Текст книги "Абордажная команда Белвела (СИ)"

Автор книги: Игорь Хоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12. Клятва на крови

Радость от встречи с шумом волн и солнечным светом быстро прошла, когда компания взглянула на бледного как снег Фрэнсиса. Грэм аккуратно положил его на траву.

– Есть среди нас врачи? – спросил Дин, обводя команду взглядом.

Все молчали, и Дин решил своими силами провести осмотр, ведь занятия демонологией обязывали знать строение скелета и внутренних органов. Он присел к Фрэнсису, тот слабо простонал что-то. Оливье отвернулся, не желая смотреть. Дин размял пальцы и приступил к осмотру. Фрэнсис страшно закричал: сильная боль пронзала тело от каждого прикосновения, Роберта попыталась помешать, но Грэм оттащил ее в сторону, а потом зажал Фрэнсису рот, чтобы вопли не услышали солдаты. Спустя несколько минут приглушенных, но от этого не менее истошных криков, Дин заявил, что закончил осмотр.

– Как ни странно, но в целом Фрэнсис в порядке, – сказал он. – Он не шутил, когда говорил, что его тело прочнее стали, – продолжил Дин, – позвоночник цел, я так думаю, голова тоже. Только руки сломаны, несколько ребер – и все!

Оливье ходил кругами, причитая без остановки. Грэм недоверчиво поглядел на чуть живого капитана.

– Он точно поправится! – воскликнула Роберта, – когда я увидела его в первый раз, он был намного хуже! Дайте два дня, и он встанет на ноги!

– Тут в лучшем случае месяца три-четыре, – покачал головой Грэм.

В разговор вмешался Оливье:

– Мы должны убираться с острова, – сказал он.

– Остров небольшой, нас легко найдут, – поддержал старика Грэм.

– Я бы не был так уверен, – решившись, сказал Дин, – нам следует остаться. Каким бы сильным Фрэнсис не был, сейчас ему нужен покой. Если мы отправимся в море, он может и не выдержать.

– Я поддерживаю, – сказала Роберта, – вернемся в дом Оливье.

Все согласились, что следует остаться на острове. Грэм поднял Фрэнсиса, и команда отправилась вслед за Оливье, который знал эти места как свои пять пальцев. Сделав большой крюк и обойдя стороной форт, в поселение зашли с задворок, опасаясь патрулей. К дому добрались уже на закате, и без происшествий попали внутрь. Роберта сразу же осмотрела все комнаты, но внука нигде не оказалось. Кроме того, Оливье заметил, что тот забрал все свои вещи.

– Куда он мог подеваться? – недоумевал старый пират.

– Я, кажется, знаю, – сказала Роберта, – наверное, решил, что пришло самое время сбежать вместе со своей возлюбленной.

– Какой возлюбленной? – нахмурился Оливье.

Роберта замялась:

– Я же читала письма…

– Какие письма?!

– У тебя с памятью беда!

– Совсем старый, – покорно согласился Оливье.

Тем временем стемнело. Грэм запретил зажигать свечи, опасаясь патруля. Дин перевязал Фрэнсиса, после чего совершенно истощенные пираты улеглись спать. Проснулись поздно: первой встала Роберта, ругая себя за то, что они дрыхли, не выставив дозорного. Из последних запасов гороха она сварила кашу, и позвала всех к столу. За какую-ту минуту пираты смели все, что было, и потребовали добавки. Но более в доме ничего не имелось. Выходить было опасно, но выбора не оставалось, и пиратский совет постановил, что если Роберта сходит за пропитанием, беды не выйдет. По крайней мере, выглядит она безобидней остальных, и подозрений вызовет куда меньше. Когда Роберта ушла, Дин поднялся наверх, сказав при этом, что доктор из него никакой, а вот создать лечебный амулет он сумеет.

Грэм стоял у окна, выглядывая на пустынную улицу. Солнце, скрытое за тучами, тускло освещало дорогу, покосившиеся дома, бурьян, заполонивший все дворы. За столом сидел Оливье, положив голову на руки и закрыв глаза. Грэм задумался о событиях последних суток.

«Кто этот дьявол?» – спросил он себя, думая о Фрэнсисе.

Уже долгие годы никто не решался атаковать ни Бланкальер, ни любую другую тюрьму. Негласно позволялось грабить торговые суда, а пиратам, состоящим на королевской службе, можно было делать набеги на прибрежные города, но штурм правительственного форта равносилен подписанию себе смертного приговора. Такого человека Корона уже не упускает из виду, объявляет охоту и преследует до тех пор, пока он не познакомится с веревкой. Бывали случаи, когда пиратские флотилии штурмовали тюрьмы, но чтобы это взбрело в голову команде из трех человек – такого Грэм не припоминал.

