Текст книги "Император. Прогрессор. Маг (СИ)"

Автор книги: Игорь Дикарёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Игорь Дикарев
Император. Прогрессор. Маг

Глава 1 Каварл. Переправа, переправа. Берег левый, берег правый.

Пятую часть того, что заработал, должно отдать сборщику налогов, будь то зерно, золото или же скот

 (п.3.2. катарианского свода законов).

– Повелеваю уничтожить все экземпляры Кодекса! За нарушение указа – смерть.

– Но как же так? Граждане будут недовольны подобным осквернением порядков, которые идут ещё от начала времён…

– Плевать! Отныне порядок – это я! Так будет до тех пор, пока мною не будет издан свод законов, по которым будет жить наш народ. Мы не будем соблюдать глупых ритуалов и считать себя лучшими во всём мире. С сегодняшнего дня все разумные расы, что живут в империи, равны. Владеть собственностью, оружием и рабами могут хоть люди, хоть катарианцы, хоть гоблины, хоть любые другие разумные!

– Как вам будет угодно, ваше императорское величество…

Похоже, уничтожить Кодекс будет значительно труднее, чем я предполагал. Этот поступок ещё аукнется мне и не раз, но я не боюсь проблем, ибо я, Каварл Бертолиус – истинный правитель окрестных земель, что тянутся далеко за горизонт, и возникающие на моём пути к величию трудности лишь повод не скучать.

Мы разбили несколько временных лагерей вдоль побережья. Бойцы продолжили то, чем занимались эйлонские воины, пытаясь вернуться на родину – строили плоты для переправы на другой берег Глади. На противоположном берегу то и дело сновали жуткие чёрные твари, поэтому к переправе стоит подойти со всей ответственностью и должным образом подготовить план атаки.

Всё было бы гораздо проще, если бы в захваченном мной по большей части Олоде уцелели их великолепные корабли. Но к моему глубочайшему сожалению, в результате войны оказались утеряны не только уже построенные корабли, но и верфи, и даже мастера корабелы, без которых построить такой же сильный флот, что был у магов, у меня не получится. По крайней мере, в ближайшие годы. А виной тому сражения, в результате которых часть судов оказалась на дне, пожары и мерзкие пираты, что воспользовались всеобщей неразберихой и смогли заполучить в своё распоряжение столь замечательный транспорт. Ну ничего, как только я разберусь с более неотложными делами, сразу же приступлю к решению проблемы пиратов. Ну а пока будем переправляться на плотах и небольших хлипких судёнышках, что достались мне в ходе моих странствий.

Прошло несколько дней, мы продолжали подготовку к переправе. Я у себя в шатре решал государственные вопросы, составлял свод законов, а в перерывах размышлял над содеянным.

Стоило мне взглянуть на мир не сквозь призму Кодекса, как всё вокруг сразу же засияло свежими красками. Да, многие мои сородичи оказались недовольны сразу же, едва услышав новость, зато другие разумные, коих раньше я считал низменными, служили мне теперь с большим рвением и усердием.

Взять того же Пада, который не просто помог мне на моём пути, а даже спас жизнь, вызволив из плена. У меня уже язык не поворачивался назвать его зелёным недоразумением или как похуже. Услышав, что я признал его ровней себе, он сперва вдохновил на трудовые подвиги гоблинов, что были под его началом, а потом, подавая личный пример, принялся строить плоты.

Работа предстояла масштабная и грандиозная, достойная правителя империи! Переправить единовременно через огромную полноводную реку тридцать тысяч бойцов – задача не из лёгких. Кроме того, действовать нужно было как можно скорее, не давая врагу закрепиться на противоположном берегу. А ещё в моём хладнокровном сердце алым угольком теплилась надежда, что мои старые знакомые: Мелисанда, Саян и другие жители Эйлонии всё ещё живы, и если мы поспешим, то сможем их спасти.

