Текст книги "Абордажная команда Белвела (СИ)"

Автор книги: Игорь Хоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17. Воля капитана Эвери

Фрэнсис поднялся с койки, его мутило, ноги дрожали, а голова кружилась. Он сделал шаг, потом еще один. Хотелось лечь обратно, но Фрэнсис влепил себе пощечину, чтобы взбодриться. Рядом валялись башмаки, он надел их, рука коснулась двери, и, пыхтя, он вышел из каюты. Вокруг бегали крысы.

– Свистать всех наверх! – сказал им Фрэнсис.

Одна крыса остановилась, внимательно посмотрела на него, и побежала дальше.

– Что за неуважение? – нахмурился Фрэнсис, – думаете, я больше не капитан? Да как бы не так!

Он поплелся дальше. Крысы разбегались прочь, и наблюдали за ним, покуда капитан не поднялся по трапу на верхнюю палубу. Там его встретило яркое солнце и теплый ветер. Поскрипывали снасти, перед Фрэнсисом раскинулся Порт-Стен: несуразные дома, яркие наряды, запах пряностей и пороха. Город, куда пираты возвращаются как домой, где сбывают награбленное и спускают выручку. Кроме пиратов здесь живут все, кто скрывается от правосудия и находится вне закона. И все благодаря лорду Мейнингу, в прошлом знаменитому пирату, а теперь самопровозглашенному губернатору Порт-Стена, человеку, который презирает королевские законы.

От былой силы Фрэнсиса не осталось и следа, он еле ходил, весь сгорбившись, с впавшими глазами и лицом серого цвета. Губы его были бледны, как мрамор, а руки стали худыми и костлявыми. На пристани он заметил толпу любопытных, столпившихся у корабля.

Сил более не осталось, Фрэнсис еле удерживал равновесие, глаза закрывались сами собой, в голове свербело, будто те самые крысы, которых он распугал только что, сидели в черепе и скреблись о стенки. Поплелся проведать Роберту.

Он тихо подошел к ее каюте, из-за двери доносился плач. Фрэнсис не стал входить, а присел рядом.

«В конце концов, – подумал он, – священное право каждого человека – поплакать в одиночестве».

Фрэнсис сидел, задумавшись, вновь и вновь раздавались рыдания Роберты. Прибежала крыса, порыскала по углам, Фрэнсис заметил ее и приложил палец к губам, показывая, чтобы она вела себя тише. Крыса села и принюхалась.

– Я – капитан, – одними губами сказал Фрэнсис, указывая на себя.

Крыса пошевелила ушами.

– Мотай на ус, – погрозил он пальцем.

Крыса посидела еще немного, и под очередной всхлип Роберты убежала.

«На этом корабле крыс в тысячу раз больше, чем людей», – подумал Фрэнсис.

В конце концов, Роберта успокоилась, плач стих. Фрэнсис постучал и вошел в каюту. Роберта лежала на кровати, на лице ее была повязка.

– Это я, – сказал Фрэнсис, – я посижу тут немного, хорошо?

– Да, – покорно сказала Роберта.

Фрэнсис присел рядом.

– Я тебя подвела, прости, – проговорила она.

– Ты достойно сражалась.

Под марлей у Роберты задрожали губы.

– Как же я теперь? – задыхаясь от слез, проговорила она.

Фрэнсис вздохнул:

– Все будет нормально.

– Лучше бы меня убили.

– Конечно, не лучше. Я поговорил с Дином, и он сказал, что поможет тебе.

– Я не верю! – воскликнула Роберта.

– Плохо его знаешь. Сказал, что призовет всех демонов преисподней, и ты станешь даже красивее прежнего.

Роберта снова разревелась. Фрэнсис подсел поближе и молча погладил по волосам. Она затихла.

– Фрэнсис, – позвала она тихо, – что будет дальше?

– Планы не изменились. Мы пройдем море от края до края и прославимся на целый свет. Я полон сил!

Роберта помолчала, задумавшись.

– Ни о чем не переживай, – сказал Фрэнсис, с трудом поднимаясь.

– Да… капитан.

Дверь захлопнулась за Фрэнсисом, он вышел, радуясь, что Роберта не видела его бессилие. Он отдышался, и хотел пойти в свою каюту, но слабость одолела его, и Фрэнсис присел на палубу.

