Текст книги "Семейная жизнь японцев"

Автор книги: Игорь Латышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Анализируя в своей книге новые моменты в распределении домашних обязанностей между стариками родителями и взрослыми детьми, японские социологи Такэси Камико и Кокити Масуда приходят к выводу, что «в настоящий момент абсолютные полномочия родителей утрачены, а общая тенденция в изменении положения и роли стариков родителей в семье, состоящей из трех поколений, сводится к тому, что по мере старения они утрачивают свое положение хозяев – распорядителей дома и переходят на положение помощников, хотя в ряде случаев в некоторых домашних делах за ними и сохраняется последнее слово»[383]383
  Там же, с. 269.


[Закрыть].

Особенно подчеркивается в книге указанных авторов возрастание руководящей роли невесток в домашних делах семей, состоящих из трех поколений, что в корне отличает нынешнюю семейную ситуацию от довоенной, когда невестки третировались родней мужа как «чужие» и должны были покорно подчиняться власти свекровей. «В японских семьях наших дней, когда наблюдается ослабление авторитета отцов, – пишут Камико и Масуда, – престиж свекрови становится не столь высоким, как прежде. Пока жив отец мужа, это еще не очень проявляется, но после его смерти зависимость свекрови от молодых супругов возрастает, и она оказывается под контролем своей невестки, а распри с невесткой ведут к утрате помощи со стороны последней, что ставит жизнь свекрови в невыносимые условия… Короче говоря, в современных семьях положение престарелых родителей стало не столь высоким, как прежде, в результате чего налицо тенденция к появлению покорности у стариков родителей по отношению к молодым супругам»[384]384
  Там же, с. 215.


[Закрыть].

Противоречия между стариками родителями и их взрослыми детьми, проживающими в рамках одной семьи, возникают нередко не только из-за распределения домашних дел, но и как результат отсутствия духовной общности между двумя поколениями. Касаясь этого вопроса в своей книге «Японцы в семейной среде», Осаму Такахаси обращает внимание на то, что вкусы и взгляды старшего и среднего поколений зачастую диаметрально расходятся: если, к примеру, первые любят классическую музыку, то вторые не признают ничего, кроме диско-ритмов. Такого рода различие во взглядах и вкусах порождает постепенно неприязнь и вражду друг к другу. И хотя внешне сохраняется видимость благополучия, на деле во многих семьях, где сосуществуют старшее и среднее поколения, царят взаимная отчужденность и нелюбовь, а жизнь людей под одной крышей становится, в сущности, в тягость и тем и другим[385]385
  Такахаси Осаму. Катэй-но нака-но нихондзин, с. 9—10.


[Закрыть].

Затрагивая ту же проблему, профессор Соити Пасу, неоднократно цитировавшийся выше, пишет: «Общеизвестно, что, когда пожилые родители живут вместе с семьей сына, весьма часто происходят бурные столкновения между невесткой и свекровью, а также столкновения по поводу содержания родителей между сыном и его женой, живущими с родителями, с одной стороны, и другими семейными детьми, проживающими отдельно, с другой. Часто из скученных городских семейств доносятся жалобы на внуков, которые с началом подготовки к вступительным экзаменам в полные средние школы и университеты выражают бурное негодование по поводу того, что их деды и бабушки стесняют их, проживая вместе с ними в одной семье»[386]386
  Т. Fukutake etc. The Japanese Family, с. 51.


[Закрыть].

Да и вообще в Японии наших дней наблюдается распадение прежней системы взаимоотношений дедов и бабушек со своими внуками, находящимися теперь обычно под опекой матерей-домохозяек, т. е. невесток и дочерей стариков. Современные домашние условия воспитания детей в большинстве японских семьях таковы, что внуки начинают смотреть на бабушек и дедушек лишь сквозь призму своих маленьких ребячьих интересов и выгод. Прежнее традиционное почтение к старейшим им уже не внушается. Об этом достаточно ясно говорят итоги обследования, проведенного в нескольких детских садах района Нэрима японской столицы сотрудниками Токийского университета. Вот как распределились ответы 181 ребенка на вопрос о том, за что они любят своих дедушек и бабушек: «За то, что они покупают мне подарки» (63), «За то, что дают мне деньги» (57), «За то, что играют со мной» (25), «За то, что читают мне книги» (13), «За то, что вместе со мной ходят на прогулки» (11), «За то, что помогают мне мастерить что-нибудь» (9), «За то, что делают со мной самолетики» (2), «За то, что вместе со мной едят» (2). Ответы эти ясно показывают, что в наши дни большинству японских дедушек и бабушек удается выманивать у внуков признание и любовь лишь за подарки и деньги. И более того, в наши дни они рискуют легко потерять эту любовь и навлечь на себя недовольство внуков-эгоистов, как только перестают ублажать их. Подтверждением тому служат ответы, данные при обследовании 105 учеников четвертых – шестых классов одной из школ города Сэндай на вопрос о том, за что сердиты они на своих дедушек и бабушек. Раскладка этих ответов такова: «За то, что они ничего не покупают мне» (44), «За то, что они не играют со мной» (36), «За то, что они только спят» (17), «За то, что ругают маму» (8)[387]387
  Цукамото Tэцу. Родзин то кодомо (Старики и дети). Киото, 1978, с. 128–129.