Спустя час Дин спустился на кухню, где сидели задумчивый Грэм и Оливье, угрюмо поскабливающий ложкой по пустой тарелке. Демонолог торжественно продемонстрировал малюсенький черный амулет, сделанный из пуговицы. Талисман был невзрачен, висел на тоненькой ниточке, и вовсе не походил на магический предмет. Оливье сказал об этом, на что демонолог обиделся, и, не задерживаясь, направился к Фрэнсису. Но тут на кухню вошел сам капитан. Предела не было их удивлению. Особенно поразился Грэм, который предрекал ему скорую смерть.

– Все болит, – пожаловался Фрэнсис, опускаясь на стул.

Первым опомнился Дин:

– Держи! Надень амулет!

Левая рука Фрэнсиса бессильно свисала к полу, правой он натянул амулет на шею.

– Спасибо.

Дин, спохватившись, быстро пошел наверх. Пираты услышали, как на ходу он рвет полотно. Дин вернулся и подвязал Фрэнсису больную руку. Тот кивнул, и попросил поесть. Вот тут-то все и встрепенулись. Роберты не было уже более часа. Оливье и Грэм встревожились не на шутку.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась запыхавшаяся пиратка, глаза ее были испуганными, а пальцы крепко сжимали мертвую курицу. Отдышавшись, Роберта рассказала, что ее заметил патруль:

– Пришлось свернуть во дворы, несла по огородам. Шум поднялся – ужас! А тут мне под ноги курица выскочила, ну я и… А потом солдаты вымотались, палили в воздух – вы слышали? – а я убежала, хотя думала все, конец мне…

– Я голоден, – перебил Фрэнсис.

Немедленно приступили к готовке: Оливье и Грэм на пару ощипывали курицу, Роберта, несмотря на опасность быть обнаруженными, разжигала огонь, а Дин раскупоривал последнюю бутылку рома.

– Они нас найдут, – сказала Роберта, вертя в руках ножик. – Теперь солдаты точно знают, что мы в городе! Капитан, что думаешь делать? – спросила она напрямую.

– Оливье, – позвал Фрэнсис, – ты отвечаешь за то, что твоя лодка на месте и сможет увезти нас с острова?

– Да, капитан!

Фрэнсис задумался и ничего не ответил, а Роберта время от времени украдкой посматривала на него.

Спустя некоторое время пятеро голодных накинулись на вареную курицу, от которой моментально остались лишь обглоданные кости. Потом приступили к рому. Когда в бутылке осталось около четверти, Фрэнсис отобрал ее у Оливье.

– Сегодня мы отправляемся в море! – торжественно произнес капитан.

– Бутылку отдай…

– Не перебивай! Послушайте все. Сегодня пришло время решить, кто идет со мной, а кто остается сам по себе. Но помните, что я собираюсь покорить море! Спрашивать буду по порядку. Роберта, ты со мной?

Пиратка отвела взгляд, раздумывая.

– Да, Фрэнсис, я с тобой.

– Оливье?

– Мне уже нечего терять. Я с тобой!

Фрэнсис кивнул.

– Грэм, что насчет тебя?

– Я говорил, что пойду за тобой. От своих слов не привык отказываться.

– Дин, а ты?

Тот поджал губы, взгляд уперся в пол.

– Фрэнсис, – выговорил он, – я…

– Ты говорил когда-то, что без меня будет скучно, – напомнил Фрэнсис.

Дин, не поднимая взгляда, улыбнулся.

– Ладно уж, я тоже с тобой, – сказал он.

– А теперь мы все поклянемся, – мрачно сказал Фрэнсис.

Повисла напряженная тишина.

– Пришло время побрататься, – проговорил капитан, обводя всех взглядом, – мне нужны люди, которые пойдут до конца самого конца.