Нам повезло, что в пойме реки на многие километры тянулся густой лес из вековых деревьев. Срубить их предстоит ещё очень много. Отовсюду доносились звуки многочисленных ударов топоров по дереву, сливающиеся в единую монотонную трель. Вдоль берега дымили многочисленные бочки полевых кухонь, разнося по округе благостные запахи, которые нравились даже гоблинам.

Наступил вечер, я сидел в своём шатре за столом и работал над сводом законов. Новый порядок, который предстояло создать, требовал новых решений, и они у меня были. Теперь не будет одного документа, в который будет напихано всё, что можно. Отныне закон отдельно, религия отдельно, история и философия тоже отдельно. Нечего сваливать всё в одну кучу. Составлю свод законов самолично, ибо я император и мне решать, как должен жить мой народ. А вот изучать историю, вникать в философию, следить за соблюдением религиозных обрядов я поручу своим помощникам. Но действовать они будут, естественно, под моим чутким руководством.

В какой-то момент я очнулся и понял, что уснул за столом. Да уж, даже бой на мечах с серьёзным противником не утомляет так, как создание правил, по которым должен жить народ, ведь я не работал абы как, а вкладывал в работу все свои знания и опыт.

Поднявшись с удобного походного стула, что стоял в украшенном императорском шатре, я решил немного размяться, так как из-за сна в сидячем положении ноги и хвост затекли. Было уже раннее утро, самое подходящее время для прогулки. С недавних пор меня постоянно сопровождали телохранители – несколько наг и юный орк Джакс. Это не вся моя свита, но данные персоны не покидали меня даже тогда, когда я спал. Я намеренно не взял в личную охрану ни одного катарианца, так как знал, что из-за новых порядков, внедряемых мной, среди сородичей обязательно возникнут недовольные, жаждущие смерти правителя.

Я шагал вдоль берега, осматривая, чем занимаются воины. Утро было слишком ранним, а оттого воздух ещё оставался слегка прохладным, и мои сородичи ещё спали, за исключением дозорных. Войско растянулось вдоль берега на несколько далей, и я прошёл от одного края до другого, как следует размявшись за время прогулки и разогнав застоявшуюся кровь.

Бойцы к этому моменту проснулись и приветствовали меня, завидев издалека. Я не видел, чтобы кто-то из них отлынивал от работы или вёл себя неподобающе. Такое поведение – хороший знак. Это значит, что они уверены в своём командире, а дело, которым заняты, считают правым и не подведут императора в самый ответственный момент.

К переправе на противоположный берег мы были готовы через два дня. Провиант, эйхо, запас стрел и снаряжения бережно погрузили на плоты и лодки, а бойцы держали в руках вёсла и шесты. Я скомандовал выступление. Ритмично загудели трубы, извещая о нашем выдвижении. Скрываться под пологом темноты было бессмысленно – твари прекрасно видели в темноте, а вот мы, скованные темнотой и прохладным ночным воздухом, могли наделать кучу ошибок, что неизбежно привели бы к новым потерям.

Пришла пора арахнидам, копошащимся на противоположном берегу, познать весь ужас императорского гнева.

За свою жизнь я неоднократно плавал вдоль рек и пересекал их, а потому уже не только не боялся крупных холодных водоёмов, но и уверенно подбадривал воинов.

Враги, завидев нас, сразу же оживились, на их берегу началась какая-то нездоровая суета. Мы приближались, стараясь сделать так, чтобы все судёнышки пристали к противоположному берегу примерно в одно время, чтобы разом обрушить на гигантских жуков всю мощь катарианского войска.

Но, прежде чем мы это сделали, твари начали стрелять по нам. Они сделали это даже раньше, чем наши лучники изготовились к стрельбе. Атаковали твари, каких я до сей поры ещё ни разу не встречал. Они были похожи на гигантских скорпионов, выбрасывающих из своих жал сгустки зеленоватой жидкости размером примерно с кулак.

Бойцы, на чью кожу попадали сгустки, тут же начинали кричать, а кожа в местах попадания начинала шипеть и пузыриться, будто вскипая.

