Текст книги "Поворотный момент (СИ)"
Автор книги: Игорь Осипов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Фёкла скрипнула зубами, зло глянула на упыриху, но сейчас надо было набраться сил. Нет сил – нет шансов на побег. И так неделю без еды.
Пока купчиха ела, сдерживая голодную дрожь в руках, Камелия принялась переодеваться. Она скинула с себя ночнушку, оставшись в чём мать родила, и достала из большого шкафа тонкое и очень короткое шёлковое платье цвета сочной зелени.
– Смотри, какой благородный чёрный цвет, – покрутив тканью перед глазами купчихи, похвасталась вампирша и быстро надела.
«Эта дура что, цвета не видит?» – подумала купчиха.
А платье было странным, не менее странным, чем слово чёрный. Передние лямочки не перекидывались через шею. А небольшими золотыми прищепками крепились к пирсингу в сосках, сделанному в виде колечек, тоже золотых. Получалось своеобразное декольте от мазохистов. Ткань прикрывала только пупок и всё, что ниже, и спадало до середины бедра. Спина открыта до самого копчика.
– Дура, – пробурчала Фёкла, когда вампирша сунула ноги в сандалии, и почему-то показалось, что кожа, из которой была сделана обувь – человеческая.
Упыриха радостно глянула в зеркало, дав понять, что сказки про нечисть и отражения – всего лишь сказки, и затараторила.
– Буся, за мной. Сейчас купим для тебя шикарный ошейник, а потом пойдём к отцу на человеческую ферму, спросим, как тебя правильно содержать и дрессировать.
– Сука, – еле слышно прошептала Фёкла и побрела за хозяйкой.
Глава 7
Цена осознания
Камелия несколько раз звонко хлопнула в ладоши, задрала голову и заорала:
– Макс! Ко мне!
Не успело стихнуть эхо, как дверь раскрылась, и в неё влетел жилистый светловолосый юноша с глазами разного цвета – один карий, другой голубой. Одет он был в джинсовые шорты длинной до колен и обычные серые кроссовки.
– Да, госпожа! – радостно прокричал парень, глядя на вампиршу с неестественным обожанием. Даже зрачки расширены, как в темноте, хотя казалось, куда уж шире при таком-то тусклом освещении.
– Забавный придурок, – поджав губы от наигранного пренебрежения, но с любопытством оценив человека, прошептала купчиха. Она гнала от себя слёзы, пряча их за злыми словами. Папа много раз говорил, что слёзы стоит лить лишь тогда, когда их можно монетизировать.
А вскоре девушка стала смотреть на происходящее исподлобья, поняв, что местные не совсем адекватные люди, словно их держали на хитрой наркоте. Ну не может человек радоваться, когда им помыкают, как животным. Даже земное быдло более понятно, потому что лебезило за деньги. Бумажные рубли и цифровые червонцы являлись логичным мерилом любви и уважения.
– Макс! Отведи Бусю на первый этаж, пусть помоется, а то от неё дурно пахнет!
– Ещё бы, – пробурчала Фёкла, – тебя бы запереть на неделю в гадюшник.
Упыриха закатила глазки, жеманно приложила пальчики к уху, словно прислушивалась к тихим звукам, и протянула:
– Забавно рычит, прям как игрушка с пищалкой, не находишь? Макс! Быстрее! У меня планы! И пусть наденет вот это! Остальное сожги! И не спускай с неё глаз!
Камелия подошла к шкафу и вытащила из его недр кружевной передничек сочного апельсинового цвета. Только передник, ничего больше.
– Вот, смотри какой белоснежный.
– Да, госпожа!
Широко улыбающийся парень бесцеремонно, но при этом в меру осторожно подхватил купеческую дочку под локоть и повёл, но не основной лестницей, а боковым ходом. Спустились на три этажа вниз, где сновала многочисленная прислуга, на которой тоже были передники и шорты, что у мужчин, что у женщин. Фёкла, стараясь не обращать внимания на урчащий от голода желудок, внимательно рассматривала помещения и людей, работающих и таскающих инструменты, коробки и ящики.
– А ты какой породы? – вдруг заговорил парень, когда нырнули в дверь, за которой оказался санузел: общий туалет, общий умывальник, общий душ. Тоненькая пластиковая перегородка имелась только между унитазами. И везде этот отвратительный желтоватый свет тусклых ламп накаливания.