Фрэнсис скинул куртку, пираты смотрели, как он достал кинжал, поднес его к левому плечу. Лезвие оставило тонкий порез, через мгновение выступила кровь, тонкой струйкой стекая по руке. Фрэнсис поднес горлышко бутылки, и в ром угодило несколько капель. Кинжал перешел к Роберте, она, не сводя с Фрэнсиса глаз, закатала рукав рубашки, поднесла лезвие к плечу и провела по нему кинжалом, разрезая кожу. Фрэнсис передал ей бутылку, и кровь Роберты смешалась с ромом и его кровью. Далее то же проделал Оливье, затем Грэм, и последним был Дин. Фрэнсис поболтал бутыль, перемешивая ром и кровь пятерых человек. Он сделал первый глоток, потом отпила Роберта. Фрэнсис поцеловал ее в губы, и передал бутылку Оливье.

– Теперь ты моя сестренка, – улыбнулся Фрэнсис, смотря Роберте в глаза.

Последний глоток сделал Дин и на этом ритуал закончился.

– Отныне, братья, – сказал Фрэнсис, – берегите свою сестру и друг друга. С этого момента мы навеки связаны кровью. Помните об этом. Нас ждет нелегкий путь, который мы сумеем пройти, только поддерживая друг друга. А теперь, в дорогу!

К полуночи пираты покинули дом Оливье, и направились к берегу моря. Лодка, в которую они сели, оказалась старой, но прочной, была оснащена парусом и двумя парами весел. Под покровом тьмы команда отчалила от берега, прощаясь с островом Бланк.

Глава 13. Махинации сэра Хауэлла

С утра Дайтоб бросил все силы на зачистку острова. Солдаты зашли в каждый дом, заглянули под каждый камень, допросили всех жителей, но преступников найти так и не удалось. К полудню Дайтоб был вынужден признать, что пираты вышли в море. Хауэлл пребывал в бешенстве, обсыпая окружающих страшными ругательствами. А Гелфорс Род спал в соседней каюте как младенец – судовой врач выдал ему лошадиную долю снотворного, потому как все равно вытянуть из коменданта какие-либо сведения не удавалось, он лишь называл всех ублюдками, трагично закатывал глаза и шатался по кораблю.

Часам к семи вечера Дайтоб решил обсудить все обстоятельства дела с Хауэллом, но нашел того усталым и осунувшимся, и решил объявить на сегодня выходной.

Зато на следующее утро Хауэлл выглядел бодрым и энергичным. Для начала он распорядился допросить всех служащих тюрьмы – наиболее детальные и красочные показания дала привратница, подробно описав внешность пиратов. Хауэлл привез с собой художника, который зарисовал преступников со слов старушки. Гелфорс Род с утра был мрачен и немногословен. Он сказал лишь, что его укачивает, а солнечный свет раздражает. Вопреки протестам врача, он сошел на берег, и вернулся в темницу.

После обеда Хауэлл сел за написание отчета Его Величеству. В каюте сидел и Дайтоб, мысленно проклинающий форт, который снова принес ему неудачу.

– За всю мою карьеру не было подобного, – сокрушался он.

– Дорогой сэр Дайтоб, – сказал Хауэлл, – если мы не примем меры, то рискуем на этом карьеру и окончить.

– Как! – воскликнул Дайтоб.

– Их было трое, а нас триста. И мы их упустили.

– Как же оправдаться?

– Я поговорил с Гелфорсом. И он согласились подыграть нам, – сказал Хауэлл.

– Что вы ему пообещали?!

– Мы сошлись на троекратном выделении средств для восстановления форта и усиления охраны.

– А привратница?

– Гелфорс сказал, что она в доле.

– Мы как будто делаем что-то противозаконное! – испугался Дайтоб.

– Так и есть. Посему держите рот на замке!

– Я понял, – проговорил Дайтоб, нервно оттягивая ворот сорочки.

– Сейчас мы напишем отчет Его Величеству, в котором несколько исказим факты.

– Исказим!? – ужаснулся Дайтоб.

– Простите, я неверно выразился. Кое-что забудем, во что-то привнесем свое видение, обманемся неточными показаниями свидетелей, и, глядишь, выйдет не так уж и плохо, – Хауэлл положил перед собой бумагу. Перо очутилось в чернильнице, а после забегало по чистому листу.

Хауэлл остановился:

– Напишем, что их была тысяча или две?

– Напишите пятьсот! – испугался Дайтоб.

– Пусть будет восемьсот, – пошел на компромисс Хауэлл, – а пока я пишу приветствие и вступление, придумайте, сколько у них было кораблей и с каким вооружением на борту.

– У них была пушка, – вспомнил Дайтоб.

– Пушка! – возмутился канцлер, – сто пушек, двести пушек! Включите фантазию!

– Я постараюсь, – обреченно пообещал капитан-командор, уже ругая себя за то, что впутался в это дело. Канцлер медленно выводил буквы, лист понемногу наполнялся текстом.