– Первой, третьей, пятой шеренгам поднять щиты! – скомандовал я. – Крайние бойцы на плотах продолжают грести!

Командиры отрядов продублировали по цепочке мой приказ.

– Чётные шеренги, начинайте стрельбу!

В противника полетели тысячи стрел, выпускаемых нашими ловкими лучниками, однако особого результата добиться не удалось, так как стрельба велась на пределе эффективной дистанции, а тварей неплохо защищала природная броня. Однако всё же без жертв не обошлось как с нашей стороны, так и со стороны противника.

Стоило нам приблизиться ещё немного, как в нас помимо едких снарядов полетели ещё и самые обычные булыжники. Чёрными тварями был усыпан весь пологий берег. Похоже, что они во что бы то ни стало решили не дать нам высадиться. Нам же теперь предстояло доказать, что все их потуги напрасны.

Контролируя сражение, я как-то упустил из виду, что плот, на котором плыл я с телохранителями и гвардейцами, приблизился к противоположному берегу одним из первых, в связи с чем мы оказались в самой гуще боя.

Нет, я не боялся доброй драки и регулярно доказывал подчинённым, что в силах не только руководить, но и лично сразить любого, самого страшного противника. Наиболее красноречиво об этом говорило то, что спустя все выпавшие на мою долю испытания я все ещё жив. Но всё же сегодня в мои планы входило руководство битвой, а не личное участие в уничтожении тварей. Пришлось корректировать планы прямо на ходу.

Едва мы оказались на мелководье, как в нашу сторону ринулись десятки исчадий. Я схватил поудобнее свой клевец, но прежде чем успел нанести удар, крикнул во всё горло:

– Слиток золота тому, кто нарубит больше всех тварей!

Раздались одобрительные возгласы. Все любят щедрость.

Едва я замахнулся для удара по опасно приблизившемуся исчадию, как его голова отделилась от туловища и покатилась к моим ногам. Отделилась она, разумеется, не по прихоти владельца, а в результате удара по шее мечом моего телохранителя нага. Пока я приходил в себя после так и не начавшейся атаки, телохранитель успел убить ещё двоих исчадий. Наги рубили врагов всеми шестью руками, в каждой из которых было по длинному мечу. Они двигались словно обезумевшие ветряные мельницы. Во все стороны летели отсечённые части тел жуков и брызги крови. Феноменальные бойцы. Похоже, я погорячился, когда подумал, что являюсь лучшим бойцом на Триале.

– Оставьте хотя бы одного своему императору! – требовательно обратился я к своим защитникам, расстроенный тем, что не успел нанести ни одного удара.

Вскоре телохранители намеренно подпустили одно исчадие ко мне. Пригнувшись, я ускользнул от удара одной из лап чудовища, рукоятью клевца отвёл в сторону другую его лапу, поднырнул под противника и, выхватив из ножен кинжал, пронзи его брюхо. Пластины брони в этой части тела были наиболее уязвимыми и тонкими, и не требовали повышенных усилий для пробития.

Едва успев увернуться от заваливающейся на меня туши, я вернулся к исполнению обязанностей командира и крикнул:

– Враг отступает! Продолжайте теснить его, и скоро он побежит!

На самом деле никакого отступления ещё не было. Я успел оценить поле боя и увидел, что преимущество хоть и на нашей стороне, но враг стоит твёрдо. Однако я, будучи командиром, обязан вдохновлять своих бойцов! А вера в то, что враг отступает, вдохновляет даже лучше, чем знание этого факта.

Ещё раз окинув поле боя опытным взглядом, я убедился, что мои слова подействовали. Воины теперь сражались более рьяно, и противника действительно удалось потеснить, переведя бой с отмели близ берега на сам берег.

– Эйхо мне! – распорядился я, и скакуна тут же привёл слуга с одного из плотов.

Я, несмотря на тяжесть доспехов, ловко вскочил в седло. Тут же мне пришлось резко пригнуться и приподнять щит, прикреплённый к седлу. Звонко ударил по щиту увесистый булыжник, заставив кисть неприятно заныть.