– Какой чего? – не поняла Фёкла и уставилась на парня, а тот улыбался неподдельно добродушной улыбкой.
– Породы. Не кормушка же. Это сразу видно. Вот я – служебно-сторожевой.
Девушка вылупилась на парня, забыв про голод и страх, а затем попятилась.
– Породы? Вас что, разводят, как собак или коров?
– А тебя разве нет? – наклонил набок голову парень. – Так какой ты породы?
– Я… я… не знаю, – пробормотала Фёкла, медленно развернувшись. Перед ней оказался душ, то есть просто большая отделанная кафелем комната, на потолке которой, в рядок выстроились пять высоко расположенных леек. Вентили и трубы не были спрятаны под облицовку, а на полу имелись сливные отверстия. Это походило на душ в спортзале, только один для всех.
– Главное, чтоб не кормушка. Тогда сможем быть друзьями, – произнёс Макс и добавил, указав на помещение: – Поторопись. Госпожа очень не любит ждать.
– Выйди, – прорычала Фёкла.
– Зачем? – не понял парень.
– Ты так и будешь пялиться⁈ – громко закричала купчиха, а Макс, опешив, отпрянул.
– Ты чего? Госпожа приказала смотреть за тобой.
– А ничё, что я буду голая⁈ – перейдя на привычный истеричный диапазон, прокричала Фёкла.
Парень надулся, словно ребёнок, и пробурчал:
– А что в этом такого? Если не хочешь мыться одна, давай, я тоже разденусь.
– Ты совсем тупой⁈
– Я не понимаю, что делаю не так, – понуро пробурчал Макс, обвёл взглядом душевое помещение и снова посмотрел на Фёклу: – Ты совсем как хозяйка, кричишь, но не объясняешь. Я несколько раз не понял, потом лупили нерводёром. Было больно.
Купчиха замерла, а затем её прорвало. Злость, страх, отчаяние. Всё это смешалось и вылилось кипящим раствором на парня:
– Я не она! Ты слышишь, я не она! Я не такая! А ты просто тупое животное! Идиот на побегушках у кровожадной твари!
Из глаз девушки снова хлынули слёзы. Хлынули от обиды и внутренней боли. Душа стонала и готова была сломаться, как изрядно согнутая веточка.
Макс тяжело вздохнул и опустил глаза на зажатый в руке апельсиновый передник.
– Ты не госпожа, так объясни, в чём я виноват.
– Проваливай, урод! – заорала купчиха, согнувшись пополам и растирая слёзы и сопли по лицу.
Грустный-прегрустный парень посмотрел в потолок, почесал в затылке и вдруг пошептал:
– Так ты дикая. Рекс говорил, что дикие ещё остались в дальних заповедниках. Жаль. Я думал, сможем быть друзьями. Мойся, госпожа ждёт, а не будешь мыться, я сам тебя помою.
Фёкла зарыдала с новой силой, развернувшись и прислонившись лбом к холодной стенке. Веточка души изогнулась до самого предела, и на ней лопнула тонкая кора.
– Я же не такая, – выдавила она из себя.
А потом девушка почувствовала, как её коснулись сильные руки. Макс молча расстегнул на ней порванный топ, а затем стянул грязное бельё, которое откинул в угол. Фёкла хотела рыпнуться и огрызнуться, но почему-то ей казалось, что это бесполезно. Да и сил не осталось.
Сверху полилась тёплая вода, а сильные руки принялись намыливать волосы. Вслед за головой парень начал мыть девушку всю, с ног до головы. Пена большими хлопьями падала под ноги, а вода смывала прежнюю жизнь потерянной в космосе землянки.
Рядом встал мыться ещё кто-то, но Фёкла не глядела, лишь слышала шелест воды по соседству.
А вскоре тёплый дождь из лейки прекратился, а кожу обняло мягкое полотенце, начавшее жадно впитывать капли воды.
– Готово, – грустно произнёс парень, отойдя назад и вырывая девушку из ласкового плена махровой ткани. Он протянул передник и замер.
Купеческая дочка смотрела на него сквозь тяжёлую пелену слёз.
– Если мы станем друзьями, ты поможешь сбежать?