– Каллиграфия? – поинтересовался Дайтоб.

– Вы мне льстите. По сравнению с настоящими мастерами мои навыки просто ничтожны.

– Но у вас очень красиво выходит.

– Это вам так кажется, а настоящий каллиграф сказал бы, что мои буквы уродливы.

Сэр Хауэлл продолжить писать. В тишине поскрипывало перо.

Через полчаса он закончил и потянулся.

– Теперь вы, сэр Дайтоб. Пишите свой отчет.

– Я?

– Разумеется, вы же мой компаньон. Да вы не беспокойтесь, считайте, я уже выхлопотал для вас командование над всей Семнадцатой флотилией.

– Что!?

– Вы напоминаете чем-то сэра Гелфорса Рода, – улыбнулся Хауэлл, – не о чем волноваться, жизнь налаживается! Эта история поможет нам укрепить влияние. Король пусть думает, что Фрэнсис Эвери настоящий дьявол с огромной пиратской командой. Когда мы поймаем его, вас ждут адмиральские погоны, уж будьте уверены.

– Адмиральские!? – ахнул Дайтоб, – а вас что будет ждать в таком случае?

– А у меня свои планы, – ответил Хауэлл, – но вы не отвлекайтесь, а пишите отчет.

– Сию минуту.

Дайтоб пыхтел, сопел, перо носилось по бумаге, но минут через десять доклад отправился в мусорную корзину.

– В чем дело? – поинтересовался Хауэлл.

– Ну, – замялся Дайтоб, – прежде я никогда не писал ложные отчеты.

– Как же вы дослужились до капитан-командора? – удивился канцлер, – ну хорошо, тогда пишите под диктовку.

Дайтоб взял новый листок, тщательно помакал перо в чернила. Хауэлл предупредил, чтобы он писал красивее.

– Ваше Королевское Величество, – продиктовал канцлер.

– Ва... ше… ко... ро… – засопел Дайтоб.

– Нижайше прошу ознакомиться с отчетом о штурме форта Бланкальер, состоявшимся восьмого дня девятого месяца.

– Помедленнее! – запротестовал Дайтоб, – я только успел написать «ваше королевское».

– Что за беда с вами! – воскликнул Хауэлл.

Спустя час в конверт из толстой желтой бумаги легло два отчета и пять портретов, написанных масляными красками. Конверт запечатали двумя оттисками по воску, и отложили в сторону.

– Отправим, как только окажемся на материке, – Хауэлл вздохнул, – что-то я притомился.

Как только конверт оказался запечатан, а план действий составлен, Дайтоб отпустил четыре корабля-охранника форта в Принстон. Не желая более сидеть без дела, компаньоны решили отплывать немедленно. Хауэлл поинтересовался относительно времени пути до материка, и Дайтоб сказал, что это займет около пяти дней.

Подняли паруса, попутный ветер расправил их, и каравелла пошла по волнам. Как только остров Бланк скрылся из виду, Дайтоб почувствовал себя увереннее и спокойнее, надеясь больше никогда сюда не вернуться.

«Это место приносит неудачи», – подумал он, стоя на носу корабля в полумраке приближающейся ночи, и с наслаждением ощущая легкий бриз, играющий в парусах.

В этот самый момент лодка пиратской команды Фрэнсиса Эвери шла по курсу, противоположному маршруту каравеллы Дайтоба. Весла отбросили, и только благодаря заштопанному старому парусу продолжалось движение по волнам.

– Умираю с голода, – пожаловалась Роберта.

Оливье жалостливо промычал в ответ.

– А я привык, – сказал Грэм, – в тюрьме ужасно кормили.

– Хоть как-то, но кормили. А вот наш капитан совсем не заботится о пропитании команды, – проговорил Дин.

– Доберемся до суши – поедим, – ответил Фрэнсис.

– Как же мы доберемся, если ты не знаешь, куда плыть?

– Откуда мне знать! Я капитан, а не штурман!

– Об этом нужно было думать до того, как отправляться в море, – усталым голосом сказала Роберта, – кто виноват, что в команде нет штурмана?

– Ничего страшного, – сказал Фрэнсис, – можно и потерпеть немного без еды.

– Немного! – возмутился Дин, – ты, может, и не человек вовсе, а нам есть хочется!

– Не думал я, – проговорил Оливье, – что умру так быстро.

– Ну, хватит вам! Крепитесь! Я, к примеру, вообще есть не хочу.