«Да что же со мной», – в отчаянии подумал он.

Оливье пьянствовал в грязном кабаке с замызганными столами и обшарпанными стенами в кампании молодых, но подающих надежды пиратов.

– Если вы не видели Фрэнсиса Эвери, значит, не представляете, как выглядит настоящий капитан! – крикнул Оливье, ударив об стол кружкой с хмельным напитком.

– А правда, что у вас в команде Грэм Блэксмит? – набравшись смелости, спросил один пират.

– Ну, еще бы! Эй, наливай, не видишь, что моя кружка пуста! – крикнул Оливье, – я тебе так скажу: Грэм голову всякому снесет, кто на пути встанет!

– А… Роберта, правда, что…

– Что!? – взревел Оливье, – договаривай до конца! Что ты там удумал себе? Предупреждаю, что любого отправлю на тот свет, кто хоть одно слово скажет в сторону Роберты! Понял, ублюдок!?

Пираты замолкли.

– Эй, налей еще!

– Послушай, старик, – проворчал кто-то из посетителей кабака, – закрой уже пасть!

Все испуганно покосились на смельчака.

– Кому не терпится умереть?! – рявкнул Оливье, резко оборачиваясь и пиная табуретку. Та кубарем покатилась прочь.

Со стула поднялся мужчина лет тридцати, с завитыми усами и сосредоточенным взглядом. Среди посетителей разнесся шепот:

«Это же Нойль Элонь, пират-наемник!»

– Я вижу, меня узнали, – он поклонился как на выступлении, – я и правда Нойль Элонь. А вот ты кто такой, старик? И по какому праву ты кричишь так, что пена в моей кружке оседает быстрее должного?

– Я – Оливье Шарм из команды Фрэнсиса Эвери! Ты смеешь мне указывать?

Пиратов, собравшихся вокруг Оливье, смело как ветром. Посетители кабака перешептывались, готовясь к представлению: знаменитый пират-наемник бросил вызов загадочному офицеру команды Эвери.

– Я полагаю, – проговорил Нойль Элонь, – это вопрос можно уладить только дуэлью. Что ты предпочитаешь: сабли или пистолеты?

Оливье протрезвел в тот же миг.

«Сабли или пистолеты? – подумал он, – мне конец».

– А я искал именно тебя! – воскликнул вдруг Оливье.

Посетители прислушались.

– У меня поручение от Фрэнсиса Эвери к Нолоню Элонолю!

– Мое имя Нойль Элонь, – наемник важно покрутил ус.

– Верно! Совсем старый стал, язык заплетается.

Оливье подошел к наемнику, дружески приобнял за плечо, тот нахмурился, но сопротивляться не стал, и они уселись за столик.

– Эй, плесни нам еще выпивки! – крикнул Оливье.

– Какое дело имеет ко мне Фрэнсис Эвери? – спросил Нойль Элонь.

В ту же секунду к столику подлетел кабатчик, радуясь, что конфликт, суливший серьезные финансовые потери, решился миром, и поставил перед пиратами кружки. Он заискивающе улыбался и старался не смотреть в глаза. Посетители были разочарованы, многим хотелось увидеть в деле единственного в мире пирата-наемника. И только хозяин заведения знал, что если бы Нойль Элонь вступил в бой, то не ограничился бы только стариком. Почуяв кровь, он теряет голову и продолжает убивать всех, кого видит. Это нравится некоторым капитанам, нанимающим его за огромные деньги. Многие пираты хотели пойти по его стопам и стать наемниками, но никому так и не удалось.

– Фрэнсис Эвери хотел бы нанять меня? – подсказал Нойль Элонь, отхлебнув из кружки.

– Верно, – подумав, кивнул Оливье, – сколько будут стоить твои услуги?

– Триста золотых марок перед выходом в море и десять долей добычи во время плавания.

– Десять! Даже капитан получает только две! – воскликнул Оливье.

– Я не напрашиваюсь, – покрутив ус, сказал наемник.

Оливье пробормотал что-то и опрокинул кружку.

– Умеете вы пить, сэр, – уважительно сказал Нойль Элонь.

– Десятилетия практики, – ответил старик.

Они заказали еще пива, и разговор продолжился.