Берег хоть и был пологий, тем не менее по мере удаления от реки местность становилась всё выше и выше, что позволяло находящимся там арахнидам запускать снаряды даже вглубь нашего войска, а я, взобравшись на скакуна, и вовсе стал прекрасной мишенью. В этой ситуации не могли помочь мои телохранители – до стрелков пока не пробиться, верхом наги не ездят, а спешиваться мне не хотелось, ведь это могло показаться солдатам слабостью или даже трусостью, да и статус императора требовал находиться выше других. Лишённый возможности отступать, я погнал своего скакуна вперёд, крича на скаку:

– Вперёд!

Воины подхватили мой крик и настрой, после чего с ещё большим усилием ринулись на врага. Мне нравился боевой задор войска. С таким боевым духом не проигрывают ни бои, ни войны.

С разбега я врезался в толпу противников. Мой эйхо был достаточно крупным и хорошо обученным, к тому же закованным в прочную броню, поэтому врагам нужно было как следует постараться, чтобы ранить или убить его.

Я же, сидя верхом, орудовал клевцом с такой скоростью, что успевал отбивать все выпады противника, а спустя пару мгновений рядом уже оказались мои верные гвардейцы и телохранители.

Бой длился ещё долгую десятину и сильно измотал не только меня, но и всех участников сражения. Около пятисот храбрых воинов были убиты, а две с половиной тысячи серьёзно ранены. Единственный бой вывел из строя десятую часть моего войска. Не слишком приятная математика получается. Радовало лишь то, что врагов полегло в разы больше.

Недавно мы выяснили, что мясо арахнидов не только не ядовито, но даже наоборот, весьма приятно на вкус и не вызывает никаких негативных последствий после употребления. Поэтому сразу после боя мы принялись за пополнение припасов. Тридцатитысячное войско не так просто прокормить, поэтому ситуация, когда противник оказывается съедобен, позволяет значительно снизить тяжесть логистических проблем.

Да, употреблять в пищу можно и разумных существ, но это настолько мерзко и низко, что подобным не грешат даже гоблины. Арахниды же, насколько мне известно, разумными не являются, по крайней мере в большинстве своём, являясь чем-то вроде гигантских пчёл или муравьёв. Не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что это и есть потомки насекомых, что были изменены олодскими магами подобно эйхо. Только вот из последних получились прекрасные скакуны, а первые уничтожили с лица Триала бесчисленное множество разумных существ.

Когда бой окончился, мы встали лагерем на берегу реки, оказали помощь раненым, со всеми почестями похоронили погибших собратьев.

На следующий день можно было выдвигаться дальше, очищая земли Гарка и Эйлонии от арахнидской скверны, но я решил не форсировать события. Лучше не спешить и как следует закрепиться на этой стороне Глади, защитив прекрасное место для переправы и снабжения войска от посягательств противника.

Я решил выстроить здесь крепость, так как место было весьма удобно для переправы через Гладь – течение спокойное, берег пологий, а ноги не увязают в болоте. Поэтому, как бы я сейчас не спешил в сторону Чивуака, на подмогу его защитникам, если они ещё живы, всё же придётся провести какое-то время здесь, выслать разведчиков, укрепиться, дать раненым время на восстановление, а возможно даже поставить временную переправу через реку.

В минувшем бою вновь хорошо себя проявил Джакс – юный орк, что однажды уже спас мне жизнь. Также мне понравились действия Пада, возглавляющего тысячное войско гоблинов. Эти двое будто бы устроили негласное соревнование кто больше противников убьет. Их энтузиазм в борьбе за правое дело не мог не радовать. Они были полны энергии и направляли её в правильное русло. Главное, чтобы они не сбились с верного пути.

Однако, несмотря на все старания, победить в соревновании за золотой слиток не смог ни один, ни другой. Победил один из моих телохранителей молодой наг по имени Гвонк. Судя по подсчётам, он убил двадцать три твари. Внушительное число, но неудивительное. Убивать с шестью руками гораздо проще, чем с двумя.