– Сбежать? Зачем? Куда? – не понял Макс.
– Домой. У меня есть дом. У меня есть папа и мама, и я только сейчас поняла, как сильно их люблю, – проведя ладонью по красному зарёванному лицу, ответила Фёкла. – Папа – жадный самодовольный торгаш, а мама живёт с ним только из-за денег и терпит многочисленных любовниц, пьянки и побои, но я всё равно хочу домой.
– Одевайся, – повторил вместо ответа парень, вытянув вперёд руку с сомнительной одеждой.
– Да пошёл ты, – пошептала купчиха, а потом схватила передник и быстро надела, завязав за спиной.
Веточка души не сломалась, но сухая кора лопнула, обнажив сердцевину.
Обратно по прохладному бетону девушка пошлёпала босиком.
А тремя этажами выше снова зашла в комнату Камелии.
Та нетерпеливо трясла ногой, сидя на краю кровати.
– Максик! Долго! Ты плохой! – отрывисто прошипела она.
– Простите, госпожа, – жадно вглядываясь в лицо вампирши, ответил парень. Был бы на его месте пёс, попытался бы виновато вилять хвостом да лизать хозяйке руки.
– Буся! Кроссовки в углу! Обувай и пошли! – громко и властно протянула упыриха.
Фёкла оголодало глянула на недоступный холодильник, но спорить не стала. Вместо этого пошла за новой повелительницей. Девушке было тоскливо. Душа наполнилась давящей пустотой, а глаза посмотрели сперва на охранно-служебного человека, а затем на золочёный болевой кастет, надетый на левую руку вампирши. Наверное, именно он и назывался нерводёром. Подходящее имечко.
На парадной площадке нашёлся позолоченный, отделанный в стиле барокко лифт. Собственно, весь интерьер казался пародией на кино времён Наполеона. Почему-то вспомнился кабинет отца, отделанный так же.
На душе сразу же стало тошно.
А на первом этаже их ждал расписанный узорами, как графская карета, флаер. Зато неба не было. Был высокий потолок, теряющийся в охристой полутьме, словно город лежал не на поверхности, а под землёй, в гигантском гроте полукилометровой высоты.
– Рядом! – жеманно указав пальцем на переднее пассажирское сидение, проронила Камелия. Фёкла села. А на заднем приютился Макс.
– Ну как тебе папин подарок? – самодовольно спросила упыриха у парня.
– Кусается, – пробурчал тот в ответ.
– Ути-пути, какая злюка, – ласково проговорила Камелия и ткнула пальцем в панель управления. Флаер оторвался от парковки и помчался по широченному туннелю на высоте двух человеческих ростов.
А на балконах, тянущихся вдоль всего туннеля, кипела жизнь, пробивающаяся сквозь однообразную бетонную серость. Голые дети. Женщины в передниках. Мужчины в спецовках или шортах и футболках. Все занимались делами, не обращая внимания на вампирский флаер. А один раз мелькнула летающая маршрутка, и два раза попались тяжёлые грузовички.
Тоннель оказался длинным, но всё равно через пять минут приземлились у входа в узкую и высокую расселину.
А там их уже ждали. Улыбающийся слуга протянул вампирше поднос с водочной рюмкой из чёрного стекла, и Фёкла уже догадалась о содержимом. Сразу вспомнились слова о людях-кормушках.
Расселина оказалась перекрыта этажами и застеклена спереди, превратившись в подземный небоскрёб делового центра.
Упыриха осилила кровь одним глотком, сделала вдох, а затем махнула рукой.
– За мной!
Купчиха вышла и поковыляла за хозяйкой. Ручной паренёк следом.
Поднявшись на второй этаж, оказались в длинной галерее магазинчиков и лавочек.
Камелия шла вперёд, и перед ней расступался людской народ. И все ей улыбались.
– Дебилы, – проронила Фёкла, а потом остановилась возле одного из магазинчиков, где пожилая женщина торговала всякими безделушками, и на одной из них стоял до боли знакомый логотип фирмы её отца.
– Откуда это у тебя, – севшим голосом спросила купчиха у женщины.
Та улыбнулась и посмотрела на безделушку: карманный калькулятор. В эпоху смарт-браслетов и голограмм – полнейшая дикость, но ручным людям вполне подойдёт.
