядеть подозрительно. Женщина уходит из номера среди ночи, оставив там мужчину. Что подумает администрация.

– Ну, ладно... Только ты, как возьмёшь сову, сразу позвони!

– Обязательно. Тем более нам надо будет вернуть ключи.

Сидя за столиком в ресторане, Артём смотрел, как его декан торопливо ведёт свою студентку к выходу. Разыгрывая досаду, Мартынюк громко ругал министра, который только что позвонил ему и велел срочно ехать в аэропорт встречать французскую делегацию.

Артём отвернулся, пряча лицо. До него долетело:

– Самолёт прибывает через час... Посол звонил министру...

Он созвонился с Дарьей.

– Клиент уходит.

– Он вернётся, – в её голосе чувствовалась усмешка. – Всё прошло нормально, он на крючке. С этим типом у меня проблем не будет.

Дарья поджидала Мартынюка в холле у входа в казино, сидя в глубоком кресле.

– Что-то мне уже стало скучно, – сказала она с лёгким вздохом. – Ты, правда, считаешь, что поднять настроение может бокал вина?

– Да, и особенно – общество понимающего тебя человека.

Она засмеялась, мечтательно закатывая глаза.

– Где ж такого человека найдёшь...

Мартынюк наклонился к ней.

– А может, его и искать не надо? Может, он здесь, рядом с тобой?... Я чувствую, в нас есть что-то родственное...

– Поль, пойдём. Здесь шумно, а я люблю тишину.

Они поднялись в номер. На столике уже горели свечи и стояли бутылки вина, бокалы и тарелки с лёгкими закусками.

Мартынюк с бокалом уселся на кровать и стал рассказывать о своей поездке в Австралию. Дарья ждала, когда же наконец начнёт действовать таблетка, которую она бросила ему в вино.

Мартынюк казался бодрым, то и дело вставал и принимался расхаживать по комнате.

– Скажу тебе честно, мне в Австралии не понравилось. Жарко и скучно, и не с кем поговорить по душам... Соня, сядь здесь, – он показал на кровать. – Расскажи о себе. Ты осталась одна?

– Мужа по навету осудили за взятки и он погиб в лагере... – Она с трагическим вздохом встала из кресла и пересела к нему. – От меня отвернулись все. Я никому не нужна, никому...

– Расскажи мне свою историю.

– О нет, только не теперь. Может быть, когда-нибудь... После...

Она уже подумывала о том, чтобы подбросить ему ещё одну таблетку, и даже снова наполнила его бокал, как вдруг Мартынюк разразился долгим судорожным зевком.

– Сегодня я что-то заработался, устал...

– Мне нравятся мужчины, которые много работают.

Его ладонь прошла вверх по её бедру.

– В конце концов, мы ведь не подростки, – он смотрел на неё слипающимися глазами. – Ведь правда?

– Правда, дорогой.

Он впился губами в её рот, потом начал стягивать с неё платье.

– Поль, осторожнее, можешь порвать...

Она высвободилась из его объятий, встала, положила сигарету в пепельницу и стала снимать платье медленно и картинно, как в стриптизе.

Он следил за ней глазами, не отрывая головы от подушки. Когда она легла рядом, он шумно задышал, навалился на неё, стиснул в объятиях. Дарья умелыми ласками разжигала его пыл, прекрасно зная, что короткая вспышка возбуждения окончательно обессилит выпившего снотворное партнёра.

Но до вспышки возбуждения дело не дошло. Едва избавившись от штанов, Мартынюк обмяк, затих и испустил короткий храп.

Дарья встала с кровати. Храп прервался.

– Дорогая... – послышалось урчание. – Где ты...

Ей пришлось снова лечь. Мартынюк вяло потискал её, а потом его руки бессильно упали и он снова захрапел.

Дарья несколько минут курила, наблюдая за ним. Храпы Мартынюка перешли в равномерное посвистывание. Она оделась и деловито извлекла из его пиджака связку ключей.

В кармане у Артёма затренькал мобильник. Звонила Дарья. Он сразу встал и вышел в холл первого этажа.

Ждать пришлось недолго. Появившаяся Дарья взяла его под руку и они направились в бар. На ходу сунула ему ключи. Они посидели в баре минут пять, после чего Артём направился к выходу из клуба, а она вернулась к Мартынюку, как ни хотелось ей поехать с сообщниками.

Белявский наклонился к дверце "Опеля".

– Вот они, ключики от квартиры, где бриллианты лежат! – Смеясь, он бросил связку Барону.

Тот поймал её на лету.

– Ладно, поехали.

В окнах поплыли дома, замелькали огни реклам.

Притормозив у метро "Новые Черёмушки", Барон достал сотовый и коротко переговорил с кем-то, кто, как понял Артём, находился в подъезде нужного дома.

– Я ещё днём послал туда двух пацанов, – подтверждая его догадку, объяснил Барон. – Они пасут квартиру. Короче, в квартире никого нет и вряд ли уже кто появится. Сейчас откроем дверь, возьмём сову и назад, в клуб.

– Сигнализации там нет?

– Есть, но пацаны её "сделали".

Они вылезли из машины у многоэтажного дома. В вестибюле подъезда их встретили два молодых человека, довольно интеллигентных с виду.

– Всё в порядке, – тихо сказал Барону один из них. – Пришлось попотеть, пока мы её искали...

– Значит, отключена?

– Отключили так, что никто не подумает, что это нарочно...

Пока Барон расплачивался с ними дозами, Артём прошёлся по вестибюлю.