[Закрыть]. В этом черством, себялюбивом отношении детей к своим дедушкам и бабушкам отражается как в зеркале охлаждение отношения их отцов и матерей к старейшим членам большинства нынешних японских семей. И не случайно упоминавшийся выше Осаму Такахаси расценивает в своей книге как «большую ошибку» мнение соотечественников о том, что «японцы – это народ, который больше, чем все другие народы мира, почитает своих родителей»[388]388
  Такахаси Осаму. Катэй-но нака-но нихондзин, с. 9.


[Закрыть].

О «психологических неприятностях», испытываемых пожилыми людьми и их взрослыми детьми при проживании под одной крышей, говорят сегодня уже не только критически настроенные прогрессивные ученые и публицисты, но и социологи, близкие к правительству консерваторов. В одной из публикаций 1981 г. пишется: «В нашей стране продолжает глубоко корениться тенденциозное убеждение в том, что следует жить совместно со стариками родителями. Однако если учесть быстрое увеличение числа молодых людей, которые, как показывают общественные опросы, больше внимания уделяют собственному благополучию и удовлетворению личных потребностей, чем отношениям с родителями и с другими членами семьи, то трудно сказать определенно, как в дальнейшем будет складываться совместное проживание родителей и взрослых детей в семьях, состоящих из двух и трех поколений» [389]389
  Корэкара-но нихон торэйка сякай-э-но тёсэн, с. 68.


[Закрыть].

Но дело не только в возрастании эгоистических настроений молодежи: инициаторами разъездов по отдельным домам и квартирам выступают теперь зачастую и пожилые люди. Особый интерес представляют в этом отношении результаты опроса населения, проведенного в 1978 г. газетой «Майнити» с целью выяснения ряда проблем, связанных со старостью, и в том числе отношения японцев к совместному проживанию стариков родителей со своими взрослыми детьми. С одной стороны, итоги опроса подтвердили результаты других таких же опросов: лишь 25 % опрошенных причислили себя к сторонникам «независимости», т. е. обособленности стариков родителей по отношению к своим взрослым детям. Но, с другой стороны, в отличие от прочих подобных опросов было выявлено, что далеко не все из остальных 75 % думающих иначе – это последовательные сторонники совместного проживания в пределах одного дома, одной квартиры. За такой образ жизни высказались 44 % опрошенных, тогда как 31 % высказались в пользу «проживания в непосредственной близости от своих детей» (буквально: чтобы можно было добросить камень до их дома)[390]390
  «Mainichi Daily News», 29.05.1978.


[Закрыть]. Здесь явно проявилось новое для японцев-родителей двойственное стремление жить рядом со своими детьми, видеть их постоянно, но в то же время избавить себя от неудобств, связанных с проживанием под одной крышей.

О стариках, проживающих отдельно от своих взрослых детей

Сказанное выше помогает понять, почему сегодня, несмотря на преобладание среди японцев «зрелого возраста» идеалистических помыслов о «безмятежной старости в семейном кругу, среди детей и внуков», в стране усиливаются противоречащие этим помыслам процессы распада и сокращения числа семей, состоящих из трех поколений, и возрастания числа нуклеарных старческих семей. Реальные условия жизни стариков родителей под одной крышей с детьми и внуками заставляют их все чаще действовать вопреки собственным идеалам и мечтам и искать выхода из неурядиц со своими женатыми сыновьями и замужними дочерьми в разъездах по отдельным квартирам, в размежевании на отдельные семьи. И в этом, по мнению японских социологов, отчетливо проявляется в наши дни несоответствие стариковских идеалов и реальной действительности, а также несоответствие взглядов на жизнь людей старшего и младшего поколений[391]391
  Ниппон-но дзюкунэн, с. 134–135.