– Скажу по правде, капитан вовсе и не собирался тебя нанимать, – проговорил Оливье.

– Неужели? – усомнился тот, – в чем же дело?

Оливье поманил его поближе к себе:

– Капитан приказал мне искать тайны!

– Что искать? – не понял наемник.

– Секреты и тайны.

– Это еще зачем?

– А ты подумай немного. Нам нужно отправляться в плавание – настоящему морскому волку на твердой земле дольше двух дней и стоять противно. Но капитан не хочет просто так плавать.

– Торговать думает? – предположил наемник.

– Нет, – решительно помотал головой Оливье.

– Работорговля?

– Ха, черта с два!

– Что же тогда?

Оливье лишь усмехнулся и заказал еще выпивку. Нойль Элонь залпом опустошил кружку, и тут же принялся за следующую.

– Ну, так… – произнес наемник, позабыв, о чем шел разговор.

Оливье, расхохотавшись, треснул по столу ладонью.

– А вот ты пить совсем не умеешь!

Нойль Элонь надулся, пена густо покрывала его усы.

– Так чем же собирается торговать твой капитан? – спросил он, вспомнив, о чем шла речь, и внимательно рассматривая Оливье.

– А вот ничем и не собирается!

– Значит, грабить будет?

– Грабить, конечно, будет. Но дело не в этом.

– В чем же тогда?

– Капитан приказал искать секреты.

– Да что за секреты! – вскипел наемник, ударил кружкой по столу, пиво подпрыгнуло и выплеснулось ему на руку.

– Секреты и тайны, – прошептал Оливье.

Нойль прищурился, пытаясь понять, о чем идет речь.

– Не понимаю, – сдался он.

– Да вот и я толком не пойму, – признался Оливье.

Наемник расхохотался, и так долго не мог успокоиться, что Оливье на него обиделся.

– Тоже мне! – воскликнул старый пират, – да что ты понимаешь-то!?

– Сам не знаешь, что искать!

– Как найду секрет, так сразу пойму, подходящий или нет. Другими словами, капитан хочет отправиться в плавание с некой целью.

– С какой?

– До чего же ты непонятливый! Скажу откровенно, я бы тебя даже за полдоли не взял на судно.

– Но, но! – повысил голос наемник, – ты мою репутацию не подрывай!

– Ты, может, и не плох, но Фрэнсис Эвери набирает лучшую команду на свете!

– Значит, пусть берет меня!

– За полдоли если только, – сказал Оливье.

– Ну, знаешь ли, мне даже одноглазый Бальтозар платил десять долей!

– Знаешь, где я твоего Бальтозара видел!? – Оливье показал неприличный жест, – кто он такой!? Его даже упоминать стыдно, когда речь идет о Фрэнсисе Эвери!

Нойль Элонь хмыкнул и замолчал, Оливье тоже наговорился и уставился на дно кружки.

– Хватит, наверное? – спросил он сам у себя.

Единственный в мире пират-наемник ни с того ни с сего обхватил голову руками. Взгляд его выражал вселенскую скорбь, а с губ сорвался мотив грустной песни про сундук Дэви Джонса. Оливье похлопал наемника по плечу.

– Бывай, еще свидимся, – сказал он.

Нойль Элонь отрешенно кивнул и продолжил напевать что-то про бедного моряка, который так и не вернулся домой. Оливье вышел из кабака. Несмотря на поздний час, улица была полна. Старый пират смешался с толпой, исчезая из виду.

Фрэнсис бессильно валялся на койке, полудрема, как забвение, окутала его. Отгоняя сон, капитан собирался с мыслями. Роберте он дал обещание, что путешествие продолжится, но сам в этом уверен не был. С самого начала все пошло не так.

Столько лет Фрэнсис жил неизвестно для чего, но демон, запертый у него в теле, в один момент наделил невиданным ранее могуществом. И, главное – целью. Фрэнсис вспоминал тот сладкий момент, когда мышцы налились силой, и, казалось, ничего невозможного не существует, и мир будто лежал на ладонях. Тогда Фрэнсис подумал, что это единственный шанс бросить жизнь бродяги и взлететь высоко, к самой вершине. Странным стечением обстоятельств он оказался вне закона, поэтому не видел другого пути, кроме как податься в морской разбой. На суше не укрыться от королевской воли, а море дает такую возможность. Только среди волн можно обрести свободу, так думал Фрэнсис.