Пока мы церемонились с ранеными и мёртвыми и выставляли лагерь, наступила ночь. Выставив дозоры, я отправился в шатёр, но прежде чем уснуть, напоследок ещё поработал над сводом законов.

Глава 2 Саян. Поражение неизбежно.

Я отправился в путь не потому, что меня злили напыщенные физиономии этих хвастливых придурков или из-за того, что хотел изучить новый мир. Я просто не мог больше сидеть на одном месте

(отрывок из дневника, подаренного Саяну Харальдом).

С горем пополам, неся чудовищные потери и завалив всё побережье трупами, а также залив всё вокруг своей и чужой кровью, мы расправились с очередной волной чудовищ. Казалось бы, всё было хорошо – живи и радуйся, однако, как всегда, было одно весомое «но». К нам приближались ещё два корабля.

Увидев приближающиеся суда, обескровленный, измученный продолжительным боем и опустошённый морально, физически и магически, я упал на колени. У меня и остальных защитников побережья просто не осталось сил, чтобы сражаться дальше. Противник мог спокойно приблизиться к нам и добить, мы бы при этом не оказали никакого сопротивления.

Я упал на камни побережья, так как у меня не было никаких идей по поводу того, что делать с приближающимся противником. Выжившие ополченцы были в аналогичном состоянии. Израненные и окровавленные, они бродили по пляжу, добивая противников, которые подавали хотя бы какие-то признаки жизни, убаюкивали и перевязывали раны. Побережники чувствовали себя не лучше, едва держась на ногах. К тому же их осталось не слишком много. Окровавленный Бурый разлёгся на камнях и тяжело дышал.

В воздухе витало неуловимое чувство приближающейся смерти. Кто был на волоске от гибели, прекрасно знает это ощущение. То, что совсем недавно казалось значимым, теряет всякий смысл, голова избавляется от пустых мыслей. В такие моменты особенно остро начинаешь ценить жизнь и своих близких.

Вдруг меня будто молния прошибла. Я подскочил на ноги так, словно вновь был полон сил и энергии, после чего взглянул вдаль, сложив руки трубочками, изображающими бинокль.

– Это… Это не враги… – еле промямлил я себе под нос, едва разлепляя губы. Поняв, что меня никто не услышал, я собрал оставшуюся волю в кулак и крикнул уже во весь голос: – Это не враги! Это наши вернулись…

Ополченцы будто бы очнулись ото спячки, в их глазах затеплилась надежда. Надежда на жизнь.

Почему я был уверен, что это не враги? Всё просто – я не был уверен, а лишь предположил, что это плывёт Андрей и другие земляне, которых мне не удалось застать в Чивуаке из-за нахождения в беспамятстве. Два корабля иной, отличной от кораблей тварей, конструкции, к тому же приближающихся с иного направления. Всё это натолкнуло меня на подобную мысль. Но всё же пока это были лишь догадки, в которые очень хотелось верить.

К счастью, спустя несколько минут, когда корабли немного приблизились, я сумел разглядеть пассажиров – чумазых людей в изношенной земной одежде – джинсах, кепках и военной форме. Учёные, строители и военные, которые не так давно переквалифицировались в профессиональных гребцов. Вперёд, мои чемпионы!

Когда они приблизились ещё и могли лицезреть последствия вакханалии, устроенной нами на побережье, то тут же сбавили ход. Люди, что были на палубе, насторожились и засуетились. Кто-то осматривал нас с помощью бинокля.

На борту происходила какая-то оживлённая беседа, после чего одно судно осталось на месте, а второе всё же пришвартовалось у чудом уцелевшего причала. Затем с борта по сходням спустилась группа из пяти людей, вооружённых автоматами. Я поковылял им навстречу.