[Закрыть].

Разнобой в статистических публикациях не позволяет точно судить о том, когда и сколько стариков родителей отделились от своих детей и стали жить отдельными семьями. Согласно уже приведенным ранее сведениям министерства благосостояния, из общего числа 11 225 000 семей страны, включающих людей в возрасте 60 лет и старше, 2 006 000 семей состоят из одних стариков супругов, а 1 261 000 «семей» из одиноких стариков[392]392
  Корэкара-но нихон торэйка сякай-э-но тёсэн, с. 62.


[Закрыть]. Судя по всему, наиболее высокий процент этих обособленных семей стариков проживает в крупных городах страны. По данным обследования, проведенного в Токио в 1977 г., пожилые люди в возрасте 60 лет и старше, проживающие обособленно, составляли 32,5 % общего числа столичных жителей этой возрастной категории[393]393
  «Иомиури симбун», 21.09.1977.


[Закрыть]. Показательны и такие сведения: среди одиноких пожилых людей, живущих обособленно, 60 % имеют детей[394]394
  Корэкара-но нихон торэйка сякай-э-но тёсэн, с. 203.


[Закрыть].

Что же толкает японских стариков к проживанию на расстоянии от детей? Судить об этом можно по ответам пожилых людей столицы (60 лет и старше) на вопрос обследователей, почему они не живут вместе с детьми: 50,3 % опрошенных ответили, что «жить отдельно приятнее и спокойнее»; 17,3 % сослались на объективные обстоятельства: «прежний дом стал тесен», и только 6,7 % указали на «несогласие детей» проживать совместно[395]395
  «Иомиури симбун», 21.09.1977.


[Закрыть].

Согласно данным другого обследования, проведенного столичными муниципальными властями среди 1991 обособленно живущих пожилых людей, 739 опрошенных заявили, что их проживание в отрыве от детей носит не добровольный, а вынужденный характер, а наибольшая часть – 819 человек – заявили, что живут так по собственному желанию (363 других опрошенных не имели детей)[396]396
  Мотидзуки Такаси, Мотомура Хироси. Гэндай кадзоку-но кики, с. 251.


[Закрыть]. А вот сведения о причинах, побуждающих пожилых людей проживать отдельно, выявленные в ходе опроса, проведенного в 1978 г. в городе Нагоя среди 7887 стариков. Ответы разбились так: «Собственное желание – без детей жить спокойнее и удобнее» – 25,4 %, «Дом слишком тесен» – 14,4 %, «По причине удобств, связанных с работой» – 31 %, «Не ладятся отношения с семьей» – 4,8 %, «Дети вступили в брак и отделились» – 17,1 %, прочие причины – 6,8 %, причины остались неясны – 0,2 % [397]397
  Корэкара-но нихон торэйка-э-но тёсэн, с. 202.


[Закрыть].

Определенный свет на типичные причины разъездов старых и молодых членов семей проливают и ответы взрослых детей на вопрос о том, почему они не живут со своими престарелыми родителями, задававшийся в ходе обследования, проводившегося канцелярией премьер-министра еще в 1974 г. Ответы эти распределялись так: «Квартира слишком тесная» – 5 %, «Жить порознь удобнее и спокойнее» – 3 %, «Родители хотят жить отдельно» – 5 %, «Родители живут с братом (или сестрой)» – 51 %, «Местожительство родителей далеко от места моей работы» – 10 %, «Дело в том, что я вступил (вступила) в брак» —19 %, прочие ответы —7 %[398]398
  Там же, с. 66.


[Закрыть]. Из этих ответов видно, что больше половины всех молодых японцев не живут со своими стариками родителями лишь потому, что с родителями живут их братья или сестры.

Но, пожалуй, точнее всего были уловлены настроения большинства японцев старшего и среднего поколения при другом опросе, проведенном канцелярией премьер-министра в 1978 г. среди лиц 60 лет и старше и параллельно среди лиц в возрасте от 30 до 40 лет. Среди ответов на один и тот же вопрос: «Как жить лучше: отдельно или вместе?» – поддержку подавляющего большинства представителей и той и другой возрастной группы получил ответ: «Если родители здоровы, то отдельно, а если здоровье родителей пошатнулось, то вместе». В пользу такого ответа высказались 76 % стариков родителей и 74 % взрослых детей[399]399
  Там же, с. 67.