У него болезненно сжалось сердце, его пронзило острое чувство вины перед Робертой. Сила демона, на которую он так надеялся, подвела в самый ответственный момент, перед врагами, которые почти были повержены. Роберта права: то была ненастоящая сила. Фрэнсис почувствовал в тот миг, что демон разорвал путы, вырвался на свободу.

Сначала казалось, что лишился внутренностей, остались только кости, мясо и кожа. Но после стало понятно, что физически не изменился, а исковерканным оказался ментальный двойник. Внешняя оболочка не только утратила демоническую силу, но и получило в наказание слабость.

Трудно пошевелить пальцем, временами казалось, что контроль над организмом утрачен, и он более не сможет двигаться. Пугаясь, Фрэнсис доказывал себе, что это не так, с огромным усилием поднимая руку или переменив положение ноги. Он до сих пор не понимал, как ему удалось дойти до каюты Роберты, да еще и поговорить с ней так уверенно и спокойно.

Но более всего ему было жалко ее. Он взял на себя ответственность, повел команду вперед – и проиграл. И пусть они захватили корабль – это невозможно назвать победой. Теперь единственной надеждой был Дин и его навыки в демонологии, колдовстве и алхимии. Фрэнсис снова и снова убеждал себя, что его друг – гений, и ему под силу вернуть Роберте прежний вид, потому как для демонов такое – раз плюнуть. Дин подчинит их волю, и все вернется на свои места. Фрэнсис повторял эти слова десятки раз, стараясь убедить себя, но одна скептическая мысль, неуловимая и неистребимая, раскидывала в разуме семена сомнения. Они всходили поразительно быстро, и если не прополоть вовремя, то очень быстро вырастет дремучий лес отчаяния.

А ведь Фрэнсис обещал команде продолжить путь, говорил уверенно, раздавал приказы. Оливье, не задавая вопросов, немедленно отправился в город. Дин хотел помочь Роберте не меньше Фрэнсиса, а вот с Грэмом пришлось говорить долго и обстоятельно, что оказалось мучительно при такой слабости, когда приходится перебарывать себя, произнося каждое следующее слово. Грэм слушал внимательно, говорил мало, но по существу: резал как по живому. Фрэнсис с покорностью принимал все упреки, но, собрав волю, отдал новый приказ. Как бы там ни было, он все еще оставался капитаном. Грэм послушался, и удалился следом за Оливье и Дином. С того времени прошел день или два, Фрэнсис сбился со счета.

На корабле никого не было, и ему приходилось ухаживать за собой и за Робертой, которая лежала трупом и все время молчала. Фрэнсис был слаб, но пусть сегодня он целых двадцать минут будет добираться до каюты Роберты, отдыхая по дороге, но уже завтра он дойдет за пятнадцать. Несмотря на бедственное положение, ростки сомнения постепенно отступали перед огоньком уверенности, временами переходящим в бушующее пламя ярости. С каждый часом и днем размышлений, вера Фрэнсиса в себя становилась все крепче, и он твердо решил идти вперед и не оборачиваться.

Фрэнсис присел на койке. Сегодня ему было лучше, слабость как будто начала отступать. С остервенением он потер плечи, размял затекшую шею. Перед глазами все плыло.

«Нужно придти в себя, – подумал он, – приказы уже отданы, механизм запущен. Неужели я буду тем, кто отнимет надежду у своих друзей?»

Пальцы стиснули лицо, Фрэнсис заскулил, осознавая свое бессилие, оставалось только ждать и надеяться. Сможет ли он побороть слабость? И вновь его единственной надеждой был Дин.

«Только бы он повторно провел ритуал», – подумал Фрэнсис.

Он уповал на это, и было наплевать, даже если демон вырвется вновь, даже если во второй раз тело не выдержит. Фрэнсис дал клятву на крови, и теперь нужно ее исполнить, или, по крайней мере, умереть, стремясь к цели.

В любом случае, сила эта принадлежала демону, тут Роберта была права. Глупо было думать, что демон станет служить вечно. Фрэнсис поверил в иллюзию и поплатился.

– Чертовщина! Проклятые мысли!