– Эта? Не знаю, хозяин откуда-то привозит. Наверное, с Малокровки. Там порт и припортовые фактории. Наверное, где-нибудь там стоят заводы. Оттуда и возят.
– Буся, не стой! – недовольно прокричала Камелия.
Фёкла глянула на вампиршу, но смолчала. Если сюда возят товары с Земли, значит, есть шанс выбраться.
– Иду, – слегка воспрянув духом, ответила купчиха и пошла к придурочной госпоже.
– Вот! – Упыриха была не очень многословна, но слов и не требовалось, так как над входом в очередное помещение ярким оранжевым огнём горела вывеска «Всё для декоративных пород». И понятно, что не собак или попугаев, а именно людей.
– Какая прелесть, – протянула с придыханием Камелия, взяв с прилавка чёрный кожаный ошейник. – Какой сочный айковый цвет. Беру. И вот эту цепочку тоже. И вот эти переднички и бантики.
Купеческая дочка стояла надутая, в ожидании чего-то нехорошего. И что интересно, за прилавком был вампир, который одобрительно улыбнулся упырихе, а затем скользнул взглядом по Фёкле.
– Я бы вам посоветовал не простое украшение, а ошейник построже, – протянул клыкастый урод.
– Нет, я справлюсь. Лучше выпишите мне хороший корм для людей. Какой посоветуете? – спросила его Камелия, обращаясь на «вы». Оно и понятно, ровня. К людям она только на «эй, ты» обращается.
Упырь вздохнул и ещё раз смерил купчиху взглядом.
– Знаете, если бы она была кормовой, прописал бы еду с большим содержанием железа. Если бы декоративной, что-то из низкокалорийного. Но здесь… – вампира ненадолго задумчиво замолчал. – Она же не стерилизованная?
– Нет, наверное. Не проверяла.
– Хм-м-м, а для чего она вам?
– Хочу эту зверюшку показать на выставке.
– А как же ваш достопочтенный отец? Он же содержит целый питомник. И опыт у него огромный.
– Не-е-е. Папа сказал, что я должна сама, – отмахнулась от предложения Камелия, словно от мухи.
Вампир на секундочку задумался, а затем протянул визитку.
– Этот вамп вам поможет.
* * *
– Земля-я-я! – закричал по внутренней связи пилот, словно моряк, сидящий на мачте огромного парусника и смотрящий вдаль.
Иван, который уснул прямо за столом, приподнял голову. Он даже не заметил, как прыгнули через гипер, а за иллюминатором действительно виднелся пока ещё далёкий, но уже узнаваемый голубой шарик с точечкой Луны рядом с ним.
– Скоро прибудем? – сонно спросил он и потёр лицо ладонями.
– Выход на парковочные орбиты начнём через три часа.
– Тогда ещё посплю, – пробормотал княжич и уронил голову на стол. Но провалиться в царство Морфея было не судьба, потому как противно заверещал смарт-браслет, извещая о входящем звонке. – Да ну, – протянул парень и провёл пальцем перед собой. Умный гаджет легко понял жест и развернул голографическое окошко.
– Ты уже в Солнечной системе? – прозвучал из воздуха вопрос отца.
– Да, – пробурчал княжич. Да, он ворчал, но всё же был рад услышать родной голос. Но, в конце концов, имеет право побурчать, или нет? Не маленький же, чтоб сюсюкаться.
– Надо встретиться. Как прибудешь, скинь сообщение, буду ждать на том самом месте, где вручил тебе документы на «Синюю птицу».
– Зачем? – приподнял голову Иван.
– Надо, – невозмутимо ответил отец.
Княжич снова стукнулся лбом о столешницу и спокойно произнёс:
– Это опять твои квесты? Даже не двинусь, пока не расскажешь.
Отец внезапно расплылся в улыбке.
– Взрослеешь. Раньше бы начал кричать и брыкаться.
Иван пожал плечами, а старый князь продолжил:
– Сейчас объяснить не могу, но вопрос очень важный, можно сказать, жизни и смерти. Так что приезжай… пожалуйста.
– Что-то слишком много вопросов жизни и смерти свалилось на меня в последнее время, – пробурчал парень.
– Я о том же, – кинул отец.
– Хорошо, приеду, – недовольно согласился Иван, а князь сместил взгляд немного в сторону и вздохнул.