[Закрыть].

Как же складываются отношения пожилых людей, проживающих обособленно, со своими взрослыми детьми?

Прежде всего интенсивность и характер этих отношений во многом зависят от того, сколь удалены друг от друга обе стороны. В современной Японии при нынешнем высоком уровне развития средств транспорта и связи слишком отдаленных мест, вообще говоря, нет: из любого района страны яри желании всегда можно попасть в другой не дольше чем за день-полтора. Чаще всего родители и взрослые дети проживают в одних и тех же районах страны. А если речь идет о городском населении, то в одних и тех же городах. Так, по данным обследования, проведенного токийским муниципалитетом в 1971 г. среди обособленно живущих пожилых людей, для 25,3 % достаточно 10 минут, чтобы добраться до квартир своих взрослых детей, для 17,4 % – от 10 до 30 минут, для 23,1 % – от 30 минут до 1 часа, для 29 % – от полутора часов до половины дня и для 5,2 %—от половины дня и более. Это говорит о том, что дома и квартиры большинства обособленно проживающих в столице стариков находятся в пределах часа езды от мест проживания их детей[400]400
  Мотидзуки Такаси, Мотомура Хироси. Гэндай кадзоку-но кики, с. 256.


[Закрыть]. Более позднее обследование того же муниципалитета (1977 г.) подтвердило склонность родителей-стариков и их детей выбирать местожительство неподалеку друг от друга: от домов и квартир 28,5 % пожилых людей в возрасте от 60 лет и старше, проживающих отдельно, можно добраться до мест проживания их взрослых детей не дольше чем за 10 минут[401]401
  «Иомиури симбун», 21.09.1977.


[Закрыть].

Близость проживания многих обособленных семей детей и родителей открывает для тех и других возможность частых контактов. И эта возможность, судя по всему, не упускается ими. Данные еще одного обследования, проведенного токийским муниципалитетом в 1977 г., служат тому подтверждением. В соответствии с этими данными, каждую неделю поскольку раз встречаются со своими взрослыми детьми 53,3 % супругов-родителей и 57,7 % одиноких родителей. Остальные же супруги-родители (46,4 % опрошенных) и одинокие старики (42 %) встречаются со своими детьми в среднем один-два раза в месяц[402]402
  Мотидзуки Такаси, Мотомура Хироси. Гэндай кадзоку-но кики, с. 256.


[Закрыть]. И еще одни данные обследования столичного муниципалитета: каждый день встречаются со своими детьми 34,4 % живущих отдельно пожилых людей, раз в неделю – 23 %, раз-два в месяц – 33,2 % и почти не встречаются лишь 8,8 %[403]403
  Там же, с. 259.


[Закрыть].

Следует иметь в виду, конечно, что все эти сведения касаются лишь пожилых жителей японской столицы, у которых возможности передвижения гораздо больше, чем, например, у жителей отдаленных сельских районов страны. В целом по стране интенсивность контактов родителей и детей заведомо ниже, чем в Токио. Есть сведения, что многие молодые японцы, уехавшие из деревень на заработки, видят своих родителей-стариков не чаще чем раз в год[404]404
  Такахаси Осаму. Катэй-но нака-но нихондзин, с. 10.


[Закрыть]. И тем не менее нельзя отрицать, что в образе жизни японцев, проживающих в столице и в других городах страны, есть много общих черт. Это дает основание сделать общий вывод о том, что раздельное проживание не исключает, как правило, сравнительно частых встреч пожилых японцев со своими взрослыми детьми, проживающими отдельно. К тому же все большую роль в семейных контактах последних лет начинает играть телефонная связь[405]405
  Мотидзуки Гакаси, Мотомура Хироси. Гэндай кадзоку-но кики, с. 261.


[Закрыть]. Японские исследователи считают даже, что контакты родителей-японцев со своими поодаль живущими детьми более интенсивны, чем контакты американцев и западноевропейцев[406]406
  Там же, с. 263.


[Закрыть]. И еще один штрих: сопоставление доходов семей престарелых родителей и интенсивности их контактов со своими детьми показывает, что чем больше денежные возможности стариков, тем короче в среднем расстояния между их домами и домами детей и тем чаще их контакты с детьми[407]407
  Там же, с. 256–257.