Нужно было встать, пойти куда-то, неизвестно куда и зачем, но Фрэнсис ощутил потребность в движении. Слабость накинулась с тройной силой, словно организм испугался, что придется потрудиться. Рыча от злости, Фрэнсис опустил ноги на палубу и встал. В глазах потемнело, зазвенело в ушах. Боль в голове нарастала, и, достигнув пика, утихла. Зрение вернулось, мир насытился красками, проснулись звуки реальности. Фрэнсис покрылся испариной, глубоко вздохнул.

Он вышел из каюты. Шаг за шагом, Фрэнсису стало полегче, слабость на время отступила. Он улыбнулся, радуясь хоть секунде бодрости. По трапу поднялся наверх. Налетел свежий ветерок. Фрэнсис прилег на палубу и, убаюканный плеском волн, заснул. Когда он очнулся, солнце стояло высоко и ощутимо припекало. Сон подействовал как лекарство, и Фрэнсис отправился на камбуз.

Еще издалека он услышал, что кто-то гремит там. Фрэнсис открыл дверь. Спиной к нему, опустив голову, стояла Роберта. На столе была миска с куском недоеденного мяса. Фрэнсис захотел уйти, но почувствовал, что сил не осталось, поэтому только присел на стул.

– Ты уже ходишь? – слабо спросил он, коря себя за такой болезненный голос.

– Да, – коротко ответила Роберта, проведя ладонью по волосам. На лице не было повязки, и Роберта не поворачивалась.

Фрэнсис попытался подняться со стула, но колени задрожали.

– Роберта, – позвал Фрэнсис.

– Да?

– Тебе уже лучше?

– Немного.

Наконец, поборов слабость, Фрэнсис поднялся на ноги, но тут же рухнул. Роберта испуганно обернулась. Капитан валялся на палубе, и, похоже, силы покинули его. Она подошла, помогла встать. Фрэнсис вытер испарину, тяжело дыша, кивнул Роберте: взгляд его упал на искалеченное лицо. Капитан быстро отвел глаза.

– Дойдешь сам? – спросила Роберта, вновь отвернувшись.

– Конечно, – кивнул тот, хотя не был уверен. – Прости.

С этими словами он вышел, считая нетвердые шаги. Роберта смотрела вслед, потом увидела недоеденное мясо и апатично села за стол.

Глава 18. Алхимики берутся за дело

Сэр Панагам, первый мастер гильдии алхимиков, сошел с корабля в Порт-Стене, предварительно обругав матросов и повздорив с капитаном. Алхимик ступил на пристань налегке, захватив лишь старый кожаный чемоданчик. Вспотев под ярким солнцем, он с удовольствием поцапался с торговкой в тени ее лабаза. Трижды спросив дорогу, и получив туманные разъяснения – каждый следующий указывал противоположное направление, Панагам спустя несколько часов вошел в лавку Ян Ван Ремма. За прилавком, скучая, сидела Бонни.

Панагам прикрыл дверь, наслаждаясь прохладой.

– Добро пожаловать в алхимическую лавку господина Ремма, – произнесла Бонни заученную фразу.

Панагам, отдышавшись, прошел вперед, рассматривая выставленные на продажу ингредиенты.

– А это что? – Панагам ткнул пальцем в один из множества пузырьков.

– Вытяжка из панциря глубоководного рака.

– Почему в синем стекле? – нахмурился Панагам.

– А разве есть разница? – Бонни вышла из-за прилавка, рассматривая посетителя. Он был на голову ниже ее, но зато чуть ли не втрое шире. Панагам, в свою очередь, пристально оглядел девушку с ног до головы.

– Сколько стоит? – спросил он.

– За пузырек просим восемнадцать марок.

– А в свой сосуд?

– Продаем только в этих.

Панагам хмыкнул, и отошел к шкафчику, где за стеклом стояли ступки с порошками.

– Алмазную пыль продаете?

– Да. Вам для какого зелья?

– Для сонного.

– Вовсе и не нужна алмазная пыль для сонного зелья, – сказала Бонни.

– Соображаешь, – похвалил Панагам.

– Вы можете купить готовое зелье, есть целая пинта, могу разлить порциями.

– Сдалось мне твое зелье, – проворчал Панагам и перешел к другой стенке, где пучками висели целебные травы.

– Может быть, вам помочь выбрать?