– Это ваш корабельный дух?
Иван быстро выпрямился и оглянулся. В кают-компанию на цыпочках прокралась Нулька, одетая в цветную пижаму. Поняв, что заметили, поднесла палец к губам и прошипела «тс-с-с».
– Приезжай, – подытожил старый князь этот короткий разговор и выключился.
– Нулечка, что такое? – спросил Иван, убедившись, что звонок прерван.
– Кот, – прошептала корабельная фея.
– А что с котом?
– От него слишком много любви, – криво улыбнувшись, ответила богинька.
– Как это? – не понял парень.
И в это же время в помещение влетел кот-робот, который с громким и противным мяу подскочил к фее и принялся тереться о ногу богиньки. Кошак то мяукал, то мурлыкал, но не отходил ни на шаг.
– Прикольно, – улыбнувшись от уха до уха, произнёс Иван. Он встал с места и подошёл к Нульке.
Кот сразу же прижался к девушке боком, выгнул спину дугой, поджал уши и оскалился.
Иван остановился, а робот с громким «мя-я-я-я-я», словно мартовский подзаборный и блохастый Кабысдох, бросился на княжича.
Парень отскочил назад, увернувшись от когтей робота, и закричал:
– Прочь, падла! Брысь! Кыш!
Кот не унимался, и лишь отогнав княжича от Нульки, вернулся к фее и снова начал тереться о девушку.
– Что это с ним? – указав пальцем на лысого кошачьего робота, возмутился парень.
– Любоф, – понуро опустив голову и начав теребить край пижамы, отозвалась богинька.
– Какая, в чёрную дыру, любоф? Любоф, в том что на меня кидается⁈ – не унимался парень.
– Большая любовь. Он от меня никуда не отходит. Шагу не даёт ступить. Либо мурлычет, либо шипит на всех. Он и на Михаила тоже кинулся. Я от него устала.
– Ревность, – раздался сонный голос Варвары Васильвены, остановившейся в проходе и прислонившейся к косяку плечом. Ведьма оказалась одетой в светлый мужской комбинезон, извлечённый из запа́сников «Синей птицы». Женщина зевнула, прикрыв рот рукой, и пояснила: – Экстремальная ревность – это обратная сторона любви. Полагание второго безвольной собственностью. Просто всё должно быть в меру.
Нулька поблёкла и села на пол там же, где стояла. Кот тут же запрыгнул к ней на колени и принялся лезть мордой в лицо и тереться.
– Я поняла. Даже любви бывает слишком много, – пробормотала богинька, а потом подняла голову и посмотрела сперва на Ивана, а затем на Варвару Васильевну. – Но Фёклу я бы всё равно погоняла. Она заслужила.
– Фёкла – да, заслужила, – улыбнулся Иван. Он сделал шаг к фее и остановился на безопасном расстоянии от кота. – Нулечка, а поехали со мной, ты же на Земле почти не бывала. Вот и покажу некоторые памятные для меня места.
Богинька тут же расцвела, вспыхнув яркими рыжими красками.
Глава 8
Рухнувшие за спиной мосты
Фёкла сидела на небольшой алюминиевой скамейке и осматривала помещение, в которое её притащила Камелия. При этом купчиха держала ватку на сгибе локтя, откуда взяли кровь на анализ.
В углу прямо на полу сидел Макс, разглядывающий происходящее с детским любопытством.
Сама же упыриха вальяжно разместилась в шикарном кресле, закинув одну ногу на край стола и болтая в воздухе босоножкой, висящей на кончиках пальцев. И без того короткое платьице задралось, и сейчас виднелась интимная стрижка. Не хватало того, чтоб вампирюка прямо здесь принялась себя ласкать.
Представив картинку, купчиха брезгливо поморщилась. Раньше у неё были подруги, которые позволяли себе подобное прямо в клубе или даже в метро, а потом выкладывали видео в общий доступ, да и сама Фёкла подумывала так сделать, но дальше прозрачной сумочки с фаллоимитаторами не пошла, предпочитая зарабатывать хайп децибелами возмущений и скандалов.
Сейчас же хотелось просто залепить вампирше по роже той же скамейкой, на которой купеческая дочка сейчас сидела.