[Закрыть]. Разъезды в отдаленные друг от друга районы страны остаются для японских родителей и детей скорее исключением, чем правилом, и случаются чаще всего среди беднейших слоев трудового населения, и почти всегда они связаны с экономическими причинами – поисками работы и более высоких заработков.

Получается, таким образом, что разъезды по различным домам и квартирам, снижая накал противоречий между старшим и средним поколениями, не препятствуют в большинстве случаев их дальнейшему общению. Семьи, распавшиеся формально на две части после разъезда родителей и детей, сохраняют зачастую всевозможные бытовые контакты и духовные узы, присущие единой семье. Тем самым обе стороны отдают дань как традициям, так и стремлению к свободе в личной жизни: взрослым японцам нашего времени почитать старших на расстоянии становится удобнее, чем в стенах общего дома. Такие перемены психологически устраивают в какой-то мере и стариков, не желающих стеснять своим постоянным присутствием жизнь молодых супругов. Но для пожилых людей разъезды по отдельным домам и квартирам имеют, признают они сами это или нет, и свои теневые стороны, о которых много пишут теперь и японские социологи, и пресса.

Так, по мнению некоторых исследователей, жизнь стариков, квартирующих обособленно, омрачается ощущением одиночества и изолированности. Будучи территориально оторваны от своих сыновей, дочерей и внуков, пожилые люди утрачивают одну из важнейших радостей бытия – радость ежедневного общения с молодыми близкими им людьми, живущими полнокровной жизнью. Особенно это относится к старикам, проживающим вдалеке от своих детей, переселившихся из родных мест в другие районы страны. Плохо действует также на настроение обособленно проживающих стариков, не ведущих трудовой деятельности по найму, и ощущение монотонной унылости своего повседневного бытия, ограниченного лишь узким кругом домашних дел. Многих таких стариков угнетает чувство своей ненужности и потери смысла существования[408]408
  Камико Такэси, Масуда Кокити. Нихондзин-но кадзоку канкэй, с. 216.


[Закрыть].

Очень тяготит стариков, живущих отдельно от детей, и боязнь болезней и немощи. Далеко не все из них могут рассчитывать на то, что в случае болезни им будет оказана чья-то помощь. Согласно обследованию, проведенному токийским муниципалитетом в 1977 г. среди проживавших в столице одиноких стариков, 28,2 % из них не могут рассчитывать ни на чью постороннюю помощь в случае своей болезни и, следовательно, должны полагаться только на себя[409]409
  Мотидзуки Гакаси, Мотомура Хироси. Гэндай кадзоку-но кики, с. 259.


[Закрыть].

Менее защищены обособленно проживающие старики по (равнению с теми, кто живет совместно со взрослыми детьми, и от нищеты, подстерегающей их по мере утраты ими трудоспособности, сокращения сбережений, инфляции и роста цен на товары первой необходимости. Именно одинокие старики составляют основную массу тех японцев, в чьих домах нет телевизоров и телефонов. Так, в частности, одно из обследований условий жизни одиноких пожилых людей обнаружило, что у 82 % из них нет телевизоров, а у 78,6 % – телефонов[410]410
  Там же, с. 268.


[Закрыть]. Подсчитано, что 20 % пожилых мужчин и 14 % пожилых женщин умирают в одиночестве. Власти префектуры Хёго установили, например, что такой участи опасаются 38,2 % стариков, проживающих отдельно в пределах указанной префектуры[411]411
  Там же.


[Закрыть].

В этой связи сурово критикуются в японской прессе условия жизни в домах для престарелых, где проживает в общей сложности около 130 тыс. пожилых людей (в стране насчитывается около 1800 таких домов)[412]412
  «The Japan Times», 27.11.1977.


[Закрыть]. Печать сообщает, что дома эти находятся либо в глухих районах страны, либо на неблагоустроенных окраинах городов вдалеке от жилых и торговых кварталов, что ставит обитающих в них людей в условия искусственной изоляции от общества[413]413
  «The Daily Yomiuri», 23.11.1977.


[Закрыть]. Эта изоляция усугубляется недоброжелательным отношением к указанным домам со стороны окружающего населения, считающего, что соседство с подобными домами отрицательно сказывается на их повседневном настроении и даже наносит некоторый материальный ущерб домовладельцам, ибо близость домов для престарелых снижает цену окружающей земли и квартир[414]414
  «Asahi Evening News», 6.01.1979.