– А ты знаешь, кто я? – спросил он, отрывая взгляд от ягод белладонны.

– Нет, сэр.

– Ты – Бонни?

– Да. Вы знаете моего отца?

– Знаю этого старого лентяя, – кивнул Панагам.

– Отчего же лентяя? Он усердно трудится изо дня в день.

Панагам громко рассмеялся.

– Мне позвать его? – спросила девушка, – как вас представить?

– Скажи, что пришел сэр Панагам.

– Так это вы! – воскликнула Бонни.

Алхимик приподнял бровь.

– Я думала, вы совсем по-другому выглядите!

– Ну, хватит меня рассматривать, – проворчал Панагам, – зови старика.

Бонни пошла наверх, а Панагам остался изучать банки с сушеными червями. В магазин вошел посетитель, высокий мужчина с обвисшими усами, держа трость подмышкой.

– Вы хозяин лавки? – важно осведомился мужчина, поглаживая сальные волосы.

– Допустим, – буркнул Панагам.

– Давеча я покупал у вас приворотное зелье.

– И что?

– Не помогает.

– Разогревали перед применением?

– Все делал по инструкции! – сказал посетитель, – почему не работает? Это безобразие!

– А ты усы сбрей, – хмуро посоветовал Панагам.

– Это еще зачем!?

– Да с такими усами ни одно зелье не поможет! – взорвался алхимик.

Посетитель сделал грозный вид, и, задыхаясь от возмущения, хотел что-то сказать.

– Пошел прочь, и что б я тебя тут не видел! – крикнул Панагам.

– Это возмутительно! – воскликнул посетитель, – я требую возврата денег!

– Зелье было безукоризненным! – покраснев от злости, закричал Панагам, – Ян Ван Ремм варит только высший сорт!

Посетитель выпучил глаза. Панагам сделал шаг, показывая всем видом, что сейчас выкинет того на улицу. Мужчина выскочил за дверь, на ходу выкрикивая угрозы.

– Верно сказал, – донеслось за спиной Панагама, – я варю зелья только высшего сорта.

Из-за спины Ян Ван Ремма высунулась Бонни:

– Он к нам почти каждый день ходит и ругается, – пожаловалась она.

– Пусть еще сунется! – пригрозил Панагам.

Ян сошел с лестницы.

– Мы тебя ждали, идем скорее, – сказал он, похлопав по плечу друга и одновременно соперника.

Они поднялись наверх, где их ждал, листая книги, Дин.

– И ты тут, – проворчал Панагам.

– Доброго дня, – безмятежно ответил Дин.

Ян хотел предложить гостю сесть, но тот и без него плюхнулся на стул.

– Как твои успехи, Панагам?

– К черту манеры! – вскипел тот, – я приехал затем, чтобы узнать о ваших успехах! И если ты скажешь, что это шутка, и я зря потратил четыре дня, добираясь на этот клятый остров, то я сотру тебя в порошок и буду продавать в синем пузырьке!

– Я не видел тебя уже шесть лет, – ухмыльнулся Дин, – а ты все такой же ворчливый.

– А ты все такой же бездарный сосунок! – огрызнулся тот.

– А ведь ты не знаешь, какое открытие он сделал…

– Было б все было гладко, вы бы не позвали меня, так? Говорите же скорее! – поторопил Панагам.

– Зашторь, – строго сказал Ян.

Дин нехотя слез с подоконника. Заскрипел карниз, и шторы преградили солнечному свету доступ в комнату. Панагам замер в ожидании, Ян улыбнулся в предвкушении его реакции. Дин прошелся по комнате, раздумывая.

– Я расскажу, но есть условие, – сказал он.

– Говори, – спокойно сказал Панагам.

– Если расскажу, ты нам поможешь.

Панагам сделал скучающее лицо и промолчал.

– Я сумел вселить Белвела в тело человека.

В этот момент Панагаму показалось, что сердце его остановилось. Он тяжело задышал, обдумывая сказанное.

– Обогнал меня, – промолвил алхимик. – Клянусь: если обманул, я сверну тебе шею!

– Это правда, – сказал Дин.

– Я так хотел быть первым, – проговорил Панагам, – с тех пор как открылось существование Белвела, я так хотел сделать этот эликсир!