А за столом располагался возрастной вампир, сонно печатающий текст на старинной клавиатуре. На чёрном мониторе загорались строчки оранжевых букв, которые время от времени сами собой заменялись на непонятные иероглифы. Не китайские и не японские, а какие-то другие. Наверное, вампирские.
– Интересный у вашей человечинки экстерьер, – протянул упырь, оторвавшись от печатанья.
– А то, – самодовольно улыбнулась Камелия.
Тем временем Фёкла перевела взгляд на серую стену, где висели большие плакаты с породами людей и требованиями к фенотипу и поведению. В глаза бросились кормовые, похожие на людей с синдромом дауна, и коренастые бойцовые – со скошенным лбом, массивной челюстью, грубыми скулами и тяжёлыми надбровными дугами.
Упырь вздохнул, отхлебнул из стакана и начал монолог:
– Сложно. Очень сложно. У неё неразвиты Стокгольмские гены, отвечающие за адекватное поведение при дрессировке и привязанность к хозяину. Не подавлено всесезонное размножение, что тоже даёт склонность к агрессии. Не дублирована ювинальность психики. Не выявлено генов, отвечающих за выносливость. В общем, как говорят в нашей среде, она дикий койот. Злой и блохастый.
– Нет у меня блох, – проворчала Фёкла, нехорошо зыркнув на упыря.
Упырь сразу же улыбнулся, типа, я же говорил.
А Камелия насупилась, оторвала голову от спинки кресла и недовольно протянула:
– И что? Мне её усыпить и отправить на удобрения для парников?
У Фёклы от услышанного похолодела спина, по коже побежали мурашки, а во рту пересохло. Она стала быстро переводить взгляд между этих двух упырей.
– Нет, но если изволите на конкурс, то могу посоветовать хорошие препараты, – предложил вампир.
– Нет! – противно возмутилась упыриха. – Я хочу классику! Она престижнее!
– Ну, классику так классику. Тогда назначу вам спортивные добавки к корму и витамины. Кормить по расписанию. Все остальные рекомендации скину вам на почту.
– Долго ещё сидеть? – выкрикнула Камелия. Она вскочила с места и начала метаться по помещению, всем своим видом выражая недовольство и нетерпение.
– Сейчас я файлы по воспитанию и содержанию скину вам на почту, – с язвительной улыбкой протянул упырь, который, судя по всему, был не очень высокого мнения о молодой вампирше и не верил, что у неё что-то получится.
Упырь встал, дотянулся до тумбочки и вытащил на тусклый свет охристых ламп чёрный силиконовый ошейник.
– Вот. Вы, как дочь своего достопочтенного отца, наверняка знаете, но всё равно напомню. В него встроен датчик боли. И завтра уже можно начинать простейшие упражнения. Я бы посоветовал следующую программу для конкурса: на силу, выносливость и ловкость – полоса препятствий. Но ведь вам же надо показать не просто гимнастику, но и дрессировку, значит, в полосу добавляем боль и страх, много боли и страха, дабы показать, что вы своими стараниями смогли преодолеть вложенные в особь инстинкты самосохранения.
Вампир в порыве вдохновения вздохнул и начал помогать рассказу широкими театральными жестами: то устремит взгляд вдаль и вытянет указующий перст, то сожмёт руку в кулак и потрясёт перед лицом, то несколько раз ткнёт пальцем в столешницу.
– Пауки, змеи, ледяная прорубь, коридор с огнём, а под конец она должна встать коленями на раскалённые угли, прочитать молитву кровавому богу, вскрыть вену над жертвенной чашей смирения и умереть от потери крови! И всё это с завязанными глазами, ориентируясь только на ваш голос. Первое место гарантировано.
Последние слова он произнёс чуть ли не в религиозном экстазе фанатика, часто дыша и закатив глаза. Даже Камелия замерла посередине помещения с открытым от удивления ртом, а потом скривилась и протянула:
– Э-э-э… папа отдал за неё миллион золотых. Это слишком много для одноразового создания. Ну, кровь – можно, но чтоб жива осталась.
– Миллион? – недоверчиво переспросил упырь, а потом поправил на себе одежду и удручённо продолжил: – Жаль, что молодёжь не чтит кровавого бога, как того требует обычай, но подберу что-нибудь попроще.