[Закрыть]. Как сообщают газеты, «люди, чьи родители находятся в подобных домах, стесняются обычно сообщать об этом посторонним»[415]415
  «The Japan Times», 6.01.1979.


[Закрыть]. В сущности, дома для престарелых рассматриваются японцами как пристанища отвергнутых обществом изгоев, от которых отвернулись даже собственные дети.

Таковы в общем наиболее заметные черты взаимоотношений престарелых японцев со своими взрослыми детьми. В сегодняшней Японии эти отношения существенно отличаются от тех, которые преобладали в прошлом и которыми так гордились в свое время японцы. Перемены в отношениях между пожилыми родителями и взрослыми детьми, обусловленные общими переменами в экономической, социальной и духовной жизни страны, далеко не во всем отвечают жизненным потребностям и чаяниям людей старшего поколения. В сущности, за ними скрывается потеря старшими по возрасту членами семей своего прежнего почетного положения. Именно к такому выводу приходят в наши дни японские знатоки вопроса. Указывая на новые моменты в социальном положении пожилых людей, японские социологи Такэси Камико и Кокита Масуда пишут: «Социальная оценка стариков изменилась: если раньше они обладали в семьях престижем глав рода, то теперь они превратились в социально ущербную категорию людей»[416]416
  Камико Такэси, Масуда Кокити. Нихондзин-но кадзоку канкэй, с. 199.


[Закрыть].

Налицо вместе с тем процесс постепенного размежевания людей старшего и младшего поколений и вытеснения стариков родителей за пределы семей, хотя внешне это и выглядит как добровольные разъезды родителей и детей, предпринятые в большинстве случаев по инициативе самих стариков. Совесть детей в таких случаях остается чиста, да и старики тешат себя мыслью, что не дети, а они сами задумали такой способ разрядки конфликтных ситуаций, назревавших в их отношениях с детьми, пока они жили совместно. Неуклонный рост доли обособленно проживающих стариков в общей массе пожилого населения страны представляет собой, что бы пи писалось по этому поводу в печати, скорее отрицательный, чем. положительный результат постепенного распада некогда типичных для японцев семей из трех поколений.

В физиологическом отношении в старости нет, конечно, ничего привлекательного. Но старикам легче жить в атмосфере уважения и почета, чем при отсутствии такой атмосферы. В снижении социального статуса стариков в Японии наших дней следует видеть, наверное, не столько достижение, сколько одно из кризисных явлений в жизни современного японского общества.

Денежные издержки и бытовые осложнения, связанные с болезнями пожилых людей

Если в первые два-три десятилетия супружества в большинстве японских семей преобладающее внимание взрослых сосредоточивается на воспитании и учебе детей, то на последующих этапах на первый план выступают, пожалуй, проблемы, связанные с болезнями и их лечением. Чем старше становится возраст стариков родителей, а также взрослых детей, тем, естественно, слабее становится их здоровье.

К тому же, как утверждают эксперты министерства благосостояния, «японцы склонны к болезням, хотя предполагаемая продолжительность их жизни и длиннее, чем у большинства других народов мира»[417]417
  «Asahi Evening News», 29.12.1977.


[Закрыть]. Обследование, проведенное в 1977 г. химической компанией «Курарэй» среди служащих крупных предприятий районов Канто и Кансай, показало, что хронические заболевания есть почти у 60 % лиц в возрасте до 25 лет, почти у 70 % лиц в возрасте от 35 до 40 лет и почти у 80 % лиц в возрасте от 40 до 60 лет[418]418
  «The Daily Yomiuri», 24.10.1977.


[Закрыть]. В том же, 1977 г. в Японии насчитывалось 116,4 больных на каждую тысячу человек населения, иначе говоря, почти каждый восьмой японец был болей. В общей сложности в стране лечилось в тот год у врачей 8 млн. человек, т. е. около 12 % всего японского населения[419]419
  «Асахи симбун», 27.12.1977.


[Закрыть]. Чаще всего медицинская помощь оказывается лицам в возрасте 70 лет и старше; в течение 1976 г., например, у врачей побывал каждый пятый житель страны, входящий в эту возрастную категорию[420]420
  «Asahi Evening News», 29.12.1979.


[Закрыть].