Мужчина, что по какой-то причине показался мне командиром процессии, придирчиво осматривал снующих по камням побережников, ополченцев и трупы тварей. Лишь спустя пару минут он обратил пристальное внимание на меня и, обращаясь к одному из товарищей, произнёс:

– Смотри, абориген какой-то припёрся. Что-то больно нагло смотрит на нас. Как думаешь, может шугануть его?

– Лучше не стоит, товарищ капитан! – ответил ему второй. – Вон, смотрите, какая у него палка интересная. Вдруг это шаман какой? Наведёт ещё порчу на нас!

– Идиот, не существует никакой порчи! Просто в этом мире есть какие-то твари с особыми способностями и необычные физические явления. Никакой магии нет и быть не может! – ответил глава мореходов. – А на российских военных и вовсе не действует подобное!

Ну конечно, не действует. Судя по рассказам Лены, олодцы вам такую взбучку устроили, что только истинный глупец не поверит в магию. Ну что же, дураков надо учить, поэтому я решил немного подшутить над земляками. Авось не пристрелят.

Несмотря на усталость, чувство юмора из меня не выветрилось. Очевидно, его можно отделить от тела только вместе с головой.

Я начал слегка приплясывать, крутиться вокруг себя и истошно аукать. Затем, остановившись, использовал крохи накопившейся манны, создал крошечного светляка и направил прямо в грудь упрямому землянину. Тот испуганно отшатнулся, покрыл меня трёхэтажным матом, а после уже более культурно воскликнул:

– Какого рожна? Это что ещё за ерунда была? Этот упырь убить меня хотел!

Я не растерялся и тут же ответил ему на великом и могучем:

– Теперь моя знать твой язык, пришелец! А ты за нарушение границ племени всю жизнь будешь страдать от поноса и импотенции!

Мужчина мгновенно побледнел, а один из его спутников заржал так, что слышно было, наверное, даже в ущельях.

– Ты чего ржёшь, дубина? А если и вправду у меня всю жизнь теперь такое будет? Откуда вообще этот недотёпа знает наш язык?

– Успокойся, капитан. Это не абориген, а наш земляк. Первопроходец, так сказать, тот самый Александр. А вспышка света – действительно магия или какое-то местное явление, схожее с теми, с помощью которых разгромили нашу базу. Мы на другой планете как никак, так что удивляться нужно не местным чудесам, а напротив, тому, что здесь всё очень уж похоже на Землю. Молодой человек просто подшутил над тобой.

– А вы как догадались? – спросил я.

– Так я тебя осматривал, когда мы в прошлый раз здесь были. Зовут меня Михаил Семёнович, я военврач. Ты меня, конечно, помнить не можешь, ты тогда без сознания валялся. Вижу, что ты пошёл на поправку. Расскажешь, что у вас тут такое произошло? Похоже на закончившийся рок-фестиваль.

– К сожалению, ещё ничего не закончилось.

Я кратко обрисовал обстановку, а заодно узнал причину возвращения земляков. Оказывается, они нашли место, где были врата, однако самих врат на месте не оказалось, поэтому моряки решили вернуться туда, где, по их мнению, можно было начать новую жизнь. Однако, оказалось, что они ошиблись. Земляне сильно расстроились, когда я рассказал, что то, чего мы боялись, произошло на самом деле.

Сказав это, я опасался, что они, услышав данную историю сядут на корабли и уплывут прочь, оставив нас умирать. Но к счастью, они откликнулись на мою просьбу о помощи и отправились со мной к южному ущелью, захватив остальных вооружённых людей.

Ополченцы и побережники остались на каменном пляже, усеянном трупами, на случай если вновь объявится враг. Косолапый тоже остался с ними и подъедал трупы противников.

Я подобрал с валуна ставший ненужным в связи с отсутствием патронов автомат, доставшийся мне трофеем от Арзамара, выпросил у земляков рожок с патронами.

Очень хотелось заскочить по пути домой, узнать, как самочувствие у Мелисанды, но сейчас не до того, пришлось сразу топать к южной стене. Посмотрим, как там обстановка, поможем и двинемся к северной.