Камелия брезгливо протянула руку упырю, и тот поцеловал тонкие бледные пальцы, а затем вампирша посеменила к выходу, закричав не оборачиваясь:
– Буся, за мной!
Фёкла услышала зов не с первого раза, потому как на неё навалился приступ страха. В голове звенела пустота, ноги стали как ватные, в ушах стоял свист, перед глазами поплыло. У девушки едва получалось стоять, не падая от потери сознания.
– Буся… – упыриха остановилась и зло запыхтела. – Макс, возьми Бусю и неси к флаеру!
Ручной человек подхватил девушку на руки и последовал за деловито удаляющейся вампиршей.
– Не хочу пауков, – заплакала купеческая дочка. – Не хочу змей. Не хочу вены вскрывать. Я домой хочу, к папе и маме.
Фёклу начало лихорадить, а мысли в голове заметались испуганной птицей, ищущей в панике хоть малейшую щёлочку из клетки. Девушка, была в шоке от происходящего. Лицо стало бледными, с трясущимися от страха губами. Она приподняла голову и затараторила, глядя на Макса:
– Я дам тебе сто миллионов, только помоги сбежать. Всё что хочешь отдам.
– Мне ничего не надо, – спокойно ответил парень и улыбнулся. – У меня всё есть.
– Хочешь, я стану тебе другом? Навсегда.
– Как это, навсегда, если ты хочешь сбежать? – переспросил Макс, глядя на девушку.
– Ну, пожалуйста-а-а-а, – заревела в голос Фёкла, забыв, что Камелия может услышать.
– Хорошо, я помогу тебе подготовиться, чтоб ты не умерла, – немного подумав, ответил парень.
Фёкла быстро закивала. Ведь чтоб сбежать, надо сначала выжить.
* * *
Душный встречный поток бесконечного города рвал на княжиче куртку. Воздух с гулом обтекал лобовое стекло.
Справа и слева мелькали крыши домов, а внизу, среди многоуровневого потока летучих машин, терялась улица.
Иван мчался на своём немного подпорченном айрике на встречу с отцом. Княжич даже не стал переодеваться, отправившись прямо в комбезе. А позади него сидела, обхватив парня руками, Нулька, одетая в развевающийся на ветру светлый сарафанчик. Чтоб не нервировать полицию, на корабельную фею тоже надели шлем.
Поначалу парню было немного некомфортно ощущать Нулькины прикосновения. И не потому, что она какая-то страшная. Нет, напротив, девушка была даже очень симпатичной, но вот её тайные возможности никак не выходили из головы княжича. Это, как пригласить танцевать танго спортсменку-рукопашницу. А вдруг сил не рассчитает?
Но потом, по мере полёта, пришло успокоение: корабельная фея не проявляла агрессии и превращаться в монстра не собиралась.
– А я тоже летать умею! – закричала в какой-то момент богинька, забыв, что между шлемами установлена связь. Нулька глядела вниз, на транспорт, на улицы, в окна далёких зданий, в стёкла машин. – На дом похоже!
– Это из твоей человеческой жизни? В каком городе? – переспросил Иван.
– В гипере! У нас тоже есть нечто вроде звёзд и планет, только у каждой звезды кольца, но они в миллионы раз больше, чем у Сатурна. Со стороны похоже на маленькую галактику с ярким светилом в середине. И всё вертится, все движутся плотными потоками, как эти машины: и громадные скалы размером с целые города, и булыжники, и песчинки со снежинками. Учёные называют это вихрями массы. Моя семья имела территорию над плоскостью колец. Но мы часто отдыхали на обломках, как тюлени на айсбергах.
Иван поправил один экран-зеркало заднего вида, чтоб смотреть на Нульку, не поворачивая головы.
– Расскажешь про свой дом побольше⁈
– Конечно! – радостно прокричала корабельная фея. – Но не сейчас! А то плохо слышно!
Через полчаса полёта Иван вывел айрик в правый ряд и сбросил скорость. А когда показался зелёный указатель нужного вертикального потока, отключил движок, уйдя в свободное падение, хотя обычно спускался не так быстро.
– Красотища! – орала Нулька, которую чуть ли не срывало воздухом с летающего мотоцикла.
Сто этажей промелькнули в одно мгновение, и лишь внизу сработала автоматика защиты, снова включив двигатель и тормозя при пяти «жэ».