Анкетный опрос, проведенный министерством благосостояния, выявил еще одну естественную закономерность: чем старше возраст опрашиваемых, тем больший процент из них считает себя больными. Так, в частности, больными сочли себя 20 % опрошенных в возрасте от 55 до 64 лет, 35 % – в возрасте от 65 до 74 лет и 40 % – в возрасте 75 лет и старше[421]421
  «Асахи симбун», 27.12.1977.


[Закрыть]. В действительности, однако, удельный вес больных людей среди японцев преклонного возраста гораздо выше, чем это можно судить по их собственным заявлениям. Правительственные данные, относящиеся к 1976 г., свидетельствуют о том, что 90 % японцев старше 65 лет страдают от тех или иных болезней, среди которых преобладают болезни глаз, гипертония, заболевания сердечно-сосудистой системы, а также желудочно-кишечного тракта. Каждый «средний» японец старше 65 лет страдает, согласно статистике, от 2,6 болезни. Те же данные показывают, что 53,6 % лиц преклонного возраста нуждается в неотложной врачебной помощи, 20,7 % – во врачебном наблюдении и 9 % – в медицинском обследовании. И только 10,6 % остаются практически здоровыми, не имея каких-либо хронических заболеваний[422]422
  «Mainichi Daily News», 24.10.1977.


[Закрыть]. Опрос, проведенный в 1980 г. канцелярией премьер-министра среди лиц в возрасте старше 60 лет, показал, что 90 % из них первостепенное значение в своих повседневных заботах придают не семейным и служебным делам, а собственному здоровью[423]423
  Annual Report on National Life. 1980, c. 204.


[Закрыть].

Учащающиеся с годами болезни стариков омрачают, естественно, повседневное настроение не только их самих, но и других членов семьи, с которыми они проживают. Отмечая это, японский социолог Соити Насу пишет: «До 70 лет пожилой человек в состоянии выполнять в семье такие вспомогательные функции, как, например, присмотр за детьми, и, обладая жизненным опытом, быть полезным советчиком. Однако после 70 лет степень его зависимости от семьи постепенно возрастает по мере ослабления его физической и умственной самостоятельности. К этому времени внуки уже выросли, и семья уже не ждет от старого человека никакой помощи. В то же время ему самому требуется помощь в таких домашних делах, как стирка, приготовление еды и покупка продуктов. В первую очередь это относится к тем старым людям, которые физически уже не в состоянии выходить на улицу и привязаны к дому, нуждаясь во все большей поддержке со стороны своих детей, чем к тем старикам, которые сохраняют самостоятельность. Бремя, ложащееся на семьи в смысле затрат времени и денег, становится особенно тяжелым в тех случаях, когда пожилые люди прикованы к постели»[424]424
  Т. Fukutake etc. The Japanese Family, с. 52.


[Закрыть].

По сведениям официальных изданий, опубликованных министерством финансов в 1980 г., в стране насчитывается в общей сложности 420 тыс. людей в возрасте 60 лет и старше, прикованных к постели. Около 40 % из них нуждаются в помощи при умывании, передвижении по дому, в отправлении туалета, при еде, при одевании и т. д.[425]425
  Катэй кибан-но дзюдзицу, с. 123.


[Закрыть]. Согласно данным обследования, проведенного Всеяпонской ассоциацией социального благосостояния, уход за немощными пожилыми людьми в большинстве случаев (в 87 % случаев) осуществляется женщинами: 26 % из числа этих женщин составляют престарелые жены больных, а 39 % – невестки[426]426
  Там же, с. 124.


[Закрыть].

С момента, когда пожилой человек перестает вставать с постели, трудности ложатся на всех членов семьи. Японские исследователи пишут: «Большое влияние на всю обстановку в семье оказывает неизбежно то обстоятельство, что повседневный, непрерывный уход за прикованным к постели стариком осуществляется либо невесткой – женой сына, которая сама находится подчас в пожилом возрасте, либо женой (или мужем) лежащего в постели, либо кем-то из его детей. Лица, осуществляющие уход, при этом сами сталкиваются с не поддающимися учету неприятностями. Люди, оказывающие помощь прикованным к постели старикам, во-первых, не могут отлучаться из дому, во-вторых, им приходится прерывать сон и вставать по ночам, в-третьих, они оказываются лишенными возможности распоряжаться собственным временем, а кроме того, это создает и экономические трудности, связанные с тем, что у присматривающих за стариками людей пет времени для работы по найму с целью заработка»[427]427
  Корэкара-но нихон торэйка сякай-э-но тёсэн, с. 216.