– Ты монстр, – гордо проговорил Дин, – позавчера не мог пошевелиться, а теперь, без еды и отдыха, целый день под палящим солнцем, чувствуешь себя лучше всех!

– Твой амулет помогает, – пожал плечами Фрэнсис.

Дин слабо улыбнулся.

– Смотрите, звезды появились, – проговорила Роберта.

Все взглянули в небо.

– И правда.

– Я думаю, все будет в порядке, – в наступившей тишине сказал Фрэнсис, – давайте поспим. С утра что-нибудь придумаем.

– Трудно уснуть, когда ноет в животе, – сказал Грэм, – но так будет разумнее всего. Не стоит тратить силы.

– А если начнется шторм? Мы тут же потонем, – сказал Оливье, – вы об этом подумали?

– Небо чистое, никакого шторма быть не может! – нетерпеливо отозвался Фрэнсис, – что вы за команда такая. Еще ничего не произошло, а вы уже паникуете!

– Когда мы умрем, будет уже поздно паниковать, – поежилась Роберта.

– Лучше поздно, чем никогда, – угрюмо вставил Оливье.

Лодку несло по безбрежному морю, а команда потихоньку уснула, оставляя себя на милость судьбы и попечение ветра. Куда он пожелает их доставить, там они и окажутся. Звезды мерцали в высоте, вода плескалась о борта, а над головой скрипела мачта…

Часть 2. Алхимики Порт-Стена

Глава 14. Абордаж

Над морем поднималось солнце. Стоял полный штиль, и лодка со спящими пиратами покоилась на воде.

– Капитан! По левому борту! – вдруг завопил Оливье. Фрэнсис подскочил от неожиданности, да и все остальные проснулись от крика. Дин протер глаза:

– Корабль.

– Спасены! – воскликнула Роберта.

– Присмотритесь лучше – черный флаг. Это пираты!

– Грэм, – Фрэнсис разминал затекшую шею.

– Слушаю, капитан.

– Что ты можешь сказать об этом корабле?

– Флейт, двенадцать пушек. Отсюда плохо видно, но, думаю, судно в отличном состоянии. На борту как минимум шестьдесят пиратов.

– Такой корабль нам подойдет? – спросил Фрэнсис.

– Вполне, для пиратства сгодится, хотя это скорее торговое судно.

– Фрэнсис, ты что задумал!? – испугалась Роберта.

– Идем на абордаж.

Дин вскочил на ноги, лодка закачалась.

– Ты совсем сдурел!? Тебе ясно сказали, на борту более шестидесяти человек!

– А я падаю с голода. Как мы будем сражаться? – ужаснулась Роберта.

– Да мы и не будем сражаться, – сказал Оливье, – они дадут залп и потопят нас, вот и все.

– Слушать мой приказ! – рассердился Фрэнсис. – Всем готовиться к бою! Мы заберем этот флейт себе в качестве трофея. Раз уж вам так хочется есть, то подумайте, что трюмы ломятся от провианта.

На корабле их уже заметили. По верхней палубе забегали матросы. Грэм и Дин налегли на весла, и спустя дюжину минут лодка ударилась о борт судна. Фрэнсис с командой, не промолвив и слова, взлезли по сброшенному штормтрапу. На палубе столпились пираты, ядовито посмеиваясь и демонстрируя оружие: зазубренные ятаганы с запекшейся кровью, черные стилеты, изогнутые кинжалы, кортики с облупившейся позолотой. Вперед вышла мощная женщина в длинных мешковатых одеждах, с грубыми чертами лица, переломанным в нескольких местах носом, и злыми глазами.

– Пощады не будет, – хладнокровно сказал она вместо приветствия.

Команду Фрэнсиса окружили десятки пиратов, поднимая пистолеты.

– Положим, пощада нам не нужна. Ты капитан этого корабля? – спросил Фрэнсис.

Женщина скривила губы, показывая тем самым, что ей противно говорить с ним, но все-таки ответила:

– Я капитан. Это пиратская шайка Черной вдовы. Теперь говори ты, и считай это единственным шансом остаться в живых. Если кто-то из вас окажется важной шишкой – оставим для выкупа.

– Меня зовут Фрэнсис Эвери. А это моя пиратская команда. С этого момента ваш корабль переходит в мое распоряжение.

Головорезы расхохотались, на палубе поднялся жуткий гомон.

– Заткнулись! – рявкнула Черная вдова, и смех тут же затих. – Пошутить решил со мной?