А затем княжич повёл айрик в режиме наземного скольжения по улочкам ремесленной слободы. На сей раз та была наполнена суетой трудящихся людей и роботов и заполнена транспортом, отчего пробираться пришлось очень осторожно, чтоб не поцарапать многострадальный летучий мотоцикл. Аппарату и так досталось во время ловли космических паразитов.
Люди не обращали внимания на княжича и его спутницу – мало ли кто и по каким делам едет своей дорогой.
Нулька с любопытством и восторгом озиралась по сторонам, держалась за Ивана. А вскоре парень свернул в знакомый по погоне переулок и притормозил у ворот с памятной цепью. Положив руки на металлические звенья, улыбнулся, так как железо ещё помнило княжеское слово власти.
– Что дальше? – быстро соскочив с седла, спросила богинька.
– Ждём, – спокойно ответил княжич, сняв с головы шлем, и посмотрел в обе стороны по переулку.
– А чего ждём?
– Меня, – раздался голос из мастерской, где в недалёком прошлом били шокером.
Иван улыбнулся, положил шлем на сидушку айрика и зашёл внутрь.
Отец сидел на небольшом поцарапанном стуле. Заметив недоумение на лице сына, улыбнулся.
– Я дал хозяину чаевых и попросил погулять, – пояснил он и встал. – Ну, здравствуй.
– Привет, – тихо ответил Иван, а отец, будь он неладен со своими княжескими тараканами в голове, сразу перешёл к делу:
– Я думаю, что тебе надо отказаться от звездолёта и вернуться в универ.
Иван ожидал всего, но не этого. Он немного ошарашенно повернул голову в сторону Нульки, которая скромно встала в проходе, разглядывая князя. В глазах девушки тоже читалось недоумение.
– Не, – начал Иван, указывав рукой на выход, словно именно там находилась «Синя птица». – Я не хочу. У меня всё только начинается. Я скоро сам заработаю на учёбу и жизнь. Я стану героем. Да я уже людей спасаю. Не, ты, наверное, шутишь.
Князь тяжело вздохнул, дождался, когда сын замолчит и стал ронять тяжёлые и неприятные слова:
– Всё не так просто. Подумай немного, как пираты нашли тебя на Кегле?
– Пробили по базам, – парировал парень.
– А у летучего голландца?
– Не знаю. Наверное, повезло.
– Ты сам в это веришь? – спросил отец. – Таких совпадений так просто не бывает. На тебя вели целенаправленную охоту.
– На Марью, – вставил слово Иван, глядя на отца совсем уж хмурым взглядом.
– Неважно. Она была на вашем корабле, кто-то слил ваши координаты, и ты попал под удар.
Иван продолжил не сразу. Слишком уж складными и невесёлыми были услышанные слова.
– Кто сливает?
– У нас нет пока доказательств, но следственный искин выдаёт большую вероятность, что это твой куратор.
Княжич поджал губы и снова поглядел на Нульку. Вопреки ожиданиям в голове не было сумбура и хаоса. Мысли засуетились, словно муравьи – слитно, дружно, целеустремлённо, и только с виду казалось, что беспорядочно.
– Ну, так пусть его задержат.
Отец покачал головой.
– Во-первых, искин только советует. Мы не вправе задерживать человека по приговору машины. Это закон. А во-вторых, вероятность хоть и большая, но не равна единице, и нужно найти доказательства.
Старый князь сделал шаг к сыну и осторожно положил руку на его плечо.
– Вернись. Я не хочу рисковать. Я даже готов признать свою ошибку.
– Нет, – резко, может быть, даже слишком резко, ответил парень и вырвался из хватки отца, – Я не отдам «Синюю птицу»! Сам же сказал, что вероятность не стопроцентная! А вдруг это не он⁈ И даже если он, вдруг ему была нужна только Марья⁈ Так её больше нет!
Князь ухмыльнулся.
– Да, конечно. Но вспомни, когда на корабле появился куратор? И где теперь твой искин с тушкой Марьи?
– У него, – понизил голос Иван и спросил: – Он их убьёт?
– Чтобы сразу повысить процент подозрения? – криво улыбнулся князь, словно неудачной шутке. – Нет. Приставит своих людей и будет сдувать пылинки.