[Закрыть]. Для взрослых детей, и других близких, живущих вместе с больными пожилыми людьми, прикованными к постели, период болезни этих страдальцев становится, таким образом, временем суровых испытаний их верности своему сыновнему, дочернему или супружескому долгу.

Общественные опросы показывают вместе с тем, что современное поколение японцев средних лет далеко не едино в своем понимании и толковании этого долга, и многие из них склонны считать, по-видимому, что уход за престарелыми родителями, прикованными к постели, – это дело не только их личное, но и обязанность государственных органов социального обеспечения. Не полагаясь на личные денежные средства и силы, «средний» японец наших дней склонен все чаще уповать на помощь общества в уходе за его больными родителями. В ходе опроса, проведенного канцелярией премьер-министра 31 августа 1975 г. среди лиц от 30 до 49 лет, 45 % опрошенных сочли, что уход за прикованными к постели родителями – это, «естественно, дело взрослых детей престарелых людей, в то время как 41 % избрали такой ответ: «Прежде всего это дело взрослых детей, но, когда их сил не хватает, уход должно брать на себя общество».

Что же касается вопроса, кто из детей должен в первую очередь взять на себя уход за больными родителями, то ответы разделились следующим образом: «старший сын» – 43 %, «тот из детей, кто наследует имущество» – 13 %, «дочь» – 6 %[428]428
  «Иомиури симбун», 1.09.1975.


[Закрыть].

Несколько иначе, судя, по ответам, думают сами престарелые родители: подавляющее большинство из стариков в возрасте от 60 до 74 лет – 61 % – заявили, что в случае, если кто-либо из них окажется прикован к постели, «хотелось бы, чтобы заботы по уходу взял на себя старший сын». Только 15 % высказались в пользу дочери, и лишь 2 % – в пользу «самого любимого ребенка»[429]429
  Там же.


[Закрыть]. Заметное несоответствие в ответах лиц старшего и среднего поколений на поставленные выше вопросы дает основания предполагать, что в реальной жизни между престарелыми родителями-инвалидами и их детьми довольно часто имеют место значительные расхождения во взглядах, а как следствие этого и конфликтные ситуации.

В соответствии с законами, принятыми в начале 70-х годов под давлением прогрессивной общественности, лица в возрасте старше 70 лет освобождаются в Японии от платы за медицинскую помощь: врачи, лечащие престарелых больных, получают за это вознаграждение из соответствующих государственных и муниципальных фондов[430]430
  «Mainichi Daily Nows», 28.10.1977.


[Закрыть]. Снижая в известной мере денежные издержки семей по уходу за больными людьми старшего возраста, такой порядок отнюдь не устраняет, однако, бюджетные трудности, связанные с болезнями престарелых членов семей.

Во-первых, от платы за медицинское обслуживание не освобождаются пожилые люди в возрасте от 60 до 70 лет, хотя они и признаются «стариками» в различных официальных документах. Если даже принять во внимание, что средняя продолжительность жизни японцев удлинилась, по грубым подсчетам, до 75 лет, то все равно получается, что в среднем в течение первых десяти лет периода старости пожилые японцы продолжают лечиться на общих основаниях. А лечение в Японии даже с учетом частичной его оплаты из фонда страхования здоровья обходится людям исключительно дорого. В большинстве случаев больным приходится так или иначе брать на себя значительную долю платежей за каждое посещение врача, за каждое лекарство, за каждый анализ, за каждый рентгеновский снимок, за каждый укол, не говоря уже об операциях, стоящих нередко колоссальные суммы. Подсчитано, например, что при лечении в больницах около 30 % стоимости лечения оплачивается не из фонда страхования здоровья, а непосредственно семьями больных, что составляет в среднем при лечении в обычных больничных условиях до 30 тыс. иен в месяц[431]431
  Нихон-но ирё мондай (Проблемы медицинского обслуживания в Японии). Под ред. Родося кёику кёкай. Токио, 1980, с. 26.


[Закрыть]. Поскольку старикам 60–70 лет чаще, чем людям младших возрастов, приходится обращаться к врачам, то в общем балансе расходов семей, а также в их личных бюджетах совокупные расходы на лечение занимают на протяжении ряда лет весьма и весьма видное место, что болезненно сказывается на настроении не только стариков, но и поддерживающих их членов семей.