В разговор вмешался Ян:

– Сейчас не время переживать, – сказал он, – эликсир далек от совершенства, и ты приглашен в команду.

– В чем подвох? – оживился Панагам.

– Нужна твоя помощь.

– Все, что в моих силах!

– Как бы это… – замялся Дин.

– Он вступил в пиратскую команду, – сказал за него Ян, – у них в команде есть девушка, которой изуродовали лицо. Теперь нужно вернуть все как было.

– На пороге такого открытия заниматься ерундой! – заорал скорый на гнев Панагам, – ты в своем уме!? Ты променял изучение мира на морской разбой!?

– И, тем не менее, это открытие сделал я…

– Правда, о чем теперь говорить? – заступился за него Ян.

– Я вынужден работать с идиотами, – пожаловался Панагам и целую минуту глубоко дышал, пытаясь успокоится. – Сперва мне надо осмотреть пациентку. Но знайте, что даже у моих возможностей есть предел.

Спустя час алхимики ступили на пиратский флейт, который, как гласила надпись, назывался «Блаженный Липли-син».

К алхимикам вышел Фрэнсис.

– Добро пожаловать, – негромко сказал он, – я капитан этого судна, мое имя Фрэнсис Эвери.

– Доброго дня, меня зовут Ян Ван Ремм, я исследователь мироздания.

Панагам не удостоил Фрэнсиса даже взгляда, лишь спросил, куда идти дальше. Они спустились, и Дин постучал в дверь каюты Роберты. Она подала голос, и Дин вошел, попросив алхимиков пока остаться снаружи.

– Что за ужасное судно, – проворчал Панагам, – хуже не видел.

Спустя минуту Дин высунулся из-за двери и пригласил их внутрь.

– Здравствуйте, – проговорила Роберта, лежа на койке, лицо было скрыто за слоем ткани.

Ян хотел было поздороваться, но Панагам, кинув на него взгляд, рявкнул:

– К черту манеры! Это пиратское судно или богадельня!?

Роберта, не ожидав крика, вздрогнула.

– Веди себя тише, – нахмурился Дин.

– Поучи меня жить, – огрызнулся Панагам, и, подсев к Роберте, мягко сказал, – сейчас я сниму повязку.

– Хорошо, – голос ее дрожал.

Панагам аккуратно снял слой марли, и лицо Роберты открылось взору. Раны понемногу заживали, кое-где были нарывы, но в целом кожа затягивалась. В глазах Роберты стояли слезы.

– Не реви, – сказал Панагам, – знаешь, кто я?

Роберта покачала головой.

– Перед тобой кудесник Панагам. Покажи зубки.

Пиратка приоткрыла рот.

– С зубками тоже беда, – Панагам задумался.

– Что скажешь? – спросил Ян.

Панагам потер переносицу, потом повернулся к Роберте:

– Послушай, девочка…

Она вопросительно посмотрела на него, в глазах был страх.

– Обещать ничего не буду, но сделаю, что смогу.

С этими словами Панагам покинул каюту, за ним вышли Дин и Ван Ремм. А Роберта лежала, уставившись в потолок.

Исследователи поднялись на верхнюю палубу. Панагам остановился, рассматривая городской пейзаж.

– Что скажешь? – снова спросил Ян.

– Есть надежда?

– Надежда есть, – растерянно проговорил Панагам, – но раны почти зажили. Даже не знаю, как теперь быть.

– Сделай что-нибудь! – сорвавшись, крикнул Дин, потом, пристыженный, закрыл лицо ладонями, пытаясь успокоится.

– Мне надо подумать, идем пока в лавку, – даже не взглянув на него, сказал Панагам.

Алхимики неспешно пошли через город. Ян был поражен увиденным и думал о том, что женщины не должны быть пиратами. Панагам перебирал в голове десятки формул и рецептов. А Дин плелся за ними, совсем опустошенный, целиком полагаясь на приятелей. В лавке их ждала Бонни.

– Она будет помогать? – спросил Панагам.

– У нее и спрашивай, – пожимая плечами, сказал Ян.

– Будешь помогать?

– Да! – воскликнула Бонни, – а в чем?

– Единственная в мире уникальная операция! – Панагам развел руки в стороны, – невыполнимая задача, за которую взялся кудесник Панагам, непревзойденный алхимик и мастер зелий!