Лицо Фрэнсиса будто окаменело, он весь напрягся. Роберта нахмурилась, крепко сжав рапиру. Грэм стоял рядом, пальцы обхватили древко топора, который он прихватил с собой из оружейной комнаты Оливье. Сам старый пират стоял, гордо подняв голову и поигрывая пистолетом. Только Дин был безоружен, он опустил глаза, и шептал что-то себе под нос.

– Можете сдаться без боя, – предложил Фрэнсис, – отпущу вас с миром.

Черная вдова отвернулась, и через плечо бросила:

– Повесить на рее. Девку – мне.

Толпа головорезов со звериным ревом бросилась на них. Фрэнсис метнулся вперед. Раздались выстрелы. Свинцовый рой встретился с каменной кожей капитана и бессильно рассыпался по палубе десятками пуль. Дин произнес заклинание, пуская вокруг себя полупрозрачную магическую волну – нападающих разметало по сторонам, несколько человек вылетело за борт.

– Колдун! – завизжала Черная вдова, – убейте его!

– В атаку! – заорал Фрэнсис.

У первого попавшегося пирата он вырвал из рук саблю, и ей же располосовал бывшего владельца. Дин, обессилев, то ли от заклинания, то ли от голода, пошатнулся и упал на колени. А вот разбойники, которых раскидало по сторонам, живо поднимались на ноги. Пираты бросились на Дина, но перед ними возникла Роберта, взмахнув рапирой. Острие нашло первую жертву, брызнула кровь, и тело убитого рухнуло на палубу. К Роберте бросилось сразу трое. Она вскрыла глотку одного из них, отбила еще два удара. Жирный пират прошмыгнул сбоку, и оказался очень близко к Роберте, та занесла рапиру для удара, но пират оказался быстрее и ударил кулаком по лицу. Она упала, покатилась по доскам. Другой пират в ярости ударил сапогом в бок. Роберта вскрикнула, корчась от боли. Глаза, сквозь пелену выступивших слез, уловили два коротких взмаха топором, и два трупа упали перед ней. Грэм, не задерживаясь, с грозным рыком бросился дальше. Топор мелькал в толпе, быстрые и точные удары закаленного в боях пирата обрушивались на противников.

В гуще врагов рубился Фрэнсис. Он получил уже с десяток ударов, которые были бы смертельными для любого человека, а на нем оставались лишь царапины. Зато сабля его не встречала преград, вновь и вновь находя жертву. Окровавленные тела падали на палубу.

– Это нелюди! – крикнул кто-то, бросаясь за борт. В стане врага нарастала паника.

У Дина кружилась голова. Он заметил избитую Роберту, из последних сил поднимающуюся на ноги. Ее дрожащие руки нащупали эфес рапиры, из брови хлестала кровь, застилая глаза.

Роберта сквозь пелену видела, что на нее бросается пират с огромной булавой. В последний момент она подставила под удар рапиру, но бесполезно – булава угодила пиратке прямо по лицу. И хотя часть силы была погашена, удар оказался очень мощным. Стальные шипы раздробили нос, порвали щеку, повредили скулы и выбили зубы. Роберта упала без сознания. Дин в ярости выкрикнул заклинание, и с пальцев его сорвалась молния. Пират с булавой сгорел заживо, так же как и десяток других, оказавшихся рядом.

Грэм в этот момент отчаянно рубился у бизань-мачты, уперевшись в нее спиной. Его окружили враги, по правой руке струилась кровь, но бой продолжался.

Фрэнсис, поглощенный битвой, не видел ничего вокруг, он выбирал себе следующую жертву, и бросался вперед. Пощады от него ждать не приходилось, сила была нечеловеческой, и еще никто не смог уйти от его сабли. Пираты поддались панике, бросаясь от него врассыпную, кое-кто, не дожидаясь погибели, прыгал за борт.

Фрэнсис вдруг остановился. Казалось, ничего не произошло, но его будто пронзило насквозь, и он замер на месте. В голове застучали молотки, в глазах потемнело. Его настигла жуткая слабость. Не в силах более стоять, Фрэнсис присел на колени, а потом плавно лег, обхватив голову руками. Пираты в недоумении остановились.

Воспользовавшись затишьем, Оливье прицелился и выстрелил в Черную вдову. Пуля угодила в ногу, пиратка вскрикнула, и припала на одно колено. Оливье тут же очутился рядом, размахивая кортиком. Он выбил саблю из ее рук, тем самым вынудив сдаться.