Мореходы топали бодро и уверенно в отличие от меня, еле копошащегося позади. Я очень надеялся, что патронов у землян хватит, чтобы добить оставшихся тварей. Как же я сильно ошибался.

Стрелять пришлось ещё до того, как мы успели взобраться на стену. Бой шёл уже на самом укреплении, защитников теснили твари. Но автоматы сделали своё грязное дело – наступление было остановлено, и мореходы поспешили наверх, чтобы помочь обороняющимся.

Защитники сперва испугались грохота автоматов, но поняв, что грохот – не кара небесная, посланная духами за грешный образ жизни, а спасение, дарованное предками, сразу же успокоились и продолжили бой.

Я взобрался на стену и остолбенел, едва взглянув в сторону ущелья.

Трупов арахнидов здесь было на порядок больше, чем на побережье. Но не это напугало меня, а то, что несмотря на серьёзные потери, живыми арахнидами было усеяно всё ущелье до самого горизонта. Это была вовсе не та картина, которую я ожидал увидеть.

Патронов здесь явно не хватит. Максимум напугаем противника, добившись некоторого затишья. Вот и мореплаватели, увидев покрытое чернотой ущелье, вели себя уже не столь уверенно, а немного растерялись. Кого-то даже стошнило, и если бы не постоянно напирающие враги, не дающие времени на раздумья, то скорее всего они не выдержали бы и отступили на корабли. Да уж, здесь не автоматы нужны, а танки и гранатомёты с огнемётами, чтобы выжечь скверну напалмом. К сожалению, порох местные ещё не изобрели, а патронов у землян было ограниченное количество.

Андрей, именно так звали предводителя мореплавателей, о чём-то бурно дискутировал с Леной, что сражалась на стене, в то время как остальные земляне стреляли по тварям одиночными выстрелами, убивая особо прытких.

Я пытался придумать выход из ситуации. В этот момент мой взгляд уткнулся в знакомое тело, лежащее на стене. Я подбежал к нему.

– Марон… Как так?

Но обошлось. Знахарь был хоть и без сознания, но сердце его продолжало биться. Ничего, оклемается.

Если не помрёт.

Я продолжил думать и пришёл к выводу, что у нас есть один шанс на миллион, чтобы спастись. Подойдя к спорящим Лене и Андрею, я сказал:

– Мы их не остановим. Их слишком много. Нужно уходить.

– И как ты себе это представляешь? – спросила Елена, разгорячённая спором с Андреем. – Стоит нам лишь попытаться спуститься со стен, как твари кинутся следом и убьют нас, не дав даже добраться до кораблей. К тому же, сколько нас поместится на двух кораблях?

– Начнём с того, что кораблей у нас не два. У нас есть несколько трофейных галер. Да, уйдут не все, но спасётся хотя бы кто-то. Пока держим оборону, пусть грузятся женщины и дети, потом, если успеем, погрузимся и мы. А тварей я предлагаю как следует напугать, выстрелив очередями из всех стволов и пустив в ход всё, что у нас есть. Я один фаербол смогу отправить – поднакопил немного силы. Возможно, они отступят на время. Тогда проделаем то же самое на северной стене. Пока твари перегруппируются, постараемся погрузиться на корабли. Что скажете?

Первым ответил Андрей.

– Не знаю. Впервые вижу таких животных, так что понятия не имею, как они отреагируют на наши действия. Возможно, стоит попробовать.

– Думаю, что сработает, – подключилась Лена. – Прежде, получая серьёзный урон, они отступали, давая нам короткую передышку. Вот только куда мы поплывём? Думаешь, нас кто-то где-то ждёт? Каварл ясно дал понять, что если мы сбежим, то нас ждёт смерть.

– Смерть нас ждёт в том случае, если мы останемся тут. Мы сделали всё, что могли. Теперь пришла пора позаботиться о себе и своих близких. А Каварл, если так хочет удержать стены, то пусть сам идёт сюда и сражается до посинения. Что насчёт того, куда плыть, предлагаю решать проблемы по мере поступления.