– Клоун, – укоризненно шепнул Ян.

Зато Бонни вдохновилась:

– Теперь я точно буду помогать! Говорите, что делать!

– Первое задание: разыщи лучшую в городе настойку Тысячелистника.

– Бонни, дочка, купи в аптеке у Долми-пота.

– Знаю я! – Бонни выскочила в другую комнату, накинула на плечи куртку, и выбежала на улицу.

– Теперь серьезно, – мрачно проговорил Панагам.

Повисла тревожная тишина.

– Я не знаю, что делать, – признался он, – лицо изуродовано до неузнаваемости, половины зубов нет, губы я вообще не увидел, хорошо хоть глаза на месте. И что хуже всего – все раны уже затянулись. Будут шрамы. Что теперь прикажете делать?

Дверь распахнулась, в лавку вошла толстая тетка с улыбкой до ушей.

– Господин Ремм! – пролепетала она.

Ян схватил ее за плечи:

– Мы закрыты, – сказал он и выставил тетку за дверь. Щелкнул замок, Ян задернул шторы, и вернулся к прилавку.

– Как же быть? – проговорил Дин.

«Кожу я могу создать, – размышлял про себя Панагам, – но куда девать старую?»

– Господин Ремм, – прервав тишину, обратился он.

Ян удивился: до сих пор первый мастер гильдии алхимиков звал его не иначе как старым лентяем и бездарем, в лучшем случае по имени.

– Нужна хорошая лаборатория.

– Есть, и не одна, – сказал Ян.

– Хорошо, – подумав, Панагам продолжил, – теперь ты.

– Что делать? – спросил Дин.

– Иди обратно и сдери с девчонки кусок кожи.

Дина передернуло:

– Ты чего говоришь-то?

– Неженка, – поморщился Панагам, – принеси мне квадратный дюйм ее кожи.

– Х-хорошо, – запнулся Дин, и бросился к двери.

Вскоре он оказался на корабле. Его встретил Фрэнсис, попытавшись расспросить, но Дин сказал лишь, что они делают все возможное. Капитан в ответ задумчиво почесал за ухом. Алхимик спустился вниз и вошел в каюту Роберты. Хлопнула дверь. На пиратке вновь была повязка, она ничего не видела.

– Кто это? – спросила она.

Дин лишь сглотнул, но ничего не ответил.

– Я слышу, как ты дышишь, – с тревогой произнесла Роберта.

Дин провел рукой себе по лицу, в ладонь лег нож. В тишине было слышно, как звякнула сталь. Испугавшись, Роберта скинула повязку. Напротив кровати стоял Дин с застывшим взглядом и ножом в руках.

– Дин, – прошептала Роберта, присев и подобрав одеяло, – ты что?

– Мне… – он осекся, – прости, я вне себя.

Дин присел рядом, нож лег на стол. Колдун, глубоко вздохнув, взял стоящую рядом бутылку вина и сделал приличный глоток. Молча передал ее растерянной Роберте, она аккуратно отпила, не сводя с него глаз.

– Мне нужен кусок твоей кожи, – немного успокоившись, сказал Дин.

Тишина.

– Где-то вот столько, – он показал пальцами сколько надо, – откуда будем срезать?

У Роберты заколотилось сердце.

– Панагам сказал, что нужна твоя кожа. Я бы отдал свою, если б было можно, – торопливо сказал Дин, в руке его снова оказался нож, – так откуда?

– Раз уж все вернется как было… тогда с лица, – пролепетала Роберта, – вот тут… осталась здоровая…

– Выпей еще, – Дин протянул бутылку, крепче сжимая нож.

Страшный крик огласил судно. Фрэнсис услышал даже наверху. Как можно быстрее спустился, и когда вошел, то увидел бледную как снег Роберту. Она прижимала руку к левой щеке, с которой стекала кровь. Рядом сидел не менее бледный Дин с окровавленным ножом в руках.

– Какого черта?! – воскликнул Фрэнсис, входя в каюту.

Дин встал и помахал перед носом Фрэнсиса куском кожи. Отдал капитану нож и вышел прочь. Роберта сидела неподвижно, но сердце ее бешено колотилось.

– Вы что творите?!

– Это – алхимия, – шепнула Роберта.