– Бой окончен! – гаркнул он, – если вам дорога жизнь, то сдавайтесь! Ваш капитан повержен!

Фрэнсис лежал в полуобмороке, свернувшись в три погибели. Никогда прежде он не чувствовал такой слабости. Рядом с искалеченной Робертой сидел Дин, не в силах подняться. Грэм, прижавшись к мачте и тяжело дыша, продолжал отбивать атаки, но был наглухо окружен пиратами. И только Оливье стоял посреди побоища, приставив кортик к шее Черной вдовы. Кровь хлестала из ее ноги, но пиратка не смела пошевелиться, чувствуя холодное железо у глотки. Оливье объявил победу, но победой и не пахло. Пиратов Черной вдовы оставалось около трех десятков, и против них был один Оливье. Кто-то крикнул: «В атаку!» И все рванули вперед, добивать врагов, которые сражаться более не могли.

На ноги поднялся Дин. С уст его сорвалось заклятие, темная аура окутала пирата со всех сторон, и рассеялась в тот же миг от порыва ветра. На неприятном для слуха наречии колдун выкрикнул магические слова, с рук его слетели молнии, белыми вспышками испепеляя врагов.

– Сложить оружие! – кричал Оливье, заглушая вопли умирающих, – сдавайтесь, если жизнь дорога!

– Приказываю сложить оружие! – выкрикнула Черная вдова, – колдуна не победить!

Пираты в ужасе бросали сабли, кидая испуганные взгляды то на обгоревшие трупы товарищей, то на колдуна, который еле стоял на ногах, но снова что-то шептал.

– Мы сдаемся! – поддавшись панике, завопил окровавленный пират, выпуская из рук стилет. В смятении его соратники побросали оружие на палубу.

Грэм, недоверчиво подглядывая на лежащие под ногами сабли, растолкал окруживших его пиратов и бросился к Роберте. Вид ее порванного лица, заставил кровь застыть в жилах. У него задергался глаз, рука снова нащупала топор, Грэм тяжело поднялся, взглядом зверя озираясь на окружающих.

– Мы сдаемся! – снова крикнула Черная вдова, вид обезумевшего Грэма приводил ее в ужас.

В этот момент он почувствовал, что рука Роберты коснулась его штанины. Он отбросил топор и присел к ней. Она что-то шепнула, но Грэм не расслышал. Он поднес ухо прямо к ее изувеченному рту, в котором не хватало половины зубов, из порванных десен лилась кровь, а губы было не различить.

– Не надо, – слабо произнесла она, – пусть идут.

Грэм сидел над ней, позабыв про мир вокруг, все мысли и чувства умерли в голове. В полной отрешенности невидящими глазами он уставился куда-то вверх.

– Пускай он перестанет заклинать! – заверещала Черная вдова, – старик, скажи колдуну, что мы больше не сражаемся!

Но Оливье ее не слушал, он бросился к Фрэнсису. Тот пытался присесть, но у него не получалось.

– Ты ранен?! – воскликнул Оливье, схватив его за плечо.

Фрэнсис пальцем поманил его ближе. Оливье подставил ухо, и тот шепнул:

– Пусть убираются. Никого не убивать.

Оливье встал во весь рост:

– Приказ капитана! Вы можете проваливать! Фрэнсис Эвери дарует вам жизнь. Садитесь на шлюпки и уплывайте! Корабль со всем содержимым мы забираем в качестве трофея.

Пираты бросились к лодкам, с опаской оглядываясь на колдуна, который все так же стоял на месте, согнувшись в неестественной позе. Губы его более не двигались, он застыл, будто умер. Шлюпки спустили на воду, в них разместились остатки команды Черной вдовы. Они отчалили, прощаясь с флейтом, и каждую секунду ожидая пушечного залпа вдогонку. Но выстрелов не было, и только весла шлепали по воде.

Дин рухнул на палубу. Фрэнсис лежал, не шевелясь, Грэм сидел без движения, а Роберта истекала кровь. Вконец ошалевший Оливье не знал, что делать. Запаниковав, он носился кругами. После того, как он поглядел на Роберту, его начала бить дрожь, он понимал, что если сейчас ей не обработать раны, то она может на всю жизнь остаться с изувеченным лицом.

– Стойте! – крикнул Оливье вдогонку пиратам Черной вдовы, пока те не отплыли слишком далеко. – Нужен врач!

Гребцы подняли весла.