Вскоре Андрей дал своим бойцам команду синхронно открыть огонь. Загрохотали автоматы, забрасывая стену множеством гильз. Твари падали замертво. Пули пробивали их насквозь, а потому случалось даже такое, что от одного выстрела гибло сразу две твари.

Спустя несколько секунд рой прекратил наступление. Враги замерли, будто что-то обдумывая, а ещё через некоторое время стали отступать.

– Ура! – кричали земляне.

Местные тоже радовались, но на своём языке. Затем, когда эйфория слегка подутихла, все вооружённые огнестрелом бойцы и я с ними потопали на северную стену.

По пути мы отправили в город гонцов, чтобы приказать оставшимся там детям, больным и старикам собираться и грузиться на корабли, а те, кто был в состоянии, тащили на корабли раненых.

Я пораскинул мозгами и провёл некоторые подсчёты, пока мы шли ко второй стене. У нас было два корабля Андрея олодской конструкции. При желании на них можно было уместить до четырёхсот человек на каждом, а то и больше. В суда арахнидов, коих в уцелевшем состоянии было пять, при должном усилии можно было утрамбовать по триста человек на борт. Если пиратская галера вдруг уцелела в бою и вернётся к нам в ближайшее время, то мы сможем и на неё посадить две сотни эйлонцев.

Напрягая извилины, я понял, что в сумме на корабли можно будет погрузить две с половиной тысячи человек. Примерно столько нас и выжило в окрестностях Чивуака, а во всей Эйлонии народу, конечно, значительно больше. Как бы гнусно это ни звучало, но нам придётся их бросить. Не навсегда, конечно. Твари не убивают нас просто так, если им не угрожает опасность. Они предпочитают брать пленных, уводить их в свои логова и консервировать специальной паутиной, чтобы съесть, когда придёт время.

Мы вернёмся за остальными. Будем делать рейс за рейсом и спасать всех, кого найдём. Иного пути я не вижу, ведь на нашего правителя надежды нет. Он не пойми где, занят междоусобицей, ему сейчас не до нас. Но бежать на север явно не стоит, ведь Каварл явно дал понять, что ничего хорошего нас в этом случае не ждёт.

Нам осталось лишь решить, куда же бежать, и у меня были на этот счёт кое-какие мысли.

Прибыв на северную стену, мы увидели, что ситуация здесь была тоже не слишком хорошая и складывалась в пользу членистоногих. Оставшиеся патроны помогли нам решить вопросы и здесь. Тварей отбросили. Арахниды отступили на неопределённый срок. Невозможно было предсказать, когда вновь начнётся атака, поэтому мы торопились как могли.

На стенах остались лишь несколько часовых, которые кроме слежки за неприятелем должны были изображать суету, чтобы враг не догадался, что защиты уже нет. Специально для часовых оставили пару десятков лучших эйхо, что были в нашем распоряжении, чтобы они во время наступления неприятеля максимально быстро могли вернуться в город.

Собираться нужно было как можно скорее, беря с собой лишь самое ценное. Я взял жену. Мелисанде было не очень хорошо, ведь она только что родила, прямо во время боя. Ребёнка несла повитуха, принимавшая роды.

Я был настолько озадачен происходящим, что даже не успел порадоваться рождению дочери. Ничего, ещё успею.

Со сборами неплохо помогла вездесущая Шиара с многочисленными родственниками. У неё практически не было своего имущества, поэтому она собирала наше. Впрочем, у нас его тоже было немногим больше, чем у нищих: карты местности, кое-какие документы, деловые письма, немного монет, связка вяленой рыбы, свёрток с посохом Арзамара и ещё кое-что по мелочи.

Вскоре мы уже были на берегу и грузили в лодки раненых, чтобы отвезти их на корабли. Мореходов землян решили поровну разделить между всеми кораблями, так как у них был хотя бы какой-то опыт мореплавания.