Бумажка на входной двери извещала о том, что 26 и 27 октября в доме будет проводиться санитарная обработка помещений на предмет уничтожения бытовых насекомых, и требовала от жильцов быть в эти дни на месте. Артём обратил на неё внимание сообщника, который только что распрощался со своими "электриками".

– Отлично, – сказал тот. – Если в квартире кто-нибудь есть, скажем, что мы из санэпидстанции.

У двери на одиннадцатом этаже Барон несколько минут гремел ключами, отпирая трое замков. Отпереть их оказалось не таким простым делом: вставлять ключи надо было в определённой последовательности. Наконец дверь раскрылась, и сообщники проникли в квартиру.

Не включая нигде электричества, они по-быстрому осмотрели помещения.

– Никого нет, – сказал Барон. – Можно включать свет.

Хрустальные люстры озарили три просторные, стильно обставленные комнаты и коридор. Наркоторговец огляделся.

– Неплохо живёт твой декан. Ну, и где сова?

Артём уже рыскал глазами в поисках статуэтки.

– Пока не вижу...

Осмотрев квартиру мельком и не найдя совы, Белявский приступил к более основательным поискам. Он заглядывал в шкафы и тумбочки, не пропускал ни одной сумки, коробки или ящика. Не поленился залезть на стул и пошарить на антресолях. Барон сначала бесстрастно наблюдал за ним, а потом, не выдержав, подключился к поискам.

Через полчаса стало окончательно ясно, что совы в квартире нет.

– Слушай, а ты не ошибся? – спросил наркоторговец. – Может, совы никогда и не было у твоего декана? Да и была ли она вообще?

– Была, – почти простонал Белявский. – Чем хочешь поклянусь – была... Мамаша отдала её в прошлый понедельник. Куда она могла деться?

– Что-то всё это странно, – Барон развалился в кресле. – Улетела, выходит, птичка?

Артём вдруг встрепенулся.

– А пусть Даша спросит у него про сову, – сказал он. – Ну, придумает что-нибудь. Пусть скажет, что её интересуют совы. Не может быть, чтоб она совсем исчезла!

Барон несколько секунд раздумывал.

– Раз уж мы здесь, то надо разобраться с этой историей до конца, – он достал сотовый, ткнул в кнопку. – Даша... Ну, что, он спит?...

Дарья нетерпеливо курила сигарету за сигаретой, ожидая звонка от сообщника. Мыслями она была в квартире Мартынюка, представляя, как Барон высыпает из статуэтки на стол сверкающий водопад бриллиантов.

Мартынюк тихо сопел. Приглушённо светила лампа. Несколько раз Дарья брала в руки сотовый, но, подумав, откладывала. Барон сказал ей, что сам позвонит.

Заливистая трель мобильника заставила её вздрогнуть.

– Спит, – зашептала она, прижав телефон к уху.

Узнав, в чём проблема, она задумалась.

– Его сейчас трудно разбудить... Хорошо, попробую.

Она затрясла его за плечо. Мартынюк громко всхрапнул и перевернулся на другой бок.

– Поль, проснись!

Мартынюк, равномерно засвистевший было, снова всхрапнул.

– Ну, проснись же, дорогой...

Она принялась толкать его. Он всхрапывал, но не просыпался. Она хлестала его по щекам, щипала, брызгала водой. Храп прерывался, Мартынюк чмокал губами, что-то неразборчиво бормотал, отрывал голову от подушки, пытаясь разлепить ресницы, но потом снова валился на неё.

– Что за наказание, – Дарья стонала от досады. – Ну, просыпайся же...

Мартынюк, в очередной раз приподняв голову, раскрыл, наконец, глаза.

– Поль! – закричала она ему в самое ухо. – Ты спишь?

– А? Я разве спал? Не может быть.

– Конечно, спал! Мне даже обидно стало. Тебе со мной скучно?

– Нет-нет, не скучно... Да, о чём я говорил? – Он наморщил лоб, вспоминая.

– Об Австралии, – напомнила Дарья.

– А, ну да.

– И о совах.

Мартынюк тупо уставился на неё.

– Каких совах?

– Ты ведь собираешь статуэтки сов, сам сказал.

На его лице отразилось недоумение.

– Это потрясающе! – заговорила Дарья, не давая ему вставить слово. – Я ведь тоже люблю птиц, и сов в том числе!

Он досадливо поморщился.

– Ерунда какая-то... Дай лучше я тебя поцелую...

Дарья на целую минуту позволила ему присосаться к своим губам. Высвободившись, продолжала допрос:

– У меня тоже есть статуэтки птиц, но ни одной совы. А у тебя их много?

– Понятия не имею.

Если бы Мартынюку так сильно не хотелось спать, он объяснил бы ей, что статуэтками интересуется одна его знакомая – о жене, конечно, лучше не упоминать, – а сам он к ним равнодушен. Он еле удерживался, чтобы снова не упасть на подушку.

– Ты говорил, у тебя их много, – настаивала Дарья. – Мне это так понравилось! Просто безумно понравилось!

– Ну да, я их собираю, – соврал он. – Только времени на них нет...

Он откинулся на подушку.

– Где ты их держишь? – торопливо спросила Дарья, видя что его глаза норовят закрыться. – Где? У себя в квартире?

Мартынюк зевнул во весь рот.

– На даче...

– На даче? У тебя есть дача? У меня тоже есть. А где она у тебя?

– В Раменском...

– А поточнее?

Вместо ответа Мартынюк громко всхрапнул. Дарья хлестнула его по щекам, но он продолжал храпеть.

Она соскользнула с кровати, схватила сотовый.

– Он говорит, что статуэтка совы у него на даче...