– Мы сражались честно, а теперь я прошу о помощи! Я умоляю! – дрожащим голосом кричал Оливье, кидая на них бешеные взгляды, – если среди вас есть врач, то я прошу о помощи!

Шлюпки покачивались на воде, весла повисли в воздухе.

– Я заплачу! Ну же! За помощь обещаю треть от всего, что есть в трюмах!

В одной из лодок поднялся курносый пират с глубоко посаженными глазами, и под осуждающие взгляды остальных прыгнул в воду. Оливье бросил ему канат, и тот быстро поднялся на борт. Оттуда он помахал своим:

– Простите, но я покидаю команду.

– Скорее, – нервно проговорил Оливье.

Пираты не сказали ни слова, весла упали в воду, и шлюпки продолжили движение.

– Я умоляю, помоги им!

– Спокойно, папаша! Все будет в лучшем виде.

– Господин доктор…

– Зови меня Пьер.

– Очень надеюсь на вас, – промямлил Оливье.

– Какие-то вы беспомощные, – первым делом Пьер подошел к Грэму.

Тот все так же сидел на месте, и не подавал признаков жизни. Доктор осмотрел его со всех сторон, а потом отвесил звонкую пощечину. В глаза Грэма вернулась понимание, он вздрогнул.

– Эй, бугай! Будешь тут сидеть, или поможешь мне? Смотри, девчонка истекает кровью, тебе ее совсем мне жалко?

Грэм резко встал, Пьер рванул назад, но поздно, на шее мертвой хваткой сомкнулись пальцы великана.

– Пусти его, пусти! – завопил Оливье, – пусти его!

Грэм ослабил хватку и Пьер вырвался.

– За такую грубость, – прокашлялся Пьер, – я потребую за работу половину того, что есть в трюмах.

– Хорошо, хорошо! – крикнул Оливье, – половину, так половину, только скорее!

– Что ж, приступим. Бугай, слушай меня. Сейчас ты берешь всех, кто остался жив, и несешь вниз. Знаешь что, тащи в трюм, я привык там работать. Только аккуратно, смотри, не убей их по дороге. Девчонка совсем плоха.

Грэм послушно поднял Роберту и понес вниз. Доктор тем временем удалился за инвентарем. Оливье оставался на верхней палубе, пока Грэм не перенес всех, и с последним заходом спустился вместе с ним в грязный трюм. Там уже был Пьер, аккуратно раскладывающий инструменты, среди которых оказалась пила, подозрительно напоминающая плотницкую.

Пьер обошел пациентов. Сначала оглядел Дина.

– Колдунов никогда не лечил, но вроде все нормально. Наверное, магия его добила. Бугай, отнеси его в каюту, поспит и очухается. Старик, раздобудь ром.

Следующим Пьер осмотрел Фрэнсиса, уважительно кивая:

– Здоров мужик, дважды меня чуть не убил, но сгубила его магия, – доктор провел пальцами по царапинам на теле. – Смотри, бугай, это я ему полоснул саблей. Ну, здоров! Его тоже тащи в каюту, если магия отпустит, будет жив. А потом беги на камбуз и найди там воду.

Оливье вернулся с четырьмя бутылками рома. Пьер раскупорил одну из них, и хорошенько приложился.

– Ты тоже выпей, старик, – сказал он, – сейчас будем возвращать девчонку в наш мир.

Пьер склонился над Робертой, разглядывая ее лицо.

– А ну, кыш! – крикнул он крысе, пробежавшей мимо, а потом обратился к Оливье, – старик, она раньше красивой была?

– Да, – дрожащим голосом сказал тот.

– Жалко, – вздохнул Пьер, – была бы уродина, вроде бы и не велика потеря, да?

Зашел Грэм, неся перед собой целую бочку воды.

– Ставь сюда, бугай. Открой. Полей мне, – Пьер обмыл руки, – работа требует чистоты, хотя мало кто это понимает.

Он взял кусок марли, помакал в воде. Оливье сглотнул, внимательно наблюдая, а Пьер принялся смывать грязь и кровь с лица Роберты. Она пребывала в беспамятстве и не реагировала на боль. Куски мяса и кожи грязным месивом оказывались на полу, а Пьер макал в воду все новые куски марли. Понемногу лицо Роберты очищалось, открывая страшную картину. Хоть как-то восстановить прежнюю красоту было невозможно. Врач глотнул еще рома, и, вздохнув, принялся обматывать голову девушки. Потом бегло осмотрел остальное тело, и сказал, что все будет в